Кирилл Дубовский
Хороший роман
Последний рассказ
Серёга брел под дождем по лужам и дрожал от холода. Алкоголь давно выветрился, и в голову лезли разные мысли. Он думал о том, что нет ничего хуже, чем грязные октябрьские лужи. Вот если бы сейчас были чистые апрельские, это другое дело. А так… Он уже жалел о том, что ушел из собственного дома, но возвращаться ему не хотелось. Порывы ветра били в лицо, продували мокрую одежду, а он все шагал и шагал.
У какой-то кирпичной стены он остановился и закурил, прикрывая сигарету пальцами от дождя. Стоял и выпускал в этот неприветливый мир ядовитый дым.
– Молодой человек! – услышал он откуда-то сбоку девичий голос. Его обладательница скрывалась под огромным зонтом. – Молодой человек! Вы же весь мокрый! Возьмите полотенце, вытрите хотя бы волосы, чтобы не заболеть. Хотите коньяку согреться? У меня есть с собой. Кстати, я живу совсем недалеко…
Не измена
Она пришла к нему, когда за окном было еще светло. Он задернул шторы и запер дверь в комнату.
– Зачем ты это сделал? – спросила она.
– Извини, привычка.
Он заварил две кружки чая. Ей без сахара, как она всегда пила, а себе бросил один кубик для сладости.
– Как ты? – произнесла она, легонечко дуя в кружку. – Встречался с кем-нибудь после меня?
– У меня есть девушка.
– А у меня парень. Быстро же мы нашли хорошие руки.
– Руки, – вздохнул он. – Твои руки мне до сих пор снятся.
– И я вспоминаю твои. Иногда представляю их на своей груди и накатывает.
– У тебя хорошая грудь. Самая красивая из тех, что я видел.
– Не забыл еще?
– Разве ее можно забыть. Но посмотреть бы еще раз не отказался.
– Ты хочешь, чтобы я показала тебе свою грудь?
– Хочу.
Она задумалась.
– Мы ведь уже несвободны. Это, наверное, нехорошо будет.
– Ты просто покажешь мне свою грудь. Я ее сто раз уже до этого видел. Это не измена.
– А сможешь не трогать?
– Давай попробуем.
Она поставила кружку с чаем на стол.
– Ты уверен?
Он кивнул. Она перекрестила руки на животе и медленно стянула полосатую кофточку. Под ней оказался черный лифчик.
Он наклонился вперед, прижался носом к тому месту, где на ее груди сходились чашечки, и глубоко вдохнул.
– Интересно, а нюхать – это измена? – спросила она, и они засмеялись вдвоем.
Она расстегнула крючки, сделала плавное движение плечами, и лифчик сполз вниз.
– Смотри, – сказала она.
Он закашлялся, прочищая пересохшее горло.
– Меня можно назвать идиотом, – сказал он, – но второй размер мой любимый.
– А у твоей девушки какой?
– Не знаю, но гораздо больше.
– Точно идиот.
Он немного приподнялся, завел руки за спину и сел на них, придавив их к дивану своим весом.
– Хочется тронуть? – спросила она. – Тебе нельзя, а мне можно.
Она положила руку на левую грудь и стала гладить пальцами торчащий сосок.
– Я сейчас взорвусь, – сказал он, часто дыша.
– Не знаю, чем тебе помочь. Нам же нельзя теперь прикасаться друг к другу. Но ты можешь прикоснуться к себе сам. Такого у нас еще никогда не было.
Он встал и расстегнул джинсы.
– Сильно же ты возбудился, – сказала она. Теперь ее обе руки обхватывали груди, большие пальцы медленно массировали соски. Она пристально смотрела на него. – Вот, оказывается, как мальчики делают это. Я никогда не видела.
Когда его дыхание еще больше участилось, она придвинулась к нему и убрала руки со своей груди.
– Ты можешь кончить на нее, – прошептала она, и он тут же воспользовался ее разрешением.
Они сидели друг напротив друга. Он в расстегнутых джинсах и она с голой грудью второго размера, на которой, высыхая, блестели белые капли.
За окнами покраснел закат.
Раз в году
Надя проснулась и открыла глаза. Несколько минут она еще лежала неподвижно, прислушиваясь к шуму за окном. В комнате было темно, но сквозь толстые зеленые шторы пробивались острые полоски дневного света. Надя поморщилась. В голове тут же что-то щелкнуло и резко заныло во лбу.
