Кристина Амарант
Будь моей парой
ГЛАВА 9
Нет, он и не надеялся всерьез, что Дженни согласится на первое же предложение. Готов был поторговаться, пойти на уступки. Но такой реакции не ждал. Насмешка, вызов, живой огонек в глазах девушки – все мгновенно исчезло, сменилось разочарованием и легкой брезгливостью.
Раум вдруг понял: все. Она не играет, она действительно готова уйти. И торговаться, выбивая крохи свободы и послаблений, как он ожидал, не станет. С ней нельзя так. Дженни-гордая-штучка скорее умрет, чем позволит надеть на себя ошейник. И если он не хочет потерять все, чего успел добиться, превратиться в ее глазах в моральное ничтожество вроде Маккензи, нужно действовать сейчас. Немедленно.
– Детка, подожди! – он вскочил, в два прыжка пересек комнату и встал на пути у девушки. – Это шутка.
– Шутка? – она не поверила, но хотя бы остановилась, и демон заговорил быстрее, отвлекая ее от мыслей о рабском контракте.
– Именно. Довольно глупая, признаю. Давай забудем, считай, что тебе послышалось. Вообще-то, я хотел предложить совсем другое. Как насчет того, чтобы в обмен на помощь стать моей девушкой?
Одно удовольствие было наблюдать за тем, как распахиваются глаза в безмерном изумлении, разжимаются упрямо сжатые губы – он бы поцеловал их сейчас, если бы не уверенность, что в ответ прилетит как минимум оплеуха. Дженни-девочка-с-характером.
– Твоей… кем? – изумление уже прошло и теперь девчонка уставилась на него с подозрением.
– Девушкой, – пояснил он с невинной улыбкой. – На ближайший год. По контракту, разумеется. Я, знаешь ли, предпочитаю договорные отношения и взаимные обязательства сторон.
При упоминании контракта рыжая снова помрачнела. Но не стала вырываться, когда он заставил ее опуститься на стул, с силой надавив на плечи. Села, поглядывая на него настороженно, словно ожидала подвоха.
– И что будет входить во взаимные обязательства сторон?
– Ну…
Да он как-то не думал пока. Не рассчитывал, что придется уступить так много и сразу. Придется импровизировать.
– Ты официально становишься моей девушкой. Встречаешься только со мной. Отшиваешь всех парней, которые вздумают к тебе подкатить. А лучше говоришь мне. Я сам с ними разберусь.
– А ты? – спросила эта рыжая зараза. – Или у нас верность в одностороннем порядке?
– В одностороннем, детка. Я свободы лишаться не намерен.
Дженни безразлично пожала плечами
– Хорошо.
Легкость, с которой она согласилась, задела демона. Могла бы хоть для вида поспорить в этом вопросе. Он бы, конечно, не уступил, но приятно знать, что ее это волнует…
– Что еще?
– Ты переезжаешь в мой особняк.
Это ей явно не понравилось, но она и тут смолчала.
– Сопровождаешь меня на всякие мероприятия и вечеринки.
– Только если это не мешает учебе, – вставила Дженни. – И я хочу иногда иметь свободные вечера для встреч с подругами.
Раум восхищенно покачал головой. Она еще и торгуется! Вот ведь характер!
– Годится. Еще ты принимаешь от меня подарки. Не споришь со мной в присутствии посторонних. И главное: мы спим в одной постели.
На последних словах девушка снова напряглась.
– Просто спим? – уточнила она осторожно. – Или…
– Ну разумеется, не просто спим, – он даже расхохотался от бредовости этого предположения. – Детка, я же не евнух, чтобы “просто спать” в постели с красивой девушкой, которая мне к тому же безумно нравится!
От этого признания на щеках рыжей вспыхнул довольный румянец. Но почти сразу же Дженни помрачнела и поникла.
– То есть слова “Будь моей девушкой” на самом деле означают “Будь моей любовницей”? – горько уточнила она. – Да еще по контракту.
– Ну да, – Раум нахмурился, искренне недоумевая, что ей не нравится. Против того, чтобы жить вместе она не возражала, значит, дело не в репутации. Да и быть любовницей высшего демона совсем не то же самое, что нищего клерка. Дженни вроде не дура, должна понимать разницу. Вторых презирают, первым завидуют.
