Константин Владимирович Яцкевич
Ландерфаг
Анатолий
Позвонив в справочную автовокзала Вера узнала, что в Рубежевичи ходит автобус от автостанции Юго-Западная, который в 11:45 прибывает на место. На нём она и решила ехать уточнив адрес аптеки – улица Лесная, дом 2, аптека № 128 РУП «Минская Фармация».
Неделя закончилась как-то особенно быстро и в субботу, как и было запланировано, Вера поехала в Рубежевичи. Дорога заняла около пятидесяти минут и уже в 12:00 Вера была возле той самой легендарной аптеки.
Аптека представляла собой одноэтажный домик, раскрашенный синей и белой краской с маленьким крылечком в котором сверху и снизу окна были украшены неким подобием витражей на манер костёла. Поднявшись по истёртым ступенькам Вера зашла внутрь помещения, обшитого вагонкой и оборудованного в классическом стиле.
За стеклянной перегородкой во всю стену были размещены стеллажи со всевозможными баночками, пакетиками и коробочками с лекарствами. На стене слева висел большой плакат – календарь сбора лекарственного сырья и несколько объявлений о продаже домашнего сыра, творога, масла и мёда.
Подойдя к стеклянному окошку с овальным вырезом, Вера нерешительно спросила у продавца:
– Девушка, не подскажете, а Анатолий Иванович Григорьев на месте?
– Его сейчас нет, но он скоро будет, – вежливо ответила продавщица лет тридцати пяти в белом халате, – Подождите его минут десять – пятнадцать, он вышел с одним человеком поговорить.
Как и сказала продавец, через 15 минут в аптеку зашёл круглолицый мужчина с большой залысиной и седыми висками, который пройдя мимо Веры направился за прилавок.
– Тут вас женщина ожидает, Анатолий Иванович, – сразу же обратилась к нему продавщица, указывая не Веру.
Выйдя из-за прилавка, Анатолий Иванович подошёл к Вере и с улыбкой поинтересовался:
– Вы ко мне?
– Да, к Вам, Анатолий Иванович, от отца Николая из Минска. Он сказал, что Вы сможете мне помочь в выборе дополнительного лечения для сына.
– Да, знаю отца Николая, – приветливо ответил Анатолий Иванович. –Как он сам-то? Что-то давненько ко мне не заезжал за травками, а раньше регулярно брал и для себя и для своих подопечных.
– Нормально, Анатолий Иванович, с Божьей помощью. Поклон Вам просил передать. Дел у него сейчас много и нет в помощь пономаря. Год уж как один службы проводит.
– Понятно, ну давай пройдём ко мне в кабинет и там поговорим более обстоятельно.
– Как к Вам обращаться?
– Верой меня зовут.
Проведя Веру в кабинет, Анатолий Иванович первым делом предложил ей своего фирменно фиточая и получив согласие, включил чайник.
– Ну, рассказывайте, Вера, что у вас случилось и чем я могу Вам помочь?
– Беда у меня, Анатолий Иванович, а точнее у сына Никиты. У него опухоль головного мозга – глиома, причём, неоперабельная, поскольку опухоль вросла в ствол мозга. В РНПЦ он прошёл курс лечения, ну в смысле химиотерапии, которая не дала результатов и на следующей неделе его выписывают на симптоматическое лечение по месту жительства, т.е. домой. Я даже не знаю что нам дальше делать. Врач сказал, что у нас есть надежда только на чудо и дополнительную медицину, ну т.е. на лечение травами и другими средствами. Вот отец Николай меня и направил к вам за советом по лечению. Что бы вы посоветовали, Анатолий Иванович?
– Да, ситуация у вас сложная, – уже более сдержанно сказал Анатолий Иванович. Это уже фактически паллиативная помощь. Насколько я знаю, глиома вообще очень тяжело поддаётся лечению любыми средствами, но рук опускать всё равно нельзя, нужно пробовать и верить. Травы – это, конечно, не панацея, но мощное средство в борьбе с недугом в сочетании с верой. Авиценна говорил, что у врача есть три орудия – слово, трава и нож и нужно умело и последовательно их использовать.
– А как в целом самочувствие Никиты? Он в сознании, головные боли и головокружение есть? Что со стулом и есть ли аллергия на фитопрепараты?
