Кевин Андерсон
Принцесса Дюны
Brian Herbert
Kevin J. Anderson
PRINCESS OF DUNE
Печатается с разрешения автора и литературных агентств Trident Media Group, LLC и Andrew Nurnberg.
Серия «ДЮНА»
© Herbert Properties LLC, 2023
© Перевод. А. Воронцов, 2023
© Издание на русском языке AST Publishers, 2024
* * *
От Брайана Герберта
Эта книга, как и многие другие, написанные мною индивидуально и в соавторстве, предназначена прекрасной умнице – моей супруге Джен Герберт, которая посвятила мне свою жизнь. Я не могу представить никого другого, кто так заслуживал бы моей признательности. Я прекрасно помню, как мы впервые встретились в подростковом возрасте, и эта искра, изначально вспыхнувшая между нами, горит на протяжении пятидесяти пяти лет нашего невероятного брака – по сей день, когда я пишу эти скромные строки уважения. Быть рядом с Джен – это всегда грандиозное приключение, и я бесконечно благодарен ей за все.
От Кевина Дж. Андерсона
Взявшись за книгу о принцессах, разве мог я не вспомнить о моей младшей сестренке Лоре? Итак, от меня этот роман посвящается Лоре Андерсон. Ей довелось взрослеть рядом с братом, который вечно сидел взаперти в своей комнате и стучал на пишущей машинке или уходил с друзьями заниматься скучными ботанскими делами. Она не строила из себя настоящую принцессу и выросла большой любительницей чтения. Мне кажется, что это хорошо.
Две женщины сыграли решающую роль в формировании ключевых событий нашего времени – принцесса Ирулан, перворожденная дочь Падишах-Императора Шаддама IV, и представительница народа фрименов Чани, дочь имперского планетолога Лайет-Кайнса. Они принадлежат к разным сторонам политического и экономического спектра, но их жизни пересеклись с жизнью Пола Атрейдеса, легендарного Муад’Диба.
Имперские архивы, Кайтэйн
Некоторые сведения о Навигаторах и механике свертывания пространства никогда не должны раскрываться посторонним.
Норма Цинва, гениальный ученыйс планеты Россак и первый Навигатор.Слова, написанные ею до ее превращенияв Оракула Времени
Принцесса Ирулан сидела на возвышении рядом с отцом, Падишах-Императором Освоенной Вселенной, в окружении роскоши. Оба были чрезвычайно почетными гостями, но при этом без свиты: исторически сложилось так, что мероприятия, подобные этому, предназначались только для глаз сотрудников Космической Гильдии.
Похороны Навигатора – событие редкое и торжественное.
Сидя среди экзотических огней и звуков, царственная семья смотрела на раскинувшийся чуть поодаль необъятный космопорт Джанкшин[1] и множество огромных припаркованных галактических лайнеров. Гильдия умела хранить свои секреты.
Ирулан и ее отец явились в изысканных, приличествующих случаю нарядах: принцесса в черном платье с минимумом украшений, а Шаддам IV в строгой темной мантии и почти без регалий. Светлые волосы принцессы были уложены в аккуратную прическу.
Высокопоставленные представители Гильдии занимали остальные места в зрительской зоне.
День на главной планете Гильдии выдался пасмурный и теплый, но без дождя. Легкий ветерок выносил из презентационного комплекса промышленные запахи, дымка искусственного освещения заполняла воздух. У входов в закрытую смотровую зону вытянулись по стойке смирно имперские сардаукары, но большая часть элитных бойцов оставалась на роскошном императорском фрегате, ожидая возвращения Шаддама в космопорт.
Император неохотно согласился с требованиями, ограничивающими его личную охрану – после того, как один из представителей Гильдии, старгайд[2] Серелло, заверил, что все будет в порядке.
Теперь старгайд сидел по другую сторону от Императора на смотровой трибуне. Он дал гостям гарантии безопасности от своего начальства, а в Гильдии слов на ветер не бросали. Ирулан не сомневалась, что в столь тщательно охраняемой зоне им с отцом не о чем тревожиться.
