Иванна Осипова
Ты вышел из тьмы
– Ты же знаешь, что мы до вечера должны присутствовать на празднике.
– Мерзко, но знаю. Постараюсь никого не убить.
Братья спустились во двор, где ждала карета. Следом за ними выехала повозка с подношениями Дивному богу. Как это часто бывало, Стефан молчал всю дорогу, а Аспер не собирался сегодня злить брата, понимал, насколько не любит тот весенний праздник и традиции местного культа. Почему так случилось, Аспер не знал.
5
Вельда открыла глаза. Солнечный луч пробрался в комнату, рассёк её на две почти равных части и достиг двери широкой полосой тепла. Маленькая комнатка над трактиром не могла стать уютнее, чем сейчас. Белка вспомнила о планах на день и стремительно выбралась из постели. Кружась и напевая, она привела себя в порядок. Прекрасное настроение, ожидание чуда, весенний воздух – всё это Вельда ощущала каждой клеточкой тела.
Сегодня первый праздник Дивного бога в жизни Вельды. На юге, где она жила, торжество отмечали не настолько пышно и многолюдно, а отец и вовсе не принимал участия в подобных празднованиях, считая их пережитками прошлого. Поклонение Дивному богу во всех частях света оставалась осколком древних верований. Она имела свои особенности, сочетаясь с верой в местных богов низшего порядка. Своеобразная религиозная свобода вместе с поклонением единому Дивному богу и главенством жрецов именно этого культа.
Сегодня Вельду радовало всё – и новое платье, подаренное тётей, и солнышко, и цветущая вайла рядом с трактиром, и грядущий весёлый праздник. Всё это сулило радость и новую чудесную сказку. На таких праздниках юные девы встречают свою судьбу – прекрасных и благородных юношей, которые влюбляются в них без памяти после первого же танца. Вельда не была уверена, что хочет такой встречи, но что-то смутное уже бродило в душе, просилось излиться в мир светом и любовью. Хотелось самой стать героиней настоящей сказочной истории со счастливым концом, где исполняется «и жили они долго и счастливо». Вельда и сама понимала, что наивно верить в чудо, но таков был её мир.
Сборы на праздник проходили тщательно. Не каждый день случаются такие события. Новое платье пришлось впору, подчеркнув тонкую женственную фигурку Белки. Она расчесала и повязала лентой волосы, рассматривая результат в маленькое зеркало в комнатке под самой крышей. Вельда осталась очень довольна. И веснушки, высыпавшие от весеннего солнца, сегодня не смогли её расстроить.
Пора выходить, а то можно пропустить самое интересное!
За окном раздался шум и треск ломающихся веток. Любопытство не позволило Вельде уйти на праздник, не проверив, что же происходит на улице. Быстро распахнула окно, высматривая, мысленно придумывая тысячу сказочных причин странных звуков.
Вайла рядом с трактиром тряслась и осыпалась белыми лепестками. Уличный кот, почти лысый, видавший виды и одноглазый, охотился за кем-то среди ветвей. Жертва чёрной кляксой выскочила из кроны и, не разбирая дороги, влетела в Вельду, а когда девушка отскочила – шмякнулась на пол.
– Ты кто?
Вельда имела привычку разговаривать с животными или предметами. Вдруг они её понимают. Клякса растопырилась, издала хриплое «кар» и распласталась по полу. Вельда осторожно протянула руки. Молодой ворон смотрел настороженно, но позволил коснуться.
– Ох, противный котище, – проворчала Белка. – Крыло перебито.
Слишком долго ворон бился о ветки вайлы, чтобы спастись от кота. И как ни торопилась Вельда, никак не могла оставить ворона в таком состоянии. Наскоро нашла в кухне щепу возле печи, примотала к крылу плотно, бегом обратно в комнату, где решено было оставить Черныша. Она успела придумать имя и теперь иначе и не обращалась к птице, удивляясь, как терпеливо та относится ко всем действиям человека. Внимательно смотрит, вздрагивает от касаний пальцев, но не вырывается.
– Вот и славно, Черныш. Сиди тут, я погуляю и вернусь.
