Купава Огинская
Магистр! Вы, кажется, влюбились
– А можно?
– Вам можно все, моя дорогая, – расщедрился он.
– Это уже слишком…
– Эйнар, ты мешаешь мне налаживать личную жизнь, – одернул ректора профессор.
И я осторожно дотронулась до артефакта. Искры сначала метнулись в безопасную глубину, но быстро сообразили, что им ничего не угрожает, и вернулись обратно. Они льнули к стенкам камня, плыли за моими пальцами и задорно вспыхивали. Как живые.
– Это невероятно, – прошептала я, загипнотизированная пульсирующим сиянием золота в непроглядной черноте. – Просто удивительно.
– Если выйдешь за меня, сможешь играть с ними каждую ночь, – негромко предложил профессор. Он положил свою руку поверх моей и прижал ладонь к груди, прямо к камню, заставляя меня почувствовать, как тот равномерно и едва ощутимо подрагивает, имитируя удары настоящего сердца.
Неожиданное предложение лишило меня дара речи. Я недоверчиво подняла глаза на некроманта и застыла под его взглядом.
– Заффар, тебе не кажется, что ты забываешься? – зловеще поинтересовался магистр. Если бы он у меня таким тоном что-нибудь спросил, я бы сразу бросилась писать завещание. А некромант не дрогнул даже.
– Забываюсь? – Профессор недобро прищурился, освобождая меня от своего взгляда. Теперь он смотрел на Гэдехара. – Ты когда-нибудь видел девушку, которая бы так на меня реагировала? Не плакала, не падала в обморок и даже не брезговала дотронуться? Хочу напомнить: ничто человеческое мне еще не чуждо. И я был бы не против пройти первую ступень женатым.
Ректор вздохнул, потер переносицу и сдал меня:
– Она замужем.
– Что? – Гэдехару некромант не поверил, посмотрел на меня и требовательно повторил: – Что?
Со смущенной улыбкой я показала свободную руку, обремененную кольцом, которое я уже просто боялась снимать.
– Простите.
– Может, сестра есть? – с надеждой спросил некромант.
– Нет.
Он расстроился, убрал ладонь, освобождая мою руку, и вздохнул. И даже несмотря на то, что я ни в чем не была виноватой, почему-то все равно чувствовала за собой вину.
– Мне очень жаль. – Я осторожно убрала пальцы от камня. Неловко было и дальше его трогать после… открывшегося, хотя очень хотелось. Искорки были просто удивительными. – Но вы обязательно еще найдете…
– Прекрати, – хмуро велел профессор. – Иначе я тебя просто украду, и плевать мне на твоего мужа.
И я замолчала, в красках представив, как некромант будет прятать меня в каком-нибудь склепе, пока мой мифический муж будет разыскивать меня по всему городу.
– Твои книги. – Гэдехар положил стопку на пустой стол. – Госпожа Шад, мы уходим.
– Что значит уходите? – возмутился профессор. – Может, у девочки есть еще какие-то вопросы.
У меня было много вопросов, но едва ли ректор дал бы мне их задать… Но хотя бы один вопрос озвучить я успевала.
– Если вы не против, я бы хотела кое-что узнать. – Я была просто сама вежливость, и некромант наградил меня за это благосклонным кивком. – Я правильно понимаю, на третьей ступени искорки погаснут, завершая работу артефакта?
– И сердце остановится, – кивнул профессор и с веселым любопытством поинтересовался: – Мало кто из людей интересуется ритуалом перерождения. Так почему интересуетесь вы?
– О, все дело в артефакте. – Я взглядом указала на камень в его груди и не смогла сдержать грустной улыбки. Профессор был добр ко мне и просто невероятно терпелив. Он казался мне частью прошлого, растревожил память, и я ненадолго забылась. Утратила бдительность, горя чужим исследовательским интересом. – Мой муж очень долго пытался разгадать секрет сердца лича. Ведь по сути это артефакт, но действие любого артефакта прекращается, когда он перестает работать, в то время как ваше сердце, даже мертвое, будет удерживать душу в теле… Но как?
– Если мне не изменяет память, ваш муж – стражник.
Замечание ректора мгновенно остудило мой пыл и вернуло в реальность.