Падишах-Императору и его старшей дочери единственным из посторонних позволили видеть проводы Навигатора в последний путь. Насколько знала Ирулан, такой чести не удостаивался еще никто из Дома Коррино за тысячелетия сотрудничества с Космической Гильдией.
В приглашение вписали принцессу, а не императрицу, поскольку в настоящее время Шаддам не имел жены, недавно потеряв свою последнюю супругу, Фиренцу Торвальд. Старшая дочь Ирулан в свои двадцать шесть лет играла более важную роль по сравнению с другими детьми. В ее обязанности входило путешествовать с дипломатическими миссиями, она повидала множество миров, но еще никогда не посещала штаб-квартиру Гильдии. Немногим чужакам доводилось видеть какую-либо часть Джанкшина – связующего звена всех галактических маршрутов. Даже ее отец, при всей важности его положения, никогда здесь не бывал.
Огромное количество галактических лайнеров, стоящих на презентационном поле, наполняло принцессу благоговейным трепетом. Гигантские корабли никогда не приземлялись ни на одной другой планете, а здесь площадку покрывали сотни, насколько хватало глаз – и все это ради того, чтобы почтить память одного из могущественных, таинственных Навигаторов.
Император, по-видимому, радовался, что стал свидетелем этого события. Он наклонился к принцессе поближе:
– Весьма впечатляюще, не так ли? Это будет отмечено в моей официальной биографии. – Произнося это, Шаддам из уважения к моменту понизил голос до шепота, хотя даже крик был бы поглощен необъятными просторами.
Красавец старгайд покосился на гостей, заметив перешептывания, но лицо его оставалось каменным и непроницаемым. Этот человек с квадратной мужественной челюстью, густой копной темных вьющихся волос и бездонными черными глазами обладал большими полномочиями и пользовался хорошей репутацией. Он напрямую подчинялся небольшой группе руководителей Гильдии; час назад он встретил Шаддама и Ирулан у трапа императорского фрегата и сопроводил их сюда.
Церемония продолжалась, и имперские гости наблюдали за ней с напряженным вниманием. Несмотря на воспитание в традициях Бинэ Гессерит и многолетнюю практику сохранять спокойствие в любых ситуациях, принцесса ощутила прилив возбуждения – оттого, что просто находится здесь.
Тысячи сотрудников Гильдии толпились внизу, издавая совсем мало шума, несмотря на их большое количество. Самого разного телосложения, но все в одинаковых серых мундирах. Многие из них выглядели обыкновенно, но некоторые имели физические изъяны, придающие им инопланетный вид.
Неподалеку в бронированных затемненных резервуарах находились Навигаторы – измененные люди, умеющие бережно вести огромные галактические лайнеры через складки пространства. Готовясь к мероприятию, Ирулан усердно изучала секретные имперские записи и документы Бинэ Гессерит, желая знать, что известно о Навигаторах, несмотря на таинственность Космической Гильдии.
Каждый Навигатор обладал необычайно расширенным сознанием и способностью предвидения, благодаря которым они выбирали безопасные пути через пространство. Всю жизнь погруженные в меланжевый газ Навигаторы, как правило, жили столетиями, и смерть кого-либо из них становилась значимым происшествием. Имя погибшего Навигатора не разглашалось. Ирулан задумалась – а сохранили ли вообще эти мутировавшие люди свои изначальные имена.
На широкой площадке внизу разнокалиберные сотрудники Гильдии окружили прозрачный шар из бронестекла, установленный на высокой колонне. Серелло благоговейным шепотом пояснил, что внутри этого завораживающего шара находится Оракул Времени – существо, которому, как говорят, тысячи лет. Принцессе шар казался манящим, волшебным.
Внутри сферы и пьедестала Оракула замерцали огни, затем наступила полная темнота – такая же черная, как в глубоком космосе. Ирулан сдержала тихое восклицание, дабы не привлекать к себе внимания.
