Коллектив авторов
Актуальные проблемы Общей части уголовного права
1.3. Уголовная юрисдикция, вопросы экстрадиции
Уголовная юрисдикция – власть государства издавать нормы уголовного права и обеспечивать их применение. Такая юрисдикция называется полной[26]. Уголовная юрисдикция имеет национальный и международный аспекты.
На национальном уровне уголовная юрисдикция обычно определяется как законное право государства влиять на правовое положение индивидов путем осуществления власти в различных формах, т. е. речь идет об отношениях между государством и личностью. Законность в данном случае означает соответствие внутреннему законодательству страны.
На международном уровне уголовная юрисдикция касается отношений между государствами. Это означает, что когда государство устанавливает свою уголовную юрисдикцию над определенным деянием, оно одновременно заявляет другим государствам о том, что имеет право преследовать лицо, его совершившее, в уголовном порядке. Решение возникающих юрисдикционных конфликтов невозможно без обращения к международному праву.
Таким образом, уголовная юрисдикция государства основана на его внутреннем праве, однако ее границы определяются по международному праву. В литературе часто указывается, что характеристика национальных норм уголовного права, касающихся юрисдикции, в качестве «международного уголовного права» ошибочна. Эти нормы остаются национальными, хотя и регулируют международные или транснациональные отношения.
Государства обладают уголовной юрисдикцией в отношении деяний, совершенных в пределах их территориальных границ. Территориальный принцип действия уголовного закона в пространстве вытекает из международного принципа уважения территориального суверенитета, который не подлежит сомнению. Тем не менее территориальная юрисдикция не является исключительной: государства могут заявлять о своем намерении осуществить уголовное преследование в отношении преступлений, имевших место на территории других стран.
По общему правилу распространение уголовной юрисдикции на деяния, совершенные вне национальных границ, возможно, если это не нарушает суверенные права других государств. В международном праве существует два основных подхода к этому вопросу:
1) государство вправе распространить юрисдикцию за пределы своей территории до тех пор, пока это не запрещено нормами международного права, т. е. «все, что не запрещено, разрешено». Данный подход вытекает из классического дела France vs Turkey (Lotus case), рассмотренного Постоянной палатой международного правосудия в 1927 г.;
2) государство вправе расширить свою юрисдикцию, только если это разрешено международным правом, иными словами «все, что не разрешено, запрещено». Разрешительные нормы должны быть выражены в международно-правовых принципах действия уголовного закона в пространстве[27].
Действие уголовного закона в пространстве регламентировано ст. 11 и 12, а экстрадиция – ст. 13 УК РФ и определяется принципами территории и гражданства, а также универсальным, реальным, оккупационным принципами.
Из всех перечисленных принципов приоритетным является территориальный, суть которого заключается в том, что лицо, совершившее преступление на территории России, подлежит уголовной ответственности по Уголовному кодексу России.
Таким образом, определение границ пространственной уголовно-правовой юрисдикции непосредственным образом связано прежде всего с понятием территории государства. В соответствии с международным правом под государственной территорией понимается часть земного шара, принадлежащая определенному государству, и в пределах которой это государство осуществляет свой территориальный суверенитет.
В состав государственной территории входят: суша; воды; находящиеся под сушей и водами недра; воздушное пространство над сушей и водами. Уголовно-правовая юрисдикция России распространяется также на водные (морские и речные) и воздушные суда, приписанные к ее портам.
В соответствии с международными правовыми актами объем уголовно-правовой юрисдикции, распространяемой на военные и гражданские (невоенные) суда, различен.
Исходя из международной законодательной практики и ч. 3 ст. 11 УК РФ, на военные корабли России, находящиеся в открытом море, в территориальных и внутренних водах, а также в портах иностранных государств, распространяется уголовно-правовая юрисдикция России. В случае нарушения российским военным кораблем, а также членам экипажа законов и правил иностранного прибрежного государства и международных договоров, в том числе в случае совершения преступления, этот корабль может быть выдворен из порта и вод этого прибрежного государства.
