Константин Калбазов
Танкист. Юнкер
– Трудно с этим спорить. Но и ты не совсем деревенский. Живешь-то на хуторе, но он, по факту, на окраине города, с городскими соблазнами ты вполне знаком. И никакие девицы голову тебе не вскружат.
– Думаешь?
– Уверена. Я же вижу, как ты общаешься с девочками.
– Ну, не стоит сравнивать гимназисток со взрослыми девицами.
– Серьезно? То есть, по-твоему, я еще маленькая?
– Да не в этом дело. Просто я к вам отношусь так, что… – Он запнулся, не зная, как охарактеризовать свое отношение.
– И как же ты к нам относишься?
– Да нормально, – пожал он плечами.
– Ладно. Ну вот к Лялиной Лене как ты относишься?
– Не знаю. Хорошая девчонка, хотя и водится с Генкой. Добрая, отзывчивая. На язык острая, но злости в ней нет. Я на ее выпады даже обижаться не могу.
Он старался всячески подбирать слова, чтобы, не дай бог, не брякнуть лишнего. Мало ли. Девчонки же. Еще сболтнет где. За Таней такого, конечно, не водилось, но все же.
– А к Таракановой Светке?
– Умная, но расчетливая. Дружила со Степкой Свечкиным, но теперь он стал пустышом, и той дружбе конец. Она не станет и дальше водиться с тем, у кого нет перспектив. Рабочий, пусть и квалифицированный, не то, чего ей хотелось бы.
А вот тут не сдержался, потому что Степана было откровенно жаль. И уж тем более, на фоне того, что сам прошел инициацию незадолго до того, как привезли его.
– А к Подольской Инке?
– Да… Нормально я к ней отношусь, – покрываясь краской смущения и отводя взгляд в сторону, произнес он.
– И все же?
– Ну-у, не знаю. Красивая, но ни с кем не встречается и не дружит. Со своей активной позицией, скорее всего, вырастет в кого-нибудь по партийной линии. А вообще, подать себя умеет. Пусть сословия и канули в Лету, порода из нее так и прет.
Говорил он, не глядя на Таню и устремив взор куда-то вперед. И ощущалась в нем в этот момент какая-то мечтательность, теплота и безнадежность одновременно. А еще слегка дрогнул голос.
– Да ладно. Порода, – фыркнула Таня, словно рассерженный котенок. – Да она дворянка только в четвертом поколении. Вот я, например, в десятом.
– И что? – удивился Виктор.
– Да ничего. Родовитость тут не имеет никакого значения. Для нашего рода это всего лишь статус служения России.
– Таня, не закипай, а. Не хватало еще нам поссориться.
– Ладно. Извини. Кстати, а как ты относишься ко мне? – подбоченившись, задорно поинтересовалась она.
– К тебе?
– Да.
– Да отлично! Ты настоящий друг, на тебя всегда можно положиться. Правда, иногда из-за тебя мне достается, но обижаться на тебя я не могу. С тобой весело, и мы хорошо проводим время. А еще…
– Вить, – перебила она его.
– А?
– Поехали домой. Я только сейчас вспомнила. Мне спешить надо.
– Поехали, – растерянно ответил он.
За все время, пока катили до ее дома, она не произнесла ни слова. Потом соскочила с багажника и забежала в калитку, молча и не оборачиваясь помахав ему на прощанье рукой. Он понимал, что чем-то обидел ее, но, хоть убей, не понимал, чем. И от этого на сердце было тяжко.
Глянул на тень от столба электропередач. Уже около шести. В городской управе, наверное, никого не застанет. Значит, завезет лапки завтра. Как ни крути, а за них получится выгадать почти две сотни патронов. Выходит, и опыт заработал, и в плюсе остался. Но это уже завтра, после гимназии.
Как-то уж резко толкнул педаль и вскоре уже несся по асфальту во весь опор. Потом тот закончился, и Витя покатил по полевой дороге. Власти обещали насыпать гравийку, чтобы связать хутора. В распутицу тут ни пройти ни проехать. Виктор на это время оставляет своего стального коня дома у Тани, чтобы не тащить его на себе через непролазную грязь. Но сейчас дорога стелется под колеса так мягко и гладко, что никакой асфальт не сравнится.
Получено 5 опыта к умению «Велосипедист» – 1005/2000.
