Кае де Клиари
Маранта
На полу в этой комнате тут и там что-то блестело. Мальчик наклонился и подобрал небольшой сверкающий камешек, потом ещё один и ещё. Вскоре у него набралась их целая горсть, и он сунул её в карман, чтобы потом разглядеть повнимательнее. Диана всё это время молча стояла в углу и, не отрываясь, смотрела на что-то. Такое поведение подруги показалось парню странным, и он подошёл к ней, чтобы узнать, в чём дело.
– Они убили его! – проговорила девушка, не оборачиваясь. – Они убили короля Лоргина!
Мальчик вгляделся в то, на что она смотрела, и увидел, что это труп какого-то старика, сжавшийся и почти незаметный в огромном кресле. Диана держала в руке край покрывала, часть которого была накинута на спинку кресла. Она постояла так ещё немного, глядя на тело повелителя немигающими глазами, потом опустилась на одно колено, поцеловала мёртвую руку и произнесла:
– Прости, мой король! Твой дворец послужит тебе погребальным костром. Твои враги падут от моей руки, а потом я присоединюсь к тебе!
С этими словами она встала, накинула покрывало обратно на кресло и, не оборачиваясь, вышла в коридор. Мальчик нагнал её там, когда она твёрдыми шагами, уже не таясь, направлялась куда-то вглубь пылающего дворца.
– Уходи! – крикнула Диана, не оборачиваясь. – Беги, ты мне больше не нужен! Спасайся! Если повезёт, то можешь выскочить через помещения для слуг, там, кажется, ещё не горит.
– А ты куда?! – прокричал парень, не отставая.
– Убивать предателей! Я немало их уже положила ещё до нашествия монстров, кого спящими, кого в сортире, кого в ванной. А теперь я убью самых опасных, а потом присоединюсь к своему повелителю! А ты беги, это не твоя война и не твоя месть!
Мальчик шёл следом. Он упрямо следовал по пятам безумной девушки, и на его лице появилось какое-то мрачное решительное выражение. Вдруг Диана остановилась и повернулась к нему лицом.
– Помещения для слуг там! – прокричала она так, что волосы парня всколыхнулись, словно от порыва ветра. – Я сказала, что это не твоя война!
– Да, но ты – моя! – вдруг заявил он, глядя с вызовом ей прямо в глаза.
От этих слов девушка опешила. Она замахнулась было, как бы собираясь его ударить, но мальчик не шелохнулся, и она опустила руку. Сейчас в её взгляде было удивление и ещё что-то. Парню показалось, что в уголках зелёных глаз даже сверкнули слезинки, но это видение было недолгим.
Диана снова повернулась к нему спиной и зашагала дальше. Вдруг она резко остановилась и опять посмотрела на него таким взглядом, будто собиралась разглядеть что-то у него внутри.
– Как тебя зовут? – спросила она, и парень вдруг удивился, почему этот естественный вопрос не прозвучал ранее.
Но он только пожал плечами. Увы, он не помнил своего имени. Оно стёрлось из памяти совершенно, вместе с воспоминаниями о гибели родителей. Возможно, именно это помогло ему выжить. Сестрёнка звала его просто, "братик" и этого было вполне достаточно. Тогда достаточно, но не теперь.
– Я буду называть тебя – Галль! – заявила Диана. – Это имя достойное воина, носи его с гордостью! А теперь, Галль, найди себе оружие или хотя бы что-то похожее на оружие. Наш поход не должен быть напрасным, и мы сделаем все, что в наших силах!
С этими словами она зашагала дальше, а новопоименованный Галль последовал за ней, оглядываясь на ходу в поисках палки или чего-либо в этом роде.
Глава 42. Стрела
– Давай! Давай! Давай! Давай! Двигайте отсюда!
Золас был не на шутку раздосадован, увидев, что разбойники в горящем дворце продолжают грабить сокровищницу. Это ж надо быть такими беспечными!
– Бросайте это дерьмо! – кричал он, уже кашляя от дыма. – Пусть к чертям расплавится, потом заберём, когда этот сарай прогорит, как следует!
