Иван Николаевич Неклютин
Викнот
– Ну, может быть, найдём кого-то, – протянул я в задумчивости. – Но мне всё же хотелось бы найти бойцов с талиарами.
– Не может быть, а обязательно найдём! Стоит только просочиться слуху, что некий виконт набирает в дружину ветеранов из калек, которых лечит, то отбоя от кандидатов у вас не будет. Вы, маги, не представляете себе, насколько это невероятная возможность вновь обрести здоровье. Главное сокровище, самое ценное, что у вас есть, это не драконы, а дар Лидии и её сила. Сегодня буквально походя, не придавая этому особого значения, она подлечила двух оборванцев только потому, что они оказались приятелями её мужа. А если бы мы не встретились, то мне пришлось бы очень постараться, чтобы попасть к лекарю такого уровня: сначала полгода работать, чтобы скопить денег, а потом как-то пробиться сквозь очередь из купцов и аристократов.
– Скажешь тоже, главная ценность, что такое обычный лекарь по сравнению с таким фамильяром, как дракон, – сказала Лидия, но по её интонации было понятно, что ей понравилось сравнение с главной ценностью.
– Лида, а ведь он прав: если бы не ты, то я бы точно умер, – сказал я.
– А на счет талиаров даже не переживай. Раз твой удел находится рядом с Эльнийскими горами, так что мы обязательно наловим ночников. Мы же охотники на оборотней, – сказал Дмитрий.
– Лида, а ты как, у тебя нет возражений против такого плана? – поинтересовался я мнением жены.
– Я «за», – ответила она. – Мне нравится лечить людей гораздо больше, чем заниматься фортификацией или созданием артефактов.
– Дима, пожалуй, мы реализуем твой план, – сказал я. – Я займусь этим сегодня же. Наверняка сотник Оак знает подходящих солдат или стражников.
На этом мы закончили наши переговоры, и я отпустил парней.
Я прикинул что сейчас еще не поздно, и отправился в главное управление стражи. Максимилиан Оак внимательно выслушал мою просьбу о содействии в поиске ветеранов, но сам никого не посоветовал, а отправил меня к Петру Стерхову. Мне пришлось ещё раз подробно пересказывать нашу идею. Требования к кандидатам в дружину Мейсов и условия будущей службы педантичный Стерхов записал в блокнот. В целом десятник с воодушевлением воспринял наш разговор и сказал, что у него есть несколько людей на примете, которых он приведёт в «Лозу и хлеб» завтра после обеда.
Возвращаться в таверну мне не хотелось, и я решил посетить штаб-квартиру банды Деловых, как все сейчас называли эту преступную организацию. Следствие ещё не завершилось и поэтому дом охранялся парой престарелых стражей. Охранники откровенно скучали на посту и поначалу очень обрадовались моей компании, но, поняв, что я не собираюсь развлекать их разговорами, вернулись в местную комнату отдыха и оставили меня в покое. А я сконцентрировался на охранных печатях и потерял счёт времени. Пару раз ко мне заглядывали охранники и, убедившись, что «молодой сударь маг» занят какими-то «странными делами» и «переводом доброй бумаги на непонятно что», оставили меня в покое. Заходила и Софи, но, убедившись, что я ушёл в работу, а не в бордель, успокоилась и, попросив возвращаться поскорее, вернулась в таверну.
Я закончил работу сильно за полночь. По дому разносился храп доблестной охраны. Я уже почти собрался уходить, как меня посетила мысль: «Я же нахожусь в штаб-квартире большой банды, почему бы мне не поискать здесь тайников?» Подумано – сделано!
В первый момент, когда заклинание сработало, я подумал, что произошла ошибка. Откликов было так много, что я обнаружил полтора десятка мелких тайников почти в каждом углу. Я находил кошельки с монетами на чердаке, в подвале, на крошечной кухне, за картиной на стене и даже в кабинете главаря нашёлся небольшой кошель. Схроны были разные: от половины золотого до пятнадцати полновесных жёлтых кругляшей – в общей сложности я набрал денег на 107 золотых. Это был неплохой куш, и я мог бы пойти домой, но мой внутренний хомяк не успокаивался. Он сучил лапками и верещал: «Лучше ищи, ищи ещё! Где-то должен быть главный схрон, вся эта мелочёвка для отвода глаз. Не ленись!»
Я отвечал ненасытному существу: «Да и так уже почти два фунта денег нашёл. К тому же охранка уже изъяла кассу. Давай пойдём домой, там жёны ждут, беспокоятся, наверное».
Хомяк отвечал мне, как неразумному ребёнку: «К жёнам собрался, ласки захотел? С этими жалкими грошами? У тебя две жены, не одна, а две! А что нужно жёнам? Ты думаешь, комплименты и прочая ерунда? Так нет! Им нужны деньги, и их всегда мало. Ищи, не ленись, а то потом локти кусать будешь!».
Я предпринял ещё одну попытку: «А может…»
«Нет!!! Хватит ныть! За дело!» – раздался в моей голове яростный рёв, в этот момент показалось, что у меня не хомяк, а целый слон.
Наверное, час я лазил по ночному дому, стараясь не разбудить охранников. Заклинание мастера Сандра не могло обнаружить главный тайник, как и осмотр здания магическим зрением. Я испробовал все доступные методы, когда, наверное, от отчаяния активировал амулет защиты от ментального воздействия.
Ругая свою жадность, я уже собирался выходить на улицу, когда заметил в магическом зрении необычный конструкт из печатей на стене коридора, почти у самого выхода. Я тут же принялся его изучать и обнаружил тайник. После активации печатей открылась ниша в стене, где лежала сумка с золотом. Вытащив добычу, я вернул в прежнее положение крышку тайника и поспешил на выход.
И тут в моём сознании зазвучал голос неведомой зверушки: «Нехорошо поступаешь, неправильно! Это не просто деньги, а вещественные доказательства! Твои товарищи ещё не закончили проводить тут обыск, а ты срываешь им работу».
«Его бывшие коллеги уже изъяли кассу, и вообще это Марк за них всю работу сделал, а эта банда украла у него все деньги. Так что это не воровство улик, а возмещение утраченного!» – резко ответил хомяк.
Неведомая зверушка-совесть попробовала ещё что-то вякнуть, но в итоге была вынуждена спешно ретироваться в глубины моей личности под неистовыми атаками запасливого грызуна.
На улице, шагая в «Лозу и хлеб», я подумал: «Хороший сегодня день получился, столько дел сделал и даже денег добыл. Сейчас приду в таверну и спать завалюсь».
И тут я вспомнил, что погибли Стас, Фома и Фотий, а мастер Сандр потерял рассудок. Как по мановению руки от моего хорошего настроения не осталось и следа.
