Камила Эдель
Серебряный свет светил
Как только Лоцимерия опустошила бассейн воды, Серхио и Айлек, которые уже были у водопада сразу принялись за дело. Вместе они создали стальную арку, направив поток водопада за стену, созданную феей. За дело принялся Джо, висевший в воздухе над водой. Он охлаждал жидкость, начиная от реки наверху, продолжая током водопада и стеной Лоцимерии. Вода из горных вершин продолжала прибывать и его задачей было охлаждать новые массы, чтобы снять часть нагрузки от феи воды и дать пространство для действия хранителей силы света.
Доминик подлетел к камню, и провел указательным пальцем по нему, порода действительно оказалась земного происхождения, его власть над ней оказалась бесполезна. Однако, их сила воздействовала на объект, проломив свойства заклинания. Он посмотрел на фею рядом с ним, подтвердив правильность своего предположения. Они обладали особо сильной магией, чем и был опасен, редок, и прекрасен этот дар. Ореада, быстро подлетев к камню, двумя руками схватила его и принялась за творение термоядерной реакции, излучая тепло на поверхность. Порода начала нагреваться от огромной температуры, которую ей придавала фея раскаленных огненных шаров. Как же не кстати, она вновь почувствовала слабость, и ее руки начали дрожать. Камень раскалился и принял красный окрас, а наблюдающий за происходящим с обратной стороны Хоттабыч моментально среагировал на происходящее.
– Все отвернитесь, происходит что-то неладное, нам надо защитить себя. Все вглубь пещеры и все до единого создаем щит и держим его пока весь процесс не закончится. Не смотрите на свет, он вас может ослепить!
Все столпились у самой дальней стены пещеры и вместе создали огромный щит. Каждый начал продвигать свою идею на счет наблюдаемого и бурные обсуждения переросли в шум. Камень еще не начал плавиться и истекать, но почти дошел до состояния плавления. За считанные минуты, потраченные на нагрев, волшебник заметил, насколько Ореада потеряла силы, но упорно продолжала начатое дело, несмотря на дрожь и подступающий пот.
– Достаточно, – прозвучал его голос.
– Недостаточно температуры, – ответила девушка.
– Я сказал «достаточно», – он аккуратно убрал ее руки от камня. – Я ее расколю на части. Все немедленно отлетите подальше, Серхио и Айлек, за мной создайте преграду! Надо успеть пока температура не спадет, – сообщил он всем говоря громко. – Ореада лети быстрее и стой подальше.
Фея кивнула в ответ, все начали отлетать, братья Сидеро создали огромный стальной калкан13 вокруг волшебника. Он молниеносно направил холодную температуру, каковой обычно характеризуются дальние планеты, на камень. Резкое охлаждение после сильного нагрева разрушило структуру породы, и остужение привело к растрескиванию. Вскоре она должна была разрушиться, волшебник отлетел за калкан своих соратников, предназначенного для защиты окружающих от осколков. Разрушенная структура не могла больше поддерживать наложенное заклинание, в результате чего оно рассеялось, образовав волну, расходящуюся на все стороны. Под воздействием последней волны анакамптического заклинания активное магическое воздействие обернулось против творцов: броневая сталь заключила в себя рыцарей, образованный лед треснул, возвращаясь в свое изначальное состояние и в тоже самое время превратив Джо в ледяную статую. Арка и стена рухнули и огромный поток воды, как цунами начал возвращаться назад, и от водяной стены, и от воды, которая текла по скату: вся масса просто начала расплескиваться вниз.
