Иванна Осипова
Ты вышел из тьмы
Внимательная Вельда заметила потемневший взгляд, взяла за руку, напоминая о своей любви. Это у них становилось своеобразным ритуалом. Вытаскивала из тьмы раз за разом. После она усадила мага за стол, покормила, свободно говорила обо всём. Все преграды между ними истаяли, растворились в доверии.
Стефан в общих чертах рассказал, что собирается делать дальше, о Шауне-дознавателе. Мало что хотелось теперь скрывать от Бельчонка. Кроме самого страшного.
– Кстати, – он положил на стол свёрток. – Спрячь у себя. Нам понадобится.
– Спрячу, – послушно прошептала она, но спросила. – А что это?
– Плащи жрецов. Для человека, который пойдёт со мной в крипту.
Вельда кивнула, быстро убежала в свою комнату, вернулась уже без свёртка.
– Ты доверяешь этому, – нахмурилась, – дознавателю?
– Больше некому.
– Если я поговорю с Григором, – Вельда вспомнила слова великана, – он поможет. Григор всё понял и никогда не причинит тебе вреда.
Тут же отметила, как не понравилась идея магу, губы сложились в тонкую нить. Она знала, что делать —взяла за руку, чтобы успокоить, переплела пальцы с пальцами мага. Никогда не позволит забыть, что она рядом – его поддержка и огонь.
– Григор верный и сильный.
– Но не очень сообразительный, – съязвил Стефан.
– Он сделает всё точно, как скажу.
– Я должен подумать.
Несколько дней он действительно думал над расстановкой сил. Поддержка дознавателю могла бы пригодиться. Григор – сила и охрана, Шаун – осторожность и мозг. Неплохо выходит. Только тогда два человека узнают про ритуалы в крипте. Сможет ли Григор держать язык за зубами (в дознавателе Стефан был уверен). Вельда обещала, что Григор будет молчать, ради неё. При определённой расстановке участников Григор мог оставаться в неведении, поэтому Стефан занялся своим обычным делом – анализом и прописыванием вариантов. Каждый должен был находиться на своём месте.
Прошла неделя, и маг назначил встречу в трактире, пригласив дознавателя. Вельда предупредила Григора, что у него будет возможность искупить вину, что всё, сказанное Стефаном – это и её просьба тоже, только нужно молчать и слушаться. Григор обещал.
С дознавателем маг успел переговорить раньше, рассказал о плане, который поможет ещё на шаг приблизить их к законному наказанию культа. Поразмыслив, Стефан пришёл к мысли, что присутствие Шауна на ритуале будет полезно. Очередное свидетельство деяний ревнителей лика, зафиксированное официальным лицом. Сам Шаун весьма заинтересовался информацией.
Зайти в крипту Шаун и Григор должны через тайный ход под домом мага. Ключ от двери готов и проверен. Стефан даже сделал вылазку почти до крипты, но там находилась другая дверь, к которой невозможно применить магию – сила Фолганда исчезала недалеко от портала.
Это, конечно, рождало новые проблемы в будущем. Стефан не представлял, как потом сможет закрыть портал, когда у него будет кольцо, но до этого момента необходимо было дожить и отыскать вторую часть дневника.
Далее по плану Шаун изображает жреца, а Григор ожидает его в одной из ниш перед основным помещением крипты на случай сложных ситуаций и побега. Для обоих Стефану предстояло изготовить специальные талисманы, отводящие глаза. Колдовать в крипте нельзя, но принесённая с собой магия работала – это Стефан так же тщательно проверил. Он не любил приступать к делу, не продумав всё самым подробным образом.
Детали были оговорены. Сроки установлены. В Фолганде властвовала осень, и подходило время для сорокадневной жертвы.
27
Холодный ветер дул вдоль улиц, пробираясь под одежду горожан. Короткая осень переходила в зиму. Она в Фолганде всегда случались рано и внезапно. Чем ближе подходило время ритуала, тем сильнее становился озноб Стефана. Его телесный холод не зависел от погоды, а настроение закономерно портилось. Вернулась тоска, которую не могла до конца прогнать даже Вельда. Давала силы, поддерживала, но и этого мало для сорокадневной жертвы Дивного бога.
