Кристин Рейн
Особая жестокость
Глава 1. Немного жестокости
Наверно, к этому нельзя привыкнуть. Антон Фадеев, если честно, видел картины и страшнее, но всё равно поморщился. Он работал в полиции уже пятнадцать лет. Заступил на службу сразу после института МВД, а сейчас уже майор. И да, путь его тернистый оставил свой отпечаток. Раньше он был высоким кареглазым балагуром с широкой открытой улыбкой и теплым взглядом. А теперь под глазами красовались синяки от недосыпа, взгляд как будто выцвел и помутнел, юмор превратился в чёрный. Только вчера всю ночь ловил очередного обладателя статьи сто пять УК РФ, арестовал и вот опять.
В загородном доме найден труп мужчины средних лет. По свидетельству соседей, жильё сдавалось чаще всего для вечеринок. У жертвы были отрублены руки в районе плеча и ноги в районе бедер. Кисти так и остались привязаны к спинке большой резной деревянной кровати. Они безжизненно болтались. На полу образовалась лужица уже подсохшей крови.
Белая простыня превратилась в бордовую, словно пропитанную разлитой водой, в которую макают кисть во время использования акварельных красок. Ноги лежали возле двери. На крик девушки сбежалась целая толпа, что странно, обычно никто ничего не видит и не слышит. Возможно, причина была в том, что полицейская машина проезжала мимо, и когда возле дома только начали собираться соседи, она уже припарковалась у ворот. Простое любопытство, а не желание спасти постороннюю орущую женщину. Увы!
Возле ворот остановилась чёрная тойота. Из неё вышла Екатерина: высокая, полная девушка с большими серыми глазами и длинными рыжими волосами. Антон её знал. Значит, она будет вести это дело. Следователь прошла в дом и без интереса взглянула на жуткую сцену.
– Что тут? – спросила она.
– Телефон жертвы звонит! – не отреагировал на вопрос майор.
Екатерина взглянула на валяющийся на диване смартфон и ответила:
– Мне очень жаль, но ваш муж убит, – дежурным тоном произнесла девушка. – Нам нужно с вами поговорить.
Следователь положила трубку и обратилась к майору.
– Вызову повесткой. Соседей опросили?
– Сейчас займусь, – отозвался Фадеев.
Его подчиненная в отпуске ещё один день, и всё приходилось делать самому. Нехарактерная специальность для женщины, но Яна Костромина была оперативным сотрудником в убойном отделе, следователем работать ей, видите ли, скучно. Пришла к нему на практику шесть лет назад, так и осталась. Оказалась девушкой способной. Вызывать Костромину раньше не хотелось, и Антон опрашивал местных жителей сам. В спальном районе проживали старики и семьи с детьми, особенно рьяно гипотезы строили старушки.
Основной версией, естественно, были происки алкоголиков и наркоманов. Полицейский с грустной улыбкой выслушивал показания, но никто ничего интересного не рассказал. При этом провозился до вечера.
Закат превратил листья деревьев и произрастающие рядом с ними кустарники в алые. Свет фонарей отражался в небольшом пруду, смешиваясь с погруженным в воду желто-красным солнцем. Неестественные, словно голограммы, с подчеркнуто объёмным видом горящие вдоль улицы шары постепенно побеждали скрывающеюся за горизонт главную звезду нашей галактики.
Антон пошёл к машине. Здесь делать было больше нечего. Зашёл в свою квартиру только в полночь, там его уже ждала девушка. Она появилась на пороге спальни с сонными зелеными глазами и спутанными белокурыми локонами. Запахивая розовый шелковый халатик, она произнесла:
– Почему так поздно?
– Прости. Убийство. С утра бегаю по делам.
– Есть будешь?
– Я сам разогрею, иди спать.
– Нет, уже проснулась, так что попью с тобой чай.
Девушку звали Мария Лаврентьева, они жили вместе уже два года. Познакомились на выставке современного искусства. Кто-то украл одно из произведений и убил охранников. Марию в тот день позвали в галерею для освещения события. В итоге проходила как свидетель. Раньше она подрабатывала журналисткой на светских мероприятиях, а сейчас была в поисках нового дела. Временно стала домохозяйкой. Кстати, преступление удалось раскрыть благодаря её наблюдательности, она заметила особую татуировку на руке злоумышленника. Картина, которую похитили, не представляла особой ценности, а вот один из охранников увел у убийцы жену.
