Иван Иванков
Двойное стекло
– Ты оплакиваешь все эти смерти, – догадался Алексей. – Да, это моё тело, знаешь ли. Но я не собираюсь здесь оставаться, – с гордостью заявил он.
То ли слова Алексея ей не понравились, то ли она наконец-то осознала, кто стоит перед ней. Существо принюхалось к Алексею. Через мгновение лицо исказилось гримасой ярости и существо окатило Алексея истошным криком.
Небольшая экскурсия по Завесе научила Алексея убегать от опасности сразу. Он молниеносно метнулся к выходу, оттолкнув существо, которое успело до него добраться. Попутно он успел отметить, что раз он смог оттолкнуть существо, значит, у него есть что-то вроде плоти. Везёт же.
И всё-таки он бросился к выходу, а не в первую попавшуюся стену, хотя мог. Пройдя двери насквозь, он вылетел в коридор, освещённый холодным светом больничных ламп, попеременно мигающих. А теперь – на выход!
Позади уже раздалось рычание духа. Взяв след, оно не упустит свою жертву. А что оно сделает, достигнув его, Алексею не хотелось знать. Хватало и того, что оно пугало его до смерти. Ну практически…
Коридор казался бесконечным. Мимо проходили люди, но Алексей даже не уворачивался: уж лучше почувствовать удар о тело живого человека и проснуться, чем убегать от новой жуткой твари. Один санитар будто бы упал на пол, после его такого прохода насквозь, но времени разобраться, что случилось на самом деле, у него не было.
В конце коридора он наконец увидел уличный свет. «Вдруг тварь боится солнца?» – предположил он. И тут маленькое тельце вдруг заслонило собой выход.
– Оно не пустит тебя обратно. Запах твоей анимы оно чувствует, как голодный волк, – сказала девочка, по голосу которой он узнал Эльзу.
– Почему оно не пустит? – спросил Алексей раздражённо. Спрашивать про это странное слово «анима» ему не хотелось. Ну их с этими непонятными терминами.
Шум погони прекратился. Ему не надо было даже оборачиваться назад, чтобы понять – страшное существо больше не гонится за ним.
– Это противоестественно. Могильщик не даёт свежей аниме найти своё тело. К тому же зачем тебе к нему? Что ты хочешь? – буркнула она в ответ на его вопли.
Стоило бы Алексею слукавить девочке, которая хотела превратить его в свою куклу. Но он не успел сообразить.
– Я хочу жить! – завопил он.
– Что ж. Это ожидаемо. Как я успела понять, люди любят жить и вечно ищут способы прожить как можно дольше. Пытаетесь нарушить естественный ход вещей. Но почему-то никто из вас не хочет жить сразу так, чтобы не угодить в такую дурацкую ситуацию. Итак, кукла. Скажи мне, ты будешь и дальше продолжать свои попытки вернуться в мир живых? – голос её был холодным, строгим, но без тени обиды.
– Ты не понимаешь, Эльза! Я видел, как моя ладонь сомкнулась! Я почувствовал её, будто вновь обладал телом! – тон его был близок к умоляющему.
– И ты сделал вывод, что ещё можешь ожить. Нужно только оказаться рядом со своим телом. Но тварь не пустит тебя внутрь. – Эльза подперла подбородок правой рукой. – Как же нам поступить? – Алексей не понимал, она это искренне или смеётся над ним.
– Я не знаю, что ты за существо, но вижу, что эта тварь тебя боится. Пожалуйста, дай ей команду не мешать мне. Хотя бы минут пятнадцать.
Эльза снова карикатурно подпёрла рукой подбородок. Алексей вдруг понял, как глупо он выглядит со стороны. Смотрит на девочку ниже его ростом глазами кота из Шрека. Сюр. Он всегда представлял себя вершителем судеб, а тут такое.
– Хорошо. У тебя будут твои пятнадцать минут. Но ни минутой больше, – нехотя согласилась она.
Алексей почувствовал прилив сил. Вот оно! Сейчас он очнётся и сможет вернуться домой! Ну и что, что в морге! Главное сбежать из Завесы.
