Ксения Анатольевна Вавилова
Проклятые приносят несчастья
17 – Илья и ночные гости
Опустив спинки передних сидений, они неудобно устроились на сон. В машине темно, но включить свет – значит привлечь к себе ненужное внимание.
Положив голову на согнутую руку, Илья отвернулся от Птичкиной и закрыл глаза. Сон не шел.
Окажись его родственники поумнее, он бы сейчас лежал на алтаре медленно истекая кровью. От одной мысли об этом, прошибал холодный пот.
Птичкиной тоже не спалось. Она ворочалась. Вздыхала. Временами замирала, резко задерживая дыхание. Сжималась, притягивая колени к груди, от чего накидка на сиденье недовольно скрипела.
– Что не так? – с недовольством буркнул он.
– Я мешаю? Прости.
Голос слабый, напуганный. Злость и недовольство, вмиг лишились силы и со вздохом Илья повернулся.
– Хочешь включу свет?
– Н-нет, так еще хуже. – она замерла, комкая одеяло и тут же отбросила его – Я знаю, что мне только кажется, что нет там никого. – раздраженный вздох – Но не могу перестать об этом думать.
– Где, никого нет?
– За дверью. Клянусь, я почти видела, как кто-то заглянул в машину. – тут уже у Ильи по спине побежали мурашки – Даже слышала шаги.
Она умолкла. Снаружи зашуршала трава, словно кто-то прошел мимо. Лунный свет пробивался через листву, бросая неровные, покачивающиеся тени на лобовое стекло. Что-то промелькнуло.
Должно быть птица. – убеждал себя Илья – Да, птица. Всего лишь птица.
– Вот опять. – вновь раздался голос Птичкиной.
Он прислушался и неожиданно для себя понял, что кто-то скребется, касается корпуса.
Хш-хш-хш.
– Понимаю, что это ветка, но избавиться от страха не могу. – устало выдохнула она.
Перевернувшись на спину, Илья чувствовал, как иррациональный страх прокрадывается в сознание. Некоторое время было тихо. Птичкина не шевелилась. Стараясь вытеснить глупый страх, он попытался сосредоточиться на чем-нибудь постороннем. Но все мысли занимало бегство и горечь из-за оставленной квартиры, к которой он успел привязаться.
– Ты спишь? – попросила Птичкина.
– Нет.
– Расскажи что-нибудь. Не будем питать страх тишиной.
Хмыкнув, он потянулся, скучая по кровати, оставшейся в брошенной квартире.
– Помню, мы как-то с девчонками в универе пошли в поход. – заговорила она.
– О! – поддержал он, наблюдая как Птичкина неловко перевернулась на спину, скованная цепляющейся за покрывало одеждой и теснотой.
– А что б ты понимал, мы те еще походники. – хихикнула она, страх, тени и шепоты вмиг отступили – Одна мясо не ест, потому уберите сосиски, другая не любит кашу, у третьей аллергия на лактозу, выдуманная, между прочим, у четвертой маникюр, она не может собирать дрова. Пф…
Илья улыбнулся. Разговаривая, Птичкина сбрасывала с себя оковы страха, пробуждались эмоции, высвобождая руки, мелькавшие в темноте активно жестикулируя.
– Как вас угораздило?
– В тот год мода прошла на путешествия. Романтика звездного неба, вольный ветер, необъятные просторы! Вот мы и собрались в ближайший лесопарк ради лайков. – она хихикнула – Наделать красивых фотографий, показать подписчикам какие мы продвинутые туристы.
Не удержавшись, он фыркнул в кулак.
– Да, да, тогда это было модно. Не осуждай меня!
– Нет, нет, как можно.
– Пять куриц не способных развести костер, так и не смогли поставить палатку. – она усмехнулась – Притащили с собой косметички, несколько нарядов, для красивой фотоссесии. Мы тогда все переругались, и девочки уехали, а мы с Маринкой остались. Самое красивое звездное небо в моей жизни. Мы жутко замерзли ночью, но небо вдали от города, великолепно.
Она улыбалась. Не нужен был свет, чтобы ощутить, как переменилось пространство в машине. Но ненадолго. Что-то мелькнуло за окном. Словно кто-то заглянул, и тут же скрылся, едва Илья повернул голову в его сторону.
– А у тебя есть какая-нибудь дурацкая история, связанная с ночёвками на природе?
Всё еще поглядывая в окно, пытаясь понять показалось ему или нет, Илья переспросил:
– Ночевки?
Птичкина приподнялась и посмотрела в ответ. Лунный свет добрался до её лица. Ни следа затравленности и страха. Она вновь улыбается, как не позволяла себе на сеансах, но улыбалась после, когда он случайно встречал её в коридоре.
