Константин Степанович Собко
Третья награда
«Возможно, она и 829 «троглодитов» говорят на одном языке? – подумал Ратмор. – Нужно это выяснить».
Вечером он послал в селение разведчика-переводчика. Солнце клонилось к закату. Горизонт и светлая дорожка на глади озера были окрашены в золотистый цвет. Селяне, обсуждая что-то, собрались на площади. Они были невысокого роста, плотного телосложения. Судя по их внешнему виду, не сложно было понять, что о мыле и расчёсках они не имели ни малейшего представления. Те звуки, которые они издавали, общаясь, нельзя было назвать приятными для слуха. Скорее всего, и смыслом этот первобытный язык не блистал.
– Штурман, прокрути запись слов Лютеции, – приказал Ратмор.
Слушая, он пришёл к выводу, что и она, и «троглодиты» произносили одну и ту же тарабарщину.
– Будем учить этот язык, – сказал он.
Разведчик-переводчик летал по улочкам, залетал в дома. На большом экране мелькали лица, звучали голоса: вот о чём-то с видом заговорщиков тихо говорили двое мужчин, вот женщина отчитывала насупившегося мальчика, вот на площади рыбак выкрикивал слова, показывая рукой на свежую рыбу.
Прошли сутки. Разведчик-переводчик стал переводить каждое произнесённое селянами слово. Ратмор, запоминая, повторял слова вслед за ним. Для электронных бортовых систем «Берг», «Мэто» и «Фест» процесс запоминания был заурядным занятием.
Вечером третьего дня Ратмор стал понимать чужой язык, который оказался не таким уж примитивным.
В полдень четвёртого дня царевна наломала на берегу ручья охапку розовых стеблей, поднялась на холм и села у могилы.
– Я пришла навестить тебя, мама, – заговорила она.
Ратмор понял каждое произнесённое царевной слово. Он с силой сжал пальцы, не обращая внимания на то, что под руку подвернулся пирог с черничной начинкой.
Царевна продолжила:
– Помнишь, я рассказывала, что, когда осталась одна, решила сходить в Лотту, а дапсеи меня прогнали? Что я сделала не так, как нужно? Почему они кричали, махали руками и требовали, чтобы я ушла? Почему они так поступили?
Раскладывая стебли на могиле, она продолжила:
– Да, ты верно говорила, что дапсеи плохие. Они подговорили охотника убить меня. Но я почувствовала засаду задолго до того, как подошла к нашей пещере. Он вышел из-за камня и сказал, что пришла моя смерть. Если бы в тот день у меня не пучил живот, я могла бы над ним поиздеваться, переломав ему сначала руки, потом ноги. А потом могла бы сбросить его в ущелье. Но мне не хотелось долго с ним возиться. Я послала в охотника молнию, а потом оттащила его в овраг. В тот, который за поворотом. Вернулась и послала две молнии в скалу, которая стоит рядом с Лоттой. До утра Лотта была погружена в темноту: они побоялись зажечь лучины.
Она поправила стебли и продолжила:
– На другой день рано утром к нашей пещере пришёл старый дапсей с корзиной сушёной рыбы. Я сказала, что, если они опять пришлют охотника убивать меня, выжгу Лотту дотла. Старик ушёл, пятясь, боясь повернуться ко мне спиной. Он правильно сделал, отступая и кланяясь. Если бы он повернулся спиной… соблазн был велик. Я помню, что он был среди тех, кто кричал на меня и махал руками. Если бы он не выглядел удручённым и раскаявшимся, когда пришёл с рыбой, я убила бы его молнией.
«Ого! Она намного жёстче рассудительного папы-дипломата и мамы – добрейшей женщины, – подумал Ратмор. – Теперь понятно, какая гремучая смесь получилась при слиянии двух кровей – земной и инопланетной. С этой девушкой ухо нужно держать востро. На встречу пойду, прикрывшись отбойным устройством. Но сначала схожу в селение, узнаю, почему дапсеи хотели её убить. Зачинщик должен ответить за свой поступок».
– Штурман, – сказал он. – Отправь в солнечную систему телеграмму. Набирай текст: «Сообщает капитан первой категории Ратмор Тимофеевич Южанин. Поиск завершил. Нахожусь на планете БИС-1718. Царь и царица мертвы. Царевна жива. Она выглядит так…»
– Командир, позвольте сказать, – послышался голос Мэто.
