Кир Булычев
Детский остров. В куриной шкуре. Предсказатель прошлого. Последние драконы (сборник)
– Перевод, попрошу!
– Кристина Счастливая.
– Молодцы. И не прижилось?
– Что-то во мне сопротивляется. Отчаянно сопротивляется. Будто в глубине моей памяти живет мое настоящее имя. И пока я его не вспомню, мне суждено обходиться двумя буквами.
– И сколько же тебе было, когда тебя нашли?
– Несколько месяцев.
– Хорошая у тебя должна быть память!
– Господин комиссар, – ответила на это девушка. – Не надо во всех нас видеть только опасных для Земли чудовищ. Вы полицейский, вам по чину положено подозревать. Но если бы вы были подобрее, всем было бы лучше.
– Я не имею права быть добрее, – возразил Милодар. – Вот ты, например, говоришь, что с рождения знаешь, как тебя зовут.
– Подсознательно.
– А по мне хоть подсознательно или надсознательно – все равно! Где гарантия, что ты не носишь в себе бомбу замедленного действия или вирус?
– Меня уже столько раз обследовали и изучали, что еще удивительно, как во мне что-то осталось.
– Все же пока карантин не кончится, вы все – пленники и пленницы.
– Но он уже скоро кончается. По закону в восемнадцать лет живое существо в Галактике получает галактическое гражданство и полную свободу передвижений. Остался всего год.
– Этот год мы должны провести особенно осторожно и исследовать вас втрое интенсивнее, – твердо заявил Милодар.
– Ну ладно, ладно, потерпим! Но не надо из-за ваших страхов и подозрений портить жизнь моей лучшей подруге, чудесной и тонкой Веронике.
Милодар остановился посреди тропинки и посмотрел на Ко снизу вверх.
– Значит, ты так рассуждаешь! Значит, тебя не удивляет, что твоя подруга затеяла роман с мужчиной фиолетового цвета, который погиб уже много лет назад, разбившись о вершину Эвереста?
– Вы имеете в виду Джона Грибкоффа? – засмеялась Ко.
– Что в этом смешного! Я никогда еще не сталкивался с девушками, которые так бурно вели бы романы с мертвецами.
– Дорогой мой комиссар, – сказала Ко, – неужели вы думаете, что наш замок и весь наш Детский остров настолько велики, что каждый ваш шаг мгновенно не становится известен любому первоклашке? Неужели никто не знает, что вы бегали на оконечность острова и нашли там притопленную лодку номер тринадцать?
– Вы знаете об этом? – Комиссар, специалист по конспирации, был поражен.
– Неужели вы думаете, что никто не знает о том, что вы обыскивали комнату физкультурника Артема, а директриса просила вас этого не делать?
– Черт побери! – рассердился Милодар. – Я не могу работать, когда происходит такая утечка информации!
– Вы не отрицаете? – спросила Ко.
– Я ничего не отрицаю, но и не подтверждаю. Что вы еще узнали?
– Есть мнение, что в комнате физкультурника, нашего обожаемого Артемчика, вы нашли фотографию Вероники.
– Нашел.
– И обо всем догадались!
– Догадался.
– А теперь хотите услышать всю историю из уст Вероники.
– Может, сначала из ваших?
– Неужели я похожа на сплетницу и доносчицу?
– Я еще в жизни не встречал ни одной сплетницы и доносчицы, которая была бы похожа на сплетницу и доносчицу, – парировал Милодар.
– Тогда потерпите – осталось сто метров.
Девушка была права, и потому Милодар предпочел миновать последние метры до озера, наслаждаясь вечерним воздухом, ароматом сосен, свежим запахом озерного ветра и легким ароматом французских духов, строго запрещенных на Детском острове, отчего обладание духами было делом престижным.
Вероника сидела пригорюнившись на краю причала, свесив босые ножки, и болтала ими в холодной воде. Неподалеку от причала бродила крупная ворона, выклевывая что-то из щелей между досок.
– Вы же простудитесь! – воскликнул Милодар, выйдя на открытое место.
– Ну и пусть, – ответила девушка, ожегши его синим светом глаз. – Мне вовсе не хочется жить после того, как вы погубили моего мертвого друга.
