Карина Степанюк
Дочь аспида

– Давайте быстрее уйдём из этого ужаснейшего коридора, – простонал Клий и потянул Полиглота в сторону нужной двери.

– Меня одну интересует, почему меня не поселили с девушками? – начала я ворчать. Тут подошла моя очередь получать ключ.

Один из распределяющих персон стал свидетелем моего недовольства.

– Если вы не в состоянии справиться с подобными условиями, то не нужно было идти в новобранцы, – сказал он со скрежетом в голосе. – В «Уровне Зироу» нет мужчин и женщин. Есть лишь человеческие существа, убивающие без колебаний.

Он протянул мне ключ-карту и жестом показал скрыться из его поля зрения.

Наша комната оказалась коричневой, с одиноким ковром и двумя двухъярусными кроватями из железа. Матрас был жёсткий, подушка напоминала кирпич, занавески на окнах мятые и пыльные. Шкаф маленький, а унитаз с налётом.

– Лучше здесь, чем в том жутком коридоре, – обнял Клий сумку с вещами.

Полиглот захрипел, изображая смех.

– Когда ты уже повзрослеешь?! – засмеялась я и бросила вещи в шкаф. – Я собираюсь прибраться здесь, не хочу спать в пыли и справлять нужду в грязи.

Клий и Полиглот на меня посмотрели с искренним удивлением.

– Ты правда сделаешь это? – спросили они.

– Не злите меня, иначе сами сейчас тряпку в руки возьмёте, – отреагировала я.

Те сразу замялись и разбрелись по комнате, как два таракана в момент включения света.

– Уф! – фыркнула я и направилась в туалет, где нашла моющие средства и тряпки.

Сегодня ночью удалось отдохнуть без проблем и дурных снов, но на следующий день каждый из нас, будь то девушка или парень, лишился волос. Я смотрела на себя, лысую, в зеркало и была готова расплакаться, а Клий начал смеяться, как ненормальный, увидев, насколько огромные у меня, оказывается, уши. Полиглот толкнул его и показал жестом замолкнуть, пока я не наградила их обоих большими фингалами на пол-лица.

– Какой абсурд, – пробормотала я, сидя на скамье в коридоре медпункта и ожидая, когда выйдет Клий с новой причёской.

Но мне стало ещё хуже, когда я увидела рельефный череп под короткой щетиной, делающей из него крутого парня, работающего киллером.

«Какая несправедливость, – сказал Полиглот, у которого стрижка ничуть не поменялась. – Из нас троих Клию больше всех идёт».

– Построились! – крикнули в конце коридора.

Показался отлично сложенный мужчина с длинными усами и хвостом на голове. На лице, несмотря на средний возраст, было столько морщин, что казалось, ему уже сто лет. Он прошёлся вдоль нашей шеренги и оглядел каждого.

– На улицу для построения, – скомандовал он.

Когда мы увидели, насколько глубоки складки на его щеках при свете солнца, он известил нас:

– Меня зовут Артур. Я ваш инструктор. В конце недели из пятидесяти новобранцев останется двадцать. Остальные получат распределения в другие комплексы. Слизняки и квашни нам не нужны. Будете потом и кровью заслуживать место в рядах берсерков.

Я ничуть не насторожилась, Клий тоже на удивление крепко стоял на ногах. Думаю, он адаптировался и теперь не создаст проблем из-за своей незрелости.

– А теперь сняли куртки, бросили к моим ногам и побежали в лес. Живо! – крикнул суровый дядька.

Все прибывшие в один день со мной новобранцы относились к первой группе. Всего их было три, но занимались мы раздельно. Первая неделя была проверкой на прочность, которую старательно устраивал Артур. Обучение действительно было жёстким. На нас орали и выматывали. Рвали по ниточкам, из которых потом плели косички или делали вышивку. После прохождения всевозможных полос препятствий мы были чумазые, дикие и нервные. Дрожали от холода, ползали в снегу, болели и с температурой всё равно шли на тренировку. Многие выбыли уже на следующие дни. Некоторые задержались дольше. После финального свистка инструктор заявил, что теперь у нас появилось расписание. И действительно отобрал двадцать лучших солдат из оставшихся тридцати. Остальные покинули комплекс в этот же день.

Клий и Полиглот вместе со мной прошли все испытания и теперь, исходя из нового расписания, занимались утром магическими практиками, днём стрельбой, а вечером рукопашным боем. Больше всего мне понравилось, что магию преподаёт учитель Туру. Он хоть и казался бесчувственным сухарём, однако понимал, что мы тоже люди.

– Итак, сегодня познакомимся с первыми понятиями из магической науки, а вскоре откроем в каждом из вас собственную силу, – начал он урок, изредка бросая взгляд на меня.

Туру пытался донести до нас знания так, чтобы не возникало никаких вопросов. У меня всё же был один:

– Почему магия существует?

Туру осёкся и выпрямился. Он неспешно положил мел и вытер пальцы о мокрую тряпку. После повернулся ко мне, сидящей на третьей парте в последнем к выходу ряду.

– Почему ты дышишь? – спросил учитель.

– Потому что такая физиология, – ответила я.

– А если бы ты стала задыхаться, что бы сделала? – снова спросил он.

– Начала налаживать дыхание с помощью дыхательных практик, – снова ответила я.

Тот улыбнулся одним уголком губ и снова взял мел в руки.

– Что это? – спросил Туру.

– Мел.

– Он может сам писать?

– Нет, – ответила я.

Туру подошёл к первой парте моего ряда и взглянул поверх голов сидящих передо мной студентов.

– У некоторых есть энергия, чтобы жить. Она может быть использована по-разному. Магия и есть эта энергия. Она в каждом. Просто некоторые используют её, как дышат, иногда применяя различные техники для улучшения контроля над ней. Другие не обладают неосознанным управлением энергетическими потоками, как мел не может писать без чьей-то помощи. Таким людям приходится прибегать к изрядно мощной работе сознания. Они должны трудиться, чтобы открыть навыки и их использовать, – исчерпывающе пояснил учитель.

– То есть магия – это часть нашей жизни? – продолжила я донимать его.

– Это и есть наша жизнь. И я очень рад, что ты так глубоко копаешь, Рия Калькурти. – Туру улыбнулся, а потом хлопнул в ладоши. – Вернёмся к теме урока.

Подобное отношение вызвало во мне гордость. Даже появился интерес к дисциплине, хотя прежде его не наблюдалось. Раньше мне не приходилось становиться свидетелем магических приёмов – только боевых с использованием физического контакта, это я считала достаточным. Теперь же мнение моё изменилось.

Урок кончился быстро, и после небольшого перерыва мы направились в кабинет один-два, где в центре большой комнаты с безликими бетонными постройками стоял стол. Туру положил стопку исписанных различными астрологическими знаками листов.

– Это звезда мага, которая откроет в вас магические способности. У каждого они будут различны. Своя стихия, техника и дальше по списку. Сейчас разберёмся, – пояснил учитель.

Передо мной было около десяти человек, каждый из которых получил свою способность. Туру обещал отрегулировать их биоэнергетические потоки на следующем занятии, а сейчас уже подошла моя очередь.

Учитель порезал мне палец и выдавил на лист крови, оставляя там мой отпечаток.

– Повторяй за мной, – пробубнил он и начал начитывать магический текст.

Я повторила заклинание, а потом встретилась с Туру удивлёнными взглядами.

– Почему звезда не зажглась? – спросил он меня.

– Почему? – спросила я в ответ в такой же растерянной манере.

Он выпрямился и почесал затылок.

– Встань в сторонке, мертвячка, с тобой разберусь позже.

У всех оставшихся студентов ритуал прошёл идеально. Клию выпала водяная стихия, а Полиглоту – повышенная концентрация. Я же стала объектом, ловящим чужие взгляды.

– Теперь все выходим за дверь, а Рия остаётся здесь.

Суровый взгляд учителя Туру направился на меня, когда мы остались одни.

– Кто ты такая? – рыкнул он и смял лист с моей звездой мага.

– Если магия – символ жизни, то перед вами, как вы уже заметили ранее, мертвячка, – съязвила я, чувствуя нарастающую злость учителя.

Тот внимательно смотрел на меня, поджав губы и раздув ноздри.

– Такие, как ты, встречаются редко. Совсем безразличны, умеют хранить мысли при себе, властны и циничны. Жестоки и коварны, подобны змию, но с лицом и телом человека. Те, кто не унаследовал ничей ген, в то же время неся в себе семя обеих рас. – Туру стал медленно приближаться ко мне. – И хоть твой анализ крови говорит о том, что ты генно-модифицированный человек, в твоём коде прописаны древние истоки.

В голове вспыхнула картина с круглой ареной, высокие разрезанные пополам и отодвинутые друг от друга колонны, очень похожие на индонезийские постройки возле храмов.

– Что сейчас было в твоей голове? – ухмыльнулся учитель. – Выбилось что-то, а ты упустила. Что ты скрываешь?

– Воспоминания из прошлого иногда возвращаются и не поддаются контролю…

– Когда-нибудь ты лишишься возможности прятать всё в подсознании. Оно заблокируется и станет уязвимым. – Туру подошёл ко мне достаточно близко и уже смотрел сверху вниз. – И ты превратишься в простую сумасшедшую. Кому ты тогда будешь нужна?

Он пытался сломить меня. Не давало ему покоя, что неожиданно такая особенная оказалась.

– Не загадывайте наперёд. Война план покажет, – тихо сказала я, глядя ему в глаза.

Туру выставил палец прямо перед моим носом и собирался что-то сказать, но осёкся и резко отдёрнул руку, отворачиваясь. Я терпеливо ждала его вердикта, проявляя истинный свой стержень. Тут учитель тихо и слабо посмеялся:

– Ты редкий берсерк, способный взламывать печати. Легко и непринуждённо, если тебя правильно обучить. Стрессоустойчивая из-за своего странного прошлого, которое наверняка даже от тебя скрывает множество тайн. Но я не буду в это лезть. Как я уже сказал, можно сломать всю твою уникальную систему в голове, а это мне совсем не нужно.

Он вернулся к столу и собрал сумку, а потом снова обескураженно рассмеялся.

– Давно таких взломщиков не встречал. Поскольку времена счастливые, никто толком не страдает. Уже лет пять не обучал их. Прекрасно, прекрасно! – Туру казался взбудораженным, в эйфории.

Чувствуя облегчение, я выдохнула. Мне нашли применение, это радует. Статус взломщика печатей выглядит устрашающе. А поведение учителя магии успокаивает маленького врунишку внутри меня, который паникует, что его разоблачат.

– Рия, – обратил на себя внимание учитель. – Будешь получать отдельные задания и практики. Потребуется много силы воли, но под твоим контролем подсознание, поэтому подобные трудности таковыми считаться не будут.

Знал бы он, что я научилась контролю личностей за пятнадцать минут, пока военный министр объяснял мне специфику работы техники. Хотя чем я хвалюсь? Меня с детства готовили к этому. Подобные моментальные прогрессы всего лишь результат многолетнего упорного труда. Удача? Как бы не так.

Неожиданно опять вспыхнула картинка той арены из Индонезии, заставляя учителя Туру напрячься и закусить щёку.

– Тебе нужно пообедать, – сказал он, кладя руку мне на плечо и подталкивая к выходу. – Иначе не будет сил для следующей пары уроков по стрельбе.

В кафетерии нас ждал очередной невзрачный обед, который скупо раздавала злая кухарка. Она ненавидела каждого из нас, отражая своё негодование в еде. Я села на привычное место между Клием и Полиглотом, которые сразу полезли с расспросами о звезде и магии. Я ответила, что я исключение из общих правил и буду заниматься другой деятельностью, не требующей магических навыков. Было сложно сдерживать ликование, что здесь меня ценят не как расходный материал, а как ресурс для улучшения и приобретения новых возможностей.

«О чём задумалась?» – спросил Полиглот и заглянул мне в лицо.

Я растерянно улыбнулась.

– Да так, о прошлом. – Затем я встала и сложила все приборы в поднос. – Я пошла к тиру. Догоняйте.

Клий попытался меня остановить, но в данный момент боролся с куриной ножкой и только показал мне вслед вилкой и что-то промычал. Я направилась к кабинету один-один и вошла внутрь.

Там за столом над журналами сидел мужчина с бородой, но лысый. Странная личность, похожая на инструктора Артура.

– Вы рано, – сказал он звонким режущим голосом.

– Простите, я подожду за дверью…

– Нет, – оборвал он меня и выставил ладонь вперёд. – Берите бластер и начинайте стрелять. Освободитесь на полчаса раньше или посвятите себя стрельбе целиком и полностью.

Вот это да! Фанат своего дела.

– Поняла, – серьёзно сказала я и взяла оружие.

Учитель по стрельбе, которого звали Миля, встал и заложил руки за спину, колесом выгибая грудь. Да так, что подбородок упирался в ключицы.

– Стреляли раньше? – спросил он командирским тоном.

– В тире ради плюшевой игрушки, – ответила я.

– Стреляйте так же. – После первого выстрела он закричал: – Неправильно! Руки под углом. – Затем стал под микроскопом разглядывать каждое моё движение. – Неверно! Вдох – выстрел, выдох – выстрел!

Он кричал как ненормальный. На нём были наушники, которые прекрасно блокировали шум, но пропускали речь. Отчего же он сам пытается стать этим шумом?

– Бездарщина! – заорал он на меня.

Да чтоб ты провалился, старый хрыч!

Я сделала пять выстрелов и разнесла голову мишени в клочья.

– Вот что значит мастерство учителя! – довольно крикнул лысый стрик и небрежно стукнул пальцами по моему плечу. – Сразу видно, что я профессионал. Я сделаю из тебя снайпера. А вот и остальные пожаловали.

В комнату вошли студенты, и внимание учителя переключилось на них. Он продолжал кричать и поправлять каждого, стоя призраком смерти за их спиной. Научились все, напуганы многие. А ещё есть я, готовая стукнуть эту лысую башку прикладом. Впервые встречаю такого человека, который способен настолько сильно вывести меня из себя.

– Следующее задание пройдёт в волшебной комнате иллюзий, через стену, – заявил Миля и, не давая перерыва, повёл нас в соседнее помещение.

Нажав на некоторые кнопки приборной панели, расположенной на стене рядом с нужной дверью, учитель повернул ручку. Вместо бетонных строений и стола появилась улица, длинная и широкая. Целый городской район поместился в пределах сорока квадратных метров. Чудом я бы это не назвала, наверняка пол комнаты подвижен, а всё вокруг лишь проекция. Осталось только объяснить осязаемость объектов.

Первым делом, когда прошла внутрь, я коснулась стен. Очень похоже на настоящий материал, да только стоит хорошенько ударить – и он наверняка развалится. Я со всего размаха вмазала ногой в стоящий предо мной ящик. Тот разлетелся на частицы, а потом возник вновь. А вот и разгадка: частицы проекции имеют сильную связь между собой, образуя крепко сложенный объект.

– Эй! – взревел учитель по стрельбе. – Ты что делаешь, бездарщина?!

– Проверяю свою догадку о работе помещения, – пожала я плечами.

– Тебе здесь цирк? – подошёл ко мне учитель. – На, повесели нас.

Он кинул в меня бластером, который я без промедления словила.

– Давай, – махнул он рукой в конец улицы. – Дойди до тупика, попробуй. Давай, раз умная такая.

Тут в меня начали палить из укрытий впереди. Я резко скрылась за ящиком.

– Конечно, – хихикнул Миля. – Давай, на высоком уровне. Самом высоком пройди. А мы из наблюдательной полюбуемся.

Я сделала попытку посмотреть из укрытия, но сразу спряталась. Засветы летели из бластеров безостановочно. Пришлось на корточках пробираться в соседнее здание, где я встретилась с первым врагом лицом к лицу. Я выбила оружие из его рук, которые тут же сломала. За дверным проёмом появились ещё враги. Я сделала три точных выстрела в грудь каждому. Присела и перезарядилась. Затем выпрыгнула и кувырком перекатилась к колонне. В окно запрыгнул враг и ударил меня ногой в бедро, я испытала сильную боль, но смогла пересилить себя и выстрелить ему в голову прежде, чем он сделает то же самое. Хромая я вышла из здания и уже не соблюдала осторожность. Враги падали замертво. Я была почти у цели, когда прямо в спину мне вонзился засвет, пролетев насквозь. Чувства были более чем реалистичные, поэтому я упала и схватилась за грудь. Учитель по стрельбе подошёл и поиздевался немного.

– В шаге от победы тебя подстрелили, – посмеялся он с надрывом. – Только гляньте. Раненая лань. А дерзила как настоящая львица. Ну ладно, зачту попытку как успешную. Свободна на сегодня. Сходи в медпункт, а то занятие по рукопашке провалишь. И всё-таки у меня всегда замечательные показатели.

Как бы я хотела треснуть его в лоб…

Но об этом лучше молчать и уж точно подобного не совершать.

В медкабинете мне заморозили сильный ушиб, провели электродный массаж, полностью сняв боль, и отпустили на заслуженный перерыв. Я стала дожидаться урока по рукопашному бою в столовой, попивая слабый кофе с приглушённой терпкостью, но повышенной кислотностью. Плохой напиток, если сравнивать с тем, который готовит Клий или любой землянин в кафетерии. Совсем не похоже на кофе с острова Мати, хотя я нахожусь на острове Мати.

К определённому часу в столовой стало набиваться много студентов. А ещё немного погодя компанию мне составили брат и друг.

– Скучаешь? – спросил Клий. – Кстати, ты знаешь, что учитель Миля задал тебе самый высокий уровень сложности, называемый «приближенный к реальности»?

Тут Полиглот перебил его и вставил свои наблюдения:

«А когда ты пробиралась сквозь град засветов с повреждённой ногой, щёлкал пальцами после каждого поверженного врага и повторял, чтобы мы учились у тебя».

Я вздохнула.

– Да-да. Щёлкал такой и говорил: «Оп-оп, я только что её научил так стрелять. Оп! Вот, учитесь, хотя я и так вас научу». Но знаешь, ты действительно круто смотрелась на экране, – толкнул меня в плечо Клий. – Жаль, не осталась, оценила бы эпичность наших сцен. Я тоже показал себя отлично.

«Ага, – затрясся Полиглот, широко улыбаясь и выбивая диафрагмой подобие смеха. – На низком уровне сложности. Куда нам?!»

Нагрузки были колоссальные, но парней это мало заботило. Энергии в их телах было предостаточно, чтобы посудачить после дел. Однако взбодрить меня собственным энтузиазмом у них не получилось.

– Осталось пережить ещё два занятия у Артура, – устало протянула я, продолжая ковыряться в картофельном пюре.

Парни согласились и приняли мою меланхоличную сторону, которая тучкой грусти нависала над нами до начала следующих уроков. Клий даже назвал меня неубиваемой бациллой, заражающей своим настроением даже самых стойких. В спортивном зале было свежо, поэтому любые облачка, даже лёгкой грусти, сдуло. У меня в том числе. Окружающие могли дышать спокойно.

– А вот и вы! – грубо рыкнул учитель Артур. – Размялись уже, пока шли, – приступим сразу к делу.

Он бросил в нашу сторону пару боксёрских перчаток и подозвал к себе уничижительным жестом.

– Кто рискнёт первым выступить против меня? – сказал он с усмешкой. – Что, нет таких?

Почему в этом комплексе так много дураков? Эта мысль возникла у меня ещё в тире, но сейчас она стала раздражать. Все отошли назад на пару шагов, я же двигаться не стала. Так и получилось, что первой мишенью была выбрана моя персона. Отлично!

– Отлично! – повторил мои мысли Артур. – Рия Калькурти первая, чьи ничтожные навыки я разотру на этом полу сегодня.

Я пнула перчатки и приблизилась к нему, решив нарушить наставления Тарохо и военного министра. Мне не хочется уступать ради безликости и неприметности, чтобы якобы уйти от лишних подозрений. Я встала в первую позу «Змеиного танца». Ноги углом, а пальцы готовы ужалить.

Артур сдвинул брови и сбросил перчатки с рук.

– Школа Ридипа, – ухмыльнулся он и установил стопы в схожую позицию. – Что ж, принимаю вызов.

Мои глаза были безразличны, а тело недвижимо. Первое движение сделает тот, кто готов проиграть. Это вбил мне в голову Люцио. Артур совершил смену позиций стоп, после чего я начала действовать. Наши руки переплетались и избегали друг друга. Подошвы постоянно следовали за сторонами квадрата. Когда пальцы учителя чуть не коснулись парализующей точки, я отпрыгнула назад и села на пол, выставляя руки вперёд подобно голове кобры перед броском.

Артур ухмыльнулся и принялся обходить меня по кругу. На опорной ноге я проворачивала тело, следя пальцами за грудью жертвы. И тут учитель допустил очередную ошибку, сделав шаг навстречу. Я успею сделать три удара смерти.

Прыжок, удар в грудь. Ноги на расстоянии, стопы углом, удар в горло. Подошвы параллельно, последний выпад, толчок носком…

В сантиметре от лба учителя мои пальцы остановились. Артур смотрел широко раскрытыми глазами. Сейчас он чувствовал онемение в руках, судорогу в языке и головокружение. А мой последний удар мог лишить его жизни. Ему ли не знать, что его судьбу определили миллиметры, оставленные мной. Тело Артура упало на пол.

Да, учитель, именно мои «ничтожные навыки» вы «разотрёте по полу».

В группе новобранцев царила тишина, никто не спешил подавать признаки существования в зале. Учитель захрипел и трясущимися руками потянулся к горлу. Онемение должно пройти через две минуты, а боль в горле придётся терпеть несколько суток. Такова плата за самоуверенность. Артуру удалось сесть на пол, однако выпрямиться тот всё ещё не мог.

– Рия… – прохрипел он. – Проведи разминку. Ридип должен был тебя этому обучить.

Учитель еле встал на ноги и, шатаясь, по стеночке проследовал в подсобку. Я же повторила тренировку Ридипа вплоть до мимолётных фразочек. Те, кто был направлен из его школы вместе со мной, в разъяснениях не нуждались и приняли мою замену тренера легко. Остальным же пришлось разжёвывать и запихивать в глотку.

– Рия! – взмолился Клий под конец тренировки. – Лучше бы учитель Артур был на твоём месте. Он не настолько жесток, в отличие от тебя!

– Десять штрафных отжиманий! – рыкнула я.

– Вот что власть делает с людьми, – послышался голос старого знакомого со школы Ридипа.

– Мне ли не знать, что ты устал меньше всех, – указала я на него подбородком.

Это не первый раз, когда я заменяла тренера. Такое уже случалось, когда Ридипу нужно было оформлять много документов. Там я и научилась командовать. Завершить занятие пришлось на доброй ноте и обещании больше не занимать место Артура. Настроение осталось хорошим, поскольку группа успела хорошо сплотиться.

– Если я завтра не встану, – сказал ещё один знакомый из школы, – прокляну тебя через каналы, которые настроит Туру.

Все разошлись. А я осталась и проследовала в подсобку, из которой лишь изредка выглядывал учитель Артур, чтобы проверить процесс занятия и просто дать знать, что не умер.

– Учитель…

– Пройди сюда, – пригласил меня тот внутрь, стоило мне показаться на виду.

Он сидел за столом в полумраке над журналом и прикрывал уши ладонями.

– Кто твой настоящий учитель «танца змей»? – неожиданно спросил Артур.

Я села напротив.

– Мне довелось учиться у Ридипа в Лоу-Сити и в группе наставника Ридипа в Шоите.

– Ты знаешь Люцио? – поднял он на меня глаза.

Именно поэтому Тарохо запретил мне показывать навыки в первые же дни. Профессионалы сразу видят стили и почерки в боевых искусствах, равно как художники могут отличить письмо друг друга. Но никто ничего не знает наверняка – почему же мне необходимо своим поведением давать повод думать иначе и порождать лишние подозрения?

– Никогда прежде не слышала…

– Этот стиль танца был только у Люцио, – перебил меня Артур.

Я сохраняла спокойствие:

– Люцио мог научить того, кто потом учил меня. Вероятно, вы что-то путаете.

– Исключено, – выдохнул тот. – Это его почерк. Ничей больше.

На моём лице появились улыбка и облегчение, которые вызвали в учителе смятение.

– У меня были сложности со стопами, поэтому я сделала квадраты на земле из дощечек, потом тренировалась сутки напролёт, прогуливая занятия в университете. Я выбивала пальцы, когда била ими стену, пока та не стала осыпаться, а кости перестало ломить. От этого появилось странное отдёргивание рук после удара, но мне оно не мешает, а даже придаёт скорости. Интересно дальше?

Тот кивнул, внимательно слушая.

– Однажды наставник Ридипа, мой первый учитель, сказал, что мои движения похожи на дрожание сухой травы, а не на плавные извивания змей. Тогда я стала проводить часы вначале перед телевизором, чтобы научиться плавности и броскам кобры, а потом перед зеркалом в танцевальном зале, чтобы превратить ломаные движения в настоящий танец, – рассказала я ему. – Возможно, Люцио, о котором вы говорите, прошёл через это тоже. Поэтому наши техники схожи. Других объяснений не имеется.

Артур взял ручку и поставил метку напротив моего имени.

– Люцио был моим другом. Мы проходили подготовку в этом комплексе вместе. А потом он пропал без вести. Это случилось лет двадцать назад. Но я как сейчас помню его мастерство. И да… он прошёл через это же.

Я мельком заглянула в аттестационный ежедневный лист, где мелким почерком учитель начертал общие характеристики тренируемых сегодня. Выходя в проём время от времени, Артур после одного взгляда решал, у кого какие навыки, и постепенно заполнял аналитические анкеты.

Затем я перевела аккуратный взгляд на шею учителя. Из царапины после нашей схватки выступила кровь, но не была стёрта и засохла багряной полосой. Что-то начало зудеть в голове. Мысль отчаянно пыталась вырваться из подсознания, она была связана с раной на шее учителя и упоминанием Люцио в беседе.

Неожиданно перед глазами вспыхнул свет. Я провалилась в стёртые воспоминания.

Это Бали. Тот роковой вечер, когда слуга отца предал меня.

– Опять порезалась? – возмутился Люцио подобно старику, загораживая головой яркое солнце. – Будь бдительной, мы не можем явить миру твою фиолетовую кровь сейчас, когда цель близка. Вдруг кто увидит. А у меня нет инъекций с маскирующим препаратом. Мы использовали последние полгода назад.

– А у самого-то почему до сих пор красная кровь? – всё же не выдержала я, видя рану на его щеке от бритвы. – Значит ли это, что она изначально у тебя была такой? Однако в общине…

Тут в голове у меня будто шаровая молния взорвалась. По позвоночнику пробежал электрический разряд.

– Ты использовал пигмент, чтобы окрасить кровь в голубой?

Лицо Люцио стало жестоким. Он придумывал оправдание.

Картинка с воспоминанием исказилась и прервалась. Я почувствовала головокружение, но старалась не показать вида. Артур в этот момент стучал тупым концом ручки по листу и даже не смотрел на меня.

– Я сегодня хотел выбрать себе ассистента. Самого лучшего, который бы показал себя в спарринге со мной умелее всех, – признался учитель. – Ты единственная, кто не сделал шаг назад. Стыдно признать, но я потерпел поражение и вынужден был отсиживаться в подсобке, приходя в себя. Хотя должен был всего лишь выявить, насколько хватает твоей стойкости и смелости.

Мне было совестно, что выставила учителя в таком нелучшем свете. Но он не чувствовал себя униженным.

– Будешь ассистентом, – улыбнувшись, посмотрел на меня Артур. – А теперь свободна.

Учитель показал на выход и отвернулся. Впервые за всё время нашего знакомства он был искренним и спокойным. Размышления о сегодняшнем дне не покидали меня, когда я спускалась с третьего этажа на второй по мраморной лестнице. Когда шла по ужасному коридору, к которому успела привыкнуть. Когда вошла в комнату и встретилась с соседями: Клием, Полиглотом и каким-то вечно молчаливым парнем, пропадавшим до полуночи в тренажёрном зале, которого звали Мося.

– Он тебя отругал? – спросил Клий.

– Нет, – ответила я.

«Он снова вызвал тебя на реванш в момент твоего полного истощения?» – спросил Полиглот.

– Нет, – ответила я.

Тут со второго яруса общей кровати с Полиглотом появилась лысая голова Моси.

– Он выгнал тебя?

– Перегибаешь, – усмехнулась я. – Конечно, нет.

– Тогда что? – не выдержал Клий.

– Назначил ассистентом, – грустно ответила я.

Все ахнули, думая прежде, что мне крупно попадёт за такую безумную выходку.

Мне же было не до удивлений или восторгов. Ведь были определённые мысли, постоянно отвлекающие от внешних раздражителей.

Люцио слыл ящером, который находился подле Тарохо долгих двадцать лет, а то и больше. Он мог менять кожу, как это делают рептилии. А на деле оказался человеком. Нет… царь бы не стал держать подле трона человека, который мог предать. Тем не менее случившееся на Бали ещё раз доказывает, что даже самых осторожных могут ударить в спину. Но как же его кожа покрывалась чешуёй, если кровь красная? Или люди тоже могут быть хамелеонами? А может быть, магия? Но если бы Люцио работал на людей или «Уровень Зироу», то меня бы сразу рассекретили и не стали допускать к службе, ведь знали бы всё о делах Тарохо.

Тут соседи по комнате снова вырвали меня из задумчивости.

– Значит, ты, – спросил Мося, – будешь нас мучить каждую тренировку?

Клий прыснул от смеха, закрывая рот рукой и вжимая голову в плечи. Я взяла полотенце и направилась в общую женскую ванную, проигнорировав его вопрос.

– Вернусь не скоро, – моё предупреждение прозвучало весьма недовольно, но оно не носило такой характер. Усталость наложила на него свой отпечаток.