Нагляден следующий пример. 10 сентября 2001 г. в Новороссийске (Краснодарский край) отмечался День города. На празднование прибыл крейсер ВМС Италии «Витторио Венето». Восемь моряков с этого судна, возвращавшихся на корабль поздно вечером, ввязались в драку с двумя местными подростками. Через несколько минут на помощь товарищам подбежали другие итальянцы. Избиение было прекращено благодаря вмешательству гуляющих горожан и итальянских офицеров, заметивших драку с борта крейсера. Однако один из моряков – Джузеппе Пиллеро – напоследок нагнулся к лежащему на земле Саше Розенбаху и ударил его в спину ножом. Юноша умер на месте. Новороссийской прокуратурой по факту убийства было возбуждено уголовное дело, однако капитан итальянского крейсера, пользуясь правом экстерриториальности, отказался допустить на борт российскую следственную группу и не позволил россиянам допросить участников драки. На следующий же день «Витторио Венето» покинул Новороссийск.
На обратном пути, на базу в г. Таранто (Италия), капитан произвел собственное расследование инцидента, в результате которого курсант – кок Джузеппе Пиллеро признался в убийстве. Лишь через год после многочисленных запросов Генеральной прокуратуры РФ, органов Министерства внутренних дел России, активного участия с российской стороны общественных организаций и СМИ итальянская сторона сообщила имя убийцы – Джузеппе Пиллеро. Итальянские следственные органы были вынуждены возбудить против него и других участников драки уголовное дело по факту убийства Александра Розенбаха.
6 июня 2007 г. суд г. Таранто вынес приговор по делу об убийстве в Новороссийске Александра Розенбаха итальянским моряком Джузеппе Пиллеро. Военного моряка, убившего 17-летнего Александра Розенбаха, приговорили к 14 годам лишения свободы. Министерство обороны Италии, которое суд признал соответчиком по делу, обязали выплатить матери убитого – Ольге Разумовой – компенсацию в сумме 120 тыс. евро[28].
Аналогично должен решаться вопрос об уголовно-правовой юрисдикции и применительно к российским гражданским (невоенным) судам, находящимся в открытом море. Иной подход имеет место в отношении преступлений, совершенных на гражданских судах, находящихся в территориальном море или во внутренних водах, а также в портах иностранных государств. По общему правилу иностранные гражданские морские суда, находящиеся в территориальном море или во внутренних водах, а также в портах иностранного государства, не подпадают под юрисдикцию прибрежного государства, за исключением случаев, когда:
а) последствия преступления распространяются на прибрежное государство;
б) совершенное преступление имеет такой характер, что им нарушается спокойствие в стране или добрый порядок в территориальном море;
в) капитан судна, дипломатический агент или консульское должностное лицо государства флага обратится к местным властям с просьбой об оказании помощи;
г) необходимо пресечение незаконной торговли наркотическими или психотропными средствами.
Правовой статус военных воздушных судов идентичен правовому статусу военных морских судов. На них распространяется юрисдикция государства регистрации независимо от их местонахождения. В случае же совершения преступления на борту гражданского воздушного судна, находящегося в полете, приписанного к российскому порту, ответственность наступает по уголовному законодательству России. Следует заметить, что это правило действует независимо от того, где протекает полет: в открытом (нейтральном) воздушном пространстве или в воздушном пространстве над территорией иностранного государства.
Согласно Токийской конвенции 1963 г. о преступлениях и некоторых других действиях, совершенных на борту воздушного судна, судно считается находящимся в полете с момента включения двигателя в целях взлета и до момента окончания пробега при посадке. Кроме юрисдикции государства регистрации воздушного судна, Токийская конвенция допускает юрисдикцию другого государства в том случае, если:
а) преступление создает последствия на территории такого государства;
б) преступление совершено гражданами или в отношении гражданина такого государства, либо лицом, постоянно проживающим в таком государстве, или в отношении такого лица;
в) преступление направлено против безопасности такого государства;
г) преступление заключается в нарушении действующих в таком государстве правил или регламентов, касающихся полетов или маневрирования самолетов;
д) привлечение к суду необходимо для выполнения любого обязательства государства в соответствии с многосторонними государственными соглашениями.
