Ксения Кантор
Потусторонняя Академия. Охота на демонов и сундук мертвеца. Часть 2.

На том и сошлись.

Всю следующую неделю сразу после занятий мы стремглав бежали в дом штудировать записи Овребаха. Преподаватели пока задавали мало, и мы этим бессовестно пользовались. В те вечера, когда у меня были съемки или озвучка, Марсель приходил один. Дубликат ключа я ему сделала давно.

В очередной вечер он захлопнул тетрадь и с какой-то обреченностью заметил:

– Такое ощущение, что приступы озарения чередовались с приступами безумия. В одних записях он описывает совершенно потрясающие идеи для новых разработок. В те годы не было ни технологий, ни материалов для их воплощения, однако он словно предугадывал дальнейшее развитие науки и техники. Это неоспоримо доказывает его гениальный и прогрессивный для своего времени ум. Но другая часть тетрадей исписана полной чушью про ритуалы и заклинания демонов. Что подтверждает его безумие.

– Гениальность всегда идет рука об руку с безумием. Не списывай его со счетов. А вдруг то, что тебе сейчас кажется бредом, лет через сто станет научно доказанным фактом? Расскажи ты средневековым людям об ависах и космических ракетах, и они бы сожгли тебя на костре, как еретика.

К данному моменту я успела ознакомиться с большинством трудов ученого, посвященных демонам, и тоже пришла к определенным выводам.

– Фадей преследовал вполне конкретную цель – установить контакт с жителями Инферно. Как ты знаешь, в Шестилетней войне погиб его сын. Возможно, ученый хотел избавить Аспиратус от столь разрушительных и кровопролитных сражений. А сделать это можно только путем переговоров с вражеской стороной.

И я знала, о чем говорю. Страшные видения до сих пор хранились в памяти. И если бы это помогло избежать многочисленных смертей, лично бы пошла на сделку с демонским отродьем.

Но мрачный взгляд Марселя подсказывал, он вовсе не проникся моей речью.

– Давай поступим следующим образом, партнер. Тебе достанутся записи с гениальными техническими идеями, а я забираю себе все о демонах.

– И что ты будешь с ними делать?

И вдруг пазлы, о которых говорил Аль-Касими, сдвинулись с места. Я пока не видела картинку целиком, но чутье подсказывало – мне стоит двигаться в этом направлении. Встроившись с недоверчивым взглядом с другом, я уверенно выдала:

– Они станут основой моего проекта.

Стефан.

Первый троллий легион был сформирован.

Команда во главе с Данте и Зафиром приступила ко второму сезону. Мне же предстояло разобраться с новичками. Для начала разместить их в чертоге. Там у них будет отличная возможность проявить себя и отточить навыки в сражениях. Разломы продолжали рассекать пустыню огнем и пеплом. Так что условия реального боя более чем подходящие.

Но прежде стоило успокоить воинов. В рядах легионеров недовольство. Оно и понятно. Они – элита. Все до единого выпускники Академии. А новички после восьми недель подготовки селятся в соседних палатках и тренируются бок о бок.

Надо прекратить волнения и озвучить новые пункты Устава.

Собрал всех на построение. Мда…непривычное зрелище. По правую руку выштудированные, подтянутые, все как на подбор в горчичных комбинезонах – воины Черного легиона. По левую – сборище разномастных субъектов в сером. Большинство троллей, но есть и приятный бонус – семь берсерков и десять саламандр.

– Приветствую, легионеры! Новый Серый легион только начинает свою службу в чертоге. Пока вы на позиции младших собратьев. Не потому, что вы слабее. Нет, дело исключительно в опыте.

Новички, обращаюсь к вам. Воины Черного легиона – ваши наставники, но и одновременно боевые товарищи. Те, кто преумножит ваши знания и опыт, но главное – прикроет в минуты опасности. Поэтому приказываю неукоснительно соблюдать субординацию.

Воины Черного легиона. Проявите выдержку и терпение. Ваша задача – поделиться опытом, направить, стать надежными менторами для новых воинов. Их жизни, успешное выполнение операций, боевой дух – во многом зависит от того, как вы справитесь с этой задачей.