– Хорошо, – с улыбкой произнёс Фадеев и поцеловал девушку в щеку.
Мария села на стул и поджала под себя свои красивые длинные ноги.
– Что там у вас за преступление опять? – решила поддержать беседу девушка.
– Давай я не буду тебе перед сном пугать.
– Всё так страшно?
– Да, жуткая история. Мужчину убили и расчленили.
– Тогда точно не стоит, – сказала Лаврентьева. Она не очень любила эти рассказы возлюбленного о работе.
Пока Антон ел суп, девушка налила себе огромную кружку зеленого чая. Поглядывая в окно на темную улицу и покачивающиеся от легкого ветра ветки деревьев, Мария пила напиток большими глотками.
– Я наелся. Пойдем спать, – произнес мужчина и обнял девушку за плечи.
Она улыбнулась и кивнула головой в знак согласия.
– Надеюсь, после сегодняшнего мне не будут сниться ужасные сны, – сказал Фадеев.
– Мне точно не будут, ты же ничего не рассказал.
– Я и так тебя разбудил, ещё не хватало, чтобы из-за моих дел тебя кошмары мучили.
– Какая забота! – игриво воскликнула девушка.
– Конечно, – сказал майор и поцеловал Марию.
Ночь всё равно выдалась невеселой, легкий ветерок превратился в бурю. Жестяное покрытие крыш стучало. Какому-то псу понравилось подпевать вою бушующего потока воздуха. Окно на кухне было открыто, и становилось холодно, к тому же зазвенела эта штука из металлических трубочек, которую Маша повесила возле двери. Антон не выдержал этой какофонии и, накрыв спящую девушку одеялом, направился прямиком к беснующейся конструкции. Он закрыл окно и налил себе кофе. Легче не стало, собака не унималась, скрежет на улице тем более. Как назло, в голову полезли мысли о жестоком убийстве.
«Только бы не маньяк» – подумал мужчина. Хотя больше похоже на нечто личное. Кого же обидел этот парень? Жену, бизнес-партнера или вообще случайного человека? Хотя женщина вряд ли бы такое провернула, но ведь могла заказать. Наверняка же профессиональные убийцы за отдельную плату могут организовать жертве мучения. На площадке стукнула дверь, видимо, сосед тоже не может уснуть и вышел с сигаретой в подъезд. Курить дома ему не разрешали – жена на шестом месяце беременности. Антон бросил эту вредную привычку два года назад, когда познакомился с Марией. Она не переносила запах. Сначала Фадеев выходил на улицу, а потом ему надоело, и он отказался от сигарет совсем. Табачный дым соседской сигареты чувствовался на кухне, и майор вернулся в спальню. Лаврентьева сбросила с себя одеяло и крепко спала. Майор лёг рядом и задремал.
Утром Антона разбудил звонок его подчиненной капитана полиции, она уже приехала в отдел и, вероятно, ей уже рассказали об убийстве.
– Сейчас буду, – ответил майор.
Мария открыла глаза, Антон сообщил ей, что завтракать некогда, и поцеловав девушку, стал натягивать на себя джинсы. Он захлопнул за собой дверь и через пять минут уже мчался по сырой дороге. Вчерашняя буря под утро переросла в ливень, и асфальт ещё не подсох, хоть солнце уже выглядывало из-за облаков. Август постепенно передавал борозды правления сентябрю, но ещё окончательно не сдался. Наконец на горизонте показалось знакомое серо-угрюмое здание. В полицейском участке Фадеева уже поджидала коллега.
Яна Костромина была высокой брюнеткой с голубыми глазами, острым носом и тонкими губами. Её худощавое телосложение сочеталось с неимоверной физической силой, по крайне мере, на занятиях по самбо она спокойно побеждала многих сотрудников полиции мужского пола. Девушка пыталась бросить курить, поэтому медитативно вертела в своих длинных пальцах незажжённую сигарету. Заметив вошедшего в кабинет начальника, Яна выбросила соблазнявший её объект в урну, предварительно сломав пополам.
