Иван Бураков
Баллада об овальном мяче
15
Промозглый пасмурный день завис над районом станции метро «Новослободская». Осень давно примерила корону в регионе и, видимо, готовилась в ближайшее время передать её зиме. Ветер нёс по улицам обрывки газет, листву, разорванные хлопья тумана, качал голые ветви деревьев, кутал людей в куртки, пальто, заставлял плотнее завязывать шарфы и натягивать шапки. Денис вышел из метро, завернул на Селезнёвскую улицу и уверенным шагом направился в сторону стадиона «Слава». Здесь, в городской постройке, окружённый плотно нависающими домами и трибунами из красного кирпича, прятался заводской стадион, который теперь стал центром столичного мира регби. У больших кованых железом ворот Дениса дожидались белобородый Сашка с Сергеем и ещё несколько товарищей по команде.
– Привет чемпиону от чемпиона, – протянул руку рыжий Артём.
– Не забегай вперёд, финал ещё нужно выиграть, – одёрнул коллегу по схватке белобородый, пока Денис жал руку поприветствовавшего его.
Кроме вышеназванных, из команды на матч пришли Сашка Здоров и Ян.
– Капитан решил не ходить? – поинтересовался Денис, оглядев собравшихся.
– Маркин уже на трибуне сидит, – отчеканил белобородый, а дальше стал пояснять, – он сегодня комментатором работает для журнала «Мир регби».
– Он вас послал, – саркастически потешался над собравшимися фотограф.
– Действительно, он нас послал, – пребывал на той же волне белобородый.
– Ещё хотели Пашка и Антон подтянуться, но в итоге уехали на футбол, – в свою очередь рассказывал Здоров.
– На ЦСКА? – спросил Денис.
– Вроде бы на ЦСКА, – неуверенно кивнул в ответ «второлинеец».
– Они вас послали, – продолжал улыбаться Сергей.
– Они нас послали, – согласился с приятелем белобородый.
На поле боролись за бронзовые медали чемпионата России по регби. Игроки команды «Красный Яр» в бело‑зелёных регбийках и чёрных шортах изрядно трепали