Кристина Устинова
Укрыться в космосе
Она покраснела до корней волос и поманила его к себе. Хорст подошел к ней.
– Мне очень стыдно об этом просить, но мне срочно нужно добраться до Юпитера. Понимаете, я пропустила свой рейс, а следующий будет только завтра, но мне срочно нужно быть на Юпитере до завтрашнего обеда, дело чрезвычайной важности. Я вам заплачу!
Хорст задумался. Девушка не походила на бандитку, проститутку или воришку. Да и красть у инженера нечего. «В принципе, – размышлял он, – ее можно поместить в комнату для гостей, она как раз свободна… Кстати, симпатичная девушка!» Конечно же, Хорст не произнес этого вслух, только сказал:
– Хорошо, я вас отвезу, места хватит. Не нужны мне ваши деньги, прошу вас, уберите. Правда, мне не сложно. Кстати, меня зовут Хорст Ренн, я инженер, везу двух ученых на Уран. А вас как зовут?
Девушка просияла, убрала деньги в кошелек и протянула руку со словами:
– Я Дженнифер Герц. Рада знакомству.
***
Когда на Земле наступил вечер, детектив Себастьян Ткаченко только-только долетел до Марса на корвете, который отличался от остальных кораблей маячками и эмблемой полиции. Бак опустошен лишь на одну четверть, и Себастьян, дабы раньше времени не растратить бензин, с трудом сдерживал соблазн дать по газам. Тем более запрещено летать вблизи планет со скоростью свыше шестидесяти световых лет в час. Если Себастьян пролетит без остановок и переключения на автопилот (это означает, что в ближайшие сутки сон точно не светит), то он доберется вовремя до Юпитера. L-29 остановится там на заправке и, на всякий случай, диагностике. По времени это займёт три часа: с двенадцати до двух, а корвет прилетит в полтретьего. До вылета в космос Себастьян связался с капитаном лайнера, темнокожим американцем Джексоном, и объяснил ситуацию. Тот оказался человеком на удивление спокойным, даже хладнокровным, так как согласился при необходимости задержаться на станции, насколько это возможно.
– Увы, сэр, – сказал он тогда по видеосвязи, – я не смогу задерживать корабль на три с половиной часа и более. Пассажиры начнут возмущаться, поднимется паника, и наверняка ваши беглецы что-нибудь заподозрят. Тем более Юпитер – планета большая, они запросто смогут там спрятаться.
– Вы правы, капитан, – сказал не без огорчения Себастьян. – Я постараюсь прилететь как можно скорее.
– Но если вы вдруг не успеете, то что мне делать?
– Вот что: вы продолжайте полет, как ни в чем не бывало. До Урана я точно успею долететь.
– Вы уверены, мистер Ткаченко, что они именно туда летят?
– Да.
– Но почему?
Себастьян вздохнул.
– Это длинная история… Я не могу ее сейчас разглашать, – по крайней мере, по видеосвязи. Я вам вышлю фотографии тех двух перцев, рассмотрите их и попросите персонал приглядывать за ними.
– Угу, хорошо. Я приземлюсь на аэродроме имени Коперника, сейчас скину координаты полета. Увидимся.
Детектив кивнул, и капитан отключился.
…Сейчас Себастьян летел до Юпитера, рядом стоял термос с американо – не любимым, но сейчас крайне необходимым. Детектив верил капитану: он простой тип, дотошен по этому вопросу по очевидной причине. Но говорить или отправлять по почте материалы Себастьян не стал, да и мотив полета почти в самый конец Солнечной системы – пока что теория, однако в нее детектив интуитивно верил.
Во время заправки корвета перед вылетом Себастьян просматривал материалы относительно Влаха и обнаружил удивительную вещь: на Уране живет его младший брат Удо, который сидел за сбыт наркотиков. Вполне вероятно, что туда Влах и Цапф полетели с кукарекой, ведь перья-то без птицы посереют, перестанут выделять токсичное вещество. А за эти перья можно и до миллиона заработать.
Детектив верил своей интуиции, она его никогда не подводила.
Но самое главное сейчас – не облажаться и успеть.
