J. R. Crow
Жнец и его тень
Глава 8. ⟰ Танец со смертью
На следующий день Варвара не пришла.
В завершение своего прошлого визита она поблагодарила за завтрак, спросила у Кощея какую-то мелочь про древние доспехи – и убежала готовить доклад на семинар. Через пару часов явился курьер, который вслух удивился неестественной срочности, с которой склад укомплектовал посылку, выгрузил из фургона десяток коробок, ответственно пересчитал полученные деньги и уехал по следующему адресу.
Кощей, довольно потирая руки, утащил обновки в свою комнату – мерить. Остаток этого дня и весь следующий жнец досматривал сериал, очень точно вписавшийся в неделю от первой серии до последней, и пытался утвердиться в мысли, что совсем-совсем не жалеет об отсутствии неожиданных вторжений, вносящих в выверенный порядок хаос и разнообразие.
На этом испытание под названием «отпуск» закончилось, и жнец с облегчением переоделся из пижамы в чёрный костюм-тройку. Надвинул на глаза шляпу, коротко бросил:
– Я на работу, – и шагнул-испарился прямо сквозь закрытую дверь.
– Хоть кулебяку с собой возьми! – крикнул ему вслед Кощей, но опоздал.
В четвёртом отделе всё было по-прежнему. Кто-то возвращался с очередного выезда, кто-то исчезал. Но его появление не осталось незамеченным: все присутствующие коллеги дружно подняли головы над перегородками.
– С возвращением, шеф! Нам вас не хватало.
– Спасибо.
– Как отдохнули, шеф? – невинно поинтересовалась секретарь.
– Устал отдыхать, – честно признался жнец. – Есть необработанные списки?
– Этого добра всегда навалом.
Секретарь протянула ему планшет с закреплённой стопкой листов. Жнец в уме подсчитал интервалы, необходимые на сопровождение одной души, выбрал оптимальный маршрут и расставил сразу шесть печатей.
– И сделай мне синхронную копию, чтобы лишний раз не возвращаться.
– Мне порой не хватает вашего энтузиазма, шеф, – прокомментировал коллега, который, повиснув на перегородке, наблюдал за процессом. – Я люблю между выездами в офис заскочить, кофейку выпить.
– Именно поэтому ты называешь меня «шеф», а не наоборот.
– Да, да, похоже на то. Но меня всё устраивает.
Общительный коллега скользнул обратно за свой стол, а жнец, дождавшись, когда секретарь скопирует списки, переместился по первому адресу.
Невольно горько усмехнулся, осмотрев комнату: все стены были увешаны плакатами с героями аниме, которые он смотрел или собирался посмотреть. В этот раз отдел планирования сделал погрешность в другую сторону: таймер ещё отсчитывал последние секунды, а жизнь уже полностью покинула тело. Душа бледного длинноволосого паренька безуспешно пыталась растолкать своё безжизненное обиталище.
– Вставай, ну вставай же, ну!
– Мне очень жаль, но встать это тело сможет только в форме нежити, а это запрещено.
– Кто здесь? – душа резко обернулась в поисках источника голоса. Взгляд её остановился на жнеце, пытаясь вникнуть в произошедшее. Самый важный момент, в который может произойти всё, что угодно: отрицание, торг, побег… Но эта душа лишь уважительно хмыкнула:
– Крутой прикид, чувак.
Потом призрачные глаза стали печальными, обратившись к монитору, где всё ещё был открыт остановившийся видеопроигрыватель.
– Не знаешь, на той стороне есть кто-нибудь, кто знает, чем закончилась «Академия»? Я даже краткое содержание не читал, не люблю спойлеры. А вот теперь уже жалею. Я пытался сделать это сейчас, но не могу нажать даже кнопку.
– Такеши стал ректором, – начал жнец, изрядно удивив этим душу. – Акира женился на Аяно, а Торанагу посадили в тюрьму.
– А-хре-неть, – медленно по слогам произнёс парнишка. – Откуда ты знаешь?
– Смотрел. Это единственная вещь, которая мешала тебе спокойно уйти?