Помните – наша общая задача – безопасность Аспиратус. В бое с демоном или бестией лучше менее опытный, но отважный товарищ, чем никакого.

Чтобы облегчить ваше взаимодействие, все воины Серого легиона поделены на группы, у каждой по два куратора из Черного легиона. Я буду лично отслеживать ваши результаты и достижения.

Вопросы?

Вверх взметнулся лес рук. С какой-то беспробудной тоской понял – просто не будет.

Когда с вопросами разобрался, оставил лагерь на Дорса и полетел в министерство. И хотя преступность в империи резко пошла на убыль, после того как самые шустрые оказались в рядах новобранцев, все же неприятные истории случались. Клим с Вудсом как раз ждали меня с докладом.

После мы встретились с Зафиром. К этому моменту нам удалось многое выяснить о котарсисах и их удивительных способностях, кроме одного…как их активировать. Архивы оказались пусты. Складывалось ощущение, что кто-то намерено изъял все книги по этой теме.

– Может ты просто спросишь Алексу? По старой дружбе.

– Очень смешно, – огрызнулся я. – И потом, я уже пытался.

– Давай расскажем Себастьяну. Такой зануда и педант точно что-то раскопает.

На том и сошлись. Разговор состоялся по пути в лабораторию, где нам предстояло отобрать самые перспективные разработки новатиков. Определившись с выбором, решили, не откладывая в долгий ящик, протестировать образцы на полигоне. Мною двигал не только азарт первоиспытателя, была еще одна веская причина.

Алекса. Она тоже была на полигоне. Увидел ее около съемочного павильона. Высокие ботинки, легкое платье, мягкие волны волос. С недавних пор ей стали подражать все девицы Саргасса. Швейные фабрики лихорадочно отшивали новые модели и тоннами поставляли в магазины, а улицы заполонили девушки в армейский ботинках. И хотя то были лишь жалкие копии, все же в последнее время предпочитал передвигаться исключительно по воздуху. Устал замирать каждый раз при виде знакомого силуэта.

Когда мы приземлились, девушку плотным кольцом окружали новобранцы. Кто-то хотел сфотографироваться с ней, другие просто поглазеть. Все же Греза…так близко и так далеко.

В который раз поразился, как легко и непринужденно ей дается общение с любыми жителями империи. Она без тени заносчивости и брезгливости болтала с троллями и легко позировала рядом, дурачась и смеясь, чем повергала поклонников в восторг. Новобранцы ее обожали.

И если против троллей я не возражал, то вот компания легионеров меня конкретно напрягла. Оттеснив молодняк, они кружили вокруг девушки, словно хищные клюкорылы. А хвосты-то как распушили! Очевидно, она сказала что-то забавное, послышался дружный гогот.

Не выдержав, направился в их сторону. Зафир попытался было что-то сказать, но я не слушал.

– Я смотрю, у вас полно свободного времени, – при виде меня молодцы попятились назад и замерли. – Может пора обратно в чертог?

Через секунду легионеров как ветром сдуло, а мы остались один на один. Впервые за долгое время.

От нее веяло настороженностью. От меня ревностью. Решившись, встретились взглядами. И ничего не осталось, только свет удивительных глаз цвета расплавленного топаза. Сердце ударилось о ребра, напоминая о необходимости дышать. Втянул воздух. Кислород расширил не только легкие, но и обзор. Так не кстати заметил шелк каштановых волос, переливающийся от легкого ветерка, алые губы и до головокружения желанное тело. Стройное, миниатюрное, созданное точно под меня. Хотелось намотать одну из прядей на кулак и притянуть к себе. Снова пить ее поцелуи, пьянея от аромата вишни.

– Добрый день, господин Легат, – видимо устав от затянувшейся паузы, первой сказала Алекса.

– Как продвигаются съемки?

– По плану. А вы к нам какими судьбами?

– С проверкой, – резче, чем хотел, ответил я. Плевать мне на съемки. А вот на флирт и подкаты к тебе совсем не плевать. – И как вижу, большинство легионеров шатаются без дела.

Вишневская моего недовольства явно не оценила.

