Julia Beisenov
Эля дома
23 июня 2015. Мы подались в суд.
Смешно, но именно так выражаются в опеке, и мне понравилось. Юлия Лифар отнесла сегодня в суд пакет документов, приближенный в размерах к первому тому "Войны и мира". На днях станет известно, к какому хорошему человеку попадет наша эпопея. Дорогое Мироздание, пусть нас определят к самому человечному и справедливому судье! Да здравствует наш суд, самый гуманный суд в мире! (с)
Но до того, как назначат дату, я почти уверена: будут дополнительные запросы, это обычная практика. Я не против того, чтобы и ничего не запрашивали, но если ограничатся, скажем, пятью документами, буду считать, что нам повезло.
24 июня – 3 июля 2015. Дополнительные документы.
В полчетвертого ночи получила из Владивостока копию постановления суда. Я ожидала его и спала чутко, внимательно слушая сигналы телефона. Наше заявление пока "оставили без движения", затребовав 8 документов.
– 2 из них – пустяки, раз и готово.
– 1 – надеюсь, получится.
– 1 – придется на днях рвануть в Москву за медицинским обследованием (справки от немецких врачей суд не устроили). Решаемо.
– 1 – хотят на мужа заключение из Казахстана о праве быть усыновителем, т. к. у него гражданство казахстанское. Это нереально. Решили доказывать, что он уже много лет на бессрочном ПМЖ в Германии и что, со ссылкой на российское законодательство, в данном случае требуется только заключение страны места жительства.
– И еще 3 на набившую уже оскомину тему "однополые браки". Наши эффектные бумажки о том, что в Германии такие браки не разрешены, а разрешены только союзы, которые, в свою очередь, не могут усыновлять детей совместно, их не удовлетворили. Копаются в законодательстве, придираются жутко. Сейчас эта тема – моя основная головная боль.
Идеально было бы заручиться рекомендательным письмом и поддержкой российского омбудсмена по правам ребенка Астахова. Пару лет назад он помог в усыновлении родителям из Швейцарии с таким же букетом (ребенок-инвалид плюс "однополая история"). Написала им в надежде, что они посодействуют контакту с администрацией Астахова.
Отдельная сложность в том, что на сбор, перевод, апостилирование и почтовую доставку всего этого добра дали только 30 календарных дней! Всю ночь анализировала список запрошенных документов. Скучать не приходится.
ПС. К Астахову обращаться не будем, усыновительское агентство запретило. Считают, что шумиха помешает делу и решать все надо по-мирному. Мироздание, помоги!
4 – 17 июля 2015. Вдох, выдох…
Какие это были дни! Они вымотали меня и морально, и физически. В один из дней я зашла в рабочий кабинет и ощутила, что коленки у меня во время ходьбы подкашиваются. Внутренние силы на исходе: не ела, не спала, не работала, не занималась семьей, а только кружила в вихре гонки и страха. Вновь всё подвисает на волоске и рискует оборваться. Раньше я считала эти "не ест, не спит" нагнетанием или преувеличенным подчеркиванием собственных переживаний в песнях о любви. Обычно у меня реакция на переживания противоположная: нападал жор, и я поедала всё без остановки, да и спать могла, как сурок: срабатывала защитная реакция организма. А тут потеряла аппетит. К тому же и некогда было в таком режиме. Бывало, только к вечеру вспоминаешь, что надо бы поесть. Сон тоже улетучился, все время прокручиваешь варианты, варианты, варианты, чтобы не упустить ни единого шанса повлиять положительно на процесс сейчас, пока еще есть возможность. Плюс постоянное ожидание сообщений из трех стран, в одной из которых циферблат перевернут вверх ногами. Семья дрейфовала в режиме самоуправления. А я исчезала из дома в 6 утра и приползала обратно уже поздним вечером.