***
Когда Эрих вышел в коридор, он застал там одного-единственного Феликса, который то затягивался очередной сигаретой, то отпивал виски. При виде друга Влах мельком взглянул на него красными глазами и снова уставился куда-то в пустоту, а Эрих присел рядом с ним и спросил:
– Ты чего? Где Анжела?
– Вон там, – сказал Феликс и указал на бар. – Веселится.
– Вы поссорились?
Он покачал головой.
– Эрих, я так больше не могу. Я как будто проклят… Анжела – подруга Дженни.
Эрих присвистнул.
– Я и не знал…
– Постарайся не подпускать Тамару к моей каюте. Я так проведу безвылазно до конца полета.
– Перестань. – Эрих хотел похлопать Феликса по плечу, но тот лишь отстранился. – До Урана осталось немного времени.
– Угу, немного…
– Кстати, ты звонил Удо?
– Да, еще в аэропорту. Он ждет нас.
– Ну вот. Так что ты расстраиваешься? Мы будем в безопасности, со связями.
Феликс натянул улыбку и кивнул. Эрих похлопал его по плечу и направился в бар, однако Влах не торопился уходить. Горло обжигало, в сознании помутилось, и тело, будто облитое свинцом, приковалось к дивану.
Перед глазами встали образы, словно кадры из фильма.
…Вот Дженни, в кофте и джинсах, с чемоданами в руках. Феликс говорит: «Хорошо, я скоро…», но на самом деле и он и она догадываются, чем все закончится.
Дженни знала про кредит на машину, знала и о коллекторах. Феликсу не удалось бы долго скрывать столь неприятный факт, пока те не стали уже звонить ей и грозить изнасилованием. Сколько жалоб, заявлений, поисков – и нет! Сотрудники частного банка, где Феликс брал кредит, словно в воду канули, предприятие закрылось, а угрозы продолжались.
«Меня обманули, развели на деньги, как шлюху», – говорил Феликс Дженни.
А она мечтала перелететь на Марс, предлагала уехать, однако Влах хотел разобраться здесь и сейчас… Более того, он опасался, что их и там найдут. Если еще на Юпитере есть друзья и знакомые, то там – никого. «Марс подождет», – уверял Феликс и уплачивал деньги, но Дженни настолько затравили угрозами, что она не выдержала. Феликс не злился на нее, что она собиралась оставить его одного, он ее понимал.
Но вот в день отлета оставалось доплатить всего-то пять тысяч юпит (валюта Юпитера).
«Хорошо, я скоро…» – говорит Феликс и уходит, а потом они встречаются уже на суде.
Дженни никуда не полетела. Когда ее известили, что он убил одного из коллекторов, она бросила чемоданы прямо в зале ожидания и ринулась в участок.
А дальше следствие, суд… и три года условно, так как убийство вышло случайно, Феликс защищался.
«Легко отделался, чертенок! – сказал ему прокурор после заседания. Однако в этих словах читалось другое: «Рано радуешься. Ты у меня на крючке, у тебя судимость, как пожизненное клеймо. Ты его не видишь, а оно есть, другие его тоже видят – это паспортный штамп, цифровая база данных».
Никакого Марса в течение трех лет. Дженни готова потерпеть, ведь самое страшное позади…
Но надежда умерла последней спустя неделю после заседания.
Тогда пришло Феликсу письмо от неизвестного, что угрожал за убитого коллектора. Увы, грязная шутка переросла в действия, когда однажды Феликс вернулся с работы и обнаружил в двери следы от пуль. Дженни психанула и уехала, она и так наглоталась от него столько проблем, едва ли не поседела в свои двадцать пять.
Она уж точно ни в чем не виновата.
А Феликсу пришлось обратиться за помощью к Удо. Брат, программист в прошлом и отсидевший за наркотики хакер в настоящем, помог. Точнее, дал наводку, кто это мог быть. Один из главных претендентов – Хьюго Доммэр, брат погибшего, профессиональный киллер, которого недавно объявили в розыск пока что внутри Юпитера.
Увы, полицию одними теориями не накормишь, а между тем Феликс, приходя с работы, получал «подарки» в виде разбитых стекол, выбитой двери и даже обнаружил в почтовом ящике муляж гранаты. Это продолжалось две недели, пока Феликс не столкнулся с Хьюго лицом к лицу.
