Кирилл Андреевич Кузин
Граница дозволенного
Я упрямо продолжил копать. Загребал как можно больше песка, стараясь откидывать его из ямы подальше. Но большая его часть падала на стенки, спускаясь обратно и забирая с собой новые песчинки, так как он не долетал туда, куда ему стоило долетать. Я с остервенением греб быстрее, чем песок возвращался. И вот поцарапал когтями укрытую теплым песком плоть. Какое же ликование снизошло на меня. Будто смерть унес ветер, облегчив ношу. Я продолжил углубляться вниз, разрывая плоть когтями, выбрасывая ее на склоны ямы. Сильный запах смерти – но чужой – ворвался в мои ноздри. Мясо манило, и я прильнул к цуру.
Первый кусок, оторванный моей небольшой пастью, я проглотил не разжевывая. Как и второй. И последующие.
С каждым новым проглоченным куском я все больше чувствовал свои внутренности. Они как будто заново рождались во мне, наполняясь и становясь тяжелее.
Моя жадность, желание насытиться не давали остановиться. В конце концов, бок цура оказался прилично раскопан. В нем зияла дыра, раскрывавшая внутренности, мясо и кости павшей жертвы. Я наелся сверх меры, но сил так и не прибавилось. Наоборот, как будто конечности не могли вынести меня, потяжелевшего, из ямы. Клонило в сон. Но теперь я хотя бы повысил шансы на выживание. Положив голову на край ямы, оставив тело в ней, я сам закрыл глаза.
О чем я? Кажется, рассказал, как раскопал цура. После трапезы я заснул, поддавшись слабости.
Когда наступило пробуждение, то вокруг мгла вновь посветлела. Зато ветер усилился. Буря сузила простор для обозрения, но я ощущал себя намного лучше. Силы вновь просочились в мышцы. Я чувствовал себя обновленным, заново рожденным. Теперь стихия не страшила.
Однако яму неплохо засыпало. Цура скрыло вновь нанесшимся песком.
Я остался жив, но что-то меня беспокоило. Я забыл нечто очень важное, ради чего добирался сюда. Пришлось напрячься, чтобы вспомнить и упавший камень на берегу озера, и божественное существо, оставшееся в пещере и лишившее меня части хвоста на расстоянии. Вспомнился аромат этого существа, мягкость кожи, крепкая оболочка. А еще странное ощущение слабости зверя, что не помешало ему чуть не убить меня. Однако, ответы на вопросы появятся только после того, как я разберусь с загадкой упавшего камня и существа. Это я осознал сразу. Теперь за явление можно было взяться серьезно.
Скорее всего существо, если оно осталось в пещере, голодает. Я пришел к такому выводу из-за кажущейся слабости упавшего с небес и того, что уже точно целый день я находился в буре. Требовалось что-то предпринять.
Останки цура появились из-под песка довольно быстро. Отоспавшись, копать стало намного легче. Правда песок проник внутрь туши. Поэтому пришлось раскопать цура сбоку и начать вытаскивать куски мяса из нового отверстия в туше. Орудуя боковыми когтями, получилось вырезать два приличных куска жесткого мяса.
Взяв их в руки, я огляделся, но вокруг все еще не проглядывалось ни одного ориентира. Прикинув, куда примерно следует бежать, я отправился в путь. Ветер никуда не делся. Однако пища и сон прибавили сил. До противоположного склона я добрался быстро, а там без трудностей нашел вход в заброшенную пещеру.
Перед ним пришлось замедлиться. Хвост саднил после неожиданного выпада существа, которое могло на расстоянии нанести мне новые раны. Осторожно подойдя ко входу, я аккуратно выглянул из-за угла. Глаза не сразу рассмотрели белую оболочку и тело, прислонившееся к дальней стене между двух скелетов. Существо что-то держало в своих верхних конечностях. Решив больше не испытывать его настроение и решительность, я отошел от входа, выбрал кусок мяса поменьше и кинул его в зев скальной стены, надеясь, что получилось закинуть его как можно дальше.