С усилием поднявшись с кровати, она умылась и принялась за уборку. Выбросила пустую бутылку из-под вина, отнесла на кухню пустой бокал.
Водя влажной тряпкой по оконным стеклам, Надя услышала жужжание. Быстрым движением она поправила волосы и замерла в ожидании. Из коридора в комнату влетела жирная черная муха и со всего размаху громко ударилась о стекло. Надя накрыла ее тряпкой и вышвырнула в форточку.
Когда с уборкой было покончено, Надя подкатила к окну кресло, забросила ноги на подоконник и уставилась в небо.
Через два часа на горизонте появилась точка. Она медленно приближалась, обретая знакомые очертания. Спустя минуту точка окончательно оформилась в вертолет голубого цвета, стрекочущий где-то над Надиной головой. «На крышу садится, как и в прошлый раз», – подумала Надя и пошла открывать дверь.
На пороге ее уже ждал улыбающийся бородатый Волшебник с мешком в руках.
– С днем рождения, красавица! – воскликнул он. – Двадцать девять – отличный возраст, жизнь только начинается!
– Спасибо, – поблагодарила его Надя, и они прошли в комнату.
Волшебник огляделся.
– Чисто, – похвалил он и протянул мешок. – Держи свой подарочек.
Надя даже не пошевелилась.
– Я ненавижу эскимо, – сказала она. У меня еще с прошлого раза в морозилке валяется штук триста.
– А это уже, дорогая, никого не интересует.
Волшебник помолчал и достал ноутбук.
– Что смотреть будем, красавица?
– Я не знаю. А что есть?
Волшебник щелкнул по клавишам.
– В прошлый раз мы с тобой смотрели «На игле», да? Сегодня предлагаю «Пролетая над гнездом кукушки». Классика.
– Я уже видела. Что-нибудь другое найдется?
– Специально для тебя, моя милая, найдется «Сука-любовь».
– Не хочу, – отмахнулась Надя.
Волшебник оторвал глаза от экрана и посмотрел на нее.
– Что-то ты не больно весела-то, красавица, – с подозрением произнес он. – Чего ж ты вообще хочешь? Что тебе нужно?
Надя на секунду задумалась, затем бессильно опустилась в кресло и всхлипнула.
– Счастья хочу! Обычного женского счастья! Ты вообще знаешь, что это такое, старый дурак?
– Знаю, конечно. Трах-тибедох-тибедох! – закричал волшебник и вырвал из бороды волосок. Воздев руки к потолку, он порвал его на две части и бросил на пол.
– Все, мне пора. Сиди и больше не грусти.
Про работу
Своего директора Дима не любил. Старый, надменный, уродливый и к тому же – богатый. Не просто богатый, а нарочито, будто напоказ. Дорогие часы, автомобиль, секретарша с внешностью элитной проститутки – все это подчеркивало его статус и еще шире раздвигало края пропасти между ним и подчиненными.
Окончить университет, отработать два года распределения на заводе, устроиться после в неплохую, казалось бы, фирму – и толку никакого. Как был жалким червем, так и остался. Карьерная перспектива одна – тянуть лямку, пока не встретишься со своими могильными собратьями. Что ж, каждому свое.
Так и тут все висело на волоске. Призрак Диминого увольнения бродил по офисным коридорам. Об этом не говорилось прямо, но Дима со сноровкой опытного медиума замечал его в директорских жестах, интонации и той куче бесполезной работы, которой босс его нагружал каждый день.
Казалось, нужно было совсем чуть-чуть, чтобы молодой специалист оказался на улице со всеми своими пожитками – банкой кофе да кружкой, которую в крайнем случае можно было протянуть на паперти в расчете на пару медяков.
“Вот так и получается, что одни хозяева жизни, а другие их слуги” – подумал Дима, заходя в офисный туалет. Он стал возле одного из писсуаров и начал расстегивать штаны. В эту минуту хлопнула дверь, и внутрь зашел кто-то еще. Дима скосил глаза. Оказалось, у соседнего писсуара пристроился его директор. Дима еще раз посмотрел…
“Минуточку, – пронзила его мысль, – так это ж выходит, у него член в три раза меньше!” Не в силах удержать радости, Дима пырснул со смеху, издав странный хрюк. “И как он только с таким существует, неудачник!”