– Что?
– Не нужно отправлять на Землю фото царевны. Её нынешний внешний вид обрадует рьяных республиканцев. В гламурных сайтах с их подачи появятся язвительные карикатуры. Доверьте её мне, и дней через десять увидите красивую девушку.
Ратмор спросил:
– Ты сможешь изменить её внешний вид?
– Смогу. «Исходный пещерный материал» не так уж и плох. Даже, как я считаю, довольно хорош. Я знаю, что нужно будет смягчить, что подчеркнуть.
– Ладно, обойдёмся без фото.
– Отлично!
– Штурман, удали последнюю фразу.
– Слушаюсь, командир.
– Набирай дальше: «Всех доставлю на Землю. Срок – десять дней. Выйду из прыжка в точке девять два ноль».
Глава третья
БОГ ВОЙНЫ
Птицы всполошились, пронзительно закричали и помчались в дальнюю скалистую часть озера.
– Смотрите! – женщина указала в небо.
Рыбаки подняли головы и остолбенели. Взошедшее солнце освещало бок медленно ползущего от тучи к туче то ли паука, то ли жука. За ним тянулась паутина красного цвета.
Все дапсеи, увидев это чудище, почувствовали животный страх, сковывающий тело.
Паук остановился, затем стал быстро спускаться вниз. Сначала он стал размером с плошку, затем с хижину. Послышалось зловещее шипение. Выпрыгнув из лодок, оставив снасти, толкаясь, рыбаки бросились вверх по лестнице, спасаясь от падавшей на их головы грозной твари. Женщина закатила глаза, обмякла и повалилась на бок. Молодой рыбак, увидев это, вернулся и стал трясти её за плечо, говоря:
– Мама, мама, вставай. Нужно бежать, иначе это чудище съест нас. Вставай!
Паук стал таким огромным, что заслонил всё небо. На его тёмном брюхе светились и бегали по кругу огни. У него было много маленьких жёлтых глаз и несколько больших, горящих зловещим красным светом. Это чудище долго рассматривало Лотту, а затем зарычало так громко, что все селяне ненадолго оглохли.
– По-моему, «явление богов» получилось на славу, – открывая транспортировочную камеру, сказал Ратмор. – Спасибо, Фест, за идею.
– Пожалуйста, командир. Кстати, зря вы отвергли второй вариант – подобие светопреставления.
– Пока достаточно, а там видно будет, – ответил Ратмор. – Штурман, где Таммиа?
– Она выбежала из пещеры и с ужасом смотрит на нас.
– С ужасом? Может быть, мы перестарались?
– В самый раз, командир, – подала голос Мэто. – С богом! Аутсайдеры лопнут от зависти. Ни пуха…
– К чёрту!
Ратмор и шесть андроидов вошли в транспортировочный луч и стали спускаться на берег озера.
*
Таммиа лежала, глядя в потолок. Сегодня ей не нужно было идти на охоту: пищи было вдоволь. Сегодня она должна была отдохнуть и набраться сил перед дальней дорогой. Завтра она намеревалась уйти за Синюю гряду в селение Ардан, где жили гварты.
Ещё тогда, когда Таммиа была девочкой, мама рассказывала ей, что гварты были высокими, сильными, светловолосыми. Главным в Ардане был Роук.
– Скажешь Роуку, что ты моя дочь, и у тебя появятся друзья, – посоветовала мама.
– Правда? Давай сходим! – загорелась Таммиа.
– Ну, да! А как преодолеем Глубокое ущелье? И грязная Тёмная падь нас не пропустит ни летом, ни зимой. Гварты меня вылечили, а как вернули в пещеру, я не помню. Где-то есть потайная тропа, да пойди, найди её… Вот когда вырастешь…
К потайной тропе Таммиа вывела дочь пантеры Раби Лива. Когда Лива была маленькой, она несколько раз приходила с мамой к пещере. Однажды Таммиа и Лива даже немного поиграли. Потом Таммиа увидела повзрослевшую Ливу, когда та осматривала свои владения в горах.
Взрослую Ливу Таммиа увидела, когда по заданию мамы метила дальние тропы неподалёку от Глубокого ущелья. Пантера шла по холму, прихрамывая. Таммиа не должна была бросить её в беде. Нужно было разобраться, что случилось с её задней левой лапой. Девушка пошла за пантерой, не прячась, намереваясь припереть её к бездонной пропасти. Уходя от Таммиа, Лива пару раз попадала в тупики, но в последний момент находила в себе силы, запрыгивала на карнизы и ускользала от погони. Таммиа продолжала идти за ней, зная, что до Глубокого ущелья было рукой подать.