Он лично выволок за шкирку последних мародёров, набивавших карманы серебряными ложками, и уже направился с Марантой к выходу из тронного зала, когда к ним подбежал Сыч.
– Атаман, там двое наших найдены убитыми!
– Монстры?
– Нет, их подстрелили из лука, а ещё Шатун валяется тут рядом, в двух шагах с горлом от уха до уха перехваченным!
– Та-ак!
Золас нахмурился, как грозовая туча и повернулся к Маранте и Зигмунду.
– Это не ваша ли,.. как её там?
– Диана, – ответила Маранта и её лицо стало странно печальным. – Возможно это она, даже, скорее всего. Долг перед тем, кому она принесла клятву верности, был для неё всегда чем-то вроде священного культа. Король предупреждал, что она сумасшедшая. Эх, она до сих пор может защищать дворец!
– Я не сказал вам, – виноватым голосом промолвил Зигмунд. – Диана считала Маранту предательницей, и пока мы сидели в камере, всё время говорила об этом. Переубедить её пытались многие, но это так никому и не удалось.
– Ну и чёрт с ней, пусть думает, что хочет! – сказал Золас, кладя руку на рукоять револьвера. – Пускай только появится хоть на миг, пристрелю, как собаку!
– Я сама её поймаю, если смогу, конечно! – ответила Маранта с вызовом.– Но тогда ты её не убьёшь!
Золас нервно дёрнул плечом и, не отвечая, повернулся к выходу.
– Смотрите, что это? – воскликнул Зигмунд, указывая в дальний конец зала.
Там со стороны одной из боковых дверей, откуда сейчас валил густой чёрный дым, показалась странная фигура человека, который шёл с большим трудом, опираясь на ружейный ствол, как на посох. Одежда на нём висела клочьями и была чёрной от копоти. Таким же чёрным было и лицо, похожее на маску монстра. Не дойдя несколько шагов до застывшей в недоумении троицы, человек упал на колени и замер в таком положении, уронив голову на грудь, но, не выпуская из рук карабин.
– Зиг? Малыш Зигель?
Атаман бросился к своему ученику и схватил его за плечи.
– Что случилось? Ты цел?
Маранта тоже подбежала к этому, давно уже ставшему своим, парню и вгляделась в его лицо. Глаза Зига блуждали, как у безумного, а в тёмной шевелюре, несмотря на копоть, были ясно видны седые пряди.
– Это… это Галанта, да? – спросила женщина, взяв его лицо в руки.
Зиг, который, по-видимому, не мог говорить, кивнул и по его чёрным щекам побежали светлые дорожки слёз. Маранта обняла парня и прижала его к своей груди. Зиг не сопротивлялся, он плакал, молча, время от времени вздрагивая всем телом, как будто его било током.
– Вот же… – тихо сказал Золас, забирая у парня карабин. – А я уж думал, что мы скоро сыграем ещё одну свадьбу или хотя бы порадуемся за счастливый союз этих…
– Берегись! – крикнул вдруг Зигмунд, выхватывая меч.
В следующее мгновение произошло сразу несколько событий: меч Зигмунда сверкнул, обрисовав в воздухе сияющее полукружье и стрела, направленная в горло Золаса, отлетела в угол, Маранта коротко вскрикнула, навалилась на парня, которого держала в объятиях, и тот вдруг почувствовал, как что-то кольнуло его в грудь. Этот укол, как будто пробудил его. Зиг слегка отстранился и увидел, что с левой стороны из плеча женщины, чуть повыше сердца и чуть пониже ключицы торчит наконечник стрелы. Он тут же перебросил обмякшее тело на левую руку, а правой рванул из-за пояса двуствольный обрез и, не целясь, ударил дуплетом в ту сторону, откуда прилетели стрелы! С противоположной стороны зала раздался крик кого-то, кого он так и не увидел, но этот звук утонул в рёве револьверов Золаса…
– С-сука! – проорал атаман, бросаясь в ту сторону. – Убью-у!