В означенный день все подготовились к своей роли. Стефан с трудом уговорил Вельду остаться в «Пустой бочке». Пришлось поговорить с тётей Рейной, чтобы она проследила за племянницей. Хотя бы насчёт Бельчонка он мог не волноваться. Знал, что она будет переживать, не находить себе места, но её не коснётся опасная правда.
Маг сосредоточился на собственных действиях, а предстояло трудное. Стефан не стал в этот раз пить специальный настой, что так часто выручал во время ритуалов. Нужна была ясность мысли, пусть ненадолго, но возможность анализировать и всё замечать. Поэтому он готовился к боли.
Дознаватель с Григором получили последние инструкции, амулеты, ключ и плащи. Григору плащ оказался маловат, но при действии амулета могло сработать. Как только Стефана уведут жрецы, помощники через галерею доберутся до крипты. До этого момента они ожидали на кухне дома мага.
Стефана везли каретой до Дома Дивного бога. Жрецы вместе с жертвой спускались в нижнюю часть здания и далее в крипту. Именно там Шаун мог незаметно присоединиться к общей процессии и миновать последнюю запертую дверь. В день ритуала все двери открывались для жрецов ревнителей лика.
В двенадцать дня сосредоточенного и мрачного Стефана вывели на улицу. Сохраняя внешнее спокойствие, он неторопливо запер дверь в свой дом, стараясь освободить мысли от лишней информации, не думать даже о напарниках, оставшихся в доме, и готовых к исполнению опасной части задумки. Стефан экономил силы для более важного, что предстояло в крипте.
События следовали в привычном для мага порядке. Тринадцать лет происходило одно и тоже каждые сорок дней, подчиняя и жизнь Стефана этому ритму. Жрецы и маг приехали в Дом Дивного бога, спустились в крипту. Здесь Стефан начал подготовку к ритуалу – дышал определённым образом, как научил его Бертран, мысль работала чётко, условный хрупкий покой сдерживал сердцебиение. Процессия из жрецов проследовала в квадратное помещение с низкими сводами, относительно небольшое, освещённое факелами. Свет размытыми бликами лежал на изображениях ликов Дивного бога на стенах.
Рют Тарвит по традиции преклонил колени перед возвышением, расположенным в центре площадки. Квадрат вокруг каменного постамента отличался по цвету и фактуре от основной части пола. Острые, местами оплавленные до полупрозрачного состояния камни покрывали это место, бесформенные наплывы остекленевшей белой пыли окаймляли саркофаг. Стефан никогда не задумывался кто упокоен в каменной древней колыбели. Над ней клубилось пространство, искажаясь в немыслимых конвульсиях и разломах. Характерные бурые пятна на камнях не оставляли сомнений в своём происхождении. Кровь принадлежала магу, а он всей душой ненавидел это место.
Продолжая дыхательные упражнения, Стефан медленно снял обувь и верхнюю одежду, оставшись только в облегающих черных брюках, доходивших ему до середины икры. Он не пил настоя, но мысли начинали путаться, а тело внутри скрутило спазмом. Противный липкий страх заползал в душу. Никогда не привыкнет к тому ужасу, что мучает его в крипте, не смирится с силой, которая ломает и причиняет боль. Злость на самого себя помогла вернуть равновесие.
Некоторые жрецы расположились вокруг площадки ближе к стенам, а другая группа обходила крипту с молитвами по кругу. Трудно определить, есть ли среди них дознаватель Шаун. Оставалось верить в удачу.
– Приносим дары наши тебе, Дивный бог – добрый бог, – нараспев читал Рют Тарвит, продолжая стоять на коленях перед порталом. – Вот извечная жертва тебе. Навсегда твоя.
Стефан медленно взошёл к саркофагу, переступив тонкую границу между обычным полом и камнями, чьи острые края тут же изрезали ему ступни.
– Прими кровь Фолганда, хозяина нашего мира и твоего раба, – пропел ревнитель лика.
Такой боли Стефан давно не замечал, обошёл по кругу портал, оставив кровавые следы.
– Возьми больше крови, Дивный бог, и оберегай нас, – Тарвит поднялся с колен и встал напротив мага, что теперь находился спиной к порталу.
