Кира Витковская
Cемейные узы не в счет
37.
Ксюша никак не могла вставить ключ в замочную скважину, потому просто нажала кнопку звонка. Дверь открыла Катя.
– Ксю? Ты не в Полонке? – удивилась она.
– Нет, там с проводкой что-то случилось, свет погас, потому мы вернулись, – сказала Ксю, на ходу выдумывая историю.
– Понятно. Ужинать будешь?
– Нет, позже. Отдохну немного.
Девушка зашла в свою комнату и сразу же упала на кровать. Никогда она не чувствовала себя так отвратительно. Уткнувшись лицом в подушку, Ксюша горько заплакала. Ей казалось, что ее избили, растоптали и бросили в грязь.
Как она шла через лес до станции, как ехала в поезде, как добиралась до дома по городу, Ксю не помнила. Ей абсолютно не было дела до того, что она может сбиться с дороги и потеряться в лесу, что может попасть под машину в таком состоянии… Важным было одно – не остаться в одном доме, с этими сволочами и предателями, которые способны унизить и посмеяться над человеком. А потом, как ни в чем ни бывало, словно ничего не произошло – разговаривать с ним и улыбаться. Ксюше было противно. И как она могла дружить с Олей? Как могла думать, будто у них много общего?
Ну нет! Ксюша вытерла слезы. Не будет она из-за них плакать! За этот день Ксю повзрослела и многое поняла. Она еще найдет способ отомстить Оле, а если и не найдет, то никогда она не назовет ее подругой, не заговорит с ней. И не будет больше растрачиваться на доброе отношение к тем, кто ей неприятен.
Ночью у Ксюши поднялась температура, сильно разболелась голова. Девушка вертелась на постели, стонала, тихо всхлипывала. Снилось ей, что она экспонат музея. Ну, может, не экспонат музея, но что-то очень похожее. Она стояла, окруженная какой-то прозрачной со всех сторон, стеклянной ширмой. В помещение заходили люди, смотрели на нее, показывали пальцами, смеялись… словно Ксю была каким-то диковинным зверем. Самое удивительное, что Ксю их всех знала. Это были родные, друзья, одноклассники, просто знакомые – и все смотрели на Ксюшу, как на чужую. Здесь были все – мама, папа, Катя, бабушки, дедушки, тетя Маша, дядя Юра, Леша, Света, Лиза, Таня… И одни смотрели со злостью, осуждением, ненавистью, другие – с непониманием и упреком, третьи – с жалостью и сочувствием. Ксюша не могла понять, что такого она сделала, чем вызвала такое изумление, и одновременно искала среди людей Марка. Но его не было. Ксюше было интересно, как он будет относиться к ней, когда другие так явно ее за что-то осуждают. А с другой стороны она боялась прочитать в его взгляде такую же ненависть и отвращение.
Марк долго не появлялся. Но когда он пришел, все расступились, и во взглядах, устремившихся на него, явственно проступало такое же изумление, как и во взглядах на нее. Марк направился прямо к ней, и в глазах его Ксюша прочитала не ненависть, не упрек и не жалость. В его глазах была нежность, теплота, даже страсть. Марк, размахнувшись, ударил по стеклу ширмы, и ширма рассыпалась на мелкие-мелкие кусочки, которые медленно, как в растянутой видеосъемке падали на пол. И когда упал и со звоном разбился последний осколок, Марк подошел к Ксении и обнял. Ксюша прислонилась к нему и… проснулась.
Было уже утро – такое же серое, как и настроение Ксю. Часики на руке девушки показывали начало десятого, обычно в это время Ксюша вставала в выходной день. Но сегодня ей не хотелось вставать. Вернее, вообще ничего не хотелось, даже шевелиться было трудно. Голова мучительно болела, губы пересохли. Опыт показывал, что Ксю подхватила грипп, если не чего похуже.
В комнату заглянула мама.
– Ксюш, ты все еще в постели? Тебе что – плохо?
– Да… плохо…
Мама присела на кровать и коснулась губами лба дочери.