Я зажмурилась, ругая себя за болтливость. Так глупо попасться…
– Он уже сержант и очень разносторонняя личность, – ответила, не открывая глаз.
За спиной царила зловещая тишина.
Но на помощь, как ни странно, пришел профессор. В своей, некромантской манере.
– Это очень приятная новость, – воодушевился он. – По статистике средняя продолжительность жизни стражника – около сорока лет. Станете вдовой, дорогая моя, непременно приходите ко мне.
– Профессор! – возмутилась я. Мой фиктивный муж не заслуживал смерти только потому, что согласился мне помочь. Даян был слишком хорошим человеком, и, подозреваю, стражник из него вышел ничуть не хуже… И ему совершенно точно не светило стать среднестатистическим!
– Прошу прощения. – Некромант не выглядел смущенным. – Но от слов своих не отказываюсь.
***
Окажись знакомство с профессором единственным шокирующим происшествием, я бы с чистой совестью могла считать день удачным… если бы не ректор, его подозрительные взгляды и неодобрительно поджатые губы.
– Мне кажется, госпожа библиотекарь, я совершил большую ошибку, взяв вас на работу, – заговорил он, когда мы покинули подземелье, вернувшись в теплый и солнечный день.
Что я могла сказать в ответ? Только какую-нибудь глупость, которая бы все только больше испортила. Потому я промолчала.
И пожалела об этом сразу же. Лучше бы глупость какую сказала и ректора разозлила. Ну наорал бы он на меня, так не страшно. Пережила бы как-нибудь.
Зато не заледенела бы после его слов:
– Я бы хотел видеть документы, подтверждающие ваш брак с тем стражником.
Пожалела о том, что мы так быстро сожгли подделку, я мгновенно.
Тогда я считала себя осторожной и предусмотрительной, а теперь кусала губы и не знала как быть.
– Я могу узнать зачем? Вы просили привести мужа, я привела, вы взяли меня на работу… Что изменилось? Если вас беспокоит предложение профессора Гортама, позвольте вас успокоить: я бы никогда за него не вышла.
– Потому что вы уже замужем? – не скрывая иронии, спросил магистр.
Потому что я навсегда зареклась связывать с кем-нибудь свою жизнь, зло подумала я, но ответила безопасное:
– Да.
– И все же прошу принести документы, – не желал отступать магистр. – Мне стоило просить их сразу, не отвлекая вашего мужа от работы…
– Вы мне не доверяете? – спросила я прямо, чувствуя, как тревога, пока еще несильно, колет нутро.
– Лишь хочу исправить свою ошибку.
Проводив до дверей библиотеки и напомнив о своей просьбе, Гэдехар ушел, оставив меня в ужасном положении.
Глава 8
Спасло меня от неизбежного увольнения лишь то, что осложнить мою жизнь ректор решил в самом конце недели.
Потому в свой первый законный выходной я стояла перед отделением городской стражи и собиралась с духом, чтобы войти внутрь.
Благодаря Дасти я точно знала, что сержант сегодня на посту… Для этого мне, правда, пришлось вчера вечером полтора часа наблюдать за тем, как красная плесень, помещенная в толстостенный стеклянный аквариум, наползает на грязную посуду, очищает ее и опадает на дно.
Действо повторялось трижды.
Дасти загружал посуду на специальную стеклянную решетку и отходил. Плесень, выждав немного и удостоверившись, что опасности нет, неторопливо взбиралась по стенкам аквариума, скрывая от наших глаз происходящее.
Посуда очищалась, а на кухне больше не было завалов. Мусора, кстати, там тоже почти не наблюдалось…
Соседство с плесенью, безусловно, шло на пользу его квартире.
Дасти был в восторге.
– Представляешь, она ест почти все. Бумагу, дерево, любые продукты. Даже ткань! – вещал он, с нежностью глядя на занятую делом плесень. – Не трогает керамику и стекло. Железо ей вроде тоже не интересно. Но первая решетка была железной, и она проржавела буквально за два дня. Хотя столовые приборы целы.
Когда демонстрация исключительных талантов была завершена, Дасти ответил на все мои вопросы и отпустил с миром, на прощание посетовав, что я так и не выпила свой чай…
Не знаю, сколько бы я стояла так в нерешительности, гипнотизируя взглядом двустворчатую массивную дверь, но ветер сегодня был неожиданно злым, а моя белая блузка с модным нынче бантом совсем не спасала от холода.
