Елена Геннадьевна Кутузова
Ищу идеального мужа
Где-то кто-то ухнул, отчего душа ушла в пятки.
– Это филин, – поспешил успокоить Дэй, как будто я нуждаюсь в его заботе.
Нет, конечно, нуждаюсь, в одиночку в чистом поле не выживу. Или в лесу. Тут же заблужусь, утону в болоте, провалюсь под лед. Ну и что, что лето? Летом тоже лед бывает. Наверное. Ну, я найти умудрюсь!
Но, с другой стороны, жила себе, жила, планы строила. Нет, явился! Увез из дома, отнял у родителей. Принцессой называет.
Смешно! Принцесса, сидящая у костра и кутающаяся в чужую куртку. Даже шалаша нет, не то что дворца!
– Вам нужно отдохнуть, – Дэй снова полез в свой рюкзак и вытащил свитер.
Вот жук! А я тут переживаю, что он без куртки замерзнет!
Но вместо того, чтобы надеть теплую одежду, он протянул кашемировую роскошь мне:
– Одевайтесь, Ваше Высочество. Ночью похолодает.
– А вы?
Он снова пожал плечами. Ну, сам виноват. С другой стороны, куртка не продувается, не простынет.
Но Дэй снова удивил. Расстелил кожанку на земле и велел ложиться:
– Не беспокойтесь ни о чем. Я покараулю.
– Но…
– Ваше Высочество, если вы свалитесь с мотоцикла, это трудно будет объяснить вашим родителям.
Нори. Сарто. Мама и папа.
Воспоминания о них прогнали любое желание спорить. И я свернулась клубочком, изо всех сил стараясь не заплакать.
Это оказалось трудно.
Я и в палатке засыпала тяжело, хотя отец иногда брал меня «на природу», приучая к «дикой» жизни. Разжечь костер, приготовить что-то на открытом огне, найти травы, которые можно заварить вместо чая – не вопрос! Отыскать дорогу по компасу и звездам – легко! Другое дело, что для меня подобный отдых превращался в пытку.
Но там над головой хотя бы полотно было! Оно защищало и от непогоды, и от ветра. И теплый спальник с «пенкой» – легкой подстилкой, которую можно скатать в рулон и привязать к рюкзаку. Удобных самонадувных матрацев папа не признавал. Считал, что трудности закаляют.
Я так не думала. Кто же знал, что придется ночевать практически на голой земле, открытой небу и ветру!
Свитер, хотя и был велик, грел плохо – ноги оставались голыми, джинсы не спасали. Вскоре стало холодно. Как я не вертелась, стараясь согреть ступни, ничего не получалось.
Ну что же. Папа говорил, что лучший способ не замерзнуть – двигаться. Пространство вокруг костра клубилось темнотой. Выйти за пределы света? Не дождетесь! Я жить хочу!
Села, напялила на поджатые колени подол свитера. Растянется – туда и дорога. Свою куртку накинула на плечи.
Стало немного теплее.
Но сидеть вот так всю ночь? Похоже, именно это и предстоит. Папа говорил…
Папа… Осознание, что этот человек, который заботился обо мне все годы, бережно растил, учил необходимому – не родной, накрыло болью и обидой. Совсем так, как дома, когда я узнала правду. И, как и тогда, сдержать слезы не получилось.
– Ваше высочество? – тут же вскинулся Дэй.
А я думала, он спит! Сидел, облокотившись на мотоцикл, и дышал ровно-ровно. Но сейчас в темных глазах ни следа сна. Только тревога. За меня?
Ну а за кого еще? Уверена, не мешайся я под ногами, мчался бы он сейчас к границе, выжимая из своей развалюхи все, что можно. А то и вовсе бы не приезжал в Даарх. Охранял бы сейчас какого-нибудь принца, герцога или посла. А может, и самого короля! Парадная форма, эполеты, золото, роскошь дворца. А приходится сидеть возле какой-то мелкой речки и охранять девчонку.
– Ваше высочество!
Вот неугомонный! Ну не хочу я разговаривать! Неужели не ясно?
– Вам плохо?
Да! Очень плохо! Я сижу непонятно где, вдали от родных, с невесть кем… ужасно хотелось высказать, что думаю, но не произнесла ни слова. Зачем? Дэй не дурак, все это знает. И от того, что я облеку мысли в слова, ничего не изменится.