Получено 5 опыта – 5/4000.
Сообщение выскочило уже на подъезде к дому. Вполне ожидаемо. Это умение относилось к тем, что накапливались на протяжении его использования. Набрался суммарно час, как он катается, вот пять очков опыта и капнуло. Свободный составляет всего лишь пять процентов от заработанного. Если опыта недостаточно, чтобы выдать целое очко, как сейчас, то части накапливаются и суммируются.
– О. Явился не запылился, – встретил его во дворе отец.
Денек погожий. Вот и сидит на лавке в распахнутой телогрейке, ловя все еще теплые лучи заходящего солнца.
– А что такое? Сделать нужно было чего? Так мамка ничего не говорила.
– Да это я так, – добродушно махнул рукой отец. – Ну и как оно, быть инициированным?
– Пока не понял, батя. Но первую ступень уже взял.
– Да ну? – вздернул бровь Антип.
Вроде и чуть иронии в голос подпустил, но заметно, что искренне переживает за сына. Опять же, одни сплошные непонятки с этой Сутью. Витя у него первенец, а потому и опыта никакого. А хотелось бы сделать все правильно. Не дай Господь сломать парню жизнь. До сих пор стоит перед глазами взгляд Степки в сторону отца, полный отчаяния, осуждения и ненависти.
– Вот, из «Соболя» на свалке по воронам настрелял, – кивая на велосипед, где были прикреплены чехлы с карабинами, произнес Виктор.
– Хм. Выходит, не зря выложил за него семьдесят целковых. Хотя-а… не добрал еще. На них-то можно было прикупить целых три с половиной тысячи.
– Да уже завтра добью.
– Гляди, эдак на тебя и ворон-то в Троицком не хватит, – хмыкнул отец, доставая пачку с папиросами.
– А до Амурска не отпустишь?
– Это чтобы тамошних пернатых погонял?
– Для меня – самый простой и быстрый способ.
– Пока тут. А там видно будет, – пустив облако дыма, произнес Антип.
– А тебя чего в банк вызывали?
– Так я же бумаги в городскую управу подавал насчет погашения кредита. Половину, как и положено по закону, сам осилил, без просроченных платежей.
– И?
– Наш трактор. Со всем навесным. Как есть, до последней гайки. Так-то, сынок.
– Здорово!
– И это не все. В управу заехал, и там мне выдали бумагу, что отныне все сто десятин – моя собственность. Могу продать, могу в наследство оставить. Вот дробить не могу. И земля та только под пашню.
– Так это отлично, батя! Ты же хотел поставить большую теплицу и нанять работников. Вот и сможешь новый кредит под это взять.
– Можно-то оно можно. Только…
– Из-за меня, что ли?
– А ты мне, поди, не чужой. Опять же, сам на ноги встанешь, глядишь, младшим поможешь. Они тоже звезд с неба не хватают. А Суть эту, дышло ей в глотку, им в порядок приводить надо. Так что мне вкладываться в тебя, а тебе – помогать поднимать младших. Иначе никак. Потому как семья мы.
– Батя…
– Да понимаю я все, Витя. Понимаю. Думаешь, мне не хочется увидеть тебя в погонах. Поди казак. Воинского сословия буду. Но вот так судьба распорядилась.
– Младших я не брошу, но и от мечты своей не отступлюсь, – упрямо буркнул Виктор. – А ты кредит под теплицу бери. Не думай обо мне. Я справлюсь. Правда, батя, не оглядывайся на меня. Уже к июню у меня Интеллект будет в порядке, чтобы поступить в институт. И если не получится в военное училище, поеду поступать в Хабаровский политех.
– А если получится?
– А если так, то у танкистов с опытом все очень хорошо. Там же пушка! А на каждый ее выстрел капает столько, сколько не всякий работник за день сделает.
– «Указку»-то для Тани брал? – сменил тему отец.
– Для нее.
– И как?
– Она по мишеням стреляла, по воронам только так, малость. Но вторую ступень сегодня взяла.
– Молодец девочка. Обойдешь, поди, подругу-то?
– Так выхода у меня другого нет. Мне надо.
– Надо ему. Ладно, иди уж.
Глава 5
Конфликт
Получено 44 опыта к умению «Винтовка-1» – 1132/4000.
Получено 44 опыта – 137/4000.
Получено 3 свободного опыта – 107.