Вторая неделя была полегче. Я смогла взять себя за шкирку и заставить не смотреть с опаской в будущее, а фокусироваться только на том, что зависит от меня в данный момент. Держать цель в поле зрения, но находиться здесь, а не там. Бесконечно повторяя, как мантру, всего три слова, прочитанные мною как-то у Ольги Валяевой: "Искусство маленьких шагов". И надо двигаться дальше, даже зная, что на каждом пороге надо кого-то убеждать, уговаривать, порой и умолять сотрудничать с тобой в порядке исключения. Непрерывно ощущать при этом страх отказа или отката. Искать новые пути взамен тупиковых. Год по тонкому льду. Идти на ощупь с постоянной угрозой шагнуть мимо. И периодически проваливаться в холодную воду, чтобы снова выкарабкиваться на скользкую поверхность. Вылезла? Встань, отряхнись и давай шагай дальше!
Если вы прочитали этот мой вопль, то уже спасибо. Я должна была все это написать. Сходила в церковь – вроде полегчало. Вдох, выдох, идем дальше.
Если отбросить лирику, то суть последних дней следующая. Работала по списку запрошенного, из которого больше всего пугало, что по "однополым бракам" мы вляпались в болото по уши. Хоть таковые в Германии и запрещены, но легализованы однополые партнерства. И судье это очень не нравится. Она усмотрела тут гипотетический "риск" для Эли попасть в такое партнерство.
В страданиях и муках мне удалось добыть одну прекрасную бумагу, которая гласила, что Элю никогда и ни за что не передадут в однополую семью. Когда я в обнимку с этим поручительством была уже в 15 минутах на пути к получению апостиля, мне позвонили из Баден-Бадена и сказали, что нам такой документ не должны были выдавать, так как он не предусмотрен регламентом. И чтобы я ехала назад и забыла про него, будто его не существовало и вовсе. Потом данный текст мне переделывали несколько раз в согласовании с агентством в версиях, которые выглядели гораздо более хиленько. И когда я написала в одну организацию уже просто крик души, Мироздание смилостивилось надо мной, и я получила эту бумажку почти что в первоначальном виде.
Получение медицинских справок в Москве было по сравнению с этим почти пустяковым делом. Подумаешь, две с половиной тысячи километров. Тут чистые траты денег и времени, а рисков и нервов – по минимуму. И красивенькие справочки с печатями уже радуют глаз.
Документ из Казахстана добыть сложнее. Отфутболивали меня многократно. Отказывать никто не решается, но и помогать не спешит. А сказать: "А это не к нам, вы лучше вон туда обратитесь" – это за милую душу. Прокрутившись в таком замкнутом круге, я выбрала из всей цепочки того, у кого голос был самый человечный, позвонила еще раз, с отчаянием поведала о том, что меня все время посылают дальше. И, кажется, к концу июля у нас что-то получится!.. Искреннейшее Спасибо Всевышнему за всех замечательных людей на нашем пути! Черствых и равнодушных тьма, особенно среди чиновников. Но и хороших много! И они своим качеством восстанавливают баланс.
Сделала все зависящее от меня, и по максимуму вытащила возможное из ситуаций. Достала всех, кого только можно было. Терпеть не могу просить людей: для этого приходится выворачиваться самой. Но тут без вариантов. Итого, на данный момент я всё отправила. На плечах остался лишь один перевод с немецкого на русский, страниц в 50, но это я быстро. Главное, следить за процессом далее, неусыпно продолжая всех пинать и дергать, чтобы колесики крутились, не тормозили (к чему они настойчиво склоняются) и чтобы 5-го августа все было в суде. А потом снова молиться, дабы судья смилостивилась и позволила ребенку обрести семью.
23 июля 2015. Еще одна сложная справка добыта. Ура!
Сегодня у меня радость. Провела все утро в ведомстве иностранных дел, поскольку надо было получить очень непростой документ. Не хотели принимать без записи да и выдавать нетипичную для них справку тоже не желали. Только благодаря Божьей помощи, помощи моей любимой социальной работницы, помощи нашего агентства, ну и моей настойчивости практически вымолила заветную бумажечку. Когда отказывали одни сотрудники, я обращалась к другим, не принимали и эти – шла к начальству. В итоге поставила на уши практически все учреждение, и справочка у меня! Слава Мирозданию, что добрые люди не переводятся.