Девочка щёлкнула пальцами, и существо за его спиной медленно отступило, недовольно рыча на Алекса. Страх, который ему внушала Эльза, был почти осязаем и не давал твари приблизиться. Обойдя его на максимально возможном расстоянии, Алексей проник в палату.
Вот оно – его родимое тело. Во всём своём естестве. Алексей любил его. Даже пивной животик, очертания которого начинали формироваться. Нужно будет подкачаться, когда вернусь к жизни. Или даже заняться бегом.
У него всего пятнадцать минут – нужно было торопиться. Алексей медленно начал укладываться внутрь тела. План был такой. Нужно соединить все части – телесную и духовную, и тогда сознание вольётся внутрь, как в сосуд. Лучшего варианта у него не было. Когда он проделал этот нехитрый набор действий, он закрыл глаза и стал ждать воссоединения.
Ничего не произошло. Но Алексей был слишком одержим целью, чтобы унывать раньше времени. Нужно попробовать пошевелиться. Он начал аккуратно сжимать пальцы. И даже специально не открывал глаза, чтобы не спугнуть наметившиеся чувства. Ощущение, что он вновь может управлять живыми мышцами, пьянит сильнее двадцатипятилетнего виски. Если так пойдёт дальше, то он сможет им насладиться. Получается!
Какой-то шум отрывает от приятных ощущений. Открыв глаза, Алексей немного теряется. Ослепительно яркий свет пролился на него с потолка. Он подумал, что оказался в раю. С ужасом озираясь по сторонам, мужчина заметил чью-то фигуру рядом. Несколько мгновений – и источник света заслонило собой небритое и сильно помятое лицо с космического цвета мешками под глазами.
– С пробуждением! – противный голосок Эльзы вернул Алекса с небес на землю.
У него не получилось. Обладатель физиономии – врач, который пришёл проводить вскрытие и уже подготовил освещение. Алексей не заметил, как он вошёл в палату. На столике, покуривая слабым дымком, стояла кружка, скорее всего, с кофе и тарелка с двумя бутербродами с колбасой. Какое милое зрелище! Патологоанатом кушает прямо на рабочем месте. И ведь это врач. Как человек, пришедший убить его тело, может зваться врачом?
– Это ты мне не даёшь вернуться? – завыл Алексей.
– Нет, кукла. Конечно же, нет. Ты умер, и с этим пора смириться, – спокойным голосом сказала Эльза.
– Этого не может быть. Тот придурок по радио говорил, что смерть клеток мозга можно обратить вспять. Они живут ещё примерно сутки. За это время можно вернуть тело к жизни. Я могу вернуться, и моя рука тому подтверждение.
– Эх, кукла. Как же тебе объяснить? – взор девочки потупился, будто она задумалась, как объяснить что-то очень простое безнадёжному идиоту. – Ты стоишь рядом со своим телом. Его привезли в морг. Врачи на месте аварии диагностировали смерть. Что ещё должно произойти, чтобы ты с этим смирился?
Мужчина хотел заорать: ничего! – но патологоанатом уже взял со столика скальпель. Единственная причина, почему он медлил – это заметная дрожь рук, которую тот с кривой миной рассматривал. Отлично, он ещё и с похмелья.
– Останови его, прошу, – взмолился Алексей, понимая, что сейчас его хрупкий шанс на возвращение может лопнуть, как кожа на месте разреза. Как могут вновь начать работать внутренние органы, если их изымут из тела?
Девочка посмотрела куда-то вверх, будто ответ, как ей поступить, был написан на потолке. Хотя мужчина был уверен, что ответ у неё был готов заранее.
– Хорошо. Уговорил. Несмотря на то, что я говорила тебе правду, есть один шанс вернуть тебя обратно. Он не очень надёжный, но может сработать. Ты хочешь попробовать? Вернуться в своё тело, чтобы продолжить свою никчёмную жизнь?
– Конечно! Говори, что нужно делать. Я готов на всё!
Девочка рассмеялась, а Алексей, как заворожённый смотрел на патологоанатома. Тот почему-то остановился, достал бинт, который смочил какой-то непонятной жидкостью, и принялся вытирать лезвие. Зрелище не для слабонервных. Особенно когда он это делает рядом с твоим телом.
