Мешок с шариками. Легендарный французский бестселлер – Жозеф Жоффо

Признаюсь честно – неделю назад я понятия не имела, что существует такой писатель – Жозефф Жоффо. Книга эта, как выяснилось из его собственного послесловия, не единственная, и, пожалуй, придётся пошерстить французские сайты, посмотреть его другие тексты, потому что я впечатлилась.

Казалось бы, что нового – Вторая мировая война, несчастные евреи, столько уже об этом писано-переписано, известно столько, что нового уже, наверное, быть не может. Тем более, что тема очень тяжёлая, читать сложно. Но НУЖНО…Жозеф Жоффо:Зачем я написал эту книгу? Конечно, я мог бы спросить себя об этом до того, как взяться за перо, это было бы логичнее, но жизнь часто не подчиняется логике. Книга написалась сама собой – возможно, мне это было необходимо. Я говорю себе, что сын прочтёт её позже, и этого мне достаточно. Отбросит ли он эту книгу, посчитав её копанием в прошлом, или, напротив, задумается над ней – теперь решать ему…Не копание в прошлом, а память, на генетическом уровне, если угодно, память, которая должна быть, жить и оставаться ориентиром к действию.В то время все школьники ходили в чёрном. Детство в трауре. В 1941-м это было как предзнаменование.Тихая и приветливая к евреям Франция потихоньку превращается в мясорубку. Сначала хватают евреев, родившихся в других странах. потом начинают мести всех подряд. Семейство Жоффо – папа, мама, пятеро детей, из которых трое старших – около 20 лет – не ортодоксальные евреи. Они даже почти не бывают в синагоге, то есть виноваты только в этнической принадлежности. Если бы ещё были богаты – тогда хоть понятно, за что следовало бы на них настучать, да зачем было бы их отправлять в лагерь. Но нет – просто у них

есть парикмахерская, где отец и работает целыми днями вместе с двумя старшими сыновьями. И наступает день, когда все евреи должны начать носить жёлтую звезду. Детский взгляд: она похожа на орден, и друг-одноклассик Жозеффа предлагает ему целый мешок шариков за неё, а это целое богатство в краях, где царит петанк… Ни настоящий француз, ни еврейский мальчик не понимают, что происходит, что за звезда такая… Но Жо и его брат Морис получают подробное описание всего, что творится вокруг, и что будет дальше, от своего папы, большого мастера рассказывать истории…– Ты ведь знаешь, что теперь нужно сделать?

– Нет.

– Стать лучшим в школе. Понимаешь, почему?

– Да, – говорит Морис, – назло Гитлеру.Когда проницательный отец понял, что не обойдётся, он отправляет младших детей, по нашим временам совершенно по-варварски: одних, с очень небольшой суммой денег, в переполненном беженцами поезде, – на юг, для попытки перехода в свободную зону. Жоффо отмечает в своих комментариях, что ему часто задают вопрос, как же родители могли так сделать, как отважились. И он объясняет, что, во-первых, речь шла о жизни и смерти, а во-вторых, дети были слегка другие. Хотя дети, по его мнению, всегда одинаковы…Меня всегда изумляют современные «пространства для детей», о которых говорят архитекторы, все эти песочницы, тобогганы, качели и многие другие штуки, которые теперь полагается иметь в новых скверах и домах. Созданные людьми с ворохом дипломов по детской психологии, эти площадки бесполезны. Детям там неинтересно.Странствие двух мальчишек лет 10-12 длиной почти в два года, до освобождения Франции, и есть основной сюжет книги. Что тут самое тяжёлое: это видеть, как чистые душой, хоть и хулиганистые сорванцы, начинаю потихоньку опускать моральную планку. Всё, чему учили дома, всё, что пытались привить в школе, начинает растворяться, как дым…Мне вспоминается урок морального воспитания старого Булье: «человек должен всегда говорить правду», «лгунам никто не верит» и всё в этом духе. Чёртов трепач, сразу видно, что гестапо за ним никогда не гонялось.Но детский взгляд по-прежнему остаётся неподкупным и незамутнённым, подмечая вокруг трусость одних и бегающие глазки других, смелость незаметных людей и жестокость тех, кто считался добрым.Двое солдат, которые стерегли нас, всё ещё здесь. Тот, что ударил меня, курит. Тихонько рассматриваю его. С ума сойти, насколько у него заурядное лицо, вовсе не зверское – но почему же тогда? Есть и довольно много эпизодов, произошедших уже после того, когда немцы уши: с обритыми девушками, на щеках которых нарисованы свастики, с петенистами, расстрелянными за углом. Отнимать право на месть – насколько это справедливо, думает Жо, проживший долгое время вот в таком состоянии:Может быть, где-то в глубине души я уже перестал цепляться за жизнь. Просто-напросто механизм запущен, и эта игра продолжается – по правилам, добыче полагается убегать от охотника, а я ещё могу бежать и сделаю всё, чтобы не доставить им удовольствия поймать меня.Если вы не решаетесь читать книги о гонениях ( какое мягкое слово, по сравнению с историческими фактами) фашистов на евреев, опасаясь именно тяжести темы, но интерес к ней есть, стоит почитать эту книгу. Она информативна и всё-таки чуть полегче стопроцентно документальных книг.