– Ах, Вероника, – откликнулся на это Милодар, ступая на заскрипевшие доски причала, – ну зачем же лгать мне, старому сыскному волку. Передо мной склонялись разведки злобных планет, и мне сдавались банды космических пиратов. А ты полагала, что сможешь меня провести? Я же не директриса Аалтонен, которая готова поверить в любого ходячего мертвеца.
– Не в любого! – не сдавалась Вероника. – А в Джона Грибкоффа, о котором знает каждый.
Милодар присел на корточки рядом с Вероникой. Ко разулась и, держа туфли в руке, пошла по прибрежной гальке к выдававшейся в воду скале. Предвечерний воздух был так тих, что слышно было, как выплескивает вода от каждого ее шага.
– Я провел небольшое расследование, – произнес Милодар, глядя вдаль. Плеснула крупная рыба. Небо было бесцветным. – И мне не составило труда определить, что твоего мертвеца зовут Артемом Тер-Акопяном, служит он здесь физкультурником, лодку свою прячет вон там, под корнями сосен, маску и краску – у той скалы… В замок входит по ночам через дверцу, которая ведет в прачечную.
Подобно молнии Вероника вскочила на ноги.
– Как ты посмела! – закричала она, гневно глядя на подругу. – Зачем ты все ему рассказала?
– Какая глупость! – Ко даже не обиделась. – Я даже и не подозревала, что Артемчик прятал здесь лодку. Зачем мне знать?
– Нет! – упорствовала Вероника. – Это был мертвец! Я не знаю никакого Артема.
Стоя в отдалении, Ко заметила:
– Когда тебя поймали, лучше сознаться. Может, комиссар подобреет.
– А я добрый, – сообщил Милодар, не вставая с корточек, и кинул в воду монетку. Все следили за тем, как она, подпрыгивая блинчиком, унеслась в закатную даль. – Мне почти все ясно, и потому я не намерен сердиться. Конечно, если вы будете говорить правду и только правду.
– Ну что вы ко мне пристали! – Вероника вскочила и побежала к концу причала. Никто не мешал ей, не останавливал. Так что ей пришлось остановиться самой. – А что вы узнали? – спросила она у комиссара.
Комиссар кинул еще одну монетку. На этот раз неудачно. Подпрыгнув раза три, она утонула.
– А я рассудил, причем без всякой помощи со стороны вашей подруги, что все таинственные явления имеют самые обычные объяснения. И только если обычное объяснение ничего не объясняет, тогда следует обратиться к необычным объяснениям. Как правило, это заводит в тупик.
– И вы догадались?
– С моим опытом и способностями – мне не стоило большого труда…
– Даже я бы догадалась на месте комиссара! Тоже мне – конспираторы! – заявила Ко.
– Как все было сделано – ясно, а вот зачем – попрошу объяснений, – потребовал комиссар.
– Чтобы не догадались, – вякнула Вероника. – Спросите Ко.
– Это я для них придумала, – заявила Ко. – И на нашем месте вы бы сделали то же самое.
– Говорите!
– Если бы директриса или кто-нибудь из доносчиков выследил Веронику и Артема – начались бы скандалы, разборки и Артема бы в два счета выгнали бы с острова.
– А быстро бы выследили? – деловито спросил комиссар.
– В два счета. Островок наш невелик, а за морем материк, – ответила в рифму Ко. – Директриса имеет не только штатных осведомителей – поваров, прачек, медсестер и уборщиц, но и добровольных доносчиков из числа заключенных нашего острова.
– Как вы сказали?
– Я сказала – заключенных!
– Это несправедливо, – обиделся Милодар. – Вы должны быть благодарны правительству и ИнтерГполу, которые идут на все, чтобы обеспечить вам счастливое детство.
– Погодите, комиссар! – возмутилась Вероника. – А если бы я захотела сегодня слетать на Гималаи! Возможно ли это?
– Зачем вам на Гималаи? – удивился комиссар.
– Вам задали вопрос, – строго сказала Ко, – отвечайте на него, не виляйте хвостом.
– Не смейте так разговаривать с комиссаром ИнтерГпола!
– Значит, нельзя?