В машине стало тепло и даже немного жарко. Едва уловимый аромат женского тела растекался по салону дурманя мысли.
– Или ты, городской мальчик, никогда не ходил в походы? – насмешливо спросила она и борясь с намагниченными, липнувшими друг другу тряпками села. Шнурок, которым она подвязывала волосы сбился, и она их распустила, обдав его ароматом, сводящим на нет всякую мыслительную деятельность.
Пришлось прокашляться. В горле пересохло. Чувствуя, как к лицу прилила кровь, Илья порадовался, что в машине темно.
– Было несколько раз. – неловко отозвался он.
Она склонила голову на бок и принялась собирать волосы в косу.
– Ну. Я жду. – без стеснения хлопнула женщина его по плечу – Давай, свою постыдную историю.
По коже пробежали электрические разряды.
– Кхм. – подобравшись он сел, вновь бросив взгляд в окно.
– Что там?
– Ничего.
Но Птичкина замерла, и атмосфера в машине в миг переменилась.
– Ты там тоже что-то видел? – тихо, почти шепотом спросила она.
В груди похолодело.
Не раздумывая, он поднял руку, касаясь крыши. В этот же миг в окно что-то ударило и огромные когти заскребли мерцающий барьер. Быстро сев, Илья завел мотор. Вспыхнули фары.
Словно призраки висельников, перед машиной замерли силуэты в черном.
– Держись!
Машина дернулась вперед, желая размазать нападавших по полю и внезапно остановилась. Это Птичкина дернула ручник.
– Мы остановились перед деревьями. – быстро зашептала она, наклонившись к нему – Это обманка. Объезжай.
Сила её слова и уверенности была так велика, что Илья внял голосу здравого смысла и стал осторожно выезжать. Едва они повернули, как темные фигуры растаяли, оказавшись березами, за которыми они прятались от ветра. Зато твари выследившие их неслись следом. Сгусток дыма, горящих глаз и когтей. Тварь бросила на машину и с шипением отлетела в сторону, только чтобы через секунду бросилась новая тварь, а за ней еще одна и еще…
– Да сколько же их. – выдохнула Птичкина. Она сидела, вцепившись в поручни, с ужасом глядя на беснующихся снаружи тварей. – За нами словно дымный шлейф, – взволновано выкрикнула она – Орден не использует низших демонов! Мы поклялись бороться со злом, а не множить его!
«Мы поклялись» – резануло слух, но обдумать эту фразу оказалось некогда.
Твари заметались перед машиной, лишив обзора. Пришлось замедлиться, опасаясь въехать в деревья или провалиться в яму в поле. Машина недовольно дрожала, двигатель требовал скорости, желая выпустить на волю заложенную конструкторами мощь, но пришлось медленно ползти.
Машину заволокла чернота. Тут и там корпус вспыхивал серебряными вспышками, когда демоны пытались проникнуть внутрь.
– Я могу разогнать их. – с сомнением произнесла Птичкина – Знаю несколько заклинаний, на низших демонов должно сработать.
– Нет. Если откроешь машину, нарушишь целостность барьера, и они проникнут внутрь.
Они сидели молча, ожидая неизвестно чего. Первой не выдержала Птичкина, подпрыгнув на месте, вцепилась в рукав Ильи.
– Это выглядит как ловушка. Орден не использует демонов, в этом я уверена. Некоторые считают, что сущность, которую они сдерживают, один из могущественнейших демонов, потому они не рискуют привязывать…
В машину что-то ударило, и она оборвала себя на полуслове.
Тихо. В темноте даже собственных рук не разглядеть.
– Не бойся, они не смогут проникнуть внутрь. – тихо произнес Илья, наблюдая как струиться серебряными линиями магия по поверхности лобового стекла – Меня больше интересует как они нас выследили.
Рядом тяжело вздохнула Птичкина.
– Боюсь это моя вина. Я забыла амулет, что ты давал, в офисе, на диване. – и словно оправдываясь быстро добавила – Он был слишком сильный, лишил меня воли. Твои родственники подумали, что ты меня чем-то накачал.
– Ну, – протянул он. – Это многое объясняет.
– Ты злишься?
– Нет, сейчас я немного занят.
Демоны стали слишком активно лезть под капот. Тронув педаль газа, Илья решил пробираться на ощупь, надеясь, что успеет среагировать раньше, чем машина съедет в придорожную канаву. Впрочем ни дороги, ни травы слышно не было, только царапанье когтей по барьеру.