Ощущая приближение неведомого, Стефан задрожал, пронизывающий холод от портала усилился. Обычно маг закрывал глаза, отсекая возможность хотя бы видеть весь ужас происходящего. Но теперь заставил себя не закрывать глаз. Всё только начиналось.
Жрецы-лекари подошли с двух сторон, держа в руках кинжалы, острее которых Фолганд не знал. Мучители точно знали, где и как надо резать, чтобы была кровь, но не пришла смерть, и чтобы лики Кукловода нашли свой путь. Резали медленно, мучительно. Часто Стефану казалось, что сами жрецы испытывают определённое удовольствие. Иначе объяснить неспешность пытки было невозможно.
В этот раз они опять прошлись остриём по середине спины, вдоль позвоночника, старая рана, нанесённая двенадцать лет назад, давно закрылась. Новой нужды вскрывать спину не было. И это Стефана насторожило. Искусав губы до крови, только бы не дать насладиться жрецам страданиями, он пытался анализировать происходящее. Позвоночник затрагивали во время первого ритуала. Таким образом Кукловод мог завладеть жертвой, соединиться с живым порталом на границе миров. Маг помнил, что нечто проникло в позвоночник и осталось там навсегда. Зачем это понадобилось теперь, оставалось неясным. От боли мысль уплывала вместе с реальностью. Жрец-лекарь поднёс флакон с зелёной жидкостью, и резкий, отвратительный запах ударил в ноздри, заставив сознание проясниться.
Нельзя падать, нельзя!
Он не сможет увидеть, получилось ли у Шауна добраться до нужного места и найти тайник. Стефан лишь в теории мог объяснить, где необходимо искать, рисовал схему крипты, подробно описывал. Но во время ритуала он падал почти всегда.
Тело переставало слушаться. Короткие спазмы дёргали нервные окончания, и это означало, что Он приближается.
Всё-таки упал.
Тело просто сложилось, и Стефан упал коленями на острые камни, уткнувшись лицом в них же, руки безвольно раскинулись в стороны и вывернулись ладонями вверх. Сломанная и безвольная кукла, покорная чужой воле!
Жгучая, невыносимая боль в позвоночнике вырвала тихий стон из его нутра. Неприятное шевеление в ране на спине перерастало в рвущую боль от прорастающих черве-нитей.
– Прими же это тело, Дивный бог, как дар Фолганда, во имя силы и власти, – произнёс ревнитель.
Стефан дёрнулся, его сознание прояснилось на пару секунд, потому что это была новая формулировка, ранее не используемая в ритуале. Крыса Тарвит задумал нечто ужасное и непоправимое.
– Поднимайся, – сплёвывая кровавую слюну прошипел Стефан. – Вставай!
Невероятным, немыслимым усилием воли он заставил тело повиноваться. Перед глазами стоял один образ, который мог спасти – огненные локоны, шёлк волос, который помнили руки, тепло тела. Огонёк среди тьмы. Жизнь в мёртвой пустыне.
Мерзкий шёпот в ускользающем сознании сообщил, что Кукловод уже здесь.
Он протягивает руки
И берет тебя за плечи.
Тот, стирающий улыбки,
Что пришёл из темноты.
"Ты моя навеки кукла", –
Шёпот древнего заклятья.
И сквозь веки наблюдайте,
Танцы куклы на стекле.
То почти живая кукла,
Кровь её питает землю.
Нарисована улыбка,
Нервы-нити, как струна.
И за нити держит крепко,
Тот, стирающий улыбки,
Кто казался чистым светом,
Древний, тёмный кукловод.
– Мы все твои подданные, – взвыл дурным голосом Рют Тарвит. – Прими нас всех! Дай нам свою власть!
А Стефан прекрасно знал, что там, позади него – бесформенная масса, не имеющая ни определённого цвета, ни названия. Нечто, меняющее лики, как кукольник меняет кукол. Нечто, из чего на свет появляется Дивный бог с завязанным ртом и в жёлтых одеждах, сияющий в своей славе; и самые тёмные создания, которые не может вообразить себе человеческий разум.