На крыльях полетела в свой офис, где в 11 должно было начаться совещание. В 11:03 влетела кубарем в кабинет, узнала, что совещание перенесли и убежала снова, теперь за апостилем. Получила его за 15 минут до закрытия, отправила всё экспресс-почтой в Баден-Баден и на сегодня оставалось только отработать в офисе восемь часов.
Благодаря процессу усыновления я уже ознакомилась практически со всеми ведомственными зданиями Мюнхена. Сегодня была в Правительстве Верхней Баварии. Величественно.
А вот Казахстан с документами подтормаживает. По поводу заключения, которое они мне обещали до конца недели, сегодня никого не смогла найти. Те, кто занимались им, либо на больничном, либо еще где. Опять не сыскать крайних. Завтра утром буду звонить по новой, поскольку время поджимает: срок экспресс-доставки в Россию – до 8-ми рабочих дней, а бумаги должны быть во Владивостоке не позднее 4 августа.
Остались 2 цепочки, которые должны успеть сработать:
1. (Россия) Мое письмо завтра дойдет до немецкого агентства, они отправят все в Москву, которая оформит заверенный перевод на русский язык и вышлет пакет во Владивосток.
2. (Казахстан) Доделает-таки свое заключение и вышлет напрямую в Россию.
И если все получится, то пятого числа понесет наш адвокат оные в суд. А пока моя задача – продолжать телефонный террор и не терять бдительности, дабы избежать возможных задержек.
24 – 30 июля 2015. Пакет документов практически на месте!
Оптом хорошие новости:
1) В понедельник, 27.07.2015 Казахстан сделал заключение для мужа! Заголовок не совсем тот, что нужен (отказались озаглавливать по-другому), зато содержание что надо. Документ был готов еще в пятницу. Наша любимая родственница Гульжан подключилась, сбилась с ног, но за минуту до закрытия органов опеки таки добыла его. Прислала мне фото, а там даты рождения напутаны. Она побежала исправлять, но поздно. Я сначала огорчилась, но вышло к лучшему: заодно вставили по моей просьбе еще два важных дополнения. До последнего отказывали в них, и я уже смирилась, а в понедельник после обеда получила сообщение от родственницы: "Юля, они всё добавили!". И она тут же отправила пакет курьерской почтой в Приморский край. Спасибо казахстанской опеке, спасибо Гульжан, и спасибо Мирозданию!
2) Владивосток уже получил данное письмо из Караганды! Я не ожидала, что оно долетит настолько быстро.
3) Московский переводчик и нотариус закончили обработку своей части документов, и полетела бандероль на восток! Обещали, что будет на месте в понедельник, 3 августа.
Пока всё идет отлично. Успели тютелька-в-тютельку, в выделенный судом срок.
В качестве ложечки дегтя: есть один крутой российский адвокат, Антон Жаров, команда которого заточена на детские темы. Его в среде усыновителей хорошо знают. Он и в том швейцарском усыновлении участвовал, когда ребенка-инвалида еле вырвали из лап "защитников прав ребенка", возжелавших "спасти" его от "риска попадания" в однополую семью. Написала ему запрос, не может ли он и за нас взяться. Ответ его меня порядком огорчил. Адвокат сообщил, что не считает себя вправе браться за заведомо проигрышное дело. Мол, как человек он ужасно возмущен тем, как сейчас обходятся с иностранными усыновителями, но как юрист не видит зацепки и не хочет давать мне ложную надежду. От досады у меня зародился еще и спортивный интерес. Захотелось и ему доказать, что дело очень даже выигрышное и мы его выиграем! Здоровая злость только на пользу. Будем считать, что он мне своим письмом в чем-то даже помог. Вдох, выдох, и идем дальше.