Готовясь к встрече с сержантом, я как-то не учла непостоянство осенней погоды.
Очередной порыв стылого ветра пробрал до костей, и я поспешила войти в здание. Взбежала по невысокой лестнице в три ступени, толкнула дверь и ввалилась в светлое фойе. Безлюдное и тихое.
Дежурный стражник сидел за перегородкой слева от входа, лениво перебирал бумаги и моему появлению был совсем не рад.
Я это чувствовала и на всякий случай широко улыбалась.
– Добрый день! – Я выглядела просто запредельно дружелюбной, моей жизнерадостностью можно было убивать. – Я к сержанту Нирею.
– К Нирею, – сонно повторил стражник, не отрываясь от перекладывания бумажек. – По какому вопросу?
На мгновение я растерялась, не зная, что ответить… ну не правду же, в самом деле.
– По личному, – проговорила не очень уверенно.
И стражник встрепенулся. Отвлекся от своих дел, внимательно и очень заинтересованно меня осмотрел и неожиданно бодро ответил:
– В данный момент сержанта нет в управлении.
– Я могу подождать, – заверила его, уже присматриваясь к широкой лестнице, ведущей на второй этаж. – Вы мне только скажите где.
– И будет он не скоро.
Я с подозрением уставилась на стражника. Он ответил мне таким честным взглядом, что не оставалось сомнений – дурит, гад.
– Ничего, я терпеливая, – заверила мрачно. – Где его можно подождать?
– И все же вам будет лучше прийти в другой раз…
Я не дослушала. Развернулась на каблуках и устремилась к лестнице, решив добывать информацию в другом месте. У меня не было времени играть в эти игры, приходить завтра, послезавтра… каждый день, пока ему не надоест издеваться или я не попаду на кого-нибудь отзывчивого.
– Постойте! – Стражник заволновался, вскочил со своего места, бросился за мной. – Госпожа, остановитесь.
А мне останавливаться было никак нельзя. Нужно было найти Даяна и узнать, сможет ли он еще немного побыть моим мужем.
Стражник меня нагнал и совершенно точно собирался преградить дорогу… Не знаю, что бы случилось дальше, но в этот самый момент на лестнице показался Даян. Сержант держал под мышкой пухлую папку, а к груди прижимал гору свитков и очень удивился, увидев меня.
– Рэйна? – Выглядел он просто ужасно. Осунувшийся, бледный, отощавший даже какой-то. – Что вы здесь делаете?
– Так значит, не на месте? – ехидно спросила я у стражника. Тот пошел пятнами, не зная, что ответить. И пока он приходил в себя, я обратилась к Даяну: – Я к вам пришла, но вы, кажется, не в управлении.
Сержант удивленно моргнул, не сразу сообразив, что я имею в виду, а когда сообразил, не успел ничего ответить, в атаку пошел дежурный. И атаковал он совсем не меня:
– Ты сам велел не пускать к тебе всяких сумасшедших! – рявкнул стражник.
Зря он это сделал. Если раньше ему грозило только мое недовольство, то после столь необдуманных слов на несчастного обрушилось негодование сержанта.
Даян помрачнел и зловеще спросил:
– По-твоему, она похожа на ненормальную?
Дежурный присмотрелся ко мне, бросил быстрый неуверенный взгляд на Даяна и ругнулся в сердцах.
– Да кто ж их разберет? Предыдущая тоже улыбалась все время, выглядела очень миленькой, а потом мебелью кидалась.
– Обещаю казенное имущество не портить. – Я была предельно серьезной, но стражник все равно почему-то решил, что я издеваюсь, и насупился.
Стараниями Даяна меня все же причислили к адекватным и допустили на второй этаж управления.
Довели до кабинета, усадили на стул рядом с заваленным бумагами столом и бросили одну.
Даяну нужно было отнести какие-то документы командору, а дежурный отвалился еще на лестнице.
Кабинет был… никакой. Серое унылое помещение, два рабочих места, оба заваленные какими-то бумагами, огромный стеллаж с документами, стойка для одежды. И неровные, небрежно брошенные горы папок вдоль стены и под окном.