– Вы слишком строги. На полигоне царит почти военная дисциплина.

– Если мне не изменяет память, ты и дисциплина не совместимы.

Я понимал, что не имею права ревновать, но ничего не мог с собой поделать.

– Ну в вашем-то возрасте всякое может подводить, в том числе и память, – похоже, к ней вернулось самообладание, а вместе с ним и дерзость. Она все та же. Колкая. Ироничная. Проницательная. – Поэтому на всякий случай напомню, мы расстались, так что прекратите шпионить за мной и отпугивать поклонников.

Одна часть меня скалилась, тосковала, выла, приказывала похитить, унести в свое логово и больше никогда не отпускать. Другая – сыпала лед аргументов, обжигая холодом воспаленный разум.

– Так эти влажногубые юнцы твои поклонники? Извини, не догадался.

Заломив бровь, Алекса заметила:

– Не все, конечно. Предпочитаю только берсерков и саламандр. А то драконы такие нежные, как только чуют привязку, улепетывают, сверкая пятками.

– Чтооо?!

Возмущение вперемешку с гневом удавкой сдавили горло, еще чуть-чуть и рвану. Смекнув, что сболтнула лишнего, собеседница сделала шаг назад и выпалила:

– Кажется, мне пора. Рада была встрече, и да, благодарю за спасение. Пока-пока.

Нахалка резко крутанулась и со всех ног кинулась прочь.

– Стоять!

Но куда там! Алекса и не думала слушаться, на всех парах неслась к Штабу. Все внутри так и искрило от злости. Но не бежать же за ней в самом деле?

Чертыхнувшись, развернулся и пошел обратно к Зафиру. Где эти новые чудные бомбочки?

Лекси.

Я дерзила, он злился, и оба мы в тот момент едва ли осознавали причины своего поведения. Непостижимым образом все вернулось к началу.

Ночью спала плохо. Тревожные сны вновь и вновь подсовывали знакомое лицо, а вместе с ним и переживания. Проснулась разбитая и долго стояла под прохладными струями воды. Мы расстались два месяца назад, так почему же до сих пор так ноет в груди?

После водных процедур натянула привычную алую форму.

– Ты чего такая хмурая?

Теона крутилась перед зеркалом, прихорашиваясь. Зеленая форма, ореховые глаза и пламя волос. Она всегда ассоциировалась у меня с летом, солнцем и счастьем. Танцующей поступью кошки она легко превозмогала невзгоды, играючи, не зацикливаясь. Веселая – да, чуть ироничная, может легкомысленная, но неизменно мудрая.

Подруга явно не могла решить, то ли оставлять кудри распущенными, то ли собрать в хвост. Мне бы ее проблемы!

– Вчера столкнулась с Легатом.

Мы не обсуждали мои отношения с герцогом, но Теона давно обо всем догадалась, в том числе и о драматичном финале.

– Ох, Лекси…

Соседка тут же присела рядышком.

– Он такой…сложносочиненный, – пробормотала она и сдула непослушную прядь со лба. – Я не знаю, что у вас произошло, но может пора завязать с драконами и обратить внимание на других парней?

– Именно это я и сказала ему вчера.

– А он?

– Психанул.

– Кажется я знаю, что тебе поможет! В первую неделю ноября будет праздник любовных уз. В империи верят, если в этот день встретишь свою половинку, это на всю жизнь!

Я в ужасе отшатнулась и, схватив сумку, почти бегом вылетела из комнаты. Но подруга не отставала. Весь путь до столовой она расписывала мне чудеса местного праздника.

Свят, свят!

Оказавшись на месте, мы нагрузили подносы едой и направились к парням.

– Привет!

Мальчишки ответили разноголосым хором и снова сосредоточились на завтраке.

– Тимур, ты уже приготовил мне подарок на день любовных уз?

Парень едва не подавился и нервно заерзал на стуле. Лица друзей и вовсе недвусмысленно скривились. И стало ясно, как и День святого Валентина, этот праздник радует исключительно девушек.

– Да бросьте, это же так романтично!

– Что-то в этом году первый выпуск «Вестника» задерживается, – заметила я, чтобы сменить тему.