– Никогда бы не подумал, что смерть смотрит аниме. Это хорошо, что Торанагу не убили, он мне нравился, хоть и злодей.... Да, пожалуй, это всё, что я хотел знать.
Жнец привычно призвал серп и уже дотронулся до связующей нити, как вдруг душа выкрикнула:
– Погоди минутку! – и метнулась к стеклянному шкафу, где ровными рядами стояли фигурки любимых персонажей. На переднем плане, самая качественная и детализированная из всех, возвышалась красавица Аяно в развевающемся платье волшебницы. – Ты можешь открыть этот ящик, у меня не получается?
– Хорошо.
Стекло само отъехало в сторону, призрачная рука нежно провела по подставке фигурки.
– Раз уж ты тоже в теме, возьми её себе, хорошо?
– Мы не берём взятки у людей, – категорически отказался жнец.
– Да какая там взятка! Подарок, от всей, так сказать, души. Иначе Вадик из соседней комнаты умыкнёт, извращенец. Ничего он в японской анимации не понимает, кроме «гы, сиськи!», а слюни распустил, как Аяночку увидел, аж противно стало. Так что, если ты не возьмёшь, я никуда не пойду и останусь здесь её охранять!
– А это уже шантаж.
– Блин, – душа задумчиво уставилась в пол, ища новые аргументы. Предприняла последнюю попытку: – Ну пожааалуйста!
– Ладно, – достоверно непонятно, имело ли здесь место сочувствие к собрату-анимешнику, но жнец сдался. – Оформлю, как последнее желание.
Под его взглядом фигурка уменьшилась до размеров брелка и плавно спланировала в карман пальто. После этого душа признала, что больше её в этом мире ничего не держит, и спокойно позволила себя сжать.
Следующие клиенты попались ничем не примечательные: несколько попыток побега, два скандала с требованием позвонить адвокату и одно истерическое отрицание, но в большинстве своём – мирное принятие.
Ближе к вечеру, привычно удовлетворённый проделанной работой, жнец вернулся в офис. Приведя её к обычному размеру, поставил трофейную фигурку на угол стола. У других сотрудников иногда на какое-то время появлялись на рабочем месте разные безделушки, но он предпочитал не держать там ничего лишнего. Но Аяно, пожалуй, смотрелась весьма органично.
– О, шеф, какая миленькая! Почём покупали?
А жнец-то уже понадеялся, что в первый день их пути со стажёром не пересекутся.
– Мёртвая душа отдала.
– То есть вы всё-таки иногда берёте взятки? – непонятно чему обрадовался стажёр.
Жнец молча протянул ему почти дописанный отчёт.
– … подношение от мёртвой души… согласно поправкам 7 и 9 к кодексу об обмене… считать безвозмездным даром, полученным в результате действий, предусмотренных актом о последних желаниях… Эх, вот ведь, мне бы какая-нибудь душа безвозмездно подарила пару миллиончиков денег!
– Опять ты за своё, – кажется, в чём-то Радомир всё же был прав: после отпуска поведение новичка уже не казалось таким раздражающими, просто надоедливым. – Может, не стоит так зацикливаться на деньгах?
– Вам легко говорить, шеф! Вы сами свои хоромы видели? Колонны, прихожая с бальный зал. А у меня однушка за чертой города.
– У нас в конторе не как у людей, всё прозрачно: лучше работаешь – больше зарабатываешь. Снимаешь квартиру побольше. В чём проблема?
– Заработаю я, как же. Лет через двести, когда стану таким же трудоголиком, как вы, и мне уже будет не особо надо.
– Ну так выбирай, что тебе дороже: хоромы или оставаться раздолбаем, – жнец позволил себе лёгкую усмешку.
У стажёра аж челюсть отвисла:
– Шеф, вы что… вы это вот сейчас пошутили?
Он вскочил, как ужаленный и понёсся между кубиков, распространять новость:
– Ребят, вы слышали? Наш шеф умеет шутить!
Жнец удручённо покачал головой и вернулся к написанию отчёта.
