Коллектив авторов
Актуальные проблемы Общей части уголовного права
2.4. Основные направления повышения эффективности уголовного законодательства
В настоящее время из прагматичных предложений по улучшению качества уголовного закона и в целом уголовно-правовой техники можно предложить следующие изменения:
1. Стабилизация уголовного законодательства. Достижение такого результата возможно путем установления ограничений на количественные изменения и дополнения в уголовное законодательство. Примеров необдуманной криминализации-декриминализации в российском законодательстве достаточно. Можно привести только некоторые примеры, и решения сразу приобретут статус необдуманных.
2. Изменение порядка принятия поправок к УК. Определенные шаги в этом направлении уже предприняты. Так, 13 июля 2015 г. был принят Федеральный закон № 266-ФЗ «О внесении изменений в статью 8 Федерального закона “О введении в действие Уголовного кодекса Российской Федерации” и Федеральный закон “О введении в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации”»[109], в соответствии с которым внесение изменений в УК осуществляется только отдельными федеральными законами и не могут быть включены в тексты федеральных законов, изменяющих (приостанавливающих, отменяющих, признающих утратившими силу) другие законодательные акты Российской Федерации или содержащих самостоятельный предмет правового регулирования, за исключением текстов федеральных законов, вносящих изменения в УПК. Такие изменения помогают упорядочить систему корректировок в кодификаторы.
Сегодня трудно сказать, насколько данный механизм будет эффективным в плане защиты от так называемых вбросов, поскольку остается открытой возможность вносить любые поправки в текст законопроекта ко второму чтению, которые часто содержат не малозначительные коррективы, а меняют предмет правового регулирования первоначального законопроекта. Однако первый шаг сделан, и мы уверены, что работа в этом направлении будет продолжена[110].
3. Обязательность экспертной оценки действующего УК и всех нормативных изменений. Совершенно необходимы жесткие условия внешней экспертной оценки уголовного законодательства. Экспертная комиссия в своей компетенции может проводить мониторинг качественных и количественных изменений и дополнений в УК РФ, уголовной политики государства и ее криминологической целесообразности. Невозможно не отметить, что количественные показатели законодательных инициатив уже свидетельствуют о качественной «просадке», говорить о надлежаще проводимой лингвистической, криминологической, антикоррупционной экспертизе не представляется возможным. Необходим экспертный подход оценки законопроектов, научное, но ориентированное на практическое применение итоговое законодательное решение.
4. Внесение поправок в УК должно осуществляться на основе учета требований принципов законотворчества.
Различаются подходы во взглядах на установление общего перечня принципов уголовной политики, принципов уголовного законотворчества, определение значения, сущностных характеристик, содержания. Мы придерживаемся мнения о возможности реализации данных положений на всех уголовно-политических стадиях.
Следует признать обоснованность позиции, высказанной Н. Н. Маршаковой[111]: принцип экономии репрессии имеет основополагающее значение и находит свое выражение на всех стадиях реализации уголовной политики: законотворчестве, правоприменении, толковании и в полном объеме воплощен в криминализации и декриминализации, пенализации и депенализации. На стадии законотворчества принцип экономии репрессии отражается в отнесении того или иного деяния к числу преступных и наказуемых. Правильное определение критериев криминализации и пенализации, обоснование уголовно-правовых запретов, востребованных и социально обусловленных, позволит снизить репрессивный механизм воздействия. Реализация принципа экономии репрессии заключается в выборе объема уголовно-правовых предписаний, связанных с наименьшими затратами, но приводящими к наибольшему эффекту, т. е. затратность минимальная, а сила правового воздействия значительная. В концентрированном виде экономия репрессии может выражаться: во-первых, в освобождении лица от уголовной ответственности и наказания при наличии законных оснований; во-вторых, в назначении более мягкого наказания, чем предусмотрено за данное преступление, в-третьих, в назначении наказания при наличии смягчающих обстоятельств, в-четвертых, в назначении наказания с учетом смягчающих обстоятельств, не предусмотренных законом.
