Krilena
Увидеть Новый год
Встреча представителей двух миров: подводного и наземного, – которая выдернула Варю из реальности своей невозможностью, была вынуждена в эту реальность вернуть, когда зазвонил телефон. Услышав знакомую мелодию, девушка тут же полезла в рюкзак, потому что пропустить звонок от мамы порой бывает опасней, чем встретить живой миф. Тем временем со стороны воды раздались только брызги быстро сбегающего под воду существа.
Разговор по телефону для Вари прошёл в каком-то странном состоянии. С одной стороны, надо бы просто говорить, будто ничего не произошло, а с другой, она же только что-то разговаривала с настоящей русалкой, что вообще может быть важнее этого?! Впрочем, девушка смогла побороть желание истерично кричать, и беседа прошла, как ей казалось, по-обычному. Да и какой смысл по телефону говорить столь сенсационные новости? Ей никто не поверит, а мама ещё и волноваться будет, подумает, что у дочки от переохлаждения галлюцинации начались.
Когда же голос на той стороне телефонной линии стих, девушка вернулась в нереальную атмосферу этого берега. Однако отвести взгляд от телефона, манящего возможностью воспользоваться случаем, запечатлеть эту «нереальность», было тяжело. Переборола она этот соблазн не сразу.
«Нет, так нельзя, не по-человечески. Он же спас нас с Данькой», – придя к этой мысли, девушке стало намного легче. Уже не так душили упущенные возможности, потому что, если она никому о нём не расскажет, возможностей останется не меньше.
Эта встреча стала для неё точно новогодним чудом. Так зачем рушить чудо какой-то там жадностью?
Окончательно избавившись от корыстных мыслей, Варя вновь глянула на воду и, к сожалению для себя, обнаружила, что русал пропал. От этого открытия стало вдруг так тоскливо, что девушка не выдержала и всё-таки подошла поближе к воде, лишь бы его разглядеть. Мыслей о «просто привиделось» уже не было, её беспокоило, что она чем-то напугала морское существо, и он больше не появится.
Отчасти последнее оказалось правдой, потому что хоть где-то через минуту она вновь его увидела, только, словно в момент их встречи, он был далеко и как-то с подозрением на неё смотрел.
– Эй, ты чего? – воскликнула Варя и показала ему руки, надеясь ему доказать, что за момент этого недолгого разговора она враждебнее к нему не стала.
Да только в руках Варвары до сих пор был телефон, который, судя по всему, его и напугал, потому что стоило русалу вновь увидеть этот предмет, как он отреагировал уже далеко не просто недоверием. Ушные плавники вздыбились, серые глаза озлобились, а на каменном лице показался страшный зубастый оскал.
Девушка вздрогнула, отшатнулась, к счастью, от бегства её спасло пришедшее ранее понимание, что это была не агрессия со стороны существа, а скорее попытка защититься от того, что его напугало. Тогда-то девушка заметила ещё одно его отличие от людей: у него было две челюсти и обе с частыми акульими треугольными зубами. Понятно, почему он не говорит, у него просто не было языка, его роль, наверняка, исполняла та самая глоточная челюсть. «В тебе есть ещё и черты мурены», – ахнула Варя от того, что это существо насколько сильно похоже на людей: повадками, эмоциями, разумом (раз даже странную ментальную речь имеет) – настолько же от них и отличается.
– Тебе нечего бояться, это телефон, он… – Варя на секунду запнулась, не зная, как бы правильно объяснить назначение аппаратуры тому, кто хоть и разумен, но навряд ли имеет восприятие человека двадцать первого века. – Эм, с помощью него мы можем общаться между собой. Например, сейчас мне позвонила мама и попросила вернуться домой, чтобы помочь ей с новогодней уборкой.
«Тогда почему это издаёт такие громкие звуки?» – продолжал с недоверием коситься русал на телефон в её руках.
«И правильно», – подумала Варя, представляя, какие у него и ему подобных могли начаться проблемы, если бы его засняли на камеру или сфотографировали.
