Ксения Анатольевна Вавилова
Проклятые приносят несчастья
Кто-то снял с неё мокрую одежду, оставив лишь белье. К счастью, её сумку оставили рядом, опасаясь, как бы кто не поднялся на чердак, она быстро натянула сменную майку и шорты. Тело ныло, мышцы отказывались растягиваться, а голова отзывалась болью на каждое движение. Всё же следует спуститься и узнать в чём дело.
Спохватившись, она сдёрнула всё ещё чуть влажный платок с лямки рюкзака и обернула им шею. Тот, кто принёс её сюда и раздел, должно быть, видел печать проклятья. От этой мысли стало не по себе. По спине побежали мурашки.
Пока она собиралась с силами, послышался скрип ступенек, на чердак поднялась девушка. Светловолосая, в выгоревшей на солнце майке и шортах из обрезанных джинс.
– С пробуждением! – улыбнулась она, и словно солнышко вышло из-за туч. – Как ты себя чувствуешь?
– Словно меня каток переехал, – настороженно глядя в ответ, отозвалась Зоя. – Что случилось? Я была в долине, а домики оставались по ту сторону плато…
– Тебя нашли и принесли сюда. В долине сейчас небезопасно.
Девушку звали Мия. От неё приятно пахло травами, слегка потом и собачьей шерстью. В общежитии Зоя делит одну комнату с оборотнем, и запах волка-перевёртыша был ей хорошо знаком.
Они спустились вниз. У стены свалили туристические рюкзаки. За столом сидело несколько хмурых мужчин. Чуть в стороне – напуганные, оттого суетливые, женщины. Мия провела Зою мимо на улицу.
Домики расположились на краю небольшой поляны. Где-то рядом шумела быстрая горная река, скрытая кустами и деревьями. Тропа вверх вела на плато, не так давно Зоя тут проходила, но решила не тратить деньги и не снимать место в домике на ночь.
По влажной и оттого скользкой глине тропы они спустились к бане. Сарайчик, построенный у запруды, служил одной цели – скрыть от чужого взора уставших туристов, дорвавшихся до горячей воды. А самые безумные после бани могли окунуться в запруду, наполненную холоднейшей водой из горной реки, питаемой ледниками.
Чем ближе Зоя подходила к бане, тем медленнее становились её шаги. Она знала этих людей. Порой они заглядывали к бабушке, но, несмотря на помощь, всегда уходили недовольные. Часто она слышала, как соседи ругали бабушку за глаза, но при встрече разве что не кланялись и благодарили за помощь.
– Ну вот и поговорим, – поднимаясь ей навстречу, произнёс мужчина.
Его считали неофициальным хозяином гор, хотя он даже не был вожаком местной стаи. Во всяком случае, так было десять лет назад, когда Зою после смерти бабушки отправили в пансионат.
Вида он был самого непримечательного. Среднего роста, невыразительное лицо, округлый подбородок, покрытый лёгкой щетиной, волосы подстрижены под машинку. Смотрел он угрюмо, из-под бровей, сильно наклоняя голову, отчего глаза не разглядеть. Звали его не то Сергей, не то Олег. По слухам он проводил больше времени на четырёх ногах, нежели на двух, а с людьми общался мало.
Попав под прицел столь недружелюбного взгляда, Зоя испуганно замерла. Перед оборотнями нет смысла храбриться, они чуют адреналин, что вырабатывает организм при стрессе.
Не то Сергея, не то Олега оттеснил в сторону второй мужчина. Моложе, со светлым, открытым лицом.
– Садитесь, – указал он на чурку и ногой подкатил к ней ещё одну. – Случилось небольшое происшествие, и так вышло, что вы – единственная возможная свидетельница.
– Небольшое? – вопросительно поднял бровь не то Сергей, не то Олег и жестом приказал Мии уйти. Та попятилась, бросая на Зою любопытные взгляды, но всё же развернулась и легко взбежала по тропинке к домикам.
– Меня зовут Максим. Мой неулыбчивый друг – по паспорту Андрей, но мы зовем его Сивый.
Услышав прозвище, не Сергей, не Олег, а Андрей хмуро зыркнул на Максима, но, возможно, иначе смотреть он попросту не умел.
