Кирилл Тиунов
Мыш
Это я уже мог видеть, вскарабкиваясь на помост под деревянными лестничными перилами. В глазах Алеши застыл настоящий ужас. На нем была одна из его дурацких красных рубашек в крупную клетку, которые, как почему-то считала тетя Вера, ему очень шли.
– А ну, давай! – приказал Фарид, крепко сжимая запястье Мыша. – Давай, я сказал! Прыгай!
Мир Алеши Камышова, до того не содержавший жестокости, перевернулся, причем в обоих смыслах. Беспомощный и безвольный, он сделал принудительное сальто и плюхнулся в воду. Меня захлестнула настоящая ярость, прежде всего на то, что этот урод может остаться безнаказанным, ведь сначала нужно спасать дурачка, ибо между жизнью и справедливостью инстинкты выбирают жизнь. Я бросился к краю.
– Это шутка! – противно улыбался Фаридка, обнажив не по годам редкие зубы. – Шутка!
Я почти не сомневаюсь, что где-то в кустах в этот миг сидел Зак Снайдер и внимательно наблюдал за происходящим, ибо то, с какой звериной жестокостью я бросился на Закирова, с силой ударил ногой в его впалую грудь, много раньше (и немногим позже) повторил царь Леонид, отправив в колодец персидского посла. Только я сделал это молча и походя, потому что моя цель была совсем иной, прямо сейчас она красным пятном уходила под воду.
Если вы сами не вполне умеете плавать, и вам доводилось спасать утопающего, вы меня поймете. Ко дну мы пошли вместе и стремительно. Никогда бы не подумал, что в тщедушных Мышовых руках может таиться такая мощь. Он железной хваткой вцепился в меня, сначала в плечо, а потом и в шею. Единственной моим шансом было бы приложиться ему по голове и уже неподвижного попробовать вытащить на берег, но из нас двоих сзади оказался он, а не я. Ужас сковал мгновенно, темная вода вокруг с радостью приняла нас в свои объятия, мне понадобилось всего несколько секунд, чтоб нахлебаться ее от души, наполниться, сродниться. Мир мгновенно разделился, сузился до этой вязкой черноты вокруг, отсекая все, что осталось там, над поверхностью – лето, солнце, воздух, друзей. Абсолютно все.
Кроме большого камня под ногами. Гладкий и замшелый, он, тем не менее, позволил мне оттолкнуться из последних сил, и вместе с не отпускающим меня Мышом отправиться в обратный путь. Здесь было не больше трех метров глубины, а вокруг не меньше трех десятков ребят, бросившихся нам на помощь. Чувствовал только, как меня тащат, и все, чем я мог помочь, это не мешать.
Я лежал на спине, неподвижно, распластав руки и ноги, глядя в посеченное сосновыми кронами небо. Сил хватило только чтоб повернуть голову и убедиться, что Мыш жив – он ошалело водил глазами, выплевывая и выблевывая воду. Я все лежал, заново учась дышать, чувствуя, как вздымается и опадает грудь, исторгая остатки воды, пока надо мной не появилось противное лицо Закирова.
– Вставай! – почти визжал он, заслоняя восхитительный пейзаж своей физиономией. Злоба возвращалась. Встать он мне не дал, сильно толкнув, когда я только пытался подняться, опираясь рукой о камень, нащупывая не только равновесие тела, но и присутствие духа. Усвоив урок, вторую попытку я осуществил намного проворнее, и когда этот кривоногий снова сунулся ко мне и попытался толкнуть в грудь, я без замаха съездил ему по физиономии. Попал вскользь, не так и сильно, но разбил нос, из которого почти фонтаном брызнула кровь. Фаридка замер, растерянно, словно не веря, что такое могло произойти с ним, прижал ладони к носу, затем отстранил, словно пиалу, наполненную кровью. Метнул на меня злой взгляд, но не сделал и шага в мою сторону.
Свидетелей этому было много, в том числе и девчонки, среди которых была Виолетта.
– Ты избил его! – укоризненно бросила мне она.
Вместо того, чтоб восхититься моим благородством и отвагой, она ограничилась до боли несправедливой претензией.
– Он первый начал, – не нашел лучшего ответа я. Вообще, я вдруг понял, что за пять-шесть лет нашего условного знакомства, мы впервые осмысленно разговариваем друг с другом. Вдвоем, обмениваемся фразами между собой, глаза в глаза, а не где-то в компании, вставляя случайные реплики в общий орально-акустический шум. И этот разговор складывается вовсе не так, как мне представлялось.