– Телефон всегда издаёт такие звуки, когда кто-то хочет со мной поговорить, чтобы я услышала и ответила, – девушка чувствовала себя странно, объясняя очевидные ей вещи да ещё так по-детски примитивно, однако это помогло.
Русал, кажется, поверил её словам, а когда Варя убрала испугавшую его вещь в рюкзак, подальше от его глаз, то и успокоился, вернув знакомое дружелюбие и любопытство.
Нырнув, вскоре тритон вновь оказался вблизи берега.
«Значит, ты уходишь?» – спросил он с очевидной грустью в голосе. Эту грусть подтвердили и его глаза, а так же ушные плавники, опустившись вниз.
– Да, – вздохнула девушка, не желая прерывать эту удивительную встречу. – Может, ещё встретимся? Завтра, например, или сегодня вечером? – однако же, конечно, Варя не могла не ухватиться за шанс ещё раз встретиться с этим воистину новогодним чудом.
«Вечер – это, когда на поверхности стемнеет? Хорошо», – немного подумав, ответил тритон и стал выглядеть очень счастливым, наверняка так же не желая обрывать связь с неопасным человеком. Насколько он был рад, опять не сложно было догадаться по движению его ушей.
Варя не могла не дивиться, что для того, чьё лицо чешуйчатое и каменное, это существо на самом деле очень эмоциональное. И, в отличие от людей, он совсем не скрывает своих эмоций.
– Тогда до вечера, – согласилась девушка и уже хотела уходить, но вовремя вспомнила, что они не соблюли одно из самых важных правил при разговоре с незнакомцами – не представились. – Кстати, как твоё имя? Моё – Варя, – а представиться на самом деле было важно, поскольку обращаться к нему словом «существо» она посчитала уже совсем неправильным.
Взгляд русала опять сменился недоверием; кажется, он не сильно-то горел желанием хоть что-то рассказывать о себе. Однако ещё больше он не хотел портить своим грубым молчанием отношения с человеком, с которым у него получилось заговорить, а поэтому решился последовать людским манерам.
«Моё – Луан»…
Часть 3
День пролетел незаметно, ведь мысли девушки были заняты, очевидно, не домашними предновогодними хлопотами. Родители заметили её задумчивость, но особенно допытывать вопросами не стали. И девушка была им за это безмерно благодарна, поскольку не знала, как бы стала им врать. Говорить им о воистину новогоднем чуде она не хотела, ведь и сама-то о подводном госте почти ничего не знала.
Не раз Варя уже успела поругать себя, что не договорилась на более конкретное время. Зимой темнеет рано, так что одинаковый ли они «вечер» имели в виду? Впрочем, идти девушка решила пораньше, пока слишком уж не похолодало.
«И как хоть он только выдерживает холод? – задалась вопросом Варя, идя по улице и прячась за шарфом от ветра и снегопада. – Даже если бы он был холоднокровным, как рыба, то ведь у него всё равно должен иметься предел температуры». А снег как шёл днём, так и не прекращался до сих пор. С одной стороны, это и хорошо: будут большие сугробы, они с Данькой снова пойдут гулять, с другой же, если в следующие дни температура приблизится к плюсовой, то все эти сугробы растают, наступит слякоть и сырость, которую девушка так не любила.
Дойдя до набережной, к причалу девушка начала спускаться с той же неуверенностью. Секрет знакомства со сказочным существом заставлял её чувствовать, будто бы прямо сейчас в темноте спрятались сотни телекамер и репортёров, только и ждущие момента разоблачить её секрет. Вместе с этим в тёмное время суток чёрные воды реки казались ещё чернее. Вот так утащит морской монстр на дно – никто и не узнает…
Варя тут же покачала головой, избавляясь от таких мыслей. Нет. Русал не дал ни одного повода, чтобы его бояться (не учитывая его непохожесть на людей). Да и сейчас бояться-то стоит не ей, а ему. Это же он решился показаться людям, которые хоть всю свою жизнь и стараются уйти от обыденности, тянутся к сказке, а всё равно боятся всего, чего не понимают.