– Терпишь? – спросил мужчина.
– Ага, – откликнулась его подчиненная. – Эксперты ничего не нашли на месте преступления.
– Жестокое убийство! Похоже на личные мотивы. Может, месть?
– Не стала вызывать его жену. Она говорит с трудом, всё время плачет и причитает, что дети остались без отца. Сама поеду к ней. Договорились через час.
– Я с тобой!
– Думаю, не стоит там толпиться, у женщины горе. Обещаю поделиться с тобой всем, что она скажет.
– Хорошо. Я тогда к нему на работу. Вдруг из-за бизнеса. Конкуренты, например, тоже бывают безжалостны.
– Согласна. Разделение труда увеличивает производительность. Так что, как завещал Адам Смит…
– Не умничай, – перебил её Антон. – И только попробуй что-нибудь упустить. А то я потом тебе расскажу всё, что я думаю об экономических теориях.
Яна приехала к дому жертвы. Её уже ждала хозяйка – Надежда Кромкина. Странно, но на лице не было никакого признака слёз, а вот плохо замазанный синяк под глазом был.
– Вас бил муж? – сразу спросила Костромина.
– Нет, я ударилась, – откликнулась девушка.
– Ну да, конечно, – недоверчиво произнесла капитан.
Супруга убиенного, Надежда, явно моложе его на лет десять, скорее всего, бывшая модель – высокая, стройная блондинка со следами работы пластического хирурга. Девушка со своим мужем проживала в элитной квартире в центре города. У хозяина была непреодолимая любовь к массивной мебели, возможно, она была антикварной. Яна в этом не разбиралась. Хрустальные люстра под потолком, старинные напольные вазы с цветами. Молодая жена в таком ретро интерьере смотрелась чужеродно. В углу прихожей капитан сразу заметила краги.
– Ваш муж увлекался верховой ездой?
– Да, за две недели до смерти стал посещать конный клуб. Ему никак не могли подобрать лошадь, почему-то все пытались его сбросить. А одна даже ударила копытом. Я как раз приехала в тот день с ним, – безэмоционально сообщила жена. – Грета, так вроде звали животное, сразу показала ему свои огромные зубы и фыркнула, но муж не обратил внимание на её предупреждение и подошёл ближе. Когда инструктор отвернулся, то лошадь лягнула его в грудь.
– Какие у вас с мужем были отношения?
– Сложные, даже разводиться собиралась, но вчера днём помирились.
– Проблемы из-за насилия в семье?
– Да не было никакого насилия! Просто ругались часто. Нервная у него работа.
– Хорошо, как скажите. А что с трудовой деятельностью? Конкуренты? Враги?
– Вроде нет. Просто ответственность большая.
– Что делали в ночь убийства?
– К матери уехала. Там целая компания родственников была и соседка.
Яна поняла, что девушку, скорее всего, просто не посвящали в дела.
Автомобиль Антона тем временем притормозил около четырнадцатиэтажного бизнес-центра.
Офис компании, которая принадлежала покойному, занимали весь третий этаж. Полицейский предъявил удостоверение охране и зашёл в пустой лифт. На третьем этаже не было никаких признаков сбоя в работе из-за отсутствия руководителя. Сотрудники пробегали мимо с документами. Фадеев остановил какую-то девушку, и она рассказала ему, что управляет пока всем заместитель директора и его кабинет в конце коридора.
– Вы к кому? – строго спросила его дама средних лет и перегородила дорогу.
– К заместителю директора, – ответил майор и ещё раз продемонстрировал удостоверение.
– Секунду,– сказала женщина. Она сообщила начальнику о визите и проводила Антона в кабинет.
Мужчина встал из-за стола и обратился к майору.
– Вы по поводу смерти босса? – спросил он.
– Да, конечно. Есть несколько вопросов.
– Задавайте.
– Не было у него в последнее время конфликтов с кем-нибудь?
– Нет, ничего такого.
– А вы где были в вечер убийства?
– С женой дома. Она может подтвердить.
– Много у вас сотрудников в компании?
– Сто пятьдесят.
– А чаще всего кто общался с руководителем из сотрудников?
