Камила Эдель
Серебряный свет светил
Девушка уставилась на него в замешательстве, его речь прозвучала твердо и уверенно. Правда ли это или просто красивая ложь, чтобы снова завоевать ее доверие, чтобы … чтобы исполнить то самое страшное деяние над ней? Она не забыла, как он обещал ее защитить, но также и сказал отцу, что исполнит свой долг.
– Хорошо, – тихо последовал ответ от нее, она подняла перед собой ладони, а меж пальцев заиграли искры.
Она вгляделась на творимые ею же чары, пытаясь убедить себя, что все-таки она не «недоразумение» и сможет стать больше чем просто бессильный с ошибочной магией. Поражение и рыдание наступили не только вследствие страха за свою целостность, но и из-за сомнений, возгоравшихся в ней с каждым разом вообразимого возвращения к наскальному рисунку. Принимая решение взяться за освоение своего дара, она испытывала не раз сомнения, а теперь вовсе будто реалии подтвердили ее некомпетентность. Но если человек призвавший ее остаться здесь был иного мнения, чем его отец, то возможно, все еще она сможет найти в себе силы доказать свои возможности. Ей нужен был толчок, довольно сильный, и вера в нее ее наставников, ее новых друзей давали ей силы двигаться вперед, не задумываясь над своей хорошо осознаваемой неполноценности по сравнению, как с бессильными, так и с магами. Она превратилась в среднее звено, которому тяжело вписаться в любой из типов людей.
– Вместе с тем, Вы ведь понимаете, что принять Ваши слова мне не будет просто и понадобится время, чтобы убедиться в своей безопасности и преодолеть сомнения. Прошу простите за проявленную перед Вами слабость, – заявила она, повторно взяв над собой контроль.
– Понимая о моей неспособности переубедить Вас на данном этапе, не стану предпринимать последующих попыток в чем-либо убедить Вас и выражаю искреннюю надежду на восстановление Вашего доверия по отношению ко мне со временем, – она слегка кивнула. – Прошу Вас также принять одну мою просьбу: не смотрите на меня, пожалуйста, со страхом в глазах и постарайтесь не выражать свое презрение ко мне настолько явно. Такое отношение от Вас мне крайне неприятно и вызывает раздражение.
– В таком случае, Вы тоже не улыбайтесь, когда разговариваете со мной. Такое отношение от Вас вызывает все негативные эмоции у меня, – будто он пропустил ее слова мимо ушей, его губы слегка изогнулись в улыбке.
– Как же быть иначе, если ты вызываешь у меня улыбку?
Ореада застыла в полном замешательстве, недоумевая, как же стоит воспринять последнее довольно неординарное и смелое объявление от непоколебимого, казалось бы, Тока. По спине прошлись мурашки, нахлынуло непонятное волнение, сердце заметно застучало в груди, но ростки недоверия, взращённые прежним поколением хранителя звезды, тут были не при чем. Все чаще при их беседах и встречах ей становилось не по себе, душу охватывали непонятные чувства. Воспитание твердило о неправильности происходившего с ней, мысленная борьба с самим собой не прекращалась, но никак не возымела действий, развитие событий никак не удавалось остановить. Более того, он не позволял ей освободиться от появляющихся в ней чувств, подливая масла в огонь. Доминик изменился, сильно изменился с момента их встречи: он поддавался откровению, стал мягче в обращении, осторожнее в некоторых действиях, заметно сократил дистанцию между ними при общении, более не прибегая к сугубо формальной речи, а используя более простые слова, не пытался держать ее на расстоянии от себя, как делал при первом ее переходе в этот мир, при беседах его очи изучающе застывали на ней. Такое незаметное изменение все же влияло на нее сильнее чем можно было предположить.
– «Что же ты со мной делаешь?» – хотела она спросить, но не могла себе позволить.