А сам остался снаружи, ожидая. Ярго же, как будто сжалился надо мной. Или же зауважал после того, как я смог выжить в столь сложных условиях. Ветер дул поперек долины, то есть со склона. У его подножия образовалась узкая полоса, свободная от порывов бури и песочной мглы. Тут я и остался, надеясь, что преподношение задобрит существо.
Его хрупкость и наличие неизвестной мне силы интриговали. Зверь был и уязвим, и силен сразу. Видимо, он и правда был слабее, чем требовалось Ярго, и сильнее, чем жители моего мира. Значит ли это, что Ярго захотел отправить сюда зверя, дабы оно послужило чему-то важному? Например, улучшению эзхов? Или их уничтожению?
Но меня смущал аромат этого существа. Неизвестный, привлекательный. Наевшись цура, я не желал тут же отведать упавшего бога. Но что, если я не обязан делиться с другими эзхами этой силой, раскрывая чудо, а должен сам слиться с ней? Как? Съев.
Аппетит не стремился пробудиться, но любопытство занимало внутри меня много места. И я решил снова выглянуть из-за угла, удостоверившись, что зверь съел свою часть добычи.
Однако, мясо лежало в центре пещеры нетронутым. Привыкнув к затухающему освещению, я заметил, что существо осталось в том же положении. При моем появлении оно лишь наклонило голову, сверкнув глазами. Нечто все еще находилось в его конечностях, направленное в мою сторону. Скелеты умершего племени молча смотрели на мясо. И как будто расстраивались, что не могут добраться до него.
Не понимая, что же делать дальше, я вновь спрятался за углом. Может существо не голодно? Но ведь точно прошел целый день. Эзх готов к новой трапезе почти через сутки после того, как нашел, чем поживиться. Неужели у этого существа происходит не так?
А как спросить его об этом? Я не приметил ни одного узора на его теле. Так как же мне общаться с ним?
Я опять выглянул в пещеру. Внутри ничего не изменилось. Казалось, что существо не может сдвинуться с места.
Зато мной овладел неожиданный порыв. Как будто ветер переменился, втолкнув внутрь пещеры. Я заметил, как дернулось существо, застигнутое врасплох. Но ветер привел меня не для нападения. Я медленно подошел к куску мяса, что кинул ранее. Подобрав пищу, я бросил ее в сторону существа, не сводившего с меня взгляда. Оно только дернулось от летящего мяса, слегка испугавшись. Но дернулось так, будто оно не владело собой полностью. Мясо же упало рядом. Спасенный заоблачный зверь, не теряя меня в поле зрения, просто надолго коснулся добычи. А потом даже опустил тот предмет, отсекший мой хвост, на пол. Что мне оставалось? Я сделал все, что мог, поэтому откусил мясо от своего куска и, развернувшись, побрел к выходу из пещеры. Однако, страх того, что я подставляюсь и делаю себя слишком уязвимым, напрягал мышцы, ожидая удара со спины. Внезапно захотелось припуститься во всю и выбежать из пещеры, пока меня не разобрали на части. Но это желание с трудом подавлялось. Я чувствовал, что, показав доверие и силу, как это делают эзхи друг перед другом, смогу добиться расположения гостя. В конце концов что-то общее нас должно было связывать. Сев у выхода и облокотившись на стену, я взглянул наружу, раздираемый изнутри тревогой. Без вкуса жуя мясо цура, наблюдал, как буря вновь набирала силу. Ветер мчал песок не останавливаясь, задувая в пещеру, шумя и свистя. Он залетал внутрь, резвился здесь, а затем вылетал обратно, занося с собой новые и вынося старые песчинки. В какое-то мгновение до меня добрался новый запах. Чуждый этому миру, никогда мной не ощущаемый, но даже более притягательный, чем запах добычи. Его чужеродность так резко ворвалась в ноздри, что я наконец-то дал себе разрешение оглянуться через плечо, ожидая наихудшего.