– Секретарша Светлана Романовна. Вы только что с ней говорили.
– Вам спасибо. Пойду снова искать её.
Полицейский вышел из кабинета и заметил стоящую возле кулера женщину.
– Светлана Романовна, – окликнул её Антон.
– Ко мне тоже вопросы? – спросила она. – Ссорился он только с женой.
– А подробнее?
– Он всегда орал на неё по телефону. Часто нецензурно ругался, – заметила секретарь. – Подробности конфликта не знаю.
– Хорошо, спасибо.
Фадеев попрощался и покинул бизнес-центр. Он сел в машину и позвонил Яне.
– Привет. Есть новости?
– Привет. Жена что-то скрывает. Покойный явно её бил. Она сказала, что ударилась, и вообще, они помирились накануне убийства.
– Секретарша тоже сказала, что у них был какой-то конфликт. А алиби у жены есть?
– Да. Уезжала к матери, там ещё были родственники и соседка. Я сейчас еду проверять.
– Я тогда наведаюсь в морг. Разузнаю, какие новости у специалистов, – поделился планами майор.
Судмедэкспертом был высокий мужчина с грубыми чертами лица и пухлыми губами. Антон столкнулся с ним в дверях, хорошо ещё, что тот не задел его своим массивным плечом. Великана звали Андрей Юрьевич Рудов, когда он ловко увернулся от столкновения с полицейским, в пакете, который он нес, звякнуло что-то стеклянное. По утрам товарищ притаскивал в местный морг пару бутылок пива, хотя с его габаритами вряд ли такое количество алкоголя оказывала на него хоть сколько-нибудь значимый эффект.
Андрей виновато улыбнулся.
– Проходите, – сказал он и поставил пакет на деревянный стол, заваленный бумагами. – По какому делу?
– Труп мужчины, личность была установлена Петр Иванович Кромкин, – ответил Антон.
– Так, сейчас найду, – судмедэксперт растерянно уставился на стол и через секунд тридцать вытянул папку из кучи других. – Убит примерно с одиннадцати до часа ночи. Умер от болевого шока, разрезали ещё живым.
Андрей задумчиво взглянул на собеседника.
– Что-то ещё?
– Я думаю, что преступник знаком с анатомией. Не хирург, конечно, но какие-то поверхностные знания определенно есть.
– Медик?
– Возможно. Хотя могу ошибаться. Вдруг самоучка какой-то. Не слишком качественно делает.
– Вы новый сотрудник? Раньше вроде Марина Ивановна работала, – сменил тему полицейский.
– Да, я её ученик. На пенсию вышла. Меня порекомендовала на своё место.
– Она вам пить разрешала на работе?
– А я взрослый человек, мне разрешение не требуется, к тому же мои пациентам уже всё равно, они запаха не чувствуют, и жизнь спасать им не надо.
– Но внимательность то нужна.
– Не переживайте, чтобы стать невнимательным, мне нужно выпить в три раза больше.
– А жена не ругает?
– Развелся полгода назад.
– Ладно, прости. Спасибо за информацию.
– Не за что, – откликнулся Рудов и проследил взглядом, чтобы майор скрылся за дверью.
Он открыл бутылку и достал бутерброд с колбасой. Петр Иванович, наверно, был бы недоволен столь пренебрежительным отношением к его остывшему телу, но возразить ничего не мог.
Андрей отхлебнул пива и накрыл лицо трупа простынёй, хотел поправить ткань в том месте, где из-под неё выглядывала кисть, но заметил на костяшках пальцев характерные для драки следы, только битва явно не с убийцей, отметинам дня три. Рудов сделал соответствующую запись и с досадой заметил, что по неосторожности прислонил бумагу к бутерброду, осталось небольшое жирное пятно.
Эти семейные проблемы превратили его в свинью, раньше у него в морге было стерильно, как в операционной, но чёртова депрессия творила с ним невероятные вещи. Мало того, что он стал неаккуратен, так ещё и променял кофе на алкоголь.