Так что хорошо, что свет от фонарей на набережной сюда почти не доходил. Случайные гуляющие по вечернему городу не увидят, что происходит здесь, внизу, раз даже она почти ничего не видела.
– Луан, ты здесь? – спросила Варя, обращаясь в темноту. Он и днём-то вполне себе сливался со снегом, а сейчас среди других белых пятен ей его уж точно не различить и не найти.
Когда в ответ ей пришла только тишина, девушка тут же поспешила убедиться, что чужое украшение всё ещё в её кармане, а, значит, чудо не исчезло. Не исчезло. Браслет всё так же был. Конечно же, он должен там быть – она же его последние полтора часа и пыталась починить отцовской леской. Значит, ей просто нужно подождать. Присев на ту же лодку, Варя просто задумалась. А подумать было о чём, заодно улыбнуться от мысли, что этот Новый год выйдет точно незабываемым.
К счастью, ждать долго не пришлось и мёрзнуть – тоже, потому что спустя несколько минут девушка услышала всплеск воды. Пусть она опять никого не смогла разглядеть во тьме, но была уверена, что это он появился. Осталось дождаться, когда он приблизится.
«Варя?» – наконец-то раздался его голос в её голове, девушка обернулась и увидела те же серые глаза.
Нельзя не сказать, что она порадовалась его появлению, будто бы была не уверена, что он вообще появится. Видимо, понадобится больше времени, чтобы она окончательно признала, что он на самом деле реален.
– Привет, – улыбнулась ему девушка, однако не могла не заметить странную растерянность у своего нового подводного знакомого. – Чему ты так удивлён?
«Не до конца верил, что ты придёшь одна», – ответил Луан.
– А кого, ты думал, я могу привести? – спросила она, но примерно понимала, кого: страшных людей в специальных костюмах, которые с большой радостью отправили бы такую «рыбку» на опыты.
«Человеков, которые могут на меня напасть. Так было, когда я хотел поговорить с ходячим мальком на берегу. Он испугался меня и привёл злого человека.»
– Значит, ты уже пробовал говорить с людьми? И получалось?
«Пробовал, но не получалось. Меня всегда боялись…»
«И неудивительно», – подумала Варя, понимая, если аккуратно не изучить и не привыкнуть к его столь непохожести, то он, и правда, может напугать и сильно.
«Сегодня получилось впервые», – договорив, тритон посмотрел на девушку молящим взглядом, мол, хоть ты не убегай, ведь у меня, наконец, появился шанс узнать людей получше.
Варя не смогла сдержать улыбки. Большие глаза сделали его взгляд слишком похожим на взгляд кота из Шрека.
– И что же тебе кажется интересным?
«Всё! Сначала у меня были лишь вещи с поверхности, мне нравилось их изучать. А потом захотелось узнать больше и о создателях этих вещей. Хотя вас и считают страшными, но вы во многом похожи на нас, только ходите по земле на этих своих…», – русал с какой-то брезгливостью посмотрел на ноги девушки. От такого взгляда Варе на секунду даже показалось, что это её ноги нечто инородное и неправильное, а не его рыбий хвост, и захотелось прикрыться.
«И, правда, белобрысая Ариэль», – хмыкнула Варька от мысли, что рассказ про интерес к людским вещам уж больно напоминает один мультфильм. Хотя нет. Даже у рыжей русалочки так не горели глаза от любопытства, как у Луана, когда он говорил о своём увлечении.
«Ты же расскажешь?» – тем временем не унимался тритон от перспектив дружбы с человеком.
Он даже оказался ближе к собеседнице, когда у самого берега опёрся на каменные плиты и поднялся на сильных руках, вынырнув из воды почти по пояс, из-за чего у девушки получилось разглядеть странные глубокие «раны» у ребёр. Наверное, это были жабры.