Внутренним взором Стефан увидел, как Дивный бог выплывает из портала вместе с ветвящимися черве-нитями, нависая над жертвой, руки его тяжелее молота кузнеца, придавливают мага к земле, и голос, от которого немеет сам ужас, шепчет, шепчет в ухо бесконечные строчки безумного стиха. Голос немого бога ужасает, проникая в сознание. Те, кто идут следом, клацают несчитанным количеством пастей, скребут острыми когтями, пытаясь достать до Стефана и рвать на части, иногда это им удаётся, и новые раны появляются на теле.
Венчает безумие на пике ритуала сонм белых черве-нитей, скручивающихся жгутом. Они ищут путь к живому телу, находят Стефана, проникая в свежие порезы, блуждая под кожей. Она белеет, иссушивается, проявляя синие прожилки сосудов. В присутствии черве-нитей площадка начинает плавиться, как от огня, образуя белую стекленеющую массу, а боль Стефана достигает возможного максимума.
И тут маг понял, что напрасно он пренебрёг настоем и платит несоразмерную цену страданием. Черве-нити находят своих собратьев, выбравшихся из позвоночника мага, сливаясь с ними в тошнотворном танце, почти выдёргивая позвонки, причиняя страдания, от которых Стефан вновь падает, заходясь в крике. Мерзкий стрёкот разрывает барабанные перепонки. Глаза мага закатываются под веки.
Флакон с зелёной жидкостью услужливо поднесён жрецами-лекарями, и боль немного отступила, а может быть, просто стала привычной. Стефан заставил себя подняться, его качало в такт пульсации нитей, картинка перед глазами под веками расплывалась. Как и на площади в день празднования, он увидел особым зрением, что этот ритуал принёс с собой – каждый жрец теперь тонкой черве-нитью соединён с порталом, в том числе и Тарвит, продолжающий нараспев произносить бессмысленные обрывочные фразы.
Нет, не все подчинены Кукловоду. Одна фигура стоит в сером плаще у колонны под Немым богом. Но черве-нити продолжают танец по крипте, находя живое, устремляются к серой фигуре. Осознавая, что дознавателя нужно спасать, Стефан резко бросился вперёд, разрывая связь между собой и ликами, отвлёк на себя червей-охотников. Это оказалось настолько болезненно, что маг закричал снова. Звуки слились с смешавшийся с надтреснутым воплем Рюта Тарвита.
– Чужие в крипте!
Уходя по тёмному коридору собственного сознания, Стефан успел заметить, как высокая широкоплечая фигура вбежала в зал, разметала жрецов, позволяя уйти тому, кто не был заражён Кукловодом. С грохотом захлопнулась единственная дверь в крипту.
Облегчённо Стефан позволил себе упасть на острые оплавленные камни и потерял сознание. Григор и Шаун сделали всё так, как было оговорено – взяли бумаги и ушли, что бы ни случилось, оставив мага в крипте.
28
– Живучий, – отвратительно масляный голос змеёй вполз во тьму, где было так спокойно. – Осторожнее, он нам нужен.
Тело продолжали терзать. Минуту назад Стефан находился в тёплой воде, окутывающей травяными ароматами, но его подняли, причинив новые страдания, положили на живот прямо так, мокрого, влага стекала на постель.
– Убирайтесь, – маг чуть слышно процедил сквозь зубы.
Серые тени задвигались. Одна наклонилась к телу.
– Вы уверены, замечательный, Стефан, что справитесь один? – сколько же ехидства было в словах Рюта Тарвита.
Стефану казалось, что на нём нет места, которое не ныло бы, не горело огнём. Невозможно пошевелиться без мучительной боли. Но он предпочитал умереть, только бы не видеть рядом жрецов.
– Убирайтесь, – повторил громче, от усилия провалился на миг в бессознательность.
– Как хотите. Я подумаю, как помочь вам и не раздражать. К слову, вы не знаете, кто смог пройти в крипту? – в голосе ревнителя появилась угрожающая твёрдость.
– Я себя не помню…
– Вы уверены?
Произошло движение, и Стефана с силой ухватили за запястья, подняли и завели руки за спину вверх, вызвав сильный болезненный спазм в изрезанной спине. В ответ маг только скрипнул зубами, сдерживая стон.
