Крис Пристли
Страшные сказки дядюшки Монтегю
Он подошел и вручил ее мне с церемонностью, какой едва ли требовал столь пустячный предмет, пусть и сделанный на редкость искусно. Странно, как эта кукла вообще оказалась у дядюшки в кабинете, настолько не к месту она здесь была. С ней в руках я чувствовал себя довольно глупо – попадись я сейчас на глаза однокашникам, они бы точно меня засмеяли.
– Доводилось ли тебе бывать на спиритических сеансах? – опускаясь в кресло, спросил дядюшка без всякой видимой связи с куклой, которую он так торжественно мне вручил.
– Нет, сэр, – ответил я.
– Но ты ведь знаешь, что это такое?
– Да, сэр. Это когда люди пытаются вступить в контакт с умершими близкими. Для этого им нужны специальные люди, через которых души мертвых якобы могут разговаривать с живыми.
– Таких людей называют медиумами, – подсказал дядюшка Монтегю.
– Да, сэр, медиумами.
– Я услышал от тебя слово «якобы», – сказал дядюшка. – То есть ты им не веришь?
– Насколько мне известно, дядюшка, люди, которые говорят, что обладают такой способностью, на самом деле трюкачи и обманщики. Я думаю, что разговаривать с умершими невозможно.
Дядюшка Монтегю с улыбкой покивал головой и, сложив пальцы домиком у груди, откинулся на спинку кресла.
– Когда-то и я так думал, – произнес он и повернул голову к окну.
Я проследил за его взглядом. Снаружи что-то зашуршало, будто кто-то пробежал по усыпанной гравием дорожке. Это мог быть кто угодно, но точно не мальчишки из деревни – они ни за что не посмели бы залезть в дядюшкин сад.
Дядюшка то ли не слышал шума, то ли не обратил на него внимания.
– Об этом я знаю одну историю, которая, вероятно, будет тебе интересна, – сказал он. – Не исключаю, что она заставит тебя по-новому взглянуть на возможность беседовать с умершими.
– Правда, дядюшка? – засомневался я, все еще чувствуя неловкость из-за куклы, которую держал в руках. – Пожалуйста, расскажите мне эту историю.
– С удовольствием, Эдгар, – кивнул он. – С удовольствием.
Недверь
Едва только ее мать заговорила, Харриет бочком-бочком двинулась к двери. Хотя дело происходило в два пополудни, по углам комнаты было совсем темно. Тяжелые бархатные шторы не пропускали дневной свет. Единственным источником освещения служила лампа, которая стояла посредине овального стола и озаряла зеленоватым сиянием застывшие в ожидании лица восьми женщин.
– Есть здесь кто? – спросила мать Харриет неестественным, звучащим как бы со дна колодца голосом, каким всегда разговаривала в подобных ситуациях; клиенты считали его загробным, а Харриет он всегда казался просто дурацким. – Не пожелает ли некий дух дать о себе знать и вступить в общение с теми, кого любил при жизни?
На самом деле Мод не приходилась Харриет матерью – и это была далеко не единственная их ложь, к тому же не сама большая. Начать хотя бы с того, что фамилия у Мод была не Лайонс, а Бриггс. Фамилию Лайонс придумала Харриет, потому что Лайонс звучит куда изысканней, чем Бриггс. Саму же Харриет на самом деле звали Фостер.
Они представлялись матерью и дочерью, потому что так было проще. Имевшегося между ними сходства вполне хватало для того, чтобы им верили. С другой стороны, обе они, бывалые мошенницы, знали: люди обычно верят всему, что им говорят, лишь бы звучало это более или менее правдоподобно.
Харриет с Мод познакомились в работном доме[2] на Килберн-роуд. Идея зарабатывать на любителях спиритизма родилась у них после того, как еще одна женщина рассказала им, как в бытность свою горничной присутствовала при спиритическом сеансе, устроенном ее хозяйкой. Во время сеанса горничная пошарила по карманам и сумочкам гостей, была поймана с поличным, изгнана из дома и в итоге угодила в работный дом. Но Харриет сразу сообразила, какой это отличный способ заработка, особенно если взяться за дело с умом. Чтобы действовать наверняка, решили они с Мод, надо самим устраивать спиритические сеансы. Поэтому они дали рекламное объявление в одном из лучших дамских журналов, отрекомендовав Мод опытным медиумом, а Харриет – любящей дочерью и верной помощницей.
