Жасмин Гиллори
Предложение

Кто-то подтолкнул к ее руке стакан. Ник схватила его, запрокинула голову, сделала глоток и снова опустила стакан на стол. И снова – хвала господу за бурбон.

– Я забыла еще что-нибудь? – Она села и откинула волосы назад.

– Я видела кольцо, – сказала Анджела.

– ЧТО?! – хором воскликнул весь стол.

Анджела посмотрела на Карлоса:

– А ты разве не видел? О да. Он открыл коробочку, когда опустился на колено, и камера показала кольцо крупным планом. Не могу поверить, что ты не заметил.

Ник еще раз убедилась, что не зря попросила Карлоса и Анджелу остаться.

– Ну и? – нетерпеливо спросила она. – Не томи. Как оно выглядело? Пожалуйста, скажи мне, что ты его запомнила.

Анджела сделала паузу.

– Ты знаешь кольцо Кейт Миддлтон, верно? То самое, которое принадлежало принцессе Диане? С огромным сапфиром посередине и бриллиантами вокруг? Именно так и выглядело. Только поменьше.

Ник со стуком поставила свой стакан на стол. Бурбон расплескался во все стороны, но ей было все равно.

– Он что, считает себя принцем? – Она сделала глубокий вдох. – Подожди, это прозвучало грубо. Не хочу выглядеть злой по отношению к нему. Но…

– Но ты не из тех, кто любит кольца как у принцессы, – договорила за нее Кортни.

– Но я не из тех, кто любит кольца как у принцессы! – повторила Ник. – Ничего не имею против таких украшений, но, ЕСЛИ бы я хотела от него обручальное кольцо – чего я совершенно не хотела, – у меня бы и в мыслях не было дубликата принцессиного кольца. Очевидно, он меня вообще не знает: предложение на бейсбольном стадионе – это уже вряд ли меня покорит. Но кольцо как у принцессы, серьезно? МНЕ?

– Однако ты встала в четыре утра, чтобы посмотреть свадьбу Гарри и Меган, – заметила Дана.

– Это другое дело, – возразила Ник. – Может, я еще какие-то детали этого предложения пропустила? – поинтересовалась она у Карлоса и Анджелы. – Я правильно помню, что у Фишера было несчастное выражение лица?

Карлос пожал плечами.

– На самом деле он выглядел скорее возмущенным, чем несчастным. Как ребенок, у которого истерика.

Да… К сожалению, это было похоже на Фишера. Ник вытерла свой пролитый напиток дополнительными салфетками, которые Пит оставил на столе.

– Он прав, – сказала Анджела. – Без обид, но этот парень выглядел как ребенок.

Ник пожала плечами и вздохнула. Фишер в каком-то смысле и был ребенком. Малыш с красивыми светлыми волосами, которыми он постоянно любовался в зеркале, и великолепным прессом. Так что да, закричать и убежать, когда она публично отвергла его предложение, было весьма типично для него.

– Какие уж тут обиды. Он в некотором роде и есть ребенок. Но ведь дети порой могут быть очаровашками – разве не поэтому они нравятся людям?

Карлос прочистил горло.

– Как профессиональный эксперт по детям замечу: люди любят их, потому что они милые, у них большой обхват головы и они беспомощны без взрослых. Зато могут очень громко кричать.

Кортни кивнула.

– Да, это похоже на Фишера. Вплоть до большого…

– КОРТНИ!

Дана и Кортни захихикали и дали пять, а Ник безуспешно пыталась подавить смех:

– Вы двое – худшие подруги на свете, вы знаете это?

Они кивнули, все еще смеясь.

– Знаем, – отозвалась Дана.

* * *

Карлос кашлянул. Может быть, им стоит напомнить, что с ними за столом сидит парень?

Однако это заставило всех четырех женщин, включая младшую сестру, взглянуть в его сторону и засмеяться еще громче. Отлично. Он посмотрел на Ник, а она посмотрела на него. Девушка ему подмигнула. Он ухмыльнулся и подмигнул в ответ.

У одной из подруг зазвонил телефон. Кажется, у той, которую зовут Дана. Та, что чернокожая и выглядит как модель. А Кортни – кореянка с розовой помадой на губах.

– Пицца прибыла! – объявила Дана.