– Боли периодически бывают, головокружения и приступы слабости. Сразу после химиотерапии начался стоматит, но он сам ходит и обслуживает себя. Стул жидкий, аллергии нет.
– Стоматит – это из-за ослабления иммунной системы, а жидкий стул из-за бисбактериоза после химиотерапии, это пройдёт. Я подберу для вас лекарственный сбор, Вера, как вас по батюшке?
– Николаевна.
– Но не считайте это панацеей, Вера Николаевна, ради Бога. Это только дополнительная помощь организму в виде стимулирования иммунной системы и мягких травных ядов, которые оказывают почти такой же цитостатический эффект, как и химиотерапия, только более мягкий и без побочных последствий. В этих целях мы обычно используем таволгу, ирис, алтею, окопник, чистотел, марьин корень. Я сейчас подготовлю вам сбор и дам инструкцию по применению.
После небольшой паузы Анатолий Иванович добавил:
– В вашем случае, конечно, хорошо бы иметь куратора по лечению в виде опытного целителя-травника или знахаря, который бы персонально курировал Никиту. Я ведь вам дам только общие назначения по применению, а здесь нужен индивидуальный подход.
– А Вы сами могли бы нас курировать?
– Ну что Вы, Вера Николаевна, ко мне сотни больных со всей Беларуси едут. Я один отвечаю здесь за все вопросы и в день принимаю иной раз до десяти человек. Где же у меня время для персональной опеки? К тому же я не столько врач, сколько провизор.
– Понятно. Спасибо и на том. Сколько я Вам должна, Анатолий Иванович?
– За консультацию нисколько, – ответил Анатолий Иванович. Консультации у нас бесплатные. Вы заплатите только за травы, причём, по прейскуранту и не мне, а в кассу. Мы же государственное учреждение, а не частное. Вы пока пейте наш фирменный фиточай. Вот цукаты и орехи к чаю, а я пока подготовлю вам нужный сбор. Это десять минут не больше.
С этими словами, оставив Веру в своём кабинете, Анатолий Иванович пошёл на склад готовить нужный сбор трав. Противоопухолевый сбор представлял собой около 10 разных трав из расчёта по 100 грамм каждой, что в итоге давало довольно увесистый пакет общим весом почти килограмм.
Вера уже допила необыкновенно ароматный фиточай, любезно предложенный ей хозяином, в котором особенно чувствовался привкус нескольких лекарственных растений – душицы, мелисы и мяты, и в кабинет вошёл Анатолий Иванович, держа в руках большой полиэтиленовый пакет с противораковым сбором.
– Вот ваш сбор, Вера Николаевна, а это инструкция по употреблению. Анатолий Иванович протянул Вере маленькую бумажку в которой было написано:
«Всё перемолоть, перемешать до однородной массы. Две столовые ложки сбора залить двумя стаканами кипятка. Кипятить 10 мин. Настаивать в термосе 90 мин. Процедить. Принимать 3 раза в день по полстакана за полчаса до еды. Ежедневно свежая заварка.»
Вот расчёт стоимости для кассира. Этого вам должно хватить где-то на два месяца, а потом приезжайте за следующей партией. Противоопухолевое лечение – это длительный процесс. Передавайте горячий привет отцу Николаю и скажите ему, что я жду его в гости за травками. У нас сейчас самые свежие травки.
С этими словами Анатолий Иванович подвёл Веру к кассиру и уже собрался было уходить, но после благодарности Вера отважилась задать ему ещё один вопрос:
– Анатолий Иванович, огромное вам спасибо за приём и травы, а не могли бы вы ещё подсказать к кому нам можно было бы обратиться за индивидуальной помощью? Может вы знаете кого-либо из местных знахарей и травников кто бы мог персонально курировать Никиту? Я была бы вам крайне признательна.
Анатолий Иванович сделал широкие глаза, задумался и как-то нерешительно начал говорить:
– Даже не знаю что вам и ответить, Вера. У нас давно уже нет в районе практикующих целителей, поскольку это сегодня не совсем законно. Старые все уже давно умерли, а молодые этим сегодня не интересуются, поэтому не знаю кого бы вам можно было порекомендовать…
– А может быть этого, что живёт на хуторе в Налибокской пуще? – включилась в разговор продавщица, отпустившая лекарства очередному покупателю. – Он же говорил как-то, что к нему изредка приезжают онкологические больные.
– Ты про налибокского деда?