– Погоди-погоди, – засмеялась Варя от такого энтузиазма собеседника. – Мне же тоже интересно узнать о тебе. Ты-то людей изучаешь давно, а я подобных тебе никогда не видела.
Эти слова тут же вернули водяного с небес на землю (или, может, с поверхности на дно?). Когда он говорил о своём увлечении, когда загорелся желанием узнать обо всём, чем его когда-то заинтересовали люди, он напоминал ей ребёнка, выглядел, как её младший брат, Даня. Тогда ей так хотелось обвинить его в легкомысленности, наивности и глупости и даже удивиться, как он ещё не попался. Однако он слишком быстро изменился. От одного лишь намёка о выдачи секретов своего народа русал тут же нахмурился, отплыл подальше и с недоверием посмотреть на неё. Так он сразу стал и взрослее, и серьёзнее и даже опаснее – последнее обеспечивал лёгкий нечеловеческий оскал. Наверное, увидь она его таким в первый раз, и нынешнего разговора бы никогда не состоялось.
Для себя Варя решила, что на самом деле он действует с полным пониманием ситуации, просто он натура очень увлечённая, и быстро отвлекается и забывается, когда видит что-то любопытное для себя. Ей стало интересно, все ли представители его народа такие же эмоциональные, или это он один такой неспокойный, вот и не сиделось ему в безопасности на дне?
«Мне жаль, но я не могу говорить с человеком о моём народе, так я подвергну опасности не только себя, но и сородичей», – однако впоследствии Луан смягчился.
Он правильно подумал, что человек интересуется, как и он, из простого любопытства, а не корыстных помыслов достать секреты его народа, в том числе точное местообитание, поэтому и оскал пропал, и грубость ушла. И русал даже извинился, что не может отплатить ответами на ответы.
Варе захотелось выть от досады. Ну как же так, перед ней сказочное неизвестное существо, но он о себе ничего рассказывает? Однако Луан, вопреки первому впечатлению, не был эгоистом, потому что хоть он и поднялся на поверхность из своего любопытства, но всё равно продолжает думать за сохранность секрета своего народа, так что и не ей проявлять эгоизм и требовать от него ответов.
– Я не буду спрашивать о твоих секретах, – успокоила его девушка. – Но ведь что-нибудь рассказать о себе ты бы мог, правда? Например, как ты говоришь? Откуда ты знаешь мой язык? – однако отказать себе в любопытстве она так же не могла. – А то без каких-либо объяснений я чувствую себя странно.
«Странно?»
– Именно. У нас как бы принято считать, что люди, которые слышат голоса в своей голове, мягко говоря, не в себе.
Ненадолго русал задумался, понимая, что он тоже должен хоть что-то рассказать, чтобы их разговор был честным. В конце концов он решил, что эти знания не относятся к секретам, которые могли принести вред его народу, поэтому согласился ответить.
«Передавать друг другу мысли для общения – для нас естественно. Иногда можем усилить их голосом», – в подтверждение своих слов Луан издал какой-то странный вой, девушке он напомнил китовый. – «Голосом можно общаться и с низшими существами. Дельфинами, например, или осьминогами. Но чаще с ними создают связь, потому что они верные, хорошие друзья, и мы хотим, чтобы мы друг друга понимали одинаково. Кто-то рискует и хочет создать связь с такими опасными существами, как акулы. Но это скорее исключение. В большинстве своём они слишком тупые и жадные, чтобы с ними общаться на равных. Терпеть их не могу.»
Девушку посмешило очередное забавное проявление эмоций собеседника, который очень красноречиво выразил своё отношение к зубастым «братьям нашим меньшим».
– А общение с людьми ты тоже воспринимаешь, как с «низшими»? – спросила Варя из интереса, хотя его положительного ответа она бы не поняла.
Пусть она и относилась к нему лояльно, но гордость никогда бы не позволила признать, что подводный народ может соперничать с человеком, побывавшим даже в космосе. Тем более она представляла его народ коренными жителями, почти аборигенами, которые и поныне живут охотой на зверей, их мясом питаются, а шкуры – надевают.