Несколько минут спустя огромная коробка заняла почти весь стол, у каждого в руках оказалось по большому куску, а жир от пеперони капал на салфетки, которые им подкинул бармен.

– Я даже не спросила, нужна ли кому-нибудь вегетарианская пицца, без глютена или что-нибудь еще в этом роде, – повинилась Дана, и Карлос с Анджелой оба помотали головами.

– Какая редкость для Лос-Анджелеса: пять человек за одним столом без колебаний вгрызаются в пиццу с сыром, двумя видами мяса и глютеном.

Ник подняла свой почти пустой бокал:

– За новых друзей и глютен!

Все чокнулись и продолжили запихивать пиццу в рот.

– Погоди-ка, – Ник посмотрела на Карлоса и попыталась что-то сказать, но остановилась, чтобы прожевать. – Несколько минут назад ты упомянул, что являешься экспертом по детям, так?

Его сестра только покачала головой:

– Братишка… Вечная мания величия.

У него появилась возможность произвести впечатление на трех привлекательных женщин своими учеными степенями и знаниями – неужели же его сестра не может хотя бы сделать вид, что старается ему в этом помочь?

– Вообще-то я педиатр, но, честно говоря, последнее время мало общаюсь с детьми. Я заместитель директора клиники для подростков в Медицинском центре Ист-Сайда.

– О. – Ник отложила пиццу и потянулась за салфеткой. – Ты, оказывается, врач.

Странно. Раньше ни одна женщина не реагировала так, когда он говорил, что работает врачом. Как будто унюхала что-то испорченное.

– О-о-о, так ты привела нам доктора? – Кортни ткнула в Ник пальцем.

Ник посмотрела на Дану и закатила глаза.

– Доктор, – сказала Кортни, по-видимому обращаясь ко всем присутствующим в целом, – это вполне нормальная работа. Я и не думала, что в Лос-Анджелесе они еще есть. Здесь все в основном журналисты, фокусники, модели, актеры, кондитеры, выгуливальщики собак, пиарщики, продавцы в магазине соков и тому подобная ерунда.

– Ну, а чем вы занимаетесь? – спросил Карлос Ник и ее подруг.

– Журналист, – ответила Ник.

– Кондитер, – ответила Кортни.

– Актриса, – ответила Дана.

Карлос с Анджелой рассмеялись, но три их новых знакомых даже не улыбнулись.

– Ой, погодите-ка. Вы серьезно?

Ник кивнула и пригубила остатки из своего стакана.

– Это правда. Мы – настоящая карикатура на Лос-Анджелес, сидящая прямо перед тобой. – Она повернулась к Анджеле: – А как насчет тебя? Ты тоже наверняка работаешь кем-нибудь нормальным, например учителем, социальным работником или бухгалтером.

– Занимаюсь маркетингом для одной студии, – ответила Энджи. – Я тоже карикатура. Конечно, сначала я получила степень магистра, так что вполне могла устроиться на нормальную работу, но нет – в итоге я все-таки пошла по лос-анджелесскому стереотипу.

– А что именно ты пишешь? – поинтересовался Карлос у Ник.

– В основном о развлечениях и знаменитостях, иногда – новости.

– А как насчет Фишера? – Карлос не смог удержаться от вопроса. – Тоже один из стереотипов Лос-Анджелеса? Или он – адвокат, трейдер или кто-то в этом роде?

Ник покачала головой:

– Актер! Я должна была догадаться! Нельзя встречаться с актерами, а иначе тебе сделают предложение на публике с гребаным кольцом принцессы. – Она откусила еще кусочек пиццы и проглотила: – Прости, Дана. Без обид.

– Никаких обид, – заверила та.

Ник вздохнула:

– Кстати, о Фишере… Он прислал мне несколько сообщений после того, как ушел со стадиона. Я мельком видела одно из них, и… там ничего хорошего. Наверное, мне нужно прочитать остальные?

А, так вот на что она смотрела в машине, когда ее лицо внезапно так изменилось. Вряд ли ей приятно будет говорить об этом при посторонних. Карлос поймал взгляд Анджелы, и она кивнула.

– Дамы, нам с сестрой пора уходить. У нас семейное мероприятие, на которое мы обязательно должны попасть, нельзя опаздывать.

