Кае де Клиари
Маранта
Глава 36. Невезение везунчика
Сегодня парню не везло с утра. Ему вообще не везло после того, как умерла сестрёнка. Когда-то, давным-давно, в другой жизни, она раздражала его своей девчачьей глупостью и капризностью. Но теперь он почти не помнил то время. Теперь она была для него маленьким ангелом, крошечным пятнышком света в тёмном, смертоносном мире. Но вот, этого света не стало, и мир погрузился в полный беспросветный мрак.
Однажды он вернулся с охоты, с удачной охоты. Крысюк был жирным и тяжёлым, а добыть его не составило труда. Вопрос, что делать с добычей был ясен – сварить! Так вкусней и питательней. Было время, они ели сырую крысятину, но теперь приспособились делать из неё разные нехитрые блюда и даже использовали приправы, которые можно было собрать во внутреннем дворике дома, куда выходило подвальное окошко.
В тот день он, как всегда, нырнул в это окошко, таща добычу за собой, но лишь сумел выпрямиться, как замер от ужаса – его сестрёнка сидела на своей кровати и, словно завороженная, смотрела перед собой неподвижными глазами, а прямо перед ней…
Прямо перед ней, словно кобра перед факиром, раскачивалось существо внешне похожее на змею, но словно состоящее из одних колючек. Длинное тело, сплошь покрытое шипами, было снабжено гребнем и нелепыми короткими лапками, которые ему, казалось, только мешали.
Впрочем, на двух задних, эта тварь стояла весьма уверенно, опираясь при этом на хвост, а передними, как бы в нетерпении, постоянно щупала воздух. Мальчик шевельнулся, и существо повернуло к нему тупоносую змеиную морду. Чёрные бусинки глаз уставились на парня, и тот почувствовал, как у него холодеют руки и ноги. Куском мяса шлёпнулась на пол, выпавшая из руки крыса. От этого звука, девочка, сидящая на куче тряпья, вздрогнула и часто-часто заморгала глазами. Дальше всё произошло с невероятной быстротой. Вероятно испугавшись, что упускает добычу, змееподобная тварь метнулась к ребёнку, моментально вонзила длинные тонкие клыки в чумазую белую шейку и с шипением исчезла в окне, проскользнув мимо парня, который всё ещё не мог пошевелиться. Некоторое время ничего не происходило. Когда он понял, что может двигаться, то не бросился к сестре, которая так и сидела неподвижно, будто и не было в их убежище жуткой твари, будто не вонзались ей в шею длинные клыки.
Осторожно, замирая от страха, мальчик подошёл к ней, словно боялся чем-то повредить или напугать. Сестрёнка не шевельнулась при его приближении. Он с опаской заглянул ей в лицо и отпрянул. Это больше не было лицом человека. На него глядели неподвижные глаза-пуговицы без признаков света, который излучает жизнь. Девочка была мертва. Брат протянул к ней дрожащую руку и прикоснулся к плечу. От этого движения её тело потеряло равновесие и опрокинулось навзничь. Голова, с неловко заплетёнными косичками, глухо стукнулась о кусок угля, но за этим звуком не последовал крик боли, и почему-то именно это напугало мальчика больше всего.
Он поднял руки к лицу, словно собирался молиться, и вдруг схватив себя за волосы, изо всех сил закричал в тишине чёрного подвала! Он кричал так впервые за много-много дней после того, как они с сестрой спрятались здесь, потеряв родителей, дом и целый мир, который теперь принадлежал монстрам.
То, что на его крик не сбежались десятки кровожадных тварей, было последней удачей маленького охотника на крыс. Тело сестры он завернул в те же тряпки, из которых когда-то сделал для неё постель и забросал кусками угля. Больше он в этот подвал не вернулся. Нашёл себе убежище на чердаке заброшенного дома, но ровно через полдня крышу с этого дома сняли громадные челюсти одного из монстров-гигантов. Парню удалось проскользнуть между колонноподобных ног этого страшилища, и оставшееся время он просидел в кустах.