– Вы не заболели?
Теплая рука легла мне на лоб. Этого еще не хватало!
Он тут же отстранился:
– Прошу прощения. Я беспокоюсь, что вы могли простудиться.
Да сколько угодно! Только не лапай.
Дэй отодвинулся. Сидел напротив и сверлил взглядом. Но играть в гляделки желания не было. Страх перед будущим выставил щупальца и опутывал меня ими все крепче.
– Вас что-то беспокоит? – не унимался Дэй.
Да! И в первую очередь – вот это слишком вежливое обращение от человека немногим старше. Интересно, если я начну ему «тыкать», поймет?
Воплотить идею в жизнь не смогла – духу не хватило. Зато решилась задать давно интересующий вопрос:
– Вы можете рассказать о короле и королеве? Какие они?
Дэй застыл. Смотрел куда-то мимо меня и молчал. А потом приподнялся на коленях, всматриваясь вдаль.
Что там?
В темноте мелькали огни. Два парных и одиночный. Они то подпрыгивали, то исчезали, чтобы тут же появиться снова.
– Тихо! – вскинул Дэй руку, жестом подтверждая приказ.
Где-то вдалеке гудели машины.
– Уходим!
И, не заботясь ни о костре, ни о разбросанных вещах, вздернул меня на ноги, до боли сжав предплечье. Сунул в руки шлем:
– Быстрее!
Я едва успела подхватить рюкзак. Свой. Тот, что принадлежал Дэю, остался валяться на траве возле затухающего костра.
Нам было не до него.
***
Внедорожник и мощный кроссовый мотоцикл. Дэй понимал: не уйти. Но упрямо выжимал из старенькой техники все, до предела. До донышка.
И все-таки враг настигал. В том, что охотятся именно за ними, сомнений не оставалось: машины следовали, как привязанные. И ни на бездорожье, ни на асфальте шансов оторваться не было.
Ари вцепилась в него, как клещ. Иногда, на особенно крутых поворотах, вскрикивала. Громко, отчаянно. Коротко.
А потом за спиной послышались щелчки. Их почти заглушал рев моторов, но тренированное ухо уловило и определило, что это за звуки.
Дэй заложил вираж прежде, чем понял, что делает. И еще один, и еще. Мотоцикл петлял по проселочной дороге как заяц перед борзыми. Дэю оставалось только молиться, чтобы принцесса удержалась, не расцепила рук и не заметила, как справа и слева выстреливают фонтанчики земли. И надеяться на темноту.
Зря. Потому что на очередном повороте пуля выбила кусок травы прямо перед ними. В свете фар не заметить это было невозможно. Но Ари только сильнее прижалась к обтянутой черной футболкой спине. И замолчала.
Впереди показалась полоска света. Автострада. Дэй понял, что если сейчас же ничего не предпримет, им конец. Затравят, как диких зверей. За себя он не волновался. Но за его спиной находилось величайшее сокровище. Подвергнуть принцессу опасности значило поставить Румату на грань уничтожения. Если Ари погибнет…
Решение пришло само.
Двигатель заглох, словно захлебнулся. И тут же погасла фара. В темноте еще отчетливее слышался рев приближающейся машины.
– Слезайте!
Шепот Дэя казался сухим шорохом листьев.
– Постарайтесь спрятаться. Если со мной что-то случится – возвращайтесь к Сарто и Нори. Они что-нибудь придумают. Вот.
Ари ощутила в руках жесткий прямоугольник.
– Код – год вашего рождения. Прячьтесь!
Напрягшись, он покатил мотоцикл прочь. Шорох травы еще выдавал его местоположение, но вскоре исчез и он. Ари не могла поверить, что все происходит наяву. Оттого и не подумала даже пригнуться.
Три ярких пятна приближались. Мотоцикл преследователя чуть обогнал автомобиль. Еще немного, и окажется рядом. Но тут в стороне добавился новый звук – Дэй завел двигатель, и внимание переключилось на него.
Четвертая фара вспыхнула, когда один из преследователей почти настиг жертву. Неожиданный свет полоснул по глазам, не спас даже затемненный визор глухого шлема. А Дэй времени не терял: взмах, с ладони срывается узкая «рыбка» стали… И световое пятно кружится в стремительном пируэте, выхватывая из темноты высокие куртинки травы, порскнувшего прочь зайца, силуэт прижимающей к груди руки девушки…
Джип тут же изменил направление.