Вельда позаботилась о воде и распаренном зерне для птицы, оставив всё на маленьком столике. Теперь так же бегом слетела вниз, где сидел Григор. Её ждёт долгий и интересный день.
Григор смущался и не смог выговорить половину слов, когда вызвался сопровождать Вельду на праздник, а тётя посоветовала воспользоваться предложением, потому что лучшей защиты молоденькой девушке не найти, чем здоровенный полный сил парень. Когда она согласилась, Григор радостно заморгал круглыми светлыми глазами и широко улыбнулся. Молчалив был великан Григор, но всегда готов прийти на помощь рыжей Белке.
Утром жители столицы, совершив обряды у домашних алтарей, начинали стекаться в Дом Дивного бога с особыми подношениями. Богатые несли золото и драгоценные камни, дорогие вина. Бедные, кто что мог собрать. Каждый старался выделиться перед лицом Дивного бога щедростью.
Вельда с Григором взяли с собой мешочек муки и немного вина. Пробираться сквозь толпу со спутником оказалось удобно, великан Григор одним движением плеча раздвигал зевак, образуя дорогу для спутницы. Нет-нет, да недовольно посмотрит кто, но связываться с высоким и плечистым парнем, сурово глядящим из-под белёсых бровей, не рискнёт. И только Вельда знала, что суровость Григора не настоящая, показная, предназначена для чужаков.
Благодаря такому тарану удалось пройти в сам Дом и возложить дары к главному алтарю. Нельзя сказать, что Вельда сильно верила в богов, но они казались ей очередными сказочными персонажами, которые присутствуют в её жизни. В такие дни можно быть ближе к ним, а значит к интересному миру, полному чудес. Как мимо такого пройти?
– Побудем немного в Доме? – попросила Вельда своего могучего спутника.
Григор кивнул, взял за руку, чтобы не потерять в толпе, и позволил вести себя куда ей угодно. А она во все глаза рассматривала Дом Дивного бога. В её городке никогда не встретить подобной роскоши. Огромные витражи поражали воображение размерами и мастерством изготовления. Сцены из легенд о Дивном боге: Дивный бог в жёлтых одеждах и с завязанным ртом, жрецы вокруг него на коленях; Дивный бог исцеляет больных чёрной чумой и уходит в свой мир над мирами; Дивный бог самый светлый и милосердный. Никогда Вельда не знала подробно всех легенд о богах, поэтому теперь рассматривала росписи, как иллюстрации к сказочным историям.
Они с Григором обошли Дом, поглазели на жрецов, подивились подношениям. И уже собирались выйти на улицу, когда толпа внезапно потеснилась, пропуская троих мужчин. Со своего места сбоку от входа Вельде прекрасно было всё видно. Один, с аккуратной бородкой, красиво одетый мужчина лет тридцати, сразу же прошествовал к алтарю, а слуги следом пронесла богатые подношения, расставили бочонки с вином, разложили караваи хлеба.
Двое других мужчин продвинулись в сторону от центральной части Дома и смешались с толпой. Но Вельда успела ощутить на себе ледяной взгляд Стефана Фолганда. Он и его спутник прошли так близко, что не заметить друг друга было сложно.
– Лорд Аспер, – коротко сообщил Григор, кивнув в сторону главного алтаря.
Вельда и сама догадалась, заметив сходство лорда с младшим братом, который теперь пристроился у колонны, беседуя с мужчиной в сером жреческом плаще. Лицо Стефана казалось напряжённым, словно он сдерживался изо всех сил, глядя на абсолютно лысого жреца, круглолицего, с постоянной снисходительной улыбкой. Жрец не понравился Вельде.
Она не могла понять, что отталкивает и даже пугает её, потому что лицо жреца было довольно приятно, с мягкими линиями и в целом привлекательное, гармоничное. Это особенно контрастировало с резко очерченным лицом младшего лорда. Отвращал он не внешним обликом, а чем-то иным, скользким и очень неприятным.
– И маг тут, – свистящем шёпотом за спиной Вельды сказал женский голос. – Жди беды.
– Как его только земля носит, проклятого, – прошипели в ответ. – Старого мага убил, а тот его учителем был.