– Да, про него. Он же регулярно нам поставляет лучшие травы для противоопухолевого сбора.
– Ну не знаю, не знаю, – как-то нерешительно покачал головой Анатолий Иванович. Странный он очень человек, упрямый и совсем нелюдимый. Сколько я с ним не общался, так его и не понял до конца. От него за версту несёт высокомерием и заносчивостью, такой въедливый старик, хотя своё дело знает и поставляет нам действительно хорошие травы. Вы вот что – позвоните нам в аптеку в понедельник и я дам вам телефон его сына. Он здесь в Рубежевичах живёт.
– А у меня есть его телефон, – сказала продавщица. – Я могу вам его дать. Подойдя к стеллажу, она достала большую общую тетрадь синего цвета и принялась листать.
– Записывайте. Вот ручка, если что и бумага.
Вера суетливо записала мобильный телефон сына травника, рассчиталась за сбор и поблагодарила продавца.
– Через две недели обязательно позвоните мне – сказал ей на прощание Анатолий Иванович, – А как вы собираетесь ехать назад в Минск? Автобус-то только после шести, а у меня через полчаса машина пойдёт на Минск, может вас подвезти?
– Подвезите. Спасибо вам большое ещё раз за всё. Как мне вас только благодарить.
– Бог отблагодарит. Погуляйте с полчасика, скоро подъедет газель, – с улыбкой ответил на прощание Анатолий Иванович и ушёл в свой кабинет.
Счастливая и несколько обнадёженная словами Григорьева, Вера впервые за последние дни почувствовала некоторое душевное облегчение и радость.
Денис
По приезду в Минск, Вера решила не откладывая в долгий ящик сразу позвонить сыну налибокского деда, чтобы узнать о том, как с ним можно встретиться и поговорить по поводу курирования и лечения Никиты. Достав сложенную аккуратно бумажку, которую дала продавщица из аптеки, Вера набрала телефон Дениса – так звали сына.
После нескольких гудков послышался не совсем дружелюбный грубоватый мужской голос:
– Да, слушаю…
– Это Денис? – осторожно и нерешительно переспросила Вера.
– Да, Денис, а кто это?
– Вы меня не знаете, Денис. Меня зовут Вера, мне дали ваш телефон в фитоаптеке в Рубежевичах Анатолий Иванович. Вы знаете такого?
– Провизор Анатолий? – переспросил Денис.
– Да, Анатолий Иванович Григорьев. Он сказал, что через вас я смогу найти вашего отца, который хорошо разбирается в лекарственных травах и помогает онкобольным. У меня у сына опухоль мозга и мы хотим к нему обратиться за советом и помощью по лечению.
– А, понятно. Только старик сейчас никого не принимает, две недели назад уехал очередной больной и он решил хозяйство малость привести в порядок. Я могу вас к нему отвезти, но это вам будет стоить 100 долларов. Знаете ли интересующихся много, а на хутор дорога очень плохая, плюс бензин.
Вера несколько опешила от такого предложения, но сориентировавшись, что вариантов у неё нет, быстро ответила:
– Хорошо, я согласна. Как мы с вами договоримся, Денис, мне вам позвонить или вы сами перезвоните?
– Я вам сам позвоню, как старик будет готов с вами встретиться. Он очень своенравный и с ним нужно всё согласовывать заранее, а то приедем, а он может даже не выйти и даст от ворот поворот. И такое бывало.
– Хорошо, Денис, я буду ждать вашего звонка. До свидания.
После этих слов у Веры закрались в душе некоторые сомнения насчёт целесообразности всего этого мероприятия, если только за встречу с целителем из налибокской пущи ей придётся заплатить сто долларов. А сколько ещё затребует сам целитель. Денег в семье и так в обрез и они нужны на поддерживающие препараты, к тому же почти килограмма лекарственных трав из Рубежевичей должно хватить на первое время.
Взвесив все за и против, Вера остановилась на том, что будет действовать по обстоятельствам. От ста долларов, которые нужно заплатить за встречу с целителем, она не обеднеет в конце концов, а там всегда можно будет отказаться, если целитель выставит заоблачную цену. С другой стороны у неё будет хотя бы запасной вариант, если дела у Никиты будут совсем плохи. Так думала Вера, как любящая мать, которая готова была ради спасения своего ребёнка положить на алтарь жертвы всё без остатка.