– О! – Ник подняла глаза. Ему показалось, или ее лицо вытянулось? – Если вам нужно уходить, я понимаю. Ребята, даже не знаю, как мне вас отблагодарить за то, что произошло сегодня. Вы спасли меня в один из самых странных дней в моей жизни.

Анджела встала, и женщины последовали за ней, выбираясь из кабинки.

– Нам было приятно, – сказала она.

Ник обняла Энджи и прошептала ей что-то на ухо, что заставило сестру Карлоса рассмеяться. Затем подошла к нему.

– Карлос, большое тебе спасибо. – Она крепко обняла его и поцеловала в щеку. Он чуть не поцеловал ее в ответ, но вовремя остановился. Наверное, на сегодня с нее достаточно мужчин.

– Рад, что мы смогли помочь.

Дана и Кортни тоже обняли его.

– Спасибо, что позаботился о нашей девочке до ее воссоединения с нами. Ты герой дня, – сказала Дана.

Они с Энджи оставили Ник и ее подруг обсуждать сообщения, что, как Карлосу было известно, обожают делать женщины.

* * *

– Как мило с его стороны! Уйти именно сейчас, – сказала Дана, после того как они втроем вернулись в кабинку.

– Что ты имеешь в виду? – уточнила Ник, потянувшись за еще одним куском пиццы. – Они ведь сказали, что у них семейные дела.

Подруга закатила глаза.

– Конечно, сказали. Он хотел, чтобы ты спокойно могла прочитать нам сообщения Фишера, поэтому придумал предлог, чтобы уйти. – Она сделала глоток: – Я нечасто говорю это о мужчинах, но он мне понравился.

Кортни кивнула.

– И мне тоже. Знаешь, что я думаю?

О боже. Всякий раз, когда Кортни задает этот вопрос, она собирается сказать либо что-то великое, либо что-то ужасное. Иногда и то и другое.

Ник положила подбородок на руку и закрыла глаза:

– И что же ты думаешь?

– Я думаю, что Карлос может стать для тебя реабилитацией после разрыва.

Что ж, на этот раз, видимо, настал черед ужасного.

– Дана, вразуми ее, пожалуйста. – Ник перевела взгляд с одной подруги на другую. – Во-первых, мы с Фишером расстались примерно два часа назад. Во-вторых, Карлос кажется очень милым парнем, но он ведь врач.

Дана непонимающе взглянула на нее.

– И что?

Да что с ними не так?

– А то. Джастин был врачом, не забыла?

Дана и Кортни посмотрели друг на друга, затем снова на нее.

– Да, Джастин был врачом, – сказала Дана голосом, исполненным терпения. Ник ненавидела его. – Это не значит, что все врачи – придурки.

Она не это имела в виду, и подруги это знают.

Ну ладно. Примерно это. Но все же.

– Джастин был хирургом. – Кортни сделала глоток и со стуком поставила пустой бокал на стол. – Это совсем не то, что педиатр.

Невелика разница. Она не встречалась и не разговаривала с Джастином много лет, но слишком хорошо помнила и его самого, и его комплекс бога.

– Кроме того, – добавила Кортни, – Карлос такой знойный! Я бы и сама им занялась, но он весь вечер пялился на тебя.

Ник закатила глаза и осушила свой стакан.

– Неправда.

– Да ладно тебе, – протянула Дана. – Даже я считаю его сексуальным, притом что я-то лесбиянка.

Ник покачала головой.

– С этим утверждением я не спорю. Конечно, он секси – видели его мускулистые руки? Я имела в виду: неправда, что он пялился на меня весь вечер.

Кортни и Дана переглянулись и рассмеялись. Смысла спорить с ними по этому поводу не было. Тем более что она даже не вполне уверена в своей правоте.

– Можешь попытать счастья с Карлосом, если хочешь, – разрешила Ник, обращаясь к Кортни. – Я даю обет безбрачия. На данном этапе жизни мужчины мне явно противопоказаны.

Дана и Кортни разразились смехом.

– Нет, правда, девчонки. Я серьезно!

Они уронили головы на стол. Кортни, похоже, уткнулась лицом в кусок пиццы. И, судя по всему, даже не заметила этого, поскольку обе все еще хохотали.