Счастливая рука
Наверняка, все видели игровые автоматы с мягкими игрушками. Всего за несколько монет у каждого есть шанс вытянуть себе из пятнистой кучи зверька по вкусу, будь то голубая собачка, веселенький слоник или даже розовощекий чебурашка – кому что нравится.
Автомат в нашем магазине назывался "Счастливая рука". Вокруг него постоянно толпились дети. Мне и самому порой было интересно постоять рядом, понаблюдать за тем, как кто-нибудь тщетно пытался зацепить игрушку из кучи – уж слишком неравны были шансы человека и машины.
И все до поры до времени было как обычно. Родители платили, а их чада железным треугольником щипцов пытались выудить себе плюшевого уродца. Но однажды в магазин стал наведываться один долговязый чудак. Худой и неуклюжий, он часами нависал над автоматом, копошась манипулятором в заполненном стеклянном кубе. Ему было около двадцати пяти лет, и никто не знал, откуда он и чем занимается.
Когда бы я ни заходил в магазин, наблюдал одну и ту же картину: высокий парень в окружении детей управляет счастливой рукой. Сколько у него уходило на это денег, я даже и предположить не мог. Один раз я видел, как он угощал малышню конфетами «Грильяж», будто вознаграждая их за внимание и веру в его силы.
Однажды я решил заговорить с ним.
– Приятель, – сказал я. – Я вижу тут вас каждый день. Что вы находите в этой игре?
Он обернулся и воодушевленно заговорил.
– Понимаете, для меня это не просто игра. Это мое хобби, увлечение. Знаете, кто-то любит рыбалку, кто-то стриптиз или вовсе ходит по женщинам, а я люблю «Счастливую руку». Очень помогает расслабиться после работы.
– И кем вы работаете? – спросил я подозрительно.
– О, поверьте мне, это совсем неинтересно. Могу только ответить, что мою должность принято называть «менеджер среднего звена». Я люблю управлять, понимаете?
Но я его не понимал. Шли месяцы, а я по-прежнему встречал этого парня у «Счастливой руки». Его знали все продавщицы, охранники, даже директор магазина однажды пришел с ним познакомиться.
– Никогда бы не подумал, что этот автомат может приносить такую прибыль, – сказал задумчиво директор и похлопал парня по плечу.
Один раз я увидел его пьяным. Отточенные месяцами движения вдруг стали хаотичными, манипулятор совершал немыслимые зигзаги и пируэты. И я заговорил с ним снова.
– Простите, что-то случилось?
Он посмотрел на меня, его глаза были немного мутными.
– Все в порядке. Неприятности на работе, у всех бывает.
– Что-то серьезное?
– Нет, ничего. Просто я теперь менеджер низшего звена. Боссам кажется, что я стал хуже работать в последнее время, будто думаю о чем-то другом. Но я только рад, да – рад. Ответственность мне никогда не нравилась. Кому-то это по душе, но только не для меня. Я простой человек.
Его падение было неотвратимо, как понижение курса рубля, как смена времен года. Когда я заметил, что он перестал бриться, то понял, что вряд ли он уже работает хотя бы где-нибудь. От него все чаще разило дешевым вином. Он по-прежнему угощал детей конфетами, но теперь это были самые дешевые сосульки, да и дети, казалось, относились к нему без прежнего восторга.
Однажды я зашел в магазин уже под самое его закрытие. Парень сидел, прислонившись к спиной к автомату, обхватив голову руками. Я подошел к нему.
– Что на этот раз?
– От меня ушла жена. Я потерял работу, мне казалось, мы сможем жить на наши накопления, но она ушла.
– Не потому ли, что вы так много играете?
– Ну что вы, это всего лишь способ отвлечься после работы, – сказал парень и осекся. – Это просто хобби в свободное время.
К нам подошли охранники.
– Магазин закрывается.
– Постойте, – сказал я, – дайте нам две бутылки водки.
Кассирша нехотя согласилась.
– Где вы живете? – спросил я у парня. – Пойдем к вам, хорошо?
– Конечно. Раньше жена могла бы возразить, но теперь она ушла. Правда ведь говорят, что все, что ни делается, все к лучшему?
Он жил недалеко. Его квартира, как я и предполагал, оказалась заваленной мягкими игрушками. Медведи, лоси, зайцы и свиньи валялись на полу, висели на стенах, прятались под диванами.