Д. Н. Сергеевым[112] предложен следующий контроль законодательной инициативы. Законопроекты должны быть тщательно обоснованы инициатором и им же прокомментированы в пояснительной записке. В частности, при криминализации нового деяния необходимо обосновать общественную опасность предлагаемого к криминализации деяния (статистические материалы, расчеты ущерба, экспертные суждения, зарубежный опыт и т. д.); дать предварительный прогноз влияния нового закона на данное деяние и другие преступления (это должен быть криминологически обоснованный прогноз); дать пояснения по предлагаемым формулировкам состава преступления, раскрыть применяемые понятия; обосновать предлагаемую санкцию. В. Д. Филимонов отмечает, что «возникновение новых видов общественно опасного поведения не всегда влечет появления в уголовном законодательстве новых правовых норм»[113]. По его мнению, для решения вопроса о криминализации необходимо сочетание в новых деяниях степени общественной опасности, характерной для преступлений, и они должны быть при этом достаточно распространенными. При этом степень распространенности деяний, достаточная для криминализации, находится в зависимости от характера и степени их общественной опасности: более опасное деяние не требует широкого распространения, а менее опасное не может быть криминализировано без значительного количества соответствующих деяний.
Невозможно удержаться от упоминания о конфискации имущества и исключении ее из перечня видов уголовных наказаний. Конфискация имущества в ее нынешнем статусе не оставляет в покое ни теоретиков, ни правоприменителей уголовного закона. Остановить длительные споры вокруг конфискации имущества сможет только восстановление таковой в своих правах и возвращение в систему уголовных наказаний. Любая депенализация должна быть максимально продуманной и обоснованной научно. Статья 52 УК РФ предусматривала, что конфискация имущества есть принудительное безвозмездное изъятие в собственность государства всего или части имущества, являющегося собственностью осужденного. Конфискация имущества устанавливалась за тяжкие и особо тяжкие преступления, совершенные из корыстных побуждений, и могла быть назначена судом только в случаях, предусмотренных соответствующими статьями Особенной части УК РФ. Не подлежало конфискации имущество, необходимое осужденному или лицам, находящимся на его иждивении, согласно перечню, предусмотренному уголовно-исполнительным законодательством Российской Федерации.
Однако Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» конфискация имущества была исключена из системы наказаний. При этом обоснованием данной меры в пояснительной записке к законопроекту № 304898-3 указывалось следующее: «С учетом весьма низкой эффективности такого вида наказания, как конфискация имущества, предлагается исключить его из УК РФ, заменив штрафом в качестве дополнительного вида наказания. При этом следует иметь в виду, что имущество, нажитое преступным путем, подлежит конфискации в порядке, предусмотренном статьей 81 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»[114]. От общей конфискации к конфискации специальной прошло более трех лет, эти три года были отмечены громкими процессами и, как следствие, отсутствием имущественного наказания виновных.
Федеральным законом от 27 июля 2006 г. № 153-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона “О ратификации Конвенции Совета Европы о предупреждении терроризма” и Федерального закона “О противодействии терроризму”» нормы о конфискации имущества были возвращены в уголовное законодательство, но в урезанном и искаженном виде (УК РФ был дополнен гл. 15.1 «Конфискация имущества»). При этом конфискация имущества стала рассматриваться не как один из видов уголовного наказания, а как «иная мера уголовно-правового характера».
Интересно отметить, что «возврат» конфискации имущества был обоснован только мерами противодействия терроризму, в том числе противодействия финансирования терроризма, экстремистской деятельности[115].