– Нет.
– Опять нет? – изумился демон. – Но почему?
Да что с ней такое! Он и так предложил ей больше, чем предлагал любой другой женщине!
Вместо ответа, девушка сжала кулаки и отвела взгляд.
– Детка, в чем дело? Только не надо заливать, что я тебе противен или еще какую-нибудь откровенную фигню. Мы оба знаем, что это не так.
– Я не хочу с тобой спать.
– Угу, мы оба видели, как ты “не хочешь” в прошлый раз.
– Я не хочу заниматься с тобой сексом, Раум, – повторила она, поднимая на него несчастный затравленный взгляд. – И в прошлый раз не хотела. Если ты не помнишь, я сбежала в лес, чтобы ты меня не заставил.
– Вот оно как… – протянул демон. – То есть: давай-ка проясним. Всем остальным, кроме секса, ты заняться не против? Ну, я про наши шалости в машине. Или в ванной.
Девушка помолчала, а потом обреченно кивнула.
– Хочешь выйти замуж девственницей?
Еще один кивок.
Вот и разгадка ее неприступности. Было бы смешно, если бы не было так грустно. Рауму уже встречались подобные дамочки. Пробы ставить негде, опыт такой, что демону впору позавидовать, но гордится тем, что мужу достанется девственницей. Мда… он как-то не думал, что Дженни настолько ханжа.
Плевать! Он все равно хочет рыжую, и ради этого готов сыграть по ее правилам. Тем более что в запасе целый год, а за год чего только ни случится. Девочка восхитительно чувственная, отзывчивая и, Раум готов поклясться, что она его хочет. А если так, то дело за малым – уговорить недотрогу.
Он приручит ее. Обольстит, очарует, развратит и получит то, что по праву должно принадлежать ему.
– Тогда предлагаю компромисс, – со смешком произнес демон. – Мы спим в одной постели. И не только спим, а занимаемся в ней всем чем угодно, кроме непосредственно секса. Сексом только по твоему желанию, Дженни-недавалка.
– Это как? – она подняла на него растерянный взгляд.
– А вот так, – Раум искушающе улыбнулся, склонился над девушкой и взял ее лицо в ладони. Она чуть вздрогнула, но не сделала попытки отпрянуть, и это показалось ему хорошим признаком. – Я уже говорил, что удовольствие друг другу можно доставить очень разным способом. Разве тебе не понравилось в прошлый раз, Дженни-конфетка?
– И ты не будешь настаивать? – потерянно пробормотала она, чувствуя, как даже от этого невинного прикосновения мысли разбегаются, а по телу разливается томительная слабость.
Непристойное, возмутительное предложение. Приличная девушка просто обязана его отвергнуть. Но вот парадокс – Дженни описанная демоном картина показалась восхитительно возбуждающей и бесстыдной. Снова вспомнились взаимные ласки в машине, горячий шепот на ухо. И волчица – вот ведь проклятая похотливая тварь – довольно заурчала где-то внутри.
– Буду, Дженни-упрямица, – пообещал он, наклоняясь еще ниже, почти касаясь губами губ. – Но я не сделаю ничего против твоего желания. Только если сама попросишь.
Гулкие удары сердца отдавались в висках. От этого обещания, сказанного хрипловатым вкрадчивым голосом, по коже пробежала дрожь возбуждения и внизу живота сладко заныло. Демон по-прежнему нависал над Дженни, но это не раздражало. Наоборот, хотелось, чтобы он стал ближе, еще ближе. Обнять его, уткнуться носом в щеку, раствориться в объятиях и скинуть на его плечи весь этот невозможный груз проблем.
Но Раум ди Форкалонен – ее пара. Ее будущий повелитель и тюремщик, если Дженни будет настолько неосторожна, что заиграется и позволит ему лишнее. Он – последний из всех мужчин в мире, с кем она может позволить себе подобные отношения.
И все же отказаться от его предложения – слишком большая роскошь в ее положении.
Сумеет ли Дженни устоять перед искушением, если Раум постоянно будет рядом? Сможет сказать “нет”, когда коварный соблазнитель и предательница-волчица будут на два голоса убеждать ее не сопротивляться, отдаться?