– Зоя, – тихо ответила девушка, но из-за шума реки не услышала собственного голоса и повторила громче. – Зоя.
– Пахнет знакомо, – пробурчал Сивый, проходя мимо.
– Зоя, пожалуйста, расскажите, что случилось в Золотой долине.
– А что случилось в долине? – насторожившись, спросила она, но видя, как дрогнула, готовясь приподняться в рычании, верхняя губа Сивого, поспешно ответила. – Я поднялась к скопищу просить совета, но меня сбросило вниз ветром. Я не расшиблась только потому, что упала в заводь у водопада, а когда выбралась – увидела человека в красном плаще и маске.
– И? – прохрипел Сивый.
– И всё, потом я проснулась тут.
Максим потёр подбородок.
– А что за маска на нём была? Можете описать?
– Деревянная, красная, с чёрными знаками.
– Нарисовать сможете?
– Попробую.
Умение рисовать никогда не было её сильной чертой. Результат вышел не слишком впечатляющим. Овал с прорезями для глаз, без носа и рта, зато усеянный мелкими знаками. Какие именно знаки покрывали маску она не запомнила, о чём тут же предупредила доброжелательного оборотня. Сивый сидел поодаль и исполнял роль «плохого полицейского». Хмурился, недобро смотрел на девушку, верхняя губа подёргивалась, обнажая клыки, но отчего-то казалось, что его вот-вот стошнит.
– И ещё кое-что, – обронил «добрый полицейский», когда Зоя закончила с рисунком. – Пока мы не найдём пропавших туристов, никто не покинет горы.
Зоя кивнула, ещё не до конца понимая, какими проблемами это обернётся.
Вернувшись к домикам, она перебрала свои вещи, упаковав рюкзак. Вокруг без дела слонялись застрявшие на поляне туристы. Оборотни связались с проводниками, и тем пришлось срочно менять маршруты. Сильно пострадали туристы, приехавшие именно в Золотую долину, и теперь вместо прогулок к ледникам и любования нетронутой природой и плошками горных озер они пойдут по скалистым тропам к местным вершинах. Тоже красиво, но всё же не то.
Приближаться к проводникам, которые были из местных и могли узнать в ней проклятую девочку, Зоя не решалась, но узнать, что происходит, было интересно. Потому она примкнула к туристам, что шли без проводника и были развёрнуты уже на плато. Они пока не решили куда пойти дальше и понимали, что едва ли местные, из соображений безопасности, разрешат свободно болтаться по горам, рискуя нарваться на ещё одного «медведя». Потому пока сидели в лагере, собирая новости и обрывки фраз, пытаясь понять, что произошло.
– Завтра они хотят сходить к шаманам, узнать, что произошло, – поделился мужчина, пока они бродили по лесочку, поедая малину.
– Зачем шаманы, если в долине медведь? – усомнилась женщина.
– Полагаю, потому что это не медведь, – выпрямившись, он бросил взгляд в сторону домика, до которого добрела ещё одна группа, поднявшаяся на пригорье. Спускаться или идти вдоль плато до следующего лагеря было далеко, и они остановились в домиках.
Народу становилось всё больше. Натаскали воды в баню, затопили печи, стали готовить, и воздух наполнился соблазнительными ароматами еды. Желудок болезненно сжался. За весь день ничего, кроме малины, Зоя не ела.
Туристы – замечательный народ. Щедрый. Приветливый.
Никого не интересовало прошлое Зои, её с радостью привечали, звали за стол и угощали. Ещё они любили посплетничать, и главной темой стала Золотая долина. В версию с медведем поверили не все и стали высказывать свои догадки. Нашлись люди, которые шли в Золотую долину к друзьям, чей телефон теперь не отвечает.
Но всё же это люди, а люди подвержены предрассудкам, массовая истерия и вовсе – любимейшее из занятий.
Ближе к вечеру Зоя заметила перешёптывания за спиной и косые взгляды. Она слишком поздно поняла, что шарф сполз. Люди старались незаметно отодвинуться, если она садилась рядом. Всё меньше заговаривали с ней, спеша закончить разговор, если говорить начинала Зоя.
Всё это заставило девушку привычно удалиться на некоторое расстояние от людей. Спустившись к реке, она прошлась вдоль берега и устроилась на камнях.