Наконец впереди замаячил край пропасти. Совсем скоро Лива должна была сдаться. Но пантера не остановилась. Она стала забирать влево по крутому склону горы и скрылась за камнями. Таммиа пошла за ней и увидела едва приметную узкую козью тропу. Запахло метками, оставленными мелкими хищниками.
«Так вот как вы попадаете в наши угодья! – подумала девушка. – Ну, теперь держитесь!»
Пройдя по тропе, Таммиа увидела вокруг себя незнакомые скалы, ручьи, водопады. Она зашла в неизведанные горы, но отступать не собиралась.
Наконец Таммиа прижала Ливу к неприступной стене. Пантера шипела, скалилась, для острастки поднимала лапу, но Таммиа знала, что она не нападёт. Под пристальным взглядом девушки пантера стала успокаиваться, а потом легла и уснула. Кости её задней левой лапы не были повреждены. Глубоко под подушечку влез шип, который Таммиа смогла вытащить только зубами. Выдавив кровь и увидев, что гной не успел образоваться, Таммиа погладила пантеру по голове и сказала: «Рану залижешь».
По той узкой потайной тропе Таммиа ещё два раза ходила за Глубокое ущелье и устраивала медведям настоящие бойни в отместку за раны мамы и смерть папы.
Потом мама умерла. Таммиа пошла искать друзей в Лотту, но дапсеи её прогнали.
Отправившись мстить медведям в третий раз, Таммиа зашла далеко, поднялась на высокий гребень, чтобы окинуть взглядом округу. И тут, почувствовав опасность, обернулась. Вдалеке, глядя на неё, на холме стоял охотник. Он не был коренастым и темноволосым, как дапсеи. Он был высоким и светловолосым, как она. Это был гварт!
Таммиа не испугалась, она смутилась. Странное чувство, похожее на волнение, переполнило её. Стало жарко.
С той поры Таммиа потеряла покой. Её тянуло за Синюю гряду в Ардан. Она надумала пригласить в свои владения молодого сильного охотника, если, конечно, гварты не станут кричать на неё и махать руками.
Мысли Таммиа прервал мощный гул, ворвавшийся в пещеру. Она вскочила и выбежала наружу. Над Лоттой висело огромное чудище, одним своим видом внушавшее страх. По сравнению с этим страшилищем селение дапсеев выглядело как маленькая кучка камней. Наверно, дапсеи чем-то прогневили богов, и теперь их ожидала жестокая кара. Таммиа села на землю, с ужасом глядя в сторону Лотты.
*
Женщина зашевелилась и, застонав, приложила руку к затылку. Затем села, пытаясь вспомнить, что с ней случилось. Она увидела, что рядом, прикрыв голову руками, сидел её сын. А ещё она увидела ноги. Много ног! Она подняла взгляд и в ужасе отпрянула. Перед ней и её сыном стояли великаны в странных светлых одеждах. Наверно, это были плохие боги, потому что они походили на светлолицых гвартов.
– Не надо, не убивайте, – пробормотала она. – Пощадите.
– Не бойтесь, – на языке дапсеев ответил один из богов, а затем обратился к её сыну. – Кто вождь? Где он живет?
– Там, – юноша указал на вершину холма.
– Пойдём, покажешь.
– Да, да. Только не убивайте ни меня, ни мою маму.
– Не бойтесь, – повторил бог. – Вставай.
– Я пойду с вами, – морщась от головной боли, сказала женщина.
На улицах селения не было ни души.
Вдруг огромный страшный паук, заслонявший собой небо, заговорил глухим громогласным голосом, и женщина в ужасе упала посреди площади на колени.
– Для покоренья зверя злого скажу сперва… – прозвучал голос Феста.
– Достаточно! – прервал его Ратмор.
– Это «Фауст», командир.
– Достаточно!
Затем бог посмотрел на юношу и спросил:
– Где живёт вождь?
Тот указал на старика, идущего к ним. Старик нёс корзину, из которой торчали сухие рыбьи хвосты.
– Вождь, – смогла выговорить женщина непослушным языком.