Придется. Стоит уступить хотя бы раз, и она станет собственностью Раума навсегда.
Дженни непроизвольно облизнула пересохшие губы, поймала потемневший взгляд демона и забыла, как дышать.
– Шесть месяцев, – пробормотала она.
– Что?
– Не год. Контракт на полгода.
К моменту окончания контракта у нее останется месяц, чтобы подать документы о переводе в Вестфилд и прошение о стипендии. Если все сложится удачно, в следующем году Дженни уже не будет Аусвейле. И там, на новом месте, никто не будет знать про их связь, никто не упрекнет ее за то, что она была любовницей демона.
– Договорились, Дженни-торгаш, – нежно прошептал демон. И, наконец, склонился, чтобы коснуться ее губ.
“Это будут очень трудные шесть месяцев”, – поняла Дженни, отвечая на поцелуй.
ГЛАВА 10
В гневе Оуэн Маккензи никогда не бушевал. Не бил кулаком по столу, даже не повышал голос. И все же при взгляде на его закаменевшее лицо Чарли хотелось упасть на пол и заскулить.
Вожак в ярости. Быть буре.
– Итак, – медленно сказал отец. – Ты проиграл восемьсот тысяч золотых, которых у тебя не было.
– Да, – выдавил Чарли.
– Позволил волчице из своей стаи заплатить за тебя этот долг?
– Да.
– А потом наплевал на данное мне обещание и желание самой девушки и попытался заставить ее выйти за тебя.
Чарли опустил голову. Взгляд отца жег, как раскаленные угли, а слова резали хуже ножей. Но больней всего было от разочарования, которое читалось теперь на лице вожака.
А ведь Чарли так хотел, так мечтал стать достойным. Чтобы отец и клан гордились им…
“Ну кто тебя заставлял возвращаться домой с повинной? – снова занудел в голове мерзкий голосок. – Они бы ничего не узнали”
“Я должен все исправить и спасти Дженни! ”, – упрямо огрызнулся наследник Маккензи.
– Посмотри на меня, сын.
Не в силах противиться приказу вожака, юноша поднял взгляд.
– Ты знаешь для чего нужен Императив? Когда его следует применять?
– В самых крайних случаях, – пробормотал он. – Для спасения всей стаи.
– Прибегнувший к Императиву в личных целях не может быть вожаком. Мне жаль, сын. Я ничего не могу сделать. Да и не стал бы, если б мог.
Оборотень кивнул. Он знал законы луны, знал своего отца и не ждал ничего другого, но в глазах все равно почему-то защипало. Будущее, которое он представлял, как широкую и светлую дорогу, обернулось непроглядным черным туннелем, по которому Чарли летел куда-то вниз, не в силах остановиться.
– Кто будет вожаком? Дерек?
– Не знаю, – отец растер ладонями лицо, а Чарли вдруг понял, что буря миновала. Не будет ни криков, ни иного наказания, кроме того, на которое он обрек себя сам. – Дерек еще мал и он не похож на лидера. Стая не пойдет за ним. И я не вижу в клане достойных молодых волчат. Быть может, муж Луизы, если мне удастся сговорить ее за второго сына Макгаррета.
Подчиняться мужу младшей сестры? Чарли скривился. Нет, Чак Макгаррет – неплохой парень, но…
Но это не его клан. Не его волки. Он не знает их так, как знает Чарли, не живет их проблемами, не рос вместе с ними. Они не признают его вожаком.
– Надо собрать совет кланов, – мрачно продолжал Оуэн. – Объявить о смене наследника.
– Отец, подожди! – осталось одно – самое важное. То, ради чего он вернулся домой, оставив академию посреди учебного года. – Дженни! Мы должны снять печать изгоя! Должен быть способ…
Оуэн медленно покачал головой.
– Если способ и есть, я его не знаю. Нужно спросить Говорящего-с-Луной.
Юноша вздрогнул. Его, родившегося в эпоху магического прогресса, шаманы-медиумы, практиковавшие прадедовские методы общения с тонким миром, скорее пугали.
