Коллектив авторов
Институт экономики Российской академии наук в лицах. Сборник

Кстати говоря, отметим, что известный диссидент П.М. Абовин-Егидес эти теории Венжера, конечно, не зная их автора, пытался проводить в своей колхозной практике, когда был одно время председателем колхоза в Пензенской области. И что из этого получилось, можно прочитать в очень интересной и поучительной книге П.М. Абовина-Егидеса «Философ в колхозе»³⁵. В. Венжера за кооперативные теории лишь жестко критиковали, П.М. Абовина-Егидеса за практические действия, согласно этим теориям, в конце концов упекли в психушку. Это лишний раз показывает, что в советский период в политэкономических теориях хоть как-то и что-то можно было высказать. Критиковали, но не до смерти.

В. Венжер под формой кооперации, развития колхозного строя по сути дело боролся с государственным социализмом. Это и понятно: кооперативный социализм противоположен государственному.

Развивая теорию кооперативного социализма, Венжер естественным образом оказался сторонником более общей теории – рыночного социализма. Более того, он был ближайшим и многолетним сотрудником Я.А. Кронрода, который возглавлял целое направление рыночного социализма в Институте экономике АН СССР. Конечно, сегодня к этой теории можно относиться по-разному. Но в любом случае – это была определенная теория, которая позволяла в более конструктивном смысле обсуждать проблемы совершенствования экономической системы «реального социализма». Конечно, только обсуждать. Ведь, как уже отмечалось, политическая экономия социализма – это наука не столько о том, что есть, сколько о том, что должно быть. Поэтому и рыночный социализм – это комплекс представлений о лучшем устройстве ближайшего общественного будущего.

В. Венжер много и плодотворно писал на эти темы, за что и был неоднократно критикуем. «Экономическое руководство колхозами предполагает, – писал он в середине 1960-х годов, – что вместо жесткого централизованного планирования, заключающего в себе много административного, используются исключительно стоимостные рычаги: цена, прибыль, кредит, льготы и другие стимулы для воздействия на развитие колхозов в желательном для народного хозяйства направлении». В другом месте он отмечал: «Природе колхозного производства наиболее соответствует порядок свободной реализации своей товарной продукции»³⁶.

Вместе с тем в рассуждениях В. Венжера можно найти и определенные противоречия. На них важно обратить внимание, поскольку дискуссия о рыночном социализме продолжает быть интересной. Так, В. Венжер, с одной стороны, верно считал, что «хозяйственные отношения следует рассматривать как отношения стоимостные» и что «одним натуральным показателем нельзя еще составить себе исчерпывающего представления о состоянии хозяйства. Последнее достигается лишь на основе анализа стоимостных показателей». Однако, с другой стороны, в той же книге он писал, что в условиях социализма «отпадают такие стоимостные категории, как рыночная стоимость, цена производства, стоимость рабочей силы и прибавочная стоимость, абсолютная рента и цена земли»³⁷. Конечно, если иметь в виду сталинистскую трактовку социализма, которой был вынужден держаться В. Венжер, то действие стоимостных отношений в такой модели рыночного социализма должно было быть ограничено. Что, собственно, усиленно и делалось не только в практике сталинского социализма, но и в практике «реального социализма». Но если к вопросу подходить теоретически, то никак нельзя представить себе рыночную экономику без категории рыночной стоимости. Без последней все стоимостные показатели и цены приобретают формальный, необязательный характер.

Конечно, могут быть разные модели и схемы рыночного социализма, но в любом случае центральным, конституирующим его моментом должна быть и будет категория рыночной стоимости. Другое дело, что в данной схеме рыночного социализма общество не должно в каждом своем мероприятии неукоснительно следовать требованиям закона стоимости. Уже сегодня в некоторых европейских странах с высокоразвитой экономикой из сферы рыночного регулирования выведены целиком или в значительной части наука, образование, здравоохранение, культура и т. п.