Вчера внимательная женщина, которая работала психологом и помогала составлять портреты убийц, пригласила его к себе в кабинет. Он отказался, естественно, но она обещала доложить начальству, если сам не придёт. Бывшая жена нашла другого мужчину, а когда Рудов запил, то запретила ему приезжать к дочке. Впрочем, он согласен, что пьяный отец – плохой пример для ребёнка. Судмедэксперт съел бутерброд и тоскливо взглянул на груду бумаг, которые нужно бы прибрать в шкаф. Подумав, что и так сойдёт, его пациентов бардак вряд ли потревожит, он выкинул пустую бутылку в ведро. Она громко звякнула, в это время в морг вошла психолог.
– Долго жить будете, – произнёс Андрей. – Только о вас вспоминал.
– Ко мне собирались? – спросила девушка.
– Нет, некогда пока.
Ирине Михайловне Гордиенко было всего двадцать восемь лет, и одна только мысль о том, что она будет учить его жить, бесила Андрея. Ирина смотрела на судмедэксперта снизу-вверх, так как на фоне здоровяка выглядела щупленькой маленькой девочкой. Она пронзительно глянула на него своими голубыми глазами, обрамленными очками в тонкой черной оправе, и произнесла:
– Заглушать депрессию алкоголем – не лучший выход, Андрей Юрьевич.
Судмедэксперт недовольно фыркнул.
– Вы бы лучше помогали товарищам оперативникам искать преступников. Вот, например, убийцу этого мужчины.
– Не переживайте, я и их не оставлю без внимания, – самоуверенно заявила Ирина Михайловна. – Только по одному случаю мало что можно сказать. Скорее всего, месть.
– А, то есть, нужно дождаться, пока ещё кого-нибудь прирежут? Может, отомстили только ему.
– Раз вы такой умный, найдите улики! – возмущенно ответила Гордиенко.
Андрей угрюмо молчал.
– Притихли? Ну вот и всё. Жду вас два дня, потом иду к полковнику и ставлю вопрос о том, что ваше психологическое состояние может помешать исполнению должностных обязанностей.
– Зайду завтра, – буркнул Рудов.
Ирина Михайловна довольно улыбнулась и, постукивая каблуками, вышла из морга.
«А это она ещё и на каблуках. Мелкая стерва. Метр в прыжке и права тут качает», – подумал судмедэксперт. От бессильной злобы он треснул кулаком по столу так, что на пол упала кисть Петра Ивановича.
– Чёрт! – крикнул Андрей и наклонился поднять запчасти от покойного.
Возле двери уже стояла Яна и ухмылялась.
– Вы так все трупы растеряете, – с насмешкой произнесла она.
Андрею уже было не до шуток. Слишком много гостей в его тихом морге.
– Я зашла спросить, нет ли следов драки?
– Есть. Видимо, кулачный бой. А вы откуда знаете?
– У жены синяки.
– Ко мне тут психолог заходила и сказала, что это похоже на месть. Может, супруга и отправила на тот свет.
В морг бесцеремонно ворвался Антон. Судмедэксперт обреченно взглянул на нового гостя.
– Жена поделилась с нами прижизненными фото своего супруга, – размахивая снимками, сообщил майор.
Все уставились на портрет. Петр был мужчиной статным и высоким, в темных волосах у него уже поблескивала седина, но она скорее предавала ему мужественности, нежели старила. Прищуренные хитрые глазки серого цвета выдавали в нём склонность к авантюризму, что, впрочем, для его рода деятельности, скорее, плюс, чем минус. Нахмуренные густые брови и серьёзное выражение лица говорили о том, что шутки с ним плохи. И только маленькие кисти рук выбивались из общей картины, они смотрелись как будто приляпанные от другого тела.
– Жуткий тип, – сказала Ирина Михайловна.
– Почему? – спросил Антон. – Вроде обычный мужик.
– Не знаю. Это не профессиональное суждение, просто интуиция. Хотя я даже ходила на курсы по физиогномике, когда заинтересовалась темой маньяков.
– Сомнительные у вас увлечения, – уколол психолога Андрей. Ирина Михайловна не обратила внимания на шпильку в её адрес и продолжила вглядываться в лицо жертвы.
– Думаю, он был жутко не уверен в себе, – наконец произнесла психолог.
– Это из-за маленьких ручонок? – поинтересовалась Яна.