Теона мгновенно проглотила наживку, но вот последовавшие слова меня совсем не обрадовали:

– О, до меня дошли слухи, что сказок ПАУКов больше не будет.

– Как? Я, можно сказать, только из-за этой рубрики и читала газету!

– Зато будут «Паучьи страсти», – хитро подмигнула подруга, – вроде сказочник рассказал все свои сказки, а теперь готов отвечать на вопросы. Каждый желающий может спросить у него совет или задать вопрос. В рубрике будут публиковать ответы.

– Здорово, – неуверенно произнес Тимур и переглянулся с Марселем.

– Вот, ты, Алекса, о чем бы хотела спросить?

Я задумалась, взгляд случайно упал на Кристину Белуа. И хоть прямые нападки с ее стороны прекратились, все же время от времени мне доносили, что девушка распускает обо мне мерзкие слухи. Кроме того, довольно часто ловила на себе ее ненавидящие взгляды. Вот как сейчас.

– Придумала! С самого первого дня Крысинда меня ненавидит. При том, что я ей не сделала ничего плохого! Вопрос – зачем ей это нужно?

– Отлично, – ореховые глаза Теоны буквально горели энтузиазмом. – Марсель, теперь твоя очередь!

Парень поперхнулся и кинул на меня жалобный взгляд. Но я лишь пожала плечами. Ясно же, сказочник набирает материал для первого выпуска.

– Хорошо. Думаю, для многих студентов эта тема актуальна, – пробормотал смиренно напарник, – у меня есть возлюбленная, но родители категорически ее не принимают. Так и говорят – либо расставайся, либо ты не наш сын. Что делать?

– Потрясающе! – воскликнула Теона, хлопнув в ладоши, но тут же осеклась. – В смысле мне очень жаль, что ты столкнулся с такой ситуацией. Уверена, все образумится.

Из Ларса вытянуть так ничего и не удалось. Тимур и вовсе сполз под стол, всем своим видом показывая, вездесущего «сказочника» ему и в жизни вполне хватает.

Вскоре над Академией пронеслись первые звуки колокольного набата, и все разом кинулись на выход. Опаздывать в первые учебные дни никто не хотел.

Новый семестр осчастливил нас не только новыми дисциплинами, но и новым магистром по Травологии. Им оказалась Ингрид Вильбранд. Магистреса обладала светлой, как январский снег, шевелюрой, приятным лицом, которое пухлость только украшала, и впечатляющей фигурой медведицы. Если бы не установленный факт, что у берсерков рождаются исключительно мальчики, я бы точно подумала, она – одна из них.

Зато Ларс пропал. Это была любовь с первого взгляда.

На каждой паре он тянул руку-базуку и, бесконечно смущаясь, отвечал домашнее задание. Магистреса хвалила, ставила в пример и вообще всячески поддерживала такое рвение. В эти моменты Ларс расцветал, и, казалось, не было счастливее студента на свете. Вероятно, в этой большой, внимательной и пышущей здоровьем женщине он наконец-то обрел ласковую мать.

Разумеется, его поклонение стало неиссякаемым источником шуток с нашей стороны. Но приятель не обижался. Тихонько посмеивался, да и только.

На сегодняшней лекции Большая Ингрид, как ее тут же окрестили студиозы, рассказывала о вспучках. Пустынных растениях, душащих прикорнувших путников. На лекцию она принесла опытный образец и предложила сразиться с представителем кровожадной флоры. Столь сомнительная перспектива воодушевила лишь одного студента. Конечно, им стал Ларс. С рук магистресы он не то, что в петлю готов залезть, а даже яд слопать.

Последовавшие десять минут весь курс с нескрываемым ужасом наблюдал, как растение резво оборачивается вокруг могучей шеи берсерка. Толстый гладкий стебель окольцевал несчастную жертву несколько раз и приступил к удушению. Глаза парня мгновенно полезли из орбит, щеки надулись, а вены вспучились. И стало предельно понятно, откуда произошло название растения.

– Меня сейчас стошнит, – проблеял Тимур и вытер пот с побелевшего лба.