*
С улицы не доносилось ни единого звука. В просторном зале царил полумрак: поисковый аппарат продолжал висеть над Лоттой, заслоняя солнце. Посреди зала стоял видавший виды стол, который, судя по разным сортам древесины, реставрировали много раз. Стульев не было, их роль выполняли длинные скамьи. В углах лежали кучи то ли скарба, то ли хлама. Когда-то этот зал имел привлекательный вид: на стенах остались куски штукатурки и фрагменты цветных фресок, потолочные балки лежали на витых колоннах, в центре потолка сохранилась небольшая часть декоративной плафонной розетки.
Андроиды, построившись в две шеренги, замерли у двери. Ратмор и вождь Камман сидели за столом напротив друг друга. Вождь долго отказывался садиться, говоря, что стоя выслушает приговор бога племени гвартов. После того, как Ратмор сказал, что не имеет к гвартам никакого отношения, со щёк Каммана сошла мертвенная бледность. Он подчинился и сел за стол, но продолжал чувствовать себя крайне неуютно: ему никогда не приходилось беседовать с богом. К тому же, похоже, бог был не в духе: он хмурился и буравил вождя тяжёлым взглядом. Наверно, это был жестокий бог войны – Тарагрод.
– Кто такие гварты? – спросил Ратмор.
Опасаясь разгневать грозного бога, вождь ответил, подбирая слова:
– Они живут за Синей грядой. Они сильные, высокие, светлолицые, такие, как ты, великий бог. Их во много раз больше, чем нас. Если они опять надумают напасть…
– Опять?
– Да. Много лет назад они уже делали это. Пришли и убили тех, кто вступил с ними в бой. Так рассказывали старики.
– Почему пришли и убили?
– Давно это было, никто точно не помнит, из-за чего произошла ссора. Старики рассказывали, что во всём были виноваты гварты, но так ли это, я не знаю. Старики могли запамятовать, что-то напутать.
– Ладно, я понял, что была война. Кто построил Лотту?
– Мы – дапсеи. Боги говорили, что и как нужно было делать…
– Боги?
– Да. Когда-то давно старики наших стариков дружили с богами, у которых были тёмные лица.
«Если в картотеке Берга нет сведений о контакте, значит, учителями дапсеев были не люди», – подумал Ратмор.
– Давно построили? – спросил он.
– Да, давно. Эта земля всегда принадлежала нам. В горах есть могилы дапсеев, которые жили в Лотте очень давно. Так давно, что мы не знаем их имён. Возле тех могил в пещерах Зелёной долины долго прятались те, кто выжил после ссоры с гвартами. Прятались много зим. Старики успели умереть, их дети тоже стали стариками и умерли. Потом мы осмелились вернуться в Лотту.
«Теперь всё ясно – деградация в чистом виде, – подумал Ратмор. – В пещерах прятались мастера, а в селение вернулись их деградировавшие потомки в звериных шкурах».
– Почему так долго прятались в пещерах?
– Прижились. А потом, когда в Зелёной долине и поблизости закончилась пища, решили перебраться к озеру. Я впервые увидел Лотту, когда выбрал себе жену....
– Понятно. Теперь расскажи про старушку с изуродованным лицом, – приказал Ратмор.
– Про Петтеву? Ты, великий бог войны, её знаешь?
– Рассказывай!
– Хорошо, великий бог. Петтева родилась в семье охотника, слушала разговоры охотников, потом сама стала охотницей. Она сошлась с Фареттом. Однажды они вместе ушли в горы и не вернулись. На другой день мы нашли растерзанное медведем тело Фаретта, а Петтеву так и не нашли. Она пришла в Лотту зимой и рассказала, что её спасли и выходили гварты. С одним глазом и покалеченной рукой в охотницы она уже не годилась, а больше она ничего не умела. Дети её боялись…
– И вы её выгнали?
– Так решил сход. Мы выделили ей большое угодье в горах, на котором она смогла бы прокормиться.
– Почему вы бросили в беде калеку? – нахмурившись, спросил Ратмор.
– Я не хотел, так решил сход. Много рук – это больше руки вождя. Так у нас заведено.
– Как вы посмели выгнать зимой на улицу женщину-калеку? – произнёс Ратмор и почувствовал, как его сердце сжалось от жалости.
Вождь потупился и промолчал.
– Неужели она вас объела бы?
– Зимой мы сами едим не вдоволь, – не поднимая головы, ответил Камман. – Озеро замерзает, в лесу много снега. Рыбалить и охотиться трудно.