– Говорят, он кровь пьёт, потому и люди пропадают, – хрипло зашептали сбоку.
Вельде стало гадко и горько от подслушанных слов. Не верила она им. Ни одной сплетне не верила. Столько в трактире историй наслушалась о маге, одна другой страшней и нелепей, что и относиться стала, как к сказке. Удивило Белку только, что чёрное слово о маге настолько ей неприятно.
Между Стефаном и жрецом что-то происходило – нехорошее, резкое. Вельда не могла понять, почему не может перестать смотреть на колдуна в тёмных одеждах, когда всё вокруг так ярко и празднично, так радует сердце. Стефан опять разрушал сказку резким акцентом скорби. Или просто являлся чуждым Дому Дивного бога? Вельда была сбита с толку, растеряна от внезапных чувств, которые вызвал чужой человек. Да ещё такой холодный и неприятный. Все вокруг сторонились мага, смотрели косо. А она, словно невидимой нитью, оказалась повязана с ним. Раньше было просто и легко. А теперь…
Что «теперь» Вельда сказать не могла, чувствовала, как нечто сложное, загадочное врывается в жизнь.
Напряжённость нарастала. Лицо молодого мага перекосило, оттянуло угол рта вверх, смотреть страшно. Белым пятном на чёрном плаще выделялась кисть с тонкими пальцами. Он пытался удержать закинутый на плечо плащ. Напряжённая рука с силой вцепилась в ткань, в собственное тело.
«Ему же больно!»– сердце Вельды дрогнуло от нежданного сочувствия.
– Пойдём, Бельчонок? – осторожно Григор потянул спутницу за собой на улицу.
Вельда удивлённо распахнула глаза на великана. Её ещё никто не называл так мягко, тепло. Григор моргнул и отвернулся. Она сделала вид, что ничего не случилось.
– Покажешь, как у вас празднуют?
Вельда потянулась за другом, но не могла оторваться и от странно неправильной пары среди толпы. Заставила себя уйти, но о маге не забыла.
6
Григор оказался отличным проводником, пусть и очень молчаливым. Они прошлись по уличным лоткам со сладостями, рассмотрели сувениры и прочие товары. Вельда стала обладательницей первой книги, купленной в Фолганде – «Легенды о Дивном боге».
Она чувствовала себя маленькой девочкой, которая с большим и сильным папой впервые вышла в город. Так и шла по улице рядом с Григором, прижимая к себе книжечку из тонкой бумаги и леденец. Пёстрый водоворот толпы поглощал их на одной улочке и выпускал на волю на другой.
Тихая радость поселилась в душе Вельды. Только навязчивые мысли мешали полностью насладиться праздником: «Почему колдун такой странный? Что с ним произошло? С ним точно случилось что-то страшное, поэтому он грустный и бледный. Не улыбнётся ни разу», – вдруг, Вельда подумала, что очень хочет увидеть улыбку мага. – «Может быть, его кто-то проклял? Магия – это опасно. В книгах с магами всегда что-нибудь происходит. Они сражаются с тёмными силами или другими магами».
О магии Вельда имела смутные представления. В основном из книг. У них в Холмонде на окраине жил старый маг. К нему ходили за снадобьями и по иным надобностям: узнать будущее, приманить удачу, приворожить. Один раз и Вельда ходила к магу, покупала отцу лекарство. Только дорого это было и помогло на короткий срок. Этот старик не многое умел и запомнился запущенным грязным видом да запахом плесени в полутёмной прихожей, дальше девчонку не пустили.
Стефан Фолганд был другим – молодым, статным, загадочным. Распалял девичье воображение, заинтересовывал. Одёрнула Вельда себя. Собственно, что ей до колдуна?! Редкий гость в трактире, прохожий в огромном городе. Смотрит мимо или так, что душа замерзает, лучше бы не смотрел. Ни улыбки, ни смеха. И такой страшный стоял в Доме Дивного бога. Напугал, но засел в голове, возвращается образами и мыслями. Невозможно не думать о Стефане. Хотела бы забыть, да не даёт что-то, сжимает сердце тревогой и волнением.
«Мог бы он назвать меня Бельчонком?» – подумала и сама испугалась. Посмотрела на Григора, шагающего рядом. Голова кругом от таких сложностей.