Находиться здесь было некомфортно, вот то ли дело моя каморка в библиотеке… Ее даже присутствие Ануша не портило!
Сержант вернулся быстро. Ворвался в кабинет, улыбнулся мне виновато и первым делом сказал:
– Прошу меня простить за случившееся.
Я пожала плечами.
– Не могу с уверенностью утверждать, что я совсем нормальная. Не исключено, что тот стражник не напрасно опасался.
Даян в ответ лишь рассмеялся, рухнул на стул напротив меня и тяжело облокотился на стол. Не поверил, и очень зря. Нормальной меня никогда не считали, даже когда еще не было известно, что магия моя спит мертвым сном. Настолько мертвым, что любое магическое воздействие лишается силы, только коснувшись меня…
Интересное отклонение, сказал мне как-то один не очень хороший человек.
Уродство, говорили многие другие.
– И что, часто девицы одолевают? – спросила я, оттягивая неизбежный разговор. Неловко было просить сержанта о столь большом одолжении… опять. В прошлый раз все сделал Дасти, и я уже начинала жалеть, что не позвала его с собой.
Сержант смутился.
– Это сложный вопрос. Он заслуживает долгих и подробных объяснений, чтобы я не выглядел мерзавцем.
– Если вы скажете: «Одолели» – и грустно вздохнете, я совершенно точно ничего плохого не подумаю, поверьте, – пообещала весело.
Я хорошо помнила, как выглядел ректор, загнанный нежными девами. Благородные леди в погоне за удачной партией могли быть поистине устрашающими… Неблагородные, в общем-то, тоже.
Подчас в хрупких женских телах пробуждалась такая мощь и такое упорство, какие не снились и сильнейшим из мужчин.
Даян кивнул, принимая к сведению мои слова, и спросил:
– Но зачем вы пришли? Не поймите неправильно, я безмерно рад вас видеть…
Я набрала в грудь побольше воздуха, собралась с духом и рассказала обо всем.
Сержант выслушал, поскреб щетину на подбородке и признался:
– Этого стоило ожидать. Как только охота на магистра прекратилась, у него появилось время все обдумать.
– Охота… – задумчиво повторила я.
– Именно так. – Даян улыбнулся. – По городу пошли слухи, что в академии творится нечто странное и незамужние девушки могут легко найти себе там достойного мужа. Магистр Гэдехар, насколько мне известно, в списке кандидатов первый. Был до недавнего времени.
Я невольно хмыкнула. Что ж, получается, ректора я все же немного спасла. Мне почему-то казалось, что лучше уж одна мама, желающая наладить жизнь родного сына, чем стая хищных дев, жаждущих примерно того же.
Сержант заверил, что подготовит бумаги, и даже пообещал лично отправиться со мной к ректору. На всякий случай.
– Не стоит так утруждаться. Вы лучше отдохните.
– Что, так плохо выгляжу?
– Вы выглядите уставшим и… ну… помятым.
Даян усмехнулся и растер лицо руками.
– Знали бы вы, когда я в последний раз спал на подушке.
– Что-то случилось? – напряглась я.
– Ничего страшного, слава Сестрам, – поспешно заверил меня сержант. – Возможно, вы уже слышали о практиканте из академии, пытавшемся зарезать девушку.
Я кивнула. Слышала, конечно. Вчера. От ректора.
В городе я жила месяц и большую часть времени просматривала вакансии, почти ни с кем не общалась, совсем ни с кем не знакомилась и последние новости не читала. И мало что знала.
Но это знала.
– Первокурсница, – сказала я. – Она первокурсница.
– Верно. – Даян кивнул. – И племянница нашего командора.
– С ней все в порядке?
– Идет на поправку. И уже рассказала нам очень интересную историю.
Я заинтересованно подалась вперед, надеясь, что сержант мне сейчас все перескажет. И он пересказал.
Даян верил, что эта информация нужна мне для моей же безопасности. Чтобы в случае чего я знала, как точно делать не стоит.
Например, не стоит отвергать чужие чувства сразу и уж тем более насмехаться над ними. Племянница у командора была, как все оборотни, резкой и прямолинейной, из-за чего чуть не умерла.