Спиритизм в те дни был популярен как никогда, так что легковерных клиентов новоявленные спириты находили без труда. Пока Мод общалась с душами покойников и дамы (а по временам и джентльмены) с замиранием сердца внимали ее сумбурным стенаниям и всхлипам, Харриет в прихожей обшаривала дамские сумочки и карманы манто, оставляя себе мелкие, но ценные предметы, которых хозяйки не скоро бы хватились.
Обнаружив неделю спустя пропажу серебряных сережек или табакерки, вряд ли бы кто-то заподозрил в краже высокодуховных мать с дочерью, которые помогали установить контакт с дорогими покойниками. Да если бы и заподозрил, парочки к тому времени давно бы след простыл.
Они уже порешили, что пора уезжать из Лондона и попытать счастья на новых угодьях. У Мод были знакомые в Манчестере, а на севере, как известно, денег куры не клюют. Неделя-другая – и они под новыми именами отправятся за билетами на Юстонский вокзал.
Харриет привычно – недаром за последние месяцы она проделывала это в таком множестве домов – выскользнула из гостиной, где проходил спиритический сеанс, и пробралась в прихожую. После затемненной гостиной прихожая ослепила ее светом, который лился сквозь витраж над входной дверью и пятнал стены разноцветным узором.
Из-за стены слышался заунывный подрагивающий голос Мод. Харриет невольно улыбнулась и пошла к лестнице на второй этаж. Слуг в доме не было – по совету медиума их с обеда отпустили в город, – но она все равно старалась не оказаться случайно в комнате над гостиной, чтобы скрип половицы не привлек внимания кого-нибудь из участников сеанса.
На втором этаже Харриет открыла ближайшую дверь и заглянула в комнату – окажись там кто-нибудь, она отговорилась бы тем, что заблудилась в незнакомом доме. Но комната – а в ней, судя по обилию кружев и на редкость большому кукольному домику, жили девочки, – была пуста. Для Харриет детская интереса не представляла, поэтому она сразу закрыла дверь и двинулась дальше.
Ничего интересного не обнаружилось и в других комнатах. Миссис Барнард, судя по всему, не доверяла прислуге и все мало-мальски ценные вещи держала под замком. Харриет, конечно, удалось поживиться всякой мелочевкой и скромной суммой наличных из сумочек и карманов приглашенных на сеанс дам, но в целом добыча была так себе.
Когда Харриет снова спустилась на первый этаж, ей на глаза попались две двери по левой стене прихожей. «Может, хоть здесь найдется что-нибудь стоящее?» – подумала она и повернула ручку левой двери. Едва она сделала это, сзади раздался голос, от звука которого Харриет чуть не подпрыгнула.
– На твоем месте я бы не стала туда входить.
Харриет обернулась и увидела девочку чуть младше ее самой. Одета девочка была очень дорого, хотя и чрезвычайно старомодно.
– Здравствуй! – сказала Харриет с самой обаятельной своей улыбкой. – Как тебя зовут?
– Оливия.
– Оливия? – повторила Харриет. – Очень милое имя. Прости, Оливия, по-моему, я заблудилась.
– Заблудилась? – насмешливо переспросила девочка.
Харриет не понравился ее тон.
– Да, – сказала она. – Но дверь оказалась заперта. Теперь я понимаю, что пошла не туда.
– Мисс, эта дверь не заперта, – сказала Оливия и подошла чуть ближе к Харриет, которая почему-то почувствовала в ее движении угрозу. – Она просто не открывается. Мы называем ее «недверь».
– Недверь?
Оливия кивнула и заулыбалась пуще прежнего.
– Да, именно так мы ее называем, – сказала она. – Потому что это как бы дверь, но дверью ее при этом никак не назовешь. Понимаешь?
– Постой, Оливия. – Харриет с трудом сдерживалась, чтобы не вспылить. – Почему ты не велела мне входить в эту дверь? Если она не открывается, я ведь все равно не смогла бы в нее войти.
Оливия молча улыбалась.
Харриет решила, что с нее хватит.
– Ладно, – отрезала она и решительно развернулась. – Мне пора.
Харриет подошла к двери гостиной, где продолжался спиритический сеанс, открыла ее и оглянулась. Девочка исчезла.