Только сейчас, завершив всю эпопею с поездкой в Рубежевичи, Вера осознала, что некая неведомая сила двигала ей на протяжении всего дня и помогала, позволив решить сразу столько вопросов. Ей, обычно скромной и застенчивой, всю жизнь проработавшей бухгалтером, даже просто вступить в контакт с незнакомым человеком было крайне тяжело, а тут за один день удалось съездить в Рубежевичи, пообщаться с Анатолием Ивановичем, купить противораковый сбор, узнать о налибокском целителе, получить телефон его сына и даже договориться с ним о поездке.
Как-то всё это выглядело странно и даже отчасти нереально, как наваждение, отчего Вера даже сама отчасти испугалась такому ходу событий.
Наверно это отец Николай за нас усердно молится и сила благодати помогает мне, – так подумала Вера и это объяснение её полностью устроило.
Немного успокоившись, Вера решила сообщить Никите о своей поездке в Рубежевичи и разговоре с Анатолием Григорьевым и Денисом только после его возвращения домой.
Воскресенье с понедельником пролетели очень быстро и во вторник Вера с утра позвонила Никите, чтобы узнать как у него дела и нужно ли будет ей ехать в Боровляны.
На первый звонок Никита почему-то не ответил.
Вероятно на процедуре или у них сейчас обход, – подумала Вера.
Через полчаса Вера снова набрала телефон Никиты. На этот раз трубку он снял.
– Здравствуй, сынок, ну как твои дела, Никитушка, как прошли выходные? Планируется ли выписка на сегодня?
– Да, мам, планируется, как я тебе и говорил тогда.
– А почему ты трубку не снял, когда я тебе полчаса назад звонила?
– Я разговаривал с лечащим врачом в ординаторской, а телефон лежал на зарядке, когда ты звонила.
– А, всё понятно. Ну как твоё самочувствие, сынок, голова болит?
– Нет, не болит, мама, только кружится периодически и слабость. Врач сказала что очень низкий гемоглобин. Мы с ней только расстались. Она сказала что эпикриз и заключение будут готовы не раньше двух, а может и к трём, поэтому ты дождись моего звонка и не приезжай раньше времени, чтобы не ждать.
– Ну хорошо, Никита, буду ждать звонка.
Вера успела ещё сделать кое-какие дела по дому и сразу после двух раздался звонок от Никиты.
– Приезжай, мама, через полчаса документы будут уже готовы.
Вера заказала по телефону такси, быстро оделась уже через пятнадцать минут ехала на машине в Боровляны, где находился Республиканский научно-практический центр онкологии и медицинской радиологии. Машина остановилась возле шлагбаума и Вера вышла чтобы договориться с вахтёром о том, чтобы тот впустил их на территорию РНПЦ и дал возможность подъехать к дверям приёмного покоя.
На переговоры с вахтёром ушло около десяти минут и только созвонившись с лечащим врачом Ларисой Аркадьевной, он впустил машину на территорию РНПЦ.
Когда машина подъехала к главному корпусу, Никита уже стоял возле двери с большим пакетом в руках и картонной папкой с бумагами. Сильно похудевший, высокий, он стоял и улыбался, глядя как Вера выходит из машины и идёт ему навстречу.
– Ну что, сынок, поехали домой. Давай свой пакет, – с этими словами Веря взяла пакет с вещами у Никиты и они сели в машину.
Водитель видно понимал всю пикантность данной ситуации, поэтому задал всего один вопрос:
– Едем обратно?
– Да, туда же, где вы меня забирали, – ответила Вера и уже через каких-то двадцать минут они с Никитой были возле своего дома. Поднимаясь на четвёртый этаж, Никита сделал остановку на площадке третьего этажа и Вера поняла как он ещё слаб и как тяжело ему даётся подъём.
Войдя в дом и сняв обувь, Никита первым делом прошёл в свою комнату и включил компьютер.
– Ну может не с компьютера начнёшь, Никита, – несколько обиженным тоном отреагировала на это Вера.
– Мам, ну я же две недели его не включал пока был в больнице, а это вся моя жизнь. Без него мне нет смысла жить и к чему-то стремиться, ты же знаешь.
Вера промолчала, понимая, что спорить в данной ситуации бессмысленно и решила разрядить обстановку переведя разговор в другое русло.