«Нет. Как с себе подобными. Я же говорил, что мы похожи. Только вы совсем перестали понимать наших голосов, а мы – ваших, поэтому, чтобы мы могли друг друга услышать, с вами нужно создавать связь по отдельности.»
– И как создаётся эта… связь?
«Через прикосновения. Так я могу почувствовать чужую природу, узнать, как мыслить, чтобы меня услышали и поняли. Это же помогает мне видеть, эм, настроение, наверное. Например, могу узнать настроен заинтересовавший меня дельфин на общение со мной. У них же есть свои предпочтения, и не каждому я могу нравиться. Всё происходит само собой, я не могу объяснить…»
Если раньше Варя пыталась, как-то научно объяснить всё что связанно с этим существом, то после описания таких его «способностей» она окончательно запуталась. Озвученное им казалось какой-то… магией.
А, впрочем, и пусть это будет магия, что с того? Если абстрагироваться от привычки искать всему необъяснимому объяснение, то его способности её завораживали, возвращали в детство, когда маленькая Варя, как и любой ребёнок, мечтала научиться понимать животных.
– При нашей первой встрече ты уже понимал меня, значит, ты связь установил, когда спасал?
«Да. Я к человекам почти никогда не приближался, поэтому хотел попробовать услышать тебя. И… извини, если я поступил недопустимо.»
От вида вновь тех больших кошачьих глаз Варя даже не могла сомневаться в искренности его извинения, а поэтому, посмеявшись, только махнула рукой, ведь если бы он этого не сделал, то и разговора бы не было.
– Лучше скажи, что ты там узнал обо мне? – уже несколько стеснительно спросила девушка, не до конца понимая, где границы его этого «видеть».
«Что ты умеешь слушать… примерно. Я не могу объяснить, но, поверь, плохие, опасные сущности чувствуются сразу.»
Девушка усмехнулась, уже даже не помня, когда она в последний раз встречала того, кто бы ориентировался на какое-то абстрактное «чувствую». Из-за своих непонятных объяснений тритон опять казался чересчур наивным, верящим в предчувствия. Но ведь фактически он оказался прав, и она действительно готова была «услышать» его, а не хотела причинить вред, лишь потому что он выходил за рамки её картины мира.
– Хорошо, предположим, я поняла, как я тебя слышу. А как ты меня? Ты должен понимать, что я тебе говорю, значит, ты всё-таки знаешь мой язык?
«Не знаю. Когда ты говоришь, твои слова становятся твоими мыслями, а их слышать мне привычно. Мыслям язык не нужен.»
«М-да, уж», – подумала она. – «Да, пусть лучше это будет просто магия. Попробуй всё это объяснить, особенно с таким расплывчатым описанием, – голова вскипит.»
Тем временем её собеседник на несколько секунд погрузился под воду, будто бы согревался от минусовой температуры на поверхности.
– Откуда же ты? – наблюдая за ним, спросила девушка, но о том, что её вопрос получился слишком уж провокационным, она догадалась не сразу.
Русалу, конечно же, услышанное не понравилось.
«Тобой было дано обещание», – рыкнула он, недовольный, что у него всё-таки хотят выведать секреты.
– Ой, ты не так понял, – спохватилась Варя и тут же подняла руки в примирительном жесте. – Я имела ввиду, откуда ты взялся здесь, в городской реке? Мне как-то привычно думать, что русалки живут в тёплых водах, поэтому я не понимаю, как тебе не холодно здесь. Или ты из холодных морей, поэтому такой белый, чтобы прятаться среди льдин?
Русал даже растерялся от такого количества вопросов, но быстро зацепился за одно слово.
«Я не белый! Чешуя моего хвоста лазурного цвета, одного из самых красивых, между прочим.»