Антон бросил на неё укоризненный взгляд и продемонстрировал всем второе фото. На нём Кромкин был запечатлён с супругой.
– А вот на фоне жены он чувствует себя увереннее, – прокомментировала Ирина Михайловна.
– Конечно, он бил её и самоутверждался за счёт этого. Хренов доминант, – опять не выдержала Яна.
На этот раз майор даже не взглянул на девушку. Видимо, был полностью с ней согласен.
– Надо проверить алиби у близких родственников супруги. Вдруг они узнали о том, что он её ударил, и решили поквитаться, – предположил Антон.
– Есть мать, но вряд ли пожилая женщина физически способна осуществить убийство таким способом – инвалид второй группы. А вот старшего брата нужно проверить, – сообщила Яна.
– Ты уже изучила биографию жены? – удивленно спросил майор.
– Да, запросила информацию сразу же после беседы. Она показалась мне подозрительной, как будто недоговаривает что-то.
– Заявления от неё не поступали в полицию?
– Нет. Может быть, в первый раз ударил или терпела, – откликнулась Ирина Михайловна. Ей бы к психотерапевту сходить.
Андрей посмотрел на неё пристально, отошёл к столу и стал разбирать бумаги, намекая, что пора оставить его наедине с работой.
– Почему вы молчите? – обратился Антон к судмедэксперту.
– А что мне говорить? Вскрытие не показывает человеческую душу. Я не могу вам сказать, жесток ли был Петр или нет. Кроме следов на костяшках пальцев рук, у него есть синяк на груди, если вы об этом. Вообще не хочется говорить о нём. Не знаю, кто его убил, но мужчина, который способен поднять руку на женщину, заслуживает смерти. Тронул бы кто-то мою дочку, я б тоже его приговорил.
– Ваши высказывания меня пугают, – сказала Ирина Михайловна.
– Да? А что прикажете делать в такой ситуации. Вызывать полицию?
Рудов сопроводил свой риторический вопрос громким саркастическим смехом.
– Но жестокостью не победить жестокость, – сказала психолог.
– Хорошо. Как только узнаете, как победить – сообщите. А теперь можно я поработаю, у меня не один ваш труп. Так сказать, полный холодильник пациентов. Они, конечно, не торопятся, но вот следователи по их делам спешат.
– Ладно. Давайте по своим кабинетам, – скомандовал майор.
Яна и Антон шли по коридору со снующими туда-сюда коллегами. Кто-то говорил по телефону, кто-то тащил огромные папки. Капитан думала о том, что помимо допроса брата супруги Кромкина, можно опросить сотрудников конного клуба. Андрей, когда сказал про синяк, напомнил ей о странном отношении лошадей к их жертве. Вдруг мужчина поругался там с кем-нибудь.
Полицейские направились в конных клуб. Его владелица припомнила случай с Петром.
– Он орал, что Грета бешеная и её нужно усыпить, – рассказала она.
– Обращался по этому вопросу в суд?
– Вроде нет. Администрация клуба договорилась с ним как-то. Я-то знаю, что лошадь не будет просто так бить копытом. У меня, конечно, нет доказательств, но животные всё чувствуют. Он только производит впечатление интеллигентного человека, а внутри, видимо, с гнильцой. Испугались мы тогда сильно. Грета у нас своенравная и сильная, могло всё закончится и хуже. А кто его убил?
– Не знаем пока.
– Вон, кстати, и та самая лошадь с клиентом идёт.
По ипподрому брела красавица с длинной ухоженной гривой, под уздцы её вела милая девочка с кудрявыми чёрными волосами. Они сошли с основной дороги на травку, и девушка с улыбкой гладила морду Греты, что-то шептала ей. Животное не проявляло никакой агрессии, только наклонила ниже голову, наслаждаясь лаской девчонки.
– Лошадка спокойная вроде, – произнесла Яна.
– Да, мы удивились, когда она так отреагировала на Петра. У неё достаточно мягкий характер, очень любит детей, кстати. Мы её обычно даём новым клиентам, так как она всегда тихая и покладистая. Её забрали у хозяина, который жестоко обращался с ней: мало кормил и бил. Выходили её, и она благосклонно относится к работникам клуба, да и в принципе людям снова стала доверять.