Территориальный принцип действия уголовного закона в пространстве имеет смысл лишь в неразрывной связи с местом совершения преступления, которое, к сожалению, действующим Уголовным кодексом не определяется. Определение места совершения преступления осложняется не только неоднозначностью теоретического его осмысления, но и конструктивной неоднородностью самих преступлений, среди которых выделяются преступления с формальным, материальным и усеченным составом, длящиеся и продолжаемые преступления.
Местом совершения преступлений с формальным составом признается территория того государства, где совершено общественно опасное деяние (действие или бездействие).
Вопрос о месте совершения преступлений с материальным составом решается неоднозначно. Одни ученые настаивают на том, что местом совершения преступлений с материальным составом следует признавать территорию того государства, где наступили предусмотренные уголовным законом общественно опасные последствия преступного деяния. Другие отдают предпочтение тезису о том, что им должно считаться место выполнения установленного законом общественно опасного деяния независимо от того, где наступят преступные последствия[29].
Исходя из неразрывности пространства и времени, представляется обоснованным место преступления определять с учетом времени его совершения. В этой связи мы разделяем позицию тех авторов, которые в преступлениях с материальным составом местом совершения преступления признают территорию того государства, где совершены общественно опасные деяния (действие или бездействие) независимо от места наступления преступных последствий.
Место совершения преступления с усеченным составом (как разновидности преступления с формальным составом) определяется территорией того государства, где выполняются действия, составляющие уголовно-правовое содержание преступления.
Нет единства в определении места совершения длящихся преступлений, под которыми понимаются действие или бездействие, сопряженные с последующим длительным невыполнением обязанностей, возложенных на виновного законом под угрозой уголовного преследования. Немало сторонников имеет точка зрения о том, что местом длящегося преступления является место фактического его окончания или пресечения преступной деятельности виновного. Мы склонны считать, что местом длящегося преступления является территория того государства, где виновным было совершено действие или бездействие, определяющее начало последующего невыполнения им возложенных на него обязанностей.
Местом совершения продолжаемых преступлений, под которыми следует иметь в виду преступления, складывающиеся из ряда тождественных преступных деяний, преследующих общую цель и составляющих в совокупности единое целое, является территория того государства, где был совершен последний преступный эпизод из числа нескольких тождественных деяний.
Место неоконченного преступления определяется местом пресечения или прекращения предварительной преступной деятельности виновного. Если же преступление было начато (стадия приготовления или покушения) на территории одного государства, а завершение его произошло на территории другого государства, то местом его совершения признается это другое государство.
Если лицо было судимо на территории нескольких государств, то рецидив преступлений признается по месту последнего государства, где совершено преступление или где наступили последствия преступления, за которые его можно признать рецидивом.
Условно досрочное освобождение и вопрос об амнистии решается по месту отбытия осужденным наказания. Местом совершения преступления, совершенного в соучастии, признается государство, на территории которого была закончена или пресечена преступная деятельность исполнителя.