Дэй ринулся следом.
Ари продолжала стоять.
У самых её ног взметнулась земля. И это движение вывело девушку из оцепенения. Она развернулась и побежала.
Джип несся следом.
Ари летела, не чуя под собой ног. Мчалась на плеск воды, туда, откуда веял влажный ветерок.
Пули ложились все ближе.
Дэй почти кричал от отчаяния. Но старый мотоцикл не выдержал такой гонки. Что-то хрустнуло, звякнуло, и он завалился набок, едва не размазав седока по земле. Дэй перекатился, вскочил и, не думая, кинулся туда, откуда слышались выстрелы.
Ему очень хотелось высказать Ари все, что он думает о её интеллектуальных способностях. Велели же: спрячься! Нет, стоит столбом. Вот где не надо, умная, а где…
Но вскоре и эти мысли вылетели из головы. Раздражение и злость сменилась страхом. Если он не успеет…
Джип остановился. Двигатель работал на холостом ходу. Зато выстрелы стали чаще. Люди вышли из машины и теперь целились спокойно, без спешки. Как в тире.
Второй нож удобно лег в руку. Метать нельзя – единственное оружие. Но его можно использовать и по-другому.
Преследователей оказалось двое. Дэй скользнул мимо, оценивая обстановку.
Внедорожник застыл над обрывом. Фары освещали часть берега и пускали блики по темной воде.
Иногда в ней рождалось движение. То ли рыба плескала, то ли… Об ином Дэй запретил себе думать. Но в то место тут же отправлялось с десяток пуль.
После очередной серии, когда один из нападавших перезаряжал пистолет, Дэй метнул нож. И сам прыгнул следом.
Дальний мужчина рухнул на траву, даже не успев понять, что его убило. Второй сопротивлялся жестко.
Противники катались по траве, и ни один не мог взять верх. Хрипы и вскрики разрывали тишину, но их слышал только месяц и высыпавшие на небе звезды.
Дэй задыхался. Он порядком устал за последние дни, полноценно отдохнуть не получилось. А противник был бодр и свеж, недолгая гонка почти на нем не сказалась. И теперь он сидел сверху, сцепив руки на горле врага.
Дэй пытался разжать ладони, оттолкнуть. Но хватка казалась стальной. Грудь уже разрывалась от недостатка воздуха, перед глазами все плыло, и темнота становилась все гуще. Дэй боролся до последнего, но краем сознания понимал: это конец. И неожиданно понял, что жалеет лишь об одном: что не выполнил миссию. С этого момента его родная Румата обречена.
Враг дернулся. На лице отразилось удивление, хватка ослабла, и он кулем рухнул на Дэя. А у того даже сил не было, чтобы откатить обмякшее тело: их остатки уходили на то, чтобы дышать.
Наконец, отплевываясь и откашливаясь, Дэй сумел распрямиться. И застыл в ужасе, не понимая, наяву ли это, или он видит призрака.
В ярком свете фар стояла Ари. Бледная, с широко раскрытыми глазами. С длинных волос и одежды на босые ноги струйками стекала вода.
Но, что самое страшное, к груди она прижимала булыжник. Тоже мокрый, но темные пятна на нем появились не от воды.
– Принцесса?
Она не пошевелилась, даже не моргнула. Просто смотрела в пустоту, как будто никого, кроме неё, в этом мире не было.
– Ваше высочество? – Дэй, наконец, смог встать. Его штормило, и эти три шага показались самыми трудными в жизни.
Никакой реакции.
– Ари? – решился позвать по имени.
Она словно не слышала.
Эта неподвижность пугала куда больше, чем сомкнутые на горле руки убийцы. Дэй снова почувствовал, что не может дышать.
– Ари! Ари!
Он тряс её за плечи так, что голова моталась из стороны в сторону. А потом залепил пощечину. Плевать на последствия. Что угодно, но лишь бы в глазах промелькнула хоть искорка сознания.
Пальцы разжались. Камень упал на землю, прямо возле босых ног. И это движение вывело девушку из оцепенения. Она вздрогнула, бездумно огляделась и завизжала.