О как! И что это было? Откуда гости понаехали? Повнимательней вгляделся в прицел. Рядом с подстреленной вороной других тушек нет. Значит, одна пуля, одна ворона. Да и не получается две, потому что в этом случае получилось бы шестьдесят шесть очков или восемьдесят восемь, если он прострелили бы сразу две башки. А тут – сорок четыре. Получается вдвое от его обычного на данный момент результата. Ну, с тремя очками свободного опыта все понятно. Эфир суммировал десятые доли от прежних и выдал дополнительную единичку.
Ч-черт. И спросить-то не у кого. Таня сегодня сама не своя. В школу ушла, не дождавшись его, разговаривала неохотно и домой отказалась с ним ехать, сослалась на то, что ей еще кое-куда нужно зайти. Ну и, как следствие, стрелять с ним сегодня не поехала. Оно вроде как самому и проще. Не нужно возиться с подругой. Но она о Сути знает не в пример больше. Ее старший брат прошел инициацию на четыре года раньше, так что информация у нее не только из учебника.
Ладно, потом спросит. А сейчас нужно настрелять малость опыта. Времени не так чтобы и много. Скорее уж, мало. Виктор вновь приник к прицелу, посадил галочку на голову очередной вороны, внес поправки на ветер с дистанцией и потянул спусковой крючок. Опять в цель, и снова прилетело сорок четыре очка. Вот что бы это значило?!
На этот раз охота оказалась посложней. Уже после полусотни выстрелов вороны начали взлетать после каждого треска выстрела. Не все, а только те, что были поближе. Впрочем, далеко улетать они явно не собирались и вскоре возвращались обратно. Но времени на их отстрел потребовалось куда больше. Хотя, казалось бы, и опыта капать стало в два раза больше.
Домой сразу не поехал, решил покататься на велосипеде, пока не получил шесть очков к умению «Велосипедист». Вполне ожидаемый результат при коэффициенте в одну целую две десятых.
Вообще-то было бы неплохо сразу попасть в городскую управу и сдать вороньи лапки в Санэпиднадзор. Только там сейчас никого уже нет. Рабочий день закончился. Ох и удивились же там сегодня днем, когда он вывалил горку своих трофеев. Но это не помешало им пересчитать лапки и чин чином выдать двести сорок три патрона. Завтра еще двести двадцать пять получит.
Хотел было заехать к Татьяне, но передумал. Случались у них размолвки и раньше. Правда, тогда он прекрасно понимал, в чем дело, и если был виноват, то извинялся. С какого перепуга она разозлилась на этот раз, он не понимал.
Ужинать пока еще рано, поэтому Виктор сразу засел за чистку «Соболя». Хочешь, чтобы оружие тебя не подводило, заботься о нем. И в первую очередь, проводи регулярную чистку, даже если не стреляешь. А если пострелял, то тут уж сам бог велел заняться этим при первой возможности.
– Ой!
Услышав болезненный вскрик Полины, Виктор оставил оружие на столе и выбежал в кухню. Девятилетняя сестренка стояла у стола, сунув палец в рот, а из глаз текли слезы.
– Что случилось?
– Пальчик о терку порезала, – всхлипнув, пожаловалась она.
На столе – чищенная морковка, тарелка с горкой уже натертой и терка. Поля хотела угостить всех морковным салатом. Делать она его научилась в школе на уроке труда, домашние похвалили. Вот и решила приготовить во второй раз. А тут – такая оказия.
– Покажи.
– Вот, – выставила она указательный палец, с подушечки которого срезало полоску кожи.
Не сказать, что ранка серьезная, но приятного мало. Прямо на глазах начала набухать очередная капелька крови. Вбежавшая в кухню мать бросилась в шкафчик за йодом. У девочки на лице тут же появилось кислое выражение. Мало у нее болит, так еще и мамка добавит.
– Вот почему нельзя сделать терку, чтобы р-раз – и готово, – глядя, как суетится мать, вздохнула девочка.
– Ага. И чтобы само натерлось, по щучьему веленью, – хмыкнул Виктор.
– А что! – улыбнулась девчушка. – Вон мама рассказывала, что раньше мясо на пельмени долго ножом рубили, а теперь у нас мясорубка есть. Ай!
– Не кричи, не так уж тебе и больно. Хватит уже, покашеварила, – произнесла мать.