4 августа 2015. Подаемся в суд. Попытка номер два.
Барабанная дробь. Все документы на месте, и завтра утром Юлия понесет их в суд. Не все они идеальны. Но мы сотворили из ситуации гораздо больше максимума, а местами и вовсе с элементами чуда. Теперь, когда всё, зависящее от нас, сделано, можно расслабиться и просить Всевышнего помочь с оставшейся частью. Настроение штормит между безграничной усталостью и надеждой обнять Элю в ближайшее время. Между апатией, нежеланием думать о решении суда, страхом перед отказом и восторгом при мыслях об успехе, верой в поддержку Мироздания. В то, что оно поможет и вверит в наши руки дитя свое. Приморское "завтра" наступит уже в час западноевропейской ночи, а потому начинать просить его за нас можно уже сейчас.
Ну, с Богом!
5 – 15 августа 2015. Дополнительные документы приняты!
Cуд все дополнительные документы устроили. И это замечательно. Дело официально принято к производству. И даже назначено предварительное судебное заседание на 20 августа. Как мы поняли, предварительное заседание – чистая формальность, и наше присутствие не обязательно, что тоже хорошо, так как успеть на него было бы практически невозможно. Нас будет представлять наш адвокат, а также вызовут представителей органов опеки. По итогам этого заседания назначат дату основного суда. Волнуюсь.
Пишу и сама не верю, что от нас больше ничего не требуют. Все боюсь какого-то подвоха. Но это уже, наверное, мания. Вчера вернулась из Казахстана, куда ездила с семьей в отпуск к любимым родственникам. Там я не расставалась с телефоном в постоянных поисках WiFi. Временами накатывало чувство вины, что наши родные так мне рады, а я не могу быть с ними всей душой. Такой у меня сейчас период. В Караганде пробыла семь дней и полетела домой пока одна, чтобы рулить процессом дальше. Алик и дети остались еще на недельку.
Нарисовались наполеоновские планы по генеральной уборке квартиры, пересортировке всех шкафов, игр, по оформлению различных домашних документов. Так непривычно быть дома одной. Скучаю без детей, особенно без Даника, обычно копошащегося теплым комочком у меня под боком. Наслаждаюсь тишиной и возможностью заниматься делами, предоставленная сама себе. Сейчас врублю громкую музыку – непременный атрибут моих домашних революций – и начну…
20 августа 2015. Все плохо.
Сегодня прошло предварительное слушание. На нем суд объявил, что на 99% будет отказ. Причина – пресловутые "однополые браки". Назначили суд на 3-е сентября. Посоветовали не лететь вовсе, чтобы сэкономить и деньги, и нервы. Предупредили, что если суд состоится и будет отказ, то в России мы усыновить больше не сможем. "Придрались" еще по семи пунктам.
Сознание отказывалось принять информацию – это не про меня. Потом начало тошнить: этот режим у меня включается на почве сильного волнения. После зарылась под одеяло и попыталась заснуть – стало как-то абсолютно всё равно. Единственным желанием было спрятаться поглубже и… катись оно всё на все четыре стороны! Через некоторое время пришло осознание, что покатится не просто всё, но и мой ребенок. Так и разрывался мозг попеременно на отрицание, страх и апатию.
Когда поняла, что уснуть уже не удастся, позвонила мужу, который находится сегодня последний день в Караганде. И хорошо, что он еще там. В новом списке из семи пунктов три должны быть сделаны в Казахстане. Муж подтвердил без колебаний: "Конечно, летим. Отступать на таком этапе бессмысленно. Пойдем до конца".