– Скоро стемнеет, – из ниоткуда возник Максим и с кряхтением уселся на камни. – А в горах темнеет быстро.
– У меня есть фонарик, и я уже присмотрела тропинку через лес, – повышая голос, чтобы перекричать шум реки, отозвалась Зоя. – Не волнуйтесь, работы поисковым отрядам не прибавлю.
– Уж пожалуйста, трупы молодых девиц в реках отчего-то отпугивают туристов.
– Интересно, почему? – изобразила она задумчивость, а Максим фыркнул, засмеявшись.
– Завтра спустим всех вас в деревню, – выколупывая мелкие камушки, намытые водой меж валунов, заявил он. – Пусть волки разбираются, какого демона там случилось.
– А ты не волк? – удивлённо приподняла она брови.
– Не совсем, – уклончиво отозвался он, избегая её взгляда. – Тут мы с тобой товарищи по несчастью.
Подняв рукав, он продемонстрировал рваный шрам на предплечье.
– Ликантропия.
Потребовался весь её самоконтроль, чтобы не дрогнуть и не отодвинуться.
Оборотнями рождаются, тут уже ничего не поделаешь. Можно сколько угодно отрицать свою хвостатую сущность, но обострённое обоняние и умение обрастать шерстью никуда не денется.
Чуть иначе дела обстоят с перевёртышами – их талант приобретённый. Ответная реакция на сильный стресс. Кто-то после смерти близкого внезапно становится птицей, нарушая закон сохранения массы при превращениях. Кто-то после автомобильной аварии обнаруживает в себе способность обращаться в змею. Кому как повезёт.
Совсем грустно ликанам. Они не выбирают кем становиться. Проклятье ликантропии лишает дара, что был прежде, разделяя жизнь человека на “до” и “после”. “До” – ты мог быть сколько угодно успешным, любимым и незаменимым, но “после” – ты изгой и некоторые политики приравнивают одно твоё существование к уголовно наказуемому преступлению и добиваются тюремного заключения.
Максима укусили. Уже не важно, кем он был. В полнолуние он превратится в чудовище и пойдёт убивать всё, что увидит. Можно запереться в подвале, оборудовать бункер, найти цепи покрепче, но рано или поздно зверь выберется, и ты проснёшься демон-знает-где голый, грязный, в чужой крови.
Проклятье Зои в перспективе можно снять, Максиму повезло меньше.
– Оу, – глядя на шрам, выдохнула она. – Вот ведь дерьмо.
– Не то слово, – пряча шрам, вздохнул он. – А я слышал о тебе.
– Обо мне?
– Проклятая внучка полоумной ведьмы.
Если бы Зоя что-то пила в этот момент, могла бы подавиться и эффектно выплюнуть в него воду, но увы, момент был упущен.
– Полоумной? Ничего себе, спасибо. Все ходили к ней проклятья снимать, и это их благодарность?
– За что купил, за то и продаю, – смущённо развёл он руками.
Подобравшись, Зоя повернулась к нему.
– Что ещё говорят? Надеюсь, моё проклятье не связали с происшествием в Золотой Долине. Кстати, что там случилось?
– Люди пропали. Рюкзаки лежат, а людей нет, – неосознанно потирая шрам, отозвался он. – Более того, и птиц нет, и грызунов. Вообще ничего живого нет. А куда делось – непонятно.
– Там должны были остаться следы магии. Что говорят шаманы?
Максим пожал плечами.
– Сутки прошли, как люди пропали, а они не почесались проверить магический след?
– От шаманов вестей нет, – развёл он руками. – Там же были защитные идолы, куча оберегов и прочая мишура, но все они пусты. Магией не пахнут. Деревянные поделки для туристов, не более.
– Ну, из хороших новостей: такое на проклятых не списать, – неловко улыбнулась она.
– Не скажи. Меня первым выдернули из дома и потребовали ответить на несколько весьма грубых вопросов.
– Даже стае ликанов не под силу такое. Там же была куча народу в долине?
– Ликаны не собираются в стаи, – чуть улыбнулся он. – Порадуемся привычке ликанов рвать собратьев на куски. И да, они оставили бы кучу следов.