– Не спеши, торопыга. Сначала давай остановим нашего доброго доктора, а то разговаривать будет не о чем.
И вправду что-то поменялось, Алексей это сразу почувствовал.
Дверь открылась. В проёме появилась властная фигура какого-то важного, лысого мужчины. Уперев руки в бока, он начал:
– Павел Игоревич. Оставьте новенького в покое. У нас сейчас наплыв родственников умерших от пандемии. Людям нужно выдать тела для погребения. Подготовьте заключения. Займитесь более срочным делом.
– Григорий Степаныч, я не единственный врач в нашем морге. Делегируйте, пожалуйста, эту срочную миссию кому-то ещё, – отмахнулся тот.
– А больше некому. Васнецов лежит дома на больничном с подозрением на коронавирус. Батурин в больнице, как бы сам не стал в ближайшее время нашим клиентом. Засуньте своё честолюбие куда-то подальше и выдайте наконец-то тела их родственникам! – разгорячился, судя по всему, директор морга.
– Ладно, – протянул Павел Игоревич, и едва дверь закрылась, убрал скальпель на столик, снял резиновые перчатки и вышел в коридор, хлопнув дверью. Теперь в палате остались только они. Алексей с Эльзой снова остались одни в палате.
– Понимаешь, – продолжала Эльза, – Завеса так организована. Там, в вашем мире, царят законы физики. Все вещи упорядочены. Каждый элемент знает своё место. Но тут всё по-другому. Лучшее слово, что может описать Завесу – это Хаос. Хаос, масштабов которого ты даже представить не сможешь. Я помогу тебе вернуться, но только с одним условием. Ты докажешь мне, что там, в месте, именуемом тобою реальностью, есть хотя бы один человек, который скорбит по тебе. Едва я почувствую искреннюю грусть по тебе кого-либо из людей, как ты вновь обретёшь своё тело.
– Так просто, – улыбнулся Алексей. – Но как мне поверить, что ты выполнишь своё обещание? Вдруг у тебя нет таких возможностей, а я просто потрачу своё время? Какие есть гарантии? – Алексей утратил последнюю надежду на воскрешение, поэтому начал немного препираться.
– Никаких, Алексей, – ответила Эльза, впервые назвав его по имени. – Но ты можешь использовать свою любимую логику. Есть ли у тебя другие варианты вернуться? Нет. Может, ты знаешь существо, что сможет помочь тебе кроме меня? Тоже нет. И последнее. За исключением твоей уверенности, что ты сможешь ожить, в это ты веришь, обманывала ли я тебя? Нет, нет и нет. Более того. Из всех существ, что ты повстречал в Завесе, только я создала для тебя оазис, где ты можешь спрятаться.
– Ладно, верю. Другого мне не остаётся. Что будем делать? Ты вместе со мной пойдёшь к моим родным?
– Это не обязательно. Как только грусть тронет сердца твоих близких, я это почувствую и приду. Но есть условие. Даже я не смогу долго держать этих людей, – она указала на дверь, имея в виду ушедших патологоанатома и директора, – от выполнения их обязанностей. У тебя три дня. На три дня тело уберут в холодильник и не будут трогать.
Лоб Алексея взмок. По крайней мере, ему так показалось. Эльза тем временем лукаво улыбнулась.
– Это будет хорошая и интересная игра, кукла. Тебе понравится.
Эти слова вместе с хитрой улыбочкой очень не понравились Алексею. А вдруг она хочет его обмануть?
И всё же Алексей ликовал. Глупая девчонка, кем бы она ни была, поставила не на ту лошадь. Конечно, его родные и близкие люди сейчас шокированы произошедшим. Наверняка Мира льёт крокодильи слёзы, прося высшие силы вернуть ей мужа. Да, их чувства остыли, но она не разлюбила его, мужчина это знал. Не стоило забывать, что жена зависела от него материально. Но так ей и надо. Не устроила бы тот глупый скандал, ничего бы не случилось. Алексей даже испытал что-то вроде удовлетворения. Так что самый правильный вариант и, конечно, самый очевидный – вернуться домой и продемонстрировать Эльзе страдания жены. Решено.
Но он решил не спешить и дождаться, когда его тело спрячут в холодильник. Номер его ячейки 22. Только после этого он вышел из морга.