Сейчас их совсем мало. Один Говорящий на десяток кланов, а то и того меньше. Косматые седые старики и старухи в одеждах из шкур. Изрезанные ритуальными шрамами щеки, татуировки по всему телу и полубезумный взгляд. Взгляд, способный видеть сотни незримых связей, соединяющих все живое и неживое на земле.
В их хижинах пахнет мескалином и отваром из мухоморов. Стены увешаны амулетами и грубыми резными масками, а вход в дом охраняют два волчьих черепа, насаженные на длинные колья.
Раньше шаманов уважали и почитали больше, чем вождя. Племя, в котором жил Говорящий-с-Луной было сильнее и удачливее соседей, в нем реже умирали дети, женщины благополучно разрешались от бремени, скотина не дохла от мора, а охотники всегда возвращались с добычей. Так было до тех пор, пока анхелос не подарили миру классическую магию, изменив жизнь всех рас к лучшему.
Нынче шаманы редки. Кому охота пить дурманящие разум зелья и часами медитировать, уставившись на луну, жить отшельником, медленно превращаться не в человека и не в зверя, во что-то третье, потустороннее, когда можно постигать магию с друзьями в чистенькой академии, разбавляя обучение вечеринками и студенческими шалостями.
И все же как ни негодовали светила магической науки на “суеверный несистемный подход”, даже они не могли отрицать: шаманам доступно то, перед чем пасуют лучшие маги современности.
– Мы соберем совет кланов. Примем решение по поводу нового наследника, а потом ты отправишься на земли Маккуин и попросишь шамана о помощи, – жестко подытожил Оуэн Маккензи. – Это меньшее, что ты можешь сделать для дочери Бренды.
***
Через полчаса после того как Дженни подписала “контракт на оказание экскорт-услуг” – так обтекаемо на бумаге назывались обязательства стать любовницей демона (Или почти любовницей? В пункте “интимные отношения сексуального характера” отдельно значилось, что они “происходят по взаимному согласию сторон”) – ее выпустили под залог.
– Залог – это временно, – пообещал Раум, обнимая ее за плечи. – Мои юристы уже работают. Завтра же обвинение будет снято. В этом деле больше дырок, чем в бершадском сыре. Любой нормальный законник вытащил бы тебя за несколько часов.
– То есть ты меня обманул? – угрюмо уточнила девушка.
– Почему обманул? Просто не стал информировать.
От самодовольной ухмылки на лице демона захотелось зарычать, но контракт не подразумевал расторжения. Ловушка захлопнулась.
– А что с покушением на убийство? – уточнила она, вспоминая угрозы офицера Такшери.
– С чем? – демон так искренне удивился, что Дженни задалась вопросом читал ли он вообще ее дело.
– С той женщиной, которую я покалечила. Мартой…
– А ты кого-то покалечила, детка? – он присвистнул. – Ну дела. Сейчас, погоди.
Он подозвал своего адвоката – подтянутую немолодую женщину с короткой стрижкой и взглядом акулы-людоеда.
– Нет, никакого покушения на убийство в материалах обвинения не значится, – категорически ответила дама-адвокат. – В личном деле стоит отметка о драке в камере.
– Но я видела – ее унесли на носилках…
– Деточка, – в голосе дамы зазвучали снисходительные нотки. – Драки между оборотнями за территорию – обычное дело. Донесли до лазарета, перевязали, вкололи регенератор и вернули в камеру. Никто не станет поднимать бучу из-за подобного.
От облегчения ослабели ноги. Дженни покачнулась и невольно оперлась на демона. Он охотно обнял ее за талию.
– Держись, маленькая. Осталось совсем немного.
– Спасибо, – пробормотала девушка, пряча лицо у него на груди.
Она ведь тоже не железная в конце концов! Сколько еще придется держаться, быть сильной? Можно хоть раз стать и маленькой рядом с Раумом. Не находись они все еще в полицейском участке, Дженни, наверное, даже поплакала бы в его объятиях, выпуская со слезами пережитое напряжение, отчаяние и страх. Но заниматься чем-то подобным на глазах у копов или дамы-адвоката было стыдно.
А вот просто опираться на него не стыдно. И вырываться из объятий Раума совершенно не хотелось. В них как-то спокойно, уютно. Не потому, что он ее пара. Просто рядом с ним девушка впервые за последние несколько недель поймала чувство умиротворения и покоя. Словно демон встал рядом каменной стеной, даруя защиту, которую она всегда раньше ощущала от клана.