Все происходило настолько быстро, что задействованные растерялись и разлетелись в разные стороны. Освободившись из нежеланной брони Серхио и Айлек кинулись спасать девочку, уносимую водой, Джо в отличие от остальных остался за пределами разрушительных процессов, вонзившись айсбергом на почву у берега. Ореада на тот момент не успела уйти из-под ледяной арки и перед глазами Доминика она, потеряв силы, начала падать с высоты ее полета. Волшебник молниеносно направился в сторону феи, которую бы через мгновение поглотила вода. Ему вовремя удалось поймать ее и окружить их волшебным сияющим синим светом защитным барьером. Ореада улыбнулась с немой благодарностью, он ответил тем же, тепло улыбнулся и осторожно прижал ее к себе, как драгоценность, которую он только что мог потерять. Вода с шумом вернулась на место и от удара на дно, поднял волновой столб, намочив весь берег. Тут же с грохотом развалился огромный камень, который не выдержал жестокого испытания, проведенного над ним. Порода треснула и разбилась на мелкие осколки, разлетевшиеся в разные стороны мелкими пулями. Благо рыцари успели спасти Лоцимерию и все втроем оказались за плотной броней.
Между брызгами, огромными каплями воды, и мелкими осколками камня появилось, сияние в виде полумесяца и яркой звезды в объятии луны. Линдон и Вальтер, остававшиеся на безопасном расстоянии были потрясены увиденным – это было соединение, соединение Луны и звезды Ореады, древний символ, характеризующий легендарную силу и изображаемый во многих мифах и легендах. Остальные участники, не уловили этого явления, будучи в эпицентре событий, и замешанными в спасении друг друга.
Шум прекратился, водопад вернулся на место, река потекла своей струей, а мелкие щебни от бывшего валуна окропили всю округу, после чего осколки колдовского творения начали испаряться в воздухе. Льдина, окружившая Джо, треснула, он недовольно отряхнул плечи своего кафтана, словно избавляясь от невидимых пылинок. Доминик отнес Ореаду на берег реки и положил на влажную траву. Девушка быстро отошла от него, снова вся, покраснев, во второй раз за этот день, неосознанно поправляя свои растрепанные волосы, будто это имело значение в сей час.
– Почему ты пошла на это не успев восстановиться, Ореада? Я ведь специально спросил у тебя сможешь ли совершить волшбу. Хорошо, что я успел, а если бы не поймал тебя. Ты бы упала на землю, а вода с огромной силой просто могла тебя раздавить и … – он не захотел продолжить.
– Нам надо было их спасти. И ничего такого не случилось, мы сделали это, – улыбалась Ореада, и вдруг она снова что-то вспомнила отчего сияние ее лика немедленно погасло.
– Как ты сейчас? – теперь спокойно спросил он.
– Вы не поверите, я снова полна сил, как будто ничего и не случилось, – она с удивлением посмотрела на него.
– Леди, Вы в порядке? – взволнованно спросил Линдон, только что подошедший, на что фея кивнула с улыбкой.
– Отличная реакция, товарищ! – похлопал по плечу Вальтер Тока.
– Мы сделали это, – прилетела Лоцимерия в сопровождении двух рыцарей.
– Сумасшедшая импровизация, но эффективно, – холодно проговорил Джо.
– Доминик! – радостно воскликнула Флоувер, что привлекло внимание соратников, собравшихся у берега.
Заточенные были освобождены, и они один за другим выбирались из злосчастной пещеры. Первыми вышли Флоувер и Хоттабыч, и увидев своего брата девочка бросилась к нему в объятия. Ореада поспешила покинуть свое место, а Доминик остался с сестрой. Хоттабыч неторопливо идущий вперед остановился рядом с девушкой, а она с усилием изобразила улыбку.
– Мы были заточены утром, а вы к вечеру нас освободили, чисто все сделано. Умничка, девочка моя, ты стала прекрасной феей.
– Спасибо, старейшина Хоттабыч!
– Так держать, Ореада. Ты достойна своей силы.
– Я выражаю надежду на Ваше дальнейшее содействие в познании моих способностей.
– А нас не попросишь?
– Шарлотта, Дафна, как же я рада вас видеть. Полдня как вечность длилась. Несомненно, к вам обращаю ту же просьбу, друзья мои.
Девчонки начали друг друга обнимать и весело смеялись, Дафна, как и полагалось леди аристократичного происхождения, сдержанно наблюдала за своими подругами с легкой улыбкой. Хоттабыч подойдя к Доминику, еле слышно проговорил:
– Это было соединение, Доминик, воссоединение Луны и звезды Ореады после стольких лет!