***
Кричать – все, на что меня хватило. Кричать и лупить кулаками, куда достану. Щека горела, но было все равно: погоня, перестрелка, купание… Все, что помнила, это как врубилась в темную воду и нырнула, не думая о том, что она заливается в нос и уши. Ушла на глубину и плыла, не глядя, пока не заболели легкие. Выныривала, ожидая увидеть пистолет, направленный прямо в лоб.
Глаза заливала вода, пока проморгалась и поняла, что нахожусь в стороне от преследователей, прошло время. Течение относило прочь от машины с горящими фарами, а вдоль реки слышались резкие звуки выстрелов. Я боялась двигаться и едва шевелилась, подбираясь к отвесному берегу. Судороги я боялась сейчас куда больше пули.
Выползла на холодный песок и поняла, что у машины что-то происходит. Прямо у капота, в свете фар началась драка. Мужчины сцепились насмерть. Сверху оказывался то один, то другой… И Дэя подминали куда чаще. А потом начали душить.
Песок заглушал шаги. Трава тихо шуршала, но дерущиеся не услышали. Взгляд скользнул по лежащему телу. Из шеи торчал влажно блестящий нож. Я не могла смотреть ни на что больше, хотелось убежать, спрятаться… Но Дэй уже хрипел. Страшный звук возвращал в реальность. На миг подумалось, что сейчас все закончится и можно будет вернуться домой… Хотя карточка, наверное, уже не работает.
Потом пришло осознание: не вернусь. А буду лежать на окровавленной траве. Вот так, как этот, с ножом в шее.
Под ногу подвернулся камень. Круглый и тяжелый. Я подняла него и резко опустила на голову убивающего Дэя мужчины. Тот вздрогнул и обмяк. Как тряпичная кукла-марионетка, у которой порвались нити.
Я не могла отвести взгляд. Видела пятна крови на камне, а разжать пальцы не получалось. Он словно раскалился, но странное оцепенение сковало тело. Я сама превращалась в камень.
Удар по щеке обжег куда сильнее камня. И вернул возможность двигаться. А вместе с этим и всю боль, весь пережитый ужас. И желание уничтожить того, кто сотворил со мной это. Кто увез от родных, подставил под пули, заставил… убить.
Хотелось вытереть липкие пальцы, а еще лучше – отрубить, чтобы и не было их. И не думать, не вспоминать…
Оказывается, этот вой, что мешает дышать, разрывает барабанные перепонки – мой собственный. Рукам больно – я изо всех сил впечатываю их в грудь стоящего напротив мужчины, но он даже не шевелится. Молча ждет… Чего?
Наконец, силы покидают меня окончательно. Сползаю на землю, но вой не прекращается.
– Вам нужно переодеться.
Слов не слышу, скорее – угадываю. Заботливый. Но что мне его забота, если…
– Подождите минуту.
Дэй наклоняется над телом, переворачивает его лицом вверх. И меня тут же выворачивает: залитые красным лоб и щеки поблескивают в свете фар… Это я сделала?
– Ваше высочество, помогите! Он еще дышит!
Что?
Не врет?
Кожа раненого ледяная, как и мои руки. Дэй одним движение разрывает на мужчине футболку и прижимает ладонь к груди. Едва заметный толчок напоминает робкое шевеление только что вылупившегося цыпленка.
На самом деле – жив! Его же футболка превратилась в бинты. Дэй обыскал раненого и отправил сообщение по его же телефону.
– Все, уезжаем!
– Но…
Оставлять его одного, ночью, без медицинской помощи?
– Уезжаем, я сказал. За ним скоро приедут. Звонка товарищу вполне достаточно для того, кто пытался убить вас.
И все-таки это казалось неправильным.
Но меня не слушали. Дэй схватил в охапку и засунул на заднее сиденье автомобиля:
– Где ваш рюкзак?
Я не помнила, где его выронила. Наверное, выпустила из рук перед тем, как нырнуть.
– Понятно, – Дэй стоял у двери, мешая выскочить наружу. – Сейчас что-нибудь придумаю.
Выбраться я не успела: чертов телохранитель, больше похожий на убийцу, заблокировал замки. И выругался: в авто не было подогрева сидений.
– Переодевайтесь!
Его футболка. Грязная, но сухая и теплая, упала на колени.
– Ну же! Лучше так, чем простыть. Обещаю, подглядывать не стану.