Еще сильнее Дженни почувствовала его поддержку, когда в коридоре они вместе с Раумом встретили офицера Такшери.
– Рейд?! – джинн нахмурился и встал так, чтобы перегородить проход. – Какого василиска, мать его?! Ты должна быть в карцере!
– Здравствуйте, офицер, – она невинно улыбнулась. – Меня выпустили под залог. Сейчас мой настоящий, – она сделала ударение на этом слове, – адвокат разбирается по поводу нарушения моих прав и условий содержания. Как ваши успехи в поимке наркоторговцев?
Джинн посмотрел на нее, перевел взгляд на стоящего рядом демона и ощутимо побледнел. Точнее, посерел.
– Пока под залог, – Раум о подоплеке ситуации не знал, но витавшее в коридоре напряжение почувствовал и обнял Дженни, как бы обозначая, что девушка находится под его защитой. – А что там за нарушения прав, детка?
Офицер Такшери нервно сглотнул, буркнул, что ему надо идти и зашагал по коридору с почти неприличной для его массивных габаритов скоростью.
– Расскажу по дороге.
Как странно было выйти из пропахшего тоской и дезинсекторским порошком здания тюрьмы на залитую солнцем мостовую. Несколько дней в застенках без окон, сон урывками и постоянный страх заставили девушку утратить ощущение времени. Она думала на улице давно глубокая ночь, а на самом деле утро.
Сколько же времени прошло с момента ее ареста?
– Три дня, – подсказал демон.
Три дня?! Ей казалось, минимум месяц.
А потом Дженни вспомнила про академию, схватилась за голову и застонала.
– Три дня?! Богиня, а как же учеба?! У меня же вчера был практикум! Что я скажу магистру?!
Эта жалоба отчего-то очень насмешила демона.
– Не бойся, детка, я все устрою, – пообещал он, жестом вежливости распахивая перед ней дверь автомобиля. – Зря что ли мой папаша протектор Академии?
Взревел движитель, “Мантикора” сорвалась с места и влилась в поток машин.
Включенный постограф помигал и разродился двумя десятками пропущенных сообщений. Все от Вэл.
“Я на месте. Где ты?”
“Еще пятнадцать минут, и я съем всю пиццу”
“Слушай, Джен, если загуляла, то надо предупреждать. Я же волнуюсь!”
“Можешь не приходить, уже убегаю. Познакомилась кое с кем! А твою пиццу мы съели, так и знай, нечего опаздывать!”
Еще несколько сообщений во все более и более восторженном тоне описывали достоинства нового знакомца Вэл. А потом, внезапное:
“Не приду на лекции. Прикрой меня, будь подругой”
И следующее за ним:
“Он невероятен! Он потрясающий! Я хочу за него замуж! И троих детей!”
Последнее сообщение значилось сегодняшним днем и объясняло почему отсутствия Дженни так никто и не хватился.
“Мы немного загуляли, но завтра я буду обязательно. Пожалуйста, скажи магистру, что я болею”
Девушка грустно усмехнулась. Сильфу даже не встревожило, что ни на одно ее сообщение не было ответа. Как знакомо…
Когда Вэл влюблялась, она становилась похожей на тетерева на току. Все, кроме избранника и чувств к нему, теряло смысл, все разговоры сводились, так или иначе, к самому прекрасному мужчине на свете. И все, что не имело отношения к герою ее романа просто выпадало из поля зрения сильфы, словно подруга надевала невидимые шоры. Прогулять неделю учебы ради любимого? Да легко! И неважно, что потом будут проблемы.
Это не любовь, это помешательство какое-то. Интересно, если Дженни согласится на секс с Раумом, она станет такой же чокнутой?
Она отложила постограф и повернулась к демону
– Так вот, по поводу нарушений. Думаю, твоим юристам лучше знать об этом. Тем более, если дело шито белыми нитками, как ты говоришь.
От рассказа о предложенной муниципальным адвокатишкой “сделке” и пережитом в заключении прессинге Раум сделался мрачнее тучи.
