Ия Хмельнишнова
Дед Мороз – пенсионер
– Эх, все-таки потерял я на пенсии нюх и былую прыть и раж, – самокритично резюмировал волшебник.
Он не очень рассчитывал на то, что из разведки что-то путное получится, и направился на всякий случай в супермаркет. Там он хотел узнать, что предпочитают курить такого типа личности. В магазине Мороз высмотрел кассиршу, которая показалась ему, с одной стороны, незамороченной, готовой к общению, а с другой стороны, – достаточно опытной. Волшебник взял баночку мацони (мы помним, что он следил за своим здоровьем) и подошел к кассе. Он выложил мацони на ленту транспортера.
– И сигареты. Но тут у меня затруднение, – Мороз беспомощно улыбнулся.
– Мне нужна ВАША консультация, – добавил он, делая мягкий акцент на местоимение, явно давая понять, что собеседница у него на особом – почетном – счету.
Доброжелательный приятный голос волшебника уже вновь обрел присущую ему силу деликатного убеждения.
– Консультация? – отозвалась молодая женщина, поддавшись обаянию волшебника.
– Мужчина лет так тридцати семи, тридцати восьми, в прошлом спецназовец, сейчас подрабатывает в детском садике, наверное, восстанавливается после контузии. Что будет курить?
Она немного подумала, видимо представляя себе облик мужчины, и уточнила:
–А ему как: попроще или пошикарней?
Мороз крякнул – была не была! и отрезал:
– Пошикарней!
Она выбрала пачку сигарет. Он взял две, чтобы самому попробовать, загреб сдачу и чек и вышел из магазина.
Вечером командир позвонил:
– Ну, дед, дело твое оказалось несложное. Работала тут одна дама. Короче – записывай.
Он продиктовал имя, фамилию и адрес.
Мороз очень обрадовался.
– Антонина Синицына, – торжественно прочел он вслух.
Название улицы ему ни о чем не говорило. «Видимо, частный сектор», – решил он и стал обдумывать, как бы лучше добраться до этой Антонины.
Пока он строил свои планы, прошло дня два. И тут сторож снова позвонил:
– Ну, дед, с тебя причитается.
– В каком смысле причитается? – изумился Мороз, который был уверен, что разведка вполне достойно завершилась.
– В каком, в каком? В простом. Лопухнулся я – это не она. Ложная информация была. Туфта, короче. Старуха есть тут у нас одна, уборщица, за услугу продала мне туфту, старая ведьма… – Он выругался.
– Полегче, женщина ведь, – перебил его Мороз, который, как представитель высокого искусства, не переносил мата.
– Ладно, дед, приходи. Разговор есть.
Мороз быстро оделся, собрался и явился. Дело было к вечеру. Волшебник сразу выложил перед собеседником шикарную пачку.
– Ну, дед, ты растешь в моих глазах, – удовлетворенно констатировал сторож и уже более-менее по-свойски сообщил волшебнику, что приходила Сама. «Сама» – это значит директриса, как понял Мороз. Два дня она не появлялась на подведомственной территории, видимо, воспользовалась нерабочими днями, чтобы посетить своих родных в области.
– И разговорилась. Целую речь толкнула про ваш этот необычный «пыль столбом», – улыбнулся сторож. – Прямо проняло ее. Думаю – и родственникам все уши прожужжала: семейный праздник, семейный праздник. Я не всё усёк. Говорит – какие раньше праздники были? Один для детей и совсем другой – для взрослых. А тут единый семейный праздник получился, забыли они, что в садике. В чрезвычайные условия попали. Подарки не факт, что получишь, бороться за них надо не на шутку. Дети уцепились за то, что принесли из дома, что всосалось в кровь, из семьи растет. А родители увидели, что дети-то воспринимают, и тоже зажглись. Увидели… как там у Высоцкого? Увидел, кто идет за мной?
Он затянулся из новой пачки. А Мороз подумал с усмешкой: «Ты, тоже разговорился, командир. Умеет ваша Сама убеждать».
– На 23 февраля готовится утренник в новом стиле. Родители вызвались петь военные песни вместе с детьми. Не только песни той большой войны, но и вообще армейские песни своей молодости. Очень вдохновились идеей праздновать совместно с детьми. Сама говорит, что на новогодней елке дети взяли инициативу художественной самодеятельности в свои руки, то есть в те руки, которые им родители приставили. Ее задача была, чтобы они сами себе не мешали и все в кучу не сбились. Ну, как-то так. Что я тебе говорю – сам знаешь. Потребовала, чтобы и я присоединился, хоть у меня детей и нет вовсе. А петь люблю, под гитару, – уточнил командир. И форму заставила надеть. Со всеми наградами и прочими знаками отличия, так сказать, – он сделал паузу, невольно выпятив грудь.
– Да-да, конечно, – отозвался Мороз, включив свое обаяние.
– Ну, ладно, не обо мне речь. Короче, разговорилась она про Новый год, а я ее и спроси про музыкантшу. Так, контрольный выстрел, так сказать, убедиться, что попал в точку. Очень ненадежный источник был, – он хотел выругаться, но, решив не травмировать ухо собеседника, продолжил:
– Ложный след, понимаешь.
– Ничего, – вставил свою фразу Мороз, – ещё всё можно поправить.
– Твоя Снегурочка тут не работает, это из личных связей директрисы… Хороши, хороши… – оценил он подарок Мороза.
– Так что же дальше? Снегурочка-то моя как? – поторопил его волшебник.
– Вот держи. Это всё, чем она поделилась. Просила привет передать, пожелать здоровья.
Командир протянул Морозу записку. Мороз развернул листок. Там были указаны имя, отчество, фамилия и домашний телефон.
– А где ты раздобыл такие?
– Рядом совсем, в супермаркете. С одной приятной дамой проконсультировался.
– Я бы, пожалуй, тоже с такой дамой проконсультировался, – подмигнул сторож.
– Ну, так в чем дело? У меня чек сохранился, – сказал Мороз, вынимая из кармана чек, – тут и фамилия есть, разберешься.
– Ну, дед, растешь, – снова улыбнулся сторож.
Сжимая в кулаке свои записки, они разошлись.