За ним побежали несколько разбойников. В зале остались только Зигмунд, раненая Маранта и малыш Зигель, который держал её на руках.
– Надо скорее вынести её отсюда! – сказал Зигмунд. – Эх, Динка, эх! Что же ты наделала! Давай помогу!
– Нет, я сам! – упрямо сказал Зиг, подымаясь на ноги.
– Тогда не будем терять времени.
Зигмунд подобрал валяющийся на полу карабин парня, и они направились сквозь дымовое облако к выходу из дворца. Путь к городским воротам показался им невероятно длинным, но Зиг не остановился ни разу, пока не опустил Маранту на койку полевого госпиталя, развёрнутого посреди временного лагеря. Едва он это сделал, как со стороны города грохнул новый взрыв, да такой, что сама земля подпрыгнула, сбив с ног десятка два человек.
Все обернулись. На том месте, где недавно стоял дворец короля Лоргина бушевал целый океан огня, взметнув к небесам факел похожий на чёрно-красный гриб.
Глава 43. Чего бы ни стоило
Они не бежали, они летели по залам и галереям среди огня и дыма, а вслед за ними летели пули! Наконец, в одном месте за их спинами с грохотом обвалился потолок, и целая пылающая баррикада отгородила их от преследователей. Теперь погоня была не страшна, но приходилось бежать от пожара. И, тем не менее, Диана остановилась на пару секунд, чтобы перевести дух. Она не присела ни на один из стоящих вокруг диванов и стульев, а просто согнулась, уперев руки в колени. Галль, (уже привыкший к своему имени), поступил также. Они оба тяжело дышали и почти не могли говорить. Мальчик взглянул на подругу и в очередной раз вскрикнул от ужаса! На боку девушки красовалась глубокая кровавая борозда. Парню даже показалось, что сквозь неё видны рёбра.
– Ерунда! – заявила Диана, проследив за его взглядом. – Это всего лишь царапина. Хуже то, что в ноге засело несколько дробин, так я не смогу быстро двигаться, но и это не беда, попробую выковырять, когда выберемся отсюда! А теперь двигаем дальше, а то сгорим заживо.
И она побежала дальше. Галль только сейчас заметил, что его подруга сильно хромает и оставляет за собой кровавые следы.
– Туда! – крикнула юная воительница, указывая на выбитое окно в конце коридора.
Сейчас они находились на втором этаже дворца, но учитывая, что потолки здесь были высоченные, высота для прыжка должна была быть немаленькой. К тому же неизвестно, что ждало их там внизу. Однако выбора не было – огонь догонял их и лохмотья парня уже начинали тлеть. Когда они прыгнули, взявшись за руки и не глядя вниз, длинный язык пламени высунулся вслед за ними из окна, будто хотел догнать и слизнуть свою ускользающую добычу! На какой-то миг Галль совершенно ослеп от солнечного света, ударившего в глаза.
Несмотря на то, что солнце уже склонялось к горизонту, ему показалось, что он нырнул в целое море света! Удар о землю, сотрясший весь организм, на миг погасил этот свет, погрузив сознание в непроглядную тьму. Когда он пришёл в себя, то обнаружил, что лежит на небольшом газоне перед пылающим дворцом, а рядом, лицом вниз, без движения, распростёрлась его подруга. Галль встал на карачки и подполз к ней. Диана была жива, но так же, как и он оглушена падением. Парень поднял девушку и посадил её, прислонив к небольшому бетонному столбику с какими-то цифрами.
– Живы? – спросила вдруг она, не открывая глаз. – Ну, если живы, тогда бежим дальше, а то либо нас догонят, либо зажаримся заживо!
С этими словами она попыталась встать, но тут же со стоном опустилась обратно.
– Чёрт, я, кажется, сломала ногу! – проговорила она и, закатив глаза, уронила голову на грудь.
Мальчик понял, что она говорит правду. Он ощупал её ногу – да, лодыжка была сломана. Значит, подруга совсем не может идти. Значит, он понесёт её, чего бы ему это ни стоило! Не теряя времени, Галль подхватил на руки свою спутницу, которая вдруг показалась ему неожиданно лёгкой. Подумав немного, он подобрал также её лук и колчан, которые валялись рядом, и побежал от дворца вглубь разорённого пылающего города.