Вид надувшегося от обиды русала был настолько забавным, что Варя даже засмеялась. Ну как всерьёз воспринимать разговоры о красоте чешуек хвоста? Впрочем, он её веселья не понял, а, враждебно навострив ушные плавники, насупился ещё сильнее. Видимо, всё-таки для него цвет его чешуи был принципиален, а потому он категорически не хотел слышать о своём нынешнем внешнем виде.
– Прости, – когда столь внезапное желание смеяться пропало, произнесла Варя. – Мне тяжело воспринимать всерьёз твои слова, потому что я видела тебя только бел… таким, – объяснилась она. – А что тебя изменило?
«Холод. Я не смог покинуть местные воды до наступления холодов, теперь стал отвратительным, бесцветным», – ответил русал и, судя по тону, загрустил.
«Цвет это уж точно не главное, что делает тебя отпугивающим», – подумала Варя, вспомнив, что именно при первом взгляде на него её отталкивало. Но говорить это морскому созданию она не стала, и спорить с ним – тоже. Всё-таки она ничего не знает об его народе, об их нормах и эталонах красоты. А судя по тому, что он носит украшения и что его волнует его внешний вид, какой-то эталон у них тоже есть.
– Значит, ты чувствуешь холод?
«Чувствую. Но если под водой ещё терпимо, то на поверхности очень неприятно находиться. Не понимаю, как вы можете жить в таких условиях.»
– На самом деле это ещё тепло. Тебя удивит, если я скажу, что на севере живут люди и при гораздо более низких температурах?
«Удивит», – признался русал, а доказательством искренней удивлённости стали его вновь растопыренные в стороны уши. – «Для существ, для которых вода смертельна, вы слишком выносливы на поверхности».
– Думаю, тоже самое можно сказать и о вас. Наверное, на поверхности вы долго не пробудете, зато в воде плаваете лучше многих рыб.
«Многих? Да мы плаваем лучше всех рыб!» – важно приосанился и горделиво задрал голову тритон.
– Верю-верю, – только и могла улыбнуться Варя от его горделивости, понимая, что они считают себя выше всех других морских обитателей, слово «низшие» просто так ведь не взялось. – Но почему, если тебе здесь неуютно, ты не вернулся обратно в море? Ты сказал, что «не смог», но почему? Что тебя удерживает?
«Ничего. Я много путешествовал, но с моря обычно тяжело увидеть, как выглядят человеческие поселения вдали от берега, изнутри, поэтому однажды я решил заплыть вглубь берега. Это интересно, наблюдать за вами изнутри вашего поселения намного увлекательнее, хотя, к сожалению, я не мог понимать, о чём вы говорите. Так что у меня нет необходимости скоро возвращаться в большие воды, холод мне никак не мешает.»
Морской гость тут же пошёл на попятную, сделал вид, что ничего про «не смог» не говорил, тем самым только сильнее укрепив подозрения девушки, что есть какие-то обстоятельства, из-за которых он вынужден оставаться здесь, мёрзнуть и ворчать от некрасивого цвета своих чешуек.
Что с ним? Может, он подхватил какую-нибудь гадость в этих грязных водах, заболел и теперь не имеет сил, чтобы вернуться обратно? Да вроде нет, выглядит вполне себе живым и энергичным.
Варя не знала, но и он, очевидно, не хотел говорить. А чтобы точно закончить эту неудобную для него тему, Луан вновь нырнул, оставив девушку надеяться, что позже он всё-таки признается.
Ожидая возвращение собеседника, девушка поднялась на ноги и стала стряхивать с одежды снег, заодно решила пройтись, а то ведь и ей ничего не стоило замёрзнуть, сидя на одном месте без движения. Вовремя Варя вспомнила о браслете, который хотела отдать.
– Луан, я починила твой браслет. Пару ракушек, правда, выпало, я не смогла их обратно привязать, но я заменила их на пуговицы, – сказала Варя, когда новый знакомый вернулся, но всё равно расстроилась, что не нашла замены получше для красивых ракушек.
После же девушка спустилась по лестнице поближе к воде, но, не дойдя до конца, браслет оставила на одной из последних ступенек. Когда она вернулась наверх, к лодкам, русал подплыл к берегу и, снова приподнявшись над водой, дотянулся до своей вещи.
«Мне нравится. Давно хотел сделать из этих круглых штучек украшение, но они очень редкие», – изучая возвращённую вещь и, очевидно, оставшись довольным её новым видом, произнёс Луан.
«Да у нас этой «редкости» целая литровая банка. Могу хоть сейчас тебе всё высыпать», – усмехнулась девушка от того, какое же у них всё-таки разное понимание редкости.
– Тогда те две ракушки я оставлю. Даньке подарю.
«Данька – это твой малёк?»
– Это мой брат, – ответила Варя, а сама смутилась, ведь рановато ей ещё иметь «своих мальков», но сказать это ему та же смущённость помешала. – Он ведь верит, что его спасла русалка. Вот он обрадуется, если узнает, что это так и было.
В тот момент Луан нахмурился, что-то, сказанное девчонкой, ему не понравилось.
«Почему ты говоришь «русалка»?! Я что похож на самку?!»
– Эм, ну так мне просто привычнее. Да и ты как-то не уточнял.
«А что есть сомнения?!»
– Представь себе, есть. Кроме тебя, я других русалок не видела, поэтому не знаю, отличаетесь ли вы или нет, – девушке очень хотелось припомнить школьные уроки биологии, чтобы доказать ему, что она точно не могла быть уверена в его природе наверняка, однако всё-таки удержалась. А то она так до какого-нибудь там партеногенеза или гермафродитизма дойдёт, и он совсем разобидится.
«Отличаемся!»
Видя его недовольную физиономию, Варя еле сдерживала себя, чтобы вновь не засмеяться. Как же быстро он способен меняться в эмоциях.
– Хорошо-хорошо. Тогда давай обговорим сразу, чтобы не путаться. Я женщина, ты мужчина, так?
«Так.»
– И ты не русалка, а кто? Дядя-русалка? – в шутку предложила Варя, но он шутки не понял и только сильнее нахмурился. – Русал? – уже не шутила она, но он всё так же хмурился. – Тритон?
«Последнее мне нравится лучше всего.»
– Значит, разобрались, – произнесла девушка и наконец-то засмеялась.
Луан причину её смеха не понял, но, очевидно остался доволен услышанным и успокоился, практически моментально вернув взгляду дружелюбие. И теперь он снял с руки свой браслет.
«Лучше подари ему это. Тут ракушки более яркие. Думаю, мальку это понравится больше», – с этими словами тритон вытянулся и положил браслет на одну из каменных ступенек, а потом отплыл назад, чтобы девушка могла спуститься и забрать подарок.
– А как же ты?
«Ничего страшного. Вернусь домой – сделаю ещё», – успокоил её он.
Разумеется, Варя оказалась удивлена его щедростью и теперь отругала себя, что подумала о нём плохо, когда он начинал обижаться по, казалось бы, пустякам. Ведь на самом деле он добрый.
– Спасибо! Такому подарку Данька точно обрадуется больше, чем даже подарку Деда Мороза, – рассматривая подарок, девушка поняла, что тритон прав. Яркий из-за разноцветных ракушек и камешков браслет завладеет вниманием любого ребёнка.
«Дед Мороз?»
– Наш символ Нового года. Бородатый добрый дедушка, который живёт на севере, но приходит в новогоднюю ночь, чтобы оставить под ёлкой каждому послушному ребёнку подарок.
«И он правда существует?»
От его вопроса Варе снова стало смешно, ведь, говоря это, она представляла в своей голове именно символ, вымышленного персонажа, а он, судя по всему, попытался представить такого человека в реальности.
– Нет, конечно. Подарки кладут под ёлку родители.
«Тогда почему они не признаются?»
