Ксения Винтер
Я приду за тобой
– О, Великий Чёрный Дракон, Пожиратель миров, прими нашу жертву, – торжественно проговорил он, слегка скривившись от ощущения скатывающихся по предплечью тонких струек крови, – и ниспошли нам свою милость и мудрость, – после чего бросил сердце в огонь и принялся нарезать круги вокруг жаровни, нараспев читая заклинания.
На рассвете Жрец покинул Западную башню. А стража незаметно от обитателей замка унесла в фамильный склеп в подземельях тщательно замотанное в чёрный бархат тело.
* * *
Ордроф не мог уснуть. Точно раненный зверь, он метался по замку, всклокоченным видом и безумным взглядом пугая слуг и рыцарей.
– Предатели… – бормотал Второй министр, перебирая склянки с различными настойками, которыми были заставлены многочисленные стеллажи в подвале. – Советники, рыцари… Все знали, что этот мерзавец затеял, и никто ему не помешал! – голос мужчины был наполнен болью, а руки дрожали, как с сильного похмелья. – Король… Какой он король? Элдор был королём, величественным, мудрым и справедливым. А его сыночек – лишь жалкая пародия. Гнус, недостойный права на жизнь.
– Не тебе это решать, отец.
Знакомый мягкий голос, раздавшийся откуда-то из темноты, заставил мужчину вздрогнуть. Схватив с полки свечу, Ордроф резко развернулся, с надеждой разглядывая подвал, в котором, кроме него самого, естественно, никого не было.
– Я уже схожу с ума, – пробормотал Ордроф, устало прикрывая глаза рукой.
– Ты в полном порядке, – вновь раздался женский голос, и снова из-за спины мужчины, но уже совсем близко, словно говорившая подошла к нему вплотную.
– Не оборачивайся, – опережая порыв Ордрофа, попросил голос с нотками отчаяния. – Я не хочу, чтобы ты видел меня такой.
Ордроф шумно вздохнул и коротко кивнул. В его голове всплыла тысяча мыслей, одна страшнее другой.
– Кальмия, – позвал он с надеждой.
– Да, отец, – отозвался голос. – Это я. Вернее, то, что от меня осталось.
– Ты – призрак?
– Не совсем, – последовал уклончивый ответ. – Я пришла к тебе с просьбой.
– Всё, что угодно, – заверил её Ордроф.
– Оставь Ванфрейма в покое. Я не хочу, чтобы ты ему мстил.
– Невозможно, – категорично отрезал мужчина. – Этот недоносок убил тебя, мою единственную дочь – и он заплатит за это. Кровью.
– Ванфрейм заплатит за предательство, – голос девушки похолодел на несколько градусов. – Но не тебе. И не сейчас.
Ордроф почувствовал, как по спине пробежали мурашки – его Кальмия была нежным, добрым и светлым ребёнком. Никогда он не слышал у неё подобных интонаций.
– Твоя дочь мертва, – словно прочитав его мысли, сказало нечто, прикидывающееся Кальмией. – Поплачь над ней и отпусти. Женись повторно, ты ещё не настолько стар, чтобы ставить на себе крест. У тебя ещё будут дети.
– Я дал клятву своей покойной жене, – твёрдо заявил Ордроф. – И я буду хранить ей верность до последнего вздоха.
Мужчина почувствовал какое-то странное дуновение на шее, словно лёгкий порыв ветра, которому неоткуда было взяться в подземелье.
– Ты хороший человек, отец, – голос девушки дрожал, словно она пыталась сдерживать слёзы. – Лучше, чем Ванфрейм и большинство его советников. Не позволяй им наполнить своё сердце чернотой. Откажись от мести – она совершится без тебя. В конце концов, подумай об Элейне – кто-то должен будет позаботиться о нём.
Ордроф вздрогнул: все эти дни, утопая в скорби и ярости, он совершенно забыл про внука. А ведь тот был единственным, что осталось от его дочери!
– Да, – проговорил он после паузы. Жажда мести угасла сама собой, точно слабое пламя свечи задул сильный ветер. – Я позабочусь о внуке.
* * *
Сэда не имела права спать по ночам. Будучи нянькой, она должна была неустанно следить за благополучием маленького принца.
Старой Сэде было жаль Его Величество – королева была прекрасной матерью и доброй женщиной, ко всем относилась с равным теплом и участием, неважно, благородный рыцарь был перед ней или простой слуга. Она, определённо, не заслуживала смерти.
Официально королева Кальмия умерла от неизвестной страшной болезни, прервавшей её жизнь буквально за считанные часы. Однако все обитатели замка знали – король казнил свою жену. Без какой-либо видимой причины, просто потому, что её наличие мешало ему вести разгульный образ жизни.
Днями напролёт принц Элейн плакал, пока не выбивался из сил и не засыпал тревожным сном. От еды отказывался и с каждым днём становился всё слабее и слабее. Лекари лишь разводили руками – принц был совершенно здоров. Однако старой Сэде, прожившей ни один десяток лет и многое повидавшей на своём веку, была известна истина – покойница-мать собирается забрать сына с собой.