– Вы уверены!? – руки сильнее свели и потянули вверх, держали некоторое время, наблюдая за мучениями. – Ладно, оставьте этот кусок мяса, всё равно узнаем.
Даже теряя сознание, Стефан испытывал ненависть, способную выжечь весь Фолганд. Прекрасная, сладкая тьма, из которой не хотелось просыпаться, приняла его как родного ребёнка.
В следующий раз он очнулся от лёгких осторожных прикосновений, но всё равно болезненных для измученного тела. Уловил движение в комнате и шёпот.
– Приходит в себя, – такой знакомый мужской голос, сейчас взволнованный срывающийся, очень эмоциональный.
Всегда яркий и горячий – это мог быть лишь один человек. Вероятно, начались галлюцинации, и Стефану мерещится голос Аспера. Что ему делать в доме ненавистного брата?
Рыжий всполох опустился на уровень глаз. Вельда с беспокойным вниманием заглянула в лицо. Дрожат губы у Бельчонка, но лицо суровое, точно сейчас ругать будет. Подвёл своей слабостью.
– Не смотри, – закрыл глаза. – Не надо тебе… такое. Прости…
– Молчи.
Он не знал, но догадывался, что Вельда прибежала ночью, разрываемая страхами и дурными предчувствиями. Так и было. Она не осознала, кто открыл дверь и пустил в дом. Взлетела через ступеньки по лестнице, увидела Стефана. Ноги подкосились, так и села рядом с кроватью. Слезы тут же застыли в глазах, ненависть к жрецам оказалась сильнее. Вельда не видела ритуала, но всё поняла по ранам на теле – измучили немилосердно. Она спрашивала Григора, что было, а тот отводил глаза в ужасе, врал, что ничего не видел.
– Не отпущу больше, – прошептала Вельда. – Кошкой вцеплюсь, но не отдам жрецам.
Она продолжила важное дело. Воспользовалась запасами Стефана, которые всегда стояли на комоде, и промыла раны. Стефан только вздрагивал и шипел, одновременно прислушиваясь к звукам вокруг.
Чутье подсказало магу, что в комнате находятся двое людей, не считая Бельчонка. Позже пришло осознание, что он лежит голый, прикрыт лишь немного покрывалом. Мысли ворочались медленно, нехотя, обрывками, не желая связываться в логические цепочки.
– Сейчас зашивать буду, – предупредила Вельда.
Вцепившись зубами в подушку, Стефан выдержал и это, борясь с желанием завыть раненным зверем.
– Переверните, – попросила Вельда.
Какая-то ещё живая часть Стефана внутри светло отозвалась на строгий голосок любимой. Люди послушно подошли с двух сторон. Маг приготовился к новой порции страданий, но действовали аккуратно. Он попытался помочь, управляя телом, как уж вышло. Разлепил веки, увидел, что рыжая девчонка покраснела и отвернулась. С другой стороны постели кто-то накинул покрывало. Стефан не видел лица, дневной свет бил в окна. Сколько прошло времени с момента ритуала – сутки, двое? О бумагах Бертрана маг боялся и думать. Оставил этот вопрос на потом.
Посмотрел на Вельду – серьёзная и деловитая. Любимая. Смелый Бельчонок старается не плакать, губы дрожат, но воля сильнее. Юная, но сильная, подстать магу, что каждые сорок дней спасает земли Фолганда. Прямо сейчас Стефан был готов назвать Вельду хозяйкой в своём доме. Выжить бы только.
Вельда села рядом, осторожно касалась ран. С облегчением выдохнула:
– Повезло, не нужно зашивать.
Стефан осторожно пошевелился. Ничего не сказал, но она догадалась по движению губ, что на спине больно лежать.
– Как лучше повернуть? Обратно?
Стефан помолчал, думал.
– В лаборатории стоит ящичек на столе. Принеси. Выпью настой.
Вельда шустро выскользнула из комнаты. Тихие фигуры придвинулись ближе.
– Ноги ещё, – сказал знакомый голос.
– Я перебинтую, умею.