Глава 44. Вот как было
Тяжело нагруженная телега мягко покачивалась, лишь изредка подпрыгивая на ухабах. Порфирий следил, чтобы этих ухабов попадалось под колёса, как можно меньше, но на сельской дороге без них невозможно было обойтись. Сверху светили яркие звёзды. Тент по случаю тёплой безветренной погоды решили не натягивать, и Маранта могла любоваться этими звёздами, наблюдая потрясающую картину, которую никогда не увидишь, просто задирая голову вверх. Её клонило в сон, но спать мешала боль в плече, пробитом стрелой. К тому же её знобило, и было холодно под тремя одеялами, заботливо натянутыми до подбородка.
Рядом с телегой шёл Зиг. Челюсти парня были плотно сжаты, в глазах светился нездоровый огонёк. Бог знает, что творилось сейчас у него на душе?
Тогда, после того, как дворец Лоргина превратился в огромный костёр, малыш Зигель рванул на помощь своему атаману и его едва удержали от прыжка в бушующий огонь. Кое-кому это стоило расквашенного носа и выбитых зубов, но парня смогли скрутить и держали до тех пор, пока он не успокоился. Теперь он шёл рядом, и Маранта понимала, что он сейчас её охраняет. Охраняет в память о своём атамане, как его принадлежность, как его частичку. А ведь он даже не подозревал, насколько он был близок к истине!
Они почти не разговаривали. Ей вообще было трудно разговаривать, впрочем, ему наверно тоже. А ещё, ей было очень трудно удержать в себе жизнь… Чужую, но уже такую родную, новую жизнь! Её собственное тело, как бы говорило ей: "Избавься от этой обременяющей тебя жизни, вытолкни её, ведь силы нужны на то, чтобы сохранить твою собственную жизнь, висящую сейчас на волоске!" Но она не сдавалась. Нет, теперь она ни за что не откажется от этой драгоценной жизни, не предаст её! И она боролась. Каждый день и час, минуту и секунду.
– Привал! – Раздался зычный голос Порфирия, и телега встала.
Маранту бережно сняли вместе с носилками, на которых она так и лежала, и положили рядом с костром, разведённым с, присущей разбойникам, быстротой и ловкостью.
Как ни старались те, кто о ней заботился, делать всё, как можно аккуратней, плечо от лёгкого толчка взорвалось новой болью, которая чуть не погасила сознание. За свою, не такую уж короткую, службу Маранта получила несколько ранений, но такое было с ней впервые. Надо же! Подумаешь – пробили плечо, а вот как оно получается!
Тогда во дворце адская боль заставила её потерять сознание, а когда она пришла в себя, то дворец уже горел, как свечка и все бегали вокруг и орали, что атаман погиб, и они не знают, что теперь делать. Старшины сумели навести порядок, но настроение среди джентльменов удачи было мрачное.
Теперь разбойничье сообщество стало нестабильным. Кое-кто вообще прихватил часть добычи и исчез, кто-то направился в их старый лагерь, но многие остались ждать, чем же всё это кончится. Временный лагерь бурлил, кое-где даже закипали драки, но их удалось прекратить, хоть и пришлось для этого наломать многим бока.
Зигмунд, похоже, окончательно стал своим в этом лихом и ненадёжном обществе. Обух, Сыч и Зюзя признали за ним право распоряжаться не только беженцами, но и разбойниками и теперь у старого гвардейца работы было по горло. Так они простояли ещё три дня. На четвёртый была организована экспедиция к развалинам дворца, которая конечно ничего не нашла.
Зато было замечено нечто странное – через северные ворота из города уходили оставшиеся монстры. Впечатление было такое, что это идут усталые работники, которые сделали своё дело и теперь направляются домой в предвкушении долгожданного отдыха. Куда они шли? Это выяснять никто не захотел, своих дел было невпроворот. Зигмунд только отметил одно обстоятельство: монстров, оказывается, осталось так много, что захоти они сожрать разбойников вместе с беженцами, тем не помогли бы сейчас никакие ружья.