– Делайте летом большие запасы. Наверняка, под вашими домами есть холодные погреба. Солите грибы, сушите ягоды, коптите или вяльте рыбу, птицу, мясо.
– Рыбу сушим, а много зверя бить нельзя. Если зверь испугается и сумеет уйти под Синюю гряду… там гварты и медведи. Туда мы не ходим, там опасно. Поэтому зверя не пугаем, бьём редко. Вот, – вождь показал три пальца.
– Что? Столько раз в году едите мясо?
– Да. От оттепелей до заморозков.
– Понятно.
– Едим коренья, стебли, рыбу, иногда птицу…
– Ладно, рассказывай дальше.
– Про Петтеву?
– Да.
– Она стала жить в пещере. Мы замечали, что иногда её подкармливали охотники гварты. К весне она окрепла и пометила угодье больше того, которое мы ей отвели. Мы не стали с ней спорить, чтобы не вызвать гнев наших врагов. Потом у неё прижилась маленькая пантера. Мы поняли, что Петтева стала прислужницей владыки леса и озера – мокоршей.
– Мокоршей?
– Да. Тот, кто обидит мокоршу, вскорости погибнет либо в горах, либо в озере. Мы побаивались Петтеву и позволяли ей хозяйничать в наших угодьях. Однажды очень давно с неба под Кривую гору упало что-то большое и тёмное. Там наши угодья. Петтева знала, что нарушала уговор, но всё-таки ходила туда очень часто. Мы ей не мешали.
Ратмор продолжал хмуриться, и вождь, не дождавшись ни сочувствия, ни похвалы, продолжил:
– Потом у Петтевы появилась маленькая светловолосая гварта. Может быть, Петтева её родила, может быть, взяла на воспитание. Мы точно не знаем. Теперь гварта выросла, стала большой и сильной. Гварта она и есть гварта.
«Да уж, – подумал Ратмор, – царевна оказалась в стране пигмеев».
– Как зовут девушку?
– Охотники подслушали, что Петтева звала её Таммиа.
– Таммиа. Я знаю, что вы не пустили её в Лотту.
Вождь удивлённо посмотрел на Ратмора, затем смутился и ответил, глядя в стол:
– Она гварта. Разве мы могли её пустить к нам? По её следам пришли бы те взрослые охотники, которые знали путь к пещере Петтевы. Нам опять пришлось бы убегать в горы.
– И вы решили её убить?!
– Нет, великий бог Тарагрод! Нет! Из Стридды, которая находится на другом берегу озера, однажды приплыли два рыбака и охотник. Охотник хотел взять в жёны нашу девушку. Мы пили медок, разговаривали. В этом зале, – вождь повёл рукой, – собралось много дапсеев. Охотник из Стридды стал хвастаться, что он самый сильный и смелый. Кто-то из наших сказал, что в горах живёт девушка, которая запросто может сбить с него спесь. Охотник ответил, что убьёт её. Он ушёл в горы на рассвете.
– А вы, конечно же, были не против того, что опытный охотник пошёл убивать девушку?
Камман побледнел и не ответил.
– Ладно, продолжай.
– Днём на Лысой горе у пещеры сверкнула молния. Потом две молнии ударили в скалу рядом с Лоттой. Мы поняли, что Таммиа была не только мокоршей, но и небесной фидией. С фидиями ты, конечно же, знаком, великий бог Тарагрод. Они делают тучи чёрными, гремят в небе и кидаются молниями.
– Она не гварта, не мокорша и не фидия, – хмурясь, ответил Ратмор. – Она такая же, как я.
– Таммиа тоже бог? – вождь обомлел.
– Богиня! Я хотел наказать вас за то, что вы оттолкнули её в трудную минуту, но теперь понял: всё сложнее, чем кажется с заоблачной выси. Живите пока… И вот что ещё я понял, вождь: гварты лучше вас. Они не оставили в беде женщину, вылечили, приносили ей пищу. В древние времена война случилась, скорее всего, по вашей вине. Если бы гварты захотели, нашли бы вас в пещерах и уничтожили, а дома Лотты разрушили бы до фундаментов. Ваши старики чем-то сильно их оскорбили, за что понесли наказание. Это был урок. С тех давних пор гварты на вас не нападали?
– Нет, великий бог. Мы живём спокойно.