Дэй говорил верно. Но мне было все равно: мокрая, сухая… Какая разница? Что это изменит? Да даже если заболею…
Машина остановилась. Дэй, не выходя из-за руля, наклонился и втащил внутрь свой рюкзак. Покопался в нем и кинул за спину чистую футболку:
– Может, эта лучше подойдет…
Мне не подходила никакая. Зачем? Что поменяется, если я переоденусь?
– Принцесса!
Дэй все-таки вышел и теперь стоял напротив. В открытую дверь ворвался холодный воздух, заставив поежиться.
– Принцесса?
Голова мотнулась оттого, что Дэй как следует встряхнул меня за плечи. И еще раз. И еще.
Да плевать! Пусть делает, что хочет. Просто буду сидеть вот так и ни на что не реагировать. Даже на холод, от которого уже зубы стучат.
Уйти в себя не получилось: Дэй просто повернул меня спиной и резким движением стянул топ. Лифчик отправился следом.
Эта внезапная нагота отрезвила, заставила очнуться.
– Что ты…
Вскрик запутался в складках мягкой ткани – на меня напяливали футболку.
– Джинсы сами снимите или помочь?
Он что, злится? Он, а не я? Совсем обнаглел! Как только совести хватает?
В том, что Дэй выполнит угрозу, сомневаться не приходилось:
– Сама. Отвернись!
Мокрая джинса стягивалась трудно, и злость ничуть не помогала процессу. Вместо них Дэй протянул свою кожанку – надо же, и её нашел:
– Мы будем ехать до утра. Постарайтесь поспать, ваше высочество.
Еще чего? Хотя… почему нет? Голову словно ватой набили, тело ломит. И вообще, я устала, как ездовая собака после гонки. А под курткой тепло… особенно в сухой одежде.
***
Дэй вцепился в руль так, что побелели пальцы. После выезда на трассу он молился об одном: не повстречаться с полицией. Если узнают, что машина угнана, отвертеться будет практически невозможно. Еще и похищение впаяют: все-таки Ари несовершеннолетняя. И она ни за что не скажет, что произошло на самом деле. А он – тем более.
Время от времени Дэй отрывал взгляд от дороги, чтобы посмотреть в зеркало заднего вида. Ари спала, свернувшись клубочком под его кожанкой. В груди шевельнулось что-то, похожее на уважение: не отдать должное её отчаянности было невозможно.
Сообразить нырнуть и отплыть в сторону, а потом…
О том, что случилось потом, Дэй предпочитал не думать. Гордость телохранителя стонала при мысли о том, что он обязан жизнью той, кого должен оберегать. С истерикой он справился, но вот что было до неё… Дэй не желал увидеть этот застывший, бессмысленный взгляд снова. И в то же время понимал: увидит. В самом своем кошмарном сне.
Ари завозилась, тихонько всхлипывая.
– Принцесса?
Она недовольно высунулась из-под куртки. Опухшая, чумазая… Встретишь такую на улице и не поверишь, что принцесса.
Дэй и не поверил. Тогда, в автобусе.
Но сейчас была другая ситуация.
– Ваше высочество, у нас нет ни еды, ни воды. Нужно потерпеть, останавливаться даже на заправке рискованно.
– Но придется, – она перегнулась через сиденье, разглядывая панель.
Огонек, показывающий уровень топлива, мигал красным.
– Вам лучше остаться в машине. И лечь на пол.
Странно, но она послушалась. Без разговоров скользнула в проем между сиденьями, только куртку за собой потянула.
– Я быстро!
Дэй торопился, как мог. Заправил полный бак, молясь, чтобы намокшая карта работала. Обошлось. Но оставалась еще одна опасность: если те, кто открыл за ними охоту, имеют доступ к базе данных и отследят покупку… Нужно торопиться!
Ари пошевелилась, только когда свет фонарей остался далеко позади. Дэй кивнул на пакет, который принес с собой:
– Вода и еда. Надеюсь, вы любите хот-доги.
Девушка легко перебралась на переднее сиденье, зашуршала пакетом.
– Тут только один!
– Еще салат. Вам надо поесть.
Вместо этого Ари открыла бутылку с водой и приникла к горлышку. Дэй старательно не смотрел ни на проступившую под футболкой грудь, ни на бедра. В конце концов, телохранитель должен оставаться бесстрастным в любой ситуации. Иногда приходится стеречь важное лицо даже в ванной комнате. Независимо от пола.