– Кто-то очень хотел засадить тебя за решетку, детка, – он громко выматерился. – Хорошо, что у тебя хватило мозгов ничего не подписывать. В случае чистосердечного, даже я не смог бы помочь, а лжесвидетельствование – это…
– Что?
– Лучше тебе не знать, рыжая, – демон щелкнул ее по носу и свернул с шоссе к особняку. – Кстати, мы почти дома.
ГЛАВА 11
Дом? Это пахнущее уютом, маминой выпечкой и безопасностью слово совсем не подходило к мрачноватому готическому особняку.
Дженни шагнула из обитого кожей нутра машины на растрескавшиеся каменные плиты и прищурилась, оглядывая свое будущее жилище. Слишком большое, заблудиться можно. Наверное на единственного обитателя особняка эти бесконечные пустые комнаты и мебель в чехлах нагоняли тоску, не зря же Раум купил квартиру в центре столицы.
– Мы будем жить здесь? – уточнила она на всякий случай. – Не в городе?
– Здесь, сладенькая. Квартира мне нужна для того, чтобы водить девок и устраивать пьянки. Не люблю таскать всяких… – тут он поморщился, – на свою территорию.
– А-а-а… – протянула Дженни, не зная как реагировать на такое откровение.
Она вообще не очень понимала, как теперь себя с ним вести. Чувство благодарности смешивалось со злостью на то, как легко демон провел ее. Получается, что настоящей опасности не было, раз уж она отказалась подписывать наветы.
Но злость была несерьезной, благодарность ощущалась куда сильнее. Кто, знает, какую пакость еще придумал бы крысоподобный адковатишка вместе с офицером Такшери, если бы не Раум? У полиции много возможностей подставить заключенного или сделать его жизнь по-настоящему невыносимой.
Следуя за демоном, она поднялась по полукруглой мраморной лестнице на второй этаж, то и дело искоса поглядывая на своего любовника. Или не любовника? Работодателя? Мужчину? Как его правильно называть-то? Интересно, Раум сразу же потащит ее в постель или сначала хотя бы в ванную отпустит?
Вымыться хотелось невыносимо. Кожа под одеждой неприятно чесалась и казалась липкой. Сорвать бы с себя пропахшее тюрьмой платье, встать под горячие струи. Чтобы воспоминания о днях безнадежного отчаяния утекли вместе с водой.
Демон остановился перед одной из дверей, приобнял девушку за плечи, заглянул в глаза.
– Голодная?
–Ужасно, – призналась она. Три дня на безвкусной серой каше кого угодно заставят оголодать. – А еще я хочу в душ.
“И спать”, – мысленно добавила Дженни. Вытянуться на нормальной кровати после двух ночей на стуле хотелось просто невыносимо. Но упоминать при Рауме вслух кровать – это дразнить голодных тигров.
– Минут через десять все будет, – он приглашающе распахнул дверь. – Твоя комната, сладенькая.
Комната, как комната. Уютная, обставленная в классическом стиле и безликая, как номер люкс в дорогой гостинице. Больше всего Дженни понравилась кровать – огромная, на такой вчетвером можно спать. Даже укрытая тяжелым покрывалом она казалась восхитительно мягкой и удобной. Бесстыдно соблазняла белоснежными простынями, манила прилечь.
Сразу после кровати вниманием девушки безраздельно завладела дверь в ванную. Дженни шагнула к ней, уже предвкушая, как смоет с себя пот и тюремный запах.
– Моя спальня по соседству. Станет скучно – заходи, – раздался насмешливый голос демона за спиной, а потом на плечи легли тяжелые ладони. Раум откинул с ее шеи волосы, поцеловал и поморщился.
– Да уж, душ точно не помешает. Пахнешь отнюдь не розами.
– Посмотрю чем ты будешь пахнуть после трех дней в кутузке, – беззлобно огрызнулась Дженни. – Извини, я мыться.