Затем он обосновался в полуобрушенном погребе, вылив перед входом последний пузырёк отбивающего запах мускуса. Монстры сюда не совались, но есть здесь было нечего, огонь разводить тоже нельзя, а источник воды находился далеко. Как назло, крысы то ли поумнели, то ли их стало меньше, но они уже не ходили по улицам открыто, а шныряли, стараясь оставаться незаметными. Кроме того, наверно от голода, он стал всё чаще промахиваться.
Но сегодня ему особенно не везло. Наглый крысюк, словно в насмешку, сидел на расстоянии вытянутой руки и совершенно его не боялся. И всё равно он промазал! Крысюк презрительно пискнул и скрылся с глаз долой, не слишком при этом торопясь. Мальчишка утешился тем, что пожевал листьев одуванчика.
А потом в город пришли люди. Эти люди были странными, бородатыми, одетыми во что попало, и они оказались страшнее монстров. Когда-то отец показывал ему королевских гвардейцев и говорил, что в государстве нет сильнее воинов. Но теперь он в этом сомневался. Бородатые люди были вооружены так, как гвардейцам и не снилось. Они убивали монстров десятками и захватывали целые улицы, а потом поджигали дома.
"Ну вот! – подумал парень, глядя, как эти новые враги расправляются с врагами старыми. – Теперь все крысы достанутся им!"
Он наблюдал за этими пришельцами достаточно долго, чтобы убедиться в их кровожадности. Он видел, как они извлекали из подвалов и различных щелей, тех жителей города, которые чудом уцелели, а потом тащили их куда-то за ворота.
"Теперь они их тоже съедят!" – думал он и решил, что ни за что не попадётся этим страшным людям.
И он им не попался. В отличие от монстров, люди не обладали чутьем, от которого надо было поливать себя зловонным мускусом. Достаточно было просто не лезть им на глаза. Но всё же мальчик не уходил. Он всё смотрел и смотрел, как вспыхивают дома, а город, в котором он родился, становится совсем непригодным для жилья. Парень, как раз наблюдал, как из подвала дома булочника извлекли его маленькую дочь, а затем какую-то старуху, в которой он едва узнал жену этого булочника и мать девочки. Женщина шипела, как разъярённая кошка и упиралась руками и ногами, но они справились и выволокли её на свет. Чем всё это кончилось ему так и не довелось узнать, потому что…
Потому что его затылка коснулся лёгкий ветерок и сзади раздалось натужное сипение. Мальчик обернулся. За его спиной стояла Смерть в виде зомбака, скалящего в двух шагах свои клыки.
За время, проведённое в руинах города, парень научился разбираться в монстрах. Зомби среди них были не самыми сильными, но они больше всего напоминали людей, были очень быстрыми и обладали зачатками разума. Их длинными, острыми, как бритвы, когтями можно было выпустить кишки быку, а клыки были настолько мощными, что в один приём перекусывали человеческую шею. Однажды он видел, как такой зомбак перекусил позвоночник собаке, бросившейся на помощь хозяину. И вот теперь один из них стоял и улыбался ему своей мерзкой улыбкой, от которой в жилах стыла кровь.
Мальчик понял, что это конец. Сил бежать на, ставших вдруг ватными, ногах не было. К тому же сейчас они находились на крыше полуразрушенного здания, держащегося на честном слове, и любое неверное движение означало падение с приличной высоты.
Зомбака, впрочем, это совершенно не волновало. Он явно чувствовал себя хозяином положения и, похоже, не торопился, зачем-то разглядывая свою жертву. Но вот он, наконец, поднял руки с выставленными вперёд когтями, готовясь покончить с парнем одним ударом, и улыбнулся ещё шире. Мальчик закрыл глаза.
Вот сейчас последует острая боль и на этом всё кончится! Но монстр почему-то медлил. Вдруг он издал какой-то всхлипывающий звук и сделал несколько шагов назад по покатой крыше. Парень приоткрыл один глаз и увидел, что из глазницы зомбака торчит чёрная стрела с красным оперением и небольшим королевским гербом, нарисованном на древке золотой краской. В следующее мгновение такая же стрела ударила монстра в горло, от чего тот кувыркнулся назад и полетел вниз, так и не издав ни звука!
От всего увиденного парень опешил и вместо того, чтобы спрятаться или сбежать, выпрямился во весь рост. Он прошёл пару шагов и возможно упал бы с крыши вслед за поверженным зомбаком, но тут его схватили за руку.
Мальчик резко обернулся, готовый вырываться и удирать без оглядки, но внезапно замер, встретившись с сумасшедшими зелёными глазами на девичьем лице, показавшемся ему неожиданно красивым. Перед ним стояла девушка, одетая в драненькое чёрное трико, сквозь которое просвечивало совершенно белое тело. В свободной руке она держала лук, а за плечами у неё виднелся колчан, настолько туго набитый стрелами, что напоминал стог сена. Парнишка успел рассмотреть, коротко остриженные, почти чёрные, волосы, обрамляющие бледное лицо, золотой пояс с гербом на массивной пряжке, длинный рыцарский кинжал в избитых ножнах, смотрящийся странно на тонкой девичьей талии и маленькие, почти детские, босые ноги, весьма грязные и исцарапанные.
Но он не успел даже рта раскрыть, как его спасительница сорвалась с места, будто стрела, пущенная из лука. При этом она так сжала его запястье, что юному крысолову оставалось только следовать за ней, замирая от ужаса, когда они делали длинные прыжки, перелетая с одной крыши на другую. Так они бежали довольно долго, пока крыши не кончились. Тогда последовал головокружительный прыжок куда-то вниз и парень второй раз за сегодня решил, что настал его конец, но их полёт закончился весьма мягкой посадкой на мусорной куче, из которой выскочили два десятка перепуганных крыс.
Затем они бежали по каким-то закоулкам, где стены сходились так, что только узкие плечи юной девушки и худенького подростка позволяли им не застрять по дороге. Наконец, их бег кончился в крохотной лачуге, стоящей на отшибе. Это неприглядное строение давно не использовалось. Его единственное окно было загорожено железным щитом, приваренным к такой же железной раме. Мощная дверь, тоже железная, издала ржавый скрип, но открылась на удивление легко. Когда она захлопнулась, беглецы оказались в полной темноте и мальчик тут же пребольно стукнулся обо что-то лбом и коленкой. Девушка с чем-то долго возилось, чем-то чиркала и наконец, зажгла маленький огонек, от которого запалила крохотный свечной огарок. Свет, на удивление яркий, хоть и дрожащий, озарил тесное помещение железобетонной коробки, которая снаружи имела вид маленького домика. Внутри почти не было места из-за древних приборов и механизмов, молчащих уже многие десятки лет. Чтобы пройти до противоположной стены, до которой было не больше трёх шагов, между ними приходилось протискиваться, что было непросто даже для тощего пацана.
– Отдышись! – коротко приказала девица, чуть хрипловатым голосом.
Сама она, похоже, даже не запыхалась. Мальчик огляделся и, увидев крохотную железную скамейку, плюхнулся на неё, не чуя под собой ног.
– Что дальше? – спросил он и не узнал своего голоса, так давно сам не слышал, как тот звучит.
– Переждём, – ответила странная девушка. – А потом будем уходить.
– Куда?
– Вон туда, смотри!
Она указала ему на отверстие в железном щите окна, сквозь которое внутрь проникал тонкий луч света. Он заглянул в это отверстие и увидел небольшой холмик рядом с их убежищем на склоне, которого виднелась квадратная железная дверца.
– Там вход в лабиринт, – пояснила девица, которая продолжала изъясняться коротко и отрывисто. – Поешь, а то не сможешь быстро двигаться!
С этими словами она протянула ему лакомство о существовании которого он давно позабыл – большой кусок хлеба, чёрствого, как деревяшка, но вкусного, как ничто на свете! Мальчик впился зубами в эту роскошь и почувствовал себя на верху блаженства!
Глава 37. Отец
– И что ты там забыла? Королевские кости среди королевского дерьма?
Золас шёл за Марантой с таким видом, будто у него на ногах висели пудовые гири. Сейчас он напоминал подростка, которого ведут в гости к нелюбимой тётушке, в то время, как он собирался с приятелями играть в футбол. Маранта делала вид, что не слышит его нытья и решительно шагала по направлению к королевским покоям.
Они шли туда вдвоём, Зигмунд остался присматривать за разбойниками, которые азартно вычищали сокровищницу в тронном зале. Тайник в основном содержал столовое серебро, которого хватило бы на всё население королевства. Несколько штабелей золотых слитков вызвали восторг у большинства джентльменов удачи, но их атаман остался недоволен: пулемётов в сокровищнице не было.
– А зачем они тебе? – спросил Зигмунд, который, как и Маранта больше доверял холодному оружию.
– Это не единственный город королевства, – ответил Золас. – Врядли монстры напали только на столицу. Скорее всего, этих тварей полно везде и люди кругом нуждаются в помощи. Сейчас мы спасли, сколько успели, и взяли неплохую добычу, но нельзя же на этом останавливаться! Я хотел бы собрать небольшую армию и прошерстить это королевство город за городом, а в таком деле, чем сильнее вооружение, тем лучше!
Увы, пока этим надеждам не суждено было сбыться. Вероятно Лоргин, еще, когда не потерял способность соображать, припрятал этот козырь подальше, так-как ценил его больше остальных драгоценностей. Маранта едва взглянула на сокровищницу и сразу потеряла к ней интерес. Она заявила, что идёт "проверить" королевские апартаменты и, не слушая никаких возражений, отправилась в их сторону. Золас не хотел, чтобы она шла туда одна, но и не мог остановить своенравную, а в последнее время, попросту вздорную, воительницу, и потому увязался следом.
Запах в личных покоях Лоргина стоял тот ещё! Золас демонстративно зажал нос, но Маранта не обратила на него никакого внимания. Она быстрым шагом прошла через анфиладу небольших залов и комнат, и решительно распахнула двери спальни. Оттуда ударила волна такого смрада, что атаман разбойников теперь зажал нос без всякой демонстрации. Однако женщина, которая недавно почувствовала себя плохо от ароматов несвежих продуктов, на сей раз не проявила и тени смущения и брезгливости.
В спальне царил полумрак и тишина склепа. Слабый свет всё же проникал через зашторенные окна и вскоре глаза посетителей привыкли к этому скудному освещению, и они стали различать предметы.
Сказать, что здесь был беспорядок, означало ничего не сказать. То, что предстало глазам наших авантюристов, скорее можно было назвать полным разгромом. Большинство столиков и тумбочек были опрокинуты, ящики большого комода выдвинуты, а один, вытащенный полностью, валялся на полу среди разбросанного содержимого. Створки большого шкафа были распахнуты и из него торчали чьи-то тощие ноги. Пол вокруг, как-то странно поблёскивал. Золас наклонился и подобрал что-то маленькое, как-бы испускающее лучи света. Он не смог сдержать возглас удивления, когда понял, что всё вокруг усыпано бриллиантами. Маранта спокойно перешагнула через эти россыпи и направилась к большой кровати с полусорванным балдахином.
– Дочка? – вдруг раздался в тишине ужасной спальни старчески скрипучий, но на удивление сильный голос.
Маранта всмотрелась в угол, откуда он послышался, и поняла, что голос исходит из глубин кресла стоящего в тени.
– Это ты, дочка? – повторил голос.
– Я, Ваше величество! – ответила Маранта и её собственный голос прозвучал хрипло и надтреснуто.
– Хорошо, что ты пришла! А кто там ещё?
Золас подошёл поближе, поднял валяющийся на полу подсвечник и зажёг два оставшихся в нём огарка свечей.
– А! Это ты, разгильдяй! Ну, заходи, заходи! Тебя я тоже рад видеть!
Грозный атаман лихих разбойников засопел, как обиженный подросток, но сумел справиться с эмоциями и выдавил:
– Здравствуй, отец…
Маранта во все глаза смотрела на то, что осталось от некогда грозного властелина. Золас тоже не мог оторвать от него взгляд. Перед ними сидела живая мумия, в которой трудно было узнать знакомые черты. Вообще непонятно было, как в этом высохшем теле ещё теплится жизнь?
– Вы вовремя, потому что мне осталось недолго. И не вздумайте мне возражать! Я могу уйти в любую секунду, а потому жаль тратить эти секунды на бесполезные споры. Сначала расскажите, как там снаружи?
Переглянувшись, они рассказали ему о монстрах, а потом оба замолчали в страхе, что это известие добьёт старика на месте. Тот некоторое время молчал, сжав губы, а потом изрёк:
– Плохо! Королевству конец. Вам надо убираться отсюда. Берите, что можете унести и вон! Это не просто монстры, это армия зачистки территории от людей. В это трудно поверить, но этими тварями управляют. Их создают, чтобы уничтожать и выпускают на людей лишившихся защиты. Знать бы, в чём мы-то дали слабину?
– Вспомни свои указы против того, что только сами люди могут решать!– Встрял Золас и глаза его заблестели.
– Это ты о чём?
– Я имею в виду твою борьбу за высокую мораль!
И разбойник перечислил все законы, изданные для борьбы с прелюбодеянием и меры, которые при этом применялись, а заодно напомнил королю его увлечение несовершеннолетними девочками.
– Понятно! – изрёк Лоргин и на минуту задумался. – Да будет тебе известно, ретивый ты жеребчик, что я уже года два… нет, больше, (сам не помню), как парализован! Какие там девочки, большие они или маленькие?! Не только ходить не могу, но само сознание регулярно гаснет. Такие минуты, как сейчас, бывают редко!
– А как же?..
– За все безобразия, сделанные от моего имени, его благодари! И за девочек тоже. – Лоргин указал на ноги, торчащие из шкафа. – Но он уже получил своё. Кстати, что он там ещё напорол?
– Издал указ, запрещающий гражданскому населению иметь оружие, даже ножи!
– И это здесь-то! В государстве, где не исключено нашествие воинственных соседей, а на дорогах шалят разбойники, вроде тебя!
Золас издал неопределённый звук, по которому трудно было понять, как он отнёсся к последней фразе короля.
– Что-то имеешь против?
– Я не крал твой оленебой и револьверы!
– Знаю. Знаю, что первоначально у тебя не было такого намерения. Знаю, что тебя поспешили выгнать из Гвардии и осудить. Я не успел тогда вмешаться, иначе всё было бы по-другому! Но ты сбежал, вторично свистнул оружие, а потом-то, как накуролесил! Что с тобой ещё было делать? Я вышвырнул тогда к чертям этого сутягу, но он ухитрился вернуться и отмстить мне…
Король закашлялся и на некоторое время потерял дар речи. Золас вытаращил глаза в сторону трупа в шкафу, будто увидел там привидение.
– Так это, паскуда Гувор?
– Он самый! – хрипло ответил Лоргин. – Он появился как раз, когда я потерял свою силу. Куда-то дел моего слугу… убил, наверное, и занял его место. А дальше не сложно догадаться – этому гаду, каким-то образом, удавалось поддерживать жизнь в моём теле, которое перестало слушаться. Мало того, он ухитрялся заставлять меня подчиняться его воле и управлял мной, как куклой. Представьте себе, каково мне было и подумайте, что всё это растянулось на годы!
– Отец, а что ты с ним сделал-то?
– Расстрелял, как в старые добрые времена!
Король засмеялся старческим сухим смехом, который снова перешёл в кашель.
– Интересно! – сказал Золас и направился к шкафу, взглянуть на дело рук своего бывшего повелителя.
Маранта наклонилась и подобрала с пола два больших пистолета, замысловатой конструкции, изготовленных в те далёкие времена, когда на земле стояли огромные города, которые наполняли сложные машины, а люди самонадеянно считали себя повелителями окружающего мира. Воительница невольно залюбовалась великолепной отделкой этого оружия, видимо изготовленного на заказ – все металлические детали были изукрашены золотой и серебряной насечкой, а накладки рукояток сделаны из перламутра редкой красоты.
– Нравятся?
Маранта невольно вздрогнула от неожиданности, и поняла, что стоит и рассматривает уникальное оружие, забыв обо всём.
– Да, Ваше величество, но…
– Знаю, ты всему предпочитаешь свой меч, но всё-таки возьми их себе!
– Благодарю, Ваше величество, но зачем?
– На память обо мне, хотя бы! Мне они там не нужны, а тебе могут пригодиться. Бери без разговоров, сама не используешь – внучке подаришь!
(Внучке?) Маранта не стала уточнять, что король имеет ввиду, и послушно спрятала пистолеты, которые показались ей преувеличенно тяжёлыми.
– Там в ящике, возьми запасные обоймы и патроны, а мне дай лекарство… Здесь, на столике стоит…
Женщина быстро исполнила просьбу короля, и пока он пил, остро пахнущую настойку, застыла рядом в нерешительности.
– Ты что-то хочешь спросить?
Глаза Лоргина оживились и даже щёки изменили цвет с бледно-серого на серо-розоватый.
– Ваше величество, – заговорила Маранта, почему-то вполголоса, – могу ли я узнать – когда точно с вами приключилась эта болезнь?
Король помолчал, потом взглянул на девушку пристально и даже хитровато.
– Если ты имеешь в виду, не ты ли виновница моей хвори, то выбрось это из головы! Я сам во всём виноват. Надо было мне, дураку старому, рассчитывать свои силы, а ты… ты была великолепна! И не забивай себе голову всякой ерундой! Помни – ты всегда свободна и ни в чём не виновата! Кстати, отличная вы пара с этим разгильдяем. Что-то в вас есть общее, он такой же лихой и независимый, только ты умнее. Держитесь вместе, пока сможете.
В это время к ним вернулся Золас с, пробитой пулями, сумкой в руках.
– Не хотел отдавать, представляете? – сказал он, показывая на сумку. – Вцепился мёртвой хваткой, каналья! Даже после смерти остался жадной сволочью. А хорошо ты его отделал, отец! Тут ещё половина осталась, остальные придётся собирать с пола.
– Ваше величество! – Какая-то мысль не давала Маранте покоя. – Здесь есть кто-нибудь ещё?
Золас поглядел на подругу с удивлением.
– Ты спрашиваешь, каким образом я до сих пор не отбросил лапы? Меня одна девочка подкармливала и давала лекарство, убирала за мной…
– Какая девочка? – Спросили Маранта и Золас одновременно.
– Младшенькая… из Гвардии…
– Диана?
– Да, кажется, её так зовут. Она и сейчас, наверное, где-то тут бегает. Только вы с ней поосторожнее!
– Почему?
– Она сумасшедшая! Храбрая, как сто гвардейцев, но совершенно безумная.
– И в чём это выражается? – поинтересовался Золас, который навострил уши при слове "девочка".
– Встретишь, сам увидишь, а мне некогда… надо собираться…
– Куда это ещё? – спросил Золас с насмешкой в голосе.
– И всё-таки ты туповат! Туда, куда вам торопиться не следует…
– Нет, отец, ты об этом не думай! Я сейчас вызову своих ребят, и мы перевезём тебя в лагерь. Там на свежем воздухе…
– Заткнись и слушай! Я приказал перенести пулемёты на сторожевые башни. Об этом знали только те, кому я поручил присмотр за этим оружием. Я предвидел нападение монстров, но им угодно было объявиться, когда я стал бессилен. Вот она главная слабость государства, которое держится на авторитете одного правителя! То, что пулемёты молчали, когда чудовища пришли громить столицу, значит, что, либо их команды перешли на сторону заговорщиков, и оружие было демонтировано, либо людей уничтожили раньше, чем они успели что-то сделать. Так или иначе, разбираться в этом тебе, а я ухожу… всё, не поминайте лихом!
– Говорю тебе, перестань…
– Оставь его, он умер, – сказала Маранта, положив руку на плечо атамана.
Золас взглянул в лицо старика и понял, что его подруга права. Глаза короля остановились, дыханье не чувствовалось. Атаман разбойников, бывший капитан королевской гвардии, ещё недавно люто ненавидящий своего повелителя, почувствовал, как к горлу подкатывает ком. Он оглянулся на Маранту и увидел, что железная воительница тихо плачет, как обычная женщина или скорее, как девочка, размазывая слёзы по щекам.
Вдруг она обернулась, словно услышала, что-то чего не слышал он. Золас заозирался по сторонам и внезапно понял, что всё помещение наполнено едким дымом, которого они почему-то не замечали!
– Эй! Где вы там? – прогремел с порога голос Зигмунда. – Куда вы пропали? Дворец горит! Кто-то поджёг его!
Медлить было нельзя. Маранта закрыла глаза короля, а Золас сорвал с постели покрывало и накрыл им мёртвого монарха, как есть, сидящим в кресле. После этого он перекинул через голову ремень сумки с остатками драгоценностей, схватил подругу за руку и выбежал с ней в коридор.