К ним подошли Линдон и Вальтер, явно намеревавшиеся обсудить кое-что.
– Смогу ли предположить, что хранители света среди нас? – спросил тактично Вальтер.
– Луна Фортиссимума, – ответил с большим нежеланием Ток, понимая, что отрицать после разрушения заклинания, на что способны только сверхсилы надлунного мира, бесполезно.
– А леди? – уточнил Линдон.
– Звезда Фортиссимума, – также проговорил он.
– Утаил, поскольку опасался неблагоприятного восприятиями окружающими и потери поддержки?
– Выражаю надежду на Ваше благоразумие, – сказал Ток смотря на них.
– Твоя тайна в надежных руках, друг наш, – протянул руку Вальтер, и они пожали руки.
– Это не меняет сути дела, мы все еще товарищи и единомышленники, – Линдон тоже с ним пожали друг другу руки.
✴ ✴ ✴
К вечеру в лесной чаще наступило умиротворение, позволив временным жильцам у водопада расслабиться и приняться за необычный досуг, подобно вылазке в поход. Грядущий день обещал быть нелегким, но в сей час причин задумываться о завтрашнем не оказалось и освобождение знаменовало повод для всеобщей радости. Округу освещал веселый огонек костра, разожженный магией Феликса без востребования жертв в виде древесины и не представляя угрозу возгорания лесной растительности. Ночное небо мерцало мириадами звезд, маня к себе зрителей, улегшихся на траву и бесконечно долго наблюдающих за их просветами. Поперек видимой иссиня-черной бархатной сферы перетянулся жемчужным ожерельем рукав галактики, к которой принадлежала эта планета. В отличие от привычного млечного пути, этот пояс из звёздных скоплений именовали Серебряной Рекой, как и саму галактику.
Доминик и Шарлотта долго провозились с повреждениями крыльев Мелианы, пытаясь оказать ей всю возможную помощь в полевых условиях. Хоттабыч несколько обеспокоенно следил за непривычным поведением земной девушки, отстранившейся ото всех окружающих ее людей и настойчиво отказывающей от любой кампании. За время своего пребывания в мире магов она отлично поладила с Вальтером, братьями Сидеро, Шарлоттой и Сентом, да и с остальными не дичилась, все больше приспосабливаясь к ним. Однако, попытки ни одного из них привлечь ее к общественным занятиям не увенчались успехом, будь те безобидные, но бесполезные потехи либо серьезные, но увлекательные беседы. Что-то погасило пылкое любопытство по отношению к миру волшебства у девушки, за последние месяцы старающеюся изо всех сил приобщиться к соратникам в движении и максимум осваиваться под необычные для нее реалии. Зоркий Хоттабыч также не упустил из внимания особое возбуждение у Флоувер, девочки обычно ведущей себя довольно сдержанно. Взбудораженность не позволяло ей принять свою привычную уравновешенность и вступить в круг своих близких друзей в лице молодых эльфов. Своему старшему брату она не позволяла оставить ее восторг в стороне и никак не дала ему возможности сесть за круг планирования вместе с Дафной, Вальтером и Мелианой.
Феликс остался доволен обществом трех товарищей, Дафны и Шарлотты, поглощенных в обсуждение и возможно некоторую критику диалога Платона об идеальном государстве, что нельзя было назвать неактуальным в текущей ситуации королевства. Сент стал тем самым увлеченным человеком, затянутым в бездну бесконечности мистическим притяжением ночного небосвода. Лоцимерия пыталась оказываться рядом со старшей сестрой постоянно занятой благоустройством ее Величества и наследной принцессы, хоть Розабэлла и заявила, что может позаботиться о себе. Королева и советница, как это и делали по вечерам погрузились в свои беспокойные рассуждения про грядущие времена и необходимые меры для предотвращения бедствий. Принцесса Рози, заскучавшая от монотонных голосов, сидела рядом с матерью в полудреме. Серхио и Айлек не упустили возможности позвенеть своим оружием, прорезая ночную тишину и акустику невидимых сверчков. Вампие и Ликон потихоньку ускользнули в глушь леса в поисках добычи со свежей кровью для удовлетворения аппетита вампира. Благодаря своим биологическим особенностям, Вампие отлично видел в темноте, а Ликону приходилось приспосабливаться с использованием специальных окуляров ночного видения. Клаудиус будучи подручным младшего Стрикса всегда сопровождал его в любых условиях, включая похождения от его простых прихотей. С достижением полумесяцем своего пика, Эльфик и Эльфийка поспешно устроились на ночлег и погрузились в сон, будучи по природе жаворонками. Хоттабыч, уединившийся у костра, не дождавшись освобождения своего юного друга, решил скорее подойти к нему самому.