Когда-то этот номер очень много значил для него. Его счастливое число. Родился двадцать второго марта, в двадцать втором городском роддоме. Даже номер того седана, на котором он разбился, был 022. В двадцать два года и двадцать второго апреля он наконец-то склеил самую красивую девушку в институте. Никто не мог, а у него получилось. Отношения сразу не заладились, но он не ради них это всё затевал. С этим номером он родился, с ним же и ушёл в мир иной. Так, отставить упадническое настроение. Скоро он родится заново и, возможно, с новым счастливым числом.
Несмотря на то что Алексей шел домой пешком, настроение у него было в меру хорошим. За это время он не встретил ни одного духа, а может, просто не обнаружил их присутствия. Но главное одно – никто не помешал ему вернуться домой. Солнце освещало его путь, по городу сновали люди, а Алексей особо не спешил, шёл почти прогулочным шагом, старательно обходя не замечающих его людей.
Давно он не гулял. Едва начал зарабатывать, как пересел на автомобили, которые менял раз в год, а нищенские студенческие годы вычеркнул из памяти, как страшный сон. И зря. В таком неспешном ритме можно было подумать, максимально сосредоточившись на деталях. Выгнать из разума всё наносное и несущественное. И лишь одна мысль не давала ему покоя.
«Всё-таки почему Эльза заключила заранее проигрышное пари? Может быть, она только разыгрывает, а под маской власти и пренебрежительного отношения скрывается бессилие, и она просто не может его остановить? Или же, наоборот, искренне хочет помочь? А я ведь так и не узнал, кто она. Правильнее сказать – что?»
О последнем вопросе Алексей решил не думать. Пока у него есть задача – вернуться домой во что бы то ни стало. Если все получится, ему можно будет забыть о Завесе навсегда. Ну есть какой-то параллельный мир, населённый не пойми кем. И что с того? У него своя жизнь, в которую нужно вернуться. А эти мысли грозят ему серьёзными последствиями и ведут к смене жизненной парадигмы. Этого нельзя ни в коем случае допускать, даже если он не прав. По крайней мере, не сейчас! Он пока что в Завесе, а не дома.
На этот раз Алексей просто прошёл сквозь ворота. Датчики, как ожидалось, не заметили его, он прошёл прямо сквозь них, да и ладно, так быстрее. Только бы не привыкнуть. Алексей прошёл через весь двор и остановился возле подъездной двери. А была ли Мира дома? Может, она отправилась за Маришкой, забирать её с очередных бассейнов, танцев или с английского языка? Может, она, наоборот, сейчас оббивает порог морга, требуя увидеть тело своего мужа.
Вот почему он не спешил.
А ещё, как бы он себя ни уговаривал, на самом деле он сомневался в том, что жена скорбит. Рефлексия настигла его неожиданно и очень не вовремя. Но нужно было действовать, а не копаться в себе.
Но едва он двинулся в сторону двери, как услышал скрип ворот. Во двор въезжал знакомый немецкий паркетник – машина Миры. Та самая, что он подарил ей на прошлый день рождения. Автомобиль ехал в сторону парковки. Через несколько секунд из него вышли Мира с Маришкой. Мира давно установила детское кресло на переднее сиденье. Сам Алексей возил дочь исключительно за водительским креслом – так было безопаснее. Хотя Маришка обижалась.
Внешне Мира казалась спокойной. Шла своей обычной походкой. Похоже, даже трезвая – села за руль. Может, ей ещё не сказали? Вряд ли, все документы у него были с собой, так что найти родственников не представляло большой сложности. Рядом с женщиной весело прыгала Маришка. Она была весела. Она точно не знала, что её отец мёртв.
– Мариш, я тебе сейчас дам ключи. – Женщина с улыбкой достала из сумки связку ключей, отперла входную дверь домофонным ключом и протянула их девочке. – Ты иди домой. Я сейчас поднимусь.
– Мама, ты заболела?
– Нет, что ты, – надтреснутый голос её выдавал. – Всё хорошо. Ты иди, я сейчас тебя догоню.
