Иван Николаевич Пальмов
Химера
Пустой вестибюль здания почты, полночь. В вестибюле сидит мужчина в пальто и шляпе, кругом кажется, никого нет, но как только мужчина снимает шляпу и достает пистолет, из-за колонны выходит мальчик на вид лет двенадцать.
– Пользы будет больше, если стрелять не в голову, а в ногу, – заученным дрожащим голосом произносит мальчишка.
– О, господи, ты откуда взялся? – опешив, ответил мужчина.
– Там просто было так сказано, – прокомментировал свои слова мальчик.
– Где? – мужчина сел обратно за стол посреди вестибюля.
– В моем письме.
Мужчину тот час пробрала дрожь от того только, что его смерти дали отсрочку.
– Каком письме? – едва выговорил мужчина.
– Я переписываюсь с одним человеком, которого я не знаю. Он всегда пишет невесть какой бред, но мне нравится. Нравится, что могу переписываться с ним.
– Интересно.
– По правде говоря, пишет-то всегда он, а я… я тоже пишу, но не отправляю свою ответы.
– Почему же?
– Они не доходят до него.
– Вот как, и в чем же проблема?
– В том, что он пишет с моего адреса. Да это, наверное, странно, но у этой странности есть объяснение. Он пишет из будущего, с тридцатых годов двадцать первого века, – все еще слегка дрожа, проговорил мальчик.
– Через сто лет значит, – задумчиво, как бы для себя, сказал мужчина, – и что же он там написал, что ты в такую рань ушел из дома.
Мальчик все еще дрожал, хоть может и только от холода, но все же возможно просто боясь.
– Он говорит, что существует игра, – с расстановкой начал мальчишка.
– Игра? – переспросил мужчина.
– И вы в нее играете.
– Что значит, играю, этот иносказательное выражение что ли? – уставился пристальнее мужчина.
– Это совершенно буквальное выражение.
– Я не играю в игры.
– Играете, просто не знаете об этом.
– Шашки, ты про шашки? – с улыбкой вспомнил мужчина.
– Нет, не шашки. Это страшная игра и вы лишь потому ее не вспомнили, что вам кажется это сном, – мальчик увидел, как переменился в лице мужчина и остановился.
– Что ты сказал про сны? Дай мне, пожалуйста, это письмо, я верну тебе его после.
– Извините, но не могу, я его сжег.
– Зачем? – сурово сглатывая, выдавил мужчина.
– Потому что такова была воля писавшего.
– Черт. Ты уверен, что там были те слова, что ты сказал мне?
– Ну конечно, – робко ответил мальчик.
– Почему нужно стрелять в ногу?
– А зачем вы хотели стрелять в голову? Ладно не отвечайте, вы задали правильный вопрос, – мужчина до того полагавший, что мальчик говорит лишь заученные фразы, теперь отнесся к нему более серьезно, – это все чтобы пронести память сквозь время, ну или сон. Вы ведь поэтому теперь здесь, поэтому вы приставили пистолет к голове? Из-за снов.
На лице сидящего мужчины показался страх и согласие. Мальчик продолжил.
– все это игра, в которую играют другие. Вы тоже в нее играете, но само ваше участие уже проигрыш. Как только вы засыпаете вы попадаете в игру, но вы не помните этого потому что думаете что это сон. Возможно, это и есть сон, но вы не можете проснуться.
– Что значит, не могу проснуться?
– Вас просто отправляют обратно.
– Кто отправляет?
– Я ведь сказал уже, игроки.
– Это какая-то бессмыслица, – едва не плача сказал мужчина, – как тебя зовут?
– Боб.
– А меня Сэм. Ты знаешь, что в моих снах Боб?
– Нет. Я только знаю кое-что из писем, но там не говорится про сон.
– Они ужасны, эти сны.
– Поэтому вы хотели убить себя?
– Потому что они слишком реальны.
– Видимо поэтому вам и нужно стрелять в ногу.
– Да уж спасибо за совет дружок.
– Нет, я серьезно. Я уже говорил, что нужно нести память сквозь время, это именно так и делается. Когда вы попадете в игру ничего уже не останется, ни шрама, ни следа и только боль, возможно, будет напоминать вам о том, что есть и другой мир кроме нашего. Дальше я не совсем понял, но там сказано, что даже удаленный файл оставляет за собой некий шлейф, по которому можно узнать о его существовании. Пуля и будет тем шлейфом, – парень развел руками смотря то в одну то в другую сторону, – там так написано.
– Это все?
– Да. Мне просто интересно, что же там в ваших снах? – лицо мальчика теперь уже не выражало страха, но было преисполнено жалости.
– Я плохо их запоминаю. Быть может нужно спросить того кто пишет тебе письма.
– Я ведь говорил уже, что он не отвечает, а так он, наверное, знает.
Сэм встал со стула и немного шатаясь, направился к выходу.
– так последуете моему совету? – неловко спросил Боб.