– Господи, да ты вся горишь! – воскликнула она. – Подожди, я сейчас таблетку принесу.
– Я завтра не пойду в школу, – сказала Ксю, глотая таблетку и запивая водой. – Сегодня уроки не смогу сделать. А если завтра будет плохо, поеду в поликлинику.
– Хорошо, – согласилась мама. – Если что – зови.
Она вышла. Ксюша выпрямилась под одеялом, обхватила рукой подушку и закрыла глаза. Как хорошо, что никуда не надо торопиться!
Следующие две недели Ксю провела на больничном. Была дома, читала, смотрела телевизор, слушала музыку, но больше всего сидела на подоконнике в кладовке, бездумно глядя в небо.
Вообще, кладовкой называлась обычная комната, раньше в ней жила мама. А потом в эту комнату стали сбрасывать ненужную лишнюю мебель, старую одежду, книги. Так она превращалась в кладовку. А еще эту кладовку использовали для глажения белья.
Вот в этой кладовке Ксю просиживала целые часы, забравшись на подоконник с ногами. На коленях у нее лежал дневник, но девушка туда практически не заглядывала. Она наблюдала из-за стекла за переменами в природе, которые происходят каждый год с наступлением весны. Была уже вторая половина февраля, и эта самая весна неукоснительно приближалась. Но то ли потому, что Ксю почти не выходила на улицу, то ли потому, что у нее абсолютно не было весеннего настроения, Ксюша почти не радовалась наступлению своего любимого времени года. Хотя из-за окна весна почти не была заметна – солнышко не появлялось, а то, что снега не было, ничего толком не говорило. Снега этого, можно сказать, всю зиму не было, так что его отсутствие нельзя назвать прямым признаком весны.
Первого марта доктор закрыла Ксюшин больничный, и второго девушка пошла в школу.
Ее удивительно тепло приняли в классе – будто за время болезни Ксюша стала стеклянной и могла разбиться от неосторожного обращения. Хотя все знали, что ничем серьезным Ксю не болела. Просто за время Ксюшиного отсутствия по девятым классам разбросали анкеты, целью которых было установить, куда ребята собираются идти в следующем учебном году. И выяснилось, что добрая половина «гэшек» разбредается кто куда. Потому ученики, предчувствуя скорое расставание, стали намного лучше относиться к учителям и друг другу.
Ксюша первым делом пересела от Оли к Марине, не желая лишний раз пересекаться с предательницей. Одноклассники недоумевали по поводу этого, ведь все знали, Ксюшу с Олей больше четырех лет невозможно было водой разлить. А теперь вдруг такое! Но ни Ксюша, ни Оля не давали комментариев, просто не разговаривали. Вернее, Ксюша не разговаривала – Оля же предпринимала попытки помириться не раз, но все они натыкались на подчеркнутую холодность Ксю. Ксеня, хоть и не умела долго злиться, все же не могла простить предательство. Стоило ей взглянуть на Олю, как тут же вспоминался Денис и та мерзость, через которую ей пришлось пройти.
Все заметили перемену в Ксюше – и семья, и друзья. Но никто не мог эту перемену объяснить, потому что Ксю никому ничего не сказала. Она запрятала свою боль глубоко в себе, почти убедила себя, что все хорошо. Но иногда страх и недоверие вырывались на поверхность, и Ксюша совершала поступки, абсолютно ей не свойственные. Она стала болезненно реагировать на любую критику, сделалась агрессивной и к тому же – безразличной, безучастной к любым проблемам. Могла еще выслушать, но оказать дельную помощь – нет. Ей самой была нужна помощь, внутри все болело и кровоточило, а кругом была пустота и тишина.
Ксюша превратилась в свою тень, бездушную оболочку, бесчувственную, холодную. Она изменилась даже к Андрею, стала равнодушной, не звонила и не ходила к нему домой, а когда звонил или заходил он сам, Ксю была суха, невнимательна и откровенно старалась выпроводить его побыстрее. А когда Андрей попытался выяснить, что же происходит с девушкой, Ксю устроила истерику, прогнала его и не разговаривала с ним целых две недели. Потом они, конечно, помирились, но в отношения вкралась натянутость. Ксюша с каждым днем делалась все более раздражительной и колючей, могла устроить скандал из-за какой-то пустяковины. Приближаясь к ней, Андрей все время ожидал взрыва.
