Кирилл Ликов
Малосильные боги
– Так действительно можно подумать, что усыпили, переодели и привезли на какой-то спецполигон, хотя столько машин для одного человека не бьют, – пробурчал я себе под нос. – Ну, что ж, пойдем посмотрим мир постапокалипсиса дальше, когда еще такой шанс выпадет.
И ноги понесли меня к ближайшему разрушенному зданию.
Шлось легко. Тяжелые десантные ботинки в муку давили мелкую бетонную крошку, битое стекло и небольшие камешки. Рюкзак лямками плотно обхватывал спину, а автомат был приторочен словно влитой и не издавал даже малейшего лязга.
Попробовал со стеной здания провести тот же эксперимент, что и с машиной. Результат был тот же.
– Это не техника дошла, – пробормотал я, прежде чем войти в проем, что раньше именовался подъездом, – это я сюда дошла, на лыжах.
Голова хоть и помнила, что обещали прогулку без неожиданностей и опасностей, но руки сами сняли автомат с крепления и взвели затвор. Нападения, конечно, не будет, но какой мужчина, имея возможность потискать оружие, откажется от такого шанса? Автомат был старый, стрелял обычными патронами. Сейчас таких уже и не делают, сейчас импульсные винтовки в ходу. Но это в нашей реальности, а в постапокалиптической все так и должно быть. Все игры, фильмы и литература, описывая такие миры, дают в руки герою старое автоматическое оружие.
На первом этаже этого трехэтажного здания интересного ничего не было, как, впрочем, и на втором и на третьем. Я немного походил по квартирам, попинал разбросанные куски мебели и обожженные предметы быта, но скоро мне это надоело, и я решил выбраться на крышу. Вернее, на ту часть, которая у этих руин осталась, дабы посмотреть с высоты на окружающий мир. Лестница, ведущая на крышу, сохранилась частично, поэтому пришлось вспомнить все навыки альпинизма. Но если я чего удумал, то отступать не намерен, тем более в виртуальном мире, где мое тело – всего-навсего куча цифр. Не знаю, может, кто и теряет способность мыслить после виртуальной смерти, но я-то точно переживу.
– Не родился еще такой индивидуум, который смог бы напугать меня нарисованной смертью из нарисованного оружия в нарисованном мире, – процитировал я какого-то апологета онлайновых игр и подтянулся на крышу.
Первое, что я увидел, – это она. Девушка, сидящая на шахте лифта.
«Не понял юмора, – подумал я, – обещали же без мобов и ботов».
– Добрый день, барышня, – проговорил я, и палец инстинктивно лег на курок.
Нарисованное, не нарисованное, а выглядит-то живым. Вдруг и вправду привезли на какой-нибудь полигон, а моя смерть будет транслироваться по кабельному платному каналу для увеселения богатеньких извращенцев.
Барышня не ответила. Она сидела и что-то шептала себе под нос, словно меня рядом и не было. Я прислушался. Девушка молилась. Странно молилась. Не заученными словами ортодоксальных молитв, а своими словами просила богов, именно богов, а не одного единого, объяснить людям, что воевать бессмысленно, что правды и счастья такими путями не добьешься и любая сторона не права, если действия этой стороны заставляют плакать хоть одного ребенка. Я опустил автомат и слушал эту неправильную молитву, затаив дыхание.
И тут что-то рядом сверкнуло, потом раздался раскат грома, очень похожий на пушечный выстрел. Меня ударило в затылок, в глазах потемнело, и запахло лавандой. В ушах треснул знакомый щелчок.
– Брр… – захрипел я, вскочил с койки и рванул с себя маску.
– Добро пожаловать в нашу реальность, – заржал Гремли.
– Ух… – только и смог выдавить я.
– Как тебе ощущения? Небось, про нарисованную смерть нарисованным оружием вспоминал?
– Нет ничего хуже умного и прозорливого начальника, – заметил я.
– Тяжело быть глупым начальником в обойме с умными подчиненными, – ответил Гремли. – Ладно, Лярой, все вроде как оформили, все вроде как утвердили. По твоему сегодняшнему забросу за ночь отработаем матрицу – и завтра на работу. Инструктаж тоже завтра. Сейчас иди спать. Ничего так не подготавливает к большой рабочей неделе, как здоровый богатырский сон.
– А куда идти-то? Спешу вам напомнить, дорогой Гремли, что в вашем заведении я попал только сегодня днем и, как я понял, выберусь из него в лучшем случае только через неделю.
– А я тебе не показал гордость нашего института, спальную комнату?
При этих словах Михаил не сдержался и прыснул в кулак.
– Благороднейший дон не соизволил оказать мне сей громадной услуги, – поддерживая в Михаиле смех и тон разговора, парировал я.
