Иван Иванков
Двойное стекло
Но тут его ослепила яркая вспышка. Его придавило что-то очень тяжёлое, и от бессилия он свалился на колени. Помощь пришла откуда не ждали.
– Это моя кукла! Пошли прочь! – верещал где-то рядом голос девочки. Её слова сопровождали хлопки, как будто у неё прямо во рту лопались воздушные пузыри. И мужчина даже примерно не хотел знать, что это.
Открыв глаза, он увидел странную картину: множество теней были размазаны по асфальту неподалеку от него. Не успели настигнуть. Кляксы выделяли странную голубую жидкость. Неужели кровь?
– Это преты. Симпатичные создания, правда? – раздался за его спиной голос спасительницы.
– Что они такое? – неожиданно для себя всё-таки смог выдавить из себя Алексей.
– Сгустки ваших эмоций. Точнее боли и страха, которые вы испытали перед смертью. Они отделились от тебя и получили зачатки разума. Они как звери – такие же хладнокровные и подчиняются инстинктам. Для них душа человека – желанная добыча, проще говоря, они хотят тебя сожрать. Но ты не волнуйся, я расскажу тебе, как выжить. Есть одно простое правило – ночью прячься, днём делай, что хочешь.
Девочка как-то странно посмотрела на Алексея сверху вниз. Мужчина медленно поднялся, смущённый тем, что сидел на коленях перед девчонкой. И неважно, что она только что перебила десяток голодных тварей. Всё-таки он мужчина, хоть и не совсем живой.
– Я не могу постоянно быть рядом с тобой и защищать от других. Но у меня есть идея! – девочка хитро улыбнулась. – Я создам для нас с тобой место, где мы сможем играть!
Довольно вытянувшись и пройдя до двери на самых цыпочках, совсем как настоящий ребёнок, она её открыла и, глядя в саму черноту, проговорила кому-то, кто находился с той стороны:
– Медвежуть. Иди сюда! Начерти нам с куклой охранный знак. Создай оазис для куклы.
С той стороны кто-то недовольно заворчал. Алексея аж перекосило от ужаса. Дверь по-настоящему вела куда-то. И ему и вправду не хотелось знать, куда именно, и кто был за ней. Но девочка, с которой его свела судьба, вдруг нахмурилась и недовольно пробурчала:
– Ну-ка вставай, ленивец! Тебе лишь бы мелких духов жрать! Давай принимайся за дело.
В ответ нечто за дверью недовольно зарычало. Алексею показалось, что недовольно. По громкости и характеру рыка Алексей решил, что нечто не пролезет в такой узкий проход.
Из двери показался тот самый плюшевый медведь. Одно ухо смотрелось как-то странно и неестественно. Алексею показалось, будто оно было чуть больше другого. Но это была иллюзия – просто его уши не очень аккуратно пришили. Морду испещряли швы, словно голову собирали из нескольких лоскутов. И достаточно небрежно. Но это не страшно. Страшнее всего, что этот «медвештейн» был живым…
Выйдя из-за двери и ступив на асфальт, игрушка посмотрела на Алексея единственным глазом и издала рык, но он прозвучал совсем не так угрожающе, как за минуту до этого. Как-то игрушечно, что ли… В лапе у создания мужчина увидел не то кусочек мела чёрного цвета, не то уголёк. Смешно переваливаясь, как самый что ни на есть косолапый медвежонок, он поковылял прочь. Преодолев метров пять и наклонившись, существо, названное девочкой Медвежутью, засопело и принялось что-то чертить прямо на асфальте, а потом и на земле, если путь его пролегал через неё.
И вправду, там, где плюшевый медведь проходил со своим угольком, в небо взлетали яркие струи, будто небольшой фейерверк. На некоторое время они образовывали там некое подобие купола, выводили причудливые формы – иероглифы или что-то подобное. Зрелище завораживало, так что Алексей позволил себе проследить, пока странный медведь не закончит своё дело.
– Теперь всё это место безопасно для тебя. Ни одна живая… и неживая душа, кроме меня и Медвежути, конечно, не сможет сюда войти. Ты можешь прятаться здесь сколько угодно. Но есть условие. Ты никогда не зайдёшь в тот магазин.