– Напишите заявку, соберите группу, – быстро сказал Милодар, – и отправляйтесь на ваши Гавайские острова. Хоть завтра!
– Если, конечно, ваши сотрудники, которые будут обеспечивать контроль и охрану окружающей среды от нас с Вероникой, не будут на пикнике или в отпуске. В ином случае нам посоветуют подождать до следующих каникул.
– Девушки, девушки, вы же знаете, что все делается ради вашего блага! Земля опасна, на ней сохранилось еще немало хищников и вредных насекомых!
– Вероника, комиссар боится, что нас задушит анаконда, – сказала Ко.
– Одна на двоих, – подтвердила с язвительной улыбкой Вероника.
– Нет, – возразила Ко, и лицо ее стало серьезным. – За нас комиссар не боится. Но он ужасно боится за судьбу несчастной беззащитной Земли, для которой мы с тобой представляем страшную угрозу.
– Девушки, девушки, не так громко…
– А почему мы должны молчать? Мы и без того такие опасные!
Ворона, опустившись на нижнюю ветку сосны, громко каркнула, будто выражала поддержку девушкам.
– И давно у вас тут вороны каркают? – спросил Милодар.
– Он пытается нам зубы заговорить! – злым голосом воскликнула Вероника. – Ему не хочется признавать, что его милая лавочка держит нас здесь взаперти, словно мы уже совершили страшные преступления.
– А что, если так случится?
– Даже самого страшного убийцу на Земле не считают убийцей, пока его не осудит суд. А нас, детей, можно считать заведомыми убийцами? – сказала Ко. – Почему мы должны, и без того наказанные судьбой, раз лишены папочек и мамочек, еще лишиться свободы?
– А если…
– Только не надо вашей занудной пропаганды! – возразила Ко. – Не надо нам талдычить про страшных чудовищ, которые заключены в нас, про вирусы и убийственные наклонности, которые в нас проснутся. Вы, комиссар, в своей жизни побывали на разных планетах. Вы имели куда больше шансов, чем мы, маленькие дети, подхватить вирус или внедрить в свое тело паразита. Но мы-то вас не держим на острове.
– Не я придумал эти правила, не мне их отменять, – сказал комиссар. – Сейчас мы говорим о другом.
– Сейчас мы говорим именно об этом, – зло сказала Ко. – Поставьте себя на наше место. Мы-то знаем, что мы обыкновенные, и мы хотим всего, чего хотят наши сверстницы на воле. Но нам ничего нельзя. И потому мы понимаем, что наш единственный шанс – воспользоваться слабостью наших тюремщиков…
Комиссар поморщился. Слова «тюремщики», «лагерь», «воля» вызывали у него желудочные спазмы.
– Мы уговорили Артема, который безумно влюбился в Веронику, – сказала Ко, – последовать идиотским правилам игры. Если бы мы сказали, что у Вероники роман с учителем физкультуры, – объект ее страсти немедленно бы вылетел с острова. Но что случится, если мы с Вероникой на всех углах будем кричать, что ее преследует мертвец Джон Грибкофф? Это будет шок, за которым, вернее всего, не последует выводов, потому что мертвец – самая подходящая пара для Угрозы мира!
– Так… вы решили, что если Вероника начнет рассказывать совершенную чепуху, ей никто не поверит, никто не станет ее выслеживать и, уж конечно, никто не заподозрит физкультурника Артема в попытках обесчестить воспитанницу детского дома, несовершеннолетнюю притом, – понял ситуацию Милодар.
– А если кто-то и заметит нашу парочку, – завершила рассказ Ко, – то рассказывать другим постыдится. Кому хочется, чтобы про него говорили, что он верит во всякую мистическую чепуху и повторяет бредни полоумных девчонок.
– Ну что ж, остроумно. Даже слишком остроумно для подростков, – произнес Милодар.
– Мы не подростки, – сурово ответила Вероника. – Мы уже девушки.
– И может быть, в зловещем вертепе, откуда мы все родом, совершеннолетие наступает в шестнадцать, – сказала Ко.
– А может, и в четырнадцать, – высказала предположение Вероника.
– Ну что ж, ловко! – вынужден был признаться Милодар. – Все знали, что у Вероники роман с мертвецом. И отворачивались, когда случайно видели мертвеца на вашем острове.