Просто посмеялась над странным парнем, которого видела впервые в жизни, но который почему-то рухнул перед ней на колени и нелепо признался в любви. Если бы не волчья живучесть и бешеная удачливость, это было бы последнее, что она сделала в своей жизни.
Смешной парень оказался конченым психом, зато замечательным стихийником и очень талантливым боевым магом.
Первый удар он так и нанес с колен, снизу вверх, куском заостренного льда под ребра, но добить не успел. Его спугнули.
После долгие несколько дней стражники прочесывали город. Необходимость держать случившееся в секрете, во избежание возможного самосуда, сковывала им руки.
Все знали, что оборотни, родственники они или нет, готовы мстить за собратьев. А оборотней в городе было совсем не мало…
– Нашли мы его в одном из притонов нижнего города. Едва живого. Мальчишка пытался утопить свои страдания в Лунной пыли. – Заметив мой непонимающий взгляд, сержант пояснил: – Опасный наркотик. Мало кто после него выживает, но этому повезло. Разумеется, мы сразу же притащили его в лазарет, наш целитель сутки с ним возился, дрянь эту из крови выпаривал…
Я слушала и чувствовала, как растет беспокойство в груди. Все те побеги и тайные свадьбы, о которых говорил ректор, казались мне смешными, потому что больше походили на сюжеты каких-нибудь любовных романов. Я не воспринимала их всерьез.
Но это… это было уже покушение на убийство.
И смешно быть перестало.
– И знаете, что этот недоумок сделал, когда пришел в себя? – Даян закипал. Не дожидаясь моих предположений, он повторил слова ректора. Только у сержанта это получилось очень эмоционально и как-то проникновенно. Словно ему лично пришлось вынимать проблемного смертника из петли… Впрочем, может, именно сержанту и пришлось. – Попытался удавиться! Когда же ему это не удалось, ругался и требовал позволить ему умереть, потому что его чувства отвергли…
Сержант осекся, опомнился и извинился за горячность.
Меня это развеселило.
– Вы же меня в прошлый раз так хорошо выслушали. Так что не стесняйтесь, если хотите выговориться, выговаривайтесь.
Предложение было встречено улыбкой и уклончивым обещанием непременно излить мне душу, но как-нибудь потом.
Даян посмотрел на пустующий стол напротив.
– Виэстен скоро вернется. – Сержант поднялся и неловко задел локтем притаившуюся на краю стола башню из папок. Та только этого и ждала. Пошатнулась трагически и медленно, с достоинством сползла на пол. Даян ее не останавливал и мне запретил.
Ученый уже был и знал, что бессмысленные метания ничем хорошим не закончатся, а удержать вознамерившуюся свалиться башенку мы все равно не сможем.
Папки водопадом рухнули под ноги и разлетелись по полу.
Собирали мы бумаги вместе. Сержант ругался и не глядя распихивал листки по папкам, я следовала его примеру, с ужасом осознавая, что ждет теперь Даяна куча работы.
– Это какие-то важные документы? – спросила у угрюмого сержанта, ровняя растущую на полу стопку.
– Жалобы, донесения… одни глупости, – хмуро ответил он. Вздохнул. – Вступая в ряды стражников, я не думал, что придется заниматься бумажной работой.
Затравленно оглядев кабинет, Даян беспомощно добавил:
– Что ее будет так много.
Я обвела взглядом бумажные горы. Объем работы ужасал.
– Это за сколько времени такое количество набралось? – спросила я осторожно.
– За полгода. Командор часто отправлял меня… в командировки. Набираться опыта. А Виэстен ненавидит бумажную работу. Так и набралось.
Я посмотрела на соседний стол. Кто бы ни был соседом Даяна по кабинету, мне он уже не нравился.
План по спасению одного несчастного сержанта родился сам по себе.
– Я могу помочь! Приходить на выходных, разбирать все это. – Обведя рукой захламленный кабинет, неуверенно добавила: – Если можно, конечно.
– С моей стороны будет неправильно соглашаться…
– Бросьте! Вы помогли мне с уборкой квартиры. Это меньшее, что я могу для вас сделать.