В.Г. Венжер был убежденным коммунистом, не переродившимся в поборника тоталитарного режима и апологета всего, что творилось в стране, особенно в сталинский период. Он был оппозиционером и противником огосударствленного, бюрократического строя, критиковавшим этот строй с позиций уверенности в творческие силы и способности народа образовать общественное устройство, в котором он, народ, был бы и творцом, и хозяином всего созданного им. Ученый всегда оставался защитником «рыночного социализма» вне зависимости от господствующей официальной антитоварной идеологии, последовательным сторонником кооперации в эпоху всеобщего огосударствления, защитником крестьянства «в условиях диктатуры пролетариата», экономистом, исповедующим принципы экономической демократии в условиях тоталитаризма.

Вместе с тем В.Г. Венжер не был согласен и с упрощенной критикой пути, пройденного нашей страной. Он считал, что «историков ждет воистину колоссальная работа по переосмыслению нашей не парадной истории, а всего того, что в ней было и хорошего и плохого, и верного и неверного, и победного или неудачного»³⁸.

Понимание В. Венжером кооперации свидетельствует о том, что он не был лишь узким экономистом-аграрником. По широте взглядов и интересовавших его проблем он был ученым, исследовавшим процессы и механизм социально-экономического прогресса. И возможности для такого исследования В. Венжеру (особенно с учетом его отношения к кооперации) в какой-то мере давала аграрная сфера, в которой, пусть во многом формально, сохранялись негосударственные типы хозяйства. Применительно к аграрной сфере можно было сказать откровеннее то, что нельзя было говорить в те времена относительно общества в целом. Лишь в своей последней книге В. Венжер смог полнее раскрыть свое понимание объективных тенденций общественного развития и послереволюционной истории нашей страны.

Последняя книга В. Венжера посвящена не аграрным проблемам и отношениям, хотя анализ этих проблем в ней есть. В этой книге ученый пытается осмыслить и как очевидец, и как активный участник многие явления того времени, в котором он жил.

Свое кредо ученого, гражданина и социалиста В. Венжер выразил заключительными словами своей последней книги: «Мы против угнетения сильными слабого. Мы против эксплуатации человека человеком. Мы за социально справедливое и равное положение в обществе независимо от национальной принадлежности, вероисповедания и других особенностей каждого народа. Таково мое заключительное слово»³⁹.

2020 г.

ИСТОЧНИКИ

Основные произведения В.Г. Венжера

1. Основные вопросы производственной деятельности МТС. М.: Сельхозгиз, 1949.

2. Вопросы комплексной механизации колхозного производства. М., 1955.

3. Использование закона стоимости в колхозном производстве. Изд. 2-е. М.: Наука, 1965.

4. Колхозный строй на современном этапе. М.: Экономика, 1966.

5. Социально-экономические перспективы развития колхозного строя. М.: Наука, 1979.

6. Как было, как могло быть, как стало, как должно стать // Вопросы истории нашего строя. М.: Наука, 1990.

Литература о В.Г. Венжере

1. Владимир Григорьевич Венжер: мыслитель, исследователь, учитель / Под ред. Т.Е. Кузнецовой, Л.В. Никифорова. М.: ИЭ РАН. 2015.

2. Воейков М., Кузнецова Т., Никифоров Л. В.Г. Венжер – теоретик русского кооперативного социализма // Альтернативы. 1999. № 1.

3. Кузнецова Т.Е. В.Г. Венжер (1899–1990) // Вопросы экономики. 1991. № 5.

4. Сталин И.В. Экономические проблемы социализма в СССР. М., 1952.

В.П. Логинов д.э.н.
Гатовский Лев Маркович (1903–1999)

Лев Маркович Гатовский родился 26 июля 1903 года в городе Минск. Уже с молодых лет его трудовая и научно-просветительская деятельность определялась социальной активностью и была тесно связана с растущим интересом к общественным наукам. В 1920–1922 гг., еще до начала учебы в институте, Л.М. Гатовский преподает политическую экономию в Центральной партийной школе (г. Минск), являясь одновременно заведующим отделом ЦК комсомола Белоруссии.

В 1922 г. он поступает в Институт народного хозяйства им. Г.В. Плеханова, с которым остается связанным в течение 16 лет своей жизни. В Институте им. Г.В. Плеханова Л.М. Гатовский проходит путь от студента до преподавателя, а затем получает звание профессора. Являясь профессором Института им. Г.В. Плеханова, он занимал также профессорскую должность в Институте красной профессуры, заведовал кафедрой в Плановой Академии. Дальнейшая его трудовая и научная деятельность была связана с Институтом экономики АН СССР (заведующий сектором), с Госпланом СССР (начальник отдела), с ЦСУ СССР (член комиссии).