Встреча произошла случайно, когда Влах вернулся на полчаса раньше с работы и застал у порога Хьюго с пистолетом и шашкой динамита. Киллер направил на Феликса оружие, но Влах успел увернуться, выхватил пистолет и выстрелил… в шашки.
Хьюго Д. разорвало на месте.
Феликс понял, что тюрьмы ему точно не избежать, и подался в бега. Полиция открыла на него охоту, и ему пришлось сесть на самый ближайший по времени отлета рейс: «Юпитер – Земля». На Земле никого из друзей или родственников не было, и Феликсу пришлось полностью рассчитывать на себя. Он знал, что попал в список пассажиров, и вскоре его объявят в межпланетный розыск, передадут дело земной полиции, так что пришлось выкручиваться. Первым делом – жилье. У Феликса были деньги на первое время, и он решил пока обосноваться в мотеле, а затем местность обследовать и комнатушку заброшенную присмотреть. Тогда-то он и познакомился с Эрихом Цапфом.
Дженнифер Барбара Герц.
Феликс усмехнулся, взял бутылку с виски и направился к себе в каюту.
Глава 3
Юпитер
Гетман поманил Хорста пальцем и прошептал: «Зачем ты ее взял? Мы только зря тратим время, делая посадку на Юпитер. О чем ты только думаешь? Если мы опоздаем на премию, я тебя выгоню из САУ». Инженер лишь улыбался и говорил: «Но мы ее взяли, не высаживать же посреди космоса». «Конечно же! Мог бы и посоветоваться. Теперь что, каждую девушку подбирать будешь?» Бернс ничего не говорил, он почти не выходил из своей каюты.
По земному времени подходил вечер. Стоял режим автопилота, корабль двигался плавно, а о любых, даже самых малейших изменениях, инженер узнавал прежде всего от подключенного к системе корабля планшета. Тем более до Юпитера еще целая ночь и следующее утро, так что Хорст решил отдохнуть и заглянул в гостиную. Гетман давно ушел к себе, осталась Дженни. Она сидела за столиком возле маленькой имитированной кухни, в нежно-розовых штанах и футболке, уплетала за обе щеки конфеты. Хорст замялся. «Она совсем не походит на Лолу, даже в движениях и позе, – внезапно подумал он. – Та бы на ее месте сидела себе на стуле ровно, а не вот так, закинув ноги на стол. Лола всегда сидит прямо, даже не касаясь спинки стула, а эта развалилась в кресле». Инженер почувствовал раздражение, как только он вспомнил бывшую, ее правильную осанку. Сколько сдержанности, сколько холода, даже в постели, а эта незнакомка едва переступила порог незнакомого ей корабля – и от смущения не осталось и следа. «Куда летите-то? Куда поставить вещи? А где кухня? Где туалет?» Нет, в ее словах не чувствовалось ни кокетства, как у женщин легкого поведения, ни надменности, как у придирчивого постояльца отеля – что-то детское, но при этом не наивность, а скорее любопытство.
И вот Дженни Герц сидела за столом, уплетала конфеты с кофе. При виде Хорста она, не меняя позы, помахала ему рукой и указала на электрический чайник, из носика которого шел пар.
– Будете?
Инженер покачал головой и сел напротив попутчицы.
– Вам у нас нравится?
– Да, и я очень благодарна вам. Вы уверены, что…
– Да. Мне ваши деньги не нужны.
– Я просто слышала ваш диалог с тем ученым…
– Доктор Гетман? Не беспокойтесь, он на всех ворчит. – Хорст взял конфетку и съел ее. – Вы, может, расскажете, почему вам надо на Юпитер?
Как он узнал, Дженни там жила еще с рождения, а на Марс переехала недавно, месяц назад. И вот на днях она узнала о том, что ее лучшая подруга детства, которая семь лет жила на Земле, остановится на три часа в аэродроме.
– Из-за трех часов вы собрались в такую даль?