Кажется, и дознаватель тут. Маг подумал, что это хорошо, значит, не поймали жрецы помощников. Шаун повозился у ног мага, принеся небольшое облегчение. Вернулась рыжая с настоями, поднесла ящичек, Стефан на ощупь выбрал флакончик, руки дрожали, но выпил сам. Теперь боль станет не такой сильной. Друзья опять подошли с двух сторон, бережно перевернули на бок, и Стефан провалился в сон, похожий скорее на тьму беспамятства.
– Я посижу с ним, – Аспер придвинул кресло и всем видом показал, что конкуренции не потерпит.
Белка закусила губу, но спорить не стала, впервые сдержалась. Не время теперь спорить. Глаза слипались – почти двое суток не спала. Решила, что ляжет в гостиной на диванчик. Уходя из комнаты, бросила взгляд на спящего Стефана, сердце сжалось. Как же могли жрецы с ним так поступить?! Не понимала, да и не желала понимать. Не было для неё никаких оправданий для мучений.
Под дверью спальни мага сидел Григор. Увидел Вельду, вновь глаза отвёл. Никогда не расскажет, что видел, она прочла по взгляду. Только ей и не нужно было – история на теле мага красноречивее любых слов.
– Не бойся, – тихо сказал Григор, кулачища сжал. – Любого жреца придушу на месте, пусть только придёт.
Она не смогла даже слова сказать в ответ, устала и словно на время потух внутренний огонь, просто кивнула. Диван в гостиной оказался мягче её кровати под крышей трактира, поэтому заснула мгновенно и крепко. Силы будут нужны, когда Стефан проснётся.
29
Проспав полные сутки, Стефан очнулся, как вынырнул из глубокой воды, дыхание перехватило, сердце колотилось. Перед самым пробуждением пришёл сон-видение – портал, поглощающий мир Фолганда, фигурки людей, животных, растений – всё утекало, плыло в мир Кукловода. Во сне он осознал, что умершие от труханки там, развлекают лики всех мастей. Всё забирает мёртвая пустыня.
Проснулся, не открывая глаз попытался собрать силу от земли. Лучше бы стоять на ней, но где ж ему сейчас. Пропитанная кровью земля отозвалась, дала поддержку, затянула немного раны. Стефан понимал, что старый маг спас его, обучив всему, что знал сам. Не будь магии, он давно бы умер, не вынеся исполнения сделки, или сошёл с ума от ужасов крипты.
Со спиной придётся повозиться. Тринадцать лет назад Бертран заботился о мальчике после первого ритуала, выхаживал, снимал боль. Теперь только сам. Бельчонок помогла, но грузом для неё он быть не собирался. Вспомнил про голоса в комнате. Один точно был Шаун, а второй напомнил брата, только невозможно, чтобы Аспер пришёл в дом мага. Вероятно, навсегда врозь разошлись братья.
Раскрыв глаза, Стефан приподнялся на кровати. Медленно, контролируя каждое движение, развернулся, спуская ноги на пол, и встретился взглядом с братом. Красными воспалёнными глазами Аспер наблюдал за младшим братом, на его лице явственно читались чувства вины и сострадания.
Лицо же Стефана осталось маской, только губы сжал да пальцами вцепился в покрывало, и мысль, что Рют Тарвит подготовил очередную мерзость, тяжёлым камнем легла на сознание. Не ждал ничего хорошего от визита брата.
Маг молча встал, как был в покрывале, забинтованные ноги не слушались, и пары шагов не прошёл. Аспер успел подхватить, помог дойти до ванной, затем обратно. Бесконечное молчание натянулось струной, готовой лопнуть.
Вернулись к исходному положению – Стефан сел на постель, Аспер в кресло напротив.
– Я трус, ты знаешь. Никогда не хватало смелости на настоящий поступок. Помнишь ту историю с лошадью? – сбивчиво начал старший Фолганд. – Я бы никогда не смог так, как ты. И я действительно идиот. Понятия не имел, что такое крипта ревнителей лика.
– Как узнал? Тарвит сказал?
Аспер сделал неопределённое движение головой.
– Показал. Решил, что так я стану сговорчивей. Потом отпустил к тебе.
– Ты был там?
Ледяное спокойствие со стороны Стефана могло показаться оскорбительным, но Аспер его будто не заметил.