В 1939 г. Л.М. Гатовский становится заместителем директора Института экономики АН СССР. Но с началом Великой Отечественной войны его научная деятельность прерывается – в 1941 году Лев Маркович ухолит на фронт. С 1941 по 1947 г. Лев Маркович – в рядах Советской Армии: военный корреспондент газеты «Красная звезда» в действующей армии, начальник отдела и член редакционной коллегии «Красной звезды».

С 1957 г. Л.М. Гатовский целиком концентрируется на научной работе, являясь заместителем директора Института экономики АН СССР и одновременно главным редактором журнала «Советская экономика». В 1960 году Л.М. Гатовский избирается членом-корреспондентом АН СССР. В 1965 г. Лев Маркович возглавил Институт экономики АН СССР, одновременно заведуя отделом института, и руководил им до 1971 г.

В мае 1970 г. Л.М. Гатовский становится председателем Научного совета АН СССР по экономическим проблемам научно-технической революции. По его инициативе Президиум АН СССР входит с предложением в правительство о целесообразности комплексного планирования научно-технического прогресса и социально-экономического развития страны на долгосрочную перспективу. Это предложение было поддержано и в 1970-х годах под эгидой ГКНТ и силами научных организаций АН СССР с участием министерств и ведомств СССР, а также правительств союзных республик, и с привлечением широкой научной общественности начинается разработка Комплексной программы научно-технического прогресса и его социальных последствий на 20-летнюю перспективу.

Обширное научное наследие члена-корреспондента АН СССР Л.M. Гатовского трудно обозримо даже для специалиста. С 1928 г. им опубликовано свыше 300 научных работ (более 600 печатных листов). К сфере его научных интересов относились общие проблемы политической экономии социализма, теория и методология планирования, экономика товарооборота, ценообразование, экономическая статистика, проблемы хозрасчета и стимулирование производства, теоретические и методологические вопросы научно-технического прогресса, измерения эффективности общественного производства и управления социалистическим хозяйством. Научные труды Л.М. Гатовского получили широкое признание за рубежом, многие его труды переведены на иностранные языки.

Лев Маркович не ограничивался теоретическим анализом процессов разработки, освоения, внедрения и распространения новой техники. Не менее его занимали проблемы общехозяйственной эффективности научно-технического прогресса и связанные с ними социальные эффекты, а также реальная отдача и возможности улучшения системы экономического стимулирования и материальной заинтересованности в связи с внедрением новой техники.

Практические рекомендации Л.M. Гатовского, основанные на его теоретических разработках проблематики HTП, были доведены им от уровня народного хозяйства до уровня предприятий. И здесь достаточно упомянуть «Методику определения народнохозяйственного социально-экономического эффекта новой продукции» и предназначенную для предприятий «Методику определения социально-экономической эффективности новой техники» и «Типовые методические положения определения планового и фактического эффекта новой техники».

Вместе с тем разнообразные научные интересы ученого объединялись воедино глубокой, комплексной и системной разработкой проблематики научно-технического прогресса и практического применения полученных научных результатов в социально-экономическом развитии страны.

Особую научно-практическую значимость представляет собой Комплексная программа научно-технического и социально-экономического развития на долгосрочную 20-летнюю перспективу, где воплотились многие теоретико-методологические разработки коллектива Института экономики РАН, созданные под руководством Л.М. Гатовского. Были разработаны Методические рекомендации по определению социально-экономических последствий научно-технического прогресса. Ученые Института экономики РАН принимали активное участие в разработке Концепции научно-технического и социально-экономического развития страны на период до 2000 года. В сводных документах КП НТП определялись приоритеты развития науки и технологий в отраслевом и территориальном разрезах, прогнозировались социальные результаты от комплексного развития науки, техники и экономики по союзным республикам СССР и по экономическим районам Российской Федерации. По мнению многих ученых PAН, опыт разработки КП НТП полезно возродить в современных условиях и разрабатывать на долгосрочную перспективу Комплексный прогноз научно-инновационного и социально-экономического развития России в условиях рыночных отношений.