Даян сомневался. Ему не хотелось меня утруждать, но мысль о том, что все это придется разбирать ему одному, приводила в ужас. Ответственность не позволяла сержанту поступить так, как некий Виэстен, что, несомненно, прибавляло ему очков, но серьезно осложняло жизнь.
И мне очень хотелось сделать для него что-нибудь приятное.
– Не отказывайтесь, – мягко попросила я.
Сержант выдохнул и сказал:
– Я спрошу разрешения у командора.
Мне казалось, что это плохая идея, мой порыв помочь не оценят и, может быть, даже заподозрят в чем-нибудь нехорошем. И когда Даян вернулся от командора и растерянно сообщил, что тот желает меня видеть, я даже испугалась.
Реальность оказалась совсем не такой мрачной, как я представляла. Командор просто хотел посмотреть на ту ненормальную, что добровольно предложила ввязаться в это адское предприятие.
Он так и сказал.
А я отчетливо поняла, что у стражников это поголовная проблема – аллергия на бумажную работу. Вот как только зашла в кабинет главы управления, так до меня этот печальный факт сразу дошел.
Полутемное помещение, заполненное громоздкой мебелью и кучей бумаг, выглядело еще безнадежнее, чем кабинет сержанта.
Командор – немолодой мужчина с военной выправкой и звериным взглядом – внимательно меня осмотрел, постукивая пальцами по столу.
Я молчала. Он тоже. Даян, которому было приказано ждать в коридоре, нервно переминался под дверью.
Было слышно, как он там топает, наматывая круги. Три шага, поворот, три шага, опять поворот.
– Переживает, – хмыкнул оборотень. Табличка, висящая около его двери и которую я едва успела прочитать, заверяла, что за столом сидит командор городской стражи Асмар Зот, но мне казалось, что передо мной на самом деле волк. Затаившийся для прыжка.
– А есть повод переживать? – осторожно спросила я. Потому что чем дольше всматривалась в это лицо, состоящее из прямых линий и резких углов, тем сильнее начинала беспокоиться.
Оборотней я раньше встречала, их род нельзя было назвать малочисленным, но таких, как командор, – ни разу. Несмотря на свою звериную суть, они всегда выглядели очень человечными, Асмар Зот же был далек от человечности.
Синие глаза сияли в полумраке, наводя жуть. Такой взгляд ночью, в лесу, сулил бы смерть…
Но я была в самом сердце управления стражи, мне тут совершенно точно ничего не должно было угрожать. Безопасное место… Безопаснее, наверное, только в сейфе банка драконов.
– Барышни бывают на удивление нервными. И я произвожу на них… впечатление.
Я бы сказала, он их банально подавляет своей мощью, но промолчала, из последних сил сдерживая улыбку. Этот жуткий волк пугал сильнее ректора, и все мои инстинкты истерично вопили, требуя улыбаться, склонить голову и всем своим видом демонстрировать покорность. Бороться с собой был невыносимо трудно, но я боролась, с нежностью вспоминая Гэдехара. На фоне этого чудища мой злобный начальник казался почти ласковым зайчиком.
– Плакать и падать в обморок не буду, – заверила оборотня я.
– Хорошо, – кивнул он и, не тратя больше времени, принялся за допрос. Командор, конечно, сказал бы, что мы просто побеседовали… собственно, так он сержанту и сказал, но я из его кабинета выходила с ощущением, будто в казематах неделю на цепи просидела.
А ведь оборотень просто спросил, с чего бы мне так самоотверженно предлагать помощь, да еще и не требуя ничего в ответ.
– Сержант Нирей уже как-то помогал мне с уборкой одной очень ужасной квартиры, я просто захотела его отблагодарить. – Я не врала, просто не говорила всей правды. Разве ж это важно, что, помимо помощи с уборкой в грязной норе Дасти, он еще и мужем моим притворился, и документы подделал?.. Совсем не важно.
Если командор и почувствовал, что я что-то скрываю, значения не придал. Может, подумал, что я тайно влюблена в его сержанта и стесняюсь об этом говорить, а может, опасался, что лишними вопросами спугнет мое желание немного облегчить им жизнь.
Как бы там ни было, мне разрешили один выходной в неделю убивать на благо их управления. Обещали даже грамоту благодарственную выписать за неоценимую помощь. Но я так и не поняла, серьезно ли он говорил или пошутил.