– Почему? – удивился Алексей.
– Потому что это опасно, глупый! – засмеялась девочка. – То, что прячется там намного страшнее, чем все преты вместе взятые.
Он испугался не на шутку, ведь чем таинственнее враг, тем он страшнее. На это девочка и рассчитывала.
– Смерть таких, как ты, привлекает разных созданий из моего мира. Преты – одни из самых простых и слабых существ. Такие, как я – одни из самых сильных. Тебе повезло, что пришла я. Там, – девочка показала рукой на дверь магазина на заправке, – сегодня работает кассирша, ей что-то около сорока. Она ещё не в курсе, но скоро умрёт. У неё, как вы называете это… рак! Но на самом деле это тварь из моего мира. Он уже сожрал половину её легких и скоро расправится с ними полностью. И если ты не хочешь стать аперитивом для его ужина, не суйся туда, усёк?
Всё это звучало для Алексея как математика для голубя – проблемы явно не его ума. Но ему не оставалось ничего, кроме как верить ей на слово. Тем более что она только что спасла его.
– Как мне тебя называть? У тебя есть имя? – решил он привнести в новый мир парочку человеческих правил приличия.
– У каждого существа во вселенной, наделённого способностью мыслить, есть своё имя. Зови меня Эльза.
– Это не настоящее имя, – брякнул Алекс, не подумав.
– Да. Но настоящее я тебе не назову, – серьёзно сказала она.
Алексей вспомнил сказку, в которой злобного лесного тролля можно было победить, назвав его имя. Он подумал, что это сродни тому, что в правильно заданном вопросе содержится ответ на него, или что любая проблема решается наполовину после того, как она была правильно определена. И тут Эльза, будто прочитав его мысли, вдруг спросила:
– Ты и правда думаешь, что сможешь убить меня, узнав моё настоящее имя? – Она улыбалась, выражение лица было спокойным и уверенным. – Даже не пробуй. Теперь ты моя кукла, теперь ты играешь по моим правилам. Твоя роль – развлекать меня. А я буду изучать людей через наши с тобой игры. – Эльза вдруг зевнула, как будто ей надоели разговоры с ним. – Пожалуй, мне пора, кукла. Запомни то, что я тебе рассказала и постарайся больше не попадаться на глаза хищным духам. В следующий раз меня может не оказаться рядом.
За её спиной тут же возникла та самая дверь. Интересно, что всё-таки скрывается за ней?
– Подожди. – Алексей было вновь собрался развернуть девочку, но вся его спесь за эту ночь сошла. – Ответь хотя бы на один вопрос. Раз я мёртв, то почему моё тело на ощупь такое же тёплое, как при жизни? Как будто в нём течёт тёплая кровь.
– Ты начал задавать правильные вопросы, кукла, – она произнесла это с совсем недетской серьёзностью, и Алексей предположил, что детская внешность – маска, за которой скрывается взрослый человек с большим жизненным опытом. – Ладно, я немного задержусь. В твоём сознании, как вы это называете, осталось воспоминание о тебе живом. Это логично, мёртвым ты не можешь себя помнить, ведь у мёртвого пропадают чувства. По сути это и есть «ничто». Но это только память. А взгляд со стороны ты уже знаешь – не зря другие живые люди не увидели тебя.
– Я чувствую себя так, будто нахожусь за двойным стеклом, – в голосе Алексея звучало смирение.
– Поэтично, – улыбнулась Эльза. – Ты и правда можешь так чувствовать, это особенность междумирья. Ты не жив, не чувствуешь своего тела, но всё видишь, то есть продолжаешь мыслить и, как говорил один ваш, – следовательно, продолжаешь существовать.
«Дидро, – подумал Алексей, – кажется, или Ницше». Кто бы мог подумать, что философия поможет мне не сойти с ума в другом мире.
– Если ты утащила меня в это твое междумирье, значит, ты можешь сделать так с каждым? – начал рассуждать Алексей.