– Ну, – сказала Дженни, – мы и так столько лет не виделись, а тут такая возможность. Я не верю в случайности, герр Ренн. Для меня так: если есть момент – пользуйся им по максимуму. Тем более мне все равно надо встретиться с одним человеком, которому я собираюсь продать квартиру. Могла бы и раньше выставить на продажу, но… не до этого мне было. – Дженни поникла, и Хорст, дабы разрядить обстановку, сказал:
– Кстати, называйте меня просто Хорстом. Ну что же это: Ренн да Ренн? Обращайтесь ко мне на «ты».
Дженни улыбнулась.
– Хорошо, взаимно.… Кстати, расскажи о себе, я же о тебе совсем не знаю.
Хорст задумался.
– Даже не знаю.… Ну, я обычный инженер, подрабатываю в САУ (Союз Арбайтенграундских Ученых), у меня задание долететь до Урана. Корабль я построил сам, – с гордостью добавил он.
– Ого, круто! Нет, правда: построить свой собственный корабль, да еще полететь на нем чуть ли не на край Солнечной системы – огромнейшее достижение.
– Я польщен, спасибо. Мне еще не делали таких комплиментов.
– Да ну? А как же твоя жена, друзья?
– Друзья – такие же инженеры-строители, как и я. Перед ними особо не похвастаешься, а жены нет… – Он поник, ему хотелось выговориться. – Была девушка, хотел жениться… но не задалось.
– Да, – сказала Дженни, – постоянные полеты, ожидания. Не каждый на такое согласится.
Хорст поджал губы. Пожалуй, он и так ей много рассказал.
– Теперь ты.
Следующие полтора часа они провели за разговорами о жизни на Марсе, о научных опытах и поездке на церемонию. Дженни особенно интересовалась кораблем: как долго строился, хорошо ли работает, куда Хорст еще планирует полететь. Инженер отвечал честно: он доверял Дженни. Видно, она не из хитрых или корыстных людей, да и в этой информации нет ничего особенного. Однако вскоре Хорст почувствовал, как от усталости слипаются глаза, и он, пожелав пассажирке доброй ночи, направился к себе в каюту. Прежде чем лечь, он разделся и заглянул в планшет: корабль в стабильном состоянии, никаких объектов в радиусе двух километров.
«Вот и хорошо», – подумал Хорст, положил планшет на кровать и лег под одеяло.
Внезапно в дверь постучали. Инженер, ругаясь себе под нос, поднялся с кровати. На пороге стояла Дженни в халатике, ее лицо светилось.
– Можно я у тебя посижу? А то совсем не спится.
Хорст заколебался.
– Ну ладно.… Все-таки тебе не стоило пить кофе.
Она фыркнула и закрыла дверь. Стало темно – лишь от планшета исходил голубоватый тусклый свет.
– Я знаю, а еще мне одиноко. Ты не против, если я составлю тебе компанию? – Дженни покраснела. – Так сказать, скоротать вечерок.
Инженер пожал плечами. Он вымотался, чтобы разбирать женские намеки.
– Ладно…
– А ты симпатичный, ты мне нравишься.
– Спасибо, и ты тоже.
Хорст встрепенулся, хотел уже извиниться за бестактность, как Дженни повалилась с ним на кровать.
***
Мысли путались, глаза болели, а веки так и грозились сомкнуться в железный замок. Себастьян тряхнул головой, и в этот момент раздался сзади писк от чайника: кофе готов. Уже третья кружка за последние сутки. Земное время – 12:35. Еще два часа. Детектива не покидала соблазнительная мысль включить ультрадвигатели, что придавали ускорение в три раза, однако нет, Юпитер скоро покажется, а то вдруг потом Ткаченко не успеет остановиться и случится авария? Да и бензина жалко, а он нынче дорог. В общем, крайней необходимости в этом нет.
Пока что нет.
Себастьян включил автопилот и с планшетом в руке направился к кофеварке. Он уже наливал кофе в термос, когда прибор загудел: входящий аудиозвонок от неизвестного абонента. Детектив нахмурился и взял трубку.
– Да?
– Герр… ченко… нужна… помочь…
– Кто это?
– …Джексон…
– Что случилось?