Вечером на главной площади разожгли огромный костёр. Вокруг танцевали парами или сразу гуртом, водили хороводы, пели песни. Музыканты старались на славу. Зрители пили, смотрели на танцующих, играли в подковы, мерялись силой и ловкостью. Горожане веселились, радовались празднику.
Большой неловкий Григор громко дышал и пытался попасть в такт музыке, поспеть за рыжей подругой, кружащейся как заводная. Вельда отплясывала со всей страстью, иногда опираясь на сильные руки друга. Заливисто смеялась, когда он наступал ей на ноги. Парень тут же жутко краснел, отступая назад.
В этом бесконечном движении она продолжала видеть высокую тёмную фигуру у круга огня. Было бы странно предположить, что Стефан станет танцевать, но она представляла, как берет за руку сурового мага, тянет в общий круг, как кружат они вместе. Его руки держат Вельду сильно, но осторожно, а взгляд тонет в её глазах.
Она засмеялась собственным глупым мыслям. Снова закружила рядом с Григором, а от мага глаз оторвать не могла. Он смотрел на огонь, подошёл к нему невероятно близко, и Вельде показалось, что Фолганд выходит прямо из костра. Страшно и невероятно.
В конце концов Вельда и Григор выдохлись и со смехом покинули танцевальный круг.
– Тебе понравилось? – Григор восстановил дыхание.
– Очень. Спасибо за этот день!
Вельда не могла перестать улыбаться, так хорошо ей было. А простое лицо Григора стало серьёзным.
– Бельчонок, послушай… У меня есть небольшой доход от лавки. Мой дядя работает в Вороньем замке…
Она не понимала куда клонит Григор.
– Стань хозяйкой в моем доме, – парень собрался с силами и разом выпалил заранее заготовленные слова.
Сколько же ещё сюрпризов приготовил сегодняшний день. И что ей ответить доброму, надёжному Григору, который стоит, опустив голову, ожидает решения Вельды, словно приговорённый. Сказочный великан на глазах превращался в малознакомого мужчину, претендующего на неё саму. Жизнь может измениться раз и навсегда, скажи она короткое простое слово. Как же страшно сделать шаг. И страшно упустить возможное счастье. Не раз тётушка говорила, какая чудесная пара Григор для племянницы, только Вельда не слушала. О замужестве она и не думала никогда. Сердце молчало.
И зачем она посмотрела в сторону костра? Тонкая высокая тень в ярком пламени. Тень двинулась, повернулась. Чёткий профиль на фоне огня, голова склонилась в задумчивости, тёмная прядь волос выбилась и упала на лицо. Рука потянулась к плечу, удерживая плащ, длинные пальцы впились в ткань. Раненый ворон с перебитым крылом, никак иначе. Сегодня она спасла одного такого. Вельда откликнулась на безмолвный зов. Эта рука сделала что-то с ней, с её душой и сердцем. Ещё тогда, в Доме Дивного бога, а теперь подтвердила свою власть над рыжей девчонкой.
– Вельда.
Григор напомнил о себе.
– Прости. Я…
Как же посмотреть ему в глаза. Но парень и сам всё понял.
– Я буду ждать, Бельчонок. Помни. Я жду.
Она не успела ответить. Всё вокруг пришло в движение. Рядом завопили дурными голосами. Толпой ринулись дальше от костра. Несколько человек остались, застыв в нелепых позах, глаза у людей вопрошающие и удивлённые. Стремительно бледнела кожа до молочно-белого и истончалась. Под кожей пульсировало, бродило, синели сосуды. Жертвы странной болезни становились прозрачными и исчезали.
Кто-то сильно дёрнул за руку, потянул за собой. Не сразу Вельда поняла, что это Григор пытается увести её от костра. Заворожённо она наблюдала за превращением живой плоти в молочную слизь, усыхающую до праха.
– Труханка! Это труханка! – вновь взвыли голоса.
Продлилось всё не долго. Ошарашенные глаза умирающих хранили искру жизни, но тела резко опали, став кучкой сора. Невозможно было опознать человеческие останки. И маленькое облачко пара или белой пыли унёс ветер.