Но Ари поняла, что смущает её спутника. Выудила с заднего сиденья многострадальную куртку, накрыла ноги. Дэй благодарно улыбнулся. И повторил:
– Вам надо поесть!
– Не могу, – голос девушки звучал глухо, как будто что-то сдавливало ей горло.
Дэй понимал, отчего нет аппетита. И не настаивал.
Однообразная лента дороги усыпляла, не помогали даже меняющиеся рекламные щиты. Дэй понимал: если заснет, будет очень плохо. Но остановка для краткого отдыха и вовсе могла обернуться катастрофой. Оставалось одно: разговорить Ари.
Она клевала носом. Волосы высохли и спутались, да и вообще она выглядела не очень. Ей бы поспать… Но на заднее сиденье она упрямо не перебиралась.
– Ваше высочество…
– М? – сонный взгляд не сразу сфокусировался на Дэе.
– Я должен попросить прощения. За то, что посмел поднять на вас руку.
Ари сморщила лоб, пришлось пояснить:
– На берегу. Я ударил вас по щеке.
Девушка кивнула. И промолчала.
– И после, когда заставил переодеться.
Снова кивок. И неохотное:
– Это было необходимо.
– И все-таки… Прошу вас потерпеть. Я приму наказание, когда вы окажетесь в безопасности.
Удивилась? Или… Дэй не смог понять выражение её лица. А в следующую минуту Ари уже отвернулась, всматриваясь в темноту за стеклом.
Некоторое время ехали молча. Дэй иногда бросал взгляд на спутницу, но та не реагировала. А разговор был жизненно необходим! Любой! Он уже открыл рот, чтобы задать какой-нибудь вопрос, как впереди что-то мелькнуло.
Вскоре на обочине показалась машина. Рядом стоял полицейский из дорожного ведомства. Рука, затянутая в светящуюся перчатку, дала знак остановиться.
Дэй сбросил скорость. Но когда полицейский уже направился к машине, ударил по газам.
Ари вскрикнула от неожиданности и боли – ремень безопасности впился в тело. Дэй сквозь зубы прошипел извинения. Стрелка спидометра все больше уклонялась вправо.
– Рехнулся?
Ари не кричала, визжала. Нервы, измотанные до предела, усталость, страх… Эта погоня оказалась последней каплей. Девушка застыла, двумя руками вцепившись в сиденье.
Дэя это устраивало: так гораздо лучше истерики. Не отвлекало. Хватало и нарастающего воя сирен сзади – полиция отыгрывала те пару минут, что он успел у них выиграть.
– Остановись! – прохрипела Ари.
– Машина угнана. И еще неизвестно, что на ней висит, – не отрывая взгляда от дороги, кинул Дэй. – Бывала когда-нибудь в тюрьме?
Ари затихла. А ведь казалось, её невозможно напугать еще сильнее!
– Догоняют! – голос девушки звучал неожиданно спокойно. Как будто о пробежавшей мимо собаке говорила.
Дэй и сам видел, что по трассе от преследования не уйти. Внедорожник хоть и городского типа, но у полиции машины куда быстрее. Оставалось…
– Держись!
У Ари побелели пальцы. Она сжала зубы, чтобы не клацнули челюсти, когда, пробив хлипкое ограждение, их авто вылетело в поле. Подвеска едва справлялась, трясло неимоверно.
Но полиция стала отставать. Дэю казалось, что расстояние увеличивается слишком медленно. Но оно росло, а значит, у них появился шанс.
Впереди темнел лес. Недолго думая, Дэй повернул к нему: машину все равно бросать, через пару часов ориентировки будут на всех постах. Надо запутать следы и завести преследователей как можно дальше.
О том, что он будет делать потом, Дэй не думал.
***
«Светомузыка», усиленная сиреной. Рев двигателей. Приказ остановиться летел над дорогой. От шума закладывало уши. Грудь болела от впившегося в тело ремня. Пальцы онемели – никогда в жизни я не держалась так крепко.
А Дэй словно не замечал всего этого. Рулил себе и рулил, вжимая педаль в пол. Что творит? Даже на кочках не снизил скорость! Полиция стала отставать, но динамики орали все так же громко, да в зеркалах отражалось мигание огней.
Они же стрелять начнут! Вот как поймут, что упускают нас, так и начнут!