– Флоувер, девочка моя, можно с твоим братом поговорю?
– Разумеется. Постараюсь составить кампанию Лоцемирии и сдружиться с ней. Девочка по всей видимости заскучала от бесед ее Величества и дамы.
– Конечно, девочка моя.
– Плодотворных вам дискуссий.
– Спасибо, цветочек мой, – ответил Доминик со словами, наполненными нежности и звучащими для остальных непривычным из его уст.
Флоувер отошла от них, с намерением поближе познакомиться с Лоцимерией, чтобы чем-либо занять себя, ведь эльфы успели заснуть. Но она не успела осуществить задуманное, как Феликс, уловивший ее освобождение от круга брата и старейшины, немедленно предстал перед ней с предложением познакомиться и побеседовать. Флоувер с вежливой улыбкой приняла предложение юного джентльмена, и они гармонично пошли дальше вместе, вовлекшись в ознакомительную беседу, собираясь вместе вывести Лоцимерию из скучающей позиции. Доминик наблюдающий за ними сложив руки в замок слегка приподнял брови и исказил губы в вопросительной улыбке.
– Доминик, – старик отвлек его со своим вмешательством, – весьма любопытно узнать какие изменения произошли сегодняшним днем. Есть что-то чего я не знаю?
– Вашу наблюдательность невозможно переоценить, учитель. Думаю, нам стоит отойти.
– Отойдем, Доминик, отойдем.
– Ты знаешь, что сегодня произошло, Доминик? – возобновил разговор старик, как только двое оказались поодаль от остальных в тени небольшой дубравы.
– По Вашим предположениям, воссоединение луны и звезды. Да только, луна не на той стадии и та самая звезда, еще подальше от нее.
– Верно, дело не в светилах самих, а дело было даже еще когда нас окружал дневной свет. Я почувствовал это и не только я, а все почувствовали это, все кто были в пещере, но они ничего не поняли. В отличие от них, Вальтер и Линдон видели это своими глазами.
– Неужто то было действительно …
– Неужели ты сам этого не почувствовал? Занимательно наблюдать за вашими неадекватными поведениями: ты сам не свой и рассеянный, Флоувер возбужденная до крайности, земная девочка отчужденная и весьма опечаленная. Неизбежно возникает предположение о происшествии некого события за время нашего заключения, затронувшее вас троих. Несмотря на мое полное неодобрение удерживаемого нами курса, по сути ожидался взаимный просвет между хранителями в результате их необычного и редкого достижения.
– Взаимный просвет? Что именно могло Вам придать столько уверенности?
– Среди мелких осколков разбитого камня, потока водяного столба и остатков разрушившегося заклинания колдуна, возродилась энергетическая волна света, неизбежно пропитав каждого из нас. Источником излучения стал синтез ночных светил, луны и звезды, но она отличалась своей особой мощностью. Высвобождение магической энергии с такой мощностью без воздействия космических источников возможно лишь в пропитании процесса с эссенцией немалого значения, сугубо духовным влечением и скорее в некоторый момент соприкосновением, – старик повнимательнее пригляделся на лицо своего юного друга слушающего его почти затаив дыхание. – Что произошло между тобой и Ореадой? Что сделало так что это чувство взаимно исходило от вас двоих в одно и тоже время, послужив неосознанному соединению ваших сил всего лишь на мгновение ока?