– А магистр-то с огоньком! – протянул задумчиво Марсель.

– Угу, у Ларса уже все горит, – прыснула я от смеха.

Когда в аудитории раздались почти предсмертные хрипы, преподавательница ловко ухватила побег за кончик и смотала с шеи Ларса себе на руку.

– Запомните, самая чувствительная часть вспучек – вершинка побега. Ухватившись за нее, вы без проблем освободитесь.

Наш приятель все еще тяжело дышал и с опаской косился на растение.

– Благодарю за вашу смелость и самоотверженность, студент Качковски, – проворковала Большая Ингрид. – Место удушения необходимо смазать настоем зокры.

Пухлые пальчики преподавательницы тут же заскользили по шее Ларса, втирая лекарство. Парень блаженно щурился и казалось совершенно выпал из реальности. Даже думать не хотелось, какие именно картины в этот момент будоражат его воспаленное страстью сознание.

Лекция продолжилась. До самого колокольного набата, оповестившего о конце лекции, Ларс то и дело прикасался к шее, то ли проверяя, не осталось ли там колец вспучки, то ли припоминая прикосновения магистра. Мы с Марселем обменивались многозначительными взглядами. Он, как и я, все понимал.

– Жесть… – выдохнула Теона во время обеда, услышав подробности.

– Страшно подумать, какую гадость она притащит в следующий раз, – поежился Тим.

– Зато теперь мы знаем, как спасаться от вспучки, – заступился за преподавательницу Ларс. Что с него взять?

Впереди нас ждал Пападакес и Демонология. После лекции магистр наконец-то вручил мне все бумаги и с тяжелым вздохом благословил на поход к Аль-Касими.

Магистра я нашла в знакомой аудитории. Он как раз закончил лекцию у первогодок и пребывал в приподнятом настроении. Этим я и воспользовалась, вручив ему бумагу. Спустя минуту от благостного настроения не осталось и следа!

– Ты хочешь ЧТО?

– Доступ в темницу демонов.

Собеседник нервно теребил бороду, сверля обсидиановыми глазами. Спустя бесконечно долгую минуту мужчина все же ответил:

– Я не в праве давать студенту такой допуск. Думаю, тебе стоит обратиться к ректору.

Понятно. И ожидаемо. Так и знала, что легко не будет. Не откладывая, направилась в приемную. Лиара, новая секретарь ректора Беранже-Штарка, была куда приветливей предыдущей, но ухо держала востро и пропускать к ректору не спешила. Пришлось пояснить, что вопрос касается практики и меня направил сюда магистр Аль-Касими. Рыжеволосая просканировала взглядом-рентгеном, но все же связалась с ректором.

– Проходите, Вишневская. Ректор готов вас принять. Только не долго! – крикнула она вдогонку.

– Вы хотите ЧТО? – теперь уже выпал в осадок Беранже-Штарк, едва услышав мою просьбу. – Зачем вам допуск к демонам?

– Моя практическая работа – изучение языка Инферно, традиций, уклада, социально-политического устройства. Предварительно я согласовала тему с магистром Пападакесом. Вот его подпись.

Я выложила на стол бумагу, и ректор уставился в нее ошалелым взглядом. И чем дольше вчитывался, тем круглее становились его глаза.

– Я не в праве давать вам такой допуск, идите к Легату.

О да, представляю, куда он меня пошлет с этой бумагой. Особенно учитывая последнюю встречу.

– Вы прекрасно понимаете, никаких полномочий для прямого обращения у меня нет. Поэтому я подготовила прошение, где собрала все доводы в пользу проекта. Очень вас прошу направить официальный запрос в Военное министерство.

Ректор нервно барабанил пальцами по столу. Очевидно, лезть в пасть к черному дракону ему ой как не хотелось. Тем более по такому вопросу. Я наблюдала, как мужчина пытается договориться сам с собой. Растерянность, удивление, недоверие, подозрительность и, наконец, на лице ректора появилась обреченность.

– Хорошо, Алекса. Я направлю запрос. Как только появится официальный ответ, вызову.

– Спасибо, господин ректор. Хорошего дня.

