Иван Митряйкин
Экспонат
– Именно. Хорошее название: "Наследие". По рукам?
– Ладно, по рукам. Но с тобой все ясно, отпущу, а вот со сто двадцать первым придется повозиться. Диалог начнем и придем к решению, но мгновенного результата я тебе не гарантирую.
– Главное начать, а там пойдет. – Сергею нравилось, что Николай говорит правду, ведь мог просто пообещать.
– Так поехали.
– Куда? – не понял Сергей.
– Как – куда? Мы же собрались ко мне, кино смотреть. Правда, давай еще выпьем, виски отличный.
– Тебе сколько лет? – не выдержал и все же спросил Сергей.
– Шестьдесят три настоящих года. Не бойся, еще лет шестьдесят у меня точно есть.
– Успеешь?
– Успею. А не успею, так продлю. – Николай улыбнулся. – Уж это-то я могу себе позволить.
Они, как выпившие подростки, спускались по лестнице, стараясь не шуметь. Некоторые Экспонаты еще работали. Возле двери Ивана Сергей остановился и подошел ближе, прислушиваясь.
Изнутри доносилась неразборчивая речь поэта. Сегодня у него "квартирник".
– Хочешь и его забрать? – дыхнул Николай на Сергея алкогольными парами. – Давай, я сегодня добрый.
– Нет, он здесь счастлив, он только жить начал. Там, в прошлом, какая у него жизнь была? Не было у него жизни.
Эпилог
Осень оголила деревья, они еще не подросли, и слой палой листвы был не особо толстым. По этому разноцветному ковру бежал мальчик. Следом шли родители, молодая пара, тихо беседуя о чем-то своем.
– Смотрите, я спрятался! – Мальчишка нырнул в молодой ельник, еловые лапы зашуршали по куртке и скрыли ребенка.
Молодой человек улыбнулся и, повернувшись, помахал рукой сидящему на крыльце дома крепкому старику.
– Папа, смотри, как Алешка разыгрался на свежем воздухе!
Старик не ответил, он молча смотрел на носящегося по листве ребенка, на лес, на сочную зелень елок и желтизну листьев. Редкие непрошеные слезы стекали по его щекам и исчезали в глубоких морщинах. Сергей их не замечал, он был счастлив. Как может быть счастлив человек, который прожил три интересные жизни. Который знает, что скоро встретится со всеми теми, кого уже давно нет, и о ком он не забывал все эти долгие годы. Сергей сидел один, и что-то вполголоса говорил, о чем-то просил и за что-то кого-то благодарил.
Он-то точно знал, что его слышат.