По согласованию с ним я решила сразу же запустить и план "Б", который уже пару месяцев дымкой маячил на краешке сознания, с того момента, как в начале июня суд начал намекать на бесперспективность нашего пути. А именно – написала Наде такое сообщение: "Новости достаточно плохие. На предварительном слушании прокурор дал ясно понять, что на 99% будет отказ из-за однополых союзов, разрешенных в Германии. Суд назначен на 3 сентября. И что нам якобы даже нет особого смысла ехать. Мы решили, что в любом случае идем до конца. Сворачивать с пути сейчас уже нет никакого смысла. Мы едем на суд и будем пытаться с нашим адвокатом убедить судью. Сказать, что я в шоке, это ничего не сказать. Я даже плакать не могу – ступор. Если есть надежда на шанс 1%, мы его используем. Но я, в первую очередь, думаю об Эле. Надя, мне очень тяжело это писать, но я тебя просто умоляю: если можешь, начинай готовить медицинские документы, чтобы, если что, забрать Элю сразу. Иначе ее очень быстро переведут в другое учреждение".
И лишь когда отправила письмо, разрыдалась: как будто уже потеряла Элю. Потом мы еще долго говорили с Надей. У нее тоже всё неоднозначно и сложно, и сможет ли она забрать Элю – далеко не факт. Но если заберет, я пообещала любую поддержку, которую смогу ей предоставить. Она меня очень поддержала. Хорошая она.
Однако на самом деле важна на данный момент только Эля. Дом ребенка тянул с ее переводом, как только мог. Если в суде нам будет отказ и у Нади тоже не получится забрать ее, Элю будут вынуждены сразу же "погнать по этапу". А что из этого выйдет, ясно по первому же ее выходу в "социум". Только вчера мне воспитательница писала, что водила ее к зубному врачу, и там одна девочка спросила Элю: "А у тебя рук нету?" Эля сразу же сникла, зажалась. Если ее сейчас переведут в детский дом или, того хуже, в дом инвалидов, она очень быстро уйдёт в себя.
Удалось вернуть самообладание – официально нам еще никто не отказывал. Собираем семь документов. Все казахстанские Алик уже сегодня умудрился раздобыть (он мой герой!). С оставшимися ношусь на месте: два мне пообещали, остальные проблематичны. Придумала еще попросить сестру, чтобы она подписала обязательство у нотариуса, что в случае "форс-мажора" она и ее муж заберут всех наших четверых детей к себе, дабы суд меньше "боялся" попадания Эли в однополую семью. Возникла мысль взять Элю на суд, если это разрешено, но я сразу же отбросила ее. Это совсем уже нечестно и почти что подло по отношению к ребенку. Ломаем головы над тем, какими еще справками можно подпереться.
Внешне может показаться, что всё неоднозначно с этим вопросом. Но юридически ситуация выглядит так: российский закон не разрешает отдавать ребенка на усыновление парам, состоящим в однополом браке. В Германии однополые браки запрещены. Точка. На основании этого в обычные традиционные семьи резидентов Германии усыновления по-прежнему идут. Только недавно, 30 июня, после успешного суда очередная немецкая семья через наше агентство усыновила ребенка. Параллельно с этим в Германии узаконены однополые партнерства. Как пара они не могут совместно усыновить ребенка. Но может один человек, и в будущем его партнер сможет усыновить ребенка своего партнера. И суду это очень не нравится. Мол, в случае, если вдруг оба приемных родителя решат одновременно "отбросить копыта", то усыновленный ими ребенок теоретически может попасть в однополую семью. Хотя, по сути, они передергивают закон и перестраховываются в интересах не ребенка, а в своих собственных. Российское законодательство никак не обязывает их на этих основаниях отказывать. Но в судах, видимо, всячески стараются предвидеть "линию партии" и очень беспокоятся, что с них потом могут спросить: а что это вы ребенка в "кишащую кровожадными однополыми партнерствами" Германию отдали! Я не знаю, были ли действительно прецеденты со спросом с них или судьи сами себе на уме. А если и были, то тем, кто спрашивает, – будьте уж тогда последовательны и запретите всем россиянам не только переезжать, но и выезжать за рубеж с детьми. Вдруг они там останутся и со временем могут либо сами стать "однополыми", либо развестись и сойтись с таковыми. Так на гипотезах можно до такого маразма дойти!