– Прости. Тебе, наверное, не слишком приятно об этом говорить?
– Не парься, я привык, – фыркнул он. – К тому же, по сравнению с остальными, ты – просто пример такта и деликатности.
Насколько же ему было одиноко и не с кем поговорить, что он пришёл и вывалил всё это на неё?
Ещё одна одинокая душа. Настолько одинокая, что полез по мокрым камням к проклятой, в надежде, что она поймёт его одиночество и не сбежит, оглашая окрестные горы дикими криками.
Разве могла Зоя отказать в общении кому-то, кого, как и её, заклеймили уродом за то, над чем она не властна?
5 – Кристина и неправильная стратегия
На следующий день после сна Кристину пригласили на беседу. Выходя из белой комнаты, она чувствовала себя, как выпускаемый в лесу зверь. В белой комнате, как в клетке, было страшно и неуютно, но неизвестность пугала ничуть не меньше.
Никакой охраны или лишних сопровождающих. Медсестра, которая пришла за ней, предложила прокатиться на кресле-каталке, но Кристина заверила девушку, что в состоянии пробежать марафон. Никто не обратил на них особого внимания. У кабинетов ждали своей очереди пациенты в таких же бледно-голубых пижамах, как у Кристины.
В небольшом конференц-зале собрались все знакомые лица.
Анисимов, приходивший к ней недавно. Несколько магов, которые обучали её перед отправкой на задание, которое она столь феерично провалила, и ещё пара человек, чьих имён она не помнила.
Странное собрание.
Она видела этих людей во время подготовки, знала, что они состоят в Ордене, но не думала, что на высоких постах. Один из них управлял клубом, Кристина видела его только мельком, во время одного из собраний. Второй и вовсе был доставщиком – он принёс список проклятых, чьи проклятья достаточно сильны, чтобы подавить сущность.
– Кристина Игоревна, – чуть кивнул Анисимов. – Спасибо, что согласились присоединиться к нашему собранию.
Она недоверчиво посмотрела в ответ. «Согласилась», а она могла отказать?
– Должен признаться, в Ордене пока не сумели прийти к единому мнению касательно вашей ситуации, но у нас есть предложение.
– Вы в праве отказаться. – поспешно произнёс хозяин ночного клуба.
“Я даже имени его не знаю, зато он решает мою судьбу”, – с лёгким раздражением пронеслось в голове Кристины.
– Да, отказаться, – покосившись на коллегу, качнул головой Анисимов. – Потому что то, что я хочу вам предложить, небезопасно, и до тех пор, пока не удастся выявить, в ком конкретно поселилась Сущность, вы окажетесь вне закона. Орден не станет вам помогать, напротив, будет преследовать.
– Переходите к сути, – сухо произнесла она.
– Сущность будет стремиться к целостности. Она оставила в вас росток, и большая часть Ордена считает, что вас следует изолировать, и подождать когда росток прорастёт, – Кристина в ответ на его слова нахмурилась. – Есть небольшая вероятность, что сущность попытается воплотиться в вас, и тогда мы сможем запереть её в вашем теле.
По спине пробежал холодок. Кристина знала, что это возможно. Во время подготовки особое внимание уделяли последствиям нарушения техники безопасности. Мало того, что им приходилось обрекать на гибель ни в чём не повинных проклятых, так ещё и сами они рисковали закончить свои дни в психушке. Но кто-то должен был сделать эту работу. Рискнуть собой и парой проклятых, чтобы все остальные могли и дальше вести своё бесцельное существование, самостоятельно решая, на что тратить жизнь.
– Но если вы правы, и мелкие кости не просто затерялись, а были присвоены одним из проклятых, то пока мы будем ждать и гадать, сущность подчинит себе новое тело. Проклятье сдержит ее, но лишь на время.
Проблема “я схожу с ума из-за несоблюдения техники безопасности” резко переросла в “весь мир может сойти с ума”. А всё из-за Кристины. Недоглядела, плохо подготовилась.
Он говорил что-то ещё, но Кристина едва воспринимала сказанное. Ужас затопил сознание. Она обрекла мир только из-за того, что чуть увлеклась мужчиной, окутанным ореолом таинственности.