Она все еще не оправилась после своей оплошности в лесу, позволив ему заключить себя в объятия пусть и ненадолго при спасении ее от гоняющихся за ней стражников. А спустя немного времени у подножия горного хребта она узнает, что человек, недавно спасший ее и пробудивший в ней столько волнений, удерживал ее в этом мире, чтобы просто исправить ошибку. Она представляла собой для него как выразился его отец просто «недоразумение» и источник второй половины его магии, а он проникал к ней в сердце. Глупая и наивная девушка, какой она себя сейчас ощущала, по всей вероятности, просто влюблялась в него, не в состоянии себя остановить и подчинить чувства здравому смыслу. При том, осознание всей глупости своего поступка ей не мог ничем помочь. А затем он снова ее спасает, вырвав из пасти водяного чудища и когтей каменного заклинания. Когда его руки схватили ее и вокруг них образовалась волшебная защита, ее переполнило чувство благодарности и наступил покой от ощущения собственной безопасности. Он лишь улыбнулся, после чего довольно осторожно и ненавязчиво прижал ее к себе. На этот раз то самое волнение взбудоражило ее еще сильнее, она чувствовала его близкое дыхание и слышала биение его сердца, не была в силах оказать сопротивление, но поощряющая улыбка и бережное отношение к ней успокоили ее и дали чувство полной защищенности. На мгновение она позволила себе расслабиться и отдаться забвению, и именно от него она почувствовала прилив энергии, который снова ей придал сил и привел ее в себя после лишения магии под воздействием заклинания его отца. Да, это был тот самый момент, когда Вальтер и Линдон невольно стали свидетелями соединения светил, момент, когда произошла некая слабая форма синергии света ночных светил, под воздействием их взаимного духовного притяжения друг к другу. Хоттабыч был прав, что энергия волшебства, пропиталась еще одной силой, силой необъяснимой, волшебной, и в то же время просто человеческой.
Через мгновение они приземлились на берег, и Ореада снова попала в заблуждение. Что же он ее спасает? Страхом ли потерять ее силу был вызван порыв защитить ее плоть? Ответ же ясен, и еще давно он заявил ей об этом, а она поддавалась его чарам. Ее лицо возгорелось красным огнем от осознания вторжения к ней, подступало стеснение и острое желание исчезнуть из места событий. Лучше бы ее раздавила вода, чем он так приблизился к ней. Никогда она ни в кого не влюблялась, она была далека от людей вокруг, и никого не подпускала к себе, но он становился исключением.
– «Что же ты со мной делаешь?» – повторно прозвенел немой вопрос.
Она влюблялась в своего палача, которого случайно разоблачили, а теперь он снова говорит, что она может ему доверять. Не просто избавиться от чувств, что пробились к ней в сердце, дальнейший курс ее действий оставался неизвестным для нее. Ненавидеть его за эти лукавые слова и притворство, или поверить в истинность его утверждений и действий. Он же мог давно извлечь из нее силы, но чего он ждал? Могли ли быть на то причины? Сердце больно сжалось, она закрыла глаза, вся дико съежилась, и отвернулась от него, поглощенная в свои же размышления. То был страх любви к постороннему, опасение стать его жертвой, поверить тому, кто будет играться с ее чувствами, а воспользовавшись ею, безжалостно бросит ее, лишь насмехаясь над ней.
Да разве могла она предположить про свое глубокое заблуждение? Доминик, терпеливо ожидавший ее возвращения в мир реальности, без раздумий выложил всю истину перед ней и пытался получить ответную реакцию. Ему было крайне неприятно каждый раз получать отказ на протянутую руку, видеть презрение, подозрения, опасения в ее очах. Его раздражало выражение отторжения с ее стороны при каждой попытке приблизиться к ней, невольно наталкивая его искать причины такого по отношению к себе поведения. Он пытался объяснить себе, что ее реакция вполне нормальная с учетом быта и культуры ее окружения с детства, но эти объяснения мало ему помогали. И все же, на подсознательном уровне, он продолжал делать попытки подступиться к ней еще и еще, не задумываясь о возможности сдаться. Ее сущность притягивала его с неимоверной силой, его сопротивления оказались бесполезными, с самого первого момента ее поступления в этот мир он неосознанно рвался защитить ее.