Вопреки ее опасениям, демон не пошел за ней. И не ломился в дверь с требованием поторопиться, поэтому она провела в ванной почти сорок минут, сначала стоя под горячими струями, а потом отмокая в бурлящей ароматной воде. В белоснежном шкафчике у стены оказалось множество баночек и бутылочек с весьма завлекательными этикетками, и Дженни не отказала себе в удовольствии опробовать их благоухающее содержимое. Вряд ли Раум станет возражать, ему же самому потом приятнее будет…
Кроме баночек там нашлась бритва. Обнаружив этот более чем прозрачный намек от хозяина дома, девушка скривилась, но все же воспользовалась ею. С демона станется и самому ее подбрить, а выслушивать остроты по поводу лишней волосатости точно не хотелось.
Она задумалась, пытаясь понять свое отношение к стремительным переменам, ворвавшимся в ее жизнь. Всего за две недели она успела превратиться сначала в изгоя, потом в преступницу и вот теперь стала любовницей.
Любовница? Какое-то смешное и глупое слово. Раум прав – “девушка” звучит лучше. Да и можно ли Дженни называть любовницей демона, если настоящего секса у них нет и не будет?
Она вздохнула, поняв, что затягивает выход из ванной, из нежелания встречаться с ди Форкалоненом. Все равно вечно прятаться нельзя. Интересно, получится ли объяснить демону, что конкретно сейчас у нее нет ни настроения, ни сил на любовные игры? Не сочтет ли он это попыткой уклониться от выполнения условий контракта с ее стороны?
Наконец, голод и усталость возобладали. Завернувшись в полотенце и навертев на мокрую голову тюрбан, Дженни выглянула в комнату и облегченно выдохнула. Раума не было.
Зато в комнате обнаружился накрытый стол с роскошным обедом. От запаха, который источал стейк, впору было захлебнуться слюной. Девушка плюхнулась на стул и с урчанием вцепилась в кусок мяса. Неприлично и плевать. Все равно никто не видит.
После стейка пришел черед картофеля под сырным соусом. К салату с креветками Дженни уже насытилась настолько, что вспомнила о существовании столовых приборов. Обтерев жирные пальцы о салфетку из плотной белой ткани (одноразовая бумажка, которую можно смять и выкинуть гораздо удобнее, но у богатых свои причуды), она зависла над набором из нескольких разнокалиберных вилок, гадая какой именно полагается пользоваться в данном случае.
Мда, а ведь Раум упоминал, что в обязанности “его девушки” входит сопровождение демона на всякие мероприятиях. Придется подучить правила этикета, если она не хочет опозориться сама и опозорить своего спутника.
После сытной еды, которую к тому же полагалось запивать вином, Дженни начала клевать носом. А поскольку демона, желающего немедленно стребовать все, что ему полагалось по контракту, в окрестностях по-прежнему не наблюдалось, девушка скинула полотенце, нырнула под хрустящее от чистоты одеяло и провалилась в сон.
***
Проснуться от нежного прикосновения губ к губам – это очень романтично. И приятно, да.
– Я забыла почистить зубы перед сном, – предупредила Дженни, отстраняясь, когда демон захотел углубить поцелуй.
От негромкого мужского смеха по телу побежали щекотные возбуждающие мурашки. Дженни открыла глаза.
Горел ночник на тумбочке у кровати. За окнами стояли глубокие сумерки, а на краю постели сидел демон и смотрел на Дженни так, что мурашки забегали втрое быстрее.
Ох, чтоб его! Какой Раум все-таки красивый… и элегантный как… кот, наверное. Точно! Огромный хищный котяра вроде ягуара или черного леопарда – вот он кто. Пластичный, вкрадчивый, самоуверенный. Игривый и очаровательный, когда в хорошем настроении, но способный мгновенно превратиться в машину для убийства.
И похотливый, как кот.
– Пора вставать, Дженни-засоня.
Раум успел переодеться. Теперь на нем была черная рубашка в мелкую полоску и темно-красный жилет. Интересно, он всегда дома ходит так, словно на прием собрался? Пижон…
– Не хочу вставать, – позевывая, сообщила девушка.
Спать тоже особо не хотелось, но если она сейчас вылезет, демон гарантированно начнет приставать.
– У нас праздничный вечер.
– И что празднуем?
– Полное и абсолютное снятие с тебя всех обвинений, разумеется.
– Правда? – Дженни подпрыгнула, села в кровати и уставилась на демона с жадным любопытством. – А подробней?