– А могли бы напасть! Кто бы им помешал?
– Не мы. Никто, – пробормотал Камман. – Их очень много, к тому же, они сильные.
– Вот видишь. Никто бы их не остановил, если бы они решили сделать в Лотте базу… э-э-э… своё поселение. Ловили бы рыбу в озере…
– Великий бог, у них есть своё озеро. И оно намного больше нашего. Дальнего берега нет, вода сливается с небом.
– Похоже, они живут на берегу моря. Как называется их поселение?
– Ардан, – ответил вождь. – Знаем, как называется, но никогда не видели. А ещё у них есть большой Эльтар. Кто-то слышал про эти поселения, а кто и когда, не припомню.
– Сходите, посмотрите. Вы гвартов до сих пор боитесь, а они вовсе не плохие. Если бы они были злыми, отняли бы у вас охотничьи угодья, совершали бы набеги на Лотту. Этого нет?
– Этого нет, великий бог, – согласился вождь.
– Наладьте с ними отношения. Никто не ударит несущего дары.
– Не могу я далеко ходить. Прыть растерял. А молодёжь не вызывает у меня доверия.
– Тогда живите в страхе. И ещё! Выслушай и запомни! С этого дня главными будут считаться решения вождя. Твои решения! Сход я отменяю! За всё будешь отвечать только ты. И отвечать будешь головой! Я вернусь, и спрос будет с тебя, а не с толпы. Если ослушаетесь, и будете кивать друг на друга, я всем вам припомню и Петтеву, и Таммиа. Устрою вам такую «головомойку», что будете бежать до пещер Зелёной долины без оглядки! Ты меня понял?
– Понял, понял, – закивал головой Камман.
Уходя, раздосадованный бог войны произнёс то, чего вождь не понял:
– Дьявол! С вами поневоле станешь монархистом!
*
Паук опять издал тот громкий угрожающий звук, от которого стыла кровь в жилах, медленно повернулся и уставился красными глазами на Таммиа. А затем пополз над верхушками деревьев в сторону пещеры, глухо бормоча что-то.
– Так вот она! Спокоен я вполне… – заговорил Фест, цитируя Мефистофеля.
– Достаточно! – приказал Ратмор.
– Слушаюсь, командир. Мы справились! Мы оправдали надежды и трудозатраты! О, ангел, как тобой не восхищаться!
– Штурман, доставь нас на гору к трём андроидам! – приказал Ратмор.
– Выполняю, командир, – ответил Берг.
Яркий луч света, бьющий из округлого брюха паука, пробежал по долине, упёрся в гору, ослепительно вспыхнул, а затем рассыпался на множество искр.
Таммиа, нахмурившись, смотрела на паука, который, приближаясь, становился всё больше и больше. Вот он заслонил полнеба…
Оказавшись в пятидесяти шагах от цели, Ратмор приказал андроидам:
– Блокировать тропы и вход в пещеру! Приступаем!
Таммиа занервничала. Хоть она и запомнила слова мамы, что спустившиеся однажды с неба боги никому не причинили вреда, вид тёмного паука внушал одно – страх. Вряд ли это был добрый бог. Скорее всего, из туч выбрался злой фидий. С дапсеями он уже, похоже, что-то сделал, осветив Лотту ярким голубым светом, теперь намеревался добраться до неё. Она достала из чехла блестящую палку и прицелилась в паука.
Вдруг она услышала шум шагов: кто-то приближался к пещере.
Сначала нужно было избавиться от той угрозы, которая находилась ближе. Таммиа направила блестящую палку в сторону тропинки.
Шаги звучали всё громче и громче, и вот из-за поворота вышел высокий светлолицый бог в странных светлых шкурах, прикрывавших всё его тело от шеи до пят. На его плечах она увидела подобие толстой петли, по которой, моргая, бегали ярко тлевшие угольки. (Это было работающее отбойное устройство).
Она прицелилась, но нажать на кнопку не решалась: бог был невероятно привлекательным и понравился ей с первого взгляда. Её сердце опять, как это случилось под Синей грядой, заволновалось. У бога было красивое лицо, голубые, как чистое небо глаза, и длинные, слегка вьющиеся волосы золотистого цвета. Обычно такой цвет приобретают созревшие плоды бахли. Внутри этих плодов такая вкусная мякоть! Она даже почувствовала сладкий привкус во рту.