– В прошлый раз, когда вы вот так вдвоем с серьезными лицами провели обсуждение, Току вбило в голову немедленно отправить Ореаду на Землю, – послышался голос Хоттабыча. – Надеюсь ничего серьезного не успели затеять?
Доминик неторопливо уступил свое место своему наставнику, встав рядом с земной феей, а Ореада наконец очнулась от своих размышлений и приняла наблюдательную позицию.
– Дело не стоит Ваших волнений, учитель. При всем моем желании с частичной силою света я не способен прорвать пространственную дыру при активном состоянии королевского дара, блокирующего все проходы.
– С момента нашего освобождения я невольно заметил твою крайнюю задумчивость, девочка моя. Все думал, как бы подступиться к текущему вопросу. По словам Тока, вы столкнулись с моим учеником, прежним хранителем звезды. Мог ли он стать причиной резких перемен в тебе, внучка моя?
– Сожалею, но мне не выдалось возможности побеседовать с сером.
– Его магия вступила во взаимодействие с твоей, я не могу убедить себя, что ты не прочувствовала его ауры или эссенции, хотя бы по отношению к тебе, – не зря Ток называл старейшину учителем, он действительно знал слишком много про их магию. – Каковы впечатления?
Ореада не желала прибегать ко лжи, но и не хотела прямо высказать свою отрицательную оценку прежнего хранителя прямо перед его сыном. Она считала такой поступок подлостью и крайне неприятным для ее собеседника, отчего лишь опустила голову.
– Видимо мои догадки оказались верны, – ответил вместо нее сам старик.
– Если уж мой учитель затеял беседу про пороки моего отца, пожалуй, мне стоит отойти, дабы позволить вам полную свободу при общении и не вмешиваться со своим субъективным мышлением, – дал знать свое мнение Ток, наблюдающий за девушкой рядом.
Он положительно воспринял ее жест сдержанности от выражения своих недовольств его отцом перед ним, и более того интуиция ему подсказывала, что она не станет обливать его грязью даже за их спинами. Но его отсутствие все же позволит ей более свободно обсудить свои волнения с Хоттабычем, ведь именно поэтому старик появился здесь.
– Вполне разумно, Доминик, не имею возражений, – немедленно согласился старейшина.
– В таком случае позвольте откланяться, учитель и леди, – с легким поклоном Доминик удалился подальше от них, направляясь в сторону солнечного барьера.
– Девочка моя, не стоит истязать себя, – снова заговорил старик после удаления его юного друга. – Признать факт не равноценно посрамлению постороннего. Абдуганий посмел проявить агрессию к тебе, что я вовсе не одобряю.
– Старейшина Хоттабыч, разве Вам известно произошедшее?
– Ток не стал оставлять меня в стороне, девочка моя. В этом ли заключается причина твоих тревог?
– Откровенно говоря, настоящая причина кроется в истине, разоблаченной его отцом, а не на нападении. Мне просто любопытно насколько устойчивы его моральные уставы, не позволившие по сей день исправить недоразумение в моем лице. Кроме того, мне оказалось не просто принять факт того, кем я являюсь в глазах у остальных хранителей света. Я ведь прилагала все свои усилия, чтобы преуспеть в освоении своего дара. Невольно возникает вопрос, стоило ли прилагать столько усилий и какой конец меня ожидает.
– Необычный дар возлагает довольно тяжелую ответственность, и не сладка была доля хранителей света на протяжении многих лет. Мы сталкиваемся с непростыми испытаниями и требованиями судьбы, дорогая фея звезды. Мое поколение, да и поколение моего ученика Абдугания не справились с испытаниями нам ниспосланной планидой. Магическая связь света луны и звезды абсолютно разорвалась между хранителями, не позволив им свершить свой долг полноценно. Ведь на плечах у хранителей силы долг сохранить людей от великой беды и уничтожающей войны.