Три дня назад Деметриус Пападакес тоже чуть не свалился с кафедры после моего заявления. Но в отличие от прочих, идея вызвала в нем чисто академический интерес. Все наши знания о демонах базировались на крохах информации, основанных исключительно на наблюдениях и предположениях. Большая часть относилась к видам демонов и способам их убить. Понятно, что иного вроде бы и не предполагалось. А меж тем это была разумная раса. Да, очень воинственная к наземным обитателям, но разумная! Никто даже не пытался понять их мотивы. Единственный, кто продвинулся в их изучении, – Овербах. Именно в его записях я обнаружила небольшой словарь демонических слов, как и данные по устройству их жизни. Это было потрясающе! Как открыть новый мир. Своим энтузиазмом я заразила и магистра. Да так, что он согласился на роль научного руководителя моего проекта и подписал все необходимые бумаги.

Разумеется, о том, что источник вдохновения – тетради безумного ученого, я умолчала. Как и о том, что изучение подземной расы не единственная моя цель. Помимо прочего, я страстно желала изучить демонический язык, чтобы разузнать о противоядии от игл Мортиферума. А также разобраться с загадочным ритуалом трансгрессии. Одержимость Фадея все же оказалась заразной. И я с радостью ухватилась за нее, только чтобы вытравить все прочие мысли их своей бедовой головы и израненного сердца. Надеюсь, это сработает, и я перестану еженощно думать о Стефане.

Стефан.

– Она хочет ЧТО?!

– Ты все правильно расслышал. Алекса просит доступ к пленным демонам. Вот проект и подпись Пападакеса.

И хотя первым порывом был категорический отказ, все же пробежался глазами по документу. Официальная версия выглядела гладко и…бесполезно. Тут что-то другое. Я слишком хорошо ее знал.

Мы сидели за привычным столом в ресторане у Ратуши. Друзья сами вытащили меня на встречу.

– Изучать язык и традиции Инферно? Серьезно? Трудно придумать более бестолковое занятие.

Аль-Касими покивал, мысленно со мной соглашаясь. Гонки, игры, котарсисы, теперь еще и демоны…она когда-нибудь угомонится?

– Зная Алексу, думаю, причина кроется в другом. Есть версии, Зафир?

– Не знаю, Стеф. Вишневская отказалась от индивидуальных занятий со мной. Так что возможности аккуратно подобраться к ее секретам у меня сейчас нет. Я тоже считаю, проект – лишь камуфляж, а что на самом деле у нее на уме, неизвестно. Но интуиция подсказывает, доступ дать нужно.

Невольно из груди вырвался протяжный вздох. Алекса…дерзкая своенравная девчонка. При воспоминаниях о последней встрече меня до сих пор душила злость.

– Хорошо, я дам допуск, – процедил сквозь зубы. – Но прежде вы должны выяснить истинные мотивы.

Друзья согласились. Это лишний раз подтверждало, замысел студентки им тоже доверия не внушал.

После встречи вернулся в министерство и работал до поздней ночи. Да, теперь это вошло в привычку. Домой совершенно не хотелось. Каждый вечер превращался в пытку. Память подсовывала картинки, которые будоражили душу и тело. Алекса у камина, она же на террасе и в саду. Это выматывало хуже работы, а потому я нагружал себя по полной.

На следующий день пришло сообщение от Себастьяна. Он писал, что выяснил настоящую причину проекта. Однако наотрез отказался озвучивать, поскольку того потребовала Вишневская. Немедля набрал его.

– Себастьян, у меня нет времени разгадывать ребусы. Либо ты озвучиваешь мне ее мотивы, либо разбирайтесь сами. Допуск не дам.

Ректор помолчал, затем все же признался:

– Она хочет выяснить у демонов противоядие от игл Мортиферума.

Слова тяжелым камнем легли на сердце. Даже после всего произошедшего она думала обо мне, переживала и искала способ спасти. В этот момент чувствовал себя последним мерзавцем.

После разговора, не откладывая, переслал в Академию лично подписанный мной допуск и вызвал Клима. Для столь щекотливого дела требовался проверенный человек.