– Здоровья тебе, Таммиа, и удачной охоты, – сказал бог на языке дапсеев.
Услышав своё имя, девушка удивилась и опустила блестящую палку. Паук остановился, из него полились громкие приятные звуки.
«Ну, Фест! Ну, сценарист! – подумал Ратмор. – И, тем не менее, он прав: встреча должна происходить по уставу».
Пока звучал фрагмент гимна планеты Земля, Ратмор стоял навытяжку. Над площадкой перед пещерой летали мини-разведчики, и, суетясь, фиксировали со всех ракурсов этот торжественный момент.
Таммиа уже поняла, что к пещере пришёл добрый бог, успела и рассмотреть его, и подумать.
Бог пришёл без палки, которая умеет метать молнии, значит, ничего плохого он не замышлял. К тому же, он так мило улыбался! Разве мог бог с такими красивыми голубыми глазами и светлой улыбкой причинить ей вред?
Из паука перестали доноситься звуки, наступила тишина.
– Здравствуй, царевна Лютеция! – громко сказал бог. – Прости нас!
Таммиа растерялась. Почему бог сначала произнёс её имя, а потом чужое?
– Ты ошибся, назвав меня… – заговорила она.
– Царевной Лютецией? Нет, не ошибся. Когда ты была маленькой, жила, как и я, там, – голубоглазый бог указал в небо. – Ты – царевна Лютеция.
– А ты кто?
– Ратмор. Я ищу тех, кто потерялся, и оказываю им помощь.
– Ратмор… – она, засмущавшись, едва заметно улыбнулась. – Я не потерялась, я здесь живу.
– Прости нас, царевна Лютеция. Твои трудности закончились, можно возвращаться домой. Разве мама не рассказывала, откуда ты пришла?
– Не рассказывала…
Вдруг Таммиа замерла. Она вспомнила!
– Пойдём, я кое-что тебе покажу, – сказала она.
Отмахнувшись от большого настырного жёлтого жука, который кружил над её грудью, явно намереваясь сесть, она повернулась, и тут увидела, что у входа в пещеру стояли похожие на бога существа.
– Не бойся, – сказал Ратмор, – это мои помощники и защитники. Теперь они и тебя будут защищать.
Девушка, присмотревшись, сказала:
– Ты улыбаешься, а они нет. Они злые?
– Не злые. Они не умеют улыбаться.
– Почему?
– Ну… они не такие, как мы с тобой. Они, как бы правильно сказать… каменные. Да, они каменные. Сильные и умные.
– Я знаю, что камни умные, – выслушав его, согласилась Таммиа. – Ладно, пошли.
Проходя мимо андроидов, Ратмор вполголоса приказал:
– За мной.
В глубине пещеры андроиды включили фонари.
– Ты – вождь? Белые камни тебя слушаются? – спросила Таммиа.
Ратмор понял, что она имела в виду.
– Да, конечно же, слушаются, – ответил он.
– Слишком светло. Пусть затушат огни.
Дальше Ратмор и андроиды пошли, выключив фонари.
– Ты всё видишь? – поинтересовалась Таммиа.
– Да.
– Значит, ты такой же, как я.
«Не такой же, к сожалению, – подумал Ратмор. – Ты – наполовину инопланетянка с уникальными способностями, а я простой смертный. Если линзы ночного видения затуманятся, я врежусь в первый попавшийся сталагмит или сталактит».
– Здесь! – сказала она, указав на узкую расщелину, когда они основательно углубились в недра пещеры.
Переступив через небольшую россыпь мелких камней, Ратмор оказался в зале, в котором лежало имущество «Брига». Он не удержался и пробормотал:
– Охохошеньки. С ума сойти. Сколько тут добра.
– Что это? – спросила Таммиа.
– Это подтверждение того, что ты прилетела с неба. Я не ошибся. Вот этим тебя кормили, когда ты была малышкой, – он достал из упаковки банку и рассмотрел этикетку. – Всё правильно, эта банка была сделана на Земле. Срок годности уже вышел, поэтому пробовать на вкус не будем… Вот здесь ты спала.
Таммиа подошла к камере-колыбели и спросила:
– Здесь? В этом яйце?
– Да. Тогда ты была очень маленькой. А это… о, боже! – он увидел штурманский планшет царя, покрытый слоем пыли. На корпусе не было ни сколов, ни трещин, значит, Петтева не пользовалась им, как молотком. Это означало, что все находившиеся в нём сведения сохранились.