– Нет, я доделаю, – упрямо буркнула Полина.
Виктор же задумался. В принципе, нет ничего сложного. Взять обычную терку, скрутить ее в барабан, закрепить на деревянном кругляке и корпус сделать из дерева, вроде того, что в мясорубке. Подача сверху, протертое падает вниз и через открытый торец барабана вываливается наружу. Да проще простого!
А если попроситься в мастерскую при гимназии, так и вовсе получится споро. Тем более, что он на хорошем счету у Василия Тимофеевича, их учителя труда, мастера на все руки. Он пусть и не прошел инициацию, но это вовсе не отменяет того, что руки у него золотые.
Утром, по обыкновению, Виктор заехал за подругой, но, как оказалось, она уже ушла. Ее мать даже поинтересовалась, не поссорились ли они. Он ответил, что ничего подобного. И поспешил в гимназию.
– Таня, что случилось? – опустившись за парту рядом с ней, поинтересовался Виктор.
– А что случилось? – вздернула она бровь.
– На что ты обиделась?
– Я?
– Нет, я, – огрызнулся он.
– Ну, вот видишь, сам на что-то обиделся, а на меня валишь.
– Да ну тебя, – начал он собирать вещи.
– Куда собрался? – поинтересовалась она.
– Пересяду за другую парту.
– Серьезно? Вот так запросто? Думаешь, кто-то захочет поменяться? Удачи, – хмыкнула она.
Ну, что сказать. Ничего-то у него не получилось. Свободных мест не нашлось. Даже Степан был в классе, пусть и мрачный как туча. С Сутью у него проблемы, но гимназию он в любом случае окончит. Котелок у него варит. Конечно, если хандра его окончательно не доконает.
Тучин опасался, как бы парень не наложил на себя руки. Это взрослое поколение относится к отсутствию Сути как к само собой разумеющемуся. Среди молодежи же такие как белые вороны. И чем дальше, тем ситуация будет только усугубляться. Поэтому классный учитель имел со Свечкиным долгую беседу. Правда, о чем именно, никто так и не узнал.
– Чем вчера занимался? – когда миновала уже половина урока, шепотом поинтересовалась Таня.
– Ездил на свалку, – радуясь про себя тому, что ледок треснул, тут же ответил он.
– И?
– Сама глянь, – открывая ей доступ к Сути, ответил он.
– Так нечестно! – повысила голос Таня.
– Баева! – сделал ей замечание учитель биологии.
– Меня Нестеров ущипнул, – тут же привычно обвинила во всем Виктора подруга.
– Нестеров, иди к директору и скажи, что я выгнал тебя из класса.
Спорить было бесполезно. Он только осуждающе посмотрел на Таню. Она же, как обычно, напустила на себя невинный вид. Все как всегда. Может, зря он так хотел с ней помириться. Вот оно ему надо – прогуливать уроки, когда до экзаменов осталось чуть больше месяца?
– Опять за старое, Нестеров? – усмехнулся Шанин, когда парень вошел к нему в кабинет.
– Я не специально, – повинился Виктор.
– Но неоднократно, – поддел его директор. – И что мне с тобой делать? Отец твой при мне, конечно, грозно сведет брови в кучу, а толку-то?
– Если за дело, то нагайкой отходит.
– И сколько раз тебе перепадало? – заинтересовался директор.
– Однажды.
– И за что? – откинувшись на спинку стула и скрестив пальцы, продолжил любопытствовать Шанин.
– На мамку крикнул, – потупившись, все же признался он.
– Ты учителю хоть не грубил?
– Не. Даже не оговаривался. Встал и к вам пошел, – ответил парень.
– Ну хоть так. Давно уж говорил Тучину, чтобы он вас с Баевой рассадил. Да он уверяет, что она на тебя хорошо влияет. В основном, – счел нужным уточнить Шанин. – Кстати, я смотрю, ты изрядно подрос. И всего лишь за два дня. Много патронов пережег?
Директору не нужно просить показать Суть. Он характерник, так что и сам все видит, а также может сделать выводы на основании показателей умений, как именно был достигнут результат. Во всяком случае, сейчас, когда инициированный – в самом начале пути.
– Не. Немного. Две сотни. Я ворон на свалке стрелял.
– Ворон? И такой результат? – искренне удивился директор и достал из ящика стола какую-то толстую книгу.