Следующий принцип действия уголовного закона в пространстве, принцип гражданства, зафиксирован в ч. 1 ст. 12 УК РФ. Граждане Российской Федерации и постоянно проживающие в России лица без гражданства, совершившие вне пределов Российской Федерации преступление против интересов, охраняемых УК РФ, подлежат уголовной ответственности в соответствии с УК РФ, если в отношении этих лиц не имеется решения суда иностранного государства. Когда в отношении российских граждан или лиц без гражданства имеется вынесенное за границей решение суда по данному делу, то исходя из принципа ч. 2 ст. 6 УК РФ они не подвергаются наказанию в России. Если такие лица не были осуждены иностранным государством за совершенное преступление, то в случае признания Российским государством такого деяния преступным они отвечают в пределах санкции соответствующей статьи УК РФ. Но при этом наказание не может превышать верхнего предела санкции, предусмотренной законом иностранного государства за совершенное деяние. Несколько сложнее решается вопрос, если гражданин России (или постоянно проживающее в ней лицо без гражданства) совершил преступление на территории иностранного государства, но по определенным причинам был освобожден от уголовной ответственности. В этом случае на субъекта также распространяются положения ч. 1 ст. 12 УК РФ: он подлежит освобождению от ответственности и на территории РФ, поскольку есть соответствующее судебное решение, вынесенное за границей.
Статья 11 Федерального закона от 31 мая 2002 г. № 62-ФЗ «О гражданстве Российской Федерации» устанавливает основания, согласно которым гражданство России приобретается:
а) по рождению;
б) в результате приема в гражданство;
в) в результате восстановления в гражданстве;
г) по иным основаниям, предусмотренным Федеральным законом «О гражданстве Российской Федерации» или международным договором РФ.
В ст. 3 цитируемого Федерального закона содержится понятие «лицо без гражданства» – это лицо, не являющееся гражданином России и не имеющее доказательств гражданства другого государства.
Статьи 3 и 6 Федерального закона «О гражданстве Российской Федерации» устанавливают возможность приобретения двойного гражданства – гражданин России может одновременно получить гражданство другого государства и считаться бипатридом (лицом с двойным гражданством). Однако двойное гражданство не освобождает бипатрида от обязанностей, вытекающих из гражданства России. В случае совершения преступления такое лицо подлежит уголовной ответственности на равных с российскими гражданами основаниях. Однако если такое лицо совершит преступление за границей, а именно в третьей стране, то возникает вопрос о юрисдикции государств, гражданином которых он является.
Вопрос о юрисдикции государств относительно бипатрида не получил, к сожалению, бескомпромиссного решения в международном праве. Между тем 12 апреля 1930 г. в Гааге была подписана Конвенция, регулирующая некоторые вопросы, связанные с коллизией законов о гражданстве. В ст. 5 названной Конвенции изложен принцип, который стал универсальной международно-правовой нормой: «Будучи в третьем государстве, лицо, имеющее гражданство более чем одного государства, рассматривается как имеющее только одно гражданство. Без ущерба для применения своего закона по вопросам личного статуса и любых вступивших в силу конвенций, третье государство из гражданств, которыми каждое такое лицо обладает, на своей территории признает исключительно либо гражданство страны, в которой это лицо обычно и преимущественно проживает, либо гражданство страны, с которой оно наиболее тесно связано, с учетом фактических обстоятельств, в которых оно находится». Закрепленное в рассматриваемой Конвенции положение получило название принципа эффективного гражданства, которое заключает в себе правило, позволяющее определить, какому гражданству лица с двойным гражданством отдать предпочтение.
Принцип эффективного гражданства проникнут максимальной степенью усмотрения со стороны третьего государства. Однако международная практика выработала некоторые критерии данного принципа. Субъект признается гражданином той страны, где он преимущественно проживает (постоянное место жительства), где преимущественно проживает его семья, где находится его постоянное место работы, где он пользуется всеми гражданскими правами. Также учитывается наличие у него документов определенного государства и владение определенным языком. При этом могут приниматься во внимание и другие критерии по усмотрению третьего государства.
Обострение социально-политической обстановки не только в России, но и в мире в целом вынуждает государства мирового сообщества принимать законы о беженцах, призванные обеспечивать права и законные интересы лиц, вынужденных покинуть места постоянного жительства.