Основные теоретические положения Л.М. Гатовского, в частности по широкой проблематике научно-технического прогресса, остаются актуальными и по сей день и до сих пор ждут своего практического применения. Особенно ценным и актуальным является его принципиальный подход к инновационному процессу и его результатам: «…В использовании возможностей научно-технической революции интегрируются наука, техника, экономика и социальные результаты».

Многолетняя научная деятельность Льва Марковича и его участие в Великой Отечественной войне были отмечены 5 орденами и 7 медалями, в том числе двумя орденами Трудового Красного Знамени и орденом Красной Звезды.

Основные направления научной деятельности Л.М. Гатовского, наиболее ценные теоретические и методологические разработки во многом актуальны и в наше время:

■ единство науки, техники, экономики и социальных результатов;

■ повышение роли социальной эффективности новой техники;

■ ускорение эффективного обновления основных фондов.

Эти научные идеи, очевидно, требуют нового осмысления и поиска возможных путей их реализации в современных экономических условиях.

2005 г.

ИСТОЧНИКИ

Основные работы Л.M. Гатовского

1. О природе советской торговли на современном этапе. М.–Л.: Снабкоопгиз, 1931.

2. О предмете и методе теории советского хозяйства. Л., 1932.

3. Экономические законы и строительство коммунизма. Очерки политической экономии. M.: Экономика, 1970.

4. Экономические проблемы научно-технического прогресса. М.: Наука, 1971.

5. Планирование и стимулирование НТП. М.: Экономика, 1972.

6. Типовые методологические положения по определению планового и фактического эффекта новой техники / Под науч. рук. Л.М. Гатовского. М.: ИЭ РАН, 1977.

7. Методика определения народнохозяйственного социально-экономического эффекта новой продукции / Под науч. рук. Л.М. Гатовского. М.: ИЭ РАН, 1978.

8. Эффективность HTП. M., 1978.

9. Основные методологические положения определения социально-экономической эффективности новой техники / Под науч. рук. Л.М. Гатовского. М.: ИЭ РАН. 1980.

Литература о Л.М. Гатовском

1. Гатовский Лев Маркович // Экономическая энциклопедия. Политическая экономия. Т. 1. М.: Изд-во «Советская энциклопедия». 1972. С. 306.

В.К. Сенчагов д.э.н.
А.А. Дерябин д.э.н.
Дьяченко Василий Петрович (1902–1971)

В.П. Дьяченко – член-корреспондент АН СССР, выдающийся советский ученый-экономист внес огромный вклад в развитие теории финансов, кредита, денежного обращения и ценообразования. В.П. Дьяченко был ярчайшим представителем того целого поколения крестьянских детей, которое после революции пришло в советскую науку, и в культуру, и в политику. Как и положено было в крестьянской семье, он в нежном возрасте не только учился в приходской школе, а затем в гимназии Кустаная, но и работал.

Революционные события и Гражданская война не обошли стороной В.П. Дьяченко. В 1918 г. при колчаковском режиме он – член нелегального «просветительского кружка» – попадает под негласный надзор охранки. После отступления белых В.П. Дьяченко вступает в местный партотряд, который действует в Петропавловском и смежных уездах. Затем два года (1919–1921 гг.) он в рядах V армии, из которой «демобилизован как недостигший призывного возраста». В 1921–1923 гг. В.П. Дьяченко – член бюро сельской комсомольской ячейки, секретарь укома и член губкома комсомола. В 1923 г. командируется в Оренбург на рабфак, по окончании которого поступает на экономический факультет Ленинградского политехнического института (1924–1929 гг.). Молодого специалиста приглашают в Наркомат финансов СССР на должность научного сотрудника, и почти одновременно он становится зам. директора по научной работе Московского финансового института.

Вообще же в 1930-е годы даже трудно определить основную работу В.П. Дьяченко. В Наркомфине он зав. сектором, отделом, зав. научно-исследовательским бюро, главный редактор и управляющий Госфиниздатом и в то же время заведует кафедрами в Московском финансовом и Ленинградском финансово-экономическом институтах (в то время можно было совмещать работу даже в разных городах).