Доминик заулыбался словно его раскусили и не смог ответить на вопрос сразу же с уверенностью присущей ему. Мысленно он переместился во времени, анализируя им же проявленные эмоции без особого внимания на тот момент. Из целой палитры особо выделились две оттенки: подсознательный страх лишиться ее, преследующий его на протяжении некоторого периода, но ясно выраженный при ее падении под угрозой уничтожающей волны, надвигающейся на нее, и внезапное наступление безмятежности, когда он схватил слабую и беспомощную фею, огородив ее от опасности, будто он удовлетворил унылое прошение своей души сохранить ее.
– Кажись, я не равнодушен к ней, – спокойно произнёс он словно просто приводил очередной факт перед старейшиной. – Мы приложили не мало усилий, чтобы справиться с умелым заклинанием Юридо и Дифды. Ореада оказалась все еще слаба, после произошедшего немного ранее у самого подножия хребта, а волшба отняла у нее остаток сил. Узрев ее падение первоначально меня охватило беспокойство. Опоздай я на секунду, она бы погибла от удара о землю или ее раздавила бы волна. Думаю, в процессе порождения энергетической волны Вами упомянутой ключевым стал момент ее спасения, именно тогда меня настиг абсолютный душевный покой, поскольку я смог защитить ее.
– Только ли покой, Доминик? – с подозрением переспросил Хоттабыч, не веря в его откровенность. Волшебник слегка задумался, подыскивая в своей памяти ответ на озвученный вопрос. Улыбка благодарности, ощущение близости, усердное сердцебиение, теплая волна по всему телу и желание крепче прижать ее к себе, огородив от всего мира. – Влечение, – ответил вместо него сам старик. – Проявление любви по отношению к ней, от того то и пошла та энергия. Похвально, до сей поры Вы оба тщательно скрывали свои взаимные чувства по отношению друг к другу, прекрасно понимая их ошибочность. Могу с уверенностью утверждать, что это ее первый опыт. Девочка наивно влюбилась в своего ментора, это характерно для подростков, – пожал плечами старик. – Боюсь с твоей стороны – это временное увлечение неординарной особой.
– С чего Вы решили, что наши чувства взаимны? – спросил он, недовольно нахмурившись от рассуждений своего наставника про их легкомысленность.
– Неразделенная любовь не может дополнить синтез светил третьей эссенцией, – Доминик вспомнил как его рука ощутила быстрые удары ее сердца с ее спины и ее слегка учащенное дыхание. Он на секунду задумался была ли та реакция свойственная воспитанной в довольно строгой среде девушке, а именно стыд перед мужчиной, либо вмешались и прочие чувства, кроме стыда. – Именно поэтому я верил во взаимный просвет между вами, а если хочешь выражусь яснее, эйфорию. Однако, по твоему утверждению есть вмешательство и постороннего фактора, произошедшего немного ранее у хребта.
– Учитель, – Доминик довольно улыбнулся, в нетерпении поделиться хорошей новостью, – они все живы. Мои родители живы, его Величество Гвидон и королева Адлия тоже живы, мы с ней их нашли в лесу. На протяжении всех этих лет, их держало заклинание, заточившее плоть в скалу, и во мне возродилась надежда спасти их. Однако … – лицо Доминика омрачилось, и он остановился.
– Однако, что?
– Отец недоволен мной, и он на некоторое время отключил ее.
– Бедная девочка! – искренне сказал старик. – Твой отец изменился, как он так мог сделать? – старик недовольно отозвался о своем прежнем ученике. – Он ведь прибегнул к запрещенной технике, насильно извлек из нее часть ее магической энергии, ослабив ее.
– Удивительно слышать это от Вас? – с легким упреком заметил волшебник, ведь Хоттабыч придерживался единой позиции вместе с Абдуганием Аль Бинкенти.
– Есть разница между освобождением человеческой сущности от магии и частичного извлечения магии от мага, Доминик. Освобождение сопровождается лишь временными страданиями, а частичное извлечение может нанести непоправимый ущерб магической эссенции, оставив мага неполноценным существом. Однако, Абдуганий сообразительный и расчетливый, он бы не стал наносить непоправимый ущерб свету звезды, поскольку она нам нужна в полном потенциале. Общность их магии и ее человеческая сущность не позволили ей пострадать, а заклинание возымело временное воздействие. Перейдем к сути дела, намерен ли ты прислушаться к наставлениям отца?
