bannerbannerbanner
полная версияДети Благой Великой Матери

Кае де Клиари
Дети Благой Великой Матери

Полная версия

– Ваше святейшество, пора начинать трибунал! – проблеял сзади голос служки, и высокий старик резко обернулся.

Ему хотелось наброситься с бранью на сего ничтожнейшего из своих подчинённых, уличить его в чём-то страшном и наложить такое наказание, чтобы стереть эту дрянь в порошок! Но наказывать младшего из братьев было не за что. Свою службу он нёс образцово и раздражал патрона лишь тем, что вечно напоминал, (по его же требованию), ему о необходимости исполнения обязанностей верховного служителя Благой Великой Матери.

Пришлось сдержаться. Высокопоставленный «серый казначей» надменно кивнул и, не говоря ни слова, прошёл в зал заседаний, расположенный в одном пределе с библиотекой. Здесь и должен был состояться показательный трибунал.

Все уже были в сборе. «Серые, как крысы!» – подумал Верховный, прекрасно осознавая, что сам выглядит точно также. Согласно уставу братии одежда высших не должна отличаться от одежды низших, в силу того, что перед ликом Благой Великой Матери все равны. Невольно подумалось, что это равенство можно обозначить каким-либо другим способом. Разница в одежде существует, чтобы отличать статус людей друг перед другом. Причём здесь богиня-праматерь? Неплохо бы провести в этом отношении реформу, но это потом, когда дела храма немного поправятся. А сейчас – показательный трибунал, который должен послужить как раз делу поворота к вожделенному процветанию. Короткое приветствие, и властный старик прошёл на своё место. По его сигналу все поместили свои седалища на скамьи, и стража ввела обвиняемых.

Проститутки были совсем молоденькими – от двенадцати до семнадцати лет. Такие сейчас пользуются в городе самым большим спросом, а потому стоят дороже. Так почему же их бордель задолжал деньги причитающиеся храму? Проблемы возникают у всех, но содержательница – сорокалетняя полнотелая баба с перепуганным лицом, должна была знать, что лучше пережить голод, чем гнев Благой Великой Матери.

По иронии судьбы отвечать им придётся не за ту провинность, в которой они, (то есть она, поскольку касса в её руках), виноваты. Плевать, что в городе все знают о покровительстве «серых казначеев» борделям и прочим подобным заведениям. Официально такая деятельность осуждается канонами учения Благой Великой Матери, а законы города её вообще запрещают. Но и храм, и город хотят есть! Хотят есть и эти девчонки, которые имели несчастье родиться в стране, где давно умерли и торговля, и ремёсла, а храмовая столица превратилась в перевалочный пункт для караванов идущих мимо, из одной империи в другую. Давно пора бы дать им работать спокойно, раз прокормить по-другому нет никакой возможности. Так ведь нет же! Это оскорбляет Благую Великую Матерь, которая, между прочим, напрямую не говорила о запрещении оказывать за деньги услуги, касающиеся плотского удовольствия, а рассказывала своим чадам о радости любви для двоих, имея в виду семейную пару. Это впоследствии создание такой пары признали единственно законным, а всё остальное было предано анафеме. Только вот практика тысячелетий показывает, что никакие запреты и никакой страх наказания, вплоть до лишения жизни, не способны удержать то, что дано человеку по природе его.

– Признаёшь ли ты, нечестивая, что вместе с такими же тварями, как ты сама оскорбляла Благую Великую Матерь?

Глава храма обнаружил, что задумался и пропустил значительную часть обвинительной речи. Сейчас брат-прокурор задал содержательнице борделя вопрос, глупее которого придумать было невозможно. Нелепо предполагать, что эта баба признает вину, ведь у неё и у её девок в мыслях не было оскорблять праматерь. Но и отрицая что-либо, она будет выглядеть нелепо и неубедительно, ведь её обвиняет храм, а величина и авторитет храма перед борделем непререкаемы. Брат-прокурор это прекрасно знает, а потому в любом случае его обвинение равносильно приговору.

– Я… Нет… Я… – пролепетала женщина, чувствуя себя мухой попавшей в паутину. – Я не понимаю!..

Рейтинг@Mail.ru