– Так я их в головы бил.
– В головы, говоришь, – листая страницы, задумчиво произнес директор.
– Ну да.
– Силен, – продолжая шуршать страницами, заметил директор.
– Только поначалу-то все нормально было, Эфир выдавал по двадцать очков за попадание. А потом начал выдавать вдвое больше, – пояснил Нестеров.
– Ага. Есть, – наконец открыв книгу на нужной странице, произнес Шанин. – Все просто, Витя. Ты выдал непрерывную серию в сотню попаданий в голову. Вот Эфир и включил двойной коэффициент, который суммируется с твоим от ступеней Сути. Но стоит допустить промах или, к примеру, выстрелить из винтовки в воздух, причем из любой, как серия прервется и все нужно будет начинать с начала.
– Понятно. Андрей Иванович, а почему попадание в голову оценивается Эфиром вдвое больше против обычного убийства?
– Ученым об Эфире толком ничего неизвестно. Но есть мнение, что после разрушения головного мозга можно лишь возродиться. В то время как погибшего от других ранений в течение трех минут еще возможно оживить с помощью «Аптечки».
– Ну-у-у, это первое, что приходит на ум, – разочарованно произнес Виктор.
– Думал получить заковыристый и научно обоснованный ответ? Запомни, Витя: порой яблоко – это всего лишь яблоко, а не вода, глюкоза, сахароза, крахмал и целый ряд химических соединений и элементов. Ладно, отца вызывать я не буду. А тебе скажу так. Сейчас у вас идет подготовка к выпускным экзаменам, и лучше бы тебе сидеть на уроках, а не шататься по кабинетам директора. Даже если Эфир признает, что ты закрыл среднее образование, главное слово останется за экзаменационным оценочным табелем. Попадешь на осеннюю переэкзаменовку – потеряешь год. Понял?
– Понял.
– Тогда иди.
Шляться по коридорам гимназии не хотелось, поэтому решил посетить библиотеку, благо читать уже нечего. Как раз вчера закончил очередную книгу. Правда, не прихватил ее, чтобы сдать. Но ему и так выдадут новую. Виктор у библиотекаря на хорошем счету.
Раньше, бывало, он читал лишь строго в рамках учебной программы. Но года четыре назад его как прорвало. От нечего делать начал читать Фенимора Купера, только чтобы хоть чем-то занять себя на перемене, но не смог остановиться. Увлекся настолько, что буквально проглотил роман. Потом другой. Следующий. Так и читает теперь. Отец бурчит: мол, может, где-то книжки эти и виноваты в том, что науки сыну даются не так легко.
– Ну как, сильно досталось? – едва прозвенел звонок, выпорхнула в коридор Таня.
– Ну, ругать не ругал и отца вызывать не стал, но сказал, что мне лучше посерьезней относиться к учебе, если не хочу остаться на осеннюю переэкзаменовку, – закрывая книгу, которую уже начал читать, ответил Виктор.
– Ой. Прости. Я не хотела.
– Проехали.
– Витя, а чего это ты как бездомный по свалке бродишь? Вроде не бедствуете, – вращая на пальце цепочку, с оттенком превосходства поинтересовался Панин.
– Очень смешно, – обернувшись, огрызнулась Татьяна, не дав Виктору открыть рот.
Вообще, словесная дуэль не его конек. Благодаря множеству прочтенных книг с эрудицией у Виктора все в порядке. Но, как говорится, язык не подвешен. А потому он чаще пыхтел, как перегретый самовар. Как там говорится: облили помоями – обтекай, а не можешь – впитывай. Это про него.
– Геночка, а какая у тебя ступень Сути? – с прищуром поинтересовалась Баева.
– Подбираюсь к третьей.
– С января? – невинным тоном произнесла Таня.
– А куда спешить. У меня с Сутью все в порядке, – пожал он плечами под ободряющие смешки своих подпевал.
– Зато у Вити уже вторая. И это – за два дня, – припечатала она.
– И как ты так управился?! Покажи Суть!
Тут же зашумели одноклассники, которые еще не успели разойтись. Любопытство было и во взглядах подпевал Панина, хотя открыто они его все же не высказывали. Сам их лидер просто смотрел на Виктора с чувством превосходства.