– Я не шучу! Мне нужен перерыв. Любой, кто окажется на гигантском экране с парнем, стоящим на коленях с кольцом принцессы в руке, захочет пересмотреть свою жизнь, не так ли?

Кортни села, у нее в челке застрял кусочек пеперони. И с учетом их поведения Ник не собиралась сообщать ей об этом.

Дана проглотила остатки своего напитка и махнула Питу, чтобы он принес еще.

– И кувшин воды, пожалуйста, – попросила Ник. – Я хочу быть в состоянии хотя бы немного функционировать завтра.

Как только он ушел, Дана повернулась к ней:

– Если мы скажем, что верим в твой обет безбрачия, то сможем уже наконец приступить к сообщениям Фишера?

– Мы верим тебе, мы верим тебе, – приговаривала Кортни, пеперони подпрыгивало вверх и вниз, когда она кивала головой.

На самом деле они не верили – Ник понимала это, – но сейчас в препирательствах толку не было. Они еще увидят. Она забрала свой телефон у Кортни:

– Вот. – Ник разблокировала трубку и толкнула ее через стол. – После того, что я видела одним глазом, не знаю, хочу ли читать остальное.

Дана взяла мобильник, Кортни заглянула ей через плечо, а Ник смотрела на их лица, когда они листали сообщения. Примерно через две секунды там отразилось желание убивать.

– Так плохо, да? – спросила она.

Глаза Кортни, уставившейся на телефон, сузились. О нет, это даже хуже, чем она думала.

– Ладно. Что там?

Дана прочистила горло. Слава богу, ни одна не предложила удалить сообщения. Ее подруги слишком хорошо ее знали.

– «Ты гребаная сука, не могу поверить, что ты так поступила со мной в мой день рождения». Это было первое, – сказала подруга.

– «Не могу поверить, что ты такая дура. Я был лучшим, что когда-либо с тобой случалось». – Дана оторвала взгляд от телефона. Ник кивнула ей, чтобы она продолжала. – «Ты такая – это слово я пропущу, – друзья предупреждали меня насчет тебя. Я единственный видел в тебе потенциал. Тебе со мной повезло, у тебя больше никогда не будет такого шанса». И еще: «Никто другой никогда не полюбит такую бесчувственную суку, как ты».

Что ж, по крайней мере, больше нет необходимости терзаться чувством вины за то, что она причинила ему боль.

– Вот и я не хочу, чтобы кто-то еще когда-нибудь полюбил эту «бесчувственную суку». Когда мужчина говорит «я люблю тебя», всегда происходит что-то ужасное. Сначала это сказал Джастин, который потом попытался разрушить мою карьеру, теперь это сказал Фишер, меня показали на большом экране, и вот он уже строчит мне оскорбления. Если это и есть любовь, то нет, спасибо.

Дана глотнула из бокала и продолжила читать:

– «Ты умрешь в одиночестве, а могла бы быть моей принцессой». После слова «принцесса» пять восклицательных знаков. К твоему сведению.

Это хотя бы заставило ее рассмеяться. Хвала господу за лишние восклицательные знаки.

– Оʼкей, а вот и гвоздь нашей программы. – Дана пододвинула к ней телефон, и Ник посмотрела на картинку, открытую во весь экран: Фишер в кепке «Доджерс», надетой задом наперед, средний палец поднят в воздух, на нем обручальное кольцо принцессы.

– БОЖЕ МОЙ!

Дана и Кортни взорвались смехом. Голова Кортни тряслась так сильно, что пеперони наконец упало на стол, но она даже не заметила. Ник смеялась так, что у нее слезы потекли из глаз. Они рухнули на подушки кабинки и хохотали так громко, что даже крутые парни в конце бара обернулись и уставились на них.

– Это что, какая-то ШУТКА? Коллективная галлюцинация? Что Пит добавил в наши напитки? Фишер возомнил себя гребаным рэпером Ванилла Айс?

– Ну что ж. – Ник едва сумела перестать смеяться и потянулась за стаканом, который точно будет последним: – Я уже чувствую себя лучше.