– Кристина, вы слышите меня?
– Да, – стараясь собраться, кивнула она, чувствуя, как тело бьёт мелкой дрожью, а вспотевшие руки то и дело комкают подол майки.
– В Ордене считают, что вас следует запереть, но у нас иное мнение на сей счёт. Сущность будет стремиться к объединению. Ей потребуется энергия, чтобы побороть проклятье и занять новое тело.
Холод пробежал по спине. Оцепенев, она не сразу поверила в услышанное.
– Вы хотите, – медленно проговорила она, – меня отпустить?
– Да. Наши агенты будут наблюдать за вами. Мы надеемся, что то, что отравляет ваше сознание, приведёт нас к сущности, и мы сможем её изолировать.
Стало тихо. Присутствующие внимательно следили за её реакцией, и Кристина медленно кивнула.
– У нас всего трое подозреваемых, – с готовностью отозвалась она. – Илья Морозов – колдун, занимающийся снятием проклятий. Зоя Чернова – студентка, и Снежана… – тут её голос против воли сорвался.
Снежана – совсем ещё ребёнок. После похищения её мама переехала в город. Получила работу по профессии, и дела у них наладились. Одна лишь мысль, что в ребёнке могла поселиться эта пакость, доводила до тошноты и дрожи в коленях.
Кристина со всеми тремя проводила терапию, прорабатывала последствия похищения. Если девочки, после некоторого сопротивления и недоверия, быстро пошли на контакт и даже делали успехи, то Морозов закрылся.
Вежливости и такта ему не занимать, юмор, который он использовал для защиты, уводя разговор в безопасную зону, никогда не переходил в злую самоиронию или болезненное хохмачество. Обойти его защитное поведение так и не удалось, Кристина пыталась перенаправить его к специалисту-мужчине, быть может, образ наставника поможет ему раскрыться, но всё оказалось тщетно. Посетив положенное количество сеансов, Морозов исчез, выразив недовольство, когда она имела наглость позвонить с вопросом о повторных сеансах.
– Двое, – поправил её Анисимов. – Девочка освободилась от проклятья, и если бы сущность поселилась в ней, мы бы уже узнали. Клиника проводила бесплатное обследование, помните?
– Да, да, конечно, – неуверенно отозвалась она, с трудом припоминая нечто подобное. – Итак, каков план?
– Для начала, вы сбежите из больницы. Должен предупредить, наша помощь будет ограничена. Пока вы не добудете доказательств, что сущность поселилась в одном из проклятых, никто в Ордене нам не поверит.
– Это каким же образом? Сбегая, прихватить с собой томограф?
Никто из присутствующих даже не улыбнулся, а Анисимов ответил:
– Рядом с сущностью приступы прекратятся.
– Откуда вы знаете?
– Покопались в архивах.
Приподняв брови, она удивлённо уставилась на старого доктора. Что это за архивы такие?
– Засекреченные материалы, – продолжил он. – Вам этого не говорили, но сущность сбегает не первый раз. Подобная информация держится под секретом.
“Так отчего они комедию ломают, и почему мне помогает горстка людей вместо всего Ордена?” – подумала она, но вслух задать вопрос не успела.
– Мы поможем инсценировать побег, но дальше активно помогать не сможем. Вам нужно выйти на контакт с проклятым и проверить его. Будем держать связь по телефону. Когда звоните, следите, чтобы никто вас не слышал, тем более проклятые. Нам не нужна огласка.
– Как много я могу им рассказать?
– О том, что их разум попадёт в ловушку бесконечного кошмара, а тело мы сожжём, привязав дух к костям, рассказывать не следует.
– Это понятно, но к примеру, Морозов с самого начала продемонстрировал недоверие, и подобраться к нему, да ещё и без нормального обоснования, будет непросто.
Анисимов на мгновение задумался:
– Расскажите ему правду, но дозированно. Лишнего ему знать не нужно. Едва ли он обрадуется, узнав, что каникулам в подвале он обязан вам.
– Это точно.
6 – Кирилл и походные трудности
Поправив рюкзак, Кирилл нахмурился, глядя на тучи над долиной.
