Кейт Рина
Записки узника: затерянный остров
6 августа
Сегодня я сидел и размышлял над сигнальным знаком. К моей пещере тихонько подошла Кеикилани. Девушка села по обыкновению на землю и негромко поздоровалась.
– О чём ты думаешь, Мартин? – спросила она.
Я представил, как рассказываю ей о желании убраться с этого острова и оказаться поскорее дома. Но вслух сказал, разумеется, совершенно другое.
– Я думаю о твоей болезни, Кеикилани. О твоём Чёрном Тотуме.
Девушка печально вздохнула.
– Я вижу, Мартин, что ты поверил в мою болезнь, но не по-настоящему.
– Почему ты так говоришь? – я внимательно посмотрел на девушку.
– А разве это не так? – ответила она вопросом на вопрос. – Но не будем об этом. Если ты можешь вылечить меня, вылечи.
Что ж, я догадывался, что Кеикилани не верит в мою резкую перемену к её болезни. Но как мне её лечить, я пока не имел ни малейшего представления. Я пробовал разные фокусы, вроде мануальной терапии, о которой когда-то где-то читал. Но нужно было придумать что-то посерьёзнее.
– Как ты будешь меня лечить? – спросила девушка, глядя мне прямо в глаза.
– Кеикилани, – решился я, – расскажи, что происходит с тобой в Солей-дас? Что делает твой Тотум-Дракон? Может, если я буду больше знать о вашем Ином мире, о том, что там происходит, я смогу лучше помочь тебе?
Девушка задумалась. Её глаза подёрнулись дымкой, она отвернула своё прекрасное лицо в сторону. Но внезапно резко подскочила и убежала прочь. Я кричал ей вслед, но она не обернулась.
Этот разговор состоялся утром и лишь к вечеру Кеикилани вернулась ко мне. Но не одна, а с вождём. Лицо девушки выражало решимость. Тогда как её отец был суров. Он начал говорить, а Кеикилани переводила.
– Скоро будет Полная Луана, и мы освободим своих Тотумов в Солей-дас. Ты пойдёшь с нами.
На этом речь вождя закончилась. Он не спрашивал меня, не задал вопрос и не ждал ответа. Он просто изъявил мне свою волю. Но даже если бы и ждал ответа, что я мог сказать на это? Я совершенно опешил. Даже сейчас я пишу эти строки, а руки трясутся, в голове полнейшая неразбериха. С одной стороны, конечно, мне очень интересно посмотреть, что происходит там у них в этом Солей-дас. Но с другой стороны, мне было страшно. И мне совершенно не стыдно в этом признаться. Я не уверен, хочу ли пить какой-то галлюциногенный напиток и впадать в массовый транс.
Я хотел было обсудить это с Кеикилани, но она больше не приходила ко мне. Я понятия не имею, что будет там, в этом Ином мире туземцев.
15 августа
По приготовлениям туземцев я понял, что Полная Луна сегодня. Ближе к вечеру ко мне пришла наконец Кеикилани. Я безумно обрадовался. Девушка сказала, что я должен очистить свой дух, чтобы легче освободился Тотум.
Она собиралась сразу уйти, но я взмолился, чтобы она осталась ещё хоть на несколько минут. Может, мольба в моём голосе подействовала, я не знаю, но девушка повернулась ко мне.
– Кеикилани, – начал я, – объясни, пожалуйста, почему я должен пойти с вами в Солей-дас? Я же не из вашего племени, разве мне можно участвовать в таком сокровенном ритуале?
– Ты сказал, что хочешь знать, что происходит в Солей-дас, – ответила девушка. – Мы такое ещё не пробовали. Много лун твой предшественник (сейчас она свободно выговорила это слово) пытался лечить меня, но ничего не вышло. Твоё лечение тоже не помогает. Я предложила отцу взять тебя в Солей-дас. Возможно, это поможет.
– Ты тоже отправишься в этот раз? – спросил я.
– Да, – коротко ответила девушка и ушла.
И вот я сижу и пишу эти строки, не зная, что меня ждёт. Что будет и чем вообще всё это закончится. Туземцы уже готовят ритуальный костёр, а меня пробирает нервная дрожь. Может, я вообще не выживу – ведь их организм, привыкший к этому напитку. А мой может не выдержать. И как бы я ни падал духом и не проклинал жизнь в заточении, умирать я всё же не хочу. Я хочу снова гулять под британским солнцем, вдыхать свежесть его туманного утра.
И тут я кое-что вспомнил: совсем недавно одной из девушек племени исполнилось 15 лет, её имя Таонга. Кеикилани много о ней говорила, она очень тепло и с заботой относится к Таонге, чьи родители погибли несколько месяцев назад от лап хищников. Это произошло как раз после смерти доктора Ричардсона и до моего здесь появления. Рассказывая это, Кеикилани очень злилась. Дело в том, что, по её мнению, родителей Таонги можно было спасти, если бы им немедленно остановили кровотечение. (Разумеется, о смерти от кровотечения девушке рассказывал доктор Ричардсон).
Но шаман сначала принялся проводить ритуал очищения от злых духов и восхвалять Солея, прося его о помощи. Кеикилани не могла спокойно смотреть, как истекают кровью родители Таонги, которую держали несколько охотников, так как девушка рвалась к родителям. Она кричала, плакала, умоляла помочь.
И тогда Кеикилани не выдержала и бросилась к пострадавшим, пытаясь остановить кровотечение, прервав тем самым ритуал шамана. Всё племя было в ужасе: ритуалы шамана никогда никем не нарушались. (Помню, как Кеикилани презрительно фыркнула, говоря об этом).
Какой тогда поднялся крик. Шаман винил Чёрный Тотум Кеикилани, злых духов и людей из большого мира вместе с ними. Пострадавшие не выжили. Убитую горем Таонгу невозможно было утешить. А шаман велел всем молиться Солею – ведь на всё его воля. Бог решил забрать этих двоих людей, значит, так и должно быть.
Тут я снова задумался о противоречивости: с одной стороны, это племя развило хоть какую-то, но медицину. Ну знахарство, что ли. По мере своих сил. Но при этом слепо уповают на волю своего божества, давая людям умирать от потери крови. А любой прогресс или новаторство – это злые духи! Что ж, человеческая эволюция, судя по всему, везде одинакова.
Итак, Кеикилани приглядывала за Таонгой, заботясь, как о младшей сестре. И вот девушке исполнилось 15, и в глазах Кеикилани я всё чаще стал замечать беспокойство и даже страх.
Однажды я спросил, что её так сильно пугает. Девушка объяснила своё волнение по поводу Тотума Таонги.
– А вдруг Таонга будет птицей? – с ужасом в голосе говорила Кеикилани. – Или тоже Далтиором? Её же принесут в жертву Солею! Лучше бы они сожгли меня в первый же раз в Солей-дас! Не могу всё это видеть! – в сердцах крикнула девушка.
И вот сейчас я даже представить не мог, что испытывает Кеикилани. Как она тревожится за юную Таонгу, к которой сильно привязалась. Я мигом забыл все свои страхи. Мне хотелось лишь увидеть Кеикилани, сказать ей, что всё будет хорошо, поддержать хоть как-нибудь. Протянуть к ней руку…
Но она наверняка сейчас вместе с Таонгой, подбадривает девушку (и себя заодно).
17 августа
Я был там! Был в Солей-дас. И я был Драконом!!!
О, это не описать словами. Это надо видеть!
Я пытаюсь собраться с мыслями, восстановить картину виденного, но необъятность впечатлений и эмоций усложняют дело. Вчера я не мог это описать. Я спал весь день вместе со всеми туземцами, принимавшими участие в ритуале. Я пытался не спать, хотел бежать, пока все спали. Но не мог. И не только из-за действия напитка.
Но всё по порядку.
Итак, в ночь 15 августа было полнолуние. Всё племя готовилось. Когда костёр был разожжён, мы сели вокруг.
Тут надо сделать отступление. Когда меня привели к костру, шаман поднял невероятный шум. Он гневался и кричал. Я почти ничего не понял, но его гнев явно относился ко мне. Но на мою защиту отважно бросилась Кеикилани. Девушка храбро и тоже довольно гневно возразила шаману. Затем она обратилась к своему племени, что-то с жаром говорила, указывая на меня. Из её речи я тоже мало что понял, лишь отдельные слова.
И это возымело успех – шаман притих, лишь невнятно бормоча, наверняка ругательства.
Ритуал начался. Привели большого оленя и принесли его в жертву. Я видел в этот момент лицо Кеикилани, девушка зажмурилась, не в силах вынести эту жестокость. Пламя костра осветило скорбь и боль на лице прекрасной туземки. Она сжала руку Таонги, сидящей рядом.
Сразу после жертвоприношения появилась та самая пожилая женщина и начала поить нас всех своим напитком. Сколько эмоций я успел испытать, ожидая своей очереди! Любопытство и страх, смятение и тревогу. Я даже жаждал этого приключения, но тут же хотел провалиться сквозь землю. Я клял себя то трусом, то самонадеянным авантюристом. И когда эта женщина подошла ко мне, я трясся, как осенний лист на ветру. Но она лишь поднесла сосуд к моим губам и влила напиток.
Я сделал глоток. Один-единственный. И странное дело – моё тело и мои мысли мгновенно успокоились. Не думаю, что напиток подействовал сразу. Возможно, это всё дело обстановки и ощущений.
Итак, круг завершился, все присутствующие выпили священный напиток и сели в спокойных позах. Кеикилани шепнула мне, что нужно расслабиться, глядя на пламя костра. Я подчинился. Постепенно мои веки тяжелели, в голове образовалась абсолютная пустота. А в следующее мгновение я открыл глаза и тут же зажмурился от яркого солнца. Я поморгал и снова открыл глаза. Вокруг всё было, как и описывала Кеикилани: та же поляна, те же деревья и кустарники, только вместо костра большой пень, на котором сидело НЕЧТО. Это, действительно, было нечто, не похожее ни на что виденное мной прежде. Я догадался, что это бог племени Солей. И он, действительно, напоминал солнце: довольно округлой формы, яркий, бело-жёлтый и от него исходило свечение, точно лучи. Но при этом у него было подобие головы, но только не особо человеческой, скорее, смесь человека и какого-то животного или даже нескольких животных. Отдалённо эта голова напоминала обезьянью с помесью быка или ещё кого, разобрать было очень трудно. Было даже подобие рук и ног, хотя больше это походило на опять-таки звериные конечности. Это божество покровительственно сидело на своём пне, как на троне, и медленно поглощало дарованного ему оленя. Оно не ело животное, а именно поглощало, как бы впитывая в себя. Жуткое и одновременно притягательное зрелище.
Я оглянулся, ища Кеикилани и остальных туземцев. И что же я увидел? Зверей! Да, они все были животными: тигры, змеи, лани, олени, черепахи, кроты и так далее. И вдруг я почувствовал над собой (да, именно почувствовал) чьё-то присутствие и резко вскинул голову. И я увидел её! Она была прекрасна и величественна! Сильные взмахи мощных крыльев, гордая голова – это была Кеикилани в образе Дракона! Я не мог налюбоваться этим зрелищем.
Но тут заметил, что все вокруг смотрят не на неё, а на меня. И хотя все они преклонились перед своим божеством, но взгляды их были обращены на меня. Даже по звериным мордам можно было прочитать страх. Я взглянул на себя. В кого же превратился я? Я был Драконом! Таким же, как Кеикилани. Вот только она была чёрным драконом, а я белым.
И не успел я обдумать происходящее, как Кеикилани резко бросилась вниз. Я лишь успел разглядеть, что она укрыла собой небольшую белую чайку. Чайку! То есть птицу! Почему-то я сразу понял, что это Таонга. Опасения Кеикилани оправдались. Девушка ещё заранее предчувствовала угрозу своей подопечной, ещё до ритуала.
Чайка-Таонга была среди толпы зверей, когда Кеикилани-Дракон бросилась к ней. Звери шарахнулись в сторону от огромных крыльев соплеменницы. Но сейчас остальные туземцы, точнее, животные, начали рычать, извиваться, шипеть. Я встал между Драконом и толпой животных. Мы были куда больше их, но они были в гневе. Одна змея умудрилась подползти к Кеикилани сзади и попыталась впиться в ногу, но кожа у Дракона оказалась крепче зубов рептилии.
(Позже я узнал, что той змеёй, вернее, змеем, был собственно шаман).
После неудачной попытки укуса, Дракон так близко клацнул огромными зубами перед мордой змея, что тот едва остался невредим. Я же совершенно потерял контроль. Вокруг рычание, рёв, шипение, скрежет когтей, ещё и этот змей ползучий. Я схватил лапой его за голову и чуть было не раздавил, но внезапно почувствовал сильное жжение, исходящее от Солея. Оно ослепило меня, и я выпустил из лап ползучего гада. Сияние тут же прекратилось.
Я осмотрелся. Кеикилани-Дракон тяжело дышала, в уголках её рта светились искорки готового вот-вот сорваться пламени. Я был не в лучшем состоянии. Мне хотелось выпустить рвущееся пламя из своей груди и сжечь дотла всё вокруг. Полагаю, те же чувства охватывали и Кеикилани. Она покрепче сжала крылья, защищая маленькую чайку от жертвоприношения. А звери всё наступали, окружая нас плотным кольцом. Да, свободомыслящих мало кто любит и принимает.
Мы были зажаты: сзади чувствовался гневный жар Солея, а спереди звериное кольцо всё больше сжималось.
Но мы Драконы! Похоже, что эта мысль одновременно пришла в голову и мне, и Кеикилани. Я обернулся к ней и увидел блеск в янтарных глазах. Дракон расправил крылья, взглянул на чайку, схватил её лапой, подбросил в воздух и взмыл следом! Я мгновенно отправился за ними. Втроём мы парили в облаках, наслаждаясь свободой полёта. Просто свободой!
Но наша радость была недолгой. Внезапно я почувствовал сильный жар снизу. Он всё усиливался, мои крылья как будто начали плавиться. Боль была адская. По писку Чайки-Таонги и рычанию Кеикилани-Дракона я понял, что они тоже это чувствуют. Я опустил голову вниз и увидел плотные оранжевые лучи, тянущиеся к нам. Один из них схватил Чайку и с силой потянул вниз, оставив нас в покое. Но мы с Кеикилани одновременно бросились следом. Писк Чайки делался всё громче и отчаяннее, но вдруг затих.
Когда мы с Кеикилани достигли земли, вокруг Солея валялись опалённые перья Чайки. А само божество заканчивало её поглощать.
Кеикилани бросилась к Солею, изрыгая яростный огонь, но я удержал её. Таонге она уже не поможет, только сама сгорит. А огонь для огненного божества не страшен. Страшно было смотреть на это божество, с его абсолютно ничего не выражающим подобием лица.
Но Кеикилани не могла смириться, не могла успокоиться. Она обрушила яростный огонь на соплеменников – звери с ужасом шарахнулись в стороны, разбегаясь кто куда. Ярость и боль вырывались в потоках пламени чёрного Дракона.
И внезапно нас ослепила яркая вспышка, исходящая от Солея, а затем пустота.
Я с трудом открыл глаза и увидел, что мы по-прежнему находимся вокруг костра. Внезапная боль во всём теле заставила меня согнуться пополам. Я кое-как осмотрел себя. Моё тело было покрыто ожогами! Рядом я увидел рыдающую Кеикилани, чьё тело также было в ожогах, она что-то несвязно бормотала, задыхаясь от рыданий. Я различил в её словах имя Таонги. Но той самой рядом не было. Её нигде не было. Я попытался было дотянуться до Кеикилани, обнять, утешить, но моё сознание отключалось. Я лишь краем глаза увидел, как двое туземцев, не участвовавших в ритуале, подхватывают девушку за руки и уводят, прежде чем и меня также за руки увели к моей пещере двое других туземцев.
Я очнулся лишь сегодня утром. Всё тело болит, но раны покрыты каким-то подобием мази (запах отвратительный), однако это смягчает боль, поэтому приходится терпеть. Больше всего я беспокоюсь за Кеикилани. Я не знаю, что с ней, где она. Поселение безжизненно, хотя после прошлого ритуала люди отсыпались один день, а на следующий их будничная жизнь продолжалась. Но сегодня второй день после ритуала, а вокруг пугающе тихо. Даже обычных туземцев, которые приглядывают за мной, нет. В принципе, куда бы я делся с такими травмами? Я и один-то шаг по пещере делаю с трудом. Буду ждать появление девушки, может, что и прояснится, если её не постигнет кара после того, что она сделала в Солей-дас. Но если они не убили меня, значит, есть надежда, что и Кеикилани в порядке.
И, кажется, у меня есть план.
Но! Что же это такое было в этом самом Солей-дас? Как же это? Надеюсь, записав свои мысли и рассуждения, придёт какое-то понимание произошедшего.
Начну вот с чего: со слов Кеикилани я понял, что людей с Тотумом птиц (или Драконов) приносят в жертву в Солей-дас, так как олицетворение и раскрытие Тотума происходит именно там, а потом уже их приносят в жертву в реальности, после пробуждения. Но как тогда объяснить, что мы с Кеикилани очнулись поджаренными в реальности после того, как их божество обожгло нас в Солей-дас? А Таонга и вовсе исчезла! То есть Солей поглотил её в том Ином мире, и она умерла здесь? Верно, я припоминаю, что краем глаза видел обгоревшую траву на месте, где сидела Таонга. Разве такое возможно? Но тот же Солей обжёг нас с Кеикилани, и мы очнулись с ожогами. Вот они, я вижу их на своём теле. И точно видел на девушке. Как такое можно объяснить?