В дверь постучали.

– Вызывали, господин Легат?

Жестом пригласил войти и указал на стул.

– Направь в темницу Академии надежных легионеров. Предупреди, чтобы по вечерам глаз не спускали с камер. Если там что-то случится, лично оторву головы! И начиная с завтрашнего дня мне нужны все вечерние записи. Отправлять на мой личный териус. Задача ясна?

– Так точно, сэр!

– Свободен.

Стоило только представить девушку наедине с демоном, как перед глазами темнело от тревоги. Учитывая ее предприимчивый характер, предугадать на какие авантюры решится Алекса, просто невозможно. А потому требовался жёсткий контроль всего происходящего в темницах. Надеюсь, ребята справятся.

Так, с этим вопросом разобрался. Теперь в Алкалур. Расследование Зафира и Себастьяна привело в джунгли. Именно там находилось племя кханов, представители которого обладали бесценной информацией о котарсисах. Если верить записям, обнаруженным друзьями в хранилищах Имперской библиотеки, существовал некий ритуал Кохо, в процессе которого происходила привязка человека и питомца. Осталось только найти племя и выяснить всю подноготную. Эта цель визита совпала с другой, давно запланированной. Все же пора навести там порядок.

Лекси.

Я искренне надеялась, открыв часть правды, мне удастся получить доступ. Едва озвучила причину, как Беранже-Штарк нахмурился, а магистр Аль-Касими продолжил сверлить меня тяжелым взглядом. И не понять, то ли злится, то ли удивляется, а может и радуется. В любом случае на следующий день допуск у меня был.

Тем же вечером я прискакала в темницу. Легионеры встретили настороженно, но к демонам пустили. Остановилась напротив клетки Фурфура и устроилась прямо на полу.

Выбор на демона высшего жуса пал не случайно. Как объяснил Пападакес, двое других заключенных были на более низшей иерархической ступени и в присутствии старшего не имели права говорить.

– Эр бен мун крзифин вайн Алекса, – ломая язык, произнесла я, что означало: «Приветствую, меня зовут Алекса».

Синий лохматик встрепенулся и злобно вперился своими красными глазками.

– Риз лярв зербайн на хун, – выплюнул узник, а я тут же записала услышанное и принялась шарить по словарю.

«Шла бы отсюда, лярва», – гласил перевод фразы. Мда, не очень дружелюбно. Но синяя морда еще не поняла, с кем связалась.

– Ар эсти лонгар буда, – я хочу учить твой язык.

Фурфур пару секунд соображал, очевидно мое произношение сильно хромало, а потом по темнице загромыхал поистине гомерический хохот.

Треклятый швындыр!

Я снова уткнулась в словарь, подбирая нужные слова.

– Халуй табы девила жипанда! – «Смейся сколько угодно, демонова задница».

О, рожица собеседника вытянулась в немом изумлении. А из соседней камеры послышались приглушенные смешки. Отлично! Значит есть контакт! Не теряя времени, активировала териус и вывела голографическую картинку. И снова понадобился словарь. Кошмар! Надо бы поднажать с зубрежкой тех крох, что удалось отыскать в словарике Овербаха, иначе мы не скоро придем к взаимопониманию.

Я поочередно показывала изображения, называя их на межимперском и жестами призывала озвучить демонический аналог. Но Фурфур не реагировал. Разумеется, он понимал, чего я от него хочу, но упорно хранил молчание.

На следующий день все повторилось вновь. Я калечила свой язык, пытаясь строить фразы на демоническом, сплошь состоящий из согласных в таком нелепом сочетании, что походил на звуки ржавого металлического механизма. Фурфур негодующе сопел в углу камеры и нервно чиркал когтями по стене, чем доводил меня до бешенства. От этого звука все волоски на моем теле вставали дыбом, а по спине табунами носились ледяные мурашки. Мерзавец намеренно доводил меня до бешенства. Показанные мной картинки не пробуждали в нем ни интереса, ни желания сотрудничать. К концу недели я была в отчаянии и пожаловалась Теоне.

– Все равно, что говорить со стенами! Лохматый даже в мою сторону не смотрит. А двое других и вовсе дрыхнут.