Думай. Думай. Думай!
– Демоны не пробьются. – уверенно заявил он, пытаясь успокоить Птичкину, а заодно и себя.
Тут из черного тумана возник силуэт. Илья невольно затормозил и тут же об этом пожалел. Человек опустил руку на капот и спина взорвалась болью. Охнув, он упал на руль, чувствуя, как его спину разрывают тысячи раскалённых червей, впиваясь в мышцы и пытаясь забраться в глубь тела. Внутри тут же отозвалось. Что-то черное и холодное, пульсируя заскользило по венам, пытаясь отстраниться от прорастающего проклятья.
Плеча коснулась теплая рука, покалывая кожу чужой магией, но Илья оттолкнул её.
– Не поможет. – с трудом выдавил он, борясь с болью – Проклятье не позволяет использовать магию против кровных родственников. Лечение тут бессильно.
Они посмотрели на человека, который продолжал касаться капота. Видя, что сумел привлечь их внимание, он приподнял пальцы и боль вмиг прошла. Тяжело дыша, Илья с трудом выпрямился, касаясь груди. Сердце учащенно билось. Ощущение посторонней энергии пропало. Быть может, и вовсе показалось.
– Выходи поговорим. – крикнул человек. Продолжая держать руку над капотом, словно невысказанную угрозу – Не бойся. Я один, но остальные уже в пути.
Это очень, очень плохая идея. Выдохнув, Илья потянулся к потолку. Птичкина тут же перехватила его руку.
– Ты уверен? Это наша единственная защита.
– Выбора у нас всё равно нет. Если бы он хотел сдать нас, дождался бы остальных.
Свет от приборной панели, высветил тревожное выражение на лице женщины.
– Это не Орден. – в который раз, повторила она – Я не знаю…
– Я знаю. Это мой родственник.
Демоны отступили. Машина оказалась посреди поля, в противоположной от дороги стороне.
Раздраженно выдохнув, Илья открыл дверь, выбираясь наружу. В салон проник холодный ночной воздух, заставивший Птичкину поёжиться. Оставаться в машине она не стала и тут же выскользнула следом, настороженная словно дикая кошка.
Остановивший их мужчина, щелкнул пальцами. Клубящиеся черным туманом демоны, втянулись в татуировки на его руках. Поправив рукава, он улыбнулся.
Проклятье среагировало на его кровь, значит родственник. Но всматриваясь в лицо противника, Илья не мог найти его в своих воспоминаниях.
– Прошу прощения, если напугал вас. – он чуть качнул головой, в поклоне – У нас мало времени, Ковен уже сдирает шкуру с дяди Бори, за то, что пошел за тобой один. А ищейки обнюхивают каждый сантиметр сгоревшей квартиры и, рано или поздно, найдут какую-нибудь мелочь, что приведет их к тебе.
– А ты по доброте душевной явился рассказать мне об этом?
– Не совсем. – выудив из кармана амулет на шнурке, мужчина бросил его Илье – Я предлагаю союз.
Знакомый амулет. Илья дал его Кристине, чтобы подавить кошмары. Нерастраченная магия грела ладонь. Останься амулет в офисе, они бы сейчас не разговаривали.
– Странно, обычно никто из семьи не спешил со мной сотрудничать, как раз наоборот. – медленно отозвался Илья, с подозрением глядя на новообретенного родственника.
Скрестив руки на груди, Морозов смотрел на оппонента хмуро, недоверчиво. Магия растеклась вокруг, пощипывая кожу. Пусть проклятье не позволяло ему использовать магию против кровных родственников, это не значит, что само проклятье не тронет их. Проклятию все равно кого разить.
– Предлагаю сделку. – быстро произнес тот – Я помогу тебе спрятаться, но взамен ты будет должен мне услугу.
– Кристина отойди подальше. – не поворачиваясь проговорил Илья – Иди пока проклятье не перестанет жечь.
Она замялась, выбирая между любопытством и отравлением, но всё же попятилась.
– Тише, тише! – новоиспеченный родственник сделал шаг назад – В Ковене не слишком довольны политикой главы. Если тебя не поймают, глава Ковена ослабнет, и мы сможем, – он сделал паузу – скажем так, провести некоторые кадровые перестановки.
Эта вежливая пауза никого не обманула. Дело пахло кровопролитием.
Проклятая энергия медленно рассеивалась. Илья расслабился и даже изобразил подобие улыбки.
– А вот это уже интересно.
18 – Зоя и странные подруги бабушки
Они всё еще стояли в очереди, когда рядом раздалось:
– Зоечка!