В. В. Лунеев, оценивая депенализационную политику исключения конфискации имущества из видов наказаний, вспоминает: «Лоббирование исключения из УК конфискации в интересах воров и жуликов. Никто из них не понес материальной конфискационной ответственности. Попытались заменить штрафом (украли сотни миллиардов долларов, а штраф несколько тысяч рублей). Да и штраф-то собрать не могут. Говорят, исключение конфискации обошлось теневым лоббистам в огромную сумму, но никто из высокого жулья под конфискацию не попал… А разрабатывался этот законопроект под флагом гуманизации УК…»[116].
Д. Н. Сергеев[117], анализируя другие пояснительные записки к проектам принятых федеральных законов о внесении изменений в Уголовный кодекс, также приводит яркие примеры непонимания места уголовной ответственности в системе социального контроля, механизма воздействия на преступность. Например, обоснование необходимости принятия так называемой антидопинговой поправки (ст. 230.1, 230.2 Федерального закона от 22 ноября 2016 г. № 392-ФЗ[118]) уместилось в одно предложение: «Принимая во внимание участившиеся случаи нарушений антидопинговых правил, а также в силу необходимости принятия со стороны государства жестких мер регулирования, законопроектом предусматривается ввести уголовную ответственность за нарушение антидопинговых правил»[119]. В пояснительной записке нет ни анализа распространенности явления, ни вывода об общественной опасности деяния, ни пояснения признаков состава и избранной санкции. Скоротечность и непроработанность закона привели к проникновению в УК РФ термина «субстанция», вступающего в противостояние с уже используемыми в гл. 25 понятиями «вещество» и «средство». Другой пример. Знаменитый пакет поправок к УК РФ Озерова – Яровой предусмотрел внесение изменений в 26 статей Кодекса. Двухстраничная пояснительная записка при этом не дает никаких комментариев необходимости криминализации деяний и внесения существенных изменений в уголовный закон, ограничиваясь общими фразами. Например, изменение санкции норм за ряд преступлений обосновывается следующим: «Анализ правоприменительной практики свидетельствует о том, что за тяжкие по факту преступления экстремистской и террористической направленности законодательством предусмотрены санкции ниже уровня общей ответственности, предусмотренной за тяжкие преступные деяния»[120]. В приведенной записке используется также терминология, не свойственная уголовному праву, например пособничество называется активной формой содействия, террористическая деятельность – наиболее опасной формой преступности и т. д.
Необходимо отметить, что в условиях нестабильного общества уголовный закон не может находиться в статичном положении, любые трансформации в обществе, экономике и других сферах неизбежно будут отражаться в уголовном законе. Однако научный подход к уголовному законотворчеству позволит повысить криминологический потенциал уголовного закона.
Вопросы и задания для самоконтроля
1. Дайте понятие и охарактеризуйте направления дискуссии в определении юридической техники.
2. Перечислите принципы, правила, приемы и средства законодательной техники уголовного права России.
3. Перечислите требования к конструированию уголовно-правовых предписаний.
4. Охарактеризуйте основные, общие и специфические правила и приемы законодательной техники.
5. Приведите и проанализируйте классификацию правил уголовного законотворчества.
6. Классифицируйте законодательную деятельность по назначению и содержанию разрешаемых вопросов.
7. Дайте понятие качества уголовного закона.
8. Назовите критерии качества уголовного закона.
Глава 3. Актуальные проблемы учения о преступлении
В результате изучения данной главы студент должен:
знать: современное уголовное законодательство в части определения преступления и малозначительности деяния, категорий преступления; современную уголовно-правовую литературу, юридическую периодику, монографии, в которых рассматриваются спорные и проблемные вопросы учения о преступлении; судебную практику;
уметь: правильно применять уголовный закон, использовать соответствующие разъяснения Пленума Верховного Суда РФ, юридически грамотно излагать теоретические положения по изученным вопросам, проводить научные исследования по проблемным вопросам учения о преступлении, высказывать собственную точку зрения по наиболее сложным и дискуссионным вопросам темы;
владеть: методами определения преступления и признаков малозначительного деяния, отграничения от иных правонарушений; информацией о различных научных позициях российских и зарубежных ученых по наиболее спорным и проблемным вопросам учения о преступлении; навыками анализа явлений и фактов правоприменительной практики.
3.1. Понятие преступления в современном уголовном праве и основные доктринальные подходы к определению его признаков
В обыденном сознании преступление нередко воспринимается как нечто предосудительное и запретное, что нельзя переступить. Этимологически к этому и восходит термин «преступление». Но переступить можно и моральные, и правовые запреты. Среди последних, если следовать этимологии, т. е. происхождению слов, возможны «преступления» в сфере административных, гражданских и других отношений, урегулированных правом. Тем не менее термин «преступление» в русском языке закрепился лишь в уголовно-правовой сфере для обозначения наиболее опасного вида правонарушений – уголовно наказуемых деяний[121].
Уголовный кодекс РФ 1996 г. в ч. 1 ст. 14 привел следующую формулировку преступления: «Преступлением признается виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное настоящим Кодексом под угрозой наказания».
Опираясь на приведенное определение, можно выделить признаки преступления, к числу которых, как правило, в учебной литературе относят общественную опасность, противоправность, виновность и наказуемость. Учитывая изложенное, возникает вопрос: что представляет собой категория «деяние» и можно ли деяние причислить к основным признакам преступления? Как отмечают исследователи, уголовно наказуемое, как и любое другое, деяние не может быть признаком самого себя. Деяние является формой бытия (существования) преступления. Его формой как социального явления выступает действие или бездействие, а как правового явления – состав преступления.[122] Ю. Е. Пудовочкин справедливо пишет по этому поводу: «Сущность преступления законом обозначена предельно ясно: преступление – это деяние… Деяние – это единство действия (бездействия) и наступивших последствий. Деяние является преступлением, если обладает некоторым набором признаков»[123]. Соответственно, деяние не является признаком преступления, поскольку отражает сущность преступления.
Деяние в уголовном праве понимается как акт поведения человека, который может быть выражен как в активной (действие), так и в пассивной (бездействие) форме, способный причинить различные вредные, опасные для общества последствия: физический, моральный и материальный ущерб личности, нарушение нормального функционирования экономических институтов, вред окружающей среде и т. д. Указание на то, что преступление представляет собой деяние, имеет важное значение, так как преступлением может признаваться только акт поведения человека, а не его мысли, убеждения. Однако следует учитывать, что невозможность признания преступными мыслей и убеждений человека не означает невозможности признания преступными акта их внешнего выражения (устного или письменного), адресованного другим лицам: например, клевета, публичные призывы, угрозы и т. д. Криминализация таких деяний в целом не противоречит принципу свободы слова ввиду их объективной вредоносности[124].
Не является преступлением физическое или психическое состояние человека, социальный статус личности и иные свойства личности как внутреннего (характер, привычки), так и внешнего (раса, национальность) свойства. Недопустимо применение мер уголовной репрессии на основе представлений об «опасном состоянии» личности[125].
Деяние представляет собой акт поведения человека. Однако следует учитывать, что преступными могут быть признаны лишь такие деяния, которые характеризуются следующими признаками: мотивированностью (наличием побуждений, вызвавших деяние) и целенаправленностью, которая выражается в осознании человеком возможных результатов его поступков. В основе каждого деяния, как правило, лежит телодвижение, сознательно направляемое человеком на определенную цель. Поведение и телодвижение – взаимосвязанные, но не совпадающие понятия. Инстинктивные, рефлекторные и импульсивные телодвижения не образуют деяния в уголовно-правовом смысле, так как они не контролируются сознанием и не направляются волей человека.
Например, не являются преступными такие действия, когда один человек рефлекторно хватается за другого, пытаясь избежать падения, и в результате причиняет последнему вред здоровью. Не является преступным деяние, которое совершается в бессознательном состоянии или вследствие действия непреодолимой силы (стихийного бедствия, чрезвычайной ситуации). В перечисленных случаях у человека отсутствует свобода воли, он не может осуществить выбор между правомерным и неправомерным, преступным и непреступным поведением.
Отсутствие свободы воли у лица может быть обусловлено и иными факторами, например применением в отношении него физического принуждения. Непреодолимое физическое принуждение выступает обстоятельством, исключающим преступность деяния. В ч. 1 ст. 40 УК РФ по этому поводу определено: «Не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в результате физического принуждения, если вследствие такого принуждения лицо не могло руководить своими действиями (бездействием)».
Чаще всего уголовно-правовое действие проявляется в виде физического воздействия на других людей, животных или предметы внешнего мира (например, причинение вреда здоровью (ст. 111 УК РФ), умышленное уничтожение или повреждение чужого имущества (ст. 167 УК РФ)). В некоторых случаях действие осуществляется в форме уголовно-правового воздействия путем произнесения слов (например, угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью (ст. 119 УК РФ) или оскорбление военнослужащего (ст. 336 УК РФ)). Редко преступлением признается совершение каких-либо жестов (развратные действия (ст. 135 УК)). Примерно 70 % преступлений, предусмотренных Уголовным кодексом РФ, могут быть совершены путем действия.
Бездействие состоит в том, что субъект не совершает тех телодвижений (действий), которые он должен был и мог совершить в силу определенных обязанностей (например, неоказание помощи больному (ст. 124 УК)). На практике преступное бездействие встречается не более чем в 5 % всех уголовных дел. Бездействие представляет собой деяние в виде неисполнения юридической обязанности, и, соответственно, уголовная ответственность наступает за юридическое бездействие, т. е. несовершение определенных действий. При привлечении к уголовной ответственности за бездействие следует учитывать, что оно является преступным лишь при наличии определенных условий: 1) наличие обязанности (как правило, юридической) совершить то или иное действие; 2) наличие возможности совершить требуемое действие.
Следует обратить внимание, что в теории уголовного права существуют различные подходы к определению количества и содержания признаков преступления. Так, например, по мнению В. Ф. Щепелькова, законодательная дефиниция преступления содержит два избыточных признака: виновность и наказуемость. Мотивирует он свою позицию тем, что виновность является необходимым признаком противоправности, поскольку уже в ст. 5 УК РФ признак вины включен в каждый состав преступления, предусмотренный УК РФ. Наказуемость же деяния «сопровождает» признак «преступности деяния» и состоит в наличии санкции у каждой статьи Особенной части УК РФ. Понятно, что ситуация, при которой у статьи отсутствовала бы санкция, просто немыслима, о такой небрежности законодателя не следует даже и говорить[126] А. П. Козлов также сокращает количество признаков преступления до двух – общественной опасности и противоправности, считая, что виновность и наказуемость являются составными частями противоправности[127]. Н. Ф. Кузнецова, ссылаясь на то, что наказуемость является неотъемлемой частью противоправности, выделяла три признака преступления: общественная опасность, противоправность и виновность[128]. По мнению Ю. Е. Пудовочкина, для характеристики деяния как преступного достаточно констатации трех признаков: общественной опасности, виновности и уголовной противоправности[129].
В некоторых работах высказано предложение о необходимости отказаться от признака общественной опасности в определении преступления[130]. Особенно четко эта идея была обозначена в трудах Т. Г. Понятовской[131]. По ее мнению, одним из оснований желаемой стабильности должен явиться отказ от категории общественной опасности в определении преступления, возвращение к тому понятию преступления, которое дается в классической теории уголовного права, где оно максимально формализировано и где преступлением признается лишь только то, что предусмотрено в уголовном законе.