– Над криптой есть верхняя галерея, полуэтаж. Привели и держали под охраной. Тарвит напел, как это он умеет, что я в любой момент могу оказаться внизу, ведь именно там моё место, – лицо Аспера побледнело при воспоминании о ритуале. – Я всегда считал, что жрецы просто взяли у тебя кровь. Они и тогда делали это?
– Когда мне было двенадцать? – губы Стефана дёрнуло судорогой. – Да. Они всегда делали это. Их Дивный бог любит сделки и своих кукол. Я одна из них.
– Прости…меня, – лорд прикрыл глаза ладонью, чтобы не показывать слез.
– А ещё он очень хочет земли Фолганда, – младший брат сделал вид, что не заметил. – Тебе придётся встать на защиту своей земли, лорд Фолганд.
– Но как?! Ревнители следят за всем. Знаешь, сколько их у твоего дома сейчас? Дознаватель и тот огромный парень не могут выйти уже третьи сутки.
– Как закон Фолганда. Ты и городской совет можете поставить ревнителей вне закона. Насчёт шептунов, уходите подземной галереей до Вороньего замка. Вельда покажет.
– Рыженькая? – старший лорд немного оживился. – Очень недурна… – заметил взгляд Стефана и осёкся. – Молчу-молчу. Она тут носилась с тобой, как дикая кошка с котёнком. Чуть с ног меня не сбила, когда ночью в дом ворвалась. Чувствуется, с характером девчонка.
– Ещё с каким, – маг мысленно улыбнулся, а лицо так и осталось неподвижным. – Сам побаиваюсь.
Словно услышав, что разговор идёт о ней, Вельда проскользнула в комнату, боялась разбудить мага. Увидела сидящим в постели и стремительно убежала обратно вниз. Вернулась с подносом – горячая чашка с бульоном, хлеб, зелень. Только теперь Стефан ощутил сильный голод.
Вельда стояла рядом, пока он ел, помогала, заметив, что руки Стефана трясутся, как ни пытался скрыть. Таким естественным движением убрала выбившуюся прядь волос, упавшую на лицо мага, что он опять внутренне улыбнулся, прижался щекой к маленькой тёплой руке.
– Колючий.
– Ненадолго. Сам не люблю.
Она улыбнулась и ушла с посудой на кухню, а Стефан прилёг. Силы восстанавливались, но не так быстро, как хотелось бы.
– Я вижу, что за тобой хорошо ухаживают, – продолжал посмеиваться Аспер, немного наигранно из-за чувства вины. – Значит, могу быть спокоен за брата. Подумаю над твоими словами про городской совет и закон.
Старший лорд делал вид, что между ними нет больше той стены, что построило время и он сам, когда попытался убить Стефана. Получалось это у него не очень хорошо. Младший Фолганд оставался закрытым и настороженным. Аспер собрался уходить и протянул руку Стефану, тот помедлил, но сжал ладонь брата, коротко бросил:
– Я тоже подумаю.
Аспер кивнул, понимая, что его поступок трудно простить, и покинул комнату.
Долго побыть в тишине у Стефана не получилось. К нему поднялись Григор и Шаун. Пришлось сесть для разговора. С надеждой маг смотрел на дознавателя. Неужели всё было напрасно, и они не смогли достать бумаги из тайника, или дневника там вовсе не было?
Шаун вытащил свёрнутые листы из-за отворота камзола, молча протянул, смотрел со сдержанным сочувствием. То, что они с Григором увидели в крипте, навсегда перевернуло его представления и о Дивном боге, и о маге, которого так часто ругали жители Фолганда.
Прежде, чем читать бумаги, Стефан задумался о другом:
– Думаю, что должен поблагодарить вас за помощь. Благодарю, что рискнули своей жизнью. Знаю, что несколько дней здесь просидели из-за шептунов.
– Они и теперь следят за домом, – подтвердил дознаватель. – Мы успели добежать до второй двери и закрыть её ключом, тайный ход перекрывать не стали, чтобы не навести на мысль о причастности кого-то из ваших знакомых, но вариантов всё равно мало у жрецов, так что догадываются. Мы отсиделись в погребе. Жрецы не нашли, хотя очень старались. Потом появился лорд Аспер.