Там, в сумраке настенного сияния, появился еще один источник света. Существо порождало причудливый огонек прямо под куском мяса. От этого оно менялось на глазах, рождало дым и издавало непонятный запах. Он отдавал жаром и чем-то съедобным. Как будто запах добычи усилился в несколько раз. Я невольно приподнялся, удивленный тем, что происходит. Аромат как будто схватил за горло и потащил к источнику. Существо резко прекратило изменять пищу и уставилось на меня, тем самым заставив вернуться на место. Но теперь я не отрывал от него взгляда. Оно будет есть мясо не сразу? Не свежим?
Да, удостоверившись, что я остаюсь на месте, существо вновь зажгло огонь. Я смотрел на него, завороженный. Он не походил ни на что, что знал бы кто-нибудь из эзхов, я уверен. Это свет новой жизни, нового начала. Я ощущал, что необходимо прикоснуться к тайне огня, завладеть им. О таком никогда не задумывались мои соплеменники, но я… Думаю, поэтому Ярго выбрал не кого-то другого. Существо обуздало огонь. И пусть оно могло оказаться богом, но что мешало и мне управлять пламенем, раз я помогал упавшему с небес?
Огонь внезапно потух, вернув меня в пещеру из мечтаний. Существо отложило предмет изменения плоти. Бросив взгляд в мою сторону еще раз, оно руками оторвало небольшой кусочек от мяса и положило в свою пасть.
Что же это? Кажется, оно заметило мои эмоции. Я сам будто подался вперед. Навстречу неизведанному. Но не смел двигаться далее, чтобы вновь не напрячь зверя. Он же продолжил есть, и, когда почти заканчивал трапезу, отломил очередной кусок мяса побольше. Этот кусок внезапно полетел в мою сторону, приземлившись в центре пещеры. Далековато от меня.
Я взглянул на кусок, а затем на зверя. Он оставался сидеть без движения, не доев добычу, ожидая следующего шага. Медленно приподнявшись, я направился в центр пещеры, осторожно ступая по ее полу. Существо же не шевелилось. Но и оно, и я внешне оставались собранными. Думаю, любое резкое движение сразу же разрушило бы образовавшееся равновесие. Даже нити на голове существа прильнули к нему, стекая по телу. Поэтому, добравшись до измененного мяса, поменявшего цвет, не обращая внимания на сильный аромат и какую-то липкую жидкость на нем, я развернулся, вновь направившись на свое место. Там я осторожно вдохнул новый запах мяса, практически прижавшись к куску ноздрями. Он точно никогда не чувствовался мной раньше. Такой притягательный из-за этого. Такой тонкий. Аромат проникал в ноздри, но раздражал не их, а мою пасть, исходившую слюнями. Я сглотнул и, взглянув на существо, отправил еду в пасть. Из жесткого куска мяса цура она превратилась в довольно мягкую и сочную массу, сразу же размягчавшуюся слюной. Я тут же проглотил ее, не разжевав как следует. Сравнение с тем, как я питался раньше, оказалось бесполезным. Существо сделало с мясом нечто такое, из-за чего оно из обычного превратилось в самый лучший кусок пищи, что попадался мне.
Такие умения существа возвысили его в моих глазах. Несмотря на его внешнюю хрупкость, оно обладало возможностями, о которых я даже никогда не мог и подумать. Восхищенный пищей, я передвинул узоры на теле в надежде, что гость из-за облаков заметит мою благодарность. Но может из-за сумрака в пещере он не обратил внимание на попытки пообщаться.
Вся же настороженность улетучилась. Существо не желало меня убивать, если я не представлял угрозы. Я же решил, что лучше не пытаться выказывать в сторону существа необдуманные жесты. Начало клонить в сон, и поэтому, подвинувшись вглубь пещеры так, чтобы снаружи оказаться незаметным, если буря внезапно утихнет, заснул, бросив последний взгляд на сидящего в глубине. Оно замерло на месте в тусклом свете пещерного освещения. А я заснул вновь.
