Иван Николаевич Пальмов
Ад не мышиный
АБК:
И откуда ты нахватался этого всего?
ЛХБ:
Говорю же лаборантка.
АБК:
Точно, я забыл.
ЛХБ:
Когда тебе в следующий раз на анализы?
АБК:
Через несколько дней.
Сцена 4. Через несколько дней.
ЛХБ:
Ну что ввели?
АБК:
Пока еще ждут, выжимают до последнего. Ты как?
ЛХБ:
Наверное, как ты несколько дней назад, может чуть хуже.
АБК:
Чего это ты решил, что чуть хуже? Ты ведь не знаешь, как мне было.
ЛХБ:
Когда-нибудь обязательно узнаю. А вообще знаешь, было бы здорово, если бы каждый мог узнать, каково другому. Наверное, никто бы никого не мог осуждать и ад не придумали бы вовсе. Как можно если каждый уже наказан?
АБК:
Все бы только и говорили о рае? Не думаю что так, много ли мы сказали о небесах с тех пор как увиделись? В муках и виден-то один только ад, мечтать хорошо, когда и так все не плохо.
ЛХБ:
Ну и что ж, ты придумал себе самый адский ад?
АБК:
Чего думать-то вот он, теперь, уже. Знал бы ты как мне тяжко.
ЛХБ:
Но ведь хуже быть может? Мне кажется, всегда может.
АБК:
Не знаю
ЛХБ:
Раз может быть хуже, значит не ад. Я думаю, что ад это когда ничего нет, когда ты хотел бы увидеть хоть даже черное, когда ты желал бы чувствовать боль или даже вину, но не можешь.
АБК:
Пройдет время, я погляжу, что ты скажешь. Пусть это и в самом деле не ад, но и ада я уже не боюсь. Если б было возможно даже проверить, соглашусь.
ЛХБ:
И каким образом? Мне кажется, нас не плохо здесь устроили. У нас своя доля, но она может не хуже чем у других. Есть ведь мыши что мерзнут в холодной земле или в пустом бетонном сарае, есть те кого травят, а есть и те чьи мышата… Вот именно что мы заперты здесь и согрешить не можем, в этом наше счастье.
АБК:
Это почему еще не можем? Еще как можем. Если я убью тебя или ты меня. Можно и просто прелюбодеянием.
ЛХБ:
Вот только давай без прелюбодеяния.
АБК:
А что?
ЛХБ:
Да ничего. Ты ведь так гипотетически предположил?
АБК:
Ну…
ЛХБ:
Ну-ка
АБК:
Да шучу, ну смешно же.
ЛХБ:
Не очень. Тоже мне пострадавший – «как мне плохо», а сам еще шуточки непристойные отпускает.
АБК:
Шутки или нет, а в голове у меня стоят такие ругательства, еще непристойнее. Ужас как хочется кричать, и я даже не знаю, зачем держусь. Одни сквернословия на уме, а с тобой говорю еще и вполне ведь человечно. Чем им мыши не угодили?