С огромным трудом Вельда заставила себя не смотреть на то, что осталось от некогда живых людей. Крик перехватило в горле. Ни звука не смогла издать. Отвела взгляд, тут же увидев другое – костёр погас, а в предрассветном полумраке над иссохшими останками стоял колдун Стефан Фолганд с белыми пустыми глазами.
7
Издавна одной из обязанностей лордов Фолганда было присутствие на празднике в честь Дивного бога. Старший наследник делал самые богатые подношения в Доме Дивного бога, а младший должен присутствовать на празднестве. Традиция не менялась веками.
В груди Стефана черным клубком ворочалось недовольство. Меньше всего ему хотелось проводить время на празднике среди жрецов и коленопреклонённых горожан. Всей душой он ненавидел и презирал жреческую касту. На то были свои причины, о которых даже брату знать не следовало.
Невыносимо стоять в Доме среди витражей и росписи с изображением Дивного бога. Мерзостно видеть жрецов, слушать благостные речи. Знал Стефан цену таким речам. И о божестве ведал больше прочих.
Вместе с Аспером они тряслись в карете, молчали. Прошло время, когда братья доверяли друг другу тайны. Ни одного своего секрета Стефан не мог рассказать Асперу. Ни одной живой душе. Ни мёртвому камню или древу вайла. Только старому Бертрану мог, но учителя убили. Один сильный удар кинжалом прямо в сердце – и больше некому выслушать того, кто с двенадцати лет кричит по ночам от ужаса.
Стефан постарался забыть своего отца, вычеркнуть предателя из памяти. Бертран стал ему отцом, другом и учителем. Обучал мастерству магии, оберегал, поднимал на ноги, когда Стефан лежал в беспамятстве после…
Нет, он не хочет думать об этом. Бертран единственный искал спасения для него.
Такие тайны никому невозможно доверить. Брату – никогда. Пусть думает, что младший брат не ценит дара магии. Аспер не узнает цены, что пришлось заплатить. Теперь нужно набраться сил, чтобы до утра терпеть светлый лик Дивного бога. Век бы не видел. А хуже того, выносить жрецов культа из крипты. Эти омерзительнее простых жрецов, не допущенных к ревнителям лика и тайнам нижнего Дома.
Карета Фолгандов с трудом пробилась к Дому Дивного бога. Толпа нехотя расступалась, но, понимая, кто едет, подчинялась. У храма Аспер сразу же организовал внос подношений, а на ступенях братьев встретил Рют Тарвит – жрец культа Дивного бога, главный ревнитель лика. Мягкое круглое лицо и снисходительная улыбка не могли обмануть Стефана. Ревнителя Рюта он знал тринадцать лет. И ровно столько же ненавидел.
– Да славится Дивны бог – добрый бог!
Вскинув руки, жрец поклонился Фолгандам. Улыбка на сходила с его лица. Кто бы знал, что таится за ней. Стефан знал.
– Во славу светлого лика, – кивнул Аспер и дал знак нести дары к главному алтарю.
Младший Фолганд промолчал. Трое мужчин ступили под древние своды. Стефан взглядом искал поддержку, от ликов затрясло до озноба. Желал не видеть их, закрыть глаза. Но даже так своды Дома давили на плечи. Неоткуда взять сил. Бесплодно пространство Дома. Бесполезно для мага. Не собрать сил земли Фолганда, не собрать сил воздуха или огня. Тошно и пусто.
Рыжий огонёк мелькнул в толпе совсем рядом. Девчонка из трактира. Пусть так. Всё лучше, чем ненавистный культ и лики. Удержался за огненное чудо. Стало легче.
– Как себя чувствует мой любимый маг? – мелодичным вкрадчивым голосом обратился к Стефану жрец, заметил взгляд. – Не смотрите так сурово. Ваше здоровье, дорогой мой, первейшая ценность всех земель от Севера до Юга.