Дочь с недоверием взяла протянутые ключи и скрылась в темноте подъезда. Едва она исчезла, как Мира опустилась на колени, закрывая лицо ладонью.
«Вот оно! Бедная Мира. Она оплакивает потерю мужа. И ведь он знал о её любви. Бедняжка всегда была ему верна. Хранила очаг и растила дочь. А он мало уделял ей внимания. Но ничего, он всё исправит, когда снова станет живым. Всё-таки нужно уметь прощать людей», – думал Алексей. Он совершенно искренне считал, что Мира виновата в его смерти. Мира и её подружка-болтушка.
– О, я вижу, ты пришёл домой. Скажи, что заставляет тебя и твоих сородичей так привязываться к своему жилищу? – раздался за спиной голос Эльзы.
– Ты пришла выполнить свою часть сделки, Эльза? – вопросом на вопрос спросил Алексей, даже не удивившись, увидев её рядом с собой. Но она смотрела не на него, а на жену, которая уже поднялась.
– Ну что же, пожалуй, твоя жена и вправду тоскует по тебе. Но давай посмотрим дальше. – Её загадочный тон пугал Алексея. Предчувствия были недобрыми.
У Миры зазвонил телефон. Дурацкая песня, пропетая басом алкоголика-курильщика. Русский рэп, деградирующий в пафосную попсу. Алексея раздражал этот рингтон с того самого момента, как жена поставила его на звонок.
Мира ответила.
– Алло. Да… Привет, мам… Я не знаю, я не была ещё на опознании… Никого не пускают, по городу невозможно проехать без разрешения… Мама, машина была его. За рулём мог быть только он… Нет, Масе я ничего не говорила… Я не знаю… Я ничего не знаю…
Телефон вынырнул на пол из её обессилевшей руки. Она снова разрыдалась, и Алексей впервые за долгие годы почувствовал желание подойти и обнять её. Хотелось закричать, что он никуда не делся, утешить словом и вместе пойти домой к любимой дочке.
Но Мира быстро справилась. Взяла себя в руки, подняла телефон и продолжила диалог.
– Я не знаю, как я дальше буду. Придётся продать квартиру, я её не потяну. Не надо помощи, как-нибудь сама справлюсь… Да и хрен с ним… Нет, мама. Эта сволочь изменяла мне! Он, скотина, спал с какой-то потаскушкой. Да, это правда. Лиза его застукала с ней в машине. А я ему верила. Какая дура! Да какая любовь, мама! Не помню, когда мы последний раз спали вместе. Он всё время пропадал на своей работе. Или врал мне про работу, а сам бегал по бабам. А я как дура носилась с Масей. Ты знаешь, может быть, это и к лучшему. Для меня. Меня больше не будут обманывать.
Алексей молчал и слушал женщину, которую до сегодняшнего момента называл своей женой. Внутри закипал гнев. А ведь он, идиот, проделал этот путь к ней, наивно полагая, что она любит его. Дура! Поверила этой брехушке, Лизе. Та никогда его не любила и всегда смотрела на него с недоверием. Мол, я знаю, что ты, козёл, недостоин своей жены. И неважно, что в этот раз она была права! У Лизы не было доказательств. Больше всего Алексея задело, что Мира поверила подруге, а не ему.
Но где-то глубоко в сознании отъявленного бабника был ответ – женская интуиция. Нечто, не поддающееся логическому объяснению, но чаще всего работающее как настоящие швейцарские часы. И настолько же точные. Она знала, что он изменил. И самая умная ложь не обманула бы её. Умная женщина знала ответ.
– Она любила тебя, – донёсся откуда-то из-за спины голос Эльзы. – А ты её нет. Скажи, когда это закончилось? Когда ты разлюбил её? Когда в первый раз предал? – Алексея вдруг захлестнул стыд, который был ему неведом.
– Я не предавал. Я любил. И сейчас люблю. Просто чувства угасли. Вместо пожара у меня остался только маленький тлеющий уголёк, – оправдывался он.
– Ты врёшь мне так же, как и ей. Если не любишь, не лучше ли было просто уйти? Оставить, чтобы она не мучилась. Или ты специально ей мстил? Как думаешь, есть ли в твоей голове обида настолько сильная, что ты делал ей больно умышленно? – Эльза становилась всё строже.