Пробуждение произошло резко. Я прямо встрепенулся, подскочив на ноги и почти потеряв равновесие из-за изуродованного хвоста. Меня наполнило сожаление по поводу увечья. Хвост эзха – важная часть тела, с помощью которого мы деремся, держим равновесие, ходим, иногда опираясь на него в стойках. Потеряв его длину, я стал менее устойчивым и проворным, что уже начало вредить в жизни.
Виновник моих проблем лежал у стены, завалившись на бок. Его длинные конечности смотрели на выход из пещеры. Белая оболочка все еще валялась без дела сбоку. Такое хрупкое, мягкое тело. Даже тогда я задумался, какового бы оно было на вкус. А после изменения над огнем? И что бы произошло, если бы я все-таки решился и съел упавшего с небес зверя? Но об этом думалось неохотно. Во-первых, я наконец-то насытился. А во-вторых, желания еще раз испытать силу существа не возникало – хвост все еще болел, напоминая о прошлой ошибке.
Очень хотелось просто подойти к существу, разглядеть его получше, воспользовавшись случаем, потрогать эту гладкую кожу, вдохнуть манящий аромат неизвестности, коснуться оболочки. Но болезненный опыт не давал мне сделать ни шагу в сторону зверя. Мы так и сидели: я, неподвижно всматривающийся в фигуру существа, оно само, свалившееся на бок, и кости эзхов.
Вдруг существо издало четкий громкий звук, от которого я дернулся. Этот стон напоминал протяжные завывания эзха, получившего серьезное ранение. От него веяло болью.
Мои привыкшие к полутьме глаза, больше не защищавшиеся вторым веком, позволяли увидеть все изменения, что происходили с мордой существа. Она исказилась гримасой, уничтожившей всю нежность и тонкость черт. Зажмуренные глаза резко раскрылись, а из них в меня устремились два расширенных от страдания зрачка. Существо вновь вскрикнуло, теперь более протяжно, не подавляя себя. Его пасть разошлась во всю ширину, оказавшись больше, чем пасть эзха. Обнажились его мелкие зубки. Существо, лежащее на боку, дернулось, вскрикнув еще раз, но немного тише. Ему пришлось с трудом, опираясь на передние конечности, возвращаться в сидячее положение. Что же с ним случилось? Почему оно все еще не использовало свои ноги, если это они и есть? Неужели именно из-за них существо испытывает боль?
Оно село. А меня вдруг удивила одна деталь: из его глаз заструились капли воды! Я снова поддался вперед. Вода идет не из земли, а из существа! Такого никто и никогда не видел. Наставник не упоминал об этом в речах. И тогда же я подумал о том, что существу необходимо помочь в выживании всем, во чтобы то ни стало, показав его племени. Слишком много чудес, слишком много нового и необъяснимого. И это все требуется понять. Как бы меня не старались обвинить в том, что я еретик. Процветание племени заключалось в умысле Ярго на счет спущенного им с небес существа.
Оно же, сидя на полу, обратило на меня свой взор, вытерев капли воды. Даже не попытавшись испить их. И взгляд прошил мое тело, внутренности, оставлял беззащитным. Захотелось как-то узнать, что же за боль тревожит существо. Поэтому я запустил в движение свои узоры. Стараясь делать это медленно, я общался со зверем так же, как взрослые эзхи общаются с только выбравшимися из утробы добычи молодыми соплеменниками. Но существо лишь пристальнее всматривалось в меня, щурясь и слегка наклоняясь вперед. При этом его морда на мгновение вновь изменилась, резко утратив округлость в пользу ломаных, как у скал, линий. Я придвинулся на пару шагов вперед, чтобы дать существу рассмотреть себя получше. Узоры перемещались, задавая вопросы, стараясь обратить на себя внимание. Но существо только с любопытством разглядывало их. Прямо, как я его днем ранее.
Оно не понимало. От осознания этого и досады я воззвал к Ярго своим голосом, что эзхи делают крайне редко:
– Ярго, дай путь к добыче.
И после этого поведение существа изменилось. Оно обратилось ко мне! Да! Тогда-то я понял, как общаться с ним. Оно не понимало узоров, но говорило звуками. Тем, что эзхи используют слишком редко из-за постоянных шумов ветра, велений Ярго и слабости наших ртов.