– Ах, какой позор на мою бедную седую голову! За что мне такое несчастье – иметь такую память. Прошу следовать за мной, о прекрасноликий юноша, и ваш покорный слуга проведет вас в ваши несравненные покои с великолепной отделкой и превеликими благами цивилизации, именуемыми в разговорах простолюдинов сортиром, рукомойником и биде.
Когда мы выходили из лаборатории, Михаил стоял, скривившись от очередного приступа хохота.
Спальня была явно не номер люкс, но самое главное, она была отдельная. Ненавижу спать в одном номере с незнакомым человеком. Исключая, конечно, женщин, но с ними спать не приходилось, тем более ночью. Отдыхать – да, но спать ни разу. Все перечисленные удобства цивилизации в наличии имелись, и это хорошо.
– Спи хорошо, завтра разбужу тебя рано, – пожелал на прощание Гремли.
– Рано – это когда?
– Часов в восемь.
– Да уж… – пробубнил я. – А попозже нельзя?
Я был истиной совой. Лечь раньше трех часов ночи для меня так же мучительно, как и встать раньше одиннадцати.
– Можно, но не завтра. Завтра мы запускаем в проект новую партию зеков, ну и тебя заодно кинем. Чего аппаратуру лишний раз гонять.
– Хорошенькую компанию ты мне предлагаешь, начальник.
– Звиняй, хлопец, какая уж есть. Не парь мозг свой, тебя никто из зеков не увидит. Все будет как в лучших домах Жмеринки. Ладно, все, я побежал, а ты постарайся лечь пораньше и, самое главное, выспаться. Завтра будет трудный денек. Первый день – он всегда трудный, как, впрочем, и первая неделя, первый заброс, первый месяц и все, что имеет в своем названии слово «первый». Доброй ночи, камрад, – попрощался он так, как обычно писал в игровом привате.
– Чава бамбина, – улыбнулся я.
Я осмотрел комнату, обновил туалет и включил имеющийся здесь телевизор, думая, что уснуть в ближайшее время не удастся. Но только я упал на диван, веки самопроизвольно закрылись и наступил долгожданный сон. Наверное, устал от обилия информации.
Обычно я не вижу снов, точнее, как говорят ученые, не запоминаю. Но этот сон коренным образом отличался от всех предыдущих.
Мне снилась она. Та девушка, что молилась в виртуальном городе-призраке. Она все так же сидела на той же самой крыше и смотрела на мир. Девушка как девушка, не фотомодель, конечно, но и не дурнушка. Таких обычно девяносто из ста, стандарт так сказать. Стандарт. Если бы не глаза. Глаза были неотразимы. Огромные такие зеленые очи, наполненные болью и тоской, добротой и наивностью, страхом и болью. Всем этим вместе и по отдельности. Девочка ничего не делала, просто сидела в позе полулотоса и наблюдала мир. И от этого становилось страшно. Очень хотелось, чтоб она вскочила и начала хоть что-то делать, но она все так же сидела и смотрела на кроваво-багряный закат.
Разбудил меня Сашка, который вломился в комнату, чуть не снеся дверь с петель, и завопил во всю мощь своих легких:
– Рота, подъем!
Табуретки под рукой не оказалось, мягкой подушкой швыряться не хотелось, поэтому пришлось вставать. С нецензурными выражениями, оханьем и аханьем, но пришлось.
– Давай быстрее, солдат! Нас ждут великие дела. Ты завтракать хочешь?
– Пока нет. А что?
– Вот и славненько. Поешь в виртуале. Нечего отяжелять свое тело отходами, если оно не нужно будет две недели. Тебе-то без разницы, по большому счету, а трусы потом хоть чистыми останутся, – заржал Сашка.
Я выругался на чем свет стоит и побрел в туалет, но на полдороге меня осенило.
– Гремли, вы вчера с Михаилом, когда меня забрасывали, точно в мир мобов не вводили?
– Не вводили, а почему ты спрашиваешь?
– Я там встретил забавную девушку.
– Девушку? – глаза его полезли на лоб.
– Ну да. Девушку. Сидела там на крыше и как-то странно молилась.
– А потом что было?
– А потом меня сильно ударило, я потерял сознание, а очнулся уже тут.
– Фух… – стряхнул вымышленный пот со лба Гремли. – Чуть не напугал, черт окаянный. Это так называемая «галлюцинация выхода». Мы уже отключили тебя от проекта, ты уже не в виртуале, но мозг твой сам додумывает то, что не успел увидеть. Как во сне, подсознание рисует то, что когда-то видело, и приукрашивает, так тебе когда-то хотелось. Так что не нервничай, иногда и такое бывает, да и еще не такое случается. Со временем привыкнешь.
