Кирилл Дубовский
Хороший роман
– И вы все это выиграли? – спросил я.
– Ну конечно, это мои трофеи, – сказал парень и почесал за ухом плюшевого жирафа.
– А не проще было купить все это, чем тратить столько времени и денег, на этот дурацкий автомат?
– Ну что вы, – смутился парень. – Разве вы не знаете? Мужчина он по своей природе охотник. Ему нужно добыть зверя, не купить, а именно добыть. Для себя или для любимой женщины.
Он помрачнел.
– Любимая женщина это не ценила. Даже когда я принес ей мамонта, вон того, видите?
В тот вечер мы напились. Я уговаривал его бросить игру, найти работу, пока еще не слишком поздно, но парень был со мной не согласен.
– Должно быть что-то еще в жизни кроме работы, – говорил он, – какое-то увлечение. Я нашел его, зачем мне отказываться?
Когда рядом с нашим домом открыли гипермаркет, я все реже и реже наведывался в тот магазинчик. И все меньше видел парня, хоронившего себя и свою жизнь у «Счастливой руки».
Кто-то говорил, что он устроился сторожем в этот магазин и по ночам спит, обнимая автомат с мягкими игрушками. Поговаривали, что однажды он избил отца одного малыша, плюнувшего в «Счастливую руку» после очередного проигрыша. Ходили и слухи, что он ушел к адвентистам седьмого дня, и ему удалось закончить игру. Кто-то утверждал, что он повесился из-за долгов. Правды я не знаю до сих пор, и на мягкие игрушки у меня всегда была аллергия.
Котенок
Алексей Иванов сидит за компьютером в собственном кабинете. Рядом с монитором уютно дымится кружка с еще горячим чаем. В руке он держит глазированный сырок, из тех, что он берет с собой каждый день по утрам, но пальцы немного дрожат, и нет аппетита.
«Возможно, это один из моих последних завтраков», – вдруг думает он. Эта мысль ужасает его еще больше, сковывая тело, на мгновение ему даже кажется, будто сердце остановилось. Съежившись в черном кожаном кресле, он смотрит на экран монитора, снова пробегая глазами совсем небольшой текст, страшась вчитываться.
Он всегда жил без сюрпризов. Каждое утро надевал костюм, набрасывал на шею не развязанную с вечера петлю галстука, спускался к авто и приезжал в офис. За три года на фирме ему удалось сделать неплохую карьеру, от рядового менеджера по продажам до начальника над торговыми представителями. Конечно, приходилось порой засиживаться допоздна, работать по выходным, терпеть закидоны шефа, переносить на ногах любые болезни, но он всегда был уверен, что лучше так, чем быть неудачником с кучей свободного времени. И все же за эти годы ни о чем он так не мечтал, как о своем первом отпуске. Не каком-то там мимолетном уикенде, которого раз и нет, а полноценных каникулах в тысячах километров от офиса, с выключенным телефоном, где никто не сможет его достать. И когда долгожданный отпуск с милости шефа замаячил на горизонте, он не стал мелочиться и купил индивидуальный десятидневный тур на двоих с женой по винодельческим регионам Италии. С тех пор, даже присутствуя на работе, он мыслями был уже немного в прохладных погребах, среди дубовых бочек с красными потеками, где гостеприимный хозяин специальным стеклянным инструментом наливал ему в бокал свои лучшие вина.
Чай на столе уже почти остыл. Сырок он спрятал назад в дипломат. Последние несколько дней Алексей думает не о будущем, а как и в эту минуту – о прошлом. Вспоминает тот вечер две с половиной недели назад, когда они крепко набрались с коллегами в баре. В радостном предвкушении он рассказывал Диме и Виктору Сергеевичу о виноградниках Тосканы и Пьемонта, за которые они неоднократно подымали тосты. Позже Диму забрала недовольная жена на машине, Виктора Сергеевича увезло такси, а он слегка покачиваясь, пошел пешком, ему было недалеко. Котенок замяукал в кустах, когда он был уже совсем близок к дому. В любой другой день он прошел бы мимо, но в тот вечер, пребывая в самом лучшем расположении духа, откликнулся на тоненький писк и раздвинул заросли, чтобы, светя мобильником, увидеть там маленькое полосатое существо.
– Кс-кс-кс, – позвал он пьяным голосом и протянул руку.
Котенок попытался отпрянуть, но его со всех сторон окружали густые кусты, потому он зашипел и несмело, но крепко, до крови укусил палец протянутой руки.