Стефан глянул прямо в лицо Рюту Тарвиту. Сколько раз он представлял, как превращает это лицо в кровавое месиво, как стирает улыбку с пухлых губ главного ревнителя лика. Пусть эта вспышка будет последним, что он сможет сделать, пока жрецы не схватят, не уведут вниз, навечно приковав к месту казни. Не убьют, конечно, будут кормить, всячески поддерживать жизнь, пока сердце бьётся, пока есть плоть и кровь. Стефан не обольщался, что смерть будет лёгкой и быстрой. Но крысы Тарвита не будет на свете.
Озноб становился сильнее, и Стефан плотно закутался в плащ, придержал рукой, закрылся. Мысленно зацепился вновь за рыжие локоны в толпе. Она смотрит, и в глазах девчонки нечто такое, что ненадолго вытаскивает из омута. Живая, тёплая сила, словно спасающая его во тьме.
Глупость!
Очередная деревенская дурочка с предрассудками и страхами перед магами. Не стоит и думать.
Присутствие ревнителя лика было невыносимо.
– Я прекрасно понимаю, что вам хочется убить меня, – жрец был подчёркнуто вежлив. – И это после всего, что я делал и делаю для Фолганда, для вас, Стефан, – детские бровки жреца сморщились, дополнив скорбную мину. – Что ж, я привык к людской неблагодарности. А вы?
Улыбка жреца так многозначительна. Всегда таит в себе что-то тайное и отвратительное.
– Вы о чём?
Лицо брата Рюта разгладилось и засияло.
– Посмотрите, эти благочестивые горожане, все как один, часами готовы говорить о нехорошем и гадком молодом маге. Неблагодарные, правда?
– Мне все равно, Тарвит. Моя вера в людей и богов умерла тринадцать лет назад.
– А между тем, именно нехороший молодой маг…
– Хватит!
Стефан почувствовал, что готов сорваться, и вцепился в собственное плечо через ткань плаща. Судорогой свело лицо. Огонёк рыжих волос растаял у входа в Дом Дивного бога. Снова один на один с ненавистной мерзостью. Холодно и пусто. Силы утекают и нет никакой надежды.
– Тише, тише, господин Стефан, – почти пропел брат Рют. – Не злитесь. У нас одна цель – благополучие Фолганда. Кстати, а вы знаете, что кто-то специально распространяет о вас слухи?
– Какому идиоту это нужно?
– Однако всё так. Но братья обязательно выяснят. В наших интересах хранить ваш покой. По многим причинам. Вы же работаете над заказом?
Не в интересах мага было отвечать на прямой вопрос, поэтому он сделал вид, что не расслышал его за шумом в Доме Дивного бога, задал встречный вопрос:
– А что ещё в ваших интересах? Сделка?
– Ох, вижу, что вы не доверяете братьям. Совсем не верите в наше бескорыстие. Светлый лик вам судья.
«Судья и палач», – подумал Стефан. А Тарвит, видимо, прочёл по лицу молодого мага.
– Папеньке своему «спасибо» скажите. Ах, да, он же уже покинул нас. Как и Бертран.
Привычка ревнителя лика при каждом разговоре больно уколоть оставалась неизменной.
– Признайте, что вы же и убили учителя, – нанёс Стефан ответный удар, внимательно изучая обманчиво мягкое лицо ревнителя.
Только Стефан знал, что это лицо может быть и иным. Знал и ненавидел. Этот огонь был тёмен и обжигал душу.
– Горько слышать, замечательнейший господин Стефан, такие слова, – жрец вскинул руки и всё же понизил голос. – Разве нам выгодна смерть мастера?
– У вас есть я со всеми потрохами.
– Два мага лучше, чем один, согласитесь.
– Мне нужны все бумаги из крипты. Всё, что старик успел написать. Он же оставил там что-то?
– Братья ревнители передали вам всё полностью, – улыбка внезапно сошла с лица Рюта Тарвита, сменившись задумчивостью. – Я уверен, что всё.
– А кольцо?
– Братья найдут его, уверяю. Сейчас в нём нет необходимости.
«Нет необходимости… Мне оно нужно. Мне! – размышлял Стефан, покинув Дом Дивного бога. – Кольцо обязательно должно быть у меня».