Сначала, конечно же, между нами воцарилась тишина. Существо оценивало, удивленно разглядывая и переваривая услышанное, распахнув веки. А затем подняла конечность, дотронувшись до одного из округлых выступов на теле, слегка промяв. Его пасть издала шелестящий долгий звук, который оно как будто делило на части, меняя громкость каждой из них. И эта попытка общения очень напоминала легкое дуновение ветра. Сухого и пыльного. Мне показалось, что голосу не хватает чего-то. Но чего? И что же оно хотело сказать? Увы. Я не понимал.
Но оно продолжило. Вытянув конечность в мою сторону, существо вновь зашелестело. Происходящее оставалось непосильным в познании. Со мной пытался общаться посланник Ярго! Он явно что-то хотел от меня. А мой слух не разбирал ничего конкретного в этом движущемся потоке шелеста. Как бы я не старался вслушиваться в произнесенное. Это разочаровывало, уничтожая планы по познанию существа. От досады, я отвернулся, фыркнув. Существо замолчало.
Снаружи буря порядком утихла. Ветер теперь не пытался никого свалить, а лишь настойчиво подталкивал во время ходьбы. Мгла из пыли и песка оседала, становясь реже и светлее.
Быть может упавший камень расскажет мне больше и понятнее? Не оборачиваясь, я вышел из пещеры, повернув в сторону озера. Буря действительно больше не приносила так много неудобств, как в самом начале. Но я все равно прикрыл глаза вторым веком, защитившись от летящего в морду песка.
Конечности еще утопали в зыбком песке. Но скоро непогода закончится: буря уйдет, в долине станет жарче, ветер снимет верхний слой наносов и песок немного затвердеет, позволяя без труда ходить по нему.
Путь до озера я преодолел быстро. Только не сразу обнаружил разломанный на куски камень. Пришлось побродить по берегу, чтобы во все еще не пропавшей завесе отыскать высокие силуэты.
Их подножье прилично засыпало. Причем с наветренной стороны крупные наносы оказались заметнее всего. Три каменных осколка выступали из песка, укрывшего собой более мелкие оторванные при падении части, как будто зубы существа, ожидавшего, нерадивую жертву в пространство между ними. Вокруг простиралась пустота. Лишь три камня тянулись к облакам. Песок вокруг них разгладился ветром. И ничего не напоминало о том, что произошло тут раньше. Даже борозду позанесло.
Прохаживаясь вокруг камней, я размышлял о том, что не просто так они торчат ввысь. Ярго создал место в честь себя. Невозможно представить, чтобы оно получилось как-то случайно.
Поверхность камней остыла, сравнявшись с температурой песка. Мои попытки дотронуться до них ни к чему не привели: камни не реагировали на прикосновения, я же тоже ничего не чувствовал, кроме чужеродной поверхности с мельчайшими неглубокими впадинками и ошметками, трепыхавшимися кое-где на камнях при порывах ветра.
Даже тот камень, что имел внутри себя пещеру, выгоревшую изнутри, ничего не поведал, сколько бы я не всматривался и не трогал предметы вокруг, побоявшись зайти внутрь. Кто знает, что там ожидало любопытного эзха.
Ничто не желало общаться со мной. Или я ничего не мог понять из увиденного, что сердило. Я метался от камня к камню в поисках ответов. Если это сотворил Ярго, то он должен был оставить знаки, узоры, хоть что-нибудь! Но ничего. В порыве я принялся копать песок, надеясь разыскать то, что могло скрыться от глаз. Я выкапывал ямы и тут, и там. Даже единожды обнаружил изогнутый фрагмент камня поменьше, но слишком увесистый, чтобы поднять его одному. Количество ям увеличивалось, а с ними уменьшалась моя злость на самого себя за то, что я никак не могу понять явления, понять Ярго, чего-то желавшего от глупого эзха.