Друзья слушали с сочувствием, но помочь, увы, ничем не могли. Разве что советом. Немного подумав, подруга оживилась.

– Одиночество! Сыграй на этом. Вот уже неделю каждый вечер ты торчишь в темнице. И как бы демоны не притворялись, поверь, они внимательно наблюдают за каждым твоим движением. Для них ты – единственное развлечение и собеседник извне, от которого они могут узнать хоть что-то новое. А между тем потребность в общении – одна из базовых, даже у демонов.

– Они общаются между собой, – резонно заметил Марсель.

– Представь, на протяжении нескольких месяцев, а может и лет, кто знает, как долго их там держат, ты видишь одни и те же морды. Поверь, они уже обсудили все, что только можно. Более того, ссоры и стычки тоже были. Готова поспорить, все трое уже люто возненавидели друг друга.

– Согласен, – поддержал подружку Тимур. – Я своего соседа по комнате терпеть не могу. Стоит только ночью повернуться, верещит, как влажногубка на сносях.

– Вот, видишь! – соседка откинула за спину рыжие кудри и подалась вперед. – Возьми паузу на два дня. Не ходи в темницу. А дальше попробуй наладить контакт с двумя другими демонами. Сыграем еще и на ревности.

Фразы я составила заранее и спустя два дня решительно вошла в подземелье. Фурфур встретил весьма равнодушно, но стоило мне пройти дальше его клетки, встрепенулся.

– Приветствую, меня зовут Алекса. Если ты захочешь поговорить, я буду рада.

За толстыми прутьями сидел демон с бронзовой кожей и двумя костяными отростками на лысом черепе. Здоровый, не в пример миниатюрному Фурфуру. При звуке моего голоса он на секунду поднял черные глаза и снова замкнулся в себе, так и не сказав ни слова. Со стороны соседней темницы донеслось непонятное: «Аласто континиум бур лаго». Я поспешила записать услышанное и вновь обратилась к рогатому. Но узник оставался безучастным.

Заключённый в третьей камере походил на кабана. Курносый, пучеглазый и весь какой-то круглый. Часть его тела покрывала шерсть, на лице чернильной кляксой расплывалось пигментное пятно. Пожалуй, из всех троих он вызывал смесь жалости и отвращения. И признаться, я сильно сомневалась в его разумности. После слов приветствия он с разбегу кинулся вперед и припечатался к решетке лбом. Тут же отскочил, подвывая и шипя. Ну да, решетка-то под силовым напряжением. Внезапный приступ агрессии лишь подтвердил догадки об ограниченности его умственных способностей. Про себя окрестила его Бармалей и поспешно отошла.

Демоны продолжили игнор. Не придумав ничего лучше, вновь опустилась на пол у решетки и открыла словарь. Фраза, кинутая демоном, переводилась как «Ничто нам не чуждо, даже любовь». Странное изречение, если честно. Что ж, оставалось надеяться, что общение им тоже не чуждо. Отложив записи, приступила к реферату. По Астрофизике нам задали изучить столкновение галактик и их влияние на Вселенную. Развернула проекцию с териуса и начала просматривать смоделированные столкновения. Зрелище, признаться, завораживало. Две огромные Галактики сходились в безумном танце. Планеты, их спутники, кометы и прочие небесные тела сливались в единую сверкающую круговерть. Время от времени от нее отрывались целые части и навсегда улетали в космос. Внутри что-то вспыхивало, плавилось, неумолимо менялось, и в результате рождалась новая уникальная Галактика.

К слову, не только меня увлек просмотр, Фурфур тоже не сводил завороженного взгляда с мелькающей голограммы. Значит, любопытство им тоже не чуждо. Отличненько. Свернула изображение и приступила к теории. В конечном итоге накатала выводов на три страницы. Оказывается, влияние галактических столкновений было огромно: от гравитационных коллапсов до рождения сверхновых. Я так увлеклась, что проглотила несколько параграфов и зависла на теме, посвященной черным дырам. Оооо, а вот это еще интереснее! Фурфур, как и я, восторженно таращился на голограмму червоточины.