– Только после того, как приведешь себя в приличный вид и сядешь за стол, – он ущипнул ее. – Я в постели о делах не разговариваю.
Вот ведь… демон! Девушка откинула было одеяло, но вспомнив, что легла спать голышом, тут же ойкнула и притянула его обратно. Раум снова рассмеялся.
–Ты меня стесняешься, Дженни-скромняшка? – с подначкой спросил он. – Да ладно, чего я там не видел? Вылезай!
– Не могу же я ходить по твоему дому голой.
В его глазах блеснул одобрительный огонек.
– Почему не можешь? – промурлыкал Раум. – Я вот совершенно не возражаю, а слугам все равно.
– Потому что это негигиенично. И холодно.
– Я тебя согрею.
И ведь действительно согреет. От одного взгляда жарко стало.
– Все равно голой ходить не буду, – она показала демону язык. – Извини, мне надо в ванную.
Девушка выскользнула из-под одеяла и направилась к двери. Затылком она чувствовала взгляд демона. В ванной Дженни почистила зубы, медленно расчесала уже высохшие, но ужасно спутанные после сна волосы. Замерла у зеркала, пытаясь представить, какой увидел ее Раум.
Кожа – молочно-белая в россыпях веснушек. Высокая грудь – эта часть ее тела демону определенно нравилась, он и не скрывал. Да что там, Дженни и самой нравилось. С грудью ей определенно повезло, хотя до пятнадцати лет она считала иначе.
Волосы темно-рыжие, чуть темнее лисьего меха. Узкий подбородок с ямочкой, пухлые словно после поцелуев губы. Глаза на осунувшемся после тюремной диеты лице кажутся просто огромными. Хорошенькая? Безусловно. Красавица? Скорее нет, чем да. Слишком странная внешность, нетипичная.
А вокруг Раума постоянно женщины, множество женщин, причем самые красавицы из красавиц, он же будущий владелец не только газет и ночных клубов, но и киностудий. На их фоне Дженни – простушка. “На шестерку” – так сказал Раум?
Девушка помотала головой и даже ущипнула себя, прерывая этот поток нервных мыслей. Какая ей разница, что подумает демон? Она здесь только потому, что подписала с ним контракт и обязана прожить в его доме полгода. А вот нравится ему не обязана. Она вообще этого не хотела… не хочет…
На этих мыслях щеки вспыхнули, и Дженни тихонько ругнулась. Последнее дело врать себе. Ну ладно: будем честны. Та часть, контракта, которая “по взаимному желанию” волнует кровь. И вызывает определенные желания. Взаимные.
– Детка, тебя там в унитаз не засосало?– ехидный голос из-за двери окончательно выбил дурь из головы. – А то, может, помощь нужна?
–Сама выплыву, – фыркнула она, но намек поняла и заторопилась.
Заколок не было, поэтому сделать прическу не получилось. Халата в ванной тоже не оказалось, а полотенце осталось в комнате. Придется выходить все в том же не слишком-то приличном виде. Рауму понравится.
Ему понравилось. Это Дженни поняла по лицу демона, когда только выглянула из ванной. Она прошла десяток шагов, остановилась напротив него, скрестив руки на груди. От оценивающего взгляда все волоски на теле поднялись дыбом, было стыдно и в то же самое время как-то упоительно сладко.
– Ну вот: а говорила, что не будешь ходить голой, – протянул этот гад, и Дженни захотелось запустить в него чем-нибудь. Например, вон той вазочкой с полки.
– Мое платье было в ванной, а теперь куда-то пропало. Ты не знаешь куда?
– Понятия не имею. Тебе стоит лучше следить за своими вещами.
Желание швырнуть в Раума вазой стало почти нестерпимым. И не иначе как демон его уловил, потому что примирительно улыбнулся и вскинул руки.
– Детка, оно воняет тюрьмой. Кроме того, эта тряпка страшна, как моя пробабка, и старит тебя на десять лет. Я велел ее сжечь и привез тебе другую.
Только теперь девушка обратила внимание на коробку у края кровати с логотипом дома мод Альберто Кавари. Дженни никогда не приходилось носить или даже мерить настолько дорогих вещей, но, разумеется, она узнала милый сердцу каждой женщины символ.