– Сцепление… задний корпус… Двигатель не рабо… тридцать… процент… повреждений… Астероиды!
Себастьян вбежал в каюту управления и включил радар. У полицейского корвета он достигал десяти километров, а у частных кораблей или у лайнеров – в лучшем случае пять. Смутные очертания красных точек вдалеке подтверждали слова капитана: их было по меньшей мере пятнадцать. Зеленая точка между красными обозначала лайнер.
Себастьян отключил автопилот и зажег ультрадвигатели – вот и настал момент истины. Корвет слегка качнуло, он на секунду остановился, и уже через мгновение кофе из термоса едва не разлилось на пол, детектив вжался в кресло, а звезды пролетали мимо с фантастической скоростью. Астероиды приближались все ближе и ближе, пока радар не загорелся красным, предупреждая: «ОПАСНОСТЬ! ВПЕРЕДИ НЕОПОЗНАННЫЕ ОБЪЕКТЫ!» Двигатель работал на полную мощность, бак опустел наполовину. Через двадцать минут показался Юпитер с его яркой окраской, но городов под куполами пока не видно. Планету заслоняли астероиды. Одни стояли на месте, другие плавно пролетали мимо корвета. Самому Юпитеру, как Себастьян знал, ничего не угрожает: власти по-любому включили защитное поле, что отталкивало космические «помехи». Вот только те же самые власти не могли остановить их, так что капитанам кораблей приходилось рассчитывать только на себя.
L-29 сильно шатало. Лайнер располагался между двумя астероидами. Даже издалека, при свете прожекторов, Себастьян заметил сзади вмятину и висящий, словно рыба на крючке, бак. Он держался за трубы, а вокруг него плавала черная плотная жидкость. От лайнера исходил истошный писк – сигнал SOS, на палубе горел красный маяк.
Детектив связался с Джексоном.
– Я на месте.
На этот раз сигнал не подводил, капитан лайнера говорил спокойно:
– Хорошо. Спасибо.
– Рано еще. Сколько процентов повреждения? Тридцать? Хорошо. Только задний борт?
– Да. Повреждения внутри не сильные, там все равно располагались кладовые. Гравитатор не поврежден. Люди напуганы, но целы, они уже сидят по каютам. Внешне не гладко: пробило бензобак, бензин вытек прямо в открытый космос. Только семнадцать процентов осталось, мне не хватит для торможения. Я хотел связаться со спасательной бригадой из аэродрома, но те недоступны, вот и мне пришлось набрать вас.
Себастьян кивнул. Действительно, лайнер не мог связаться с Юпитером, так как располагался возле спутника Ио. Проблема в том, что связь близ спутников зачастую приглушало, если не отрубало насовсем – эта проблема существует уже давно, с момента полного освоения космоса. Ученые утверждали что-то про электромагнитный импульс, столкновение потоков, однако пилотов это мало интересовало – главное, проблему не устранили, а жизнь на спутниках пока далеко не везде обосновалась.
Такие моменты доставляли еще больше неудобства, чем астероиды. Связь с планетами приглушало, вот и приходилось вставать в аварийном режиме, пока в радиусе десяти километров не появится хотя бы один корабль.
Себастьян подлетел поближе к вмятине и торчащим трубам, развернулся и нажал на крюк снизу пульта. Послышался щелчок, грохот, и затем корвет подтолкнуло сзади: «кошка» зацепилась за самую большую трубу, и два корабля отправились на посадку.
***
Это случилось как раз незадолго до ланча.
Эрих сидел с бабушкой и Анжелой в комнате отдыха, они играли в «Монополию». За все утро почти никто из них не разговаривал, и Цапфу казалось, будто в воздухе царило напряжение. Перед завтраком он заходил к Феликсу, тот от похмелья не мог подняться с кровати и попросил принести лекарства и имбирный чай. Эрих выполнил его просьбу и спросил, собирается ли он выходить. Феликс покачал головой: «Нет. Я останусь здесь. Просто скажи им, что плохо себя чувствую, пускай оставят меня в покое». Эрих кивнул и сказал об этом тете Томе. Та фыркала все утро: «Ишь ты! Да я в его возрасте плясала с утра и до ночи, времени даже на сон не хватало. Радуйся, живи, наслаждайся – и нет, похмелье у него!» Внука смешила такая реакция, ведь он понимал, что Анжела осталась одна как минимум на сутки, если действительно не на всю поездку. Когда завели разговор о Феликсе, Анжела смутилась и почти весь завтрак молчала. Когда тетя Тома отошла в дамскую комнату, девушка наклонилась к кузену и сказала:
– Эрих, ему действительно плохо?