– Выйти можно через ту же галерею, и доберётесь до Вороньего замка, если двигаться в противоположную сторону от крипты. Главное не встретить жрецов.
Шаун и Григор радостно переглянулись, не надеялись выйти из дома мага, чтобы не попасть под наблюдение ревнителей лика.
– Только одна просьба, – продолжил Стефан. – Никогда не рассказывайте Вельде, что видели.
– Никогда, – пообещал великан. – Я бы и сам забыл лучше, – потом повернулся к Шауну. – Я подожду внизу.
Дознаватель задержался, потому что требовалось обсудить некоторые вопросы расследования.
– У нас мало времени, – сказал маг, как только за Григором закрылась дверь. – Тарвит и ближайшие ревнители повязаны с… тем существом, – он понимал, что Шаун догадывается о ком идёт речь. – Видел во время ритуала. И Тарвит изменил ход самого ритуала. У существа достаточно сил, чтобы произошло слияние с нашим миром. Ревнители обязательно используют меня, чтобы повторить попытку через сорок дней, уже немного меньше.
– Зачем им это?
– Начиналось всё ради избавления от чёрной чумы. Помогло. Только Тарвиту мало своей власти, он хочет быть первым при Дивном боге. Считает, что завладеет Фолгандом вместе с существом. Не важно, что мир станет другим. Думаю, так.
– Безумие, – у дознавателя из головы не выходили жуткие образы из крипты.
– Мой брат и городской совет могут законным образом остановить культ. Вы свидетель ритуалов, которые при желании можно представить как еретические. Хороший аргумент для совета. Мы не сможем полностью покончить с верой в Дивного бога, она слишком древняя. Но избавиться от группы ревнителей под силу. Вся их тайная сеть сразу развалится. Шептуны без Тарвита ничего не стоят. К отчёту можете приложить свои наблюдения в крипте. Я дам показания. Ещё убийства.
– Продолжу работать над отчётом, – согласился Шаун. – Дальше?
– Во время следующего ритуала должно всё решиться. Я не могу от него отказаться, потому что пока открыт портал, требуется жертва. Не будет жертвы – вернётся чёрная чума. Ритуалы дают силы существу. Выход только один – закрыть портал. Я могу попытаться. Нужно кольцо, что пропало у Бертрана, я видел его на руке Тарвита. Это доказывает, кто причастен к убийству мага.
– Официально не забрать. Хитростью?
– На каждую хитрость у Рюта Тарвита своя мерзость и хитрость.
Стефан не видел вариантов. Выходило, что кольцо можно забрать только силой, в прямой борьбе с ревнителем и рядом с порталом. Скорее всего, Тарвит не снимает кольцо весь день. Отнять заранее с помощью магии возможно, но жрецы сразу догадаются и предпримут меры, чтобы маг не смог закрыть портал. Повяжут вплоть до дня исполнения сделки. А в крипте колдовать не получается. Кольцо позволит это сделать для работы с порталом. Всё тот же замкнутый круг.
На вопрошающий взгляд дознавателя ответил:
– Придётся мне его убить во время ритуала. Там и портал сразу закрою. Иначе у нас останется не больше суток. Без моей жертвы.
– Жрецы не дадут убить Тарвита.
– Что-нибудь придумаю, – Стефан и сам прекрасно понимал, что план практически невыполним.
Дознаватель попрощался и присоединился к Григору, чтобы попытаться уйти подземной галереей. Выдохнув, Стефан вернулся в лежачее положение, устал от разговоров и мыслей. А рука сжимала бумаги со второй частью записей Бертрана. Он решил, что тянуть не следует, и начал читать.
…После всех исследований я пришёл к выводу, что жертва Стефана действительно была необходима, но не в той мере. Старые записи предков не лгали – кровь Фолганда спасает. Но после одного ритуала портал должно закрыть. Ревнители же не позволили сделать это, призвали Кукловода, соединив его с жертвой, и обрекли Фолганд на вечную зависимость от жертвоприношения, а Стефана на годы страданий. Опасность для земель в силе Кукловода, что растёт с каждым ритуалом…