– Ну и черт с тобой, дурак, – выругался Алексей. Через пятнадцать минут он уже крепко спал в своей постели.
Спустя две недели утром он как обычно завтракал, перед тем как отправиться в офис. На кухне работал включенный женой телевизор. Показывали медицинскую передачу, которую вела немолодая белобрысая тетка в очках.
– Нажмите на красную кнопку те, кого хоть раз в жизни кусала собака, – призвала она зал.
«Уж меня-то собака точно не кусала», – усмехнулся он телевизору. Вдруг он вспомнил о котенке, о котором за все это время ни разу не подумал, и у него внутри что-то неприятно зашевелилось. Далее он выхватывал из телевизора лишь отдельные фразы, которые складывались в очень неприятный для него смысл.
«Итак, бешенство – это болезнь, которой мы можем заразиться через укус собаки. И кошки, кстати, тоже могут переносить бешенство. Это тяжелейшая инфекция, при проявлении клинических симптомов которой сто процентов людей погибает. Поражает она спинной и головной мозг. Инкубационный период болезни длится до года. При укусах в кисть, лицо, шею и гениталии вероятность получить заражение свыше девяноста процентов. Трагедия в том, что нет средств для убийства вируса бешенства. Если животное укусило человека, нужно срочно к врачу. Поможет укол от бешенства, антирабическая вакцина».
Он подумал о том, что к врачу ему идти совершенно некогда. Занятость на работе и в обычные дни была катастрофическая, а перед отпуском вдвойне. «Раз идешь отдыхать, Лешка, – сказал ему шеф, – будь добр, отработай как следует накануне». Да и не принято у них на фирме бегать по врачам, не по-мужски как-то, это не причина, чтобы отлучаться. «Ладно, схожу уколюсь в субботу, чтобы не думать про это в Италии», – решил он.
И все же теперь каждый день ему не давала покоя мысль, что возможно где-то внутри него зреет и наливается соками смертельный вирус бешенства, всего лишь потому, что он однажды захотел погладить милого крохотного котенка.
«Антирабическая вакцина» – набрал он в поисковой строке, только зайдя в свой кабинет. Слово «антирабическая» заставило его подумать о кроликах и даже улыбнуться. То, что он прочитал потом, изменило выражение его лица.
«Следует помнить, что во время всего курса вакцинации и в течение 6 месяцев после его окончания (итого 7-9 месяцев) строго противопоказаны: приём алкогольных напитков, физическое переутомление, перегревание на солнце, переохлаждение».
Солнце Италии, винные погреба теперь тоже были в заговоре против него на пару с котенком. Пройти вакцинацию – значит похоронить мечты об отпуске. Отказаться от нее – значит жить около года в страхе мучительной смерти. Он в задумчивости заваривает чай и достает глазированный сырок, открывая в браузере статью про симптомы и последствия бешенства.
Чай уже совсем холодный. Очень ясно и отчетливо он понимает, что никуда не пойдет. Что лучше умрет, чем проживет еще один год без отдыха, как он себе его запланировал. Вполне возможно, что котенок не был бешеным. Значит, пройдет время, и он еще посмеется над своими страхами. Но если наоборот? Вдруг однажды он почувствует вялость и апатию, затем поднимется температура и заломит в костях? Он пойдет к врачу, а тот спросит, не было ли у него контактов с бродячими животными в последнее время. Что он тогда ему ответит? Что предпочел жизнь итальянскому виноделию? Жена и родители будут пытать мучительными расспросами его страдающее от водобоязни и светобоязни тело, тщетно силясь понять, где он умудрился подхватить смертельную болезнь. Но он им ни за что не признается в своей глупости, пусть лучше запомнят его жертвой несчастного случая, чем идиотом-самоубийцей. «И примешь ты смерть от кота своего», – лезет в голову фраза, в другое время показавшаяся бы ему смешной. По сути как же одновременно нелепа и трагична такая смерть. Глупая кончина, ставящая в один ряд венец природы и полосатого ублюдка, не обладающего никакими правами посягать на жизнь человека. Будь что будет.
Проходит еще одна неделя. В ночь перед отъездом он не может уснуть, после того как градусник показал 37.1. Он смотрит на жену, лежащую рядом, и думает, каково ей будет, когда он уйдет. Несколькими этажами ниже в подвале его дома, свернувшись в клубочек, спит полосатый котенок.