Виктор открыл доступ к Сути тем, кто уже прошел инициацию, и ребята закачали головами, не веря в происходящее. Конечно, это мог быть и кредит. Но в этом случае имело смысл брать сразу сто двадцать шесть тысяч и закрывать рост Сути по шестую ступень, чтобы начать копить избыточный опыт. Ведь нужно же с чего-то отдавать банку проценты. Но тут этого не наблюдается. Значит, и впрямь заработал.
– И на чем поднял? – поинтересовался Потапов.
– Он ворон стрелял. Со ста метров, и каждый раз – в голову, – произнесла Татьяна так, словно это были ее успехи.
В этот момент Виктор поймал одобрительный взгляд Подольской. И в кои-то веки он рассмотрел в нем заинтересованность. Она обратила на него внимание! Это вне всякого сомнения! Надо бы что-то сделать. Ну, там, пригласить в кино.
«Только не здесь. Не при всех», – заливаясь краской, подумал он.
– Наверное, еще и лапки срезал, чтобы сдать в Санэпиднадзор, – заметил Панов.
– Завидно? – подбоченилась Татьяна.
– Мне? – с пренебрежением спросил он. – Вот уж чего я не собираюсь делать, так это зарабатывать опыт на свалке, отстреливая падальщиков.
– А вот сейчас было обидно, – произнес Виктор.
От эйфории, вызванной вниманием Подольской, не осталось и следа. Нестерова словно ушатом холодной воды обдали. И такая злость поднялась, что он готов был размазать Панова прямо здесь, в коридоре гимназии.
– Мальчики, не ссорьтесь, – подала голос Инна, становясь между ними.
Не за Виктора переживает. Она ведь староста класса. И вообще, у нее активная жизненная позиция. Инна – член «Младодемократов», нацеленная на достижение поставленной цели. Чувствовался в ней холодный расчет. А вот Таня, та встопорщилась рассерженной кошкой. Боевая подруга, одним словом!
– Извинись, – потребовал Виктор.
– За что? – пожал плечами Геннадий.
– После уроков на пустыре за гимназией.
– Мальчики, прекратите, – вновь подала голос Инна.
– Не знаю, с какого перепуга, но не вопрос, – вновь пожал плечами Панов.
На том и разошлись. Вообще-то Виктора нельзя назвать драчуном. Было дело пару раз, но это еще в семилетке. После перехода в гимназию как-то обходилось без мордобоя. Разве только батя натаскивал, передавая казачьи ухватки. Что-то Антип в свое время перенял от отца, до чего-то дошел сам за годы своей бурной молодости, а где-то и подсмотрел у других. Теперь учил сына.
А вот Генка – совсем другое дело. Этот время от времени вколачивал в головы окружающих уважение к своей персоне. Все знали, что он плотно занимается боксом и джиу-джитсу. К тому же он систематически участвовал в сшибках стенка на стенку с учащимися Реального училища. На что его родители, представители старинных благородных родов, взирали с одобрением.
Кроме этого, он увлекался музыкой, рисованием, бальными танцами. С ним занимались репетиторы. У него был столь насыщенный и плотный распорядок дня, что оставалось только удивляться, когда он находит время еще на что-то. Но он регулярно играл в футбол, проводил досуг с друзьями, сиживал в кафе, ходил в кино.
И результат столь вдумчивого подхода к закладке базы все увидели в январе, когда Генка обозначил на доске показатели своей Сути. Ну, что тут сказать, они впечатляли. Виктору до них, как до луны.
Однако Нестерова Панов все же предпочитал не задирать. Темная лошадка. Вроде ничего особенного, среднего роста, крепкого сложения, в чем сам Геннадий ему ничуть не уступит. Но исходила от Виктора некая уверенность в себе, заставлявшая задуматься, а стоит ли с ним связываться. Но не в этот раз.
То ли потерял контроль, то ли наконец решил выяснить, из какого он теста. Опять же, распускавшиеся слухи о второй ступени «Бокса» и «Джиу-джитсу» должны были оказать психологическое давление на противника. Только Виктора это ничуть не смущало. Умения – это подспорье. Ничто в этом мире не дается даром. Так что к ним нужны еще и наработанные навыки.
На пустырь вывалил весь класс. Панов сбросил на руки товарищей форменную куртку, передал им поясной ремень с латунной пряжкой и остался в одной гимнастерке. Покрутил шеей, разминаясь перед дракой. И, усмехнувшись, посмотрел на Нестерова.