Что-то заставило жнеца войти в дом по-людски, через дверь. Он машинально повесил шляпу на вешалку, потянулся к пуговицам пальто, но так и не расстегнул, удивлённый увиденной сценой: на банкетке сидела Варвара, прижимая к покрасневшим глазам мокрое полотенце. Кощей тонкой кисточкой поправлял ей растёкшиеся стрелки туши.
– Что ты здесь… – он вспомнил просьбу не быть злюкой и поправился: – что-то случилось?
– Случилось, – всхлипнула девушка, – Мишка – козёл! А ведь я почти что считала его своим парнем! Позвонил мне за час до межвузовской студенческой вечеринки и сказал, что придёт туда с секретаршей из деканата. Вроде как, она должна похлопотать, чтобы ему дополнительную пересдачу разрешили. Ему, конечно, совсем не улыбается вылететь из универа, но мне-то что делать? Где я пару себе найду за оставшееся время? Бегать по набережной и спрашивать каждого встречного? А я ведь староста! Такой повод для сплетен будет, если приду одна!
– Не плакать! – строго предупредил Кощей. – Сызнова всю краску размоет!
– Да не плачу я, не плачу! – Варвара порывисто смахнула полотенцем выступившие слёзы. Вдруг ей в голову пришла идея: – Послушай, айсберг, может, выручишь меня? Ты так эффектно выглядишь, на кинозвезду похож! Все девчонки рты пораскрывают, а этот козёл вообще локти кусать будет!
– Я… – та часть личности жнеца, что была бесстрастным профессионалом, подсказывала, что нужно сказать веское «нет». Скорее всего это означало больше никогда не увидеть Варвару, её волшебную улыбку, что воскрешала в душе осколки утраченного счастья. Но вот другая половина, та самая, что только-только почувствовала вкус жизни, наслаждалась домашней едой и любила саги о бесстрашных героях, была уверена, что никогда не простит себе подобного решения. Жнец привычно обратился к намертво запечатлённой в памяти должностной инструкции. И там не нашлось ни единого пункта, который бы препятствовал посещению человеческих мероприятий под прикрытием.
– Но там же люди! – жнец не заметил, как озвучил последнее сомнение, уставившись на свои руки.
– И что? – Кощей всё понял без дополнительных объяснений. – Просто не трогай их, и всё!
– А если они будут трогать меня?
– Нашёл проблему! – он сбегал к одёжному шкафу и притащил перчатки из мягкой тонкой кожи. – Вот!
– С каких пор ты на её стороне?
– Я на стороне вас обоих! Вы двое будто встретились на Калиновом мосту! [1]
– Вот не надо сейчас про Калинов мост, даже метафорически!
– Всё, хватит! – Варвара отложила полотенце и встала. – Если я настолько тебе не нравлюсь, что со мной даже на вечеринку сходить нельзя, то я не буду унижаться и настаивать!
– Да нравишься ты ему, нравишься! – всплеснул руками волхв. – Он просто стесняется!
– Вы, дядя Кощей, за него не говорите, – сурово оборвала его девушка. – Уже взрослый, пусть сам скажет!
Что же делать? К какой части себя прислушаться?
– Я… я хочу пойти с тобой на вечеринку, – выдавил из себя жнец, мысленно отмахиваясь от ворчания строгой и правильной половины.
– Правда? – Варвара мигом расцвела и заулыбалась. И вновь так хорошо сделалось от её улыбки. – Вот почему все милые парни такие нерешительные, всё самой делать приходится? Тут недалеко, в актовом зале Политехнического через два дома.
Когда путь назад был отрезан, сразу стало легче. Жнец натянул перчатки и подал девушке руку:
– Пойдём?
Кощей бесцеремонно расстегнул пальто, скептически осмотрел служебный костюм.
– Так не пойдёт, в этакой одёже только на похороны и ходить. Ты, Варвара-краса, обожди чутка.
Он заманил жнеца в свою комнату, куда тот с первого дня отпуска даже не заглядывал, где вокруг раскладушки повышенной комфортности их ждал абсолютно очищенный от пыли творческий бардак. Заглянул в коробки в одном ему понятном порядке, Кощей вытащил тёмно-синие брюки, свитер под цвет в элегантную полоску, рубашку с ярким рисунками и солнечные очки.