Но мне, кажется… все равно.
Устала. Бояться, убегать, волноваться… Пусть вон Дэй беспокоится, это его забота меня защищать.
К тому же ему сейчас не до моих историй. В руль вцепился так, что пальцы побелели, отвлекать страшно, еще перевернемся!
– Отстают.
Сама свой голос не узнала: спокойный, как в школе, когда отвечаешь хорошо выученный урок.
Дэй только кивнул.
Фары выхватывали куртинки травы, кочки, кусты. Откуда-то выскочил заяц и долго бежал впереди, словно боясь свернуть с освещенного пути.
– Не задави! – взвизгнула в страхе.
И ту же поняла, как глупо это звучит.
Впереди показались деревья. Вскоре они скрыли отблеск мигалок, да и сирену стало почти не слышно. Машина пошла медленнее, но Дэй по-прежнему же всматривался вперед, и его пальцы вцепились в рулевое колесо, словно это была соломинка, брошенная утопающему.
А так ему и надо! Приехал, разрушил все… О Боги-родители! За что мне это? Что я натворила такого, что мой мир рухнул, а впереди неизвестность? Вообще не знаю, выживу ли…
Да и не все ли равно?
Спокойствие сменилось апатией. Теперь мне на самом деле было наплевать, что случится дальше. Ну, выживу… Ну, погибну… И что это изменит? Одни родители отказались от меня в детстве. Вторые – сейчас.
Кому я нужна? Не Дэю же… Все, что он хочет, – поскорее доставить меня до места назначения и забыть, как страшный сон.
Кстати, о сне… Может, на самом деле все происходящее – кошмар?
Челюсти клацнули так, что стало больно. Машина подпрыгнула на кочке и остановилась.
– Дальше придется пешком, – послышалось над ухом. – Ваше высочество?
Как только перестало трясти, захотелось спать. Я подтянула ноги к подбородку и закрыла глаза. Конец света? Плевать. Убийцы напали на след? Да все равно. Я устала. Я больше ничего не хочу.
Но отдохнуть не дали. Дэй обошел машину и распахнул дверцу с моей стороны:
– Здесь нельзя оставаться. Выходите.
На земле оказалась до того как поняла, что он просто вытащил меня наружу.
– Переодевайтесь!
В руках оказались мокрые джинсы и кроссовки. Упрямиться не стала: в лесу в одной мужской футболке долго не продержишься.
Натягивать влажную одежду было нелегко. Дэй не обращал на меня внимания, обшаривая машину. Из бардачка появилась бумажная карта. Ого, такой древностью кто-то еще пользуется? Даже папа давно освоил навигатор!
Разложив находку на земле, Дэй подсветил себе фонариком, который вытащил из своего рюкзака.
– Город совсем рядом. Маленький, но автобусная станция есть.
Зачем он это сообщает? Как будто у меня имеется выбор!
Ветерок тут же выстудил мокрую ткань. Даже кожанка, которую Дэй не отобрал, не помогала. А сам он продолжал обыскивать машину. И вдруг выругался так, что даже я, привыкшая к крепким выражениям одноклассников, опешила.
– Ваше высочество, уходим! Немедленно!
– Что…
Договорить не успела: меня схватили за руку и потащили. Прямо через лес, без малейшей тропинки. Из помощи – только неяркий свет фонарика.
– В машине установлен маячок. Совсем скоро здесь будут те, кто объявил на вас охоту. Проклятье! – Дэй замер. – В город тоже нельзя. Там нас в пять секунд вычислят.
Нельзя и нельзя. Может, и хорошо, что никуда не пойдем, очень уж спать хочется.
– Ваше высочество!
Я только-только устроилась под деревом, мечтая подремать, а жестокая рука уже заставила подняться.
– Ваше высочество, не время отдыхать. Нужно двигаться.
Куда? Зачем? Трава здесь такая мягкая, а толстый ствол защищает от ветра. Но пришлось идти. Дэй тащил за руку, не позволяя упасть, если спотыкалась. А потом не выдержал:
– Забирайтесь!
Передо мной оказалась спина: Дэй перевесил свой рюкзак на живот и опустился на колени, предлагая устроиться у него на закорках.
Этого еще не хватало!
– Сама дойду!
– Послушай, сейчас не время геройствовать! На ногах не держишься…
– Ты тоже! – покровительственный тон возмутил, но сил хватило только на эту вспышку недовольства.