Желание провести время с сыном перевесило здравый смысл, и он согласился отправиться в поход. Не просто в поход, а ещё и в сплав по реке, и подъём в гору, и катание на лошадях, и что-то там ещё. В теле не осталось мышцы, которая не болела бы. После сна на камнях он каждое утро хотел мирно умереть в спальном мешке и никуда не идти.
Зато Сашка был доволен. Скакал по курумнику, словно молодой козёл, не зная усталости и мозолей.
Когда после двадцатилетнего отсутствия Кирилл заявился на порог бывшей жены с желанием пообщаться с детьми, то закономерно получил по лицу от старшего. Впрочем, ничего удивительного. Если бы ему довелось встретить того, кем он был двадцать лет назад, тоже пустил бы в ход кулаки.
Из всех только Сашка отвечал ему осторожной взаимностью. Глядя на младшего сына, Кирилл не знал, как себя вести, о чём говорить. Нельзя же хмуро смотреть на него, как на коллег. Оценивать его эффективность сын не будет, а иных достоинств у Кирилла не было. Потому налаживать отношения решили на территории сына.
Очень скоро Кирилл понял, что это было весьма поспешное решение. Сашка не знал, какого это – хотя бы пару секунд стоять на месте. Учёба, тренировки, конный клуб, вклиниться в это плотное расписание ещё одному человеку – не просто.
Когда Сашка предложил отправиться в горы, Кирилл, не раздумывая, согласился. У него остались смутные воспоминания о том, что горы – это что-то красивое и величественное. Вот только теперь это красивое и величественное его убивало.
Подъём на плато занял два дня. Два дня по невероятно живописным местам вдоль горных рек. Они шли скорым маршем. Любоваться скалистыми обрывами и пригорьем было некогда. Тут бы успевать ноги переставлять, не поскользнувшись на размякшей глине или вылезшим на тропе корне.
Поднимаясь по тропе, Кирилл увидел на вершине огромный крест и подумал что это неплохое место, чтобы упокоиться с миром.
– Сейчас передохнём и спустимся в долину, – объявил Сашка. Заскочив на камни, он всматривался в тучи, плывущие над долиной, удивительно низкие и тяжёлые.
Сбросив рюкзак, Кирилл постарался опуститься на камни без стона, но не вышло. Пока он стягивал ботинки с уставших ног, Сашка достал походную плиту, подключил баллон и унёсся к леднику за водой.
– Меня не убили культисты, не убили оборотни, не убили вампиры, но убьют мозоли, – проворчал Кирилл, разглядывая красные опухшие ступни.
– Это из-за новых ботинок, – пронёсся мимо Сашка, ставя чайник на плиту. – В поход нужно ходить в хорошо разношенной обуви.
Разношенных треккинговых ботинок у Кирилла не водилось, а простые кроссовки не подходили: недостаточно глубокий и жёсткий протектор, отчего они скользили по глине и на камнях.
– Туча зацепилась за горы и болтается туда-сюда в долине, – жизнерадостно поделился Сашка. – Перекусим и можно будет спускаться.
– По мокрым камням? – спросил Кирилл, надеясь, что в голосе не слышно отчаяния.
– Солнце всё выпарит, сухо будет.
Крепкий чай без сахара, неровно нарезанные бутерброды и по паре конфет на десерт. Одну конфетку оставили идолу в качестве подношения. Резная морда довольно щурилась. Не самое плохое место, чтобы провести тут вечность, пока не сгниёшь.
Вытянув ноги, Кирилл поднял лицо к солнцу, чувствуя, как согревается кожа. Воздух здесь был по-особенному чистый, не похожий ни на лесной, ни уж тем более на городской. Позвякивали, отгоняя злых духов, деревянные обереги, навешанные на идолов, что попадались им всю дорогу. Тело медленно расслаблялось. Натруженные мышцы, разжимаясь, отзывались лёгкой болью, что уходила вместе с усталостью. Голова освобождалась от мыслей. Уходили тревоги и заботы. Ничего более не существовало. Лишь песня ветра и тепло солнца.
Спокойствие и умиротворение.
– Ну, идём? – нетерпеливо хлопнул себя по коленям Сашка, пружинисто подскакивая на ноги.