– Мне блюдо твоё не серебряное показало, что сейчас так полагается на пиры да увеселения ходить. Надевай.
Отступать было решительно некуда, пришлось одеваться. Свой вялый протест против нарочито молодёжного образа жнец выразил лишь вопросом:
– А очки-то чёрные зачем? Ночь же почти.
– Знать не знаю, – Кощей был непреклонен. – Писано было, что они придают этого, как его, «шарма». Не ведаю, что это, но, видать, нужное.
Видимо, действительно придавали, потому что Варвара, до сей поры поправлявшая пышную юбку своего праздничного платья перед зеркалом, завидев своего кавалера на лестнице аж присвистнула:
– Ну теперь точно все в обморок попадают. Повезло мне, что у тебя есть такой прогрессивный дядя!
Она поскорее сунула ноги в туфли, накинула куртку и злорадно добавила:
– Жду не дождусь посмотреть на Мишкину физиономию!
Тонкие каблучки то и дело норовили застрять в зазорах между плиткой, которой была вложена набережная, поэтому, а, может, и по другой причине, всю дорогу Варвара крепко держала жнеца за руку, не отпуская. Благо, догадка Кощея про перчатки оказалась верной, и воспоминания былой жизни не тревожили его.
Актовый зал, для сегодняшнего мероприятия переделанный в банкетный, встретил их полумраком и слепящими цветными вспышками. Музыка громыхала так, что было трудно расслышать даже стоящего совсем рядом, а толпа весёлых и танцующих людей подействовала на жнеца настолько угнетающе, что он едва удержался, чтобы не применить чары, что скрывали его ото всех, кроме мёртвых душ.
– Тебе здесь нравится? – услышал он с трудом пробившийся через шум голос Варвары.
– Нет, – ответил жнец, пожалуй, слишком резко и категорично. Наверное, не стоило с порога портить ей вечер, но девушка вдруг рассмеялась:
– А мне тоже! Но положение обязывает, понимаешь ли. Пойдём, уделаем тут всех!
И потащила в самый центр, в самую гущу толпы.
– Варька! Ты где такого красавчика нашла?
– Где нашла, там больше нету! Прости, но тебе придётся поискать в другом месте!
Девушка в настолько короткой юбке, что та едва прикрывала, что должно, надула губки в деланной обиде, но уже через пару секунду вовсю флиртовала с парнем, заскучавшим у столика с закусками.
– Это Нинка, староста с эконома, – пояснила Варвара. – Неплохая девчонка, только слишком уж одержимая идеей найти себе мужика. От неё уже три факультета шарахается.
Жнец не знал, зачем ему эта информация, но на всякий случай кивнул, что услышал. На самом деле его интересовал другой вопрос: если служба и заносила его в клубы и рестораны, то он не обращал внимание на то, чем занят кто-то помимо мёртвых душ, а школьные фестивали, которые присутствовали почти в каждом аниме, мало походили на происходящее.
– А что обычно делают на таких вечеринках?
– Ты правда ни разу?.. – удивилась-было Варвара, потом перебила сама себя: – впрочем, мне уже, наверное, пора перестать удивляться. Ну, например…
Бодрый мотивчик, заставляющий пол слегка подрагивать, как раз сменился медленным и мелодичным.
– …танцуют. Хочешь попробовать?
– Я не у…
– Да что там уметь, – не дослушала Варвара. – Современные танцы – это тебе не Мерлезонский балет, шаг налево, шаг направо…
Она положила руку замешкавшегося жнеца себе на талию, а свою – ему на плечо и мягко потянула на себя.
– Раз, два, три…
Сначала вела Варвара, синхронизируя движения с музыкой. Но, наверное, лишь в полной мере осознав себя в моменте, поверив, что это происходит с ним, а не кем-то другим, жнец попытался взять ведущую роль на себя. Почувствовал лёгкое сопротивление, а потом девушка уступила, доверяясь.