В гостиную Харриет вошла также беззвучно, как перед тем из нее вышла. Когда через несколько секунд ее глаза привыкли к полумраку, она увидела, что Мод в трансе таращится в пустоту. С ролью медиума она справлялась великолепно – этого у нее не отнять.
Харриет окинула взглядом компанию за столом. Как всегда, там собралось приблизительно поровну отчаявшихся и любопытных: печальных вдов в черных платьях, с украшениями из черных камней, и скучающих жен, что пришли пощекотать себе нервы. Харриет с трудом подавила зевок.
Но тут внезапно Мод пронзительно заголосила:
– Мод! Пожалуйста! Ради всего святого! Помоги мне! Помоги!
От ее исступленного крика присутствующие на время лишились дара речи. Харриет, ошеломленная не меньше других – среди прочего тем, что Мод произнесла свое настоящее имя, – будто приросла к полу.
– Помоги мне! – кричала Мод. – Ради всего святого! Помоги! Мод! Мод!
Харриет бросилась к Мод, обняла и попыталась успокоить. Если бы Харриет не знала, что Мод шарлатанка, она бы решила, что в компаньонку вселились бесы: все ее тело скрутило судорогой, как от удара молнии.
– Боже праведный, – взволнованно произнесла дама слева. – Миссис Лайонс плохо?
– Нет, ей хорошо, – огрызнулась Харриет.
Мод тем временем начала приходить в себя, заморгала и посмотрела на Харриет.
– Кто-нибудь знает, кто такая Мод? – поинтересовалась миссис Барнард, обводя взглядом присутствующих дам.
– А в чем дело? – спросила Мод, опешив от того, что прозвучало ее имя.
– Все в порядке, мама, – сказала Харриет, со значением посмотрев на нее. – Ты только что назвала имя Мод.
По ее глазам Харриет поняла, что она этого не помнит.
– Мне кажется, мама переутомилась, – сказала Харриет. – Наверное, будет лучше закончить сеанс.
Разочарованные дамы недовольно залопотали, но миссис Барнард сказала, что, конечно, миссис Лайонс не следует изнурять себя и, пожалуй, ей стоит выйти в сад и подышать воздухом.
Харриет согласилась с миссис Барнард и, пока дамы собирали свои вещи и по очереди прощались с хозяйкой дома, взяла Мод за руку и отвела в дальний, самый уединенный угол сада.
– Какого черта ты там устроила? – сквозь зубы спросила Харриет. – Ты назвала свое имя, свое настоящее имя! За решетку захотелось, курица ты безмозглая?
– Не смей со мной так разговаривать, – проговорила Мод, еще не вполне пришедшая в себя. – А то…
– А то – что? Думаешь, я тебя боюсь? Не смеши! Что ты вообще задумала?
Мод выдернула руку из руки Харриет.
– Я не знаю, – произнесла она сонно. – Не помню. Этот голос – он откуда-то до меня доносился… Постой, не думаешь же ты, что я и вправду?..
Харриет стало смешно.
– Что ты и вправду слышишь голоса чертовых покойников? Ты, часом, не стала снова к джину прикладываться?
Мод ничего ей не ответила. У нее на лице застыло такое необычно озадаченное выражение, что Харриет испугалась, не хватил ли Мод удар.
– Ты как себя чувствуешь? – спросила она скорее раздраженно, нежели заботливо.
– Не знаю, – сказала Мод и посмотрела на Харриет. – Я не знаю.
Тут Харриет увидела, что к ним идет миссис Барнард, и пихнула Мод локтем под ребра.
– Миссис Лайонс, хочу еще раз вас поблагодарить, – сказала миссис Барнард, подойдя. – Дамы единодушно признали, что ваш сеанс был самым захватывающим из всех, что мы проводили. Особенно впечатлил момент, когда в конце через вас к нам воззвало то несчастное создание. Вы можете предположить, кто этот был? Право, мы теряемся в догадках.
Харриет выразительно приподняла бровь.
– Нет, – пробормотала Мод. – Боюсь, я не знаю.
– Вероятно, это был блуждающий дух, который взывал о помощи, – предположила Харриет.
– Боже мой! – воскликнула миссис Барнард, прижав руки к груди. – Вы действительно так думаете? Как же жаль этого несчастного. – Она прикрыла глаза, будто собиралась молиться, и горестно покачала головой.