19 февраля 1993 г. в России был принят Федеральный закон № 4528-1 «О беженцах». В указанном Законе установлено, что беженец – это лицо, которое не является гражданином России и которое в силу вполне обоснованных опасений стать жертвой преследований по признаку расы, вероисповедания, гражданства, национальности, принадлежности к определенной социальной группе или политических убеждений находится вне страны своей гражданской принадлежности и не может пользоваться защитой этой страны либо не желает пользоваться такой защитой вследствие указанных опасений, не может и не желает вернуться вследствие таких опасений.
Лицо, признанное беженцем, а также члены его семьи имеют права, предусмотренные законодательством РФ и международными договорами, и обязаны соблюдать российское законодательство. В случае совершения такими лицами преступлений они несут ответственность по УК РФ.
Современный уголовный закон закрепил за собой покровительственный принцип действия в пространстве, который в литературе иначе именуется как специальный режим. Согласно данному принципу определенные категории иностранных граждан не привлекаются к ответственности по законодательству государства пребывания, но отвечают по законам государства, гражданами которого они являются.
Часть 2 ст. 12 УК РФ распространила этот принцип на военнослужащих РФ, которые несут ответственность по УК РФ, если совершили преступление на территории иностранного государства, если иное не предусмотрено международным договором РФ. К таким субъектам относятся военнослужащие, проходящие военную службу в воинских частях, дислоцированных на территории иностранного государства, а также военнослужащие воинских формирований, выполняющих миротворческие функции.
Принцип действия уголовного закона в пространстве предполагает, строго говоря, распространение закона места совершения преступления или «места гражданства» на деяние. В связи с этим возникают вопросы, представляющие определенные затруднения в правоприменительной практике. Эти затруднения касаются квалификации длящихся и продолжаемых преступлений, преступлений, совершаемых в соучастии, неоконченного преступного деяния, а также преступлений, совершаемых в соучастии и путем бездействия.
Длящиеся преступления подлежат правовому регулированию законодательства той страны, где было выполнено и окончено преступление, независимо от места задержания лица. В случае совершения продолжаемого преступления будет применяться законодательство той территории, где был совершен последний преступный эпизод. Соучастники отвечают но закону той территории, где исполнитель совершил преступный акт. Неоконченное преступление (приготовление или покушение) квалифицируется по закону места пресечения деяния или прекращения преступной деятельности. В случае совершения преступления путем бездействия (когда субъект не предпринимал действий, хотя должен был и мог действовать) уголовная ответственность наступает по закону места исполнения обязанности вне зависимости от того, где субъект находится на момент возбуждения уголовного дела[30].
Современная преступность – явление изменчивое, поскольку она не остается стабильной во времени и год от года, десятилетие от десятилетия меняется с учетом трансформации общественных отношений, характера и структуры производства, межличностных и межнациональных отношений внутри общества. Следует отметить, что меняется и качественный состав лиц, совершающих преступления. Для предотвращения возможности скрыться от органов предварительного следствия и суда лиц, виновных в совершении преступлений, законодательство РФ предусматривает возможность их экстрадиции. Экстрадиция играет важнейшую роль в международно-правовом сотрудничестве в сфере уголовного судопроизводства. Являясь формой правовой помощи по уголовным делам, экстрадиция служит значимым инструментом в решении многих процессуальных вопросов экстерриториального характера.
Говоря о проблематике принадлежности института экстрадиции к определенной отрасли права, следует иметь в виду, что вопрос о природе и месте экстрадиции в системе права является дискуссионным. В научной литературе справедливо отмечается, что институт экстрадиции в целом носит комплексный характер. Как считает В. М. Волженкина, «экстрадиционная деятельность не может быть отнесена только к одной отрасли права, так как она взаимосвязана с целым рядом правовых институтов, непосредственно затрагивающих права личности, суверенитет государств, власть, политику, вопросы гражданства, убежища, межгосударственного сотрудничества и др.»[31]. По мнению А. К. Строгановой, «экстрадиция это межотраслевой институт международного сотрудничества государств в области борьбы с преступностью, предупреждения, выявления, раскрытия и расследования преступлений, а также отправления правосудия»[32]. Нельзя не согласиться с данными мнениями, поскольку экстрадиция как форма правовой помощи так или иначе связана с уголовно-процессуальным, уголовным, конституционным, международным, уголовно-исполнительным и даже административным правом[33].