Серелло наклонился к Императору и что-то ему прошептал. Они одновременно поднялись с кресел и подошли к микрофону на краю смотровой зоны; Ирулан осталась на своем месте. Ее отец отличался высоким ростом, но старгайд возвышался над ним на полголовы.
Представитель Гильдии заговорил первым – его голос разнесся над огромной толпой, и все лица повернулись в его сторону.
– Для нас большая честь, что здесь присутствует Император Шаддам Коррино IV, а также его дочь – принцесса Ирулан! Его Императорское Величество хочет сказать несколько слов о нашем ушедшем товарище-Навигаторе, который так хорошо служил Гильдии и Империи.
Здоровяк старгайд отступил в сторону, и Шаддам с императорской грацией шагнул к микрофону, высоко задрав голову, чтобы продемонстрировать свой орлиный нос и классические черты лица. Он выглядел величественно и мрачно – Ирулан еще никогда его таким не видела.
– Наши искренние соболезнования всем, кто знал этого погибшего Навигатора. Космическая Гильдия – важнейший партнер Дома Коррино в торговле, военных делах и во многом другом. От имени Империи мы выражаем глубочайшую признательность за его многолетнюю службу. – Шаддам довольно низко склонил голову, чтобы показать свое уважение к Гильдии, хотя Ирулан знала, что это идет вразрез с его гордой натурой. Затем Император отступил от микрофона, и оба мужчины вернулись на свои места.
Поле полыхнуло яркими красками, похожими на полярное сияние – свет исходил изнутри шара Оракула Времени. Сфера поднялась с пьедестала, будто на гравитационных двигателях. Круглая внутренняя камера переливалась радугой, и Ирулан восторженно улыбнулась.
Затем огненно-оранжевым светом засияла крепкая опорная колонна, и стало ясно, что сам пьедестал представляет собой емкость с облаком меланжевого газа, сохраняющим расплывчатую, нечеткую форму – неподвижным, за исключением естественных завихрений.
Но вот сфера Оракула потускнела, и все взгляды сосредоточились на резервуаре Навигатора. Внутри кружилась гипнотическая карусель газов и вспыхивали огни. Мертвое тело – сильно искаженных гуманоидных очертаний – казалось, двигалось по собственной воле, словно в нем случился последний всплеск жизни перед концом.
В воздухе за резервуаром проецировалась череда огромных голограмм – летопись жизненного пути погибшего Навигатора. Сперва он выглядел как обычный ребенок и молодой человек в одежде, вышедшей из моды несколько столетий назад. Затем последовали его метаморфозы внутри резервуара, а далее – изображение огромного галактического лайнера, уходящего с орбиты Джанкшина в открытый космос.
Оркестр заиграл похоронный марш – навязчивую мелодию с медленным, равномерным ритмом. Зависнув над бескрайним полем, шар Оракула Времени засиял ярче, тогда как резервуар-гроб потускнел, скрывая плавающую внутри фигуру. Вспышки света из шара Оракула заливали площадку.
Жуткий, всеохватывающий бесполый голос, сопровождаемый пульсацией сферы, наполнил воздух. Мерцающие эфемерные формы окружили шар, пока Оракул говорил:
– Слушайте мое слово! Тело нашего благословенного Навигатора будет возвращено источнику специи!
Шар вновь потемнел, продолжая висеть в воздухе.
Ирулан и ее отец обменялись заинтересованными взглядами.
Теперь затемненный резервуар с телом, похожий на инопланетный саркофаг, поднялся в воздух и повис под шаром. Словно соединенные невидимыми проводами, оба объекта поплыли к полю, заставленному лайнерами.
Император взглянул на Серелло, похоже, собираясь о чем-то спросить, но старгайд объявил тоном, не допускающим возражений:
– Вам и принцессе пора возвращаться на Кайтэйн. Гильдия благодарна вам за участие.
Не привыкший к тому, чтобы им пренебрегали, Шаддам попытался воспротивиться:
– Но я хотел бы узнать…
– Сир, остальная часть этой священной церемонии строго конфиденциальна. Просим понять и проявить уважение к нашим обычаям. Для нас большая честь, что вы присутствовали.
Шаддам опешил от такого отношения. Поклонившись, старгайд удалился, на ходу махнув сардаукарам, чтобы те сопроводили семью Коррино обратно на имперский фрегат.
Пустыня хранит множество тайн. И фрименам известны лишь некоторые из них.
Преподобная мать Рамалло.Ситч Табр
Бескрайнее небо Арракиса было ясным. Высокие дюны простирались до горизонта. Ветер гонял в воздухе облачко пыли, которое казалось кляксой на чистом листе.
Просторы пустыни вселяли ощущение свободы. Чани, дочь Лайета и Фарулы, и двое ее спутников углубились далеко в пески, сказав наибу Стилгару, что идут по делам ситча, но на самом деле молодые люди просто бродили. По своей территории. Эти места, до сих пор не потревоженные Харконненами, подкрепляли веру Чани в то, что народ фрименов никогда не будет покорен.
Вот уже четверо суток Чани и ее товарищи могли надеяться только на себя. Они подманивали червя, ехали на его спине весь день, затем разбивали лагерь в скалах, а со следующим восходом солнца вновь отправлялись в путь. Девушка путешествовала вместе со своим старшим сводным братом, Лайет-Чи (среди фрименов известным под именем Хоуро), и с Джемисом, самым взрослым в группе, участвовавшим в гораздо большем, по сравнению с остальными, количестве партизанских вылазок. Но Чани едва исполнилось четырнадцать, и у нее было время набраться опыта.
Утром пятого дня, проснувшись в палатках, спрятанных среди скал, все трое любовались восходом солнца. Джемис прикрыл глаза ладонью, вглядываясь в волнистые дюны. Он втянул носом воздух и нахмурился, затем достал бинокль с масляными линзами и повернулся к Чани и Хоуро:
– Вы чувствуете запах? Это далеко, но доносится даже сюда…
Чани зажмурилась и сделала глубокий вдох, сосредоточившись на мельчайших оттенках сухого пыльного воздуха.
– Специя-сырец, химические пары. Запах более терпкий, чем от обычного меланжевого поля.
В ярко-голубых глазах брата – синева внутри синевы – светилось нетерпение:
– Нам нужно пойти на разведку!
Чани не хотелось спешить с необдуманными поступками.
– Ты всегда торопишься, Хоуро. – Ей требовалось время на размышление. Запах едва долетал до них. Да, она уловила в нем нотку алкалоидов. – Скопление несозревшей специи не дальше чем в нескольких километрах.
Отец Чани, Лайет, служил на Арракисе имперским планетологом. Он любил разговаривать с дочерью о науке, представляя, что однажды она станет его преемницей – как стал он сам после смерти своего отца, погибшего в результате обвала в Гипсовом Бассейне. Хотя Чани не имела никакого интереса служить Падишах-Императору, она действительно желала изучать экологию – науку, помогающую осуществить мечту фрименов о зеленом Арракисе.
Она взяла у Хоуро бинокль и отрегулировала резкость. Вдалеке она увидела округлую выпуклость песка, непохожую на дюну: раздувшийся пузырь углекислого газа в нижележащих слоях, органическое вещество от Маленьких Создателей, смешанное с водой подземного ручейка и скопившимся детритом песчаных червей. Увидела медного цвета ажурный узор из специи, похожий на лопнувшие кровеносные сосуды на лице старого фримена. Поднимающиеся пары отравляли воздух над бугром – химические реакции бурлили, молекулы складывались в древний мистический пазл.
Будто решение уже принято, Хоуро запихнул свои пожитки в рюкзак и приготовился к выходу. Он отрегулировал конденскостюм, и Джемис последовал его примеру, тем самым напоминая, что нужно спешить. Чани осознала, что у них мало времени.
Гипнотическая сила аромата специи завораживала ее. Подобные явления природы редко можно наблюдать с такого близкого расстояния. Чани и ее спутники отправились сюда на очередную разведку – предполагая застать незаконную добычу меланжа, производимую Харконненами. Но любое событие, важное для пустыни, важно и для фрименов.
Скопление несозревшей специи залегало поблизости, и они не стали подманивать червя, чтобы ехать на нем.
– Нам придется идти по открытому песку, – сказала Чани. – Но черви не станут приближаться к бродящей специи.
– Я пойду впереди и буду легок, как пылинка, влекомая ветром, – улыбнулся Хоуро, спускаясь вниз по скалам. Он взял свое личное имя от фрименского слова, обозначающего ветер, который вздымает короткие смерчи пыли, а те мечутся по дну каньона, напоминая призраков. Хоуро объявил о своем выборе после первого успешного налета на передвижную фабрику Харконненов, и он гордился, что ведет такую жизнь – как ветер, как призрак.
Добравшись до подножия скал, троица ступила на песок, двигаясь скользящим шагом. Но не успели они пройти и двадцати метров, как Чани услышала отдаленный, неуместный здесь гул – скорее ощущение, чем реальный звук. Она вскинула руку, подавая сигнал остановиться. Ее спутники замерли, высматривая признаки опасности.
Достав бинокль, Чани вглядывалась в небо, пытаясь найти то, что услышала. Высоко на пыльно-желтом фоне она заметила черное пятнышко, которое становилось все больше.
– Корабль!
Не говоря больше ни слова, все трое бросились обратно под прикрытие скал. Чани заметала позади себя их следы.
Вернувшись в безопасную тень, она продолжила наблюдать за приближением чужого судна. Теперь уже все слышали гул его двигателей.
– Это не орнитоптер и не Харконнены, – сказал Хоуро.
Чани вглядывалась в корабль, отметив, что он не рассчитан на песчаные бури и истирание обшивки – аппарат предназначался исключительно для космических перелетов.
– Это корабль Гильдии! – Она отрегулировала резкость визора, но не разглядела никаких опознавательных знаков на корпусе. – Летит прямиком к месторождению специи!
– Неужели они не осознают опасности? – произнес Джемис со смесью презрения и недоверия в голосе. – Если их зацепит взрывом, возможно, нам удастся собрать что-нибудь среди обломков.
Брат Чани неотрывно смотрел вдаль, напряженный от предвкушения. В километре от них корабль Гильдии завис над растущей на глазах выпуклостью песка. Газов прорывалось все больше – Чани отчетливо ощущала в воздухе терпкий химический аромат.
– Они используют гравидвигатели, – сказал Хоуро. – Им повезет, если они не привлекут червя и не доведут его до бешенства.
– Новички в пустыне совершают много глупостей, – Чани вернула ему бинокль. – Но кто объяснит это иномирянам, а особенно Гильдии? – Отец рассказывал ей о своих немногочисленных встречах с представителями Гильдии, утверждая, что они всегда складывались неудачно.
Парящий корабль превосходил размером передвижную фабрику специи – с тяжелыми двигателями и выпуклостями по бортам, усеянными маленькими иллюминаторами. Чани задумалась – сколько же чужаков там, внутри, изучает сейчас поверхность Дюны.
Джемис покачал головой:
– Готов спорить, этот пузырь взорвется менее чем через час.
Чани попыталась представить, что делал бы на их месте ее отец.
– Может, они проводят эксперименты. – Лайет-Кайнс, а ранее ее дед изучали месторождения специи, пытаясь понять, как меланж связан с жизненным циклом песчаного планктона, песчаной форели и червей.
Но загадочный корабль не проводил экспериментов. Открылся нижний люк, шестеро одетых в униформу сотрудников Гильдии столпились на гравиплатформе, и та стала опускаться к месторождению, над которым дрожал песок.
– Опять гравитаторы, – пробормотал Хоуро с глубоким презрением. – Что здесь нужно этим незваным гостям? – Он посмотрел в бинокль, затем передал его Джемису, который в итоге вернул его Чани.
Гравиплатформа зависла прямо над вздувшимся песком, и сотрудники Гильдии расступились, открыв взгляду еще одну фигуру, неподвижно лежащую на палубе. Чани увеличила изображение и увидела обнаженное тело с серой кожей, деформированной головой и угловатыми конечностями – тело, которое выглядело не вполне человеческим.
Брат подтолкнул ее локтем, прося бинокль, и она передала его, продолжая наблюдать из-под ладони за далекими фигурами в миражно-зыбком воздухе.
Хоуро удивленно хмыкнул:
– Они привезли с собой труп!
Вернув себе оптический прибор, Чани увидела, что сотрудники Гильдии опускают труп на песок рядом с красными прожилками свежей специи. И наконец сообразила, свидетелями чего они стали.
– Смотрите, с каким благоговением они двигаются. Они кладут это тело на вершину пузыря – это похороны! – Она вспомнила рассказы отца. – Космическая Гильдия с великим почтением относится к специи. Их Навигаторы пропитаны ею. – Деформированное тело, вероятно, принадлежало одному из этих таинственных существ, ведущих галактические лайнеры через пространство.
Оставив тело на песчаной выпуклости, шестеро сотрудников Гильдии вернулись на парящую платформу, и та начала подниматься обратно к зависшему над ними кораблю.
– Они используют Арракис как кладбище! – оскорбленно воскликнул Джемис.
Чани нахмурилась:
– Множество тел похоронено в песках Дюны.
Корабль Гильдии с гудением взмыл вверх, уходя от неминуемого взрыва, оставив на песке бездыханное тело. Вскоре он превратился в маленькую точку в небе.
Сводный брат вскочил прежде, чем Чани успела заговорить:
– Быстрее! Чем бы ни было это тело, Гильдия считает его ценным. Мы должны проверить сами. – Позабыв про осторожность, он выбежал на песок. – Этот секрет может оказаться важным!
Джемис поспешил за ним:
– Смотри, как уже вздулось!
Хоуро бежал, не заморачиваясь особой песчаной походкой. Здесь не было никаких червей, по крайней мере, пока. Мускулистые ноги Чани давно адаптировались к пустынной жизни. Следуя за друзьями, она чувствовала, как песок вибрирует от энергии, и представила все эти химические процессы – вещества, бурлящие глубоко под землей, нарастающий в них жар и давление.
– Стоит ли мертвое тело таких хлопот, Чи? – спросила она, предпочитая называть брата этим именем.
Тот ответил, не оборачиваясь:
– Это ведь тело Навигатора!
Выросшая среди фрименов, Чани привыкла к опасности. Здесь приходилось оставаться настороже каждую секунду из-за червей, и она могла сама призвать червя, если понадобится. Она понимала Шай-Хулуда, знала его нрав и привычки.
Однако масса недозревшей специи была непредсказуема. Чани с опаской посмотрела на вспухший песок и поняла, что бугор увеличился вдвое с тех пор, как они в первый раз покинули скалы. Когда химические вещества начинали смешиваться глубоко под землей, их реакция могла протекать несколько часов, даже дней, прежде чем достичь опасного апогея. И Чани не знала, как долго накапливалась взрывная мощь.
И ее брат, и Джемис от риска приходили в веселое возбуждение. Она видела это и раньше, но не до такой степени. Они пересекли песчаное пространство и поднялись по осыпающемуся склону, похожему на наветренную сторону самой крутой дюны.
Чани с трудом дышала через нософильтры, стараясь не отставать от друзей, карабкающихся к трупу странной формы. Песок трясся, воспринимая вибрации из глубины. Острый запах корицы наполнял воздух, и от этого щипало глаза.
Мертвый Навигатор лежал распростертый и обнаженный, его длинные руки имели сочленения в необычных местах. Между пальцами рук виднелись перепонки, голова выглядела слишком большой и деформированной. Открытые мертвые глаза смотрели в бесконечность – по слухам, Навигаторы и при жизни обладают таким взглядом.
Хоуро наклонился и ощупал ребра трупа.
– Это существо когда-то было человеком, но Космическая Гильдия изуродовала его.
– Отец говорил, что они используют меланж, чтобы изменить кандидатов в Навигаторы, – сказала Чани.
В воздухе висели такие густые испарения специи, что казалось, их можно резать крисножом. Масса недозревшей специи шевелилась в глубине, песок дрожал, и от этого тело Навигатора зловеще дергалось, будто живое. Джемис отступил в суеверном ужасе, сложив из пальцев защитный знак:
– Специя вернула это чудище к жизни!
Чани схватила брата за руку:
– Так, вы сами видите, что творится! Мы все погибнем, если не уберемся отсюда как можно быстрее! Масса взорвется с минуты на минуту!
Хоуро наклонился и просунул руки под плечи мертвого Навигатора.
– Помогите мне!
Джемис подхватил труп за ногу, но когда они подняли тело, Чани поняла, что у них ничего не получится.
– Оставьте его, сейчас будет взрыв! Вы сами это знаете!
Ее брат страдальчески скривился, глядя на свой трофей, затем отпустил тело.
– Наш отец, вероятно, все равно просто препарировал бы его. Бежим!
Джемису и Чани не нужно было повторять дважды. Они кинулись вниз по вздымающемуся склону – так быстро, как только могли, поскальзываясь и кувыркаясь.
Когда они достигли подножия бугра, то пустились бежать так, словно их преследовал взбесившийся червь. На полпути к скалам Чани услышала раскатистый подземный гул, похожий на рычание зверя, когтями прорывающего себе путь наверх. Надежный каменный хребет был все еще далеко, и ноги вязли в песке.
Джемис споткнулся и упал. Пробегающий мимо Хоуро наклонился, схватил друга за руку и рывком поднял – не останавливаясь. Подземный рокот превратился в рев.
Вновь услышав в воздухе жужжание, Чани сперва не поняла, что это такое – статическое электричество или струи прорвавшегося меланжевого газа. Обернувшись, она с удивлением увидела другой летательный аппарат, несущийся низко над дюнами – так близко к земле, что за ним стелился шлейф пыли. Обтекаемой формы, без опознавательных знаков, похожий на хищное насекомое. Они были перед ним на песке как на ладони.
– Корабль! – крикнула Чани.
Возможно, теперь они уже были в безопасности от взрыва – но не от мародеров.
Хоуро и Джемис резко обернулись. До скал оставалось метров двести.
– Они видят нас! – воскликнул Джемис.
– Живыми они нас не получат. Мы будем драться! – Хоуро коснулся крисножа, висящего на бедре. – Мы сможем убить их всех.
– Похоже, мы им не нужны, – сказала Чани.
Резко затормозив перед готовым взорваться месторождением специи, корабль завис над распростертым телом Навигатора. Этот летательный аппарат напоминал Чани скальную осу, самой природой приспособленную к скрытности и скорости.
Нижний люк корабля мародеров распахнулся. Зажужжали гравитационные поля, тело дернулось и поднялось с дрожащего песка. С безвольно повисшими руками оно выглядело как бесплотный дух, восходящий на странный корабль. Люк закрылся, аппарат взревел и умчался прочь с мощным ускорением, оставив за собой шлейф песка и пыли.
А затем, наконец, месторождение взорвалось. Пузырь лопнул, и скопившийся меланжевый газ яростно вырвался наружу. Гейзер сотряс землю, казалось, между дюн возникла зияющая рана.
Чани и ее спутники попадали на песок, продолжая двигаться вперед, но теперь ползком, стараясь убраться как можно дальше. Через несколько мгновений сверху посыпались песок и пыль. Друзья вскочили и, пригнув головы, бросились к спасительным скалам.
Вновь ощутив под ногами надежный камень, Чани обернулась и увидела огромный столб пыли с ржавым оттенком меланжа, взметнувшийся высоко в воздух. Песчаное облако ширилось, закрывая небо, и сквозь него невозможно было разглядеть таинственный корабль мародеров.
Гильдия поместила сюда труп своего уважаемого товарища, ожидая, что его поглотит взрыв. Им и в голову не могло прийти, что кто-то в последнюю минуту похитит тело. Вероятно, мародеры полагали, что им удалось осуществить свой замысел незамеченными – но Чани и ее спутники стали тому свидетелями.
Интересно, когда мальчик становится мужчиной?
Из детского дневника принцессы Ирулан.Ее размышления о своем отце,Императоре Шаддаме Коррино IV
После возвращения в Императорский дворец на Кайтэйне Ирулан вновь приступила к исполнению придворных обязанностей. Она сидела рядом с отцом в огромном зале для аудиенций. Шаддам предпочел бы иметь сыновей, но принцесса прекрасно справлялась со своей ролью. Ее трон был меньше отцовского – церемониальное кресло, предназначавшееся для императрицы, но Ирулан считала его достаточно внушительным и достойным любимой дочери-первенца. Она восседала на нем с царственным видом – пышные белокурые волосы идеально уложены, платье великолепно.
Трон Золотого Льва, вытесанный из массивной глыбы зеленого хагальского хрусталя, выглядел гораздо более впечатляюще. Шаддам сидел там, пока вел прием, и оглядывал огромный зал. По обе стороны помещения вдоль стен стояли десятки стульев из темного дерева – для повседневных нужд.
Две младшие сестры Ирулан, Уэнсиция и Челис, сидели друг напротив друга с разных сторон в окружении придворных: младшие принцессы тоже присутствовали в зале, но в качестве сторонних зрительниц. Челис всегда интересовали только сплетни и мода, однако Уэнсиция – третья дочь Шаддама – жадно наблюдала за происходящим с напряженной сосредоточенностью.
Шаддам объяснил Ирулан все преимущество ежедневного наблюдения за придворной рутиной, за различными докладчиками и просителями. Принцессу долгие годы готовили ко всему этому в Школе Матерей Бинэ Гессерит, а здесь, на Кайтэйне, придворные инструкторы обучили ее всем аспектам этикета. Теперь, после недавней кончины императрицы Фиренцы, которую Шаддам в последние годы терпеть не мог, Ирулан все чаще оказывалась в самой гуще придворных событий. Ее мать, Анирул, первая жена Шаддама, умерла тринадцать лет назад…
Как старшую дочь, Ирулан связывали с отцом доверительные отношения. Она проводила с ним гораздо больше времени, чем четыре ее младшие сестры. Перед принцессой открывались огромные возможности, и она была преисполнена решимости оправдать доверие Императора и Империи.
Шаддам, по-видимому, был доволен ее старательностью и преданностью делу, но все равно вел себя так, будто все тонкости для нее в новинку – даже после того, как тщательно ее проинструктировал. Ирулан подозревала, что у отца голова идет кругом от забот – поэтому он не помнит, что уже рассказывал, и повторяется. Она пропускала его поучения мимо ушей, не желая усугублять его стресс. Быть Императором миллиона миров непросто.
По залу плавали светошары из балутских кристаллов, настроенные так, чтобы их спектр соответствовал времени суток и погоде снаружи – в данный момент, ласковому солнцу теплого летнего утра. Сквозь высокие открытые окна огромного зала принцесса слышала в отдалении навязчивую музыку струнных и духовых инструментов – труппа императорских трубадуров репетировала во внутреннем дворе, готовясь к очередному вечернему выступлению перед Шаддамом и его гостями.
К трону приблизился камергер Били Ридондо – изможденный, похожий на скелет человек с желтоватой кожей и высоким лбом. Склонив голову, он поднялся по ступеням помоста, чтобы вручить императору большой информационный куб:
– Повестка дня на сегодня, сир.
На глянцевой поверхности куба появилось краткое описание актуальных дел – белые буквы на черном фоне. Ирулан смотрела на экран куба вместе с отцом, мгновенно запоминая подробности. В расписании числилось некоторое количество представителей знати, запрашивающих придворного приема. Однако первым в списке стоял человек, не связанный ни с каким Благородным Домом, а простой военный – офицер по имени Моко Зенха.
– Кто это? – Император повернул куб и ткнул пальцем в имя. – Что ему нужно?