В эти же годы В.П. Дьяченко весьма активно работает и на научном поприще. Уже в 1933 г. были изданы два выпуска учебника «Финансы СССР» и стенограммы лекций, прочитанных в Московском финансовом институте, по курсу «Теория денег и кредита СССР». В 1934 г. выходит в свет книга «Финансовая политика СССР», а в 1938 г. и повторно в 1940 г. – «Финансы и кредит» и, конечно же, множество научных статей.

Основная идея всех этих научных работ, если предельно обобщать их, заключалась в преодолении распространенной, но ошибочной трактовки советских финансистов лишь как сферы деятельности специальных финансовых учреждений. В.П. Дьяченко настойчиво доказывал, что советские финансы – это система денежных отношений, теснейшим образом связанных с действием закона стоимости, с воспроизводством общественного продукта, с обеспечением единства материально-вещественных и стоимостных пропорций.

Значение публикаций В.П. Дьяченко можно понять, если учесть, что в то время не было в сущности учебников, и даже учебных пособий. Все приходилось создавать на пустом месте. И не дай бог допустить при этом какие-то действительные или мелкие ошибки идеологического характера. Это уже потом, когда в 1940-е и 1950-е годы появилась целая плеяда блестящих профессоров-финансистов, можно было познавать финансы, кредит и денежное обращение по разным учебникам. Но ведь именно эти профессора учились по работам В.П. Дьяченко. Поэтому с полнейшим основанием и без преувеличения можно назвать этого ученого основателем или, по меньшей мере, одним из основателей, целой важнейшей отрасли советской науки.

Огромное напряжение, связанное с работой в Наркомате, в преподавании и в науке, сказалось на здоровье В.П. Дьяченко. Внешне это выражалось в том, что он стал плохо слышать. И поэтому, когда грянула Великая Отечественная война, его не приняли на военную службу, хотя он этого желал. Пришлось остаться в Наркомфине. И он работал так, что в октябре 1942 г. был награжден орденом Знак Почета за выполнение правительственных заданий по финансированию обороны страны. Последующие награды В.П. Дьяченко были по своему статусу более высокими. Но весомость этой первой была без сомнения самой большой. Ее скромность не должна вводить в заблуждение. Вспомним, что это был самый тяжелый период войны – шла Сталинградская битва. Награды были еще редкостью, а награды тыловикам – и подавно. В марте 1943 г. В.П. Дьяченко были одновременно присвоены ВАКом СССР ученая степень доктора экономических наук и звание профессора.

Советские финансы выдержали испытание войной. Они не развалились. Дело было организовано так, что буквально каждая копейка была на счету. И хотя в первые годы войны была допущена избыточная эмиссия денег, уже во второй половине войны этого не было.

Разумеется, в годы войны была инфляция. Но, во-первых, рост цен был только по товарам народного потребления. Пайковые цены, т.е. цены, по которым продавались товары по карточкам, возросли в 1,5–2 раза. Рыночные цены или цены колхозного рынка, а также цены государственной «коммерческой торговли», где продажа шла без каких-либо количественных ограничений, стали выше в 5–10 и более раз. А вот цены на средства производства, цены и тарифы на все виды услуг, в том числе и для населения, остались почти без изменений. Более того, цены на военную технику, боеприпасы и т.д. даже снижались. Во-вторых, при оценке размеров инфляции нужно учесть величину потерь страны. Ведь погибли десятки миллионов мужчин и женщин самого продуктивного возраста, было уничтожено две трети национального имущества и т.д. В других странах с неизмеримо меньшими потерями инфляция была во много раз выше.

Еще до окончания войны исподволь и в строжайшем секрете шла подготовка к денежной послевоенной реформе. В.П. Дьяченко по своему служебному положению был самым непосредственным участником этой работы. Планировалось провести реформу с одновременной отменой карточной системы с 1 января 1947 г., т.е. меньше чем через 1,5 года после окончания Второй мировой войны. Но страшная засуха, поразившая страну в 1946 г., заставила перенести сроки проведения реформы на один год.