Тут Вероника вздохнула и добавила:
– Все было бы хорошо, если бы не наша госпожа Аалтонен. Она не ест сахар и нам не дает. Она такая глупая, что у нее даже фантазии нет, – сказала Вероника. – Она пошла проверять. А у Артема не такие уж крепкие нервы…
– Как Веронике бы хотелось, – добавила Ко.
– Не перебивай!
– Тебе хотелось, чтобы он тебя украл! Ты на все была готова, чтобы он тебя украл! Но он не решался потерять такое хорошее место.
– Теперь поздно о нем говорить! – вздохнула Вероника. – Мне не хочется больше встречаться с героем, который с такой скоростью убегает со свидания при виде госпожи Аалтонен.
– Не будь к нему так строга. Ведь он такой красивый! – пропела Ко, и Милодар с подозрением поглядел на лучшую подругу Вероники. Тут могла таиться опасность для девушки. Нет людей более опасных, чем лучшие подруги!
– Где он теперь? – спросил Милодар.
– Наверное, у себя, – ответила Вероника. – Ко мне он – ни ногой… Трусливое ничтожество!
– А есть ли у него укромное место… скажем, где вы встречались, чтобы поцеловаться без свидетелей?
Наступила пауза. Если Вероника и знала о таком месте, гнев ее против возлюбленного был не настолько силен, чтобы выдать его и лишиться навсегда.
Милодар поднялся и громко вздохнул.
– Вы усугубляете, – сообщил он.
– Вы не правы, – ответила резкая Ко. – Если бы речь шла только о таких чудовищах, как мы с Вероникой, я бы первая кинулась искать нас по помойкам и подвалам, чтобы уничтожить. Но когда от вас скрывается трижды перепроверенный учитель физкультуры из детского дома, то Земле, пожалуй, ничего не угрожает. Ведь признайтесь, комиссар, у физкультурника Артема есть чин лейтенанта полиции?
– Ничего подобного! – рассердился правильной догадке Милодар. – Я в первый раз о нем здесь услышал.
Ко нагло усмехнулась, и Милодар понял, что никогда в жизни не приблизит к себе это существо. Ко слишком изобретательна и хитра, именно она придумала глупую на первый взгляд, но психологически верную версию с мертвецом Джоном.
– Сейчас же говорите, где вы его прячете! – воскликнул Милодар. – Или я весь остров переверну, а вам… – тут Милодар спохватился, что грозить девочкам, сиротам, неэтично, и закончил фразу так: – …больше никогда не увидеть этого мерзавца Артема. Который воспользовался вашей невинностью и несовершеннолетием для того, чтобы над вами надругаться.
– Во-первых, не над обеими, – возразила Ко, – о чем я сожалею.
– Во-вторых, он не успел надругаться, потому что прибежала директриса, – добавила Вероника.
– В-третьих, Вероника сама пришла к нему на свидание, – произнесла Ко.
– В-четвертых, – закончила Вероника, – я не имела ничего против того, чтобы надо мной надругался именно Артем. Это, наверное, очень приятно.
– Проклятие! – возмутился комиссар. – Я вас всех разгоню.
Вероника посмотрела на комиссара с жалостью, и вдруг он с ужасом понял причину этого взгляда. Вероятно, она думает, что маленькому комиссару ни разу не удавалось никого обесчестить. И, возмутившись этим подозрением, он вскричал:
– Еще чего не хватало! У меня было три жены, и сейчас я снова намереваюсь жениться!
– Это сексуальный маньяк, вот в чем дело, – сказала Вероника своей подруге, та молчаливо склонила голову, соглашаясь, и обе на всю жизнь заработали себе смертельного врага в лице комиссара Милодара.
Над островом прозвенел колокол – звук этот был приятен и разнесся далеко над озером.
– Нас зовут к ужину, – сказала Ко, – мы можем продолжить разговор после ужина, но опаздывать на него мы не имеем права – служба безопасности строго следит, чтобы мы, чудовища, не отбивались от рук. Но после ужина мы можем продолжить интервью, – сказала Ко.
– Никто вас не считает чудовищами! – в который уже раз воскликнул комиссар, но девушки не ждали ответа. Обе поспешили по тропинке к замку.