– А конфликта с сотрудниками или посетителями конного клуба у него не было?
– Нет. Он не общался здесь ни с кем. Тренировка и домой. Хотя…
– Что?
– С тренером как-то поспорил, но подробностей не знаю. Лучше спросите у него самого. Занятие закончится через десять минут. Успеете его поймать. Видите красный домик с серой крышей?
– Да.
– Рядом с ним проходит тренировка, потом он пойдёт внутрь. Можно его там подождать.
– Хорошо. Спасибо.
Яна и Антон пошли к указанному строению. Они брели по пыльной дорожке, окруженной небольшими деревьями. Встретили по пути двух шикарных лошадок и обнимающуюся парочку, судя по кольцам на пальцах, они были женаты. И, кажется, оба работали тренерами. Красный домик оказался небольшой конюшней на пять лошадей. Четыре на месте, одной не хватало. Молодой человек, который поил своих подопечных, вопросительно посмотрел на Яну.
– Кого-то ищете?
Капитан продемонстрировала удостоверение. Нужно поговорить с Василием, вашим коллегой.
– Скоро подойдёт. Я провожу вас пока в комнату отдыха. После занятия он всё равно туда пойдёт. А что он натворил?
– Ничего. Мы просто расследуем убийство одного его клиента.
– Ого. Но это точно не он.
– Почему вы так думаете? – из любопытства спросил Антон.
– Слишком простой парень. Такие не убивают. Он даже насекомых не давит, а ловит и выпускает в окно.
– Мы его и ни в чём не обвиняем. Просто говорят, он ссорился со своим клиентом.
– А! Помню. Он только с ним и поссорился за всё это время. Тот пнул лошадь. – Вот, кстати, и Вася.
На этот раз Антон достал удостоверение и сразу же фото.
– Знаете его?
– Да, я работал с ним неделю, потом отказался. Он ударил Мери. Мою гнедую так зовут. И генетика у гада сомнительная.
– А что с генетикой? – удивленно спросил майор.
– Отец убил на его глазах свою дочь, то есть родную сестру Петра.
Антон и Яна смутились. Они ещё не успели изучить биография жертвы как следует, а такие факты знать бы нужно.
– А с вами он драться не стал? – спросила Костромина, надеясь подтвердить для себя агрессивность их убитого.
– Нет, поорал и пошёл своей дорогой. Мне кажется, он был трусом. Хоть и нельзя о покойниках плохо.
– Почему вы так решили?
– Даже лошадь ударил сбоку и неожиданно, чтобы та не успела ему ответить. На меня он даже не думал бросаться.
Вася действительно мало у кого вызвал бы желание с ним связываться: высокий и широкоплечий парень с огромными кулаками. Этакий стереотипный образ русского богатыря. Если бы он жил в другое время, его бы определенно захотел пригласить в качестве натурщика Васнецов.
– Откуда знаете история с отцом Петра? Сам рассказывал?
– Нет, его жена. Она как-то приходила сюда. Уже после инцидента. Извинялась за него и оправдывала всё тяжёлым детством. Кажется, ему было шесть лет, когда у отца сорвало крышу. Сестре тогда только исполнилось десять, и вроде она всего лишь не вымыла посуду. Его предок достал грязный нож из раковины и воткнул в живот своей дочери. В этот момент Петр зашёл в кухню. Ужастик какой-то.
Судя по простодушной реакции парня, детей у него не было. Он хоть и сочувствовал, но как-то неосознанно, что ли.
– Мать вроде винила его за то, что он не защитил сестру. А что мог сделать шестилетний мальчик?
– А жена жалела, – откликнулась Яна.
– Да, наверно, – согласился Василий.
Антон же молчал и думал о том, что нужно узнать, жива ли его мать и где сейчас отец. Хотя вероятность того, что такое дело мог провернуть пожилой человек, ничтожно мала, даже если предположить, что родители Кромкина ещё живы. Отец мог обрасти в тюрьме связями и попросить молодого сокамерника, например, расправится с сыном. Наверняка ведь Петр – главный свидетель того убийства, и, скорее всего, из-за него папка и присел надолго.