Жнецу вдруг подумалось, что сейчас они, как никто за всю историю, приблизились к неоднократно воспетому в искусстве образу танца со смертью. Интересно, девушка ли на этих картинах учится смотреть в глаза неизбежной неизвестности – смерть ли на них учится жить? Да как бы там ни было, для такого уникального момента мало подходит ритмично переступание с ноги на ногу, как делают все другие пары.
В памяти очень вовремя всплыл эпизод из «Академии» – первый бал Аяно. Ведь если у кого-то получилось это нарисовать, повторить будет не сложно, так? Шаг, что сломал установленную траекторию, заставил Варвару споткнуться, но жнец держал крепко, не позволив упасть. Девушка улыбнулась, словно с опаской соглашалась на новое приключение.
А потом случилось чудо. Маленькое, простое – но чудо. Они пронеслись по залу, будто не было толпы студентов, плакатов, постулирующих правила пожарной безопасности и агонизирующих вспышек цветных ламп. Казалось, что двое танцуют вместе всю жизнь – на каждом балу в академии магии. Вместе с последними нотами Варвара исполнила эффектный проворот под рукой и упала жнецу в объятия. К этому моменту вокруг них уже образовалось пустое пространство, другие танцующие остановились посмотреть, не смея соперничать.
– Вау, – потрясённо выдохнула Варвара, оценив обстановку, – а говорил, что не умеешь.
Жнец галантно подал ей руку и проводил к столику с напитками. Разлил по одноразовым стаканчикам сок.
– А зачем тебе перчатки? – спросила девушка, всё это время внимательно следившая за его руками.
– Перчатки? Ну…
– Варя! – раздался чей-то голос, и неудобный вопрос повис в воздухе. К ним быстро приближался высокий блондин, явно не брезгующий тяжёлой атлетикой.
– Мишка, – кажется, именно его ревность Варвара собиралась вызвать, но сейчас была как будто совсем не рада неожиданному появлению. Жнец же, хоть видел этого человека первый раз, с первого же взгляда решил, что он девушке не подходит. Просто не подходит – и всё.
– Варя, я думал ты не придёшь! – Мишка подошёл вплотную, полностью игнорируя, что Варвара не одна.
– Поэтому и позвонил так поздно? – фыркнула девушка. – Чтобы я не успела планы поменять?
– Позвонил, когда всё стало точно, – он не слишком-то усердствовал в оправданиях, – но вот чего я точно не ожидал, что моя девушка тут же подцепит какого-то пижона из театра оперы и балета. Ему колготки не жмут, нет?
– Бывшая девушка, – холодно отчеканила Варвара. – Если между нами вообще что-то было. По мне так – нет.
– Варь, ну чего ты начинаешь, – такого Мишка не ожидал, растерялся, – не могла что ли войти в положение? Знаешь же, у меня проблемы.
– А ты для меня ничего ещё не сделал, чтобы я входила в положение. И о конспектах по древней истории тоже забудь.
– Ну Варь… – он попытался схватить её, но девушка увернулась и спряталась жнецу за спину.
– А ты вообще не мешай, я не с тобой разговариваю! – Мишка собирался просто отодвинуть его, как что-то мешающееся, но жнец перехватил его за запястье. И несмотря на то, что качок был шире жнеца в плечах раза в полтора, он не смог ни освободиться, ни сдвинуть его с места.
– Лапу убери, а то сейчас как врежу!
Мишка стал нарочито медленно отводить кулак для удара. Свободной рукой жнец снял очки:
– Смотри мне в глаза.
Парень замер, глядя вперёд бессмысленным остекленевшим взглядом.
– Это не твоя девушка. Ты виноват перед ней. Ты даже не приблизишься к ней весь следующий год.
– Не моя девушка… Виноват… Не приближусь… – как заводная кукла повторил Мишка. Жнец отпустил его, и парень медленно побрёл прочь.
До жнеца стало запоздало доходить, что он только что сделал: в личных целях применил служебное оружие, благодаря которому уже много веков о существовании административного аппарата, поддерживающего естественные природные процессы, людям известно лишь на уровне невнятных слухов. В отсутствие угрозы сохранению тайны посягательство на свободу воли было запрещено.