Вне стен Дома ему полегчало, озноб почти прошёл, пришло успокоение, если такое возможно в его ситуации. Иллюзия покоя коснулась сердца. С сожалением приходилось признать, что человек и правда привыкает ко всему. Вот и Стефан, похоже, привык к мерзкому Рюту Тарвиту, его манере изъясняться, да и своему положению. С ужасом Фолганд подумал, что когда-то настанет время – он сломается до конца, действительно станет куклой в руках жестокого кукловода, перестанет сопротивляться. И собственной жизнью он не может распоряжаться. Так просто принять решение – кинжалом по горлу, будет кончено. В лаборатории много ядов, можно уснуть спокойно. Нет. Не сбежать, не уйти. Повязали тысячами жизней.
Нельзя отступать, нельзя. Стефан нашёл в себе силы для борьбы. Отчаянье подступало так часто, но может быть, не всё потеряно. Учитель намекал на возможность спасения. Не успел рассказать старик. Стефан сотни раз перечитал все бумаги – ничего не нашёл. Значит, снова и снова придётся искать выход.
А теперь он решил где-нибудь выпить вина, пройтись по улочкам и вернуться к костру на главной площади. В его обязанности младшего лорда входило посещение вечерних празднований. Так себе удовольствие. Тяжкая обязанность для такого, как он.
Бредя среди толпы, Стефан испытывал нечто похожее на зависть к простым горожанам, веселящимся, беззаботным, опьянённым вином и музыкой. Он же не пьянел никогда так, чтобы забыться.
Счастливчики! Поистине, незнание – великий дар! Искренне счастливы и свободны, они будут танцевать до утра, а после завалятся спать и видеть чудесные сны, а не кошмары, слишком похожие на реальность.
И девчонка из трактира здесь с каким-то увальнем. Странная парочка. Такая воздушная, хрупкая, быстрая – и несообразительный медлительный гигант. Рыжий огонёк ритмично мечется по площади, улыбка во всё лицо, глаза зелёные и сияют светляками. Глупышка, небось ещё и в сказки верит. Слишком страшные у Стефана для неё сказки.
Стефан не выдержал, отвернулся к костру. Так спокойнее в своём одиночестве. Не для него это всё – девчонки, танцы, рыжие локоны, поцелуи, жаркое и манящее девичье тело…
«Куда это тебя занесло, Стефан Фолганд? – удивился, одёрнул себя. – Не вздумай и мечтать. Любую погубишь. А такого Бельчонка тем более – наивная и открытая для всего девочка. Тёмное и злое легко бьёт в самое сердце, когда оно нараспашку. Нельзя. Невозможно. Да и разве способно мёртвое на любовь».
Самому стало смешно, смеялся бы в голос, но давно разучился. Вместо смеха внутри заклокотало и заныло раной. Навсегда закрыта для него эта дверь. Ничего не будет – ни ласкового взгляда, ни нежного прикосновения, ни живого тепла в объятиях любимой. Только пустота и долг. Привык к мучительной мысли, навсегда отсек лишнее. А тут эта рыжая, как сама жизнь, манит, опаляет огнём.
Ознобом отозвалось воспоминание о долге и утрате. Возле костра сделалось холодно. Завернулся в плащ, придержал рукой. Пальцы свело судорогой. Нечто приближалось. Он не ошибался, узнавал жуткую поступь. Помнил до мелочей каждым органом чувств. Глаза мага закатились под веки.
Неистово закричали люди, разлетелись стаей испуганных птиц. На площади осталось несколько фигур. И сквозь веки Стефан мог видеть, как белые пульсирующие черве-нити рассекают пространство и присасываются к людям. Марионетками пляшут жертвы, простому глазу не заметно, а маг всё видит. Нити вплетаются в нервы, создавая единый организм с неведомым кукловодом. Опустошающий, страшный танец мёртвых оболочек. Насытившись, черве-нити резко дёргаются, потянув за собой саму суть человеческую, что руками не потрогаешь никак.
Всё кончается быстро. Намного быстрее, чем ведомо самому Стефану в его боли. Тела распадаются в гниль и прах. Он один в пустыне мертвецов. И лишь рыжий огонёк горит впереди. Согревает и манит.