Как написала Надя, это было бы смешно, если б не было так грустно. Завтра буду заниматься визой, самолетом и отелем. Не думала, что лететь придется в таком упадническом настроении. При таком раскладе до суда в любом случае встречаться с Элечкой не стоит, чтобы не бередить ее, хотя изначально я планировала. И суд это приветствует: мол, есть ли все еще контакт? Жестоко – сначала освежить контакт, а потом отказать. Мне даже представить больно, что может произойти с ребенком в случае отказа. Не хочу думать об этом. В общем, летим в омут с головой, и будь что будет…
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
4 – 10 сентября 2015. План Б.
Суд мы проиграли. Надо бы всё записать подробно, но пока на это нет никаких сил. Я думала, что если уж и придется падать, то при наличии альтернативного плана будет не так больно. Знала, что идти по нему будет ужасно обидно, но в интересах Эли найдем ей как можно скорее российскую семью, и "будет всем счастье". Изначально апелляцию я не рассматривала совсем: задним фоном кружила в сознании информация, что опротестование – это процесс на год. Мариновать Элю в системе еще год?! Да и самой провести столько же времени в режиме запредельных возможностей? Но когда нам отказали, я поняла, что вся моя внутренняя подготовительная работа летит к черту – я абсолютно не готова прощаться с Элей.
А узнав от прошедшей аналогичные жернова швейцарской семьи Пошон, что между их отказом и вызовом на Верховный Суд прошло всего 3 месяца и что именно этот период закреплен законодательно, я воспряла духом: это совсем не тот срок, которого стоит бояться. Мы идем дальше. Будем исчерпывать шансы, насколько это возможно.
Вихрь событий начинает набирать новые обороты – сокрушаться и горевать времени нет. У нас имеется в наличии всего 10 дней на обжалование решения суда, часть из которых мы уже упустили. И понеслось…
Мы обратились к адвокату тех же Пошонов, с которым они тогда выиграли в высшей инстанции. "Удовольствие" не из дешевых, но выбора нет. Александр Голованов согласился взяться за наш случай и активно приступил к изучению материалов. Побеседовали по скайпу, после чего я записала в своем дневнике: "Амбициозен, мотивирован, зубаст: то, что надо для Верховного Суда. Считает дело более-менее перспективным". Еще раз обратились в администрацию уполномоченного по правам ребенка Астахова с просьбой взять процесс под личный контроль и получили утвердительный ответ.
11 сентября 2015. Зарисовка дня.
– Настрочила длинное письмо в агентство в Баден-Баден о текущем состоянии и об актуальных вопросах.
– Cобрала в садик младшенького, сегодня там будут праздновать его день рождения, который прошел во время каникул. Торт я с вечера испечь не успела, потому с утра сбегала в пекарню за пирожными.
– Примчалась в визовый центр для оформления российской визы. Ха-ха – да, мне снова туда. Елена Пошон связала меня с журналистами телеканала RTVi, которые проявили большое желание помочь и пригласили на съемки передачи об иностранных усыновлениях, запланированную (вот совпадение!) на следующую неделю. Очень просили быть не скайпом, а лично. На съемках будут депутаты Госдумы и другие полезные товарищи – надо ехать. Вот только визу не дают, не успевают по срокам даже с экспресс-вариантом.
– Прибежала в российское консульство, которое собственно их и изготовляет.
"Не хотите в визовом центре? Можно и к нам, но запись за 2 месяца. Нет записи и Вам очень-очень срочно? Извините, ничем не можем помочь. Ах, Вас пригласили на телесъемки? А письмо подтверждающее есть? Тогда до свидания. Да, его можно прислать и факсом. Не получается факсом? Хм, что же с Вами делать-то… Вообще-то артисты у нас с письмами из телестудии приходят". Вглядываются внимательно в фотографию и имя в паспорте, пытаясь, видимо, вспомнить, из какой же я оперы, но спросить так и постеснялись. Я в это время делаю важное лицо и многозначительно молчу. "Ну что ж, приходите после обеда, сделаем вам визу с доплатой за срочность". Спасибо вам большое.