– Я отказываюсь верить в ее бессильную сущность. В отличие от ее Высочества Адлии, она маг в чистом виде. Я не буду этого делать, я не трону ее, не стану рисковать потерей ее жизни. Я не желаю становиться палачом хранителя звезды, части моей магии, и в конце концов девушки, заинтересовавшей меня. Учитель, и Вы до сих пор считаете мой выбор неправильным?
– Я ничего не считаю, Доминик. Мои наставления ты упорно пропустил мимо ушей, вот я и сдался. Эта ноша пала на вашу долю, и решение останется за вашим поколением. Лишать ее сил или нет, это будет твоим решением, но я тебе дам совет. Посмотри с другой стороны, то, что считается ошибкой большинством не всегда ошибочно. В древности люди считали ошибочным, что Земля круглая, а ведь это было истиной. Мы с твоим отцом не исключение от большинства.
– Учитель, – Доминик удовлетворенно улыбнулся, – я с достоинством исполню свой долг.
– Я могу упрекать тебя не раз, но это не значит, что я не возлагаю на тебя большие надежды, – Хоттабыч одобрительно положил свою руку с пробившимися по коже венами на плечо молодого человека перед ним. – Настоящий учитель научит своих учеников не поддаваться чужому влиянию, в том числе своему14.
С наступлением ночи температура опустилась, остужая землю и округу. Вскоре после беседы в стороне Тока и Хоттабыча, костер потушили, а в целях защиты от прохлады искусная волшебница Дафна воздвигла солнечный барьер, сохраняющий тепло внутри. Темнота окружила их, и тонкий дымок извивался из места, где недавно горело пламя Феликса Сидеро. Вода в бассейне блестела отражением ночных светил, а среди кустов появилось множество светлячков, создавая загадочную атмосферу для ночного досуга. Ореада, не в состоянии скоро погрузиться в сон, молчаливо любовалась красотой мерцающих огоньков вокруг и вслушивалась во всеобъемлющее стрекотание сверчков. Более не выдержав бездвижного состояния, вгоняющего ее все глубже в неприятные мысли, она осторожно поднялась с места и проворно покинула территорию, укрытую тепловой защитой. Пробравшись к берегу озерца, девушка уединилась под свисающими к водной поверхности ветвями плакучей ивы, найдя опору в ее толстом стволе. Ее волосы стремительно подчинились небольшому воздушному потоку, исходящему из стороны многоструйного водопада, мерцающего поодаль от нее. Она добровольно поддавалась онемению под прохладой, старательно охватывающей незащищённые части ее тела. Пока она отдалась мирному одиночеству, к ней успел подкрасться человек, все-таки уловивший ее ловкое ускользание от лагеря. Лишь почувствовав чужое присутствие, она невольно вздрогнула и тревожно посмотрела в сторону хруста ветки под его сапогом.
– Тихо, тихо, тихо, это я, – прошептал Доминик. – Позволь предложить, – он протянул темную мантию.
– Благодарю, не стоит утруждать себя, меня вполне устраивает вечерняя свежесть.
Пожав плечами и накинув свою одежду на себя, он стянул светлую перчатку, и теплая ладонь прильнула к ее оледеневшей щеке. Ореада вздрогнула от его прикосновения и отшатнулась назад, освобождаясь от его касания и недовольно схватив запылавшую кожу.
– Какое же отвращение по отношению ко мне, – сказал он с улыбкой, но изнутри чувствуя некое раздражение от резко проявленного отторжения с ее стороны. Здравый смысл подсказывал ему, что он поступил опрометчиво и результат вполне оправдан, но в тоже время он ощущал неприятное ущемление, думая над тем почему он кажется ей настолько отвратительным. – По всей видимости, ты замерзла, зачем отказываешься от моего предложения? – продолжил он аккуратно надевать перчатку обратно, а она с интересом смотрела на отметину, возгоревшуюся отражением светил на его руке. – Позвольте спросить, что именно послужило причиной для Ваших тревог? – его очи уставились на пелену воды и туман из мелких капель, в своей речи он создал невидимый обрыв между ними.