– Позвольте узнать более подробно о долге хранителей? Ваше повествование о великой беде довольно абстрактно в моем представлении, старейшина Хоттабыч.
– Если я раскрою подробности эпоса хранителей света и тьмы, то это привяжет тебя к волшебному миру, как и случилось с Домиником, и его родителями, и со мной. Он не желает лишать тебя твоей свободы, дорогая моя фея, – при этой новости ее сердце слегка ухнуло. – Так вернемся к теме нашего обсуждения. Вскоре после разрыва, он женился на девушке, полюбившейся ему и всецело поддерживающей его по жизни. Несмотря на свою непричастность к распрям тьмы и света, эта женщина посвятила себя борьбе ведомой ее супругом. Их союз оказался невероятно прочным, они шли по предначертанному им пути плечом к плечу, проживая единую судьбу, в полной гармонии словно земля и небо. Его родители вели двойную жизнь, прилагая все усилия для предотвращения усугубления ситуации. Позже, у них появился Доминик, унаследовав магию отца. Однако, к великому несчастью, в тот год не появилась вторая часть магии ночных светил, звезда не излучила энергию для пропитания мага. Данный феномен мы позволили себе назвать ошибкой самой природы, ибо сила света Фортиссимума едина, и она делится на две части меж двух младенцев.
Прошло 6 лет, Доминик стал мальчишкой, но не было второй части его силы, не было еще на этом свете хранителя звезды. Данный факт, делал нашего мальчишку, лучика наших надежд, неполноценным хранителем, не позволив ему оказать достойное сопротивление идеологии разрушения вселенской тьмы. И вот в один весенний день, когда серп новой луны заключил в свои объятия звезду Ореаду, светило излучило магию, пропитав в тот момент рожденного младенца своей эссенцией. Произошло нежданное чудо, но ты, человеческое дитя, появилась на свет и стала хранителем силы Звезды. Ребенок, который обладает частью нашей силы излучает мощную энергию, в первый день его рождения, ибо он в контакте со светилом, и любое волшебное существо способно это прочувствовать, и любой маг знает, что на свет пришел тот самый, особый человек своего века. В тот весенний день такого магического переполоха не случилось, и лишь Доминик почувствовал сильную энергию, и никто больше. Чувство связи длилось всего-то одно мгновение, сила пришла и угасла, позволив прочувствовать себя только ему, являющемуся частью целого.
Сила волшебного существа не угасает, если только он не человек! Исполнилось то чего не должно было случиться, но то, о чем нас предупреждали наши предки в своих древних записях, что волшебство может пробудиться в ребенке, в человеческом детеныше, а не только в волшебном существе. Но часто такого рода оплошность быстро исправима самой природой – тот младенец либо погибает, так как человек на протяжении долгих веков, лишенный магии, не способен использовать свой мозг больше чем остальные люди, и эта неконтролируемая магия убивает его; либо волшебство быстро угасает, переходя в пассивное состояние, так как его побеждают гены бессильного. При этом, к сожалению, угроза не отступает, поскольку магия может проявить себя в любой момент и снова убить неспособного его контролировать. А мы, маги, эволюционировали так, что наши мозги особо развиты и позволяют управлять своим даром, и нам хранимая в нашей плоти магия не представляет опасности. Мы нечто большее чем вы, но и у некоторых из вас сохранились очень далекие гены магии, которые проявляются очень редко, почти никогда! Мы поняли, что сила зародилась в человеке, и она угасла сразу или генами, или гибелью того ребенка. Мы поняли, что Доминик никогда не будет иметь полноценной силы, если только не найти того ребенка, при условии, что он остался в живых, и не принять его дар в руки волшебного хранителя.