Харриет метнула в сторону Мод яростный взгляд. Та стояла, вперившись в пространство, но в следующее мгновение вдруг пошатнулась и упала на руки Харриет.
– Господи, – проговорила миссис Барнард. – Мне кажется, миссис Лайонс дурно. Не вернуться ли вам в дом?
– Нет-нет, – ответила Мод. – Сейчас все пройдет.
– Я вынуждена настаивать, – сказала миссис Барнард. – Возможно, рюмочка шерри…
– О да! – сказала Мод, чудом воспрянув при упоминании спиртного. – Еще, конечно, рановато, но разве что одну, в сугубо медицинских целях…
– Ты что творишь? – прошипела Харриет, когда они пошли, следуя за миссис Барнард, обратно в дом. – Ты должна была задержать ее снаружи.
– Я неважно себя чувствую, – жалобно протянула Мод. – Правда неважно.
– По-моему, у тебя с башкой неважно, – прошипела Харриет и тут же расплылась в улыбке: миссис Барнард обернулась и смотрела прямо на них с Мод.
У входной двери миссис Барнард остановилась и пропустила их вперед.
– Прошу, миссис Лайонс, – пригласила она, когда все трое вошли в прихожую. – Усаживайтесь поудобнее, сейчас я принесу шерри. Я бы и за доктором послала, но слуги вернутся только через час или около того.
– О, в этом нет необходимости, – заверила ее Мод и взялась за ручку ближайшей двери.
– Мама, не сюда, – сказала Харриет. – Эта дверь не открывается.
– Не открывается? – переспросила Мод.
– Да, – ответила Харриет. – Это недверь. По-моему, именно так они ее тут называют.
Миссис Барнард изумленно посмотрела на Харриет.
– Но откуда ты об этом знаешь?
Харриет неловко переступила с ноги на ногу: она сообразила, что дала маху. Теперь миссис Барнард поймет, что, пока все были увлечены спиритическим сеансом, Харриет преспокойно шастала по дому. «Никогда не ври больше, чем надо, – сказала она себе. – Правда всегда звучит убедительнее».
– Мне ваша дочь рассказала, – ответила Харриет, быстро взяв себя в руки.
– Моя дочь? – спросила миссис Барнард. Выглядела она при этом озадаченно.
– Да, Оливия, – улыбнулась Харриет.
– Оливия? Ты видела Оливию?
– Знаете, мне стало душно, и я вышла глотнуть воздуха, – как ни в чем не бывало продолжала Харриет. – А еще мне хотелось выпить стакан воды. Поэтому я подергала ручку двери, и тут появилась…
– Оливия, – договорила за Харриет миссис Барнард.
– Появилась Оливия и объяснила, что эта дверь никуда не ведет и что вы называете ее «недверь».
– Оливия тебе это объяснила? – удивилась миссис Барнард. – Какая умница! Пожалуйста, следуйте за мной.
Миссис Барнард провела их в комнату, где проходил спиритический сеанс. Шторы были раздвинуты, и атмосфера, которую Мод с Харриет так старательно создавали ради приглашенных на него дам, рассеялась без следа. Комната снова превратилась в ничем не примечательную душную гостиную. Миссис Барнард распахнула французское окно и впустила в комнату немного свежего воздуха, затем подошла к буфету с бутылками и налила три рюмки шерри.
– Следуйте за мной, дамы, – сказала она, вручила по рюмке Харриет и Мод и направилась обратно в прихожую.
Мод вопросительно уставилась на Харриет, но та молча бросила на нее хмурый взгляд и пошла вслед за миссис Барнард.
– Видите, как удачно расположены эти две двери, как гармонично они смотрятся? – спросила хозяйка дома. Мод и Харриет покивали – мол, видят. – Насколько я могу судить, когда-то они вели в две соседние комнаты, но много лет назад стену между этими комнатами снесли, сделав из них одну большую, которая существует до сих пор. Мне говорили, что строители не хотели разрушать симметрию и поэтому оставили вторую дверь на месте.
Указав на левую дверь, она повернула ручку другой – той, что располагалась правее, – и все трое в нее вошли.
– Как видите, – продолжала миссис Барнард, – второй двери – недвери – с этой стороны нет.
Мод едва заметным кивком показала Харриет на шкаф, полный серебряных безделушек, которые, казалось, только и ждали, чтобы их поскорее свистнули. Харриет понимающе кивнула в ответ.