Когда от копания ям конечности заныли, то, как это случалось со мной после падения камня с облаков, в мой последний гребок когти на что-то наткнулись, царапнув по округлому боку. Однако песок скатился вниз и не дал как следует рассмотреть находку. С большей осторожностью я принялся расширять яму. На ее дне показались продолговатые предметы с гладкой, но твердой поверхностью. А цветом, будто цвет лиловых лишайников изменили настолько, что он теперь резал глаза. Я копнул сбоку и вновь что-то обнаружил. Новый предмет оказался поменьше, и вытянулся из-под песка почти сразу. Он имел ту же поверхность на ощупь, но цвета песчинок. И как будто внутри не пустовал. Когда я тряс его, он звенел изнутри костями. Отложив предмет в сторонку, я вернулся к первой находке. Она слишком сильно погрязла в песке, поэтому сразу усилиям не поддалась. В конце концов, вытащив обе находки, первая из которых оказалась набором едко-лиловых продолговатых предметов, я взял их в руки и побрел обратно. Во мне в тот момент теплилась надежда, что с помощью них существо сможет пообщаться со мной. Разложит их как-то понятно для меня…
В пещере я оказался скоро. Как и всегда, для начала выглянул из-за угла. С существом что-то происходило. Оно распласталось на полу пещеры в странной позе. Будто его пытались сломать. Но лишь мои следы, почти скрытые новой порцией песка, вели от пещеры и к ней. И существо как будто снова спало. Оставив находки при входе, я с опаской подкрался ближе, с каждым шагом ожидая, что гость застигнет меня врасплох. Но зверь лежал ничком, не шевелясь. Предмет, которым он отрезал мне хвост и менял мясо, лежал в стороне у стены, что прибавляло смелости. Я приблизился вплотную, рассматривая тело. Оно не имело даже хвоста. Нити на голове странным образом переплелись. На них осела заметным слоем пыль и грязь. Тонкая шея крепилась к телу, на котором два отростка под горлом оказались полужидкими, и так как существо лежало на боку, свисали к полу. Будто оно хранило в них воду. Конечности казались совершенно неспособными ловить и добивать добычу. Ни намека на когти. Моя рука сама дотронулась до существа, я не успел пожелать такого. Кожа промялась под касанием. Такая теплая и нежная, я побоялся, что проткну ее. Причем в некоторых местах она не казалась такой нежной, как там, где я коснулся. Темные пятна то тут, то там покрывали тело. Где-то через кожу выступали кости. Очень странно. Как оно охотилось с Ярго? Или это лишь первый этап жизни существа, появившегося только-только из своей оболочки?
Мягкий и неизвестный аромат все еще исходил от зверя, пусть немного и перебивался запахами пещеры. Тут я не сдержался, лизнув существо. На вкус оно оказалось неинтересным. Влажная кожа подарила моему языку странный привкус, от которого я поморщился и сразу выругал себя: вдруг это яд? Вкус оставался на языке, продолжая раздражать. Пришлось вытащить его и провести по нему пальцами. Тщетно. То, что попало на язык – пощипывало.
Ничего больше сделать я не успел. Существо резко раскрыло глаза, уставившись на меня. От такой неожиданности я отпрянул, завалившись из-за половинчатого хвоста на спину. Существо же закричало. Да так громко, что мне пришлось прикрыть и свои ушные раковины. Я явно напугал его.
Отскочив в сторону, я отметил движение существа. Оно не сразу дотянулось до предмета, отрубавшего хвосты, поэтому мне стоило торопиться. Возможно, им отсекались и головы. Я побежал к предметам, что забрал с места падения, и, схватив их, вытянул перед собой, показывая существу, что его сосед вернулся с дарами. Оно уже направило сжигающий предмет на меня, но, увидев, что я держу перед собой, вдруг воскликнуло, опустив каратель, и приподнялось на одной из конечностей. Махая второй, оно явно что-то хотело от меня. Или от предметов, что я принес.
Их я положил перед оскалившимся существом. Но этот оскал почему-то не пугал, а наоборот, казалось, поощрял и благодарил. В глазах снова появились капли. Я отошел на пару шагов подальше, чтобы ближе наблюдать за тем, что же сейчас будет делать с этими находками существо.