Со справедливой критикой подобного предложения выступил И. Я. Гонтарь: «Не вдаваясь в длительную дискуссию, мы только рассмотрим данное предложение с позиции содержания уголовной репрессии. Ее предназначение заключается в реакции со стороны общества через систему государственных институтов на отдельных лиц, поведение которых представляет опасность для интересов этого общества. Наличие опасности … лежит в основе криминализации. Общественная опасность – это не какая-то абстракция. Она находит свое материальное выражение как совокупный результат совершения определенным количеством людей однотипных поступков. Иначе говоря, это результат проявления общественной опасности индивидов». И далее: «Т. Г. Понятовская по сути призывает возвратиться на исходные позиции формирования уголовно-правовой теории, с поиска ответа на вопросы, что же составляет особую природу преступления и чем оно отличается от “неправды гражданской”, а это никак нельзя признать приемлемым для современной науки уголовного права»[132].
Как указывалось выше, наиболее часто исследователи, исходя из законодательного определения преступления, выделяют четыре признака преступления – общественная опасность, противоправность, виновность и наказуемость[133].
Безусловно, каждая из приведенных позиций имеет под собой определенное теоретическое обоснование, но вряд ли эта дискуссия является принципиальной, поскольку в основном (за исключением, конечно же, точки зрения о необходимости исключения общественной опасности из признаков преступления) расхождения состоят не в качественной характеристике преступления, а в содержании и количестве выделяемых признаков. Мы будем исходить из законодательного определения преступления и рассматривать каждый из указанных в нем признаков как самостоятельный, а значит, будем выделять четыре признака преступления – общественная опасность, противоправность, виновность, наказуемость.
Итак, первый признак преступления – общественная опасность. Общественная опасность составляет важнейшее социальное (материальное) свойство преступления. Общественная опасность преступления, по мнению ряда ученых, – объективная реальность, проявляющаяся в том, что преступление посягает на определенные общественные отношения, т. е. причиняет им существенный вред или создает угрозу причинения такого вреда, а в конечном счете препятствует поступательному развитию общества[134]. Опасность (вредоносность) заключена в самом действии или бездействии лица, которое по своим внутренним характеристикам и свойствам является негативным социальным отклонением, угрожающим стабильности общества и безопасности составляющих его членов[135]. Общественная опасность преступления многопланова, она обусловлена комплексом исторически изменяющихся факторов, среди которых определяющими являются социально-экономические и политические. Опираясь на них, законодатель выбирает тот круг деяний, которые следует признать общественно опасными, а значит, преступными.
Будучи внутренним свойством деяния, общественная опасность является оценочным признаком. Оценка деяния как преступного происходит на двух уровнях: на уровне законодателя при принятии решения о криминализации того или иного деяния и на уровне правоприменителя при решении вопроса о выборе оптимальной формы реализации ответственности субъекта. При этом следует учитывать, что законодатель и правоприменитель не наделяют деяние свойством общественной опасности, не создают общественно опасных деяний, они лишь закрепляют в своих решениях оцененный ими реально существующий уровень опасности этого деяния[136].
К сожалению, законодатель не всегда своевременно осознает уровень опасности и криминализирует соответствующие общественно опасные деяния. Так, после принятия современного УК РФ в него внесены многочисленные поправки, в том числе несколько десятков новых статей. Например, торговля людьми (ст. 127.1 УК РФ), использование рабского труда (ст. 127.2 УК РФ), злостное уклонение от раскрытия или предоставления информации, определенной законодательством Российской Федерации о ценных бумагах (ст. 185.1 УК РФ), нарушение порядка учета прав на ценные бумаги (ст. 185.2 УК РФ), неисполнение обязанностей налогового агента (ст. 199.1 УК РФ), сокрытие денежных средств либо имущества организации или индивидуального предпринимателя, за счет которых должно производиться взыскание налогов, сборов, страховых взносов (ст. 199.2 УК РФ), нарушение правил оборота наркотических средств или психотропных веществ (ст. 228.2 УК РФ), акт международного терроризма (ст. 361 УК РФ) и др.