Какая-то тетка оплела девушку руками в потных и излишне крепких объятиях. Захаровы удивленно отклонились в сторону, а самой Зое захотелось из кожи выскочить. К счастью, тётка отпустила её. К несчастью, принялась поправлять худи, волосы девушки, причитая, что та похожа на растрепу.
– Ну что же ты? Не помнишь меня совсем? – весело поинтересовалась она – Ты что совсем не расчесываешься?
Мотнув головой в сторону, спасаясь от прикосновений, Зоя отступила на несколько шагов, выйдя из очереди. Кожа почти ощутимо зудела от чужих прикосновений. Хотелось потереть места которых коснулись, а лучше протереть с мылом.
– Я вас впервые вижу!
– Ах, ты ведь тогда совсем малышкой была. – всплеснула руками тетка и вновь потянулась к ней, а девушка отшатнулась.
Бабушка если кого-то и обнимала, то только потому, что так нужно было для ритуала. В пансионате тоже было не до объятий. Ученик приблизившийся слишком близко означал опасность – записка на спину или жвачка в волосы, самое малое, что посторонний мог сделать, пытаясь впечатлить компанию уродов, которых звал одноклассниками.
В ВУЗе между подругами существовала традиция приветствовать друг друга объятиями, но она быстро вышла из моды из-за Видящих, которые не переносили чужих прикосновений.
– Тебе же всего годика три тогда было когда мы виделись в последний раз. – продолжала ахать женщина – Идемте, позавтракаем вместе – радушно пригласила она, улыбаясь так широко, что казалось еще немного и щеки треснут – И друзей своих бери. Нам столько всего нужно обсудить.
В смятении Зоя посмотрела на Захаровых и старший, поймав её взгляд, едва заметно кивнул. Он не выглядел праздным или любопытствующим, как его сын. Пусть Захаров и улыбался этой громкой, неестественно веселой женщине, когда она обращалась к нему, но глаза в улыбке не участвовали. Этот взгляд вселил в неё уверенность.
Сборище громких, активных и веселых женщин оказалось церковным хором. Когда они об этом рассказали, Зоя едва не засмеялась им в лицо.
Бабушка и церковь?
Ха.
Одна из них загорится, если они окажутся рядом.
– До твоего появления, мы часто собирались вместе. – щебетала та, что назвалась тетей Галей, крупная женщина с крашенными кудрявыми волосами и многочисленными кольцами на коротких пальцах – Зина не пела, она играла на фортепьяно. Руки у неё были золотые, а как она готовила! М-м-м-м!
Захаров старший бросил в сторону Зои вопросительный взгляд. Она пожала плечами. Да, бабушка вкусно готовила. Но музыкальное образование?
От повышенного внимания и шума, Зоя потеряла аппетит. Уж лучше вернуться домой и что-нибудь перекусить там, в тишине и спокойствии. Саша смел свою порцию за пару секунд и получил добавку. Захаров старший не ел. Перемешивал ложкой кашу, что им выдали громкие женщины, иногда подносил ложку ко рту, но почти сразу опускал её в тарелку.
– Как долго волки планируют держать всех здесь? – спросил Захаров, спасая Зою, от излишнего внимания.
– Пока идет расследование. – отозвалась женщина в цветастом платье и неуместных в лесу бусах, кажется Надежда.
– Хватит ли продуктов на всех? Едва ли местные магазины готовы к подобному наплыву людей, а сообщение с внешним миром ограничено в обе стороны?
– Уверена, скоро всё разрешиться. – та что назвалась Яной, коснулась плеча Захарова и Зоя заёрзала, ощутив как волоски на руках встали дыбом – День, может два и всё встанет на свои места.
– Весьма оптимистичный прогноз. – слегка повел плечом Захаров, после того как женщина убрала руку – Что ж, не будем вас отвлекать…
– Зоечка, а чем ты планируешь заняться?
Все взгляды обратились к девушке, и она с трудом удержалась, чтобы не втянуть голову плечи, прячась в воротнике кофты.
– Вернусь домой. – буркнула она.
– Отлично. Как разберемся с делами, заглянем в гости. – женщина сдобрила обещание улыбкой, такой широкой и радостной, словно майонез рекламировала.
Злоупотреблять гостеприимством не стали и поспешили домой.
Зоя невольно косилась на Захаровых. Она не против гостей, да и сам Захаров в прошлом помог. Она была уверена, что и сейчас он возьмется за дело и найдет туристов раньше, чем волки закончат считать блох. Но всё же, чужое общество было ей в тягость.
Впрочем против Саши она ничего не имела. Он был забавным, но слишком шумным.