Оно вновь потерло глаза и сразу после потянулось к ярко-песочному предмету, раскрыв его. Однако, я не мог разглядеть, что же находилось внутри. Потроха? Но существо быстро потеряло к предмету интерес, отставив в сторону. Осторожно я вытянул руку и подвинул его к себе. Внутри в странной разноцветной воде плавали блестящие от терявшего свою силу пещерного освещения маленькие чешуйки. И их тут находилось множество. Большие и маленькие. Они колыхались в жидкости, поблескивая. Я наклонился поближе, рассматривая их, но уничтожающий запах заставил резко выпрямиться. Он сразу же проник мне в голову, чтобы ударить по ней изнутри. Я поморщился. Как и существо, этот предмет ничем больше меня не заинтересовал. Уже хоть что-то общее. Оно же занималось ярко-лиловыми предметами. Оторвав один от связки, существо жадно прильнуло к его узкому месту. Оттуда на его тело маленькими струйками лилась вода. Но большая часть попадала в пасть.
Я издал радостный вскрик, напугавший пьющего. Существо отшатнулось, и это движение, судя по выражению морды, причинило сильную боль, породившую шипение и кашель. Но я правда обрадовался, вновь усевшись без движения. Сходства между нами проявлялись заметнее. Существо использовало нечто, чтобы переносить воду с места на место. Прямо, как я! Очень часто при долгой охоте приходилось наполнять воздушные мешки своих жертв водой из озера, таская их в руке. Это позволяло отходить от воды для Охоты намного дальше остальных эзхов, не боясь погибнуть от жажды. Ни один эзх не рискнул повторить за мной, когда наставник объявил этот способ еретическим. Будто бы он оскорблял добычу, охоту или Ярго. Но существо доказывало, что и у Ярго пользуются тем же самым, что придумал и я.
Видимо, и существо ощутило нашу общность, неуверенно протянув мне предмет с водой. Осторожно забрав предмет из маленьких конечностей существа, я повертел его в руке, а затем перевернул над собой. Вода хлынула на морду струей ручья, залив глаза и пасть с ноздрями. Я зашелся в нескончаемом кашле. Спазмы колотили изнутри, как будто вода проникла не туда, куда следует. Тело во всю старалось выпроводить неправильно полученную воду. Придя в себя, я заметил, что существо издает странные, повторяющиеся звуки. Они звучали намного мягче и звонче тех, что оно рождало раньше, казавшись приятнее на слух.
Я протянул предмет с водой обратно. Однако существо не взяло его, слегка подтолкнув в мою сторону. Видимо, хотело, чтобы он остался мне. Почудившаяся благодарность сделала меня легче. Подскочив из-за нахлынувших чувств, я отошел, чтобы изучить предмет получше. Он был вытянут, имел округлую форму с одной стороны и только одну дырку с другой.
Существо поползло на передних руках к оболочке, занявшись ею. Видимо, все же в нижних конечностях оно либо не нуждалось, либо они пока не окрепли, либо что-то еще. В итоге, так и не разобравшись в предмете, я решил снова поспать.
По пробуждении буря практически прошла. Снаружи ночь теряла последние силы. Еще немного, и Охота станет возможной. Следовало раздобыть больше еды для себя и существа, к тому же, не забыв про племя.
Существо же, увлеченное теперь потрошением своей оболочки, не обращало на меня внимания. Оно взяло кость сидящего рядом эзха и водило ей по пыли около себя, иногда переводя взгляд с пола на оболочку и продолжая копошиться в ней дальше. Потянувшись, я решил рассмотреть новое непонятное для меня занятие поближе. Зверь поднял на меня взгляд, что-то прошелестел и вернулся к делу. Я сел поодаль, рассматривая узоры на полу.
Кость в руках существа выводила все новые и новые закорючки, собирая все их в единое большое сплетение. Оно, получая этот узор, читало его, а затем, косясь, возвращалось к оболочке. Такое поведение удивило. Существо могло создавать и понимать узоры, но только свои. Мои же оно игнорировало, а я, глядя на то, что выходит из бороздок от кости в пыли, не понимал узоры существа.
Но само их существование вселяло в меня надежду. Значит, находились новые способы пообщаться друг с другом. И я долго сидел, наблюдая за ширившимися линиями. Процесс настолько заворожил, что, кажется, затянул до потери связи с жизнью. Очнулся только тогда, когда существо отложило оболочку и взяла новый предмет с водой. Узор на полу оно уже частично стерло, сильно изменив. Однако ничего знакомого в нем я не разглядел.
Показалось, что стоит нарушить молчание.
– Сюда.
Высказавшись, я вновь задвигал узоры на своем теле. В этот раз существо более внимательно отнеслось к попыткам пообщаться. Оно снова что-то прошелестело, но я вновь ничего не разобрал.
Посидев так друг напротив друга, я ощутил не только грусть от безуспешности попыток наладить понимание, но и странное, молчаливое единение с этим непохожим на меня существом. Непредназначенное для моего мира, оно, несмотря на это, казалось мне более похожим на меня, чем любой из эзхов. Полное тайн и загадок, имевшее знания, схожие с моими. Но оно доказывало, что умом тягаться с ним бесполезно.
В одно мгновение существо вдруг стерло узор, взяло кость и начало по новой. На этот раз линии выходили более плавными, а на песке появлялся не один большой узор, а несколько поменьше, на расстоянии друг от друга. И снова ни одного знакомого разворота линии. Когда существо закончило, оно уставилось на меня, выжидая. Я лишь фыркнул, чувствуя себя неудобно и глупо, потому что узор оставался просто скоплением линий. Существо вновь склонилось над узорами, соединив один из них с другим. Снова непонятно. Тогда оно открыло предмет с водой и вылило несколько капель на крайний узор. Вода собиралась в одну каплю на его границах, а намокшая пыль не давала ей разлиться дальше. Я удивленно наблюдал за этим. Что существо хотело этим донести? Зачем оно создало на полу маленькое озеро?
Озеро! Я даже подпрыгнул. Радость и внезапное озарение вытолкнули из меня победный возглас. Я точно знал, что понял этот узор существа, внимательно глядевшего на меня. Предмет, рассекавший хвост, лежал рядом с ним, что казалось более неважным. Я понял!
Сконцентрировавшись и собрав воспоминания о том, как выглядит берег в месте падения камня существа, я постарался направить все это прямиком существу. Это сложный процесс. Даже если передавать воспоминания от эзха к эзху. Для начала стоит отыскать в куче сигналов вокруг нужный тебе. Потом собрать воспоминания воедино, чтобы тот, кому предназначается отправка, увидел все так, как видел ты.
Существо я отыскал с трудом. Вокруг не было никаких других сигналов, кроме ее. Но он пульсировал слишком слабо. Однако, зверь встрепенулся, вскинул руки. Из его пасти понеслись звуки таким потоком, что захотелось закрыть уши. Я не привык к такому большому количеству звуков. Да и таких громких.
Оно тыкало костью в свои узоры, пытаясь добиться от меня какого-то ответа. Видимо, сигнал оно приняло. Указав когтем в узор озера, я, на подобии существа, направил его в сторону выхода.
– Озеро.
Существо оживилось, закивав головой.
– Осро, – повторило оно по-своему.
Затем, ткнуло в очень маленький узор рядом с нарисованным озером.
– Ошаль.
И показало на себя. Камень – это ошаль. Озеро – осро. Неимоверное возбуждение копилось во мне, стремясь вырваться наружу криком или прыжками. Мы понимали друг друга!
Существо еще раз прочертило линию от узора камня до круглого узора на краю длинной линии. Показав на себя и меня, оно ткнуло в этот узор.
– Ера.
Так она называла эту пещеру. А потом снова провела по нарисованной линии от еры к ошалю, попутно потрясая предметом с водой в своей конечности. Оно хотело, чтобы я направился к камням, вернувшись назад. Вернувшись с предметом. Таким же.