– Спасибо. Вы нам очень помогли, – произнёс вслух Антон.
Полицейские попрощались с тренерами и пошли к машине.
– Нужно изучить дело отца убитого, – сказала Яна, когда они отошли на метров пять от ипподрома.
– Читаешь мои мысли.
Как только они вернулись в отдел, Костромина пошла добывать дело. Майор пил кофе и нетерпеливо постукивал пальцами по столу. Капитан же потерялась в архиве надолго. Наконец она появилась на пороге кабинета.
– Ну и что там?
– Я ещё не смотрела. Так сказать, обосновывала получение этого дела на руки.
– Не стой тогда в дверях. Я налью тебе кофе, а ты пока начинай изучать материалы.
– Свидетелем действительно был Пётр, – сообщила Яна. – Срок – пятнадцать лет, значит, уже должен был выйти.
– Позвоню в колонию. Костромина взяла трубку и продиктовала номер дела человеку на том конце провода.
– Давно? – спросила она.
Выслушала ответ и положила трубку.
– Умер через месяц заключения.
– Чёрт! Наверно, бессмысленно копать в этом направлении. Вряд ли какой-то его сокамерник стал бы мстить спустя столько лет.
– Ага, – сказала Яна и набрала другой номер. Никто не ответил.
– Кофе то пей, – сказал майор.
– Да, сейчас. В деле был домашний телефон. Подумала вдруг мать жива и возьмёт трубку.
– А позвони жене Кромкина и спроси у неё про свекровь.
Костромина отхлебнула кофе и набрала номер супруги убитого. После продолжительных гудков, женщина взяла трубку.
– Здравствуйте. Это капитан полиции. Подскажите нам, пожалуйста, как можно связаться с матерью Петра.
– Она спилась после смерти дочери, и в семь лет мой муж попал в детский дом.
– Понятно. Спасибо за информацию. Извините, что побеспокоила.
– Я слышал, – сообщил Антон, когда Яна положила трубку.
– Версия не подтвердилась, – с сожалением развела руками капитан. – Да уж, помотала жизнь этого Петра, я бы тоже ему сочувствовала, если бы синяк не увидела у его жены. А так вся жалость выветрилась.
– Плохой пример перед глазами.
– Ага. Интересно, жестокость передаётся генетически или это всё-таки действительно агрессия отца так сказалась на нём.
– Спроси у Ирины Михайловны.
– Да, я думаю, наука не нашла ещё ответов на этот вопрос.
Майор пожал плечами, а Яна пригубила уже холодный кофе. В воздухе повис вопрос: «В какую сторону двигаться дальше?» Изучение ближайших связей не дало никакого результата, а значит, раскрытия по горячим следам не будет.
– Брат жены! Забыли про него совсем! – заорала Яна.
– Точно! Ушли в сторону с этими лошадьми!
– Давай пробьём номер её родственника, неудобно опять беспокоить безутешную вдову.
Через десять минут Антон уже звонил Марату – брату жены Петра.
Тот нехотя согласился принять у себя полицейских, которые лишили его отдыха после работы. На улице уже стемнело, но оперативники не хотели сдаваться и ехать по домам.
– Добрый вечер. Извините, что поздно, – сказала Костромина.
– Здравствуйте. Проходите, – буркнул Марат. – Правда, у меня не прибрано.
– Вы знали, что покойный супруг вашей сестры ударил её незадолго до смерти, – с порога огорошил парня Антон.
– Нет, не знал, – удивленно сказал парень и злобно добавил – Иначе бы его убил я.
– Что вы делали ночью?
– В клубе тусил с друзьями. Мне сестра позвонила утром, я с похмелья даже не сразу понял, о чём она говорит.
– Можно контакты людей, с которыми гуляли.
– Да без проблем. Всех будете обзванивать? Нас двенадцать человек было.
Яна аккуратно записала все номера и с грустью взглянула на Антона. Они пошли к выходу. Майор споткнулся в коридоре о пустую бутылку из-под пива, и она со звоном полетела на пол. К счастью, не разбилась, а просто покатилась к двери, отражая в коричневом стекле лампочки на натяжном потолке.
– Завтра уточню его алиби, – сказала Костромина, когда они вышли из подъезда.