– Довольный Артист добрался до работы.
– Хотя по возрасту Элю уже положено переводить в дальнейшее учреждение, дом ребенка согласился оставить ее у себя на весь период обжалования решения суда. Ведь иначе это было бы огромным стрессом для психики ребенка.
– Наш адвокат Юлия Лифар продолжит поддерживать нас с приморской стороны. Она отфотографировала и переслала фото всех материалов дела в суде: они нужны для передачи Голованову. Итого, у нас 3 тома и 588 листов!
Вечером закажу билеты на самолет. На выходных необходимо составить с Александром апелляционную жалобу. Еще решили, не доверяя советам Воланда, писать Меркель и Путину.
Всех обнимаю, всех люблю и вашу поддержку в весь этот хренов период безмерно ценю.
14 сентября 2015. Успеть опротестовать.
Голованов прислал нам первичное обжалование, целью которого было только заявить в 10-дневный срок наше несогласие с решением суда. Поэтому оно было коротким, в один лист. Не согласны, и все тут. Подписали и выслали экспрес-почтой во Владивостокский суд.
17 сентября 2015. Как я влезла в телевизор.
Никогда бы не подумала, что жизнь занесет меня на Мосфильм. Интересно было заглянуть в мир, где грим накладывают в специально предназначенной для этого комнате, а прежде чем запустить в студию, обмахивают щеки пушистой кисточкой. Вот и меня также перекрестили, объяснили, куда смотреть, выдали последние ц/у перед началом съемок: при волнении подышать глубоко, спинку держать прямо, транслировать образ мамы, коей я и являюсь, говорить искренне и от души, вызывая отклик в сердцах, но не переигрывать. Раз-два-три, камера!
Передача состоялась, и нас, кажется, услышали. Она прошла достаточно спокойно, в формате не ток-шоу, а экспертной беседы. Канал RTVi, цикл передач "За границей", тема "Русские усыновляют русских". За четырьмя стойками столько же гостей: два депутата Госдумы, один специалист по международным усыновлениям и один я. В первом зрительском ряду – Голованов, адвокат-спец по детским вопросам Антон Жаров, посчитавший ранее наше дело проигрышным, режиссер фильма "Блеф, или С новым годом" Ольга Синяева, прекрасная Алена Синкевич из фонда "Волонтеры в помощь детям-сиротам" и другие гости. На интернет-связи – приемная мама Елена Пошон из Швейцарии. В какой-то момент на экранах транслируется мое домашнее видео с детьми, которые говорят: "Эля, мы ждем тебя дома…" В перерыве я и Александр меняемся местами, чтобы теперь сделать акцент на юридической стороне вопроса.
Ребята-телевизионщики круты, команда замечательная. Они встретили меня как старую знакомую и организовали отель прям в аэропорту. А я-то на лавочке в зале ожидания ночевать собиралась: так как прилетала в три часа ночи и ехать куда-то уже не было смысла. Сделали для нас и Эли, что смогли – включили в одну из главных тем своей передачи, и ведущий лично в камеру просил за нас у депутатов. Последние хоть расхваливать себя и не забывали, но были вполне вменяемы. Один из них по своей инициативе предложил заняться нашим вопросом – подсобить, чем сможет на всех уровнях. Ох, дай-то Бог. Наш адвокат, товарищ бывалый, говорил, что пока нет визитки и личных договоренностей, обещать на камеру заняться вопросом – не более чем красивый жест во избежание моветона. Но после съемок депутат сам подошел к нам и выдал пресловутую карточку. Спросил, чем и как он может быть полезен. Это дает надежду.