Да, была. Эльза знала о нём что-то, от чего Алексей бежал. Но вместо этого он ответил:
– Я найду тебе того, кто скорбит по моей кончине. Наш договор в силе!
– Да, кукла. Только позволь тебе дать совет: ищи глубже. Но не слишком глубоко.
Эльза засмеялась и через долю секунды исчезла в темноте распахнувшейся двери – на этот раз деревянной с резными наличниками. Интересно, куда она ведёт?
Мира вытерла слёзы и зашла в квартиру. И Алексей остался один. Он снова почувствовал себя одиноким и брошенным. Теперь у него не было даже дома.
«Мира, как ты могла меня разлюбить? Разве я мало давал тебе денег? Не помогал нашей дочери? Нет. Я был скверным мужем, изменял тебе. Но такова моя природа. Я не моногамен, но не достоин того, чтобы меня забыли так быстро», – в сердцах проговорил он, зная, что его не услышат.
Приближался вечер. Нужно было срочно спрятаться, пока не повылезали преты. Он медленно побрёл к воротам, в которые как раз въезжал роскошный немецкий седан.
Алексей смутно помнил машину, её хозяин владел местом на подземной парковке на другом её конце. Несколько раз они встречались там, молча кивали друг другу в знак приветствия. Будто им было какое-то дело до существования кого-то кроме себя и своей семьи. Ему вдруг показалось, что он ещё что-то должен был вспомнить, но, как назло, не мог.
Неожиданно за его спиной раздался голос.
– Привет, пап.
В песочнице играл мальчик. Лет пяти, не больше. Алексей решил, что он поздоровался с мужчиной, владельцем седана, но тот даже не повернулся, лишь молча зашёл в подъезд, оставив машину на улице перед домом.
А ведь что-то странное было в движениях ребёнка, и Алексей не мог понять, что именно. Но, присмотревшись, его разум вдруг обожгло от страшной догадки. Песок не изменял своей формы, мальчик просто не мог его зачерпнуть, а складываемые им фигуры были невидимы. Подняв взгляд на него и заметив его пристальный взгляд, мальчик вдруг вскрикнул и побежал в сторону подъезда.
– Стой! – крикнул ему вдогонку Алексей и побежал следом. – Я не причиню тебе зла.
Но мальчик не стал бежать медленнее. Как он и предполагал, тот не стал останавливаться перед дверью в подъезд, а прошёл сквозь неё.
«Значит, он такой же, как и я», – подумал Алексей, подобным же образом пройдя сквозь металл, утеплитель и прочие материалы, из чего была сделана дверь.
В подъезд он ворвался несколько секунд спустя, едва мальчик исчез. Но того нигде не было видно. Пробежав окошко с консьержкой, Алексей устремился к лестничному пролёту. Бросив быстрый взгляд вверх, между перил, мужчина никого не заметил и сделал быстрый вывод, что мальчик не успел подняться наверх. Значит, он может быть только в одном месте.
Вернувшись к комнатке охраны, Алексей заглянул в окно. На стуле, откинувшись на спинку, сопела женщина лет шестидесяти – шестидесяти пяти. Та самая, которой он кивал накануне. Правда, и это мужчина отметил сразу, она наконец-то сменила причёску на более приличную. Осветлённые вьющиеся волосы прикрывали часть лица, и одна прядка забавно колыхалась в такт дыханию пенсионерки. Немудрено, что она не проснулась. Их сознания прошли сквозь двери, не потревожив сон консьержки. Заглянув в комнату, Алексей не увидел мальчика, но он был уверен – он там.
Зайдя через дверь, вернее сквозь неё, Алексей очутился в комнате охраны. Монитор показывал вид с двенадцати камер, расставленных в подъезде и на улице. Взглянув туда, мужчина с грустью узнал пустующее место, куда любил ставить свою машину летом, не загоняя на подземную парковку. Интересно, а консьержка увидела бы их на мониторе или Завеса была непроницаема для взглядов людей?
Мальчик мог быть только в одном месте, так как кроме стола, стула, на котором спала консьержка и небольшого диванчика, в комнате ничего больше не было. Едва Алексей опустил голову, как ребёнок рванул из-под стола и побежал в сторону выхода.