Сашка не обманул. Уже через полчаса камни просохли, шуршали пылью и сухим мхом под подошвами ботинок. Сашка в этих местах был не первый раз и болтал без умолку, рассказывая о курьёзах, что происходили во время прошлых походов.
– Не волнуйся, я знаю лёгкий спуск!
Выбор был невелик. По крошеву из камней, что грозили в любой момент соскользнуть вниз, или по скале с небольшими отвесными участками. Сын решил, что скала куда безопаснее для новичка, и достал колья с верёвкой, предложив первыми спустить рюкзаки.
Глядя на сына, Кирилл мысленно ужасался всякий раз, когда тот, забывая о страховке и верёвке, принимался скакать туда-сюда по камням. Но высказать свои опасения вслух не решался. Двадцать лет ему не было дела до детей, если начнёт излишне опекать Сашку сейчас, то заработает новый удар по лицу.
Закончив спуск, они вышли к тёмно-синему круглому озеру, питаемому ледниками. Хотелось упасть на камни и остаться на них, но Кирилл не мог позволить себе разочаровать сына и дополз до воды. От холода сводило пальцы и ломило зубы. Зато умывание такой водой вмиг взбодрило, и, выпрямившись, он уже был готов идти дальше, когда заметил, что что-то не так.
Не умеющий сидеть на месте дольше двух секунд Сашка внезапно замер, словно настороженный зверёк. Глядя в сторону леса, он стоял на высоком валуне, не двигаясь и не издавая ни единого звука. В горах было непривычно тихо.
Вытерев лицо, Кирилл осторожно приблизился к сыну.
– Что-то не так? – спросил он.
Туча, что лютовала в долине ещё совсем недавно, разошлась, и жаркое солнце припекало открытые участки кожи. Было тихо. Казалось, даже ветер притих, едва касаясь жухлой травы и деревьев вдали. Деревянные обереги безжизненно постукивали по столбам идолов.
– Как-то тихо, – едва слышно отозвался Сашка. – Что-то случилось.
– Медведь? – так же тихо переспросил Кирилл, рука сама дёрнулась к кобуре под курткой.
– Не знаю. Не должен. Мы слишком высоко, – меж светлых бровей залегла тревожная складка. – Долина хоть и Золотая, но это только осенью. А сейчас-то почему всё пожухло?
– Пойдём разузнаем, – положив руку на пистолет, предложил Кирилл и первым ступил на тропу.
– Ты что! Убери! Если тут и есть медведи, то оберег отведёт их от нас.
Но в этот раз Кирилл предпочёл не слушать сына и быстрым шагом направился к лесу.
Долина представляла собой изогнутую почкообразную тарелку с несколькими потрясающей чистоты озёрами и пучками лесов. Сашка привёл их в долину по не самой популярной тропе, и они находились далеко от палаточных лагерей.
Противоестественная тишина. Трава высохла, деревья резко лишились листвы. Не слышно ни ветра, ни птиц. Подойдя к ближайшему идолу, Кирилл сорвал бусы амулетов, разглядывая их на раскрытой ладони.
– Так нельзя! – испуганно вздрогнул сын. – Местные нам голову оторвут…
– Они мёртвые, – отозвался Кирилл и бросил бусы сыну. – Ни капли магии, видишь.
– Э, нет. Я инженер, а не маг.
– Полные магии предметы, зачастую, либо холодные, либо горячие. Чем выше концентрация, тем выше или ниже температура, а это – просто деревяшки.
Ступив на тропу, они направились вглубь долины.
Тропа вилась между озёр, перепрыгивала через бурный ручей. Кирилл прыгнул следом, и пятка заскользила на глинистом берегу. Если бы не Сашка, он свалился бы в ледяную воду.
Первый лагерь они нашли минут через десять. Даже не лагерь вовсе, а место, где туристы останавливаются во время долгого перехода отдохнуть. У деревьев стояли рюкзаки. Вокруг оставленной горелки лежали чашки и кружки.
– Не подходи, – жестом остановил сына Кирилл. – На территорию лагеря не заходи. Что ты видишь?
– А?
– Ты ведь турист, описывай, что видишь.