От первых сосен Вероника обернулась и сказала:
– Я попрошу Артемчика выйти из укрытия и поговорить с вами. Какое время вам удобнее? После отбоя? В девять?
– Только не позже, – мрачно ответил комиссар. – Мне пора улетать. Неужели вы думаете, что ваш островок – центр Вселенной?
– Для нас, чудовищ, без сомнения, – ответила Ко, и девушки довольно громко захохотали. Милодар был даже близок к тому, чтобы принять этот издевательский хохот за чистую монету. Но взял себя в руки.
– Девять часов. У вас в комнате, – сказал он.
* * *
У комиссара Милодара в замке была своя комната. Она называлась инспекторской. Но обычные инспектора и дежурные останавливались, как правило, не на самом острове, а на материке и прилетали сюда, когда надо, на флаерах или вертолетах. Инспекторская была снабжена космической связью, компьютером, небольшой библиотекой и специальным ящиком с видеокассетами эротического содержания, которые любил перед сном просматривать комиссар Милодар и о чем ни в коем случае не должны были догадываться сиротки.
Войдя в инспекторскую, Милодар внимательно осмотрел и обнюхал комнату. Именно чужой запах смущал его: кто-то недавно побывал здесь. Милодар достал из сейфа детектор запахов и без труда определил, что без спроса заглядывала в комнату сама директриса госпожа Аалтонен. Но зачем? Она ведь даже не состояла на службе ИнтерГпола, а была сотрудницей Ведомства просвещения.
Милодар проверил все точки в комнате, которых касались пальцы директрисы. Сильнее всего запах концентрировался именно на кассетах и на видеомагнитофоне. Это было невероятно. Директриса не могла интересоваться такими предметами.
Разумеется, по правилам ИнтерГпола, сотрудник, узнавший нечто о подозреваемом, должен скрыть это знание, а потом использовать его на допросе. Но так как допрашивать директрису Милодар не намеревался, то он не выдержал и включил видеосвязь с кабинетом госпожи Аалтонен. И застал ее в неудачный момент. Директриса поднимала штангу.
– Простите, что беспокою, – заметил Милодар, сделав вид, что ничуть не удивлен.
– Ах, это вы меня простите, что я делаю так в рабочее айка!
Директриса пошла красными пятнами от смущения. Но Милодар, в отличие от многих других людей, был лишен чувства такта и жалости – иначе бы ему никогда не достичь командных высот в ИнтерГполе.
– Вы правы, – сказал Милодар. – Для этого есть специальный зал или лес.
– Но подумайте, как неладно видеть директора, который поднимает штангу на глазах у детей. Они подумают, что я – жестокая учительница, – директриса осторожно опустила штангу на пол и закатила под стол.
– Отлично. Я вас побеспокоил по другой причине, – сообщил Милодар. – Я хочу знать, зачем вы смотрели эротические пленки в моей инспекторской.
– Ой, что вы…
Но лгать директриса за долгую жизнь вроде бы не научилась.
– Говорите, мне, к сожалению, некогда ждать, пока вы придумаете подходящую версию!
– О нет, – ответила директриса. – Но я руковожу коллективом, в котором подрастают юноши и девушки. Я должна оберегать их от всяких эксцессов… К сожалению, я очень давно… простите меня, комиссар, – очень давно не делала этого с мужчиной. И я опасалась, что очень отстала и могу неправильно понять некоторые жесты и слова моих воспитанников. И при уборке – я никого не пускаю в вашу комнату, но пыль же нужно иногда стирать! – при уборке я увидела видеокассеты. Они вызвали мое любопытство картинками, которые на них изображены…
«Черт побери! – мысленно обругал себя Милодар. – Как же я не догадался убрать с обложек голые груди и попки героинь фильмов!»
– И я пришла к выводу, что вы обеспокоены, господин комиссар, той же проблемой, что и я. Вы тоже хотите узнать, что же делают современные мальчики с девочками, когда остаются наедине. И изучаете эту проблему как педагог.
Комиссар чуть было не крикнул, что у него шесть любовниц…
Но слова застряли в его глотке. Зачем разочаровывать ее?
