Iphigenia in Tauris – Иоганн Вольфганг фон Гёте

Гёте. Ифигения в ТавридеУдивительно, как часто пост-античные авторы обращались к истории рода Атридов (потомков Атрея). Даже дом Атрейдисов из «Дюны» Франка Герберта считает Атрея своим родоначальником. Чаще всего героями произведений становятся Агамемнон, его жена Клитемнестра и дети – Ифигения, Электра и Орест. Но проклятие пало на членов этой семьи намного раньше – ещё «стараниями» самого Атрея, поднявшего руку на детей своего брата, и его деда Тантала, разгневавшего богов (омерзительные кулинарные наклонности, кажется, передавались в этом семействе по наследству). Однако эти двое обычно лишь упоминаются, их истории пересказываются как предисловие и пояснения к более поздним трагедиям. Ибо жизнеописание Атридов – это почти сплошная трагедия.Если вам не интересно читать произведения античных драматургов, посмотрите отличные фильмы «Ифигения» и «Электра» греческого режиссера Михалиса Какоянниса. Кстати, в первом фильме будет повод по-новому взглянуть на не менее, а то и более, известного героя греческих мифов Одиссея-Улисса.Гёте поместил своих героев в Тавриду (современный Крым), куда спасённую с алтаря Ифигению переносит её покровительница богиня Диана (Артемида). Действующих лиц в этой пьесе мало: сама Ифигения, её брат Орест, его друг Пилад, царь Тавриды и его приближенный Аркад. Более конкретное место действия – священная роща Дианы.В первой половине пьесы помимо непосредственных событий «здесь и сейчас» читатель/зритель знакомится с кратким изложением истории несчастного рода, начиная от самого Тантала. Пересказывать сюжет драмы я не хочу, ибо это может испортить впечатление от неё. Скажу только, что в ней много говорится о крови и смерти, но финал может порадовать читателя, настроившегося из-за таких разговоров на трагический исход.В предисловии к одному немецкоязычному изданию говорится, что у этой драмы было 4 редакции, от прозаической до поэтической. Я читала последнюю.В воспоминаниях об итальянском путешествии, в ходе которого Гёте работал и над финальной версией этой пьесы, он пишет о своих планах относительно её продолжения под названием «Ифигения в Дельфах», уже с участием Электры. Вот что он пишет об обеих своих «Ифигениях»:спойлерНо если вновь наткнешься на картину работы Рафаэля или хотя бы с некоторой достоверностью ему приписываемую, то ты исцелен и счастлив. Та к я набрел на «Святую Агату», бесценную, но, увы, не очень хорошо сохранившуюся. Художник изобразил святую здоровой, уверенной в себе девственницей, но не грубоватой и не холодной. Мне врезался в память этот образ, я буду мысленно читать ей «Ифигению» и не позволю своей героине выговорить ни слова, которого не могла бы сказать эта святая.Раз уж я снова вспомнил о сладостной ноше, с которой не расстаюсь в своем странствии, то не могу умолчать и о том, что, помимо великих явлений искусства и природы, которые я обязан усвоить, мне не дает покоя еще и удивительная вереница поэтических образов. Едучи сюда из Ченто, я намеревался продолжить работу над «Ифигенией», но что же произошло? Перед моим внутренним взором предстал сюжет «Ифигении Дельфийской», и я должен был его разработать. Скажу о нем по возможности кратко.Электра, в надежде, что Орест доставит в Дельфы изображение Дианы Таврической, является в храм Аполлона и, как последнюю искупительную жертву, посвящает божеству грозный топор, учинивший столько бед в доме Пелопса. Но, увы, к ней приближается некий грек и говорит, что он, сопровождая Ореста и Пилада в Тавриду, своими глазами видел, как обоих друзей повели на казнь, сам он спасся благодаря счастливой случайности. Одержимая страстью Электра, вне себя и не знает, обратить ей свою ярость на богов или на людей.Меж тем Ифигения, Орест и Пилад тоже прибывают в Дельфы. Священное спокойствие Ифигении странно контрастирует с земной страстью Электры, когда обе они встречаются, не зная друг друга. Спасшийся бегством грек узнает жрицу, принесшую в жертву его друзей, и открывает это Электре. Та уже готова, схватив с алтаря злополучный топор, убить Ифигению, когда счастливый оборот событий отвращает от сестер последнее ужаснейшее зло. Ежели эта сцена мне удастся, то вряд ли на театре было когда-либо нечто более высокое и трогательное. Но где взять сил и времени, даже если дух твой готов совершить?свернутьК сожалению, вторую пьесу он так и не написал.

Ифигения – воплощение безрассудной, но покоряющей искренности и честности. Героиня греческих мифов – закланная дочь царя Агамемнона, в этой пьесе великого Гёте предстаёт достаточной сильной, хоть и кроткой, способной удерживать достаточно жёсткую властность царя Фоанта и изменить традиции кровопролитного жертвоприношения силой правды и искренней, почти детской, верой в справедливость.

Я иногда думаю: Ну, зачем я это читаю? Какая мне радость от пьесы на античный сюжет, которого я знать не знаю? Для общего развития, если только. Первый вариант пьесы, прозаический, Гёте написал буквально за несколько недель. В то время он руководил Военной комиссией, экономическая ситуация в стране была очень тяжёлой, но погружение в творчество служило отдыхом, позволяя отвлечься от государственных дел.Идея пьесы совсем не нова. На основе легенды об Ифигении что только не сочиняли и не ставили на сцене. Поэтому людям того времени история была известна, а вот сегодня пришлось специально изучать предысторию. Во время похода на Трою греческому полководцу Агамемнону пришлось принести в жертву свою дочь Ифигению. Но Артемида спасла девушку, сделав её своей жрицей. Родные о спасении не знали, мать убила отца, а мать в свою очередь сын Орест. Всё это случилось «до». Сама пьеса начинается со встречи Ифигении и Ореста в Тавриде.Спустя семь лет Гёте переработает прозаический вариант в поэтический, который я и читала. Чисто эстетического удовольствия от чтения мало. Пятистопный ямб – то ещё испытание! Героев в пьесе мало, динамики мало. Главный упор делается на внутренние переживания героев. Ифигения у Гёте – нравственный идеал, женщина, способная излечить душевные раны, чистая и безгрешная. Идеал не воплотимый в жизни, но именно к нему следует стремиться. Реальным прототипом была возлюбленная поэта Шарлотта фон Штейн, повлиявшая на него духовно и обогатившая его внутренний мир. Орест – это сам Гёте. Если в старой легенде он преследуем и мучим богинями мщения эриниями, то у Гёте его мучения исключительно внутренние.Пьеса считается вершиной творчества Гёте, но чтобы понять, осознать и проникнуться её сюжетом, нужно хорошо разбираться в теме. На редкого любителя вещь. Не для меня точно.