Глава третья

В понедельник утром Ник уставилась на свой ноутбук с другого конца комнаты. Он постоянно пиликал новыми сообщениями. Она выключила звук, пересела на диван, но знала, что от этого ничего не изменилось. Прошло почти сорок восемь часов с момента кошмарного предложения, и она получала сотни сообщений в режиме нон-стоп из всех возможных источников. Когда она проснулась накануне, у нее было так много уведомлений, что она подумала, не сломался ли телефон.

Оказалось, запись с ее участием показали по спортивному каналу в субботу вечером. А потом еще раз в воскресенье. Она понятия не имела, что так много ее знакомых регулярно смотрят этот канал.

Что еще хуже, какой-то предприимчивый тип выложил видео с предложением в «Твиттере» и отметил ее на нем, так что она получала тысячи твитов на эту тему. Основная их часть варьировалась от унизительных до оскорбительных, причем большинство сообщений были подлыми, отправленными просто ради удовольствия. Многие мужчины восприняли как личное оскорбление, что она, чернокожая тетка, отвергла белого мужика. В большинстве их обращений к ней использовалось либо наиболее обидное оскорбление в адрес женщин, либо наиболее обидное оскорбление в адрес чернокожих, а во многих случаях и то и другое.

Пока она не заблокировала номер Фишера, он продолжал посылать ей сообщения, и большинство из них не были такими забавными, как картинка с закосом под рэпера. Последние так и вовсе немного пугали – а испугать Николь было нелегко.

Все это время ей приходилось оставаться в «Твиттере», потому что Ник пользовалась им для работы и, кроме того, не хотела показывать, что слова этих придурков ее расстраивают. Плюс это был ее стиль – саркастичная, остроумная, толстокожая женщина, которую ничто не задевает. Ей пришлось притвориться, что она смеется вместе со всем остальным миром над тем, какой она была сукой, ретвитнуть несколько глупых мемов со своим лицом и пошутить в «Фейсбуке» об изменении статуса ее отношений, в то время как на самом деле она чувствовала себя подавленной и затравленной.

По крайней мере, Карлос и Анджела не попали ни на одну запись из тех, что она видела в Интернете. Может быть, они оказались рядом, когда камера еще была выключена, или окружили ее до того, как группа успела снять что-то достойное внимания. В любом случае это было хорошо. Она бы не хотела, чтобы они оказались втянуты в этот бардак или чтобы весь мир ополчился на них за доброе дело.

Или даже скорее «за добрые дела» – во множественном числе. Мало того что они спасли ее от съемочной группы, увезли со стадиона и доставили к подругам, так Карлос еще, как оказалось, в субботу вечером, после ее победы в драке с Даной и Кортни за право оплатить счет в баре, заплатил за все. А Ник даже не знала ни его фамилии, ни какого-нибудь способа связаться с ним, чтобы поблагодарить.

– Подожди-ка, Николь, – произнесла она вслух. Она постоянно разговаривала сама с собой, когда оставалась одна в квартире, что случалось часто. – Ты ведь журналист. А значит, в состоянии найти человека менее чем за пять минут.

В итоге у нее ушло примерно полторы. Вот он, Карлос Ибарра, с фотографией и всем прочим, на сайте его больницы. Слава богу, субботний бурбон не притупил ее память. Адреса электронной почты в его профиле не было, но она заглянула на сайт больницы, чтобы посмотреть, как выглядят другие мейлы сотрудников. Зашла в свою почту, открыла панель создания нового сообщения и попыталась игнорировать десятки новых писем, пришедших с момента последнего просмотра.

Кому: Carlos_ Ibarra@eastsidemedicalcenter.com

Отправитель: Nikole@NikoleDPaterson.com

Тема: Спасибо еще раз

Привет! Это я, твоя дружелюбная субботняя не-принцесса. Я просто хотела: а) еще раз поблагодарить тебя за все, что ты сделал, и б) обругать тебя за то, что не позволил мне заплатить за выпивку в качестве благодарности. Не знаю, видел ли ты, но запись предложения стала вирусным видео, и это… бесценный опыт для меня, уж точно. В любом случае я надеюсь, что с тобой все в порядке, и поблагодари от меня свою сестру!