– Никита, я в субботу в Рубежевичи ездила в одну из самых известных фитоаптек Беларуси и встречалась там с известным провизором Анатолием Ивановичем. Вот что привезла оттуда.
Вера достала и показала Никите увесистый полиэтиленовый пакет с противораковым сбором.
– И что с того, – незаинтересованно ответил Никита.
– Как что с того? Это же поддерживающая терапия на основе натуральных лечебных трав, которая может дать эффект. Разве у нас есть много вариантов продолжения лечения?
– Мам, я же тебе уже говорил, что весь интернет облазил в поисках информации по лечению глиобластомы. Гарантированных и подтверждённых вариантов её лечения просто нет, ты слышишь, нет. Есть только паллиативная и хосписная помощь. Давай не будем себе врать, мама.
– Никитушка, я же разговаривала с Красниковым и он сказал, что есть возможность хотя бы остановки роста опухоли, а это уже огромное достижение и при этом можно жить нормальной жизнью и работать, но для этого надо что-то делать и не опускать рук. Вот сбор пропьёшь и тогда видно будет, что делать дальше.
– Так я же не против мам, я просто говорю, что вариантов лечения нет. Да и отравах лечебных люди пишут в интернете, что всё это эффект плацебо и профанация. Всем дают практически одинаковой поддерживающий сбор. Извини мама, я в это как-то слабо верю.
– Хорошо, Никита, тогда скажи что у нас с тобой остаётся? Какие варианты лечения предлагаешь ты?
– Не знаю, мама, что будет, то будет, сколько будет отпущено, столько значит и протяну.
– Не говори так, Никита. Это твоё упрямство говорит и неверие. Я встречалась и с отцом Николаем и с Анатолием Ивановичем и они в один голос говорят, что для борьбы с этой болезнью нужна вера и успехов в лечении добиваются только те, кто эту веру имеет, а ты ещё ничего не сделал и не попробовал, а уже делаешь окончательные выводы.
– Мама, по-твоему мне нужно начинать молиться и просить Бога о чуде? А почему Бог, если он есть любовь, тогда всё это создал и допускает? Ты знаешь, что я узнал об онкологии и чего насмотрелся за последние полгода? Как я могу верить в твоего доброго и любящего бога, когда есть врождённая онкология, когда маленькие дети умирают от рака, когда от рака умирает мать-одиночка и двое детей остаются сиротами? Меня уже просветили насчёт хосписа и паллиативной помощи. Ты знаешь, мама, сколько в Беларуси заболевает ежегодно онкологией? Ты знаешь, что рак уже практически вышел на первое место среди причин смертности? Это всё по-твоему любовь бога? Если бог есть и он допускает всё это, то это не мой бог или это какой-то очень жестокий бог, в которого я не могу и не хочу верить.
После этих слов Никита оторвал взгляд от монитора и обхватил голову двумя руками.
– Опять голова закружилась мам, – тихо сказал Никита. – Мне нужно прилечь.
– Ну вот, опять разнервничался, сынок, а тебе категорически нельзя волноваться. Отдохни с дороги.
Никита встал из-за стола и прилёг на диван.
– Мне в центре сказали, мам, что приступы слабости и головокружения будут усиливаться с каждым днём и однажды, когда опухоль полностью перекроет ствол мозга, я провалюсь в прострацию уже безвозвратно, так что говори со мной мама, пока я ещё могу тебя слышать и отвечать.
– Никитушка, не говори так, умоляю, тебя. Была бы жива твоя бабушка, она бы рассказала тебе о вере и о том, как они пережили войну, когда у них немцы стояли на подворье почти год, а она с пятью детьми жила и ночевала в землянке за домом и выжила только благодаря вере.
– Я не о том, мам. Просто я реалист и не верю в чудеса и сказки, а в силу воли человека я как раз верю, в этом нет ничего сверхъестественного. Просто одно дело говорить о вере, когда ты здоров и полон сил, и совсем другое дело, когда нет сил даже встать с кровати и в голове туман.
– А ты читал о Клавдии Устюжаниной, сынок? Красников сказал мне что в онкологии бывают случаи необъяснимого самоисцеления и такие случаи сами врачи называют синдром Перегрина. Это святой такой, который через веру самоисцелился от рака.
