Катерина Пелевина
Разбуди меня в 4:30
– Ничего…, – начинаю истошно плакать, пока он молчит и слушает мои вопли.
– Ник…Всё хорошо. Откуда ты вообще узнала про Валиеву? – спрашивает он, и я, сквозь свои всхлипы отвечаю, что мне рассказала про неё Григорьева. Какая же я идиотка. – Ну… Это же всё специально…Успокойся. Что ты как маленькая?
– Я и есть маленькая, – ною, утирая щёки. – И если бы ты сообщил мне об этом сразу, мне бы не пришлось слушать это! Не пришлось бы плакать и думать о тебе в таком ключе!
– То есть, виноват всё-таки я, да, Аверина? – хихикает он, вслушиваясь в мой писклявый голос. – Можно, я подъеду, и ты спустишься…Немного поговорим?
– Я выгляжу, как опухший помидор, – признаюсь я, глядя в зеркало. – Весь день плакала.
Максим смеётся и жалеет меня.
– Ник…Мне всё равно, как ты выглядишь. Для меня главное, чтобы ты успокоилась и больше не думала обо мне такой фигни. Я тебя выбрал. И я точно не собираюсь обманывать тебя. Говорить будут разное…Но ты этих кукушек больше слушай, – читает он мне нравоучения, как ребёнку. И я реально ощущаю себя идиоткой. Как я могла повестись на этот спектакль. Вымотала себе все нервы. Да и он непонятно что теперь обо мне думает.
– Хорошо, я спущусь к тебе, – соглашаюсь я, громко выдыхая. – Но ненадолго. Мне надо заниматься.
– Как скажешь…Помидорка моя, – усмехается он, сбрасывая трубку. Не знаю, почему я такая глупая. Просто, что касается чувств и отношений для меня в новинку. Я ещё не сталкивалась с предательствами, с изменами или чем-то таким, поэтому сейчас мне тяжело понять, кто честен, а кто прав. Но я несомненно поняла, что чувствую к нему очень много, раз меня это настолько задело.
Когда он приезжает, я молча сажусь к нему в машину, и он улыбается во весь свой рот. В такие моменты я снова хочу его ударить.
– Ну, всё…, – он прижимает меня к себе, разглядывая мои покрасневшие глаза. – Ты вовсе не помидор…Может…Всё-таки клубничка? – спрашивает он, поглаживая мою щёку.
– Максим, мне не смешно…Я очень расстроилась. Мне было плохо. Это неприятно и обидно, – признаюсь я, опустив вниз свой хмурый взгляд. Он смотрит на меня и кивает.
– Я просто хочу разрядить обстановку. Но давай так, Клубника…Если тебя что-то беспокоит, ты говори мне сразу, хорошо? Я не собираюсь давать тебе поводов для ревности. Тем более, мне никто не нравится кроме тебя…От слова совсем, – говорит он, чмокнув меня в нос.
Мой взгляд направлен на улицу, и я вижу, как маму подвозит Павел, открывая ей дверь своей машины.
– Что такое? – интересуется Макс, пока я рассматриваю их и мотаю головой.
– Ничего…Моя мама, – говорю я, и мы вместе смотрим на них.
– У неё мужчина? Ты вроде говорила…У тебя нет отца… – спрашивает он, наблюдая за моей реакцией.
– Да…У неё мужчина…Она недавно меня с ним познакомила…Я стараюсь абстрагироваться. Мне всё равно, кто он, – отвечаю честно и смотрю на него. – Ну, а…Твой папа? У тебя есть мачеха?
– Мачеха? – смеётся он, качая головой. – Да кто его вытерпит, Ника? Ты не понимаешь, что это за человек… Но, если ты позволишь, я бы хотел познакомиться с твоей мамой.
Что…Это он сейчас вслух сказал? Наверное, это шутка…
– Максим Демидов…Хочет познакомиться с моей мамой? Ты серьёзно? – я замираю от удивления, но не отрываю от него выпученных глаз, приподняв брови кверху.
– Ну, а…Что такого? Мне интересна твоя жизнь. Кроме того, должна же твоя мама знать, с кем отпускает дочь на все выходные, – говорит он, чем заставляет меня опешить.
– На все выходные? А? – переспрашиваю, так как не понимаю, о чём он.
– Да…, – хитро улыбается Максим. – Хочу позвать тебя к себе. На выходные.