Ник

Она торопливо набрала электронное письмо и нажала «отправить», прежде чем успела передумать. Ее подруги были бы счастливы узнать, что она написала ему. Они решили бы, что она купилась на их глупую идею насчет реабилитации после разрыва, хотя это совсем не так. Ясное дело, Ник считала Карлоса привлекательным – она ведь не каменная, – но так же ясно, что сейчас неподходящее время для того, чтобы с кем-то сходиться. Она просто хотела еще раз поблагодарить его за то, что он спас ее, – вот и все.

Конечно, только после того, как она нажала «отправить», Ник подумала о главном минусе электронного письма – ей придется просмотреть все входящие сообщения, чтобы узнать, ответил ли он.

Ник даже не могла работать. История, над которой она трудилась на бейсбольном матче, стояла на том же месте, на котором она замерла, когда Фишер велел ей посмотреть на большой экран. Она написала половину предложения и теперь понятия не имела, как оно должно заканчиваться. Вероятно, ее ждали важные электронные письма, связанные с работой, но ей пришлось бы просмотреть сотни других сообщений, чтобы найти их. Николь всплеснула руками, пошла в спальню, надела первую попавшуюся одежду и вышла прогуляться. Без телефона.

Через полчаса, дойдя до магазина кексов Кортни, она почувствовала себя немного лучше. Несмотря ни на что, свежий воздух и голубое небо помогли ей расслабиться, а физическая активность немного взбодрила. Когда она вошла в «КексоПарк», на ее лице не было улыбки, но, по крайней мере, исчез хмурый взгляд.

– Привет! – Подруга была одна в магазине, в своем фирменном розовом фартуке в горошек и с розовой помадой на губах. – Ты не отвечаешь на телефон. Мы с Даной обе пытались дозвониться. Как у тебя дела?

Она застонала и прислонилась к стойке. Ярко раскрашенные кексы Кортни, украшенные цветами и деревьями из глазури, смотрели на нее с другой стороны.

– Можно мне кофе, пожалуйста? – Можно было и не просить. Кортни уже налила полные чашки для них обеих и поставила все любимые кексы Ник перед ней. – Ты лучшая, спасибо.

– Мы обе это знаем, – сказала Кортни. Звякнул колокольчик, и Ник отошла в сторону, чтобы три девочки-подростка, вошедшие в магазин, могли рассмотреть кексы и обсудить выбор. К тому времени как они ушли пять минут спустя, Ник покончила с лимонным десертом и большей частью кофе. Кортни налила ей новую чашку.

– Как продажи сегодня?

Подруга открыла магазин кексов чуть меньше года назад, рискнув многим, но в последнее время бизнес, похоже, набирал обороты.

– Здорово. За дверью полдня стояла очередь, и я только что получила два больших заказа, в том числе на свадьбу. – Кортни пристально посмотрела на Ник. – Думаю, вряд ли ты проделала весь этот путь для того, чтобы узнать, как процветает мой бизнес. Как твои дела? Насколько все плохо?

Ник застонала.

– Очень плохо. – Она сделала глоток кофе и пояснила: – Конечно, я не умираю или что-то в этом роде, через несколько дней станет легче. Но – боже, сейчас мне не верится в то, что все будет хорошо. Я не отвечаю на звонки, потому что мне пришлось отключить звук, а потом положить телефон в холодильник остыть. Мне кажется, что весь мир звонит или пишет сообщения именно мне. Мне нужен был перерыв.

Она не могла сказать Кортни, что написала Карлосу по электронной почте. Подруга непременно бы прошлась пританцовывая по всему магазину кексов со словами «я же тебе говорила». Интересно, Карлос уже ответил на ее письмо? Ох, она пожалела, что не взяла с собой телефон, чтобы выяснить это.

Кортни проверила время и подошла, чтобы перевернуть табличку на двери с «открыто» на «закрыто».

– Как думаешь, вся эта шумиха вокруг предложения пройдет?

Ник взяла швабру, чтобы помочь Кортни убрать в магазине после закрытия.

– Конечно, я уверена в этом. Просто мне хотелось бы, чтобы это произошло как можно скорее. Единственное электронное письмо, на которое я сегодня ответила, было от телешоу. Я им сообщила, что не собираюсь принимать участие в их передаче с рассказом о предложении. Хотя меня немного тревожит, что Фишер вполне может ответить согласием им или кому-то вроде них. Вот только с этим я ничего не могу поделать, потому что выходить с ним на связь в данный момент – не самая удачная идея.