– Что это? – спросила Таммиа.
– Это очень ценный умный камень. Ты позволишь мне его рассмотреть?
– Да, тебе позволю, – смутившись, ответила Таммиа, потом, подумав, спросила. – Моя мама и мой папа тоже жили на небе?
Она задала вопрос, на который не следовало отвечать честно и подробно. Пока нужно было держать царевну в неведении.
– Да, они тоже там жили, – ответил Ратмор.
– Кто поцарапал мою маму? Медведь?
– Ты ведь охотница. Должна разбираться в ранах.
– Знаю, что это был медведь, – сказала она и нахмурилась. – Это случилось здесь или на небе?
– У нас нет медведей. Остались только шкуры – чучела.
– Значит, я правильно делаю, убивая их в отместку. Скоро я их всех убью. Зимней одеждой я запаслась надолго… Хочешь, дам тебе несколько шкур? Вот столько, – расщедрившись, она показала пятерню.
– Нет, спасибо, у меня есть, – ответил Ратмор.
Таммиа опять задумалась, затем сказала:
– Ещё чем докажешь, что мы с мамой жили на небе?
– Разве всего вот этого мало?
– Мало. Мама сказала, что это лежало в Узком ущелье.
– Я не обманщик. Слово офицера дивизии «ШИП»!
– Докажи! – повторила она.
– Вот ёлки! Ну, хорошо. Нужно выйти из пещеры.
– Пошли.
Щурясь, Ратмор вышел на свежий воздух и приказал:
– Штурман, мне нужны сведения о Земле. Выпусти большой экран. Покажи Лютеции мемориал «Герои космоса», парк и дом Прадарона.
– Слушаюсь, командир! – ответил Берг.
Таммиа с удивлением наблюдала, как из-под брюха паука стала опускаться огромная дымчатая паутина.
– Достаточно! – приказал Ратмор.
Таммиа ахнула, когда там, где была паутина, вдруг появилась просторная долина, дно которой устилала цветная галька. В центре долины возвышался высокий гранитный камень.
– Я видела это во сне! – воскликнула она. – Точь-в-точь! Я узнала!
– Ты родилась неподалёку. Штурман, покажи парк!
– Слушаюсь, командир.
Картинка сменилась. Появилась берёзовая аллея, пронизанная лучами солнца, затем зелёная, усыпанная крупными яркими цветами изгородь, искусственный водоём.
– Рыбки! – воскликнула она. – Красные и жёлтые рыбки! Я помню!
Она смотрела на экран и плакала.
– Достаточно, штурман! – приказал Ратмор. – Прекрати демонстрацию архива!
*
В ожидании приказа двадцать андроидов стояли у входа в пещеру.
– А ты можешь остаться? – спросила Таммиа. Она сидела на лежанке, смущаясь, посматривала на Ратмора и перебирала подол короткой юбки.
– Нет, царевна, – ответил Ратмор.
– Почему? Мы с тобой охотники. У меня большое угодье, пищи нам хватит. Я покажу, где на тропах и в лощинах нужно делать метки…
– Нет, царевна. Разве ты не устала сражаться с медведями?
– Не устала.
– Это похвально, но, видишь ли, дело в том, что тебя ждут на Земле.
– На Земле? Меня ждут? Кто?
– Люди.
– Кто, кто?
– Такие, как мы с тобой. Много людей.
– Много? Больше, чем дапсеев в Лотте?
– Намного больше.
– А они не будут, как дапсеи, кричать на меня и махать руками?
– Нет. Никто не посмеет кричать. Завистники и завистницы у тебя, конечно же, будут.
– Кто, кто?
– Завистники и завистницы. Это такие люди, которым хочется, чтобы весь мир восторгался только ими, смотрел только на них. Не волнуйся, этих людей к тебе не подпустят. Ты про них даже не узнаешь… Ты увидишь дом, в котором родилась, увидишь свою колыбель. Перед тобой распахнётся величайшая сокровищница – Вселенная.
Таммиа задумалась, пытаясь понять смысл его слов, затем, тряхнув головой, спросила, указав на выход:
– На Земле живут эти чудища?
Ратимор понял, что она имела в виду его поисковый аппарат.
– Да, живут, но они никогда не появляются над городом.
– Рыбки…
– Рыбки будут рядом.
– А ты?
– Ну… у меня много неотложных дел…