Теперь весь разношёрстый табор направлялся в старый лагерь. Рана Маранты сначала причиняла ей не настолько страшную боль, чтобы нельзя было подняться на ноги, но вскоре плечо распухло, и у женщины поднялся такой жар, что её пришлось уложить в постель и приставить пару сиделок. Беда была в том, что, как ни медленно ехали подводы с беженцами, её телега должна была ползти ещё медленнее. Это тормозило движение всей колонны и, рано или поздно, надо было на что-то решаться, либо ехать быстрее, либо отделиться от общей массы. Против увеличения скорости возражал Порфирий, который взялся лично заботиться о раненой. Теперь они совещались с Зигмундом здесь же неподалёку и не подозревали, что она слышит каждое их слово.
– Нельзя вам отставать, мало ли что! – говорил Зигмунд. – Времена сейчас неспокойные. Монстры вроде ушли, но куда? И неизвестно, вдруг они вернутся снова? Кроме того, мы здесь не единственные разбойники. На дорогах и в лесах полно мародёров, которые вовсе не так благородны, как бандиты Золаса.
– Пойми ты, вояка! – вкрадчиво гудел в ответ Порфирий. – Вся эта тряска может её убить. Я и так уже объезжаю каждую кочку, разве что веником не мету перед телегой! Куда уж там догонять остальных? Езжайте себе спокойно, а за нас не бойтесь! Видел Зига? Мне сейчас самому на него смотреть страшновато. Он никуда не уйдёт и будет её охранять, чтобы ни случилось. Не завидую я монстрам или каким-то там мародерам, если они ему на дороге встретятся!
– Ладно. – Зигмунд нехотя согласился, но было ясно, что ему это совсем не по душе. – Доведу всех до лагеря и вернусь за вами лично!
– Вот это правильно! И девок этих с собой забирай, а то и впрямь не дай бог чего! Они нам только обузой станут. Я болящую нашу сам пользовать буду, она ж мне как дочка!
– Скажу, чтобы вашу телегу разгрузили.
– Не надо! Гружёную телегу трясёт меньше. Лошадь у нас крепкая, да и что мы там везём? Провиант да патроны. Пригодиться, если что, а чего не съедим, то привезём в целости!
Маранта устала слушать их рассуждения и повернула голову в другую сторону. Там на фоне темнеющего неба виднелась фигура Зига, устроившегося на пригорке. Её добровольный охранник сидел, словно высеченная из гранита статуя, держа свой чудовищный карабин наготове. Маранта знала, что теперь он так просидит всю ночь, не требуя еды и не нуждаясь в сне, что Порфирию приходится кормить его почти насильно и что рано или поздно это кончится каким-нибудь взрывом, но каким именно, заранее предугадать было невозможно. Всё это было так, но сделать она сейчас не могла ничего, приходилось пока только ждать и надеяться, что всё разрешится к лучшему.
– Хмм! – раздалось с другой стороны.
Маранта повернула голову – рядом с её носилками стоял Зигмунд.
– Я заметил, что ты не спишь, – сказал он. – Мара, нам необходимо…
– Я всё слышала, – ответила она и сама удивилась слабости своего голоса. – Ты всё делаешь правильно. Не волнуйся, мы справимся.
– Я вернусь, как только смогу.
– Да, возвращайся… Если сможешь. Послушай, пока не уехал, расскажи, что там на самом деле случилось с Золасом, ну тогда, когда его выгнали из Гвардии?
Зигмунд помолчал некоторое время, потом нашёл себе ящик и присел рядом с носилками.
– Ты права, рассказать об этом нужно. Собственно, я не сделал этого только потому, что Зол был рядом, но теперь это уже не важно. Если ты не против я начну издалека. Начну с того, что в Гвардию его притащил не кто-нибудь, а сам Лоргин, когда был ещё нашим вождём во время войны с восточными бандами, а свой ударный отряд называл Гвардией, скорее в шутку. И было тогда Золасу лет четырнадцать.