Единственное, что для Ксюши осталось незыблемым, – это Марк и Ксюшины чувства к нему. Злость на Дениса перешла и на других парней, потому девушка стала так плохо обращаться с Андреем и знакомыми мальчишками. Марку же Ксения доверяла с детства, может, потому, что он ее брат, а может, еще почему, но так было с давних пор и продолжалось до настоящего времени. Марк не причинит ей вреда, не унизит, не заставит страдать – Ксю была в этом уверена.
Но Марк был далеко, и Ксюша с каждым днем все больше злилась на весь мир. Она внутренне каменела, слепла и глохла, и, казалось, уже ничто живое не могла пробиться сквозь эту твердую, мертвую оболочку.
38.
Хвойницкая Марина довольно долго наблюдала за медленным Ксюшиным умиранием. Как и остальные ребята класса, она и не подозревала, что произошло между Ксеней и Олей, но догадывалась, что что-то серьезное. Иначе бы размолвка не длилась так долго.
Когда Ксюша пришла в коллектив в пятом классе, Марине она не понравилась – слишком серьезной и правильной показалась. Но с течением времени Марина поняла, что новенькая – девчонка компанейская, шухерная, ценит хорошую шутку и тоже является сторонницей школьной системы: «Списал сам – дай списать другому!» И признала в Ксюше нормального человека.
Конечно, Ксю не была такой чокнутой, каковой была (или считала что была) Марина – она была ранимее, наивнее, сильнее переживала из-за обид… Но была в Ксюше этакая сумасшествинка, какая-то поразительная легкость в отношении ко всему: казалось, что Ксю может оправдать любого человека, которого поймет, и понять того, которого оправдает. Вспыльчивая сама и способная в порыве наговорить лишнего, Ксеня никогда не обижалась на чьи-то такие же вспышки дольше пятнадцати минут. Марине это качество особенно нравилось – Марина любила пошутить, но случалось часто, что на ее шутки обижались.
Из-за этого Марина и думала, что у Ксюши с Олей что-то серьезное стряслось, иначе Ксю не стала бы такой бойкот устраивать и так долго дуться на лучшую подругу.
Но вот как это выяснить, если Ксюша замкнулась в себе так же прочно, как улитка в раковину, и уклоняется от всех попыток проникнуть в ее пространство! Даже ее сестра ничего не знала и не могла узнать, где уж им-то…
Но что-то было нужно делать, и Марина решилась. Решилась взять инициативу в свои руки и во что бы то ни стало выяснить, что же гнетет Ксюшу.
Совершенно случайно в лице одной из одноклассниц Марина встретила союзницу в нелегком для непрофессионалов деле – изучении чужой психики. Этой союзницей оказалась Саша Сатик. Ей тоже бросилось в глаза странное поведение Ксюши.
В отличие от Марины Саша пришла в «Г» класс после Ксю, и, так уж вышло, что именно Ксю помогала ей освоиться. Ксюша нравилась Саше потому, что выглядела серьезной, деловой, дисциплинированной – такой, какой Саше никогда не бывать. При дальнейшем рассмотрении выяснилось, правда, что Ксю, как и сама Саша, довольно неорганизованный подросток, и у нее только видимость «правильной» девочки. Меньше из-за этого Саше Ксю нравиться не стала, они довольно близко общались в восьмом классе и вместе прогуливали уроки. В девятом они немного разошлись из-за Лизы, с которой Саша давно дружила и которая пришла в Сашин класс, но все же Александра заметила, что Ксю изменилась.
И вот девчонки взялись за секретную операцию. Правда, не столько секретную, сколько требующую осторожности и терпения. Но они не понадобились. Ксюша сама устала от всей этой борьбы с сочувствующими. Ей нужно было выговориться, потому девушка все рассказала Саше и Марине.