Мы долго думали над возникшим парадоксом, и пришли к решению, что сын Абдугания должен забрать у тебя твое волшебство! На тот момент решение представлялось разумным, а самое главное реализуемым. Мы решили пожертвовать одним человеком ради всех вас остальных. Но мы не знали, кто этот человек, и найти его было невозможно без достаточного магического излучения. Почему пожертвовать? Потому что, если тебя лишить сил ты можешь также потерять свою жизнь, а возможно остаться в целостности, поскольку ты представляешь род бессильных. Почему именно Доминик? Именно его магия позволяет ему это сделать без помощи каких-либо талисманов, заклинаний, и усложненных, а самое важное часто малоэффективных ритуалов. Особенностью силы луны является способность воспользовавшись синергией светил поглотить свет звезды. Ему всего-то потребуется установить контакт с твоей магической сущностью, что проще всего сделать в ночь соединения светил. При достаточных навыках, даже без особой синергии, мы хранители, имеем способность воздействовать на магию второй половины нашей силы, включая частичное поглощение и восполнение энергии. Стоит отметить, что Абдуганий принялся с полной серьезностью за воспитание своего сына и подготовке его к роли хранителя с малых лет.
Увы, после кровопролития в Вельерум Касл, мой ученик и его супруга бесследно исчезли, оставив сына и дочь сиротой. Именно тогда, тщательная подготовка Доминика рухнула. Но я горжусь Абдуганием, поскольку его пропажа не сломала мальчика, его наставлений хватило для полноценного сформирования, преданного своему долгу юношу, и он смог взяться за дело своего отца самостоятельно, без лишних сомнений. По истечению обстоятельств, Доминика и Флоувер я не смог сразу найти, нашел их через несколько лет, когда мальчишка встал на ноги без моей и любой посторонней помощи и превратился в юношу. Меня неимоверно радовала его полная готовность следовать примеру своих родителей и свято исполнить свой долг в память о них. Но правильно ли было наше решение, лишать волшебного дара хранителя силы особой звезды? Эти вопросы меня мучали без конца. Не совершим ли мы нашим действием ошибку? Какое мы имеем право идти на такой шаг? Что если она совладеет своей магией, как это уже сделала нынешний хранитель луны будучи человеком?
– Правильно ли я Вас поняла, прежний хранитель луны была из Земли бессильных, как и я? – с глубоким удивлением и в тоже время восхищением спросила Ореада.
– Обладатель второй половины силы прежнего поколения была дитем человека, девочка моя, и она никогда не смогла воспользоваться своей магией в полную мощь, оставаясь все еще слабее любого мага, что и ожидалось от бессильного. Именно это убеждало меня и родителей Тока придерживаться нашего решения, хоть меня и терзали вопросы и сомнения по поводу правильности наших действий. Я не говорил Доминику о моих сомнениях, так как я все еще считал, что первое решение более разумное, и посвящать человека в тайны волшебства было совсем глупо, опасно, а самое важное безрезультатно и разрушительно. И именно она стала причиной разрыва магической связи между светилами.
– Какую же оплошность она допустила? – немедленно возник вопрос полный тревоги. – Насколько вероятно, что и я последую по ее стопам и разорву связь светил?
– Не стоит волнений, внученька моя. Доминик с таким же успехом может разорвать эту тонкую связь магии. И мое поколение, и поколения до нас не были в силах сохранить нить между нашими эссенциями. При возникновении необходимости, я подскажу вам о неправильно взятом курсе.
– Получается разрыв не был связан с ее сущностью человека?
– Вовсе нет. Что касается нашего вердикта по лишению твоей магии, сейчас я вижу, что возможно мы и поспешили с выводами. Да, девочка моя, ты жива, и ты передо мной, и ты вполне контролируешь свою силу, и она тебе больше не угрожает. Через 12 лет Доминику уже было на то время 18, он почувствовал снова энергию, твою энергию, которая повторно в тебе возбудилась. Мы ожидали, что скоро сила погаснет, звезда была в прежнем состоянии, на свет не появился другой младенец с силой звезды, она проявилась снова в тебе. На этот раз ты не должна была устоять против магии, но этого не случилось. На этот раз и я ощутил, что должны были ощутить при твоем рождении, в тебе пробудилась твоя сила, но она не погасла она слилась с магией всего окружающего, как и должно быть, ты не погибла и сила не исчезла! Поскольку ты все еще оставалась человеком и между тобой и второй частью силы связь не была на тот момент установлена, попытки тебя найти оказались тщетны.