– Ваши ценные талисманы, – не удостоив его своим взором, девушка слегка небрежно протянула к нему компас и диадему.
Разгадывая загадку с каменным колдовством, девушка припрятала артефакты средь веток ивы, а вспомнив про них с наступлением ночи, не стала откладывать время их возвращения из тайника в свои руки. К удаче, еще и их хозяин объявился перед ней, позволив вернуть их ему.
– Благодарю, – волшебник спустил компас в свой карман, но задумчиво погладил орнаменты диадемы, невольно ощутив недовольство от грубого обращения перед его глазами с этим артефактом со стороны девушки. Заметив его реакцию и угрюмость, Ореаде стало слегка не по себе, словно она, невежда, не оценила ценность великого произведения искусства. – Вы не ответили, – невозмутимость вернулась к нему, как только украшение отправилось к компасу.
– Вы просили меня забыть о произошедшем, – она снова прислонилась к стволу и скрестила руки на груди, инстинктивно защищаясь. – Беседа со мной окажется для Вас весьма неприятной, Вам лучше оставить меня в уединении с природой, я пытаюсь осмыслить некоторые детали и исправить свои упущения.
– Ах, – протянул он с легким вздохом. – Вот что заняло Ваши думы? Раз мы поодаль от остальных, думаю, мы сможем обсудить событие. День для всех выдался непростой, не так ли? Что касается наскального портрета, так мы нашли долго искомого короля Гвидона Юстиниана и его верных соратников, а чуть дальше от них по несчастной доле забредших в лес и заточенных в года повышенной активности заклинания.
– И Ваших родителей… – кончики ее губ слегка приподнялись, выражая искреннюю радость, а Доминик с немалым изумлением вгляделся в нее и ощущение задетого эго ее действиями немного ранее начало отступать. – Должно быть для человека потерявшего своих близких и утратившего надежду их найти такое открытие становится немалым эмоциональным всплеском. Теперь перед Вами новая задача – освободить их из заточения.
– Во всей гамме скорее превалировало первоначальное ошеломление, затем ощущение счастья повторного обретения и в конце отчаяние из-за своего бессилия вернуть их, – признался Доминик, отбросив свое раздражение в сторону после теплого жеста с ее стороны – сочувствия. – Только, Ореада, прошу тебя сохранить нашу находку в тайне. Если слухи дойдут до ушей замаравших свои руки попыткой регицида и избавления от прежних хранителей, то мы натолкнем его на уничтожение закованных. Дабы не обременять таинствами моей семьи я попытался оставить тебя в неведении, но как видишь попытка оказалась провальной. Могу ли предположить, что ты ясно осознала с кем именно столкнулась, а именно моим отцом? – при возникновении образа его отца в ее воображении по телу прошлась видимая дрожь из-за наступающих чувств жуткой ауры по отношению к себе. Ореаде стало неудобно, поняв, что она не смогла сейчас скрыть ее страх.
– Простите, – быстро прошептала девушка, отдавшись неловкости из-за неспособности скрыть свой страх перед его родителем, что скорее заденет его где-то глубоко, хоть внешне он останется непоколебимым, как и всегда.
– Не стоит просить прощения, Ореада, твоя реакция вполне оправдана с учетом условий вашего знакомства. Так значит обстоятельства столкновения стали причиной твоего смятения?
– Вовсе нет, – она начала порывисто дышать, к горлу подступил комок, а глаза прослезились. – Я боюсь Вас, – она шагнула назад, чтобы скрыться в тени от света луны. Доминик застыл в ошеломлении, поскольку не ожидал от нее такой реакции и такого рода откровения. Девушка, отдалившаяся от него для создания собственного невидимого барьера расстоянием, затыкала себе рот, пытаясь заглушить себя, но не была в силах остановиться.