Общественная опасность, являясь свойством, которое подлежит оценке, имеет свои качественные и количественные показатели, которые получили название «характер» и «степень». Различные преступления, предусмотренные УК РФ, отличаются друг от друга именно характером и степенью общественной опасности. Если характер преступления – это его отличительное свойство, особенность, качество, то степень общественной опасности, как правило, определяют как количественное выражение сравнительной опасности одного и того же характера общественной опасности.
В п. 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 2015 г. № 58 «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания»[137] указано, что характер общественной опасности преступления определяется уголовным законом и зависит от установленных судом признаков состава преступления. При учете характера общественной опасности преступления судам следует иметь в виду прежде всего направленность деяния на охраняемые уголовным законом социальные ценности и причиненный им вред.
Здесь следует обратить внимание: традиционно в науке уголовного права считалось, что характер общественной опасности следует определять исходя, во-первых, из объекта преступного посягательства. Соответственно, общественно опасные деяния, посягающие на один объект, принадлежат к одному типу общественной опасности (например, преступления против жизни). Если преступления посягают на разные объекты, то у них разный характер общественной опасности, при этом чем значимее объект посягательства, тем выше характер общественной опасности (например, преступления против жизни являются более опасными, чем преступления против собственности). В качестве второго показателя общественной опасности называлось содержание причиненного вреда. По характеру общественной опасности, исходя из содержания ущерба, преступления можно подразделить на насильственные, корыстные и т. д. Третьим показателем общественной опасности считалась форма вины, так как не вызывает сомнений, что умышленные преступления при прочих равных условиях существенно отличаются от неосторожных, являются более опасными[138].
Однако, с учетом данных Верховным Судом разъяснений, приведенных выше, приходится констатировать, что сегодня показателем общественной опасности является только объект посягательства, из содержания которого определяется значимость охраняемых уголовным законом социальных ценностей. Степень же общественной опасности преступления устанавливается судом в зависимости от конкретных обстоятельств содеянного. В частности, учету подлежат: 1) характер и размер наступивших последствий; 2) способ совершения преступления; 3) роль подсудимого в преступлении, совершенном в соучастии; 4) вид умысла (прямой или косвенный) либо неосторожности (легкомыслие или небрежность); 5) обстоятельства, смягчающие или отягчающие наказание (ст. 61 и 63 УК РФ) и относящиеся к совершенному преступлению (п. 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 2015 г. № 58).
Степень общественной опасности находит свое отражение в санкции статьи. Так, в частности, чтобы сравнить степень общественной опасности двух преступлений, следует сравнить их санкции. Чем более строгое наказание закреплено в санкции статьи, тем выше степень общественной опасности преступления (например, кража, совершенная с незаконным проникновением в жилище, является более опасной по степени, так как наказывается строже, чем «простая» кража). Степень общественной опасности лежит в основе дифференциации составов преступлений на простые, квалифицированные, особо квалифицированные и привилегированные. Однако, при наличии отягчающих или смягчающих наказание обстоятельств, санкция статьи Особенной части УК РФ остается неизменной, но при назначении наказания суд может варьировать наказание в пределах санкции, так как наличие обстоятельств, отягчающих наказание, повышает степень общественной опасности преступления.
Вторым признаком преступления выступает противоправность. Данный признак базируется на важнейшем принципе уголовного права «nullum crimen sine lege» («нет преступления без указания на него в законе»). Противоправность означает запрещенность уголовным кодексом, т. е. лишь то деяние является преступлением, которое запрещено уголовным законом. При совершении лицом деяния, не предусмотренного уголовным законом, оно не может считаться преступлением даже в случае наличия пробела в законе. Применение закона по аналогии запрещено (ч. 2 ст. 3 УК РФ). Уголовный кодекс содержит исчерпывающий перечень деяний, признаваемых преступлениями. В соответствии со ст. 3 УК РФ только уголовный закон определяет преступность деяния, а также его наказуемость и иные уголовно-правовые последствия.