«Мешок с шариками» – автобиографический роман Джозефа Жоффо о Второй мировой войне, который стал классикой французской литературы. Год выхода романа – 1973 г.Париж, 1941 г. беззаботная жизнь юных братьев Жозефа и Мориса, в которой трагедией было проиграть в игре в шарики, заканчивается. И начинается период полный тревог и страхов за себя и жизнь своей семьи. Отец, снабдив их деньгами, объясняет, что теперь им нельзя говорить, что они евреи и это спасет их жизнь. Дети отправляются в опасный путь к старшим братьям, которые живут в другом городе и где пока безопасно.Поначалу все воспринимается, как игра, в глазах детей еще плещется задор и любопытство. Но то, что они наблюдают в своем «путешествии» быстро приводит их в чувство, так по частицам они прощаются с детством…А дальше шкала испытаний растет в своей мощи и все чаще становится видна реальность человеческой жестокости и несправедливости.

История рассказывается от лица автора в детстве, чувствуется, что где-то не до конца они с братом понимали, что ходят на волоске от гибели. Но им часто встречались добрые люди, которые становились ангелами-хранителями, иначе и не скажешь.Читается книга очень легко, несмотря на тяжелую тему. Я бы эту книгу даже детям рекомендовала прочитать. Здесь нет излишней драмы, что надорвет сердце, сохранилась среди строк нотка детского оптимизма. Где-то история наивна, где-то очень проста, но это не отменяет значимости и трагичности тех событий. Они проявляли храбрость по-своему, преодолевали желание сдаться, бросали вызов. Но как же тяжело им было понять, что в один миг они, вдруг, стали теми, кого надо уничтожить…

К рецензии orlangurus и добавить-то нечего.

1941 год. В рабочем квартале 18-го округа Парижа есть парикмахерская. В ней трудится мастер уже за пятьдесят, с ним два его старших сына. Дочери замужем, живут в провинции. Младшие сорванцы каждую свободную минуту изучают окрестности или играют в шарики. Школу Жозеф и Морис считают пустым и бессмысленным времяпрепровождением. Мать домохозяйка, и в парикмахерской показывается редко.

Обычный такой 1941 год. Полстраны с июня прошлого года захвачено нацистами. Но ничего не происходит. Вроде бы не происходит. Дети ходят в ненавистную школу. Кто-то из соседей или знакомых тайком уезжает, кто-то исчезает.

Но вдруг… С введением распоряжения носить звезду одноклассники и одношкольники внезапно осознали, что с ними учатся евреи. Вдруг совершенно внезапно вынырнула драчливая ненависть.

Автор показывает именно неожиданность внезапной ненависти. Спокойно-спокойно и вдруг на пустом месте. Неужели они реально не замечали?

В тот же день после потасовки на школьном дворе Жозефа и Мориса отправляют одних в провинцию. Нас забывают предупредить, когда старшие братья успели уехать. В дальнейшем, вспоминая встречи с читателями, Жозеф несколько раз обращает внимание, что их отправили одних. Будто пишет из нашего суетливого и детоцентричного 21 века, а не из 1970-х. Мальчишкам не по пять лет, а 10 и 12. Люди тогда были другие, и дети самостоятельнее, воспитанные улицей.

Жоффо пишет урывками. Между сменами локаций много умолчаний и времени. Из чужих рецензий я поняла, что поездка и займёт весь сюжет. Но нет. Странствие затянется на три года до освобождения Парижа. Жозеф раз за разом повторяет, что он ребёнок, ребёнок, ребёнок… Оттого всё произошедшее кажется уложилось в полгода, а не в три или четыре. Упоминания о возрасте усиливают впечатление брошенности во время заточения в отеле Ниццы. Затем снова большой переход по времени, и оттого уже 14-летний Жозеф в освобождённом Париже воспринимается десятилетним.

Жоффо не напирает на негатив и полученное от чужих людей зло, больше показывает хорошего. Мальчишки встретились с братьями и месяцами жили спокойно.

Несмотря на потерю, семья сказочно везучая. Младшим везёт на отважных священников и просто на неравнодушных людей. Жозеф и Морис пронырливы в способах добыть деньги, находчивы во вранье и единомыслии. Ребята не наглые, но оборотистые и трудолюбивые. Их парижский дом не разграблен или по умолчанию восстановлен взрослыми. Многие встреченные в деревнях и городках люди не соблазнились эсэсовскими «плюшками». Какой контраст с провинциальной Францией в «Пяти четвертинках апельсина» Джоанн Харрис. Две разные страны.

Ещё запомнился патриотизм старших Жоффо, бежавших из Российской Империи. Нам сотню раз повторят про эту плохую и страшную страну, призрак всех опасностей. Одновременно мальчишки в относительно спокойной обстановке Лазурного берега сетуют, что военные действия в Африке и на восточном фронте слишком медленные. Ну-ну. Вернусь к патриотизму. Сразу же вспомнила мать Романа Кацева из «Обещания на рассвете». Французы проморгали сотни и тысячи патриотов, бывших беженцев и их потомков в первом поколении.

В послесловии Жоффо кратко рассказывает о своих следующих книгах. Одна из них о человеке, пришедшем к сионизму через «карьеру царского офицера и большевика». Начиталась рецензий про европейско-американскую клюкву 21 века. Теперь опасаюсь и за 20-й. В том же послесловии Жозеф не говорит о дальнейшей судьбе Мориса, но о себе рассказывает. Немного нечестно, по-моему. Всегда вместе, всегда друг за друга, а тут один.

Высказывается он о нелицеприятном отклике де Голля об Израиле в Шестидневной войне. Оговорка ещё в книге, что алжирские арабы – это «колониальные проблемы». Его истинного отношения не захотела разглядеть за уклончивостью. А де Голль всего-то назвал жителей напавшей страны «Высокомерным и властным народом». Приключения и трудности мальчишек померкли за высказываниями из будущего. Лучше бы не читала это послесловие, а остановилась бы на радости братьев от воссоединения семьи в освобождённой столице.