– Ксюша, Господи! – воскликнула Марина изумленно. – Как же так! Чтобы с тобой – и такое! Никогда бы не подумала!
– Ну, ты же в курсе, что со мной все время что-то случается! Только обычно находился кто-то, кто выручал меня, а сейчас так не вышло… – сказала Ксюша тихо. Саша сжала ее руку своей, заглянула в глаза.
– Тебе обидно, Ксю, ведь так? – спросила она.
– Противно очень. Никогда не позволю ни одному парню до себя дотронуться!
– Брось, Ксюш. Парней у тебя в жизни будет – счет потеряешь. Просто это нужно пережить. И ты переживешь. Ты же у нас сильная! Кто говорил, что может все?
– Я говорила, – отозвалась Ксю. – Но теперь в этом не уверена.
– А я уверена, что ты сможешь, – настаивала Саша.
– И я, – добавила Марина. – Кстати, знаешь, что тебе надо сейчас сделать? С Олей разобраться.
– В смысле? – Ксюша даже удивилась.
– Ты ей личико хоть немножко намыла после того, как она так тебя поставила? Нет? Не дело это, непорядок. Нужна компенсация за нанесение морального ущерба.
– Вот именно! – поддержала Марину Саша. – С Олькой надо поговорить конкретно.
– О чем мне с ней говорить? Я ее видеть не хочу…
– Не выдумывай! В общем, ты можешь с ней и не говорить, а вот за патлы подергать должна, – сказала Марина.
– Да зачем, Господи! – воскликнула Ксюша.
– Как это зачем? Подергаешь – и полегчает. Это все же лучше, чем ругаться с другими – они-то ни в чем не виноваты…
Ксю задумалась. Девчонки правы – сто раз правы. Какой смысл вымещать зло на невиновных, если можно направить его на виноватого, вернее, на виноватую! Заодно и пар выпустится… а там, может, и хандра спадет…
Эти мысли, видно, отражались у Ксюши на лице, потому что Марина, взглянув на нее, сказала:
– Вижу, ты согласна. Что ж, не будем откладывать в долгий ящик – сегодня и поговоришь…
– Подождем ее после уроков и проводим домой, – добавила Саша.
– До Олиного дома далеко, она автобусом ездит, – отозвалась Ксюша, еще не уверенная в правильности такого решения.
– Ради такого случая сходит пешком, – отрезала Саша. – Даже хорошо, что далеко – обо всем поговорить успеете.
– А мы с Сашкой так, компанию поддержим, – продолжала Марина.
– Ну, девчонки, ну, я не знаю… – всплеснула руками Ксю.
– Так и поступим.
Так и поступили. К концу уроков Ксюша окончательно отмела все сомнения и настроилась на разговор с бывшей подругой.
Олю они встретили возле раздевалки, когда та выходила с курткой, направляясь к зеркалу.
– Олечка, привет! – издевательски вежливо заговорила Марина.
– Мы с тобой уже здоровались, – ответила Оля, не понимая, что им надо.
– А со мной? – выступила вперед Ксю. – Мы уже месяц как не здоровались и не разговаривали…
– Я с тобой не ссорилась, – отозвалась оторопевшая Оля. – Это ты хочешь со мной разговаривать…
– Верно, мое упущение. Зато сегодня уж мы наговоримся… Я к тебе в гости собираюсь. Не возражаешь?
– Нет, конечно… – Оля попыталась справиться с растерянностью и принялась одеваться. Потом обернулась на Марину и Сашу. – Вы тоже пойдете?
– Да, – ответила за девчонок Ксюша. – Им по пути. Пошли пешком?
– Нет, вы что, далеко…
– Да ладно, прогуляться пешком иногда полезно, – сказала Саша.
Вчетвером они вышли из школы. Оле было не по себе. Подобное доброе расположение Ксю не предвещало ничего хорошего – ведь до сих пор Ксюша полностью игнорировала Олю. Да и тон подруги показался Оле слишком ядовитым. И Марина с Сашей… и идти пешком… У Ксю есть основания злиться, и так быстро ее злость не пройдет, поэтому сейчас у нее цель не помириться… Здесь что-то другое. Нельзя идти с ними.