– Тебе хорошо говорить…
– А ты не говори, ты действуй, так как нас, особенно тебя, через пять минут ждут в главной лаборатории проекта. Как говорится: цигель, цигель, ай люлю.
С такой скоростью я чистил зубы и одевался только во времена мой духанки в армии. Но работа есть работа, а надо – значит надо. На месте мы были уже через четыре минуты и двадцать секунд.
Аббот встретил нас у входа с серьезным лицом, посмотрел на часы, но промолчал по поводу времени, лишь скупо и сухо поздоровался.
– Готов? – спросил он почем-то не меня, а Гремли.
– Есесвенно, шеф, усехда готов, – закивал Саша, хлопая меня по плечу.
– Тогда начнем.
Эта лаборатория была в сто раз больше вчерашней. Тут стояло, наверное, двести коек, а не одна, как там. Больше половины кроватей были заняты лежащими людьми. Наверное, так я и выглядел вчера. В черных плавках, весь в датчиках и приборах, подключенных к серверу. Только тут был один огромный сервер, общий для всех.
К нам подошел высокий харизматичный человек в пенсне.
– Новенький?
– Да, – ответил Аббот.
– Хорошо, жду.
Аббот повернулся ко мне:
– Раздевайся, новобранец, третья койка отсюда.
Я разделся и лег на указанное место. Расслабился, закрыл глаза.
Щелчок…
Я стоял в портале. Ни разу не видел портал по-настоящему, но, видать, программисты этого мира, не мудрствуя долго, решили создать портал, похожий на многие игрушечные. Тут было все, чем обычно обладает такое сооружение в игрушках. И светящийся голубоватый шар, и ворота из какого-то непонятного метала, и вибрирующий пол, и непонятные символы на стенах. В общем, все было новым и непривычным, но до боли ужасно знакомым. Я стоял на медленно крутящейся круглой площадке и старался отыскать что-то напоминающее выход. Внутренне я понимал, что сделать это будет гораздо проще, сойдя на монолитный бетонный пол, но не мог себя заставить это сделать. Вдруг один кусок стены отъехал в сторону, и внутренности сумрачные портала озарил свет из проема.
– Вы выходить будете или тут останетесь? – прозвучал саркастический вопрос от появившейся в проеме фигуры.
Я немедленно спрыгнул на пол и подошел к говорившему. Это был мужчина лет тридцати в сером комбинезоне, который я, кстати, обнаружил с запозданием и на себе, и с окладистой бородой.
– Новенький?
– Начинающий.
– Виндос.
– Простите?
– Зовут меня Виндос. Это такая старая оперативная система была.
– А если не прозвищем?
– Забудь. Тут вся обслуга никами пользуется. Первое – для того, чтоб о доме реже вспоминать, гражданское имя как-то с реалом ассоциируется. Во-вторых, ты сам потом поймешь, тут ты не тот, что там, как бы эта фраза смешно и ни звучала. Если будешь приносить сюда проблемы реала, а туда проблемы виртуала, то мозг долго не выдержит. Проверено уже.
– Тогда Лярой, – протянул руку я.
– Что-то значит? – рукопожатие у него было сильное, я чуть не отдернул руку от боли.
Все-таки не верилось, что в виртуале можно почувствовать рукопожатие. До последней секунды не верилось.
– Лярой? Нет. Просто придуманное игровое имя.
– Игровое?
– Ну да. Для виртуальных игр.
– Геймер, понятно, – хмыкнул Виндос. – Ну, пойдем, Лярой, покажу станцию, расскажу, где что искать, ну и отвечу на возникшие вопросы. Ты же к нам медиком прислан?
Мы не спеша пошли по светлому, узкому, но длинному коридору, выложенному белой пластиковой плиткой. Ощущение было, что мы передвигаемся по коридору морга, а не по исследовательской, хоть и виртуальной базе. Извращенности фантазии программиста можно было позавидовать.
– Фельдшером, – уточнил я.
– Да без разницы. Тогда, думаю, осмотр нужно начинать с твоего кабинета, транспорта и знакомства с водителем. Вам вместе работать, как-никак.
– У меня и кабинет свой будет?
– А как же. Амбулаторный прием свят. К вам же не только клоны и зеки обращаться будут, но и персонал. А принимать персонал в курилке или на лестнице хорошему медику не подобает. Как я понимаю, исследования на лавочке не проводятся.
– Но кабинет – это же лишняя память занята на сервере.
– Поверь, при современных технологиях ваш кабинет весит не больше двух гигабайт. Сами понимаете, два гига больше, меньше, сервер особенно не оценит. Тем более сервер нашего НИИ.
