Кае де Клиари
Дети Благой Великой Матери
Ворота храма открыты настежь. Правильно – к своему божеству прихожане должны иметь доступ круглые сутки, когда бы ни снизошло на них молитвенное вдохновение. Немыслимо, чтобы человек желающий обратиться к богу оказался перед закрытыми дверьми! Культы, которые открывают двери перед паствой лишь в урочные часы, неизбежно теряют прихожан. Люди, озарённые молитвенным настроением, либо разочаровываются, не имея возможности прикоснуться к святыням в тот момент, когда им это необходимо, либо приходят к выводу, что для общения с богом приходить в храм необязательно, достаточно домашней молельни или просто пустой комнаты. Опасное заблуждение! Опасное, прежде всего для служителей храмов, которые рискуют остаться без изрядной части паствы, которую не стоило бы терять.
Здесь ничего подобного не было. К воротам вёл странный подъём, представляющий собой три ступени, каждая из которых была обычной высоты и ширины, но длиной шагов в пятьдесят. Путник пожал плечами и направился к воротам, поднимаясь по этим ступеням.
Он ожидал увидеть толпы молящихся, но храм был неожиданно пуст. Впрочем, нет – по нему прохаживались какие-то высокие белые фигуры в ниспадающих одеждах, похожие на ожившие статуи, покинувшие свои ниши и пьедесталы. И у каждой такой фигуры на боку висел длинный меч в чёрных ножнах.
Рыцари Благой Великой Матери! Воины, про которых рассказывают чудеса, будто их клинки сами выскакивают из ножен, поражая со скоростью невидимой глазу. Они никогда не покидали долину, где стоял храмовый город, в самом городе бывали нечасто, и предпочитали проводить всё время в храме, который был для них средоточием стремлений, желаний, целей и единственным смыслом жизни. Но сейчас эти неторопливые служители богини не интересовали путника, лишь удивившегося про себя, что кроме них здесь никого больше нет. Всё его внимание было поглощено циклопической статуей самой Благой Великой Матери.
Про неё говорили разное. Кто-то утверждал, что она высечена из целой скалы. По другим сведениям, несколько поколений каменотёсов собирали этот шедевр из специально выточенных каменных блоков, которые опытнейшие скульпторы-шлифовальщики подгоняли друг к другу таким образом, что не было видно швов, и на ощупь места стыков тоже не прощупывались.
Говорили также, что на самом деле это никакая не статуя, а сама Благая Великая Матерь, создавшая всё сущее и породившая первых людей. Когда-то она жила в прекрасном мире, который сотворила сама, а рождённые ею были счастливы лобызать следы её ног. Но время шло, люди научились грешить и, глядя на их грехи и преступления, Благая Великая Матерь впала в отчаяние. Однажды встала она над миром, простёрла руки к детям своим и позвала их в объятия свои, но так никого и, не дождавшись, окаменела от горя! Поздно опомнились дети Благой Великой Матери, да и то не все опомнились, ведь многие разбрелись по земле и забыли кто они, откуда и кому обязаны своими жизнями.
Однако всё же некоторые из детей Благой Великой Матери, стеная и плача, вернулись к ней, и припали к ногам, ставшим каменными. Но, как ни рыдали раскаявшиеся, камень не стал живой плотью, и на их мольбы не было ответа. И тогда возвели они храм вокруг той, пробуждения которой ждут, по сей день. А чтобы жить вблизи этого храма и заботиться о нём, а также, чтобы не пропустить пробуждение и возвращение Благой Великой Матери, вокруг храма был возведён город, в котором и по сей день живут потомки первых праведников, сошедших с пути греха.
«Интереснейший культ! Надо потом узнать подробности» – подумал путник, разглядывая изваяние в котором было, наверное, сотни две человеческих ростов в высоту.
Статуя изображала полуобнажённую женщину, стоявшую во весь рост. Голова её, покрытая лёгкой накидкой, была слегка наклонена вперёд. Руки, поднятые на уровень плеч, застыли, словно она собиралась обнять ими всех людей находившихся в храме, сколько бы их ни было. На лице её, удивительно красивом, играла добрая улыбка, а глаза были закрыты, как у спящей. Вообще, фигура гигантской каменной женщины, была почти идеальной, может только чуть более полной, чем полагалось согласно канонам красоты, принятым на родине путника. Впрочем, она не была пышкой и нормальная материнская полнота только прибавляла ей живости и естественности, так что волей-неволей думалось, что это и впрямь не изваяние, а живая богиня!