«Напишем, что это была самооборона, – деловито подсказал профессионал. – На первый раз поверят».
«Не произошло ничего необычного, сверхъестественного или даже просто плохого, – возразил вкус к жизни. – Так зачем зря беспокоить вышестоящих? Не будем писать ничего».
И второй раз за этот вечер жнец согласился именно с ним.
– Я думала, будет драка, – облегчённо выдохнула Варвара. – Но ты был так убедителен, вот бы мне так научиться… Спасибо тебе большое!
Поддавшись внезапному порыву, она чуть приподнялась на носках и мимолётно поцеловала жнеца в губы. Он успел почувствовать вкус вишни – её помады, как вдруг Варвара покачнулась и ухватилась за стол.
– С тобой всё…
– Да. Просто душно немного. Выйдем на улицу?
На широком крыльце здания, девушка закуталась в куртку, будто зябла, хотя осень и выдалась тёплой.
– Не понимаю, что это было, – призналась она в причинах своей перемены, – но на меня вдруг нахлынуло воспоминание, просто как раскалённая спица в мозгу, будто я кого-то любила. Сильно любила. И имя у него такое странное – Велеслав. Но почему-то стало так тепло. И так грустно. Может, правда от нехватки воздуха всякий бред мерещится? В любом случае, мне как-то расхотелось туда возвращаться. Прости, ладно?
– Я понимаю. Здоровье прежде всего.
Жнец дождался, пока она сядет в такси, а сам поспешил домой. С порога потребовал:
– Кощей, коньяк.
– Ты бестолочь, али она? – поинтересовался волхв, но коньяк достал и по бокалам разлил.
– Сам выбери, кто из нас больше, – жнец выпил коньяк залпом, но это не принесло ему облегчения, – она меня поцеловала, а я не успел уклониться.
– А на кой было уклоняться? – не понял Кощей. – Уж коли девица сама да первая, это что-то, да значит.
– Поцелуй жнеца смерти возвращает память о прошлых жизнях, – объяснение прозвучало мучительно и обречённо. – Она вспоминала своего Велеслава. А я-то уже понадеялся, что таким, как я, правда может перепасть маленький кусочек счастья!
Жнец стукнул бокалом по столу, чудом не разбив.
– Тю, подумаешь, печаль! – Кощей нравоучительно упёр руки в бока. – Велеслав тот помер давно, да курган над ним вырос! Два века скитался я по матушке-земле, разные королевишны да боярышни мне любовь свою дарили, так что ж мне, над каждой схороненной надлежало плакать до скончания времён?
– Так то удел бессмертных – жить и терять, – жнец продолжал упорствовать в своей скорби, – а для них каждая любовь оставляет в сердце неизгладимый след.
– Ну так возьми и ты оставь, за чем дело стало? – Кощей резко подался вперёд, стукнул ладонями по столу, заставив многострадальный бокал опять подпрыгнуть. – Стань для неё самым лучшим, стань для неё самым главным, чтобы и думать забыла про всяких упокойников!
– Не стоит. Сегодня был прекрасный вечер, который мы, надеюсь, оба потом будем вспоминать с теплотой, но на этом всё. Ей стоит поискать себе пару среди живых, а мне надо работать.
– Дурак ты, жнец.
Кощей ушёл, умудряясь даже спиной демонстрировать горькую укоризну. Жнец налил себе ещё коньяка, надеясь выкинуть из головы и Варвару, и Велеслава. Но мысли раз за разом возвращались к нему. Интересно, какой он был? Поди, писаный красавец, ума и чести образец… Куда до него отступнику, что в наказание за свои грехи обречён вечно пожинать мёртвые души?
Хвала всем богам, завтра снова на работу! Там некогда будет думать о не описанном в должностной инструкции…
[1] Калинов мост – граница, разделяющая мир живых и мир мёртвых, но «встретиться на Калиновом мосту» – означает любовь, предначертанную судьбой.