– А я помню их. – вдруг обронил последний, пока они завтракали кашей и бутербродами – Они часто ходят по горам, помогают туристам, угощают и убираются. При этом бесплатно! Что-то связанное с их верой, но они никогда активно никого не агитировали, разве что оставляли брошюры.
– М. – щелкнула пальцами Зоя – Я, кажется, помню что-то такое. Свидетели чего-то там. Ни то чьего-то там пришествия, ни то всеобщего исцеления.
– Хм. – Захаров потер щетинистый подбородок – Полагаю, у них есть место сбора? Какая-нибудь церковь? Куда-то они должны приглашать новых последователей?
– Где-то в горах. – пожала плечами Зоя – О них мало говорили. С туристами они общались чаще, чем с местными.
– Любопытно. – он потыкал вилкой в тарелку, размазывая остатки каши – Кстати, а зачем ты поднималась в горы?
Выдохнув, Зоя покачала головой, раздумывая стоит ли об этом говорить. Едва она откроет рот, как симпатичное лицо Саши перестанет улыбаться. Он побледнеет, отодвинется и постарается как можно скорее покинуть её дом. Если бы Захаров хотел отвратить сына от проклятой, то сделал бы это давно.
– Надеялась узнать что-нибудь о родителях.
Захаров вопросительно приподнял брови, а его сын весь вытянулся прислушиваясь.
– Меня нашли тут в горах. Туристы спустили младенца в деревню. Я надеялась сделать подношения духам гор и получить подсказку о своём прошлом.
– Хм. – в серых глазах промелькнул огонек – Удалось что-нибудь узнать?
– Нет. Меня сбило порывом ветра, а потом я увидела странного человека в красном плаще и маске.
Захаров постучал пальцами по столешнице.
– Не хотела бы повторить?
– Так, нельзя же. – растерялась Зоя.
– Нельзя, но у нас есть проводник. – он стрельнул взглядом в сторону сына, тот качнулся назад.
– Подождите, а вам-то это зачем?
– Нужно вернуться в Золотую долину и разобраться что там произошло.
В крохотной кухоньке стало тихо.
– Стой, нет, нет, нет. – вдруг затряс головой и попятился Саша – Вот именно этого ты обещал маме не делать.
Спокойно посмотрев в ответ, Захаров кивнул.
– Думаю ты заметил, что телефон работает странно? Его могут глушить магией, а значит дело серьезное.
– Разве можно заглушить спутниковую связь?
– Не обязательно связь. – робко обронила Зоя – Бабушка показывала, что некоторые сложные заклятья можно направить на связку определенных действий. Связь есть, но мы не можем услышать звук из трубки. Она так делала, когда хотела наказать меня, а забирать телефон не хотела.
– Так как оно работает? Это заклинание? – подавшись вперед, спросил Захаров.
– Можно нацепить на определенного человека и, чем тоньше оно сплетено, тем сложнее его увидеть. Но если людей много… – Зоя покачала головой – нужно сделать купол. Закрыть определенную местность гораздо проще, чем цеплять заклятье на каждого. Это относительно несложно, нужна группа магов и хорошая слаженность.
– Хм – вновь повторил Захаров. – Накрыть пространство куполом, чтобы никто извне не узнал. – и тут же поморщившись покачал головой – Всё равно идея так себе. Люди будут ждать родных, которые должны были вернуться, если не сегодня, то завтра. Начнут звонить…
– И, ничего не услышат. – закончила за него Зоя – Можно испортить технику, чтобы не записывала звук.
– Разве такие заклинания не запрещены? – нервно заёрзал Саша на табуретке.
– Уголовно наказуемы. – кивнула Зоя.
– Как и похищение целой кучи туристов. – задумчиво отозвался Захаров – Как и удержание оставшихся. Что бы тут не происходило – это хорошо продумано и спланировано заранее. А самое гадкое, что это свершится в ближайшие сутки.
Он произнес это спокойно, даже буднично, а Зою ужасом приморозило к месту.
– Мне нужно выйти за пределы купола или подняться над ним. Вызвать подмогу, пока мы еще можем что-то предпринять.
Демон знает, что случится в течении ближайших пары дней, а Захаров собран, спокоен и сосредоточен. Его уверенность рассеяла страх, что было вцепился в сердце девушки.
– Мы не знаем его пределов, а значит выйти не можем. – качнула головой Зоя, – к железной дороге нас не пустят. Значит нужно вернуться назад.
– Пик Студенческий относительно высокий и есть пологие склоны, на которые может подняться и новичок. – подал голос Саша, всё еще бледный, но словно подражая отцу, нарочито спокойный.