– Ну да. А почему ты спрашиваешь?
Она покраснела и откинулась на спинку стула.
– Мало ли… Вдруг я его чем-то обидела? Просто мы вчера сидели, разговаривали. Я ему рассказывала про встречу с родными, а он возьми да пропади. Даже потанцевать не пригласил.
Эрих едва сдержал улыбку. «Ага, – подумал кузен, – значит, он тебе нравится».
– Не переживай, просто ему вчера действительно плохо стало. Ты же знаешь, он не переносит полеты. Ничего, оклемается и потом выйдет.
Анжела натянула улыбку, и на этом разговор закончился. Вскоре все трое направились в комнату отдыха.
Когда в первый раз корабль тряхнуло, они удержались на ногах, хотя все фишки и карточки посыпались градом на пол. Кто-то упал, кто-то заохал, кто-то сразу побежал в каюту. Эрих, Анжела и тетя Тома так и замерли на своих местах. Тряхнуло второй раз, корабль сильно накренился. Стулья и прочая мебель покатились в сторону, пассажирам пришлось уворачиваться от них или прижаться к стене. Эрих растянулся на полу, а в коридоре послышался голос капитана:
– Уважаемые пассажиры, просьба немедленно вернуться в каюты и не выходить до дальнейших распоряжений. Персонала это также касается. Возвращайтесь по каютам!
Корабль встряхивало еще несколько раз, два раза он кренился. Кое-как Эрих дополз до кровати и, закрыв глаза, словно мальчик в темноте, стал ждать. Все закончилось минут через десять, а казалось, будто прошел как минимум час. Капитан попросил остаться до тех пор, пока корабль не приземлится на Юпитер.
…Между тем планшет, который Феликс прижимал к груди, загудел. Звонила тетя Тома.
– Феля, ты как?
– Все нормально, я цел. А ты?
– Хорошо, но вот Анжела… – Бабушка всхлипнула. – Мы вернулись в каюту, как тут на ногу ей упал шкаф, она кричит… Нога вся раздроблена, шкаф – в щепки! Пытаюсь набрать врача, а он в каюте, не может выйти! Что же это такое?! Я не могу отнести ее до отсека, мне нужна помощь.
Феликс поджал губы и наконец вымолвил:
– Ладно, сейчас приду.
Он повесил трубку и с трудом оторвал голову от подушки. Имбирный чай помог, тошнота отпустила, хотя голова все равно кружилась – особенно после встряски и шума от разбросанной мебели. Феликс знал, почему тетя Тома не попросила Эриха, и в некоторой степени злился на нее, но бросить Анжелу он не мог. С другой стороны, все равно Дженни сейчас нет, главный риск – если его заметит кто-нибудь из персонала в коридоре или его придавит мебель к стенке. В общем, Феликс снял халат, натянул футболку с джинсами и направился в коридор. Корабль не трясся, никого не было. Феликс ступал осторожно, прижимаясь к стенке, хотя и мог держать равновесие. У лестницы он едва не попался на глаза стюарда. Тот прошел мимо, и Влах смог дойти до каюты тети Томы. Бабушка, вся зареванная, с трудом смогла открыть двери из-за барахла на полу. Анжела лежала в халате на диване, и кровь стекала на простыню с обнаженной ноги. Из уст внучки вырывался сдавленный стон. При виде Феликса Анжела, белая как полотно, оскалилась, пытаясь изобразить улыбку. Влах кивнул и поднял ее на руки; она оказалась еще легче, чем он думал.
– Только осторожней там, – пробормотала тетя Тома и перекрестилась.
Феликс кивнул и вынес Анжелу в коридор. Она обхватила его шею и прошептала:
– Спасибо.