Пускай директриса останется в убеждении, что они с комиссаром – два столпа современной педагогики и смотрят сомнительные для иных людей фильмы исключительно в интересах сбережения невинности сироток.
– Пусть будет по-вашему, – сказал Милодар. И выключил связь.
«Никогда не знаешь, в какой очередной лабиринт загонит тебя жизнь», – подумал он.
Он подошел к окну. Уже совсем стемнело. Крупная ворона пролетела перед самым окном. Надо возвращаться. Вся история оказалась пустой, банальной, выеденного яйца не стоит. Хотя, впрочем, надо признать, что комиссар познакомился с любопытными девушками… Теперь осталось провести воспитательную беседу с физкультурником Артемом. В результате ее физкультурника либо оставят здесь, что маловероятно, либо переведут в другую школу, что возможно, либо вообще выгонят из системы просвещения, что более всего похоже на истину.
Где же искать этого трусливого охотника за девичьими ласками?
Милодар отошел от окна. Может, спросить директрису?.. Нет. Отыщем его без ее помощи. У нас есть искатель запахов.
Но для того чтобы задействовать искатель, следовало идти в комнату физкультурника и там брать какую-нибудь его вещь. А идти было лень – сейчас бы включить эротическую пленку и поглядеть на молоденьких распутниц…
Рассуждая так, Милодар подошел к видео и машинально сунул в щель тоненькую кассету.
И увлекся.
Любил он девушек. Любил женщин. Любил самую любовь…
Через десять минут, когда совершенно раздетая лань неслась по лесу от бешеного сатира, постучали в дверь. Милодар с трудом отвлекся.
– Минуту! – воскликнул он. – Сейчас схватит!
Но, как профессионал, сумел взять себя в руки, выключить видео, захлопнуть бар, замаскированный под пишущую машинку, и нажать на кнопку дистанционного управления дверью.
Дверь открылась. Опершись о косяк, изможденный и загнанный, там стоял физкультурник Артем.
Он нервно оглянулся, нырнул внутрь инспекторской и прошептал:
– Спасите меня, комиссар!
– Сначала заходите, – посоветовал ему Милодар, – и заприте за собой дверь.
За вошедшим физкультурником дверь плотно закрылась. На окна опустились титановые жалюзи, неслышно щелкнули замки из керамзитникеля.
– Садитесь, – сказал Милодар, – на вас лица нет.
Физкультурник рухнул на стул. Он не смотрел вокруг, даже если бы видео продолжало крутиться, он бы наверняка ничего не заметил.
– Я пришел к вам, – сообщил он хриплым голосом, – потому что осознал всю наивность и опасность моих увлечений.
– Давно пора, – проворчал в ответ Милодар. – Из-за вас мне приходится сидеть здесь, тогда как неотложные галактические дела ждут меня в иных местах.
– Простите, – сказал физкультурник. – Я опасался вашего гнева.
– И что же вас привело ко мне? Раскаяние? Страх? Нечистая совесть? Вы не стесняйтесь, берите в шкафчике виски, пейте.
– Спасибо, я не пью.
– Прискорбно. В ваши годы я пил, как извозчик. Без этого не наладишь достойных связей. Значит, вы во всем признаетесь?
Милодар подошел поближе к физкультурнику и обратил внимание на красные точки на его шее и щеках.
– Что это? – спросил он. – Комары заели?
– Вы догадались?
– Разумеется, я догадлив. Вы нашли какое-то убежище и намеревались просидеть там, пока я не улечу, в надежде на то, что ваша роль в происходящем безобразии не будет замечена. Но ничего не вышло. Так?
– Это были не комары… – прохрипел физкультурник. – Это живые шприцы, это клещи и гвозди. Они беспощадны. Они задались целью убить меня…
– Не стоит так преувеличивать, юноша, – усмехнулся Милодар. – Вы слишком долго просидели неподвижно в комарином месте. Но меня не интересует само место – меня интересует, кто придумал трюк с переодеванием в мертвеца Грибкоффа.
– Я, – виновато и неубедительно произнес Артем.
– Ложь! Кто придумал? Говорите, если не хотите, чтобы я рассердился.
– Это придумали девушки…
– Ко?