– Он еще писал тебе? – Кортни бросила Ник тряпку, чтобы та протерла столешницы, пока сама она упаковывала оставшиеся кексы.

– К сожалению, да. Я заблокировала его повсюду, и, скорее всего, до меня просто не доходят те потоки дерьма, которыми он меня поливает во всех мессенджерах. Впрочем, лучше так, чем получать их.

Кортни включила Мисси Эллиотт, чтобы та составила им компанию в ходе уборки.

– О, я выясню, что он говорит о тебе, не беспокойся об этом. – На лице Кортни появилась злая ухмылка, о причине появления которой Ник решила не спрашивать. Вероятно, лучше не знать, что подруга планирует сделать с Фишером. – Тебя подвезти домой? Ужин? Оставшиеся кексы?

– Нет, нет и да. Или, скорее, нет, да и да. Я разве когда-нибудь отказывалась от оставшихся кексов? Но домой пойду пешком. Мне нужно нагулять аппетит.

Кортни наполнила коробку кексами и положила ее в один из своих фирменных розово-белых пакетов.

– Дай мне знать, если тебе что-нибудь потребуется. Если понадобится компания на вечер, я буду у тебя, едва успеешь щелкнуть пальцами, ты в курсе, да?

Ник обошла прилавок, чтобы обнять Кортни.

– Знаю. Спасибо.

Конечно, как только Ник вернулась домой, то начала сожалеть, что Кортни ее не подвезла. Не потому, что ее утомила прогулка, а потому, что ей не хотелось быть одной. Приближаясь к дому, она насторожилась, ожидая увидеть поблизости серебристый спортивный автомобиль Фишера.

– Ты ведешь себя глупо, – убеждала она себя, став у входа. – Кроме того, на этот раз ты разговариваешь сама с собой на людях. Тебе следовало бы вести подобные беседы только внутри дома, Николь.

Она отперла входную дверь и слегка задержалась на пороге. Войдя, прихватила на кухне чугунную сковороду и, чувствуя себя полнейшей идиоткой, заглянула во все укромные уголки квартиры. Не найдя ничего, кроме грязного белья, которого оказалось намного больше, чем она ожидала, Ник попыталась расслабиться, села за ноутбук и проверила электронную почту.

Еще пятьдесят семь человек написали ей за те два часа, что ее не было. И ни одного из них не звали Карлос Ибарра.

* * *

– Вот как оно было, доктор Ибарра, – сказал Люк, его новый пациент. – Итак, была, значит, одна девушка…

Карлос рассмеялся:

– У меня было ощущение, что дело именно в этом. Продолжай, все лучшие истории начинаются именно так.

Карлос выслушал рассказ парнишки, сделал заметки, дал ему как медицинские рекомендации – по поводу вывиха лодыжки, который тот заработал, бегая по улице с девушкой (покой, лед, держать приподнятой, много ибупрофена), и сыпи, которую он получил, прячась в кустах ядовитого плюща за ее домом (крем по рецепту), – так и общие жизненные советы (девушки, которые заставляют тебя подвергать себя риску, чтобы доказать им свою преданность, всегда сначала волнуют, а потом разочаровывают).

Это, конечно, заставило его вспомнить о том, как он оттолкнул с дороги оператора, чтобы спасти Ник на стадионе «Доджер». Разница, однако, заключалась в том, что это была его идея, а не ее. Впрочем, он прекрасно понимал своего юного пациента – Карлос все еще чувствовал прилив сил, вспоминая о том, как бросился на помощь Ник и вывел ее со стадиона. Вероятно, потому, что последнее время в его жизни не было ничего опаснее быстрой автомобильной езды.

Утром в прошлое воскресенье фоном у него работал спортивный канал, а сам он был поглощен обзором фильмов в «Лос-Анджелес таймс», когда услышал слова диктора: «Можете поверить в то, что случилось с этим бедным парнем?» Он поднял глаза на экран как раз вовремя, чтобы увидеть широко открытый рот Ник и Пучок Волос, вставший на одно колено. Карлос весь день гадал, как дела у бедной девушки. Он пожалел, что не придумал способ незаметно раздобыть номер ее телефона до того, как Энджи вытащила его из бара. Может быть, когда-нибудь он вернется туда, чтобы случайно столкнуться с ней там. Она же сказала, что они с друзьями часто ходят в это место, верно?