Во время эфира волновалась, достаточно ли убедительно я говорю, достаточно ли реалистично и понятно передаю ту трагедию, что разворачивается в жизни маленькой девочки. Верят ли мне? Я имею в виду веру не разумом, а сердцем. Выдержать баланс между "говорить трагично" и "не переиграть" непросто. К тому же мой непосредственный монолог длился всего 3-4 минуты. Если бы я знала, что это будет мое единственное "выступление", может, получилось бы еще что-то нужное добавить. И, да, непростое это занятие. Не завидую тем, на кого камеры направлены постоянно в силу их профессиональной деятельности.
В целом настрой в программе был разумный, сбалансированный, без провокаций и по существу. Правда, с перепалками, но в рамках допустимого. Как мне потом сказали, "чтобы не заснуть". Основные озвученные лейтмотивы передачи: "Детям нужны родители, независимо от страны проживания". "За границей детей не кушают". "Для русскоязычных усыновителей, живущих за границей, надо бы смягчить процедуру усыновления". "Число российских сирот сократилось почти вдвое, надо и дальше работать в этом направлении и, в первую очередь, поддерживать российских усыновителей". "Но для детей, которым в России не находится семья, надо перестать ставить палки в колеса иностранным усыновителям". Когда по окончании съемок оппоненты, улыбаясь, хлопали друг друга по плечу с фразами "не сильно я тебя помял", "ничего, ничего, я еще отыграюсь", накатило ощущение театрализованности. Я отмахнулась. Депутаты подтвердили, что в Европу усыновления продолжаются, и выразили возмущение решением судьи по Элечке. Будем надеяться, что это не просто слова.
Вчера же вечером помчалась на обратный самолет. Ближе к ночи прилетела в Ригу, где подруга Марина пыталась зазвать меня в гости, но я отказалась: иначе, приехав к ним в час ночи, уезжать пришлось бы в 5 утра, что было бы полнейшим стрессом для всех участников. Но сам факт – ночевать в городе и знать, что кто-то хороший у тебя тут есть, – уже приятно. В транзитной зоне нашла кафе с мягким диванчиком (спасибо за совет Марине), купила кружку чая, ягодный пирог и удобненько устроилась в надежде, что меня не выгонят, когда чай и пирог закончатся. Не выгнали, и я в обнимку с сумкой, где "деньги лежат", проспала до шести. Через три часа была уже в Мюнхене, а в 10:30 – на работе. Весело живем!
18 сентября 2015. Прокуратура жалуется.
Прокуратура Приморского края подала жалобу на решение Приморского краевого суда. Ее обжалование звучало обоснованно, разумно и полностью в нашу пользу.
22 сентября 2015. По тонкому льду.
Почти месяц у меня не было ресурсов, чтобы описать события суда. Время идет, что-то уже забывается, и надо обязательно занести в дневник то главное, что еще помнится. Я думала, как бы обозначить для себя эту сложную поездку, и решила дать ей неоднозначное название "По тонкому льду". Насколько бы осторожно мы ни шли по нему, на финишной прямой с треском провалились… Но, опустившись камнем на дно проруби, спустя две с половиной недели потихоньку выкарабкались обратно и идем дальше. И, знаете, это еще не финиш. А тот самый финиш еще впереди, и он будет положительным.
24 – 30 августа 2015 года. По тонкому льду. Начало.
Я взяла на работе очередной отпуск, испытывая на прочность свою репутацию хорошего сотрудника. С того времени перестала видеть детей, и весь остальной свет белый тоже перешел в фон. Телефон стал продолжением руки: я строчила сидя и стоя, лежа и в дороге. Мозг безостановочно генерировал идеи: кому бы еще написать или позвонить. Подруга Оля подала ценную идею – запастись справкой сексопатолога в том, что по его профессиональному мнению мы с мужем устойчивые гетеро и ориентацию менять не собираемся. Будет у нас и немецкое, и российское заключение по этому поводу. А также масса других солидных бумажек, например, статистика, подтверждающая, что в Германию усыновления продолжаются.