Тот совершенно спокойно снял с себя все лишнее, передав вставшему за его спиной Потапову. Ярик был одним из тех, кому в свое время досталось от Геннадия. А потому с готовностью взял на себя роль неофициального секунданта Виктора. Ну кому не захочется, чтобы посчитались с его обидчиком.
Панов встал в боксерскую стойку и без спешки, но неумолимо начал сближаться с противником. Тут не ринг, а потому никаких пританцовываний. Сближался деловито, будучи готовым к любым неожиданностям. Нестеров слегка пригнулся и, выставив перед собой руки, так же не стал стоять на месте.
Вот только, сблизившись, ни один, ни другой не спешили сходиться в рукопашной. Это только дурни сходу бросаются в драку. Опытные бойцы, не имея полной уверенности в собственном превосходстве, предпочитают сначала прощупать противника. И уж тем более, если прежде им сходиться не доводилось.
Наконец Виктор сделал ложный выпад рукой, после чего попытался подбить опорную ногу Геннадия. Но тот оказался достаточно быстр, чтобы перенести вес тела на другую, избежать атаки и, в свою очередь, воспользовавшись сближением противника, провести контратаку.
В челюсть словно кувалда прилетела. Голова тут же взорвалась тупой болью, из глаз полетели искры, а мир закрутился в бешеном калейдоскопе. Мгновение, и Виктор оказался на земле. Толком не придя в себя, на автомате перекатился через левое плечо и встал в нижнюю стойку, готовый к отражению новой атаки.
Перед глазами все плывет. Одноклассников, окруживших полянку, видно сквозь мутную пелену, Панова и вовсе не рассмотреть. Какой-то расплывчатый силуэт. И он не стоит на месте. Один стук сердца, и Генка сблизился. Как именно Виктор сумел избежать очередного апперкота, он не понял и сам. Просто по какому-то наитию отшатнулся в сторону, вновь уходя в перекат и поднимаясь на ноги уже в паре-тройке шагов в стороне.
Как ни краток был миг передышки, этого все же хватило для того, чтобы прийти в себя и уже следующую атаку встретить во всеоружии. Вот только опять ничего не получилось. Пальцы схватили пустоту, лишь на пару сантиметров разминувшись с рукой противника.
Тот же, избежав захвата правой руки, атаковал левой. Однако Виктор сумел довернуть тело и подставить плечо. Удар не достиг цели, зато, воспользовавшись заминкой Нестерова, Панов схватил его за плечо и потянул назад, заодно делая подсечку. Падая, Виктор наотмашь ударил противника основанием ладони. По всему, она должна была прилететь по шее. Но Геннадий по обыкновению прижимал подбородок к груди. И, как результат, удар пришелся в челюсть.
Виктор в который уже раз сделал кувырок через плечо и встал в нижнюю стойку. Панов, пошатываясь, продолжал удерживать руки перед собой, явно намереваясь продолжить схватку. Обоим понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя.
– Что здесь происходит?! Немедленно прекратить! – неожиданно раздался голос их классного учителя Тучина.
Получено 12 опыта к умению «Кулачный бой» – 1012/2000.
Получено 12 опыта – 27/8000.
Ага. Похоже, поединку пришел конец. Признаться, Виктор даже испытал облегчение, хотя и постарался этого не показывать. Вот что значит вдумчивый и системный подход к закладке базы еще до прохождения инициации. Да и после Панов вкладывался в умения, дополняя это тренировками. Нестеров прекрасно отдавал себе отчет, что его сейчас не размазали только потому что приемы, поставленные отцом, оказались слишком неожиданными для Генки. Что же, это нужно будет учесть.
– Арсений Валентинович, мы всего лишь дурачились. Это тренировка, – попытался замять Панов.
– Все так, Арсений Валентинович. Просто немного увлеклись, – поддержал его Нестеров.
Вот только нужно быть полным идиотом, чтобы поверить в подобное. Таковым их классный учитель никогда не был.
– Значит так, милостивые государи, – строгим тоном проговорил он. – Еще одна такая тренировка, неважно, буду я ей свидетелем или нет, и вы оба можете готовиться к осенней переэкзаменовке. Уж по своему предмету я вам это гарантирую. А теперь извольте разойтись по домам. И родителей обоих спортсменов завтра в полдень жду у себя.