– Девчонки, вон автобус, – воскликнула она. – Давайте поедем.
– У меня нету билета, – сказала Марина, закрывая Оле дорогу.
– Да не спеши ты! – добавила Ксю. – Сказано тебе, поговорить с тобой надо.
– Не бойся, в дом заходить не будем, да и до «Третьяков» твоих не пойдем. Остановки две проводим тебя, а дальше как хочешь добирайся…
Автобус ушел. У Оли не было выбора, пришлось идти.
– Вот что, Оль, – начала Ксюша, – то, что ты предательница – ладно. Будь себе ей, если совесть позволяет. Как ты со мной поступила – Бог тебе судья. Только вот объясни – что я тебе сделала, что ты так меня подставила? Чем я тебе насолила, за что ты мне так мстила? Вроде бы дружили, парней не делили… За что?
– Так я и знала! Так и знала, что ты, Ксю, и не думаешь мириться!
– Конечно, не думаю – разве должна? Я только хочу услышать твои объяснения.
– А я не собираюсь ничего объяснять!
– Эй, не хами, – сказала Марина. – Не поняла, в чем дело?
– Отвяжись. Тоже мне, адвокатша нашлась! Не буду я ничего объяснять!
– Это ты так думаешь, – ответила Марина и дернула Олю за волосы. – У меня другое мнение, лахудра.
– Ты что! – испуганно воскликнула Оля, отступая к стене и оглядывая улицу. Но по обе стороны шоссе было безлюдно – парочка парней-подростков стояла возле киоска, да старая бабулька прошла мимо, не обратив внимания. А перед Олей стояли три девушки, и вид их был угрожающим. – Ну, девчонки, вы что – бить меня собираетесь? Ксюша… Это же не в твоем характере – бить!
– Много ты знаешь – что в моем характере, а что нет. Такую стерву, как ты, и я бы с удовольствием отметелила! Не люблю предателей, а ты меня предала!
– Я не предавала! Я не хотела потерять Ваню! Я боялась, что он бросит меня!
– Великолепно! Ты боялась, что Ваня тебя бросит, и потому подставила меня! Отлично!
– Нет, Ксю, я не думала, что Денис так поступит!
– А как? Как он должен был поступить? Боже, Оля, ты мне десятки раз говорила, что у парней только одно на уме! Не у всех, не у всех. А вот у таких, как Денис, как раз-таки на уме одно, но ты этого не разглядела и смело оставила меня с ним наедине на этой чертовой даче!
– Прости, я не хотела тебе зла, Ксю, честное слово…
Оля заметила, что к остановке подъезжает автобус, и ждала удобного момента, чтобы он остановился. Ксюша тоже это заметила и, загородив дорогу, сказала:
– Не смотри ты так на этот автобус! Даже если сегодня убежишь, я подловлю тебя завтра в школе, или послезавтра, или домой приду… Ты меня знаешь – я своего добьюсь.
– Знаю! Мучительница! – со слезами в голосе воскликнула Оля. – Из-за тебя Ваня бросил меня!
– Как ты сказала? – удивленно спросила Ксю. Она даже не думала, что Олю бросил Ваня.
– Да, он меня бросил! Они с Денисом друзья на всю жизнь, что один делает, то и другой. И с девчонками они в одно время встречаются! Если у Вани нету девушки, то и Денис ни с кем не встречается! Так же и Ваня поступил, потому что ты отказала Денису!
– Вот как? Значит, вот почему ты так ретиво набивала Дениса мне в бойфрэнды! Чтобы не остаться одной!
– Нет, Ксю, клянусь, я ничего не знала! Я правда думала, что тебе будет лучше с Денисом, а уже когда Ваня объяснил мне принципы их дружбы, я решила еще раз попытаться вас свести! Но я не думала, что Денис изнасилует тебя! Я бы никогда не пошла на это!
– Сильно сомневаюсь! Ты помешалась на своем Ване и, мне кажется, сделала бы по его просьбе и не то! Оля, не ты ли мне говорила, что нам рано встречаться с парнями? Чего же ты так цеплялась за Ваню?