– Ну… почти. Я могу влиять на людей. Могу заставлять их делать плохие вещи – убивать, начинать войны. Вы для меня – куклы. Но ты! Ты самая важная кукла, – с наигранным пафосом сказала она. – Ты видишь меня, говоришь со мной, и я тебя защищаю.
«Судя по её интонации, я должен ценить это», – подумал про себя Алексей, забыв, что она может читать мысли. Но она никак на это не отреагировала. А просто отвернулась и растворилась в проёме двери вместе с этой дверью.
Начинало светать, а значит, можно было не бояться за свою «жизнь». И тут он вспомнил радиопередачу, которую слушал за несколько минут до смерти. Там было что-то про жизнь сознания после смерти тела. Наверное, любой, кто слушал эту передачу, подумал, что мужик несёт чистейший бред. Алексею же посчастливилось проверить умозрительную теорию на своей шкуре. Ещё тот учёный говорил про возможность воскрешения в течение суток. Алексей был готов полностью поверить в эту теорию, тем более что другого выбора у него не было. Да и терять нечего.
Первое, что пришло ему в голову – найти тело и попробовать полежать рядом с ним. Первое и единственное. Да, звучало глупо, но попытка не пытка. И тут из-за поворота появился эвакуатор, который на своем горбу медленно вёз то, что осталось от его любимого седана. Он направлялся в сторону заправки.
«Если меня никто не видит, значит, я могу вскочить на любой транспорт и доехать до города, – быстро сообразил он. – Сейчас я в него и загружусь».
Да, в прежней жизни он привык передвигаться на своей машине, в крайнем случае, на такси. Но все эти блага были отвергнуты им. Жизнь вдруг стала ценнее материального комфорта. Пока машина стояла на заправке, он осторожно – всё-таки он ещё не до конца осознал преимуществ своего не-существования – взобрался на платформу и сел поближе к машине.
На одной из дорожных кочек машина на эвакуаторе подпрыгнула и из неё вывалилась Жаннетта. Алексей отшатнулся, но, немного подумав, понял, что её бояться ему теперь точно не стоило.
Глава 3. Получилось? Или получилось?
Глупо было бы говорить, что он чувствовал себя мёртвым. Мёртвые не чувствуют. Он скорее понимал, что междумирье отличается от привычного ему мира. В нём он не чувствовал ветра, ему не было холодно, хотя он долго ехал снаружи и, если бы был жив, обязательно замёрз бы.
Мимо пронеслась машина с мигалками. Если бы он был жив, они увидели бы его сидящего на обломках автомобиля и оштрафовали бы водителя эвакуатора. Да и его заодно. Это тоже было непривычно. Алексей постепенно находил плюсы жизни в междумирье.
Он вдруг вспомнил, как описал Эльзе свои ощущения, в разуме вновь появилась мысль, высказанная недавно Эльзе: я чувствую себя так, будто нахожусь за двойным стеклом. Ему было странно чувствовать себя игрушкой в руках судьбы – раньше он был, или только мнил себя, решалой, человеком, от которого всё зависит.
До города было ещё далеко. Алексей решил разнообразить свой досуг изучением того, что осталось от его седана. Он осмотрел заднее сиденье, детское кресло почти без единой царапины, потом подошёл к водительскому сиденью. Внимательный осмотр показал, что следов крови на нём не было и в помине. Алексею довольно быстро наскучило это занятие, и он уже было собрался вернуться на прежнее место, как боковым зрением заметил чёрный предмет, лежащий прямо у педалей под креслом.
То, что Алексей принял за предмет, вдруг начало медленно двигаться. «Неужели прет? подумал он. – Как странно, они же охотятся по ночам». Он взвыл от усталости и раздражения – а ведь так хорошо ехал, через полчаса был бы в больнице и ожил бы. А теперь придётся уносить ноги. Но существо вдруг заговорило.
– Ну чего орёте? – прокряхтело нечто, у чего обнаружились глаза. – Не такой уж я мерзкий.
– Ты что – не прет? – снова закричал Алексей.
– Нет, – раздражённо ответило существо. – Если бы я был претом, я тебя давно сожрал бы. Сидишь тут, в ус не дуешь, думаешь себе чего-то. О чём там люди думают после смерти – о смысле жизни! – в его интонации сквозила ирония.
– Тогда кто ты? – уже спокойнее поинтересовался Алексей.
Существо отряхнулось, неуклюже взобралось на водительское сиденье и уставилось на Алексея.
– Моё почтение, капитан прекрасной колесницы! Смотреть на то, во что превратился наш общий дом, мне тоже крайне пренеприятно. Меня зовут Блот, я из рода Маслом Смазанных Деталей. Рад нашему знакомству, – гордо декламировал Блот, а затем протянул Алексею руку.
«Пять пальцев, – про себя посчитал Алексей, – как у человека».
– Объясни мне, если ты не прет, то кто ты? – потребовал Алексей. Он ещё не определился, как относиться к местной фауне. И руку в ответ не протянул. Вдруг тварь её откусит?
– Ну, для людей мой род безобиден, – он сделал паузу, а потом добавил: – Почти. Мы не питаемся чувствами людей. Не пожираем их душу. Наша жизнь посвящена работе механизмов, а моя лично – перестуку благословенных поршней в двигателе внутреннего сгорания. Мы то, что вы иногда называете душой своих колесниц, хотя это не совсем так, – учительствующим тоном проговорил Блот.
Затем он перебрался через разбитое стекло и, повиснув на двери, спрыгнул на платформу эвакуатора.
– Но почему у тебя есть имя? – недоумевал Алексей. – Я думал, что только люди выбирают себе имена.
– Почему бы и нет. Чем мы хуже? Не все из нас ведут себя как животные. Есть и цивилизованные, интеллигентные духи вроде меня. – Разговор явно начинал ему наскучивать. Он отвернулся, чтобы внимательно осмотреть машину. Спустя пару минут он резко вздохнул и застонал: – И где я теперь буду жить, скажи?
Алексей искренне считал, что Блот преувеличивает свои проблемы. Вот очнуться на асфальте, а потом узнать, что ты мёртв – вот что по-настоящему страшно!
– Может, здесь поселишься? В эвакуаторе? – шутливо поддел его Алексей.
– Нет, – отмахнулся Блот. – Тут уже есть хозяин.
– Прекратите гундеть, а то выброшу вас на ходу, – прогремел недовольный бас из глубин эвакуатора.
– Это То, – представил духа эвакуатора Блот, а затем обратился к невидимому собеседнику: – Прости, То, мы будем потише. – Затем Блот снова посмотрел на Алексея. – У него в форсунках стружка, – пояснил он. – Вот и хандрит бедняга. Боится, что через тысяч десять пробега двигатель будут менять. А тогда всё! Может, даже уходить придётся.
Алексей задал ещё несколько уточняющих вопросов. Не то чтобы ему было интересно, но делать было всё равно нечего. Блот рассказал, чем занимаются духи его вида. Проще говоря, следят за состоянием двигателя.
– Скажи, Блот, может, ты помнишь, что было с машиной перед аварией? Я не был пьян, вёл уверенно, не понимаю, как я мог выехать на встречку, – вкрадчиво спросил Алексей.
– Я помню какой-то стук слева в подвеске, – важно закивал он. – И во втором цилиндре была низкая компрессия. Я даже удивился, колесница-то новенькая, у неё не могло быть этих проблем.
Понятно. Этот странный до очаровательности дух ничем ему не поможет. Из вежливости Алексей решил спросить, что Блот будет делать дальше. Тот ответил, что отправится на «рынок колесниц», короче – автосалон, и будет ждать, когда там появится свободный дом. Алексея тронуло, что дух относился к машине, как к живому существу. Ему даже стало жаль его, но помочь он никак не мог. А ведь для самого Алексея седан был ничем иным, как игрушкой, которую он легко поменял бы на новую. Если бы был жив…
– А что будете делать вы, капитан? Признаться, мне не доводилось встречаться с капитанами в Завесе, – участливо спросил Блот.
Ах вот как называлось междумирье – Завеса! Это ничего не дало Алексею, но он знал, что, называя вещи своими именами, ты можешь их контролировать.
– Я не знаю, что делать Блот. Но я хочу вернуться в свой мир. Ещё совсем недавно я не знал о существовании Завесы. Может, у тебя есть идеи? – Попытка не пытка, Блот явно знал о Завесе больше, чем Алексей.
– Я не специалист в людях, но смело могу сказать – сейчас вы не представляете собой единое целое. Если и есть способ вам вернуться, так это отыскать свой кузов. Возможно, процесс обратим, и вы ещё можете воссоединиться, – задумчиво глядя в пол, промямлил Блот.
Алексей кивнул. Но даже после столь откровенного разговора ему не хотелось говорить ему о своих планах.
– Я так и подумал.
Блот внимательным прищуром посмотрел вдаль и вдруг засуетился.
– Совсем скоро моя остановка! Подсади-ка меня, – сказал он и дёрнул Алексея за нижний край рубашки, торчавшей из брюк.
Блот заметил или учуял вожделенный рынок ещё за километр. Он же едва разглядел его уже на подъезде. Оказалось, это был дилер знаменитого производителя сельскохозяйственных машин.
– Ты хочешь поменять седан на этот трактор? – недоумевал Алексей.
– Пойдёт. Я не привередлив, знаете ли. К тому же хочу сменить обстановку. Наслушался я бензиновых поршней. Хочу теперь восхититься звоном дизельного агрегата! Тонкой настройкой форсунок вкупе со свечами накала. Это особое, знаете ли, удовольствие, – мечтательно говорил он.
– А как тебе новые двигатели, электромобили? Не хотел бы пожить в какой-нибудь «Тесле»? Я, кстати, дружу с одним держателем этой колесницы, – пусть он и не знал, как будет пристраивать Блота на службу в машину мужа ненавистной Лизки, но искренне желал новому другу самого лучшего.
– Ну уж нет! – обиженно перебил его Блот. – Как вы можете так говорить! В этих машинах мёртвые детали. Они не могут стать домом для таких существ, как я! Мы можем жить только в тёплых двигателях и слушать оркестр тонко настроенного механизма.
Алексей решил не настаивать. Откуда этому пришельцу из грубого мира знать, как организована жизнь в прекрасной Завесе.
– Я сомневаюсь, что мы с вами ещё когда-нибудь встретимся, но хочу пожелать вам искренних успехов в вашем деле. Найдите свой кузов также, как и я – новую колесницу. И ещё. Капитан, я считаю себя немного обязанным вам. Да-да, не нужно спорить. – Алексей уже хотел возмутиться. – Всё же формально колесница была вашей, и мы провели много времени, управляя ей вместе. Я спрошу моих братьев, может, они смогут помочь вам. И непременно сообщу, если будет что-то интересное. А теперь прощайте и не забывайте вовремя менять масло в новой машине!
После этой торжественной речи Блот снова посмотрел вдаль, а потом крикнул:
– Ей, То! Притормози-ка. Мне пора выходить.
– На следующем повороте будь готов, – ответил ему деловой бас.
Машина заметно замедлила ход, а Блот, махнув на прощание Алексею, спрыгнул на обочину. Из кабины, окно которой было приоткрыто, послышался голос водителя, борющегося с автомобилем:
– Твою мать, да переключи ты передачу! Ржавая консервная банка!
«Да уж. А ведь мы с ним похожи, – думал Алексей. – Любой душе нужна физическая оболочка. Тело бренно, но только оно и может жить».
Эвакуатор наконец-то проехал мимо знака, означающего начало города, и по обочине с обеих сторон потянулись низкорослые дома частной застройки. Среди бедноватых и невзрачных зданий мелькали целые замки с крутобокими башнями, лепниной и красивым орнаментом, из красного кирпича или отделанные дорогим сайдингом. Кто проживал в таких домах, Алексею было неведомо, но он всегда представлял, что это были какие-то тёмные личности, типа торговцев наркотиками или местных криминальных авторитетов. Сам мужчина никогда не стремился жить в частном доме. Он был городским жителем до мозга костей и предпочёл бы апартаменты самым роскошным коттеджам, на которые у него хватило бы денег.
За частными домами теснились серые безликие коробки жилья экономкласса. Новый микрорайон появился всего десять лет назад, а сейчас разросся до города в городе, со своими магазинами, аптеками и вездесущими «наливайками». Алексею это место всегда виделось депрессивным гетто. Хотя сам он рос в абсолютно таком же. Просто выбрался и забыл об этом, как о страшном сне.
Алексей начал узнавать места родного города и понял, что эвакуатор приближается к моргу, в который привезли его тело.
– То, – вспомнил он имя духа эвакуатора. – Ты можешь остановить машину? Мне пора выходить.
Но гордый дух то ли не слышал его, то ли не хотел отвечать. Машина и так ехала довольно медленно. Всего-то километров сорок в час. Но этого хватило бы, чтобы переломать ноги. Если бы у него, конечно, было тело. Алексей подошёл к краю платформы. Прыгать было страшно – всё-таки с момента его смерти прошло не так много времени, он ещё помнил, что такое физическая боль. Алексей посмотрел вперёд, на тротуар. Светофор ещё далеко, если он не прыгнет сейчас, пропустит поворот на морг. Он прикрыл глаза, несколько раз вдохнул, чтобы восстановить дыхание и прыгнул на асфальт.
И ничего. Ни боли в мышцах от напряжения, ни ощущения падения, ни удара по ступням при приземлении. Лишь пустое перемещение сознания из точки А в точку Б. Непривычно.
С этими мыслями Алексей побрёл по тротуару, старательно обходя бредущих мимо пешеходов. Они всё норовили пройти сквозь него, но мужчина не сдавался, в самый последний момент, иногда просто отпрыгивая на обочину. Нельзя привыкать к бестелесной жизни. Ему нужно ожить во что бы то ни стало.
Здание городского морга, огороженное железным забором, теснилось меж всё тех же безликих хрущёвок. И зачем забор – будто все так хотели туда попасть. Чуть поодаль стоял одноэтажный серый крематорий. Местные рассказывали, что в пандемию его трубы чадили каждую ночь и только днём прекращали свою скорбную работу. В последнее время со всех экранов телевизоров трубили об очередной вспышке болезни, в стране мог начаться новый локдаун.
Алексей допускал, что это были только байки местных. Но всё-таки архитектурный ансамбль из морга и крематория менее мрачным от этого не стал. На территории выгружались сразу несколько автомобилей. Из открытых кузовов люди в защитных костюмах доставали мешки с трупами. Затем человеческие останки завозили в ворота морга, выкрашенные в ядрёный зелёный цвет, видимо, чтобы было чуть повеселее.
Старые знакомые Алексея – санитары, забравшие его тело с места аварии, тоже стояли здесь. Машина реанимации в очереди стояла последней. С какой скоростью двигается очередь, Алексей понять не успел. Он подошёл ещё ближе и через пару минут услышал разговор.
– Твою мать, Вован! Когда тело заберут? – спросил у него водитель у санитара, который вышел немного размяться.
– У них там большой наплыв ковидников, сам же видишь, всех надо оформить, а людей как обычно – нет. Не справляются, – с пониманием ответил тот.
Дверь машины скорой помощи с противным скрипом распахнулась – из машины выпрыгнул второй санитар.
– Ладно. Пойду сам поговорю. А то с тобою, Вовка, можно тут до понедельника стоять.
Водитель хмыкнул, а недовольный парень побрёл вслед за старшим товарищем. Подобный вариант устраивал сознание, некогда бывшее единым целым с Котом Алексеем Александровичем. Интересно, насколько удивятся санитары, когда увидят, что их покойник ожил?
Алексей подошёл к задним дверям реанимации. Его тело было внутри наверняка, но он ничего не чувствовал. Было даже немного обидно. Сознание не тянулось к нему магнитом, словно и не было всех этих прекрасных лет, прожитых вместе. Он застыл у дверей, не решаясь войти. Как ему быть, просто открыть её? Но он ведь бесплотен. Алексей попробовал сомкнуть ладонь, но она ожидаемо прошла сквозь. Интересно, конечно, а внутрь-то как теперь попасть? Он вспомнил несколько фильмов о привидениях, которые смотрел при жизни, затем отошёл от дверей, разбежался и прыгнул, как это делали его «коллеги» из кино. Ничего неожиданного – он успешно оказался внутри.
«Интересно, почему я могу проходить сквозь стены, но хожу по полу?» – подумал Алексей, но решил, что подумает об этом немного позже.
А вот и тело. Лежит в мешке на носилках. Вокруг свисали трубки, блестели подвешенные шланги, уходящие к неведомым аппаратам, но Алексей не обращал на них внимания.
– Привет, Алексей! – сказал он, как старому другу. – Как дела? Вот и у меня хреново без тебя. Давай вместе выбираться из этого дебильного междумирья.
В ответ – холодное молчание. Алексей подошёл поближе, навис над телом, но ничего не произошло. И что обычно делают в таких случаях? Может, нужно устранить все препятствия между телом и душой? Даже мешок?..
Алексей закрыл глаза. Или его сознание по его желанию прекратило обрабатывать сигналы от органов зрения, не важно. Он сконцентрировался на последней увиденной картине – мешок с его телом. Мужчина попробовал представить то, каким он был в день смерти. Те же брюки, рубашка и туфли. До боли знакомое лицо, с первыми морщинками – признаками приближающейся старости. Все особенности его конституции, родинка на правой щеке и прочее. И это сработало! Мешок в его сознании истаял, явив оголённое тело. Алексей попробовал пошевелить пальцами, и если бы у него было его тело, то в свою очередь зашевелились бы волосы. Правая рука ответила действием на его призыв.
Удивительно, но он был прав! Всё что ему сейчас мешает – грубый мешок. Это ясно как день. Нужно чтобы кто-то его оттуда достал.
Выпрыгнув из машины реанимации, Алексей осмотрелся. Вот и он. К машине быстро шагал пожилой санитар, его коллега еле поспевал за его размашистой походкой.
– Всё, везём, – быстро отчеканил он водителю.
– Ну, Дим Юрич, ты прям волшебник какой-то, – весело бросил тот в ответ.
Пожилой санитар подошёл к автомобилю сзади, открыл задние двери. Вован запрыгнул с помощью подставки в кузов, подтащил носилки к краю и перевёл их на нижний уровень, едва не сровнявшись с полом. Потом оба санитара подхватили их, опустили на асфальт, и Вован вновь поднял их так, чтобы было удобно катить. Алексей с внутренним удовлетворением отметил, что санитары выгружали тело аккуратно, с гробовым молчанием. А потом отправился за санитарами, которые несли тело прямо к тем ядовито-зелёным воротам.
– Документы при нём? – спросил сотрудник морга.
– Да, в кармане, – подтвердил пожилой санитар.
– Тогда ладно. Должен будешь, Дима, – ответил тот и похлопал санитара по плечу.
– Ничего я никому не должен. Работать надо быстрее. Нам ещё людей спасать, а вы мертвяка забрать не можете, – Диму охватил праведный гнев.
– Да шучу я, шучу, – с обидой ответил ему работник морга, и едва Дмитрий сделал пару шагов в сторону машины, спросил у молодого санитара: – Тяжело тебе, наверное, с ним работать?
– Я уже привык. Но он нормальный мужик. Своё дело знает, – заступился за коллегу Вова.
Из морга вышли санитары в медицинских масках, молча переложили мешок на свои носилки и закатили некогда живое тело в царство смерти и скорби. Алексей в последний раз взглянул на спины реаниматологов. Его посетило странное чувство, будто он прощался с кем-то близким и, развернувшись, поспешил за своей настоящей второй половиной.
Освещение соответствовало. Тусклое, как в фильмах ужасов. Вдоль мрачного коридора стояли такие же носилки с уложенными телами. Мешки закрыты, так что лиц не видно. Лишь бирки с безликими именами. Ожидают, когда их заберут?
Санитары являли собой странное зрелище. В костюмах химической защиты они были похожи на космонавтов из клюквы вроде «Спутника». Или какого-нибудь космического боевика: не хватало только футуристического оружия в руках.
Палата, куда доставили тело, была достаточно просторной. Сознание Алексея вспомнило запах формалина, да так, что ему и вправду начало казаться, что он им дышит. Здесь же вдоль стены был расположен трёхуровневый холодильник, который наверняка был забит трупами.
Санитары аккуратно извлекли тело из мешка. Алексей старался не смотреть на себя раньше времени: вдруг слишком долгое созерцание своего мёртвого тела может как-то повредить его планам. И лишь после того как оба сотрудника морга вышли в коридор, он обернулся.
Тело оставили посередине палаты, рядом со столиком, на котором лежали инструменты патологоанатома. Алексей специально не стал останавливать на них взгляд. Едва их применят к его телу, исчезнет хрупкий шанс на возвращение к жизни.
Его раздели. Видимо, пока он отвернулся, санитары срезали ненужную теперь одежду и убрали её в мешок. Ну что же, так даже лучше. Рождаются люди ведь тоже без одежды. А у него сегодня намечается второй день рождения.
Но не время для шуток. Пора действовать.
Зря он так думал. Видеть себя лежащим в морге, конечно, не самое приятное зрелище. Но именно сейчас его посетило неприятное воодушевление. Мужчина медленно обходил носилки, цепко глядя себе самому в лицо, пока не остановился у изголовья. Азарт, присущий древним магам, охватил его разум. Алексей будто сам превратился в неведомое существо, способное одним своим взором оживлять мертвецов.
Закрыв глаза, он снова вообразил в голове образ своего тела. Сама кровь будто заструилась по застывшим венам. Мышцы, столь долго бездействовавшие, насыщались питательными веществами. Последствия долгого лежания на спине проходили. Ещё несколько секунд и он сможет встать! Вот только что-то зудело на самой границе сознания, как назойливый комар.
Алексей отвлёкся. Звук раздавался из коридора. Какие-то еле слышные рыдания и всхлипывания. Видно, кто-то приехал за телом своего родственника. Жуткая вещь. Мужчина даже испытал что-то похожее на сочувствие. Совсем сентиментальным стал, едва попал в Завесу. Если так пойдёт и дальше, то он станет тратить деньги на благотворительность, как только вернётся. Нет, что за чушь?
Но рыдания не утихли, а стали будто бы ближе. Словно плакавшая женщина медленно шла по коридору в сторону его палаты.
«Ну и пусть себе идёт, – подумал Алексей. – Мне она не мешает».
Но она мешала. Алексей не мог сконцентрироваться.
– Ох, да перестань ты так рыдать! – не выдержал мужчина. По-видимому, прежний Алексей, человек, которому было откровенно плевать на окружающих, начал возвращаться.
Но женщина, судя по звуку, подходила все ближе. Вот уже её рыдания стали слышны прямо за дверью. Неясный скрип, будто влажным пальцем по стеклу, добавившийся к этой какофонии, раздражал сильнее всего.
«Задушил бы тварь», – подумал занятый собственным возрождением Алекс.
Что что-то пошло не так, он понял, едва морда существа стала видна на фоне двери в палату. Стоны заполнили всё помещение, будто отражаясь от стен и многократно усиливаясь. Через несколько мгновений дух будто вплыл в зал. Словно обнюхивая, он подплыл к холодильнику с трупами, содрогаясь своей бесплотной формой. Дух повернулся к Алексею лицом. Это лицо он уже где-то видел. Тело словно накрыто чёрной тканью, из которой торчат две руки. Чёрные же не то провалы, не то глаза – отсюда и не разобрать – блуждали по лицу. Отдалённо лицо духа было похоже на японскую маску. По крайней мере, нечто подобное он видел в каком-то аниме, на которое повёл Иру ещё в начале их отношений.
Мужчина старался не двигаться, когда существо пробиралось к нему вдоль холодильника. Оно не обращало на него внимания, даже когда, обернувшись, скользнуло своей мордой по телу. Принюхавшись, или что оно там делало, медленно подняло морду. Глаза на мгновение округлились, словно оно удивилось, заметив его, а тот весь скривился от омерзения. Нечто похожее на влагу сочилось из глаз существа, будто оно и вправду рыдало. Лицо, похожее на раскатанный блин, исказила гримаса боли и горечи.