Как я и рассказал, Абдуганий вложил достаточно на своего сына, чтобы воспитать достойного человека и полноценно сформированного хранителя. Несмотря на свой молодой возраст, он с полной ответственностью взялся за дело и до поры твоего появления шел по своему избранному дао без сомнений и с честью. Я не сомневался, что он созрел для свершения подвига на свой век, но я не узрел, что его моральные уставы, – при этих словах старик слегка усмехнулся, – не позволят ему хладнокровно принять на себя полноценную магию, – Ореада слегка съежилась, – О нет, девочка моя, – рука старика опустилась на ее голову и слегка погладила. – Моя насмешка направлена не на тебя, а на моего младшего ученика. К сожалению, я не могу сказать насколько твердо его решение и какие обстоятельства могут поспособствовать разрушению его принципов. Но выбор я оставил за ним, более не собираюсь предпринять попытки убедить его в чем-либо. Если стану настаивать на своем субъективном решении, я точно также могу повести ваше поколение по своим стопам и привести к нежелательному исходу. Стоит знать, что это испытание, Ореада, и довольно серьезное и для него, и для тебя. Он может в любой момент решить поглотить твою магию, а ты можешь отказаться доверять ему. Ты можешь бросить нас всех и в первую очередь его и перейти на сторону Тенебриса, а Тенебрис тебя никогда не тронет, он не способен лишить тебя сил, но ты ему нужна, как источник своей магии. Тут выбор за вами.
– Выбор за нами … – тихо повторила она.
– Какой бы путь ты ни избрала, я тебя пойму, девочка моя, но помни, что на вас лежит ответственность защиты невинных от разрушения и уничтожения. Правильно замечено, мы суть наших мотивов предоставили для тебя слегка абстрактно, и Доминик сам решит, когда тебе сказать обо всем или сказать ли в целом. Но я тебя предупреждаю, чтобы спасти многих он может пожертвовать тобой. Лишь эту причину я вижу для крайней меры, потому что Доминик тебя до сих пор сохранил и защищал ото всех, и включая самого себя. Поэтому я не буду осуждать тебя если ты бросишь нас и сбежишь. Но могу дать только один совет, беги не к Тенебрису, беги на Землю. Не давай ему преимуществ в этом противостоянии.
– Подумать хорошенько … – она смотрела то ли на Хоттабыча, то ли на пейзаж, вырезывающийся за ним. Мгновение и она пришла в себя и снова печально улыбнулась. – Спасибо Вам, старейшина Хоттабыч. Спасибо за поддержку и совет. Позвольте у Вас попросить об одном одолжении?
– Вне всякого сомнения, девочка моя.
– До случая с кулоном, я из себя представляла просто девушку, студентку из Земли, но со стечением обстоятельств стала хранителем очень мощной силы, и познакомилась с этим миром, и с вами, – она опустила голову, улыбка пропала, ее окутала печаль. – Мне все стало довольно дорогим, ведь это все часть меня, и я обрела друзей. Если вдруг Доминик решит меня … лишить сил, и вдруг я останусь жива, то если он бросит меня где-то на Земле без сознания, так, что, когда проснусь я подумаю, что все случившееся прошлось простым сном … пожалуйста, постарайтесь уделить немного Вашего времени, прийти ко мне и напомнить, что все пережито мною было реальностью.
– Уверена ли в своем выборе, фея? Ведь легче принять все как сон, чем разбивать себе сердце и жизнь пережитым здесь?
– Я уверена, ведь … – она не смогла сказать, что не хочет подумать о пережитом, а именно о своих способностях, о своих товарищах, о параллельной планете, о полных впечатлениях событиях, о переживаниях и радостях, о своих первых чувствах по отношению к противоположному полу, словно о мнимом сне. Она сразу отвела от себя эти мысли, нет она решительно не хотела признавать, что постепенно влюбляется в него. – Я не хочу потерять часть своей жизни и считать себя сумасшедшей!
– Что-ж, в таком случае ладно. Даю слово сделать все, что в моих силах, чтобы исполнить твою просьбу.
– Спасибо, старейшина Хоттабыч. Я ценю Вашу добросклонность ко мне.
– А теперь думаю стоит скорее отдаться чарам грез, ведь завтра нас ожидает непростой день.
– Хорошо! Спокойной ночи!
– Спокойной ночи, дитя!
Девушка бесшумно пробралась в солнечный барьер вместе со стариком, и далее отправилась в свой временный уголок для покоя. Хоттабыч в свою очередь подошел к Доминику, который успел улечься рядом с Флоувер, положив руку под свою голову и устремив свое внимание на мерцание плеяд далеких звезд. Хоттабыч уселся рядом со своим юным другом, с почти незаметной улыбкой посмотревшего на него.
– Не успел заснуть, Доминик?
– Учитель, признать по правде я не ожидал такого поворота событий. Отец усложнил мою миссию …
– Страх и сомнения, чувства, вгоняющие человека в отчаяние. Я попытался разъяснить ей суть нашего решения по поводу ее судьбы, чтобы предотвратить ее упадок духа. Фея быстро развивалась, боюсь минувшие прошлым днем события могут ослабить ее мотивацию.
– Хорошо, – просто ответил волшебник и переключился на небосвод.
– Мне крайне любопытно, не начали ли терзать тебя сомнения по поводу твоего решения, Доминик?
– Ни в малой степени, учитель.
– Хотелось бы узнать, что сдерживает тебя от объединения света светил? Разумеется, кроме твоих моральных уставов.
– Кажись я успел ответить на этот вопрос при нашей беседе до гашения костра. Я бы предпочел сменить тему, учитель. Нам предстоит вернуть Коронаэ Бореалис и власть в руки королевы Розабэллы Юстиниан. Нам надо призвать всех наших сторонников, или просто большинство из них.
– Ты прав, Доминик. Сколько человек «предало» вас?
– Все, кто остался во дворце, – Доминик хитро улыбнулся, Хоттабыч кивнул ему.
– Хватит ли нас, чтобы выпроводить лорда Тенебриса вместе с его свитой из замка?
– Разумеется нет, придется принять отступление и переформироваться для гарантии успеха. Завтра мы разделимся на группы, я поручу каждой группе по району, в котором они будут действовать, утром обдумаем план.
– Как же ты объяснишь даме Мелиане, что ты имеешь дело с «предателями»?
– Скажу открыто то, что уже сделано. Я предвидел нападение на дворец, и ради безопасности королевы собрал сколько можно стражников и рыцарей, которые должны были нас якобы предать и остаться внутри замка, чтобы обеспечить слежку, а после поддержку. Она мне поверит, я это знаю.
– Как же тебе на руку было это нападение! Героическое спасение королевы, представление ей новых преданных слуг! Твой план был хитроумным.
– Не я планировал захват дворца, я это просто учел. Но раз уж мы на стороне королевы, то зачем скрываться? Будем защищать ее открыто, да еще у нас теперь козырь в руках, ее брат жив и здоров. Нам надо установить мир в этой стране, если хотим защитить наш мир.
– Ты прав, но не поздно ли уже? Нам нужны свежие мозги на завтрашний день!
– Да, учитель, Вы как всегда верно говорите.
– Спи, Доминик, и я оставляю тебя наедине с твоими планами и мыслями, надеюсь ты нас завтра просветишь!
Доминик просто утвердительно кивнул, а Хоттабыч улегся на месте. Ток снова посмотрел на бесконечное небо над собой и прислушался к стрекотанию вокруг. Выдалась просто замечательная ночь.