– Чтобы создать у детей веру в сказку, в чудо. Но думаю, такая традиция помогает и взрослым прикоснуться к сказке. Когда кладёшь подарок в новогоднюю ночь, вспоминаешь, как сам ребёнком утром бежал к ёлке в ожидании чуда, улыбаешься, чувствуешь тот самый позабытый волшебный дух. Всем взрослым хочется хоть раз в год окунуться в эту, пусть и искусственную, но всё-таки сказку, вспомнить детство, поребячиться, – улыбнулась Варя. – Именно это и делает Новый год волшебным, особенным, в отличие от любого другого праздника.
Ещё девушка вспомнила присказки о новогодних чудесах и отметила, что ещё никогда она в них так ни верила, как сейчас. Ну разве это не чудо – встретить существо, которое буквально сошло со страниц фантастов или мифов, в преддверии Нового года?
Русал слушал её заворожённо, кажется, пытался представить то, о чём девушка говорила, но этого у него так и не выходило. Он многого не понимал. Но это его не расстроило, а, наоборот, заставило его глаза вспыхнуть от ещё большего любопытства.
«Варя, покажи мне Новый год! Пожалуйста. Я хочу его увидеть.»
Вот теперь мифическое существо ещё и хочет приобщиться к людским традициям, ну точно – чудеса.
Впрочем, девушка и не знала, что ему ответить. Что, значит, «покажи»? Новогоднее настроение для всех индивидуально, потому что оно складывает из множества сугубо личных факторов, у кого-то этого настроения вообще нет. Так что навряд ли тритон проникнется всей чудесностью этого праздника, если традиции ему просто перечислить.
– Я попробую, – честно призналась Варя, что передать ему своё видение праздника у неё может не получиться.
Но Луан оказался рад и этому. Кажется, его воодушевила сама возможность узнать о культуре людей получше.
Наблюдая за его нескрываемыми эмоциями радости, Варя даже чуть обиделась, что о своей-то культуре он говорить не хочет. Однако обида быстро прошла, сменилась на озорство. И тогда с озорной улыбкой девушка поспешила собрать из ближайшего сугроба комок снега, а после без предупреждения кинула его в собеседника. Но, как оказалось, реакция у русала нечеловечески быстрая, он успел среагировать. И хотя она и не целилась в его голову, а просто рядом, летящий комок снега при такой-то вёрткости цели уж тем более только и булькнул в воду.
Луан расценил это как нападение и вновь враждебно оскалился во все свои две челюсти. Хотя скорее такая реакция была просто защитной, потому что как только тритон увидел, что девушка просто смеялась, то он моментально успокоился. Он уже понял, когда люди смеются, значит, они не проявляют агрессию. Так что он остался лишь удивлённо смотреть на человека.
«Зачем ты это сделала?»
– Ну ты же сам хотел увидеть праздник, а зимние забавы одна из традиций.
«И в чём смысл этой забавы?»
– Чтобы попасть снежком в другого.
«Но это бессмысленно. Как можно позволить попасть в себя такой простой атакой?»
– Бессмысленная для тебя. У людей не так развита реакция.
«Правда?» – каким-то недобрым озорством блеснули глаза русала, а потом он просто нырнул и скрылся из поля её видимости.
– Луан? – даже неуверенно позвала его Варя и от ощущения чего-то нехорошего всматривалась в темноту, но безуспешно.
Но ей ничего не ответили, зато вот «что-то нехорошее» не заставило себя долго ждать. Вылетевший из темноты наспех слепленный комок снега был полной неожиданностью, девушка не успела среагировать, и он влетел ей прямо в плечо. То ли от силы удара, то ли от неожиданности Варя упала назад, прямо в сырой сугроб.
Когда девушка поднялась и начала отряхиваться от снега, тихо бурча, она услышала новый звук, похожий на смесь смеха человека и крика дельфина (или не дельфина, а какого-нибудь другого животного; она в голосах морских обитателей не разбиралась). Очевидно, этот звук исходил от вновь вынырнувшего у берега тритона, и, видимо, это он так смеялся, хотя правильнее сказать – заливисто хохотал.
«Мне нравятся ваши традиции»…