– Идемте, я хочу еще кое-что вам показать, – сказала миссис Барнард. – Если, конечно, миссис Лайонс, вы чувствуете себя в силах.
– Я? – сказала Мод. – О, не беспокойтесь, дорогуша, я прекрасно себя чувствую. Однако нам действительно пора идти, правда ведь, Харриет?
– Но у вас же найдется минутка, чтобы взглянуть на кукольный домик?
– На кукольный домик? – переспросила Харриет.
– Правду сказать, я не уверена… – начала было Мод, но миссис Барнард уже выскользнула в прихожую и направилась к лестнице на второй этаж.
Мгновение спустя Мод с Харриет последовали за ней.
На втором этаже миссис Барнард открыла перед ними дверь комнаты, в которую Харриет уже заглядывала во время спиритического сеанса.
– Уверена, Оливия не будет против, – сказала миссис Барнард.
– Харриет, ты только взгляни! – воскликнула Мод, изображая интерес. – Посмотри на этот кукольный домик. В жизни не видела такой искусной работы.
– Да, сделан он мастерски, – сказала миссис Барнард. – Это точная копия здания, в котором мы с вами сейчас находимся. Когда наш отец купил этот дом, кукольный домик уже был тут. Он достался нам от предыдущих жильцов.
– Какая красота, – искренне восхитилась Харриет. – Иметь такой в детстве – несомненное счастье.
Миссис Барнард вздохнула.
– По правде сказать, мне он никогда не нравился, – печально проговорила она. – В этой комнате мы жили вдвоем с сестрой, и домик, собственно, принадлежал ей. Она играла с ним часами напролет. Но было в этом домике что-то, от чего мне становилось не по себе. Да и до сих пор становится.
– Не по себе, мадам? – спросила Харриет. – Но почему?
– Понимаете, – со вздохом начала миссис Барнард, – я боюсь, моя сестра была одержима этим кукольным домиком. Она подолгу сидела перед ним и что-то бормотала, будто молилась. И приходила в ярость, стоило мне притронуться к любой из кукол. Она относилась к ним как к живым людям.
– Но разве, миссис Барнард, не все дети так относятся к куклам? – спросила Харриет.
– Возможно, и все, – с горькой улыбкой ответила миссис Барнард. – Но моя сестра была не такой, как все дети. Она… она утратила чувство реальности. И рассудка, насколько я понимаю, тоже лишилась: как-то раз я вхожу в комнату, а она забилась в угол и с хохотом показывает пальцем на кукольный домик. С тех пор она так в себя и не пришла. Стала нервной, взрывалась по пустякам – ее все время словно лихорадило, и никакой лауданум[3] не мог ее успокоить. – На глазах миссис Барнард сверкнули слезы. – В конце концов у нее не выдержало сердце. Бедняжке было всего двенадцать.
Харриет с удивлением почувствовала, что начинает немножко жалеть миссис Барнард.
– Вы, должно быть, тяжело все это переживали, – сказала она.
– О да, – согласилась миссис Барнард. – Тяжело. Но с тех пор прошло много времени. А жизнь меж тем продолжается. – Миссис Барнард снова повернулась к кукольному домику. – Как вы можете видеть, в домике комнаты на первом этаже такие, какими они были до того, как строители сломали стену. Тут недверь открывается и ведет в крошечную комнатку. Вы видите?
Харриет и Мод присмотрелись внимательнее. Кукольный домик и в самом деле был весьма точной уменьшенной копией дома, в котором они сейчас находились, – по сравнению с оригиналом ему недоставало только фасадной стены и крыши. Они нашли гостиную, в которой проходил спиритический сеанс, прихожую и детскую, где, к своему удивлению, увидели миниатюрную копию кукольного домика. На первом этаже домика они обнаружили комнатку, которой в большом доме больше не существовало, – ту, куда вела недверь. Харриет рассмотрела в ней несколько сидящих в креслах малюсеньких фигурок.
– С этим вам будет лучше видно, – сказала миссис Барнард и протянула Харриет увеличительное стекло. – Сможете оценить чрезвычайную точность деталей.
Харриет пристально рассмотрела фигурки. В них было что-то жутковатое. И дело оказалось не в чрезвычайно тонкой детальной работе, а скорее в том, что у одних фарфоровых фигурок были старательно выписаны глаза, рты, носики, а у других черты лица по непонятной причине отсутствовали.