– Твой папа…Что… совсем не бывает дома? – спрашиваю, и он мотает головой.
– Раз в месяц…В лучшем случае, – отвечает он обреченно. – Но я от этого не страдаю, если ты об этом.
– Понятно, – я вздыхаю и смотрю ему в глаза. – А знаешь, что? Пойдём сейчас.
– Сейчас? – спрашивает он, пожимая плечами. – Ну, пойдём.
На его лице улыбка, а я хочу показать маме, что не только она неожиданно заводит мужчин. Возможно, это некий урок, чтобы она впредь делилась со мной своими секретами. Но, кроме всего этого…Я почему-то хочу этого. Познакомить двух моих самых…Но ведь он…Я думаю о том, кто он для меня, и до сих пор не могу этого понять. Он нравится мне, но всё произошло так быстро…Слишком быстро.
– Поцелуй меня, пожалуйста, – просит он, касаясь кончиками пальцев моего лица. Я смотрю в его карие глаза и полностью пропадаю в этом парне, до того он красив. Он целует меня, и мысленно я погружаюсь в то самое чувство принадлежности, что ощущала при первом нашем поцелуе. – Всё…Я настроился и готов. – Максим улыбается, и я смеюсь, поправляя его капюшон.
– Пойдём, – зову его за собой, мы выходим из машины и поднимаемся на мой этаж, позвонив в квартиру. Мне так страшно, что я сжимаю пальцы Максима практически до хруста.
– Эй…Всё хорошо, Ника, – улыбается он, глядя на меня, и тут мама открывает дверь. Её лицо искажается в гримасе недоумения и изумления. В последний раз она видела меня с мальчиком в первом классе на школьной линейке. Это был Лёшка Самойлов, мы с ним тогда сидели за одной партой.
– А…Ника? – смотрит она то на меня, то на Максима, а затем и на наши скрещенные руки. На её губах немного размазана помада, что сразу бросается мне в глаза. Я осторожно прохожу вперёд, когда мама двигается назад, безмолвно приглашая нас внутрь.
– Знакомься, мама, это Максим, – говорю я с серьёзным выражением лица, и вижу, что для неё эта новость как снег на голову. Из-за её спины неожиданно выглядывает ошеломленный Павел. – Максим, это Надежда Александровна.
– Здравствуйте, – спокойно говорит мой парень, и, кажется, я впервые вижу, что он стесняется.
– Эм…Здравствуй…те… – растерянно говорит мама, уставившись на него круглыми как пять рублей глазами. – Ты не говорила…Что…
– Ты тоже не говорила, – перебиваю я, и Максим слегка дёргает меня за безымянный палец.
– Мы с Вашей дочерью с недавнего времени встречаемся. Но у меня серьезные намерения, так что прошу Вас отнестись ко мне спокойно. Я принимаю на себя всю ответственность, обещаю привозить её домой в назначенное Вами время, беречь и защищать, – улыбается он, пока я слушаю его речь, и сама начинаю восхищаться. Наверное, мама в шоке.
– Ник…Вы серьёзно? Это шутка какая-то? Снимаете для своего Инстаграмма, Вконтакте, Тиктока? – спрашивает она, вызвав у меня смех. Павел тут же выглядывает сзади и тянет Максиму руку, а я качаю головой.
– Нет, мам… Это правда мой парень. Максим. Учится в одиннадцатом. Перевёлся к нам с этого года, – сообщаю я, и мама начинает понемногу оттаивать.
– Мак…сим…Блин, извините меня, – она тревожно протягивает ему свою руку для знакомства. – Проходите, хоть чай попьём.
– Да, давайте, – соглашается он, и я иду за ними по пятам.
Так мы и сидим за столом. Вчетвером, как настоящая семья. Но для меня это так странно, что у меня никак не укладывается в голове. Я впервые показываю кому-то свою комнату, свою маму, свою жизнь. И это действительно очень важно для меня.
– Ну вот, а ты переживала, – говорит он, когда я стою в коридоре и провожаю его, стеснительно глядя в пол. Это даже больше, чем доверие…
– Да, переживала, – киваю я, прижавшись к нему. Внезапно встаю на носочки и целую его в щеку. Он выше меня примерно на двадцать сантиметров. Как бы там ни было, разница очень чувствуется, и мне это нравится. А ещё нравится обнимать его и ощущать запах его парфюма, когда я утыкаюсь носом в пульсирующую венку у него на шее.