– Как ты можешь!
– Как могу? А как ты можешь? Я не обязана была заводить роман с Денисом, только чтобы Ваня тебя не бросил, поэтому в вашем разрыве я не виновата. А вот ты… Из-за тебя у меня отвращение к парням, и я не скоро от этого избавлюсь!
– Нет, ты виновата! – настаивала Оля. – Ваня начал встречаться со мной только из-за тебя!
– Что? – Ксюша удивленно посмотрела на нее. – Он тоже хотел затащить меня в постель?
– Нет, – ответила Оля нервно. – Ты давно нравилась Денису, и Ваня решил через меня вас свести. Но у него ничего не вышло, и я стала не нужна.
Когда разговор был закончен, и Оля поехала домой, Ксюша задумчиво посмотрела на Марину и Сашу.
– Ксю, а что ты так слабо ее потрясла? – спросила Марина разочарованно. – Зря шли только! Я думала, ты ей прядь волос, по крайней мере, вырвешь…
– Я и хотела, – ответила Ксю. – Но… – она оглядела улицу посвежевшим взглядом и обняла подруг. – Идемте.
С плеч девушки словно гора свалилась. Конечно, особенной радости она не испытала, и раны ее душевные не зажили… Но легче все же стало. Ксюша заметила, что просохла земля, в воздухе запахло по-весеннему, птицы веселее зачирикали, а ветерок беззаботно и легко колыхал пока голые ветки деревьев. Скоро развернутся клейкие листочки, вырастет молодая зелень, цветы…
Будет весна, а затем – и солнечное лето.
39.
Ксюша думала, что Оля – перевернутая страница в ее жизни. Конечно, не легко вычеркнуть из памяти общие радости и печали многих лет. Ксю и не собиралась этого делать. Оля ведь была хорошей подругой – просто обстоятельства так сложились. Ксюша уже не сердилась на нее, она поняла мотивы Олиных поступков и простила. Но доверять ей по-прежнему не могла, потому дружбы у них настоящей не вышло бы. Лучше мирно и спокойно разбежаться в разные стороны.
Но это было только Ксюшино мнение. Судьба еще не закончила использовать Олю, чтобы направить Ксению по выбранному пути. Поэтому Ксюше предстояло еще немало неприятностей из-за этой девушки.
Разговаривала Ксюша с Олей во вторник, а в среду, на следующий день, Оля не пришла в школу. Не пришла она и в четверг, а в пятницу классная руководительница сообщила, что Мекото Ольга попала в больницу из-за большой потери крови. Она попыталась вскрыть себе вены.
Ксюша, услышав об этом Олином поступке, была поражена. Ничего себе Олька отколола! Сумасшедшая! Но на этом Ксюшино участие было исчерпано. От той же классной все узнали, что Оля поправится, только проведет в больнице около двух недель. Поэтому волноваться не стоило.
У Ксюши сейчас было совсем другое на уме. Ее отношения с Андреем лихо катились под откос. До сих пор, эти шесть недель, парень проявлял поистине ангельское терпение и понимание к нервным вспышкам Ксю, приписывая их ее плохому настроению. Но и у него нервы стали сдавать. Все чаще и чаще их общение заканчивалось грандиозной ссорой. И если честно, то Ксюша не могла понять, что ее больше расстраивает: что она поссорилась с кем-то или что она поссорилась с Андреем. Но чем чаще девушка об этом думала, тем чаще приходила к выводу, что ее расстраивает сам факт ссоры, потому что Ксю не любила ругаться с кем бы то ни было, но вот что ссора с Андреем – ее едва ли терзало. Она вообще иногда с трудом сдерживалась, чтобы не отослать его по известному адресу.
В субботу Ксюше позвонила Олина мама, Юлия Викторовна, и попросила зайти к Оле в больницу.
– Олечка просила, чтобы ты зашла. Ей надо с тобой поговорить там о чем-то.
Было заметно, что Юлия Викторовна выведена из равновесия, напугана поступком дочери. Еще бы, Оля пыталась покончить с жизнью. Что должна чувствовать ее мать?