Он еще раз кивнул и направился к лестнице, что вела на первый этаж. Пока они спускались, Анжела шептала:
– Я вас вчера ничем не обидела? Вы так внезапно ушли… Эрих сказал, что вам стало плохо, но вы ничего не сказали, и я решила, что…
– Нет, нет, нет, ничего личного.
– Вы же еще расспрашивали про мою подругу.
– Просто имя показалось знакомым, обознался. Мою сестру звали Дженнифер, она умерла два года назад от рака.
– Я соболезную. Простите, что заговорила об этом. Закроем тему.
Феликс молчал. Вроде получилось правдоподобно. По крайней мере, Анжела также замолчала, и оставшуюся дорогу они добирались в тишине. Врач находился в медотсеке. При виде Феликса, который держал на руках окровавленную Анжелу, он поднял брови, уложил пострадавшую на стол и сказал:
– Безумцы! Где же вы так?.. Ладно, потом. Уважаемый, возвраща…
Корабль тряхнуло с такой силой, что Анжела вцепилась за стол и вскрикнула, Феликс упал, а врач оперся о стенку. Он попросил Влаха лечь на койку и обработал ногу Анжеле. Она же смотрела на Феликса, тот улыбнулся в ответ: мол, все будет хорошо. Внезапно он осознал одну вещь: даже если бы корабль не трясло, он бы не ушел. Не хочется оставлять девушку одну, особенно с ободранной ногой.
***
Радары ничего не засекли, и Хорст смог спокойно подлететь к орбите Юпитера. Температура поднялась на двенадцать градусов, однако судно не так сильно трясло, как при Земле. Пока корабль якорем летел вниз, Хорст направил сообщение в таможню и почти сразу получил ответ: «Посадку разрешаю. Залетайте в любой отсек, кроме тринадцатого». Инженер пошел на посадку к двенадцатому отсеку. Постепенно стали появляться очертания трассы, других кораблей, людей, здания аэродрома и отдела таможни.
Посадка выдалась мягкой. В каюте управления появились Дженни, Гетман и даже Бернс выглянул.
– Мы же ведь не обязаны проходить таможню? – спросила Дженни. – Раз уж я высажусь…
– Нет, это обязательно, – сказал Хорст, затылком чувствуя испепеляющий взгляд начальника. – Раз уж мы высаживаем тебя, будут осматривать – а то мало ли. Вдруг мы террористы?
– Весь корабль осмотрят? – спросил Бернс.
– Ну да. Не переживайте, это быстро. Нашу малютку максимум за минут пятнадцать – двадцать проверят.
Бернс кивнул и ушел, Гетман последовал за ним. Дженни и Хорст остались вдвоем; она села возле инженера и посмотрела в иллюминатор.
– Я видела, как он на тебя смотрел… Извини.
– Ничего, перестань. В любом случае, что сделано, то сделано. К тому же, неплохо время провели. – Он усмехнулся, Дженни улыбнулась. – Кстати, ты звонила своей подружке?
– Да, но она трубку не берет.
Таможенники окружили корабль и выгнали всех членов экипажа на улицу. Благо было тепло: купол сохранял на дальних планетах такую же температуру, что и на Земле.
– Эй, это же тот лайнер, на котором летит Анжела!
В голосе Дженни читался испуг. Хорст повернулся туда, куда она показывала. Он застал очень любопытную картину у тринадцатого отсека: полицейский корвет, а с ним буквально на крючке – огромный лайнер с вмятинами сзади и торчащими трубами. Краска облупилась, но инженер смог разглядеть надпись: «L-29».
– Надеюсь, с ней все в порядке, – сказал Хорст, чтобы хоть как-то приободрить Дженни.
Тем временем таможенники подошли к инженеру и дали разрешение на въезд. Хорст припарковал корабль и затем вышел проводить Дженни, а заодно размять ноги и помочь донести до зала ожидания вещи.
– Спасибо тебе огромное, теперь я твой должник, – говорила со смехом подруга. – Может, как-нибудь наши пути пересекутся? Космос тесен.
– Да, это точно. В любом случае, мы могли бы обменяться номерами… Мало ли, что может быть.