Мужчина вышел на улицу, так и не ответив, в его лице не было ни кровинки, абсолютно бледный он выглядел как ходячий труп. Его бледность была следствием целого ряда событий довершенных только что. Сэм не спал уже вторые сутки, а все потому, что его пугали сны, сны которые казались большей явью, чем его настоящая жизнь. Единственной мечтой Сэма уже давно был сон без сновидений, без ужасов которые преследовали его будто наяву.
Открыв двери и выйдя на высокое каменное крыльцо, Сэм тут же сел на ступени, несмотря на моросивший дождь. Как только он закурил, сзади послышались шаги мальчишки, что только что донимал его в зале.
– ну чего тебе? – устало спросил Сэм, даже не глядя в сторону Боба.
– Да я спросить хотел, вы домой сейчас идёте? – робко пробурчал мальчик.
– Слушай ты меня достанешь сейчас.
– Просто спросил.
– А я тебе просто ответил, доволен?
Мужчина встал, сделал несколько скорых затяжек и бросил окурок, уходя в сторону от здания. Мальчик поплелся следом. В какой-то миг мужчина обернулся, думая, что отделался от мальца, но тот шел по пятам.
– ты чего за мной ходишь? – с угрозой в голосе спросил мужчина.
– Хочу проследить, чтобы вы себя не убили, – ответил мальчишка, останавливаясь на порядочном расстоянии.
– Ты всерьез думаешь, что я взрослый человек поверю в твои игры? Ты болван парень понял, хорошо, если из возраста только болван.
– Хотите сказать, что не верите мне? Я же видел как вы разволновались, когда я сказал про сны.
Сэм стоял и смотрел на мальчика уже иными глазами. Выйдя на улицу, он как будто забыл, что было ночью, и теперь уже сон больше не владел им.
– шутку себе придумал да, попробуй, сунься ко мне еще раз со своими вопросами, я тебя так отлуплю, мало не покажется.
– Вы ведь боитесь смерти, да?
Сэм готов был уже броситься на мальчишку, но все же взял себя в руки и сдерживаясь ответил:
– Все боятся смерти.
– Но не все уже умирали.
– Что ты сказал, ты это сам придумал или это снова письмо?
– По вам не скажешь что вы трус, и все же смерть вас сильно страшит. Мне как-то раз вырезали гнойник из кости и так и не вырезали до конца, пришлось резать снова. В первый раз я совсем не боялся, но от боли потерял сознание. Когда мне сказали, что придется все повторить, я испугался так сильно, что едва смог собраться с силой чтобы войти в операционную. Думаю, с вами происходит что-то подобное.
– Ладно, прости парень, я просто хочу побыть один, – Сэм протянул руку Бобу и дождавшись рукопожатия, добавил, – обещаю что не стану стрелять.
Казалось, Боб услышал не то, что хотел и Сэм это понял. Однако Сэм ни как не хотел верить и в ту мистику, которую рассказывал мальчик. Он лишь решил, что тот здорово все выдумал и уже собирался подумать о том, что станет делать дальше, как Боб его снова спросил:
– Простите мистер, это ведь «Смит и Вэсон» был у вас в руках верно?
– Да, модель 17 года, тебе понравился?
– Да, очень, я бы хотел взглянуть на него еще разок, – с улыбкой откликнулся Боб.
Помедлив с минуту, Сэм достал пистолет и протянул мальчику.
– у меня есть книга с картинками пистолетов, – принимая оружие сказал Боб.
Сэм хотел было что-то ответить, как вдруг Боб резко повернулся, а затем раздался выстрел. Боб прострелил Сэму ногу. Пока раненый кричал, мальчик успел убрать пистолет и осмотреться.
– Идемте живо.
– Какого черта ты делаешь гавнюк? – лежа сумел выдавить из себя Сэм.
– Сами бы вы ни за что не решились, но поверьте так надо.
Сэм, наконец, стал не только кричать, но и осыпать ругательствами Боба.
– надо уходить, выстрел слышали люди, они сейчас вызовут полицию, а те если начнут разбираться узнают только то, что пистолет был ваш собственный. Так что будет логичнее покинуть это место. Тут рядом есть квартира.
Наконец отчаявшийся Сэм поднялся при помощи Боба и позволил доволочить себя до квартиры.
– Скажите спасибо, что еще в калено не попал, я по правде говоря, в него и целил, но поспешил слишком и не попал.
– Какой же ты все-таки урод Боб.
– Я понимал, что вы не станете простреливать себе ногу только потому, что я рассказал вам историю с письмами. Пришлось принимать решительные меры.
– Однако тебе везет Боб. В барабане был только один патрон, если бы не ты я бы застрелился, а если бы патрон пришелся не в ту камеру, ты бы не прострелил мне ногу.
Квартира хоть и была близка Сэм и Боб дотащились до нее едва. Сэм сразу же оголил рану, а Боб сел что-то внимательно в ней высматривать.
– Пуля застряла в мягких тканях, – тяжело дыша, со знанием дела выговорил Боб.
– Разбираешься, значит, тогда давай вынимай, – с кривой миной на лице процедил Сэм.
– Вынимать не стоит.
– Что значит не стоит? А ну вынул живо, лекарь чертов.