– Тихо, тихо, тихо, – прошептал он, взяв себя в руки и подошел к ней. Его крупные ладони прошлись по ее щекам, вытирая влажные струйки, но на этот раз она не отшатнулась и не выказала отторжения. – Я действительно уловил несвойственное для тебя опасение по отношению ко мне в твоих глазах в чащобе, но не понял причины, – он употребил слово «несвойственное», поскольку каждый раз, когда она боялась, она не опасалась, а готовилась бороться за себя, проявляя свою сильную сторону, но не на этот раз. – Попрошу объяснить, что же заставило тебя бояться меня. И если хочешь плакать наплачься сейчас, пока этого никто не видит.
Ее карие очи вгляделись на его светлые, пытаясь понять сможет ли она ему довериться. Хитрого блеска в его радужках не наблюдалось, глаза не казались холодными и насмехающимися на этот раз. Скорее проще прознать истину, чем терзать себя изнутри решила она.
– В вашем понятии я представляю лишь «недоразумение». Звезда оказалась в руках человека и именно Вы должны исправить эту жестокую ошибку. Вы ведь поэтому меня удерживаете в этом мире? Я наивное существо доверила Вам, а Вы должны исправить «недоразумение» в моем лице, – в ее голосе не было ни капли упрека, только сожаление: сожаление, что так получилось, что она вернулась в этот мир, что она доверяла человеку, который представлял угрозу для ее жизни. Лицо Доминика выразило глубокое удивление, он и не мог предположить такой поворот событий, – Я ведь просила Вас не глумиться надо мной, а Вы все смеетесь и смеетесь надо мной, я теперь поняла почему Вы насмехаетесь все время. Просто я глупая девочка, вверившая себя в руки мага, готовившегося покуситься на меня, чтобы исправить недоразумение. Настолько глупая, что не прислушалась в предупреждения лорда Рас Альгети, пропустила мимо ушей наставления моей покровительницы, а поверила Вам, поверила, что могу освоить свою магию, стать больше чем просто наивная студентка, как же могла понять, что я просто «недоразумение»? – ее охватило то самое чувство, когда люди смеются над безумцем, притворяясь, что серьезно к нему относятся, но на самом деле их действия направлены лишь на потехи и забавы, а этот безумец не понимает происходящего и окружающим становится еще веселее.
– Я ведь не отрицал, что нуждаюсь в твоей магии и представлении мне судьбой роли дива Фрифтара, готового поглотить духовную силу человека, внедрившись в его доверие, – она не могла не согласиться с ним, он не раз твердил, что нуждается в ее магии и полностью спокойно принял на себя клеймо в соответствии с предначертанным ему уделом. Он также и не пытался опровергнуть аргументы Тенебриса Рас Альгети о его намерении поглотить ее силы, ни перед ней, ни при выдвижении против него обвинений. – Я именно тот хранитель луны, кому пала доля сопротивления против тьмы в год совпадения начала циклов магически смежных планет, и долг обязывает меня не допустить превалирования идеологии последователей вселенской тьмы во избежание разрушений. И прежнее поколение хранителей также считало, что именно этот долг обязывает меня поглотить звезду, оказавшуюся во плоти дитя бессильного. Я считал себя готовым к исполнению своего долга, но не мог предположить, что непросто напасть на беззащитную и невинную девчонку. Пытаясь совершить предписанное для нашей с тобой участи нашими предшественниками, я и задержал тебя в этой планете. Однако, я отказался от идеи поглощения, поняв, что не могу я это сделать, не могу сломать свои моральные уставы и пойти против своих убеждений. Я принял решение защитить тебя от себя самого и остальных магов, отправив на Землю, а ты вернулась, чтобы спасти меня. Вернулась и нашла в себе силы поверить мне и себе, заручилась освоить свой дар, согласилась на оказание содействия мне и моим соратникам, а я в свою очередь зарекся стать твоим защитником, включая защиту от меня тоже. Твой страх передо мной беспочвенный, меня воспитали достойные люди, и я следую понятию чести, а это значит я не нарушаю своего слова.