Он мало о себе рассказывал, поэтому я знаю, что сам он родом откуда-то с юга, из земель, которые лежат за оврагами и пустошами. Прибыл он сюда с родителями после того, как их не приняли в Торговом городе и его окрестностях. Там, видишь ли, не любят чужаков, особенно если они без денег. Он рано остался сиротой; что случилось с его родителями, я не знаю, толи погибли, толи умерли от голода и болезней, возможно и то и другое, ведь времена были лихие и человеческая жизнь ничего не стоила.
Юному Золу пришлось выживать самому, и он подошёл к этому активно – стал карманным воришкой. Мало того, он где-то обучился ремеслу взломщика и весьма в этом преуспел. Именно благодаря таким своим умениям он и познакомился с нашим будущим королём.
Лоргин был весьма крут с ворами. Если кто попадался, ему чаще всего попросту снимали голову, но тут произошёл необычный случай. Жил у нас в столице один богатый купец. Собственно столицей этот город ещё не был, да и купец был не наш, а из Торгового города, но здесь у него был большой дом и семья – жена из местных и двое малолетних детишек. Поговаривали, что это его вторая семья, а первая живёт себе в Торговом городе, в доме побольше того, что был здесь, но суть не в этом. Если человек может содержать две семьи, то, какое кому до этого дело? Удобно ведь – куда бы он ни ехал по своим делам, к нам или в Торговый город, он всегда ехал к себе домой, а любил и тех и этих.
Но вот однажды случилась беда – напали на его дом разбойники. Лоргин тогда сам патрулировал улицы и в тот раз я был вместе с ним. Нас позвали на помощь соседи: сразу несколько человек выскочило нам навстречу, крича, что в доме купца кого-то режут! Мы рванули туда, что было сил, но опоздали – разбойники успели сбежать, а искать их наугад в тёмном городе не было никакой возможности.
В доме мы обнаружили несколько трупов. Хозяйка лежала на первом этаже с раскроенной головой. По-видимому, она открыла дверь, не выяснив, как следует, кто за ней на самом деле и поплатилась за это. Потом обнаружилась служанка, заколотая в собственной постели и наконец, сам купец, на втором этаже, плавающий в луже собственной крови с выпущенными кишками.
Но самое удивительное ждало нас здесь же, в двух шагах от убитого купца. В комнате, где он лежал, был большой сейф, громадный, как платяной шкаф. Так вот у этого сейфа стоял на коленях, какой-то пацан и, закусив губу, обрабатывал отверстие для ключа щупом и отмычкой. Он не собирался никуда бежать и вообще, казалось, не заметил нашего появления.
Когда я попытался оттащить его от сейфа, он вцепился в него обеими руками и стал кричать, что там дети и у них скоро кончится воздух! Я прислонил ухо к стенке сейфа и на самом деле услышал внутри какой-то писк и шорох.
Оказалось, что почуяв неладное, купец запихал своих детей в этот железный гроб, а ключ куда-то дел, да так, что разбойники его не нашли. Тогда с досады они прирезали его тут же на месте, а услышав крики с улицы, сбежали. На месте остался один Золас, ибо это был он, который сообразил, что в сейфе совсем мало воздуха, и если дверь вовремя не открыть, то в доме скоро будут ещё два трупа.
И ты знаешь? Он открыл её! На свет были извлечены два совсем мелких несмышлёныша, которых следующим утром отправили в только что открытый приют. Туда же поместили и капиталы убитого купца, которых оказалось совсем немного – видимо он не успел ещё наторговать достаточно в этом сезоне.
А вот что делать с пойманным на месте преступления юным взломщиком, было совершенно не ясно. С одной стороны, он был среди разбойников, напавших на дом, с другой стороны этот случай с детьми произвёл на нас особое впечатление. В общем, Лоргин забрал его с собой и приказал запереть в камере, закрывающейся не на замок, а на задвижку. Но он его не оставил. Каждый день он навещал своего узника, прихватив с собой еды в корзинке, а через два месяца привёл его к нам без наручников и объявил, что это его новый гвардеец!
Ну и видок был тогда у этого "гвардейца"! Лохматый, оборванный, дико озирающийся по сторонам, он был похож на лесного чёрного кота, застигнутого в курятнике.
Ох, и не просто с ним было в начале! Никакого представления о дисциплине, но зато очевидные таланты бойца. Дрался как чёрт с любым оружием в руках и без него, и не любил проигрывать. Непросто было обучить такую бестию! Приходилось доказывать, что нельзя лупить мечом противника, как дубиной, что если хочешь побеждать, то надо изучать приёмы. Одно было хорошо – он практически не вылезал из тренировочного зала. Нда, извлечь его могли оттуда только…
– Девушки.
– Ну, раз ты сама это сказала… Что верно, то верно. На девушек Золас смотрел всегда, как кот на сметану. Не пропустил ни одной служанки, ни одной прачки. И началось это как-то внезапно! Вчера только был мальчишка, а сегодня… Даже Лоргин, который всегда был большим охотником до баб, говорил, что этот молодой талант даст ему немалую фору. Но он его за эти дела не осуждал и не преследовал. Даже когда одна из бабёнок нашего будущего короля была застукана наедине с этим юным дарованием, тот лишь посмеялся.
Ему вообще нравился этот парень и хоть на службе ни для кого не было поблажек, все смотрели на него, как на протеже самого Лоргина! Кстати это именно Золас завёл манеру называть в разговоре короля "отцом". Они проводили много времени вместе. Король тогда частенько учил своих гвардейцев сам, (ведь он много чего умел), так вот, этого он лично обучал стрельбе. И парнишка загорелся этим делом! Вообще-то Золас отменно фехтует и в рукопашном бою не промах, но в стрельбе это настоящий мастер!
– Был.
Зигмунд осекся, потому что понял, что допустил ошибку, но тут же продолжил:
– Пока никто не видел его мёртвым, давай не терять надежды. Конечно, в этом аду выжить сложно, но я знаю нашего друга. Выпутываться из сложнейших ситуаций, это его особый талант. Как впрочем, и попадать в них… Так вот, слушай дальше!
Ты знаешь, что огнестрельный арсенал у нас был небогат, хоть разбойники придерживаются другого мнения. Но они смотрят на мир со своей точки зрения, а королю приходилось иметь в виду, что в любой момент могут нагрянуть кочевники с востока или "доброжелатели" с запада. Потому мы все и были вооружены мечами и арбалетами, а пушки приберегались на случай войны.
Но это ужасно раздражало Золаса. Он жаждал получить мощное стрелковое оружие, и в ожидании этого часа облазил не только королевскую библиотеку, но и все книжные собрания в городе. Он прочёл об оружии всё! И не только прочёл, но и выучил наизусть. Но ему, конечно, этого было недостаточно.
И вот однажды, когда он уже был в офицерском чине и успел отличиться в разных делах, случилось, что завёлся у нас в столице маньяк. Лоргин, к тому времени, уже называл себя королём, город в центре своих владений объявил столицей, приказал отремонтировать и украсить заброшенное здание, которое потом стало его дворцом. Как раз тогда он уехал по каким-то делам на границу и взял с собой половину Гвардии и меня в том числе.
Золас оказался среди тех, кто остался в столице. Вот тут-то и случилась вся эта история. Как ты понимаешь, я сам тут не был, поэтому рассказываю с чужих слов, но тем от кого поступила информация, я доверял и потому думаю, что всё так и было. Короче, в городе стали находить трупы людей убитых странным и всегда одним и тем же способом.
Надо сказать, что, несмотря на крутые меры, бандиты и грабители здесь пошаливали всегда. Но на сей раз происходило вообще что-то непонятное. Во-первых, никто из жертв не был по-настоящему ограблен. Ну, у некоторых оказались срезаны кошельки, да и то я подозреваю, что это могли сделать те, кто обнаружил трупы, а потом свалить пропажу денег на убийц. Во-вторых, жертвы были слишком разными, чтобы быть объектом внимания обыкновенного бандита. Как правило, разбойники грабят купцов или состоятельных горожан, реже их жертвами становятся женщины, идущие с рынка глухими закоулками. Насильники нападают в основном на девушек и молодых женщин, реже на детей.
А тут выходило так, что одним и тем же способом были убиты несколько здоровых мужиков и женщин, многие из которых были уже в солидном возрасте. С последних, кстати, и взять то было нечего, кроме незатейливых украшений, но и те остались нетронутыми.
Потом ночная стража стала обнаруживать трупы парней и девушек, загулявшихся до темноты, а когда средь бела дня было убито несколько детей, то город заволновался, и это грозило перейти в серьёзные беспорядки.
Не зная, куда направить свой гнев, люди стали обвинять власти в неспособности защитить своих граждан и первыми пострадали стражники, несущие службу на улицах – в них исподтишка полетели камни. Только что созданная полиция сбилась с ног. Оказалось, что ни одна жертва не была изнасилована или, как я уже говорил, хотя бы, как следует ограблена. Но все они были объединены способом, которым совершались убийства: у всех погибших шея была перерезана так, что голова оставалась соединённой с туловищем только посредством мягких тканей.
Кое-кто даже утверждал, что такие раны не могли быть нанесены ножом или каким-либо другим холодным оружием, что позвонки несчастным скорее перекусили, но это не было похоже на следы от зубов человека или животного. Забегая вперёд, скажу, что этот подонок делал своё гнусное дело садовым секатором из тех, что для работы можно взять в одну руку и легко спрятать в кармане.
В общем, так прошло полтора месяца, но вдруг вся столица загудела от известия – маньяк попался! Точнее сказать не попался, а оказался окружённым в доме, куда залез, чтобы совершить очередное гнусное злодеяние.
Его целью был самый младший член семьи, полугодовалый малыш, который спокойно спал в своей люльке в отдельной комнате. Убийца проник туда среди ночи, но обнаружил, что в комнате, кроме ребёнка, находится ещё и нянька, которая его укачивала и видимо задремала над колыбелью. Тогда мерзавец решил убить сначала её. И всё бы у него получилось, если бы эта нянька не была большой, грузной тёткой с огромным животом и толстой шеей! Когда маньяк попытался перекусить ей шейные позвонки, то ему удалось порезать только кожу, но рана всё равно была широкой и болезненной, отчего проснувшаяся нянька подняла крик на весь квартал!
К сожалению, так случилось, что в доме тогда были одни женщины, которые до смерти перепугались и единственное, что могли делать, так это звать на помощь. Правда соседи сразу повыскакивали на улицу, вооружившись, чем попало, ведь город жил в напряжении и жители были готовы к драке.
Но на счастье убийцы дом, в котором всё это происходило, был выстроен крепко, окна и двери были сделаны так, что без специальных средств сломать их не получилось даже у целой толпы здоровых мужиков, а потому немедленного штурма не вышло. Стража и разъярённые горожане окружили этот дом, в котором были закрыты все ставни, и только по горестным воплям можно было догадаться, что там происходит нечто ужасное.
Правда маньяк на недолгое время открыл ставни на втором этаже, где у хозяев была столовая и тогда все увидели, что хозяйка дома и две её старшие девочки стоят на табуретках с верёвочными петлями на шеях, а сами верёвки перекинуты через потолочную балку. Негодяй при этом заявил, что если кто-то попытается войти в дом, то он выбьет табуретки из-под ног несчастных, а потом убьёт всех кто находится в доме!
Пока он это выкрикивал, в стойку оконной рамы вонзилась стрела. По-видимому, кто-то из стражников думал решить проблему одним ударом, но промахнулся. Тогда маньяк отхватил своим секатором два пальца у молоденькой служанки, привязанной здесь же к стулу, и выкинул эти пальцы в толпу. Голосом, срывающимся на визг, он крикнул, что если повторится нечто подобное, то в следующий раз это будут не пальцы, а чья-нибудь голова.