«Жива», – камень с души. Стефан выдохнул с облегчением. Незнакомое, давно забытое чувство радости озарило на мгновенье, позвало за собой к яркому огню и тёплым рукам наивной девочки. И Стефан был готов идти на зов, только не отпустил себя. Поставил запрет. Сосредоточился и сотворит портал. Нужно срочно уходить, здесь ничем не поможешь. Нужно искать и думать. Это главная цель. Страшное грядёт в Фолганде и, похоже, в этот раз виноват именно он.
8
После праздника Дивного бога прошло немногим больше месяца. Весна начала поворачивать к лету, а радости от тепла и солнца у людей мало. То там, то тут случалась труханка, как говорили в народе. Другие же звали белой смертью ту беду, что пришла на земли Фолганда. Жертв было не так уж много, но для тревоги среди людей и их достаточно.
Не только человеческие жизни забирала труханка – животные, птицы, растения. Слухи с окраин Фолганда утверждали, что белая смерть забирала в своё владение целые земельные участки, оставляя белый прах вместо травы и плодородной почвы. На такой земле ни сажать, ни сеять невозможно, а значит, впереди голодные годы без надежды на спасение, новые смерти.
В «Пустой бочке» только и разговоров, что о событиях на празднике, и слухов о труханке. Не забывали и брата лорда Аспера. Кто-то предлагал поджечь дом колдуна вместе с ним самим, раздувая страхи людей перед магом и болезнью. Жрецы же в Доме Дивного бога в специальных посланиях взывали к терпению, провозгласив о невиновности молодого мага, грозили карами каждому, кто посмеет тронуть брата лорда земель. Все проповеди жрецов были о новых богатых дарах Дивному богу, что в обмен заступится за страдающий народ. Так и качало, как на качелях, людскую молву. И, к счастью, дальше пустой болтовни о расправе дело не шло.
Вельда не любила подобные разговоры, тревожилась и жалела мага. Её сказочный мир, выстроенный ею в общей зале трактира, окончательно разрушался. Больше не было весёлых и интересных историй. Только страшные сказки о белой смерти и горькие воспоминания перепуганных людей. Новые сплетни о брате землевладельца, бесчувственном маге Стефане Фолганде.
Тяжёлым грузом ложилось это на душу. Вельда, как могла поддерживала посетителей, пыталась порадовать хотя бы в мелочах. Не выносила, когда рядом печалились, сама начинала страдать.
Не любила Вельда разговоры о брате лорда Фолганда и по другой причине. Да, она сама знала, как маг странно себя вёл на месте гибели людей. Никогда она не видала таких глаз, как у Стефана. Тут явно замешана магия, но, чтобы именно он был виноват, Белка не могла и подумать. Не желала верить. Поэтому, только заслышав подобные темы, старалась уйти в другую часть залы или начинала беседу с вороном, который привык сидеть на её плече.
– Не слушай их, Черныш. Ерунду люди говорят. Мы же не верим, что Стефан виноват?
И чёрная птица наклоняла голову, смотрела внимательными бусинами глаз, соглашаясь. Крыло почти зажило, но ворон и не стремился улетать, привык к хозяйке. А она была рада новому интересному другу.
Постоянно приходил в трактир и другой друг – Григор. Они не возвращались к вопросу замужества, но Вельда постоянно помнила об этом. Поэтому так неудобно стало рядом с парнем. Чужим сделался Григор, и предстояло узнавать его заново, а Вельда не торопилась. Даже тётя Рейна завела разговор о разладе с Григором, заметив, как племянница избегает встреч. Вельда не стала скрывать, что её позвали замуж.
– А ты, глупая, и отказала? – охнула тётя.
– Я его не знаю почти, – вздыхала Вельда, помогая раскатывать тесто. – Страшно же за чужака и сразу замуж.
– Как не знаешь? Он же с самого твоего приезда к нам ходит! Сразу видно, парень хороший, добрый, защитить сможет. И слышала, дядя его в Вороньем замке работает. Для наших мест очень выгодная партия. Чем не муж?
– А как же любовь? – она даже удивилась словам тёти.
– Какая там любовь, – махнула та скалкой и вернулась к пирожкам. – Станешь хозяйкой в его доме, детей родишь, вот и полюбишь.