– Сначала она…
Молодому человеку не хотелось выдавать девушку, но он вынужден был признаться – такова была сила взгляда комиссара Милодара.
– Очень перспективная девица, – заметил комиссар. – Я бы на вашем месте трижды подумал, прежде чем заводить интрижку с Вероникой. Вероника куда менее интересна.
– Я люблю Веронику! – взвыл физкультурник. – Я ее люблю и не предам этого чувства!
– Ну и не предавайте, бог с вами, – согласился Милодар. – Но какого черта вам потребовалось устраивать роман на месте, где вы работаете, да еще с воспитанницей особой категории опасности? Вы нормальный?
– Во-первых, – заявил физкультурник, – я не преподаю в старших группах и Вероника – не моя ученица.
– Во-вторых, – закончил за физкультурника Милодар, – вы не ощущаете никакой опасности от этой девицы.
– Вот именно!
– Если бы эта опасность ощущалась, – Милодар расхаживал по комнате, заложив руки со сплетенными пальцами назад, – тогда бы не надо было принимать таких мер предосторожности. Проблема заключается в том, что опасность порой неуловима и прозрачна, как ядовитый пар…
– Вероника – замечательная девушка.
– Не уверен, не уверен!
– Я ненавижу вас, комиссар! Вы погубили нашу любовь.
– Вот уж чем не занимался, – искренне возразил комиссар. – Гонялась за вами директриса, и то из чувства долга. Меня даже и не было. А если бы вы вели себя умнее и осторожнее – до сих пор бы себе целовались.
– Нет, – возразил физкультурник. – Мы были окружены вашими шпионами и клевретами. И директриса никогда бы нас не выследила, если бы ей не донесли прачки и уборщицы.
– Молодцы, девочки! – обрадовался Милодар. – А то уж я собирался менять местный обслуживающий персонал и всех ссылать на различные острова. Но что мне делать с вами – не представляю.
– Я хочу на ней жениться, – сказал физкультурник.
– Замечательная идея, и вы ее обязательно осуществите, как только Вероника достигнет совершеннолетия – то есть через год. Тогда как раз закончатся физиологические исследования и она будет признана полноценной гражданкой Галактики, а не…
– Не монстром!
– Вот именно.
– Но я женюсь на ней! – упорно настаивал молодой человек.
– Я приеду к вам на свадьбу, – сказал Милодар. – А сейчас идите и отдыхайте. У вас выдался трудный и нервный день.
Он выпроводил физкультурника, но возвращаться к эротическим фильмам уже не хотелось. И настроение испортилось. Милодару были порой свойственны странные движения души. Он знал уже, что завтра физкультурника подведут под сокращение штатов и переведут тренировать пенсионеров в Австралию. И к тому же, несмотря на то что он – полноправный гражданин Галактики, поставят под гласный надзор безопасности. Что делать, риск слишком велик. Милодар знал, что сам отдаст приказ о разлуке возлюбленных, о бесславном завершении романа Ромео и Джульетты, но как ему вдруг стало их жалко! И будь его воля, он бы сейчас запер их в одной спальне до утра – ведь даже шекспировским героям это было дано судьбой…
Милодар чуть было не бросился в коридор, чтобы посоветовать юноше соединиться с любимой и не обращать внимания на присутствие комиссара. Но затем комиссар взял себя в руки и лег спать. Будь что будет! Как распорядится судьба… А вот насчет Ко следует подумать. Скоро у нее совершеннолетие – надо узнать, что она собралась делать дальше.
С этими словами Милодар выключил свет, набрал на браслете свой личный код, и его голограмма, превратившись в легкое, едва светящееся облачко, поднялась над замком, сделала круг и понеслась домой, в подмосковный санаторий «Узкое», где на дне пруда находился секретный вход в Московское отделение ИнтерГпола.
В замке наконец-то воцарилась тишина.
* * *
С утра Милодар, приняв душ и потратив десять минут на гимнастику, вышел к завтраку. Был он облачен в пестрый шелковый китайский халат, подарок старого друга, великого иглоукалывателя Боровкова-сан.
На круглом столике стоял запотевший бокал с апельсиновым соком, омлет из двух яиц с беконом, булочка, кофейник… а по ту сторону стола светился экран, который выдавал сводку ночных новостей.