– Ладно, – Дэй сдался. – Полчаса. Отдыхаем и идем дальше.
И снова разложил на траве карту.
А я свернулась клубочком прямо на земле, не думая о последствиях. Сквозь дрему долетало бормотание:
– Дорога… Станция… Если пойдем сюда… Принцесса! Пора.
Отдых получился таким коротким. И через несколько шагов я уже жалела, что отказалась ехать на своем спутнике. А он больше не предлагал. Лишь крепко сжимал мою руку, направляя.
Когда деревья расступились, я не заметила. Поняла только, что бреду по асфальту.
А Дэй казался бодрым, почти свежим, если не считать замызганной одежды. Шагал упруго и легко. Рядом с ним я казалась себе столетней старухой. Но когда сзади дорогу озарил свет фар, на обочину прыгнула очень бодро.
Дэй немедленно оказался между мной и притормозившей машиной. Стекло со стороны водителя тихо опустилось:
– У вас что-то случилось?
***
Голос принадлежал пожилой женщине. Седые кудряшки выглядывали из-под узкополой соломенной шляпки, украшенной кокетливым бантиком в горошек. Такого же рисунка был отложной воротничок на блузке. Но светлые глаза внимательно взирали на странную пару поверх очков.
– Машину угнали, – улыбнулся Дэй «божьему одуванчику». – Нам бы до станции добраться… Здесь же ходят пригородные поезда?
Женщина задумчиво поджала губы и решительным нажатием пальца разблокировала дверцы:
– Садитесь. До станции довезу!
Дэй отправил Ари на заднее сиденье, туда же кинул рюкзак. А сам уселся рядом с водителем:
– Вы не представляете, как нас выручите!
– Не стоит благодарности! Разбойники нынче совсем страх потеряли. Куда только смотрит полиция!
Тихое сочувствие вылилось в монолог. Ари задремала, едва усевшись в машину. Дэй тоже с грехом пополам справлялся со сном. И, чтобы не отключиться, завязал разговор:
– А вы сами не боитесь вот так брать пассажиров? Вдруг мы грабители?
Старушка повернула голову. Очки блеснули, поймав отблеск фар встречной машины:
– Молодой человек, я живу на этом свете достаточно долго. У вашей спутницы нет сил, даже чтобы идти самостоятельно. Да и вы, скажем так, не в лучшем состоянии. Вам бы сейчас не на станцию, а в отель, помыться, поесть, отоспаться… Это ваша невеста?
– Да, – Дэй ответил прежде, чем вопрос достиг сознания – сказалась усталость.
А в зеркале отразился возмущенный взгляд Ари: она даже проснулась, когда поняла смысл сказанного.
– И все-таки… – попытался замять тему, – если мы притворяемся?
Старушка рассмеялась. И продемонстрировала перцовый баллончик:
– Так я тоже не лыком шита!
– Да, тому, кто решится на вас напасть, не позавидуешь!
Нехитрая, вымученная шутка разрядила обстановку. Ари снова задремала, но Дэю было не до сна: впереди светился дорожный пост. Если хозяйка машины решит притормозить…
Но она об этом даже не подумала. Только внимательно всмотрелась в зеркало заднего вида, словно что-то вспоминая. Под её взглядом Ари завозилась, как будто её побеспокоили во сне.
Дэй тут же встревожился:
– Простите, вы не могли бы остановиться на минуту. Моя… невеста…
– Тебя с этой девочкой связывает не любовь, – старушка даже не подумала выполнить просьбу, – но идет она с тобой по собственной воле. Поверь, в ином случае ты бы уже лежал на земле, скованный по рукам и ногам – полиция в этой стране работает как надо, если пнуть как следует. А еще вы чего-то боитесь.
Дэй не знал, что ответить. Из-за усталости он не мог ничего придумать.
Что-то пошло не так. Но когда? И почему?
Мысли путались. О том, что заснул, Дэй понял, лишь когда автомобиль затормозил у невысокого деревянного перрона:
– Просыпайтесь. Приехали.
– Простите… у нас нет денег, чтобы заплатить. Здесь есть банкомат?
Старушка рассмеялась:
– Ближайший магазин в двадцати километрах! Некому тут деньги с карты снимать! Кстати, а на билеты-то вам хватит?