Отечественное уголовное законодательство впервые ввело в свою структуру институт выдачи лиц, совершивших преступление (экстрадиции).
Под выдачей лиц, совершивших преступление (экстрадицией), понимается передача этих лиц одним государством (запрашиваемым), на территории которого оно находится, другому государству (запрашивающему), на территории которого было совершено преступление, либо гражданином которого является преступник.
Выдача лиц, совершивших преступление, регулируется нормами как международного, так и национального права. Среди них прежде всего следует назвать:
а) многосторонние соглашения по борьбе с отдельными видами преступлений, в которых особо указывается, что договаривающиеся стороны обязуются осуществлять выдачу лиц, совершивших преступление, в соответствии со своим законодательством и действующими договорами;
б) многосторонние конвенции об оказании правовой помощи по уголовным делам, в которых, в частности, предусматривается, что договаривающиеся стороны обязуются в соответствии с условиями, предусмотренными такой конвенцией, по требованию выдавать друг другу лиц, находящихся на их территории, для привлечения к уголовной ответственности или для приведения приговора в исполнение;
в) двусторонние договоры о правовой помощи по уголовным делам либо о выдаче лиц, совершивших преступление, которые Россия заключила со многими странами ближнего и дальнего зарубежья. Все подобные договоры включают в себя нормы о выдаче преступников;
г) национальное законодательство. В частности, в соответствии со ст. 13 УК РФ 1996 г. российские граждане, совершившие преступление на территории иностранного государства, не подлежат выдаче этому государству. Вместе с тем иностранные граждане и лица без гражданства, совершившие преступление вне пределов России, но находящиеся на ее территории, могут быть выданы иностранному государству для привлечения к уголовной ответственности или отбывания наказания в соответствии с международным договором Российской Федерации.
Фактическим основанием для выдачи указанного лица служит факт совершения им преступного деяния, причем не любого, а только такого, которое, согласно договору сторон, является преступлением и за совершение которого законом предусматривается наказание в виде лишения свободы на срок свыше либо не менее одного года или иное более тяжкое наказание.
Известны исключения из общего правила выдачи лиц, совершивших преступление:
а) согласно закону «О гражданстве Российской Федерации» (ч. 5 ст. 5) и действующему Уголовному кодексу, не подлежат выдаче собственные граждане;
б) в соответствии с Положением о порядке предоставления политического убежища в России не могут быть выданы политические преступники;
в) экстрадиция может не состояться, если преступление, в связи с которым требуется выдача, совершено на территории запрашиваемого государства;
г) в случае, если в отношении лица на территории запрашиваемой стороны был вынесен приговор либо постановление о прекращении производства по делу, вступившее в законную силу, в выдаче его может быть отказано;
д) если по законодательству запрашиваемой стороны уголовное преследование исключается вследствие истечения срока давности или по иному законному основанию, выдача не производится.
Выдача лица, совершившего преступление, является суверенным правом государства, а не его обязанностью. Однако по сложившейся международно-правовой практике государство, отказавшее в выдаче, обязано осуществлять в отношении этого лица уголовное преследование в соответствии с собственным законодательством за преступление, совершенное им на территории иностранного государства.
Приведем следующий пример. Определением Ростовского областного суда от 21 сентября 2010 г. жалоба Г. об отмене постановления заместителя Генерального Прокурора РФ от 28 июля 2010 г. об удовлетворении запроса Генеральной прокуратуры Украины о выдаче Г. для привлечения к уголовной ответственности за грабеж по ч. 2 ст. 186 УК Украины была оставлена без удовлетворения. Таким образом, он подлежит выдаче Украине для привлечения к уголовной ответственности.