– Постой, пожалуйста! Не убегай. Я Алексей. Я живу здесь, в квартире рядом, – вслед ему закричал мужчина.
Ребёнок остановился в паре метров от него, быстро развернулся и внимательно осмотрел. Было видно, что он борется с двумя чувствами – любопытством и недоверием. Любопытство в итоге победило.
– Да, – проговорил мальчик, будто вспомнив его. – Вы папа той девочки.
– Так и есть. Маришка её зовут. Расскажи мне, откуда ты? – Алексей растерялся, не зная, как сформулировать свой вопрос помягче. – Как оказался здесь?
– Я тут всегда жил. С папой и мамой. Но потом мама куда-то потерялась, и я живу с папой. Он со мной играет. Делает вид, будто не видит меня. – Мальчик вдруг выразительно посмотрел на него. – Но мне надоела эта игра! Я говорю ему, но он будто не слышит.
И тут Алексей вспомнил.
Примерно год назад у них в доме проходили похороны. Погибла мать с сыном, примерно возраста мальчика. Семья жила в соседнем подъезде. Алексей видел церемонию, прощальные автомобили и несколько десятков человек в тёмных одеждах. Несомненно, это был тот мальчик. Но Блот говорил, что такое перемещение сознания, какое произошло с ним, это нонсенс. Видимо, всё-таки нет.
– Стас, кажется, так тебя зовут?
Мальчишка кивнул.
– Ты очень хорошо выражаешь свои мысли. Скажи мне, ты видел кого-нибудь ещё, кто может разговаривать с тобой?
– Нет, все, как и папа, играют со мной в эту дурацкую игру. Иногда, но это бывает, когда на улице становится темно, выходят злые дяди. Они бегают за мной, но я всегда успеваю убежать. – Мальчик гордо подбоченился, а Алексей догадался, что он имел в виду претов. – А ещё я видел страшного монстра. Он наказывает меня, если я не заправляю постель или веду себя плохо. Он меня пугает. Особенно ночью. Но я знаю, где от него спрятаться.
Алексей поёжился. Наступали сумерки, а добраться до спасительного места не представлялось возможным. Только страшных монстров, пугающих детей ему не хватало. Но он всё равно спросил, сделав всё возможное, чтобы не выглядеть испуганно:
– Стасик, а где ты прячешься от опасности? Ты мне покажешь?
– А вы со мной поиграете? – воодушевился Стас.
Глаза мальчика наполнились такой надеждой, что Алексей не сразу смог ему отказать.
– Давай мы сначала спрячемся с тобой от злых дядей. Уже вечер, и они скоро начнут за нами гоняться.
Мальчик согласился и повёл его в свою квартиру. Консьержка так и не проснулась, а Алексей вновь грустно подумал, что уже начал привыкать к отсутствию внимания от живых людей. Они поднялись по лестнице на второй этаж. Здесь Стас уверенно повернул направо, прошёл сквозь дверь в квартиру, такую же просторную, как и у него. Мальчик уже неплохо ориентировался в Завесе. Может быть, ребёнку было проще справиться с такими нюансами, как отсутствие воздействия на предметы, чем взрослому, опытному мужчине, познавшему вкус власти?
Где-то в глубине квартиры шумел телевизор. По-видимому, его включил отец мальчика. На журнальном столике, что разместился в просторном коридоре, в котором очутились мальчик и мужчина, стояла початая бутылка виски с хорошо знакомой Алексею синей этикеткой. Он даже хотел взять её в руки, чтобы рассмотреть, но вовремя спохватился.
Квартира, хорошо обставленная и по меркам города Алексея являвшаяся элитным жильём, была явно запущена. Здесь не хватало руки умелой хозяйки. А ведь состоятельный мужчина мог нанять прислугу.
– К папе давно никто не приходит, – пояснил Стас на немой вопрос Алексея. Конечно, его можно понять – такое горе.
Мальчик уверенно привёл Алексея в свою комнату.
Несчастный отец не сделал перестановку мебели. Всё выглядело так, будто малыш и вправду вышел погулять и скоро вернётся. Правда, дверь он, похоже, почти не открывал. Пол и любые поверхности в комнате устилал внушительный слой пыли. Целый большой стеллаж занимали изделия из конструктора. Разнообразные машины, тракторы, куча солдатиков, человечков, роботов и прочего хлама. Собранная железная дорога, обвивала пол, будто длинная анаконда, прилёгшая на послеобеденный сон. На рельсах, ожидая включения, стоял добротный паровоз и с десяток прицепленных к нему вагонов.
– Я не могу играть с игрушками, – сокрушённо признался Стасик, а потом жалобно попросил: – Почему-то не могу их поднять. Может, вы включите мне паровозик? Я просто посмотрю, как он катается.
– Прости, Стас. Но я тоже не могу его включить, – с искренним сожалением отклонил его просьбу Алексей.
Ничто человеческое не было чуждо Алексею. Да, он сам знал, что обладал скверным характером, но сейчас ему стало очень жаль своего нового друга по несчастью, лишённого жизни, родителей и самых простых детских радостей.
– О-о-о! А это что? – Алексей остановился возле письменного стола, на котором лежали стопкой разные книжки. Сборники сказок, детские комиксы-раскраски и другая нехитрая литература для мальчика.
Интересно, Стасик умел читать? Наверняка нельзя было сказать, но обычно родители с таким достатком отправляли своих детей в разные обучающие кружки. Как он отправил Маришку.
Центр столешницы заняли цветные картинки разных животных и краткое описание. Где проживают и чем питаются. Увидев несколько из них, разум родил интересную мысль. Улыбнувшись, Алексей накрыл их рукой и начал:
– Ну-ка, Стасик. Расскажи мне, у кого из животных здоровенные уши и большие задние лапы? – начал он нарочито весело. Разговаривать с детьми он немного умел.
– Конечно у зайки, – поначалу как-то безразлично проговорил мальчик.
– Правильно. Тогда давай так. У этого животного очень длинная шея… – подсказывал Алексей.
– Я знаю! – Стасик заинтересовался и стал перекрикивать Алексея. – Это жираф!
– Подожди, ты ведь не дослушал мой вопрос. Так вот. У него длинная шея, чтобы кушать листву на высоких деревьях.
– Жираф! Жираф! Жираф!
– Всё-то ты знаешь! – похвалил его Алексей.
Может, попробовать что-то посложнее?
– У этого животного есть крылья, но оно не птица. Когда-то давно люди считали, что они пьют кровь по ночам, – на втором предложении, Алексей начал говорить всё тише и тише, будто стараясь напугать мальчика.
– Летучая мышь! – вновь радостно прокричал Стасик.
– И тут ты молодец, но сейчас я точно тебя поймаю. Ни за что не догадаешься, – играючи дразнил его Алексей.
Он загадывал всё новых и новых животных, и мальчик весело смеялся. Наверное, впервые за год жизни в Завесе. Глупая и своеобразная игра в «отгадайку», вызвала массу эмоций и искреннюю радость. А мужчина был рад, что смог хотя бы на время вернуть сознание ребёнка в рано закончившееся детство. Он так соскучился по нему, что готов был играть во что угодно.
– Вот здорово! Давайте ещё немного поиграем, – проговорил малыш. – Я так рад, что вы нашли меня.
Мальчик смеялся весело и непринуждённо, словно ужасы его новой жизни отступили, и он снова стал живым ребёнком. Всё-таки Алексей сам был отцом, пусть и не самым хорошим. Но застрявший в Завесе малыш сумел разбудить в нем заржавевший механизм отцовства. Всё-таки ему и вправду было жаль мальчика. И, забыв про свои проблемы, мужчина искренне пожелал в эти секунды хоть немного скрасить существование Стасика в Завесе.
Алексей играл со Стасиком, пока не село солнце за окном. Потом он вспомнил несколько сказок, которые читал своей дочери перед сном. Правда, досконально их не помнил, постоянно что-то придумывал, а малыш смеялся и поправлял его рассказы. Именно поэтому оба не сразу расслышали странный шум, что доносился из коридора. Только спустя полминуты мужчина расслышал какие-то шаркающие, тяжёлые шаги, будто кто-то медленно шёл через весь коридор к комнате мальчика.