* История Клавдии Никитичны Устюжаниной длительное время являлась одним из наиболее ярких документально подтверждённых фактов спонтанного самоисцеления после документального подтверждения рака и хирургического вмешательства по поводу удаления опухоли. Больная К.Н. Устюжанина необъяснимым образом самоисцелилась после опухолевого процесса, поразившего поджелудочную железу, весь желудок и прилегающие к нему ткани. Больная пришла в себя, прожив после этого 14 лет. Данная история получала название «Барнаульского чуда».
– Читал, мам, читал. Там очень много туманного и мистического в этой истории, если честно, и сильно напоминает религиозную пропаганду, мы же в 21-м веке живём. Знаешь сколько в интернете есть статей по поводу разоблачения «Барнаульского чуда»? Пишут что и не умирала Клавдия вовсе, как написано в статье, а два дня была без сознания в реанимации и что не рак у неё был, а воспалительный процесс.
– Видишь какое у тебя предвзятое отношение ко всему религиозному, Никита, что и говорить с тобой об этом бесполезно. Но ведь делать что-то всё равно нам с тобой придётся, не сидеть же сложа руки. Сердце мне подсказывает, что тут нужен опытный специалист, который в этом разбирается. Ты с этим согласен, сын?
– Да, мам, с этим я согласен, но где же нам его найти. Сегодня все консультируются и получают информацию в интернете. Там есть почти всё – и форумы по всем видам опухолей, группы специалистов и пациентов в соцсетях, где люди не врут и делятся информацией из первых рук.
– Вся жизнь у вас теперь в этом компьютере, – с некоторым разочарованием ответила Вера. – С живыми людьми поди и общаться уже скоро совсем разучитесь, всё только через интернет.
Вера подумала, что неплохо было бы перевести разговор на тему целителя и очень осторожно задала вопрос.
– А ты не хочешь узнать, о чём я с Анатолием Ивановичем в Рубежевичах почти час говорила, а он, как сказал отец Николай, один из лучших травников, к которому со всей Беларуси люди едут за советом и травами?
– Ну и что он тебе сказал? – несколько безразлично переспросил Никита.
– Он сказал, что в нашем с тобой случае нужен куратор – опытный целитель-травник, который бы персонально тебя опекал, Никита, и давал советы по вопросам лечения. У них же там приём лекарственных трав и многие травники им сдают лекарственное сырьё. Так вот он сказал, что есть там у них какой-то налибокский дед, который сдаёт им лучшие травы для лечения онкологии и сам работает с онкобольными. Я взяла телефон его сына и созвонилась с ним, чтобы съездить к деду. Ты как не против, Никита?
– Ну, мам, ты прям целую тактическую операцию провернула за эти дни, – уже с улыбкой на лице отреагировал Никита. – Это на тебя не похоже.
– Это мне отец Николай посоветовал. Он молился о тебе и спрашивал почему перестал заходить к нему в храм.
– Да не пойду я больше в церковь, мам. Разочаровался я в религии полностью, сплошная профанация и лицемерие, – резко ответил Никита. – А к деду можно съездить. Это куда?
– Это в налибокскую пущу, – ответила Вера, не решаясь говорить сыну о том, что одна только стоимость этой поездки составляет 100 долларов, а это почти двести рублей или четверть её месячной зарплаты.
– А на каком транспорте? – точно читая её мысли спросил Никита.
– А на машине сына целителя, Дениса. Он живёт там же в Рубежевичах и отвезёт нас к отцу, как с ним договорится. Он сказал от него две недели назад уехал очередной больной и он сейчас немного занят хозяйством. Сентябрь же. Поездка туда я думаю на весь день. Главное чтобы ты сынок чувствовал себя хорошо в дороге. Это же сильная нагрузка на организм, а ты ещё слаб.
– Ничего ма, как-нибудь, прорвёмся. Отступать нам некуда.
Эти ободряющие слова Никиты каплями бальзама упали на сердце Веры, отчего на глаза навернулись слёзы то ли надежды, то ли неизъяснимой радости и она почему-то вспомнила отца Никиты, а точнее даже узнала в этой реакции сына своего бывшего мужа – военного, с которым она рассталась много лет назад, но светлую память о котором хранила в душе все эти годы.
– Если бы ты знал, Никита, как ты сейчас похож на своего отца.
– Только об отце мне не напоминай, мама. Ты же знаешь, что я его давно похоронил и его для меня не существует, поскольку он просто предал нас с тобой и бросил.
– Извини, сынок. На том и порешим.