Обстоятельства дела таковы. Правоохранительными органами Украины Г. обвинялся в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 186 УК Украины, т. е. в открытом похищении чужого имущества (грабеже), совершенном повторно. Указанная квалификация действий Г. в Украине соответствует ч. 1 ст. 161 УК РФ (грабеж, т. е. открытое хищение чужого имущества).
14 марта 2005 г. постановлением следователя СО Славяносербского РО УМВД П. и обвиняемый Г. объявлены в розыск. На момент рассмотрения жалобы Г. содержался под стражей в ФБУ ИЗ-61/3 ГУФСИН России по Ростовской области, куда он был заключен 26 мая 2010 г. на основании постановления Миллеровского межрайонного прокурора от 18 мая 2010 г.
Постановлением судьи Миллеровского районного суда Ростовской области от 23 июля 2010 г. срок содержания под стражей Г. продлен до 26 сентября 2010 г. 23 июня 2010 г. в Генеральную прокуратуру РФ поступило обращение заместителя генерального прокурора Украины о выдаче Г. правоохранительным органам Украины для привлечения его к уголовной ответственности за указанное выше преступление.
28 июля 2010 г. заместитель генерального прокурора РФ вынес постановление об удовлетворении запроса Генеральной прокуратуры Украины о выдаче Г. для привлечения к уголовной ответственности за грабеж по ч. 2 ст. 186 УК Украины.
9 августа 2010 г. Г. обжаловал постановление заместителя генерального прокурора РФ в Ростовский областной суд. В своей жалобе заявитель настаивал на отмене постановления, ссылаясь на то, что он не считает себя гражданином Украины и никогда им не был. Он считает себя гражданином России на том основании, что родился и проживал на территории Ростовской области, однако на протяжении 15 лет не мог получить российского гражданства. При этом указывает, что преступления на территории Украины не совершал.
Исследовав представленные материалы, судебная коллегия находит, что решение Генеральной прокуратуры РФ о выдаче Г. правоохранительным органам Украины для уголовного преследования является законным и обоснованным, а жалоба удовлетворению не подлежит по следующим основаниям.
Российская Федерация и Украина являются участниками Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам, подписанной государствами – членами Содружества Независимых Государств 22 января 1993 г. в городе Минске.
Согласно ст. 6 указанной Конвенции, Договаривающиеся Стороны оказывают друг другу правовую помощь путем выполнения процессуальных и иных действий, в том числе розыска и выдачи лиц, совершивших преступления.
В силу ч. 2 ст. 56 Конвенции выдача для привлечения к уголовной ответственности производится за такие деяния, которые по законам запрашивающей и запрашиваемой Договаривающихся Сторон являются наказуемыми и за совершение которых предусматривается наказание в виде лишения свободы на срок не менее одного года или более тяжкое наказание.
Российская Федерация и Украина являются также участниками Европейской конвенции о выдаче от 13 декабря 1957 г., согласно ст. 1 которой Договаривающиеся стороны обязуются выдавать друг другу при условии соблюдения положений и условий, изложенных в этой Конвенции, всех лиц, в отношении которых компетентные органы запрашивающей стороны осуществляют судопроизводство в связи с каким-либо преступлением или которые разыскиваются указанными органами для приведения в исполнение приговора или постановления об аресте.
Статья 462 УПК РФ устанавливает, что Российская Федерация, в соответствии с международными договорами, может выдавать иностранному государству иностранного гражданина или лицо без гражданства, находящихся на территории Российской Федерации, для уголовного преследования за деяния, которые являются уголовно наказуемыми по уголовному закону Российской Федерации и законам иностранного государства, направившего запрос о выдаче лица. Выдача лица может быть произведена в случае, если уголовный закон предусматривает за совершение этих деяний наказание в виде лишения свободы на срок свыше одного года или более тяжкое наказание, когда выдача лица производится для уголовного преследования.