Он вернулся в кабинет, надеясь, что этот пациент был на сегодня последним – конечно, при условии, что в ближайшие полтора часа не случится ничего непредвиденного. Внес заметки о своих консультациях в онлайн-систему, убедившись, что отмечает только те детали из историй, рассказанных подростками, которые можно довести до сведения родителей, поскольку те имели доступ к этой информации. До конца понедельника оставалось всего полчаса, и Карлос открыл рабочую почту, чтобы посмотреть, какие глупые административные задания прислали ему на этот раз.

Николь Патерсон? Он щелкнул по экрану так быстро, что сначала случайно нажал на электронное письмо под нужным и ему пришлось почти полностью прочитать сообщение о прививках, прежде чем он понял, что ошибся, и вернуться.

«Не знаю, видел ли ты, но запись предложения стала вирусным видео…» Конечно, он заметил, что оно стало вирусным. Должно быть, ее доставали все, кого она только знала, да еще и те, кто в жизни с ней не встречался. Карлос понятия не имел, как она нашла его адрес электронной почты, но был рад этому.

Кому: Nikole@NikoleDPaterson.com

Отправитель: Carlos_ Ibarra@eastsidemedicalcenter.com

Привет! Рад получить от тебя весточку. Я догадывался, что ты захочешь поругать меня из-за напитков, но подумал, что ты и твои подруги выпили слишком много бурбона, чтобы суметь оплатить счет. И да, я видел тебя по спортивному каналу. Тебя, наверное, одолели письмами и сообщениями буквально все знакомые?

Карлос

Ответ пришел на электронную почту, как раз когда он собирался уходить из кабинета.

Кому: Ibarra@eastsidemedicalcenter.com

Отправитель: Nikole@NikoleDPaterson.com Carlos_

Отвечая на твой вопрос, могу уведомить, что абсолютно каждое письмо в моем электронном ящике озаглавлено «Это была ты?» или «Боже, это была ты!», и я не хочу их читать. Так что да, я получила много писем (а еще сообщений в «Фейсбуке», и твитов, и сообщений в ЛинкедИн, боже ж ты мой) буквально ото всех, кого я знаю. До сих пор мне удавалось успешно игнорировать их все, и почти целый день я пряталась у себя в квартире – совершила лишь одну короткую вылазку, чтобы забрать кексы из магазина Кортни, – и теперь у меня чуточку едет крыша.

Ник

Это что, намек? Она не казалась человеком, склонным общаться намеками, но может быть?

Кому: Nikole@NikoleDPaterson.com Carlos_

Отправитель: Ibarra@eastsidemedicalcenter.com

Если сегодня вечером тебе захочется дружеского общения, дай мне знать. Собираюсь уходить с работы, хочешь поужинать? Напиши мне, 310-555-4827. Обещаю, что не скажу: «Боже, это была ты?»

Карлос

Он дважды проверил свой телефон по дороге в гараж – ничего. Ладно, может быть, это и не было намеком. Черт подери. Он давно не встречал человека, который мог бы смеяться над собой так, как Ник, несмотря на кризисную ситуацию.

Кроме того, ему очень понравилось, как она выглядела в облегающей спортивной футболке и джинсах – этого он тоже не стал бы отрицать.

За время работы в отделении скорой помощи Карлос повидал слишком много несчастных случаев и обычно не трогал телефон за рулем, но даже ему пришлось приложить немало усилий, чтобы побороть соблазн потянуться за ним сейчас, по дороге домой. Однако, когда Карлос подъехал к дому и вытащил трубку из кармана, там не было ничего, кроме пяти сообщений из группового чата его баскетбольной лиги.

Как только он переступил порог квартиры, телефон издал сигнал.

Собираюсь принять твое предложение поужинать, но на этот раз угощаю я. Во сколько и где? Только не в баре, я еще не отошла от субботы.

Он улыбнулся, так увлеченный телефоном, что чуть не споткнулся о коробку из магазина Amazon в прихожей. Хотя оно однозначно того стоило.