– Если я стану доставать пулю у вас может возникнуть шок, вдруг я сделаю что-то не так, вдруг вы умрете, – спокойно сказал Боб и, видя как ошарашено глядит на него раненый добавил: – нам нужно только дождаться когда вы уснете, а дальше все закончится. Петля замкнется, и мы снова будем здоровы и несчастны.
– Я убью тебя мелкий подонок.
– Пожалуйста, патроны то есть? – Боб протянул пистолет
Сэм взял оружие и зарядил в него пару пуль. Боб сидел на полу напротив.
– Значит и с тобой ничего не стрясется, если верить твоей сказке, – подняв пистолет, произнес Сэм.
– Не знаю, – ответил слегка дрожащий Боб, – но возможно смерть все же повлечет за собой более весомые изменения. Я, пожалуй, схожу за бинтами.
Вернувшись, Боб перевязал раненного Сэма как мог и уселся на пол рядом.
– Ты тут один что ли живешь? – оглядывая длинный коридор, спросил Сэм.
– Да, выходит что один.
– А родители?
– Они на работе.
– Значит не один, один это когда…
– День ведь не заканчивается, а за ним не начинается новый, вы не поняли? Мы в петле. Мои родители никогда не придут с работы, а вы… кем вы работаете?
– Подручным сталевара.
– Когда была ваша смена?
– Завтра в ночь, значит сутки назад вроде.
– Как будто недавно, но вроде бы и совсем давно, верно? – вставая, спросил Боб.
– Да, как то странно, я ведь и в самом деле толком не помню.
– Сейчас я вам, наконец, объясню, – Боб скрылся в соседней комнате и вышел с плотным конвертом. Он достал одно письмо, затем следующее, – вот оно, оно все объяснит.
– Прочтешь? – попросил Сэм.
Боб стал читать.
Ваша жизнь – это прошлое. Я не знаю наверняка, но возможно? что мое настоящее тоже кем-то меняется. Возможно, это будет нелегко объяснить человеку тридцатых годов, но представьте: вся наша жизнь записывается на некую магнитную ленту, вроде кинопленки, но мы можем взять из этой пленки один только кадр и сохранить его, а затем воспроизвести. Мой мир и ваш, таким образом, един, но только мой продолжает меняться и записываться, а ваш остается на месте. Если вы поймете это, вам будет легче читать дальше.
В нашем мире есть одна игра, она очень популярна. Это что-то вроде монополии, очень похоже на биржу ценных бумаг. Только вместо акций здесь группировки или объединения. Пока их только четыре, но возможно дальше станет больше. Эти группировки не существуют в реальности, для них сделан отдельный мир, положим это тоже кинофильм, но короткий и без актеров. Но это пока, как только фильм пустят, в него запустят актеров. Актеров, которые будут изображать группировки. Возможно это сложное пояснение, так вот, вернемся. У нас есть мир, в котором много людей друг с другом не знакомых, в какой-то момент они начинают создавать группировки, коих всего четыре. Как только каждый человек будет задействован в группировке, задачей каждой из группировок становится захват власти и перетягивание в свою группировку других людей. Однако они могут и не перетягивать людей на свою сторону, а просто убить или же перетянуть насильно. Итак, все эти актеры, вовсе не играют свои роли, они все делают взаправду, потому что им неизвестно, что мир их не настоящий. Эти актеры ВЫ. Да, вы тот самый кадр из тридцатых годов, в котором вырезали людей и вставили в нашу игру. В моем настоящем люди делают ставки на группировки из этой игры.
Мне тяжело представить эту учесть, однако я полагаю, что она не слишком хороша. Именно поэтому мне хочется помочь вам. На самом деле пример с кино не совсем точный, но вернее было не придумать. Боюсь, вы бы не поняли, если бы я написал, что вы находитесь в сохраненке для видеоигры.
Чтобы помочь вам я кое-что выяснил. Прежде все я узнал, как можно отправлять вам письма, если они дойдут, думаю я смогу это узнать. Так же я знаю, что меняя данные в сохраненке, в кадре если угодно, это можно почувствовать в игре. Скорее всего, вы с трудом сможете вспомнить свой мир, когда окажитесь в игре, но если дать вам некий ключ возможно у вас получится. Есть только одна большая проблема – это кратковременность вашего существования и соответственно памяти. Мне придется каждый раз начинать заново, если в первый раз не получится, ведь если игра закончится, закончится и ваше существование. Однако вы продолжите существовать, но как бы заново. Почитайте про квантовое бессмертие. Ах, да простите снова забыл… Здесь идут две ветки одна из которых умирает. Ладно, опять расскажу своими словами. Есть мир, в котором живете вы, а есть другой мир, который появится только в том случае, если вы умрете. Этого мира не существует ровно до тех пор, пока вы живы, а ваш мир напротив – есть, но он исчезнет потом. Уж очень все это похоже на рай и ад, но тут совсем другое. Наверное. Очень важно еще и то, что вас обязательно погружают в сон, прежде чем вы перейдете в новый мир. Если сна не будет люди будут помнить свое прошлое и может получиться всякое, но игры точно не выйдет. Если же стереть память совсем, человек не сможет функционировать, совершать самые простые манипуляции и взаимодействия, одним словом все это решает сон.