Кабинет был хорош. Очень хорош. Он был просто великолепен. Такой кабинет не стыдно иметь даже высокооплачиваемому частному врачу. Тут было все. И просторный холл для приема амбулаторных больных, и небольшая лаборатория, напичканная всякой техникой, и много еще чего, о чем я только слышал, но не видел своими глазами, и нескончаемые полки с энциклопедиями и пособиями.
– Ну, как? – подмигнул Виндос.
– В шоке. С такой аппаратурой мне работать самостоятельно еще не приходилось.
– Ничего, освоитесь. Вон там есть большой фолиант для обслуживающего персонала, – указал он на одну из полок. – В красной обложке. Там все описано и доходчиво проработано. Да и везде, не только у вас в кабинете. Как найдете книгу в красной обложке, так, верно, эта книга для обслуги.
– Красная – это для того, чтоб заметно было?
– Естественно. В экстренных случаях зеленую или синюю искать невыносимо тяжело, а красный цвет сам в глаза бросается.
Я хотел подойти и взять заветный фолиант, но Виндос меня остановил.
– Еще успеешь. У тебя сегодня выходной, ознакомительный день, так что не спеши. Все еще так надоест, что сил не будет, – на его лице сияла улыбка, но было в ней что-то печальное. – Пойдем, я тебя познакомлю с водителем и автотранспортом.
– А с автотранспортом за руку нужно здороваться?
– Когда его увидишь, то, уверяю, первую неделю захочется его целовать при встрече, а не за руку здороваться. А когда первый раз испытаете его мощь… Сейчас сам увидишь.
И я увидел. Вездеход «Урал-Девастатор» был действительно настолько серьезной машиной, что сразу хотелось возвести памятник тому, кто его придумал. Ну а кто собрал это чудо технической мысли – и подавно. По габаритам машина походила на двухэтажный комфортабельный автобус, но только это чудо выглядело сверхагрессивным и двигалось на прочных быстроходных гусеницах. Как сказал водитель сего монстра Констант, эта махина могла развивать скорость сто тридцать километров в час по самым непролазным ландшафтам. Включая льды, болота и предгорье. Внутренний комфорт поражал еще больше. Мало того, что тут можно было разместить почти полк больных, но тут же находилась мини-лаборатория, мини-операционная и еще пара не особо нужных фишек вроде биоунитаза и душа.
Констант оказался сухим очкариком с жилистой шеей и ярко-синими глазами. Я, конечно, в душе усомнился, что он сможет, если что, справиться с такой махиной, как «Девастатор», но Виндос увидел это по моей физиономии и сразу заверил, что такого профессионала, как Констант, в реале можно найти только одного на миллион. Руки были пожаты, имена произнесены, и Виндос, показав мне, где библиотека находится, отвел мою персону в столовую.
– С остальными познакомишься по ходу дела. Обеды у нас сам понимаешь бесплатные, но строго в одно время. Если не будет тебя на базе, то в машине всегда есть сухпай.
– А почему в одно время?
– А тебе не объясняли?
– Может, и объясняли, но от обилия информации голова идет кругом, и вспомнить отдельные мелочи получается с трудом.
– В это время в реале в нас закачивают питательную жидкость. И чтоб тело от мозга не страдало и наоборот, лучше соблюдать питание и тут, и там одновременно. Тогда твой мозг дает команду, что он сыт и тело насыщено питательной смесью. А нет – так получится, в организме питательная смесь есть, а разум не понимает этого, и человек с полным желудком остается голодным. Наоборот тоже не есть хорошо. Мозг утоляет аппетит, а тело еще не получило своей порции, а когда оно получит ее, мозг не даст еде нормально перевариваться, ибо не будет осознавать, что его кормят.
– Но тогда зачем мне сейчас есть? – спросил я, хотя был чертовски голоден, так как Гремли мне при пробуждении поесть так и не дал. – Может, стоит подождать стандартного времени?
– Тебе можно в любое время сегодня. Ты новенький, а таких первый день ведут обязательно. Но с завтрашнего дня уже прекратят вести и поставят на автомат, как всех.
– А еда-то для меня сейчас будет? Вы же готовите на определенное количество, а я неучтенный получаюсь.
– Да не готовим мы, – засмеялся Виндос, – там автомат стоит, где меню в виде рисунков показано, что захочешь – то и выберешь. После обеда я советую посидеть в библиотеке и почитать FAQ по нашему миру. Очень ценная и полезная штука. Хоть по минимуму будешь представлять, что тебя ожидает за дверьми базы. До завтра ты свободен, ну а с завтрашнего дня, с девяти утра, ты уже должен находиться в своем кабинете.