– Эм, – Сашка обшарил взглядом лагерь. – Газ открыт, но печка не горит. Должно быть, вышел уже весь. Чайник и посуда стоят ровно. Обычно, если все куда-то идут что-нибудь посмотреть, то у лагеря остаётся один из проводников или тот, на ком сегодня кухня. Редко бывает так, чтобы все просто взяли и ушли. Да и рюкзаки аккуратно сложены, – он сделал паузу и спросил. – А ты что видишь?
– Ушли они уже после того, как опали все листья, – ответил Кирилл. – Ушли по своей воле, без борьбы.
– Быть может, что-то случилось? Какой-нибудь магический выброс и всех эвакуировали, а мы и не в курсе, – засуетился сын, доставая телефон из кармана. – Ой.
– Что такое?
– Тут пишут, что в долине медведь, – севшим голосом проговорил он, оглядывая голый лес. – Просят воздержаться от посещения долины и…
– Я, конечно, не большой знаток медведей, но точно могу сказать, что это не медведь, – прервал его Кирилл и, поднявшись, указал в траву. – Смотри. Они сняли все магические обереги. Даже если пришёл кто-то из местных и сказал срочно эвакуироваться, едва ли они бросили бы свои вещи и эти побрякушки.
– Неважно, – отрицательно покачал головой Сашка и, осторожно подцепив отца за рукав, потянул прочь от полянки. – На подобные случаи есть правило. Мы должны добраться до ближайшего лагеря местных. Хижина волка – так мы её раньше называли.
– Волки? – хмыкнул про себя Кирилл. – Это ведь не горные создания.
Повернувшись, он пошёл за сыном, продолжая обшаривать глазами унылый пейзаж.
– А ты предпочёл бы, чтобы здесь всем заправляли какие-нибудь горные бараны?
– Ну есть же перевёртыши, обращающиеся в баранов? Почему нет?
Сашка пожал плечами.
– Наверное, это не так красиво и внушительно. Идём. Поднимемся назад и спустимся по другой тропе. Там есть хижина. Мы в студенчестве сдружились с местным волком, так он нам легенды рассказывал.
Перспектива вновь лезть на гору вызвала боль в коленях.
– Врал, наверное, – усмехнулся Сашка, – но рассказывал интересно.
7 – Илья и неожиданные гости
Приём он закончил рано и уже собирался домой, когда зазвенел колокольчик у входной двери. Илья принимал клиентов по записи, и если заявились без предупреждения – дело серьёзное. Оставив рюкзак, он вышел в прихожую.
Вечерами тут сидит секретарь – Зоя Морозова, подрабатывает после учёбы. На деле его маленькое предприятие едва ли может позволить себе лишних сотрудников. Но отказать он не смог. Да и приятно было ощущать её рядом. Зоя угощала его шоколадками, приносила наваренные в общаге супы, когда он болел, и ворчала, если не носил зимой шарф.
Илья был кем-то вроде частного стоматолога. Своего рентгена он не имел, ресурсы ограничены. Но в этом была своя прелесть. Средний класс доверял ему больше, чем простым поликлиникам, слишком заваленным работой, чтобы вдумчиво подойти к каждой проблеме. Если есть деньги – лучше сходить в платную клинику: большую с шикарным холлом, красивым администратором и чаем-кофе.
В прихожую вошла женщина с затравленным взглядом. Плечи ссутулены, тёмно-рыжие волосы всклокочены, дрожащие руки комкают огромный шарф, которым она обернула голову на манер платка. Одета она была странно: куртка не по размеру, похожая на форму охранника, а под ней – больничные штаны и футболка. На ногах грязные, сырые тапочки.
Он уже потянулся навстречу, открыл рот, готовясь что-то сказать, когда рассмотрел её лицо. Рассмотрел и замер. Столь неожиданными для него оказались эта встреча и внешний вид старой знакомой.
После похищения им навязали психолога, чтобы «помочь справиться с травмой».
Как там её звали? Фамилия ещё такая смешная, с птицами связанная.
Может кого-то и могли провести её наигранное участие и сочувствие, но только не Илью. Ещё когда их освобождали из коттеджа, в жуткой неразберихе, повсюду бегали вооружённые люди, а от магии трещал воздух – эта особа прошла прямиком в комнату, где лежал скелет. Словно ничего странного и страшного не происходит. Обычный вторник, где у вас тут кости валялись?