Новости были обычные: война в Боснии и в туманности Гончих Псов, конфликт в Карабахе и очередной раунд переговоров о судьбе морского флота Аргентины, недавно разделившейся на собственно Аргентину и Окраину Аргентины. И вдруг: «Для сведения работников служб безопасности сообщаем, что сегодня ночью совершен побег с Детского острова – специального приюта для космических найденышей».
Милодар замер, не донеся до рта бутерброда с беконом.
– Ночью исчезли физкультурник острова, бывший вице-чемпион мира по серфингу Артем Тер-Акопян, и его возлюбленная, ученица старшей группы Вероника. Особенность состоит в том, что на Детском острове содержатся найденыши, судьба и происхождение которых пока не выяснены. В некоторых случаях под сомнение ставится их антропоидная сущность. Известно, что роман между воспитателем и воспитанницей начался несколько недель назад и был разоблачен вчера, когда на остров специально для расследования прилетал комиссар Милодар.
– Дураки, – сказал Милодар телевизору, – это была моя голограмма!
– Очевидно, бегство влюбленных связано с этим визитом комиссара и мерами, которых они закономерно опасались, потому что комиссар славится в Галактике как наиболее коварный, жестокий и неподкупный сотрудник ИнтерГпола. Степень опасности такого побега неизвестна, всех сотрудников спецслужб просят сохранять спокойствие и бдительность.
У Милодара пропал аппетит.
Он вскочил из-за стола и кинулся к компьютеру.
Вид у дежурного по Детскому острову был виноватый. Он даже не снял халата прачки, парик съехал набок, руки дрожали. Видно, у него было развито воображение, и он представлял, что сделает с ним комиссар Милодар, когда до него доберется.
– Как это случилось? – спросил Милодар, стараясь сдержать свой вулканический темперамент.
– Девушка находилась под постоянным наблюдением, – произнес дежурный-прачка. – Один из сотрудников постоянно находился под дверью, а к постели были притянуты датчики. Кроме того, за девушкой наблюдала камера ночного видения.
– Где находился физкультурник?
– Он был у себя. За ним также наблюдали…
На этот раз в голосе дежурного не было уверенности, и Милодар понял, что физкультурника оберегали не так строго, как Веронику.
– Дальше, дальше… каждая минута дорога.
– В три сорок три Вероника направилась в туалет.
– У нее обычно ночное недержание мочи?
– Откуда мне знать, комиссар?
– Вот именно – не знаете элементарных вещей, от знания которых зависит, ведет ли себя подозреваемый естественно либо водит вас за нос! Продолжайте!
– Она вошла в туалет…
– И не вышла?
– Мы подняли всех по тревоге.
– А физкультурник тем временем тоже исчез.
– Так точно! – В голосе прачки булькали слезы.
– И сколько времени вы скрывали эту информацию от вышестоящих органов?
– Мы не скрывали…
– Через какое время после обнаружения пропажи вы доложили об этом?
– Через полтора часа. Мы искали их по острову, мы обшарили весь замок, мы думали, что они укрываются в подвале… Мы допрашивали ее соседок по комнате…
– И безрезультатно?
– Безрезультатно.
– Я вылетаю, – сказал Милодар. – Вы уволены.
Через шесть минут, оставшись без завтрака, комиссар Милодар перешел к себе в подземный бункер, снабженный всеми возможными видами связи, а его голограмма поднялась на борт служебного вертолета, который немедленно взял курс к Ладожскому озеру.
Путешествие на север заняло не меньше часа.
За это время все без исключения на проснувшемся острове знали о бегстве влюбленных. И надо сказать, что сочувствие всех, за исключением агентов комиссара, было на стороне местных Ромео и Джульетты. Все годы существования приюта его обитатели чувствовали себя оскорбленными родной планетой – ведь у кого, как не у Земли, просить защиты и поддержки? Но тебя сажают в холодную, богатую клюквой, опятами, подосиновиками и комарами каменную пустынь и начинают исследовать в надежде отыскать в тебе нечто столь ужасное, о чем они сами не имеют представления. О, как приятно отомстить вам, всесильные экспериментаторы!