– Хорошо, я зайду, – пообещала Ксю. – Где она?
Под диктовку Олиной мамы Ксюша записала номер больничного корпуса, отделения, этажа и палаты, спросила, что можно приносить, и положила трубку. Ненадолго задумалась. Конечно, она зайдет к Оле, возможно, даже сегодня. Не до такой же степени она черствая. Может, Оля хочет сказать что-то важное…
Но в субботу зайти не получилось, только в воскресенье Ксюша собралась и отправилась в больницу.
Оля выглядела слабой, бледной. Щеки ее впали, под глазами и в уголках губ залегли темные тени, спутанные темно-каштановые волосы заколоты на затылке. О том, что Оля резала вены, свидетельствовали белые марлевые повязки на запястьях. Девушка была в очень плохом состоянии. В другое время Ксюша бы расплакалась от жалости, но сейчас ей было просто тяжело смотреть на Олю, давило чувство гнета – казалось, что больно дышать.
Ксюша села на табуретку возле Олиной кровати и осмотрелась по сторонам. Обычная палата, только что одиночная. На то ведь психосоматическое отделение. Ксю перевела взгляд на Олю.
– Как у тебя дела? – спросила Ксю.
– Не очень хорошо, – слабо отозвалась Оля. – Спасибо, что пришла.
– Твоя мама звонила. Говорила, что ты сказать что-то хочешь…
– А так бы ты не пришла ко мне? – спросила Оля. – Если бы я через маму не попросила прийти?
– Не знаю, – пожала плечами Ксюша. – У меня дел столько…
– Каких?
– Разных, – ответила Ксеня уклончиво. Не собиралась она распыляться про свои дела. – Ты хотела поговорить?
– А ты торопишься? Посиди у меня, здесь так скучно…
– Так ты меня сюда в качестве сиделки вызвала?
– Зачем ты так, Ксю…
– Вот что, Оля. То, что я пришла, вовсе не значит, что я с тобой мирюсь. Я не жестокая и не безжалостная, но наша с тобой дружба в прошлом.
Оля заметно расстроилась.
– Совести у тебя нет, Ксю, – сказала она. – Я лежу здесь в таком состоянии, а ты даже из вежливости промолчать не можешь.
– Ты мне о совести еще говорить будешь? – воскликнула Ксю. Видит Бог, она не хотела грубить! Оля сама нарвалась. – Ты меня подставила, это раз. Теперь ты пытаешься сыграть на моей жалости, это два. О матери же ты не подумала, когда вены вскрывала. Она же с ума сходит, думая, что у тебя за проблемы такие! Это три. Где в этих трех твоих поступках совесть? Ее нет, а меня ты учишь! Какой вежливости ты хочешь? Не я принудила тебя к попытке самоубийства, не по моей вине мы поссорились! И можешь говорить что угодно – что я дрянь, безжалостная, бессовестная и черт знает, какая еще – я с тобой мириться не буду.
– Ксюша, пожалуйста, не надо так. Я потеряла парня, я не хочу потерять еще и подругу! Ты у меня единственная подруга, со мной только ты дружишь, больше никто…
– А о чем ты думала, когда подстраивала мне такую западлянку? Что я буду по-прежнему тебе радоваться? Что я дура и все прощу? И теперь думала, что примчусь к тебе, потому что тебе вздумалось покончить жизнь самоубийством? Не на ту напала, Оля. Можешь со своей жизнью делать все, что угодно, меня это не касается.
– Ксю, пожалуйста…
– Знаешь что, пожалуйста, оставь меня в покое. Я тебе не враг пока, но если будешь продолжать в том же духе, то я им стану. Пока.
Идя по улице до автобусной остановки, Ксюша думала, как неожиданно, резко меняются люди, причем до неузнаваемости. Буквально несколько месяцев назад если бы ей сказали, что она будет так «общаться» с Олей, Ксю просто не поверила бы. Ведь Оля ее лучшая подруга, разве может случиться что-то такое, что рассорит их на всю жизнь? Как выяснилось, может.