Сейчас можно встретить совершенно несправедливые оценки той, уже далекой от нас, денежной реформы. Ее даже называют иногда грабительской. На фоне того, что произошло в 1990-е годы, это звучит поистине кощунственно. Да, действительно, та реформа была по своему характеру конфискационной. Но направлена она была не против народа, а против спекулянтов, мошенников, жуликов и другого подобного люда, т. е. против тех, кто боялся держать деньги в сберкассах (ведь разоблачат!) и имел все в наличности. А вот у обычных людей в то время наличных денег в больших количествах просто не было, они ничего и не теряли. Да и у тех, у кого конфисковали, отбиралось не все, десять процентов им все-таки оставляли. А теперь спросим, сколько осталось у добропорядочных и законопослушных граждан России от вкладов в Сбербанке после 1991 г. Сколько осталось и от наличности, если только в 1992 г. цены возросли в 26 раз? Ответ ясен.

После окончания войны для подготовки кадров высшей квалификации для центральных органов, в первую очередь для Госплана, Госснаба, Минфина, других министерств, создан элитный Московский государственный экономический институт (МГЭИ). В.П. Дьяченко в 1945 г. приглашается туда заведующим кафедрой финансов и руководит ею до 1961 г., когда МГЭИ был объединен с Институтом народного хозяйства им. Г.В. Плеханова (ныне Российский экономический университет им. Г.В. Плеханова).

В 1947 г. В.П. Дьяченко был переведен с должности начальника отдела Минфина СССР на должность зам. директора Института экономики АН СССР. Именно переведен, т.к., надо заметить, руководящие работники в то время не могли самостоятельно решать вопрос о месте своей работы, их перемещали. А вызвано было такое передвижение В.П. Дьяченко тем, что в этот момент Институт экономики и Институт мирового хозяйства и мировой политики АН СССР были объединены в один институт – Институт экономики АН СССР, куда директором был назначен К.В. Островитянов. Вот к нему в заместители и пришел В.П. Дьяченко, призванный руководить исследованиями в области советской экономики.

К этому времени В.П. Дьяченко был автором уже 9 монографий, 4 брошюр и многих десятков научных статей. В 1947 г. В.П. Дьяченко издает монографию «Советские финансы в первой фазе развития социалистического государства». Сам В.П. Дьяченко особенно ценил эту свою работу. И действительно, в ней получила новое теоретическое обобщение теория денежного обращения, кредитной политики и финансовой системы в 1920-г годы, т.е. в весьма сложный, но очень интересный период жизни нашей страны.

Получают дальнейшее углубление теоретические разработки В.П. Дьяченко по проблемам закономерностей развития советских финансов, их роли в народном хозяйстве и культурном строительстве, в контроле за производством, распределением и использованием общественного продукта. И глубоко ошибаются те, кто думает, что все эти работы если и имели значение, то только для советского периода. Это далеко не так. Многие положения, выработанные в то время, сохраняют силу и по сие время.

В 1953 г. В.П. Дьяченко избирается членом-корреспондентом АН СССР и практически одновременно директором Института экономики АН СССР (акад. К.В. Островитянов становится вице-президентом АН СССР) и остается на этом посту до 1956 г., когда он избирается заместителем академика-секретаря Отделения экономики, философии и права АН СССР, продолжая работу и в Институте экономики в должностях зав. отделом и зав. сектором.

Продолжая работу по теории финансов, кредита и денежного обращения, В.П. Дьяченко обращает внимание на проблему хозрасчета. В это время выходят его работы: «Товарное производство и закон стоимости при социализме», «Хозрасчет как социалистический метод хозяйствования», «Объективные основы хозяйственного расчета», «Об экономической роли советского государства» и др. Всего же за период с 1947 г. по 1960 г. под его редакцией и при непосредственном участии вышло более десятка монографий. Во всех этих работах прослеживается та мысль, что важнейшими показателями должны быть: снижение затрат, повышение качества продукции и услуг, внедрение достижений научно-технического прогресса, улучшение использования основных и оборотных фондов и т. д.

Направленность научной деятельности В.П. Дьяченко резко меняется, когда он по распоряжению академика Л.Н. Несмеянова – Президента АН СССР – назначается руководителем проблемы «Система цен и ценообразования на предметы народного потребления». В то время это была с научной точки зрения совершенно неисследованная проблема. Все нужно было создавать вновь. И здесь В.П. Дьяченко проявил свой научный и организационный талант. Так, став председателем Научного совета по ценообразованию, В.П. Дьяченко сумел превратить его в единственный в стране и уникальный в этом смысле Междуведомственный совет.

Этот совет стал ареной плодотворнейших дискуссий по острейшим проблемам ценообразования. В.П. Дьяченко был в центре этой работы. Один перечень работ показывает серьезность исследований: «Цены как инструмент развития социалистической экономики», «Система ценообразующих факторов и их классификация», «Пути совершенствования системы цен», «Учет потребительских свойств продукции в плановом ценообразовании», «Учет природного и географического факторов в ценообразовании», «Учет соотношения между спросом и предложением в плановом ценообразовании» и, наконец, «Теоретические основы и методика учета ценообразующих факторов при планировании цен». Все эти работы оказали огромное воздействие не только на процессы ценообразования, но и на другие смежные исследования и практику. Речь идет, например, о стимулировании научно-технического прогресса, размещении производительных сил и т.д. Но, конечно, они прежде всего отразились на практике определения цен.

В этой связи характерен один эпизод. В то время цены в промышленности, как, впрочем, и в других отраслях материального производства, пересматривались довольно редко и обычно к началу пятилетки. В подготовке к пересмотру цен привлекались все министерства, а их было несколько десятков, сотни научно-исследовательских институтов, десятки тысяч специалистов. Дело в общем очень дорогостоящее. Так было и с подготовкой новых цен, которые должны были быть введены с 1965 г. Были разосланы по всем предприятиям даже прейскуранты, тираж некоторых из них достигал десятков миллионов экземпляров. Но вся подготовка этих цен велась по старинке. Бралась среднеотраслевая себестоимость и плюсовалась нормативная прибыль, и сумма называлась ценой. Однако в свете работы Междуведомственного совета по проблемам ценообразования, и особенно после публикации исследований В.П. Дьяченко, все это предстало как недопустимо примитивное и безнадежно устаревшее. Всем стало ясно, что цены нужно определять иначе. Было принято мужественное решение – задуманный пересмотр цен 1965 г. признать ошибочным и всю подготовку начать заново на принципиально новой методологической и теоретической основе, в которых учет ценообразующих факторов был максимально возможным. Наиболее существенным был учет в ценах фондоемкости продукции.

В.П. Дьяченко лично был очень скромным человеком. Он никогда не подчеркивал свою роль в науке, хотя для этого имелись очень большие основания. Взять хотя бы те цены, которые были введены с 1967 г. Они же по существу были основой для проведения так называемой косыгинской реформы. И то, что она не была осуществлена, не вина ценовиков. Они-то во главе с В.П. Дьяченко сделали все зависящее от них.

Огромная работа, которую проводил В.П. Дьяченко, конечно же отражалась на его самочувствии. Да и характер был у него такой, что он все переживания сдерживал и внешне их не проявлял. Врачи же постоянно требовали, чтобы он не обращал внимания на неприятности. А чего-чего, а этого во все времена хватало и хватает для тех, кто находится в центре каких-либо событий. Взять хотя бы пустопорожние схоластические рассуждения некоторых «ученых», беспредметную критику, просто какие-то личные выпады и т.д., т.е. все такое, что у работающего активно человека вызывает раздражение или даже негодование – ведь отнимают время, которого так мало. Можно, разумеется, как-то избавляться от этого тем, что не читать «творений» отдельных лиц. Но как быть, если сидишь в президиуме или даже ведешь заседание, и выступает вот такой, прямо скажем, пустомеля? В.П. Дьяченко добрый, но остроумный человек, придумал решение. Он вмонтировал в свой слуховой аппарат, с которым никогда не расставался, радиоприемник. И когда выступал неприятный для него человек, или речь шла по пустякам, или раздавалась совершенно необоснованная критика, В.П. Дьяченко переключал свой аппарат на какую-нибудь музыкальную программу и наслаждался ею. Все, кто видел его в этот момент, не переставали удивляться – выступающий критикует В.П. Дьяченко с какими-то несусветными аргументами, а критикуемый спокойно и добродушнейше улыбается.