– Аверина, тсссс, – шепчет он, поправляя свои штаны, пока я довольно хихикаю у него под носом.
– Пока…, – машу ему и закрываю за ним дверь, после чего спокойно иду в свою комнату. В это время мама прощается с Павлом. Я уверена, что мы с ней ещё поговорим, поэтому просто терпеливо дожидаюсь её там, переписываясь с Миркой.
– Можно? – спрашивает она, заходя ко мне в комнату. Я с самого начала знала, что она зайдет, так что не удивилась.
– Да, конечно, – привстаю на кровати, когда она присаживается рядом.
– Это же не назло мне? Потому что…очень взрослый мальчик, – говорит она, и я мотаю головой.
– Нет, это не назло, – отвечаю максимально честно. – Он мне понравился.
– Да, я вижу. Мне тоже…Симпатичный…И вроде рассудительный, – говорит она, на что я пожимаю плечами. Это мне ещё предстоит узнать, но говорит он и вправду красиво. – Кто его родители?
– У Максима только отец…Он генерал…Следователь. Кто-то из руководящего состава, – сообщаю матери, на что она приподнимает брови.
– Ого…Понятно…Но ты же…понимаешь? Ника…Насчёт секса, – пытается она подобрать слова, на что я киваю.
– Я понимаю. У нас ничего не было, мам, – делюсь я сокровенным. – Только поцелуи…
– Что ж…Это радует, – хихикает она. – Но ему восемнадцать…Да и тебе уже семнадцать. Поэтому просто будь начеку, хорошо? Предохраняйтесь. – продолжает она. – И извини меня, Ника…Что заранее не рассказала о Павле. Я поняла тебя…
Поджимаю нижнюю губу и тянусь к маме с объятиями. Она крепко обнимает меня в ответ.
– Ему крупно повезло, что ты выбрала его. Запомни, – твердит она мне на ухо, поцеловав в лоб, и я безумно благодарна, что она так говорит…Это радует меня и делает сильнее.
Мама уходит, а я пишу Максиму смс.
«До завтра. Ты понравился маме».
«Хоть где-то мой талант вешать лапшу на уши пригодился, – присылает он в ответ. – Я шучу, Ника. Очень рад. Сладких тебе снов».
«Дурак…Спокойной ночи, Демидов», – пишу я с довольным лицом. Кажется, я всё сильнее влюбляюсь в него…
***
Через несколько дней мы с Максимом собираемся ехать к нему домой. Я собираю небольшую сумку с вещами, пижамой и прочим. Девочки в школе сильно удивились, что им не удалось нас рассорить, но Мирка сказала, что они точно придумают что-то новое. Такова их гнилая натура. Однако мне всё равно. Пусть попробуют.
Погода в субботу утром стоит просто невероятная, яркое октябрьское солнце греет последними тёплыми лучами и поэтому я нахожусь в прекрасном расположении духа. Мама провожает нас обоих, глядя на машину Максима в изумлении. Наверное, его отцу не следует покупать ему такие дорогие вещи, но, может, так он завоёвывает его внимание…Я машу ей и пристёгиваюсь, когда Макс отъезжает от нашего дома, кивнув ей. Вот он момент, когда я начинаю ощущать себя взрослой. Смотрю на него и не верю собственным глазам, ещё месяц назад я и не думала, что мы с ним будем вместе, что он будет у меня дома, что я познакомлю его с мамой и вообще…Что так сильно…влюблюсь…
– Ты где там? – спрашивает он, пока я витаю в облаках, рассматривая улицы.
– Да…Я здесь…Просто люблю мечтать, – говорю, улыбнувшись ему, и он тоже радуется моему настроению. Я знаю, что я смешу его тем, какая я, но не собираюсь притворяться. Я – это кладезь стереотипов о любви и дружбе, о честности и доброте, и мне плохо от того, что люди бывают другими. Строят козни и ненавидят кого-то без явной на то причины.
– У меня там…В общем…Небольшой сюрприз, – говорит Максим, выдёргивая меня из своих мыслей, чем заставляет меня покраснеть.
– М? Опять? Макс…Может не стоит так часто задаривать меня…Мне это реально не нужно, – хмурюсь я, но он мотает головой.
– Глупостей не говори, Аверина. Это мелочи, – он протягивает мне ладонь, и я скрещиваю с ним пальцы. Не знаю, почему я так люблю этот жест, но почему-то он вызывает у меня душевную гармонию и чувство, что мы с ним реально в связке. Не просто играем или используем друг друга…А чувствуем. Впервые. Вместе.
– Всё, беги, – шлёпает он меня по пятой точке, когда мы выходим из машины, и я направляюсь к двери. Что крайне странно, он никогда не закрывает её на ключ. Я понимаю, у него всё на охране и автоматике, но мне всё равно не по себе.
Максим приносит мои вещи, и я иду в ванную, чтобы переодеться в домашнее. И уже там, проходя мимо гостиной, застываю, глядя на маленького щенка, который сидит на диване и скулит. Мой взгляд тут же ищет Максима.
– Да, я завёл собаку, – говорит он, отчего я тут же осторожно направляюсь к малышу, чтобы не напугать его. Кажется, это немецкая овчарка. Нет, не кажется. Точно. Я всегда хотела собаку, но поскольку мы жили в квартире, мама не разрешала этого. А теперь я словно на секунду стала маленьким ребёнком.
– Господи, какая же она хорошенькая, – говорю я, взяв её на руки. – Это лучший сюрприз из всех.
Кажется, на моих глазах появляются слёзы.
– Хочешь назвать? – спрашивает он, присаживаясь на диван, и я сажусь рядом с ним, пока щеночек прикладывается между нами и виляет хвостом.
– Серьёзно? Хочешь, чтобы я назвала твою собаку?
Наверное, это странно, но мне ещё никогда не предлагали таких интересных вещей. Это приятно и очень-очень мило.
– Хочу, чтобы у меня был друг, которого назвала моя девушка, да, – спокойно говорит Максим, потрепав щенка по голове. – Это девочка…Отцовский товарищ привёз. Он кинолог. У него свой питомник.
– Демидов, – шепчу я, наклонившись к его уху. – Ты в курсе, что самый милый парень из всех?
– Так уж и самый, – он клацает зубами возле моего носа, делая вид, что кусает меня, а после того, как я начинаю хохотать, целует меня с особенной нежностью. Я вообще и понятия не имела, что он может быть таким ласковым…Таким заботливым и…
– Тяв-тяв, – выдаёт наша новая знакомая, и я умиляюсь, глядя на то, как она жмётся к Максиму.
– Похоже, ты ей нравишься…Мальчик с холодным сердцем, – говорю я, улыбнувшись. – Пусть это будет твоя Герда.
Мой мозг порой сам выдаёт странные ассоциации. Так обычно и бывает. Мы созданы из того, что нас окружает, из того, что когда-то произвело на нас впечатление. А мне всегда нравилась Снежная королева.
– Хм…А мне нравится, – соглашается он, прежде, чем я решаюсь залезть на него. На мне смешные штаны и кофта с пингвинами в моём стиле. Я обожаю дурацкие пижамы. У меня в сумке лежит ещё и с авокадо. Моя любимая, но увидев её, Максим точно подумает, что я сумасшедшая.
Чувствую, как его ладони касаются моих бедер. Через ткань, но даже так ощущаю тепло его рук. Так пройдёт два дня…О, мой Бог…
– Голодна? – спрашивает он, когда я только-только нащупываю его твёрдый пресс своими пальцами. Мотаю головой, так как позавтракала и продолжаю издеваться, бесцеремонно потираясь об него бёдрами. Сама не знаю, зачем делаю так. Может, хочу испытать его на прочность?
– Ника…Реально, – слышу шёпот в свою ключицу. – Если не перестанешь, уйдешь отсюда женщиной.
– Пфффф, Демидов, – выдыхаю со смехом, но звучит так, словно я фыркаю от возмущения.
– Ну вот и всё…Слезай, – командует он, но я игнорирую, пока он не начинает щекотать меня. Вот здесь всё моё самообладание идёт в чертям. Я вообще не выношу щекотку. Смеюсь так громко, что стёкла могут потрескаться, почти вырываюсь из его хватки, пока он не придавливает меня к дивану, залезая сверху. Герда лает на нас, виляя хвостом, а Максим начинает целовать меня, запуская пальцы в мои волосы. Когда он делает так, я окончательно теряюсь в своих мыслях, представляя на что способны чувства между нами. Это ведь явно что-то особенное. – Ты самая красивая девушка на свете.
Недоверчиво хмыкаю, думая о том, что он сказал…Он действительно так считает? Наверное, да…
– Хочешь приготовлю тебе завтрак? – спрашиваю очень нежно и провожу ладонью по его волосам. – Да и малышку надо покормить.
– Я кормил её ранним утром. Давал творог. А вот от завтрака бы не отказался, – сообщает он, поглаживая моё лицо кончиками пальцев.
– Тогда пойдём, – мой нос касается его щеки. Так забавно, что мы остаёмся вдвоём. Почти всегда, как взрослые. Никаких рамок, никаких ограничений, но, вместе с тем, он не позволяет себе лишнего.
Я встаю первая и, проходя мимо приоткрытой комнаты в другой стороне лестничного проёма, вижу на столе фото женщины. Не знаю, зачем иду туда, но любопытство сильнее меня. Видимо, это мама Максима…Какая красивая женщина. Лишь на секунду бросаю взгляд на неё, но уже вижу, как они похожи. Вздыхаю и мимолётно смотрю в сторону, где сверху огромного сейфа лежит пистолет. Надеюсь, что это такая зажигалка или типа того, но похож на настоящий. Меня тут же неприятно передёргивает, я не люблю оружие, и решаюсь быстро уйти оттуда, пока Максим не заметил, что я была здесь.
Целый день мы с ним проводим вместе, вообще не отрываясь друг от друга. Готовим, тискаемся со щенком, прогуливаемся по лесу за его домом, много разговариваем по душам. Очень много. Я узнаю про его маму. Лидию Максимовну. Его назвали в честь деда. Он рассказывает о том, как много она для него значила. Что после её смерти отец окончательно ушел с головой в работу и выслуживался, будто назло всему миру. Забыл про него. Практически не разговаривал с ним. За весь рассказ я понимаю, что он был сильно обделен его вниманием. Что тогда, когда его мама умерла, единственный человек, который должен был поддержать его, просто таскал его за собой как мебель, не обращая внимания на душевную боль. И мне жаль, что ему пришлось пережить это. Теперь я понимаю его излюбленную язвительность, но вижу в нём и что-то очень противоположное. Сочувствие, доброту, заботу…И любовь. В нём много любви. Даже к маленьким существам. И это важно…
К позднему вечеру мы по очереди принимаем душ и хотим включить фильм по домашнему кинотеатру, скукожившись в обнимку на его диване все втроём. Это так странно, что мы выбираем к просмотру то, что предлагаю я. Кажется, Максиму вообще всё равно, что смотреть, лишь бы в моём обществе. Потому что мы включаем Короля льва. Ничего не могу с собой поделать. Обожаю этот мультфильм, а он смеётся.
– Ты реально что-то с чем-то… – целует он меня в макушку при просмотре.
– Ну что? Просто он милый…О семейных ценностях, – говорю я, пока он качает головой. До полуночи мы смотрим его, и я снова плачу, уже в который раз, и вдруг понимаю, что слышу сопение. Это Герда лежит на ногах у Максима. Хочу показать ему это, приподнимаю голову с его груди, и вижу, что он уже тоже спит. Я тянусь к пульту и выключаю всё. Уткнувшись носом в его плечо, засыпаю с чувством полного душевного единения с человеком, которого, кажется, уже обожаю…
***
Утро, как всегда, приносит много всего. Разговоры, ворчание, недовольное тявканье у нас в ногах. Я смеюсь, пока Максим только пытается открыть свои заспанные глаза. Он утыкается в мои волосы и своей пятой точкой я чувствую все его ощутимые достоинства.
– Маааакс, – выдаю с придыханием, когда он жмётся ко мне всё ближе.
– М? – спрашивает он сонно, но в тоже время достаточно хитро. Сама невинность во всей красе.
– Ты совершенно точно проснулся…Пора вставать, – говорю я бархатным голосом, и на его щеке появляется милая ямочка.
– Я встал…Правда не полностью, – отвечает он, заставив меня растянуть свои губы и посмеяться над ним.
– Пойдём завтракать, – встаю с дивана и иду в сторону ванной, приводить себя в порядок. Затем мы кормим щенка, готовим завтрак. Максим тоже моется, и когда мы наедаемся и уже собираемся выходить прогуляться, дверь в его дом открывается. Передо мной стоит, очевидно, его отец. Но смотрит словно сквозь меня.
– Здравствуйте, – говорю я, глядя на него, но он даже не здоровается.
– Макс! – кричит он во всё горло, пока я разглядываю его. Они не похожи. Ему около сорока, но он уже на половину седой. Одет в обычные вещи, разве что в руках сумка, видимо с вещами. Может, он приехал из командировки?
Когда Максим спускается к нам, мужчина тотчас бросает на него свой недовольный взгляд.
– Псину завёл, Олег приезжал, что ли? – спрашивает он, когда Максим подходит ко мне и обнимает меня за талию.
– Пап, это Ника, – говорит он, отчего его отец меняется в лице. Он вдруг осматривает меня, словно реально только что заметил, что я здесь вообще нахожусь.
– Я думал…Ника…, – запинается он, всё ещё рассматривая меня. – Эммм…Эдуард Андреевич, – он тянет мне руку, и я даю ему свою в ответ. Что здесь происходит, известно только самому Богу. Во всяком случае, я не понимаю.
– Здравствуйте, – ещё раз здороваюсь с ним. – Хотите чай? Там блинчики и…, – предлагаю я, пока Максим испепеляет в нём дыру своим взглядом.
– Мы уже уходим, отец, так что…позавтракаешь сам, – говорит Максим, проталкивая меня к выходу. Я смотрю на растерянное лицо его отца, пока мы не выходим на улицу, чтобы выгулять Герду.
– Что это было? – спрашиваю, будучи в растерянных чувствах.
– Что? – уточняет он, закуривая сигарету, пока Герда бегает по окрестностям.
– Почему твой папа…так отреагировал…Он будто не видел меня до того, как ты не представил меня, – хмурюсь, пытаясь дождаться от него объяснений.
– Он и не видел. Ты первая, кого я ему вообще представил, – отвечает он, делая новую затяжку.
– Ты…нервничаешь? Тебе неприятно? Хочешь, я уеду? – спрашиваю я, на что он качает головой и подходит ко мне в упор, обнимая и уткнувшись носом в мои волосы.
– Не говори глупостей…Ника…Я нервничаю из-за него, а не из-за тебя…Погуляем и вернёмся туда, ладно? Мне надо подышать, – сообщает он, на что я киваю. Мы немного прогуливаемся, смеясь над нашей новой знакомой, которая то и дело грозно рычит на шишки и запинается о сухие ветки, смешно плюхаясь на землю.
– Ты точно от служебных собак, дорогуша? – рассматривает он её, ухмыляясь.
– Не говори так…Она старается…Просто немного неуклюжая…Прямо как…я, – беру я Герду на руки, пока Максим посмеивается, и мы вместе возвращаемся обратно.
Когда мы приходим, его отец сидит за столом и смотрит новости по телевизору, поворачивая свою голову в нашу сторону.
Это странно, но я быстро нахожу с ним общий язык. Максим почти никак на это не реагирует, но я рассказываю, где учусь, кто моя мама и многое другое из своей жизни. Эдуард Андреевич ведет себя сдержанно, на Максима почти не смотрит, словно даже боится сделать это. Но в глубине души я до сих пор не могу понять модель их семьи. Он оттолкнул сына настолько, что сейчас не может вернуть его внимание. Однако то, что он познакомил нас, уже о чём-то говорит, хотя я почти уверена, что он сделал это для меня, а не для него.
– Мне приятно было познакомиться, Ника, – оставляет он нас, направившись к себе в спальню, пока мы с Максом молчим и переглядываемся.
– Не грусти. Я рядом, – говорю я, взяв его за руку. Он молча кивает, и я будто вижу, что его глаза краснеют от этого. То, что творится у него на душе сидит глубже, и мне больно, что он так мучается.
Я остаюсь у них до пяти вечера, а потом мне нужно возвращаться домой.
– Береги её, хорошо? – улыбаюсь я, прощаясь с маленькой лохматой бандиткой.
– Хорошо…Только ты тоже будешь её беречь. Ты же будешь приезжать, верно? – спрашивает он, и я встаю с пола, забрасывая свои руки ему на плечи. Мой нос касается его подбородка.
– Конечно, я буду…Что ещё за вопрос…, – встаю на носочки и целую его губы. Мягкие и тёплые губы, касаясь которых каждый раз моё сердце стучит с космической скоростью. Он приподнимает меня над полом, крепко прижимая к себе, и, наверное, именно тогда я отчётливо чувствую, как влюблен этот парень. И это не глупость. Не мои фантазии. Я словно становлюсь его частью в этот самый момент и разделяю его эмоции.
– Ну, всё…Идём, – мы выходим, садимся в машину и мчим по непривычно солнечному Питеру ко мне домой. Это начало нашей с ним любви…Начало серьёзных взаимоотношений. И я, наконец, чувствую, что у нас получится.
Каждый наш день интереснее предыдущего. Я точно знаю, что он меняется ради меня, а я ради него. Мы узнаём друг друга, отчего отчетливее понимаем, что созданы друг для друга.
Время идёт, а мы всё вместе, и я не могу представить другой жизни. Мирка ворчит, что мы так мало времени проводим друг с другом, но всё моё свободное занимает Максим, и я ничуть об этом не жалею. Я зачастую остаюсь у него дома, а однажды и он остаётся с ночёвкой у меня. Ничего не происходит, но это приятно. Спать с ним в моей постели, ощущать его частью своей жизни настолько близко…
Девочки в школе бесятся. Порой даже могут написать что-то в туалете на стенах. Что-то обидное и нелицеприятное, а также говорящее о них, как о лицах, не обремененных интеллектом. В том числе Мира скидывала мне посты Анисимовой, где та страдает от неразделенной любви к Максиму. Бесит ли это меня? Возможно, немного, но я стараюсь игнорировать такие новости.
И вот приближается Новый год…29 декабря у нас последний учебный день, в актовом зале собираются устраивать дискотеку. Обычно я не хожу на подобные мероприятия, но раз теперь мне есть с кем туда идти, да и Мирка тащит меня, надеясь хотя бы потанцевать с Переваловым, то, наверное, стоит прислушаться.
Четверть я заканчиваю без троек, поэтому мама решает сделать мне подарок. В целом мне совсем ничего не хочется, но раз уж выпала такая возможность, мы с Мирой решаемся купить красивые платья. Я никогда не одевалась, как Золушка или любая другая принцесса из сказок, обычно мои платья достаточно сдержанные, но сейчас под натиском моей властной лучшей подружки я осмеливаюсь на покупку чего-то вопиюще вызывающего. У этого наряда полностью открытая спина, и лиф под него явно не подходит. И хоть оно длинное до пола, разрез сбоку тянется до самого верха, оголяя часть бедра. Наверное, я впервые так выгляжу, и Макс ещё выскажет мне за это. Он, кстати, обещал заехать за нами с Миркой в восемь вечера. Мама помогает мне собрать волосы наверх, и только единичные локоны спадают на мою шею, которая, кстати тоже открыта вместе с ключицами и немаленькой ложбинкой на моей груди.
– Пусть Анисимова удавится. Плоскодонка, – смеётся Мирка, вгоняя меня в краску, и я слегка толкаю её с локтя.
– Нет, мам, ты её слышала? – шуточно фыркаю я на неё, и та показывает мне язык.
Мама лишь качает головой, помогая и Мире привести волосы в порядок, пока я жду своего парня, а они обсуждают меня со стороны.
– Девушка…А ваши родители часов не ювелиры? – ржёт надо мной подружка, вызвав очередную дозу осуждения.
– Да иди ты, дурочка, – говорю я, написав Максиму сообщение.
«Я выгляжу немного иначе, не пугайся».
«Ты в той пижаме с авокадо? Если да, то мне уже ничего не страшно, – присылает он в ответ, отчего я тихо хихикаю себе под нос. – Скоро буду».
Мы с ним вместе только три месяца, а у меня чувство, будто я всю жизнь его знаю…А ещё…Мы до сих пор не занимались сексом. И не потому что я противлюсь, а потому что он сам выжидает. Но сейчас я чувствую, что готова, даже несмотря на то, что боюсь этого. Мы с Мирой не раз говорили об этом, и она считает, что раз я хочу этого, значит, надо действовать. Но Мирка всегда так говорит, чего бы это не коснулось. Для неё на первом месте всегда желания, а не последствия. А я просто жду подходящего вечера, чтобы сказать ему, что…
«Выходите, я подъехал», – приходит сообщение, и мы с Мирой тихой сапой спускаемся, скрыв свои наряды под пуховиками и тёплыми рейтузами. Даже туфли приходится брать с собой. Поэтому Максим не видит нас во всей красе, а лишь часть образа, но даже так смотрит на меня и улыбается.
– Ты чего такой довольный? – спрашиваю, когда он везёт нас до школы.
– Потому что тебя увидел, – передразнивает Мирка, подкрашивая губы в зеркало. Невыносимая вредина.
Хорошо, что Макс уже привык к ней, и просто молча поглядывает на меня в зеркало заднего вида.
Зато, когда мы приезжаем, он, как настоящий джентльмен, подаёт мне руку и помогает выйти из машины. Мирка закатывает глаза, снова рассмеявшись, и мы направляемся в школу, а уже там спокойно переодеваемся в спортивной раздевалке. Лодочки на высоком каблуке особенно дополняют мой образ. Я действительно ощущаю себя красивой.
В момент, когда мы выходим, мне кажется, что абсолютно все пялятся на нас. Что все обсуждают, но самую главную реакцию я вижу на лице своего Максима, который, кажется, теряет дар речи, изучая меня с ног до головы и картинно хватается за сердце, отчего я хихикаю себе под нос.
– Прекрати, – смеюсь я, взяв его за руку.
– Нет, я серьезно, Клубника…Ты прекрасна, – говорит он, останавливая меня в школьном коридоре. Его ладони касаются моей спины. Так бесконечно тепло и приятно.
– Я ухожу, голубки, – говорит нам Мирка и следует в актовый зал, пока мы с ним остаёмся там. Я обнимаю его и впервые ощущаю себя по-настоящему счастливой на подобной дискотеке. Из тех редких тусовок, на какие я ходила, сегодняшняя особенно попадает в сердце.
Максим целует меня, и я закрываю глаза по привычке. Мне всегда хочется делать так, а ведь раньше я думала, что так бывает только в фильмах.
– Демидов, ну-ка вон отсюда! – гонит нас завуч из коридора, глядя сердитым взглядом. – Совсем уже…обнаглели. Аверина??! – она смотрит на меня с таким лицом, будто не ожидала, что это я.
Мы закатываем глаза и убегаем оттуда, взявшись за руки. В нашем актовом зале уже полно народу, громкая музыка, все только и успевают танцевать и потреблять алкоголь вдали от учительских глаз. А мы с Максом становимся в центр зала, где он прижимает меня так крепко, как только возможно.
– Что мы делаем? – спрашиваю я, смеясь, пока он просто кружит меня на себе.
– Аверина, я только для этого сюда пришёл, – твердит его серьёзный тон, отчего мне хочется смеяться ещё сильнее. – Нет…правда…Я пришёл сюда, чтобы потанцевать с тобой. И совсем не хочу смотреть за тем, как они бухают.
– Так…Я поняла, – улыбаюсь, расслабившись в его руках. Музыка играет самая разная, но я будто не слушаю её. Не знаю, что на данный момент звучит в моей голове, но что-то мелодичное и красивое, пока нас с Максом в наглую не разделяют игрой в смену партнеров. – Эй…, – говорю я, глядя на Витьку Фетисова. – Что за детский сад? – внезапно мою руку подхватывает уже Перевалов, отчего невольно морщусь. Вижу, что Максима поймала Григорьева, и меня неприятно передергивает от этого.
– Аверина…А чё ты в нём нашла? Ну, кроме бабок, – спрашивает он, вызвав у меня неоднозначную реакцию. Мне хочется вмазать ему, но слишком много чести.
– Не твоё собачье дело, – отвечаю максимально грубо, чтобы он заткнулся и отстал.
– Он тебя уже распечатал? – спрашивает эта аморальная скотина, и заводит руку на мою ягодицу, после чего события сменяются, словно яркие картинки. Лучше бы мы вообще сюда не приходили. Я понятия не имею, как так происходит, но не успеваю и вякнуть, а кулак Максима уже летит Перевалову в морду, и это не просто один удар. Это целая автоматная очередь. Я прикрываю рот рукой и пытаюсь его оттащить, потому что Перевалов уже похож на отбивную. Хорошо, что мне помогает Володька Чемезов. Он спортсмен и обхватывает Макса за грудную клетку. Мой взгляд натыкается на Миру, которая находится в жуткой панике. По-моему, её это сильно задевает, может, она видела, как Перевалов трогал меня…Какой кошмар. Пока все кричат и пытаются помочь Димке встать, в центр зала прибегает завуч, но Володя уже тащит Макса и меня к выходу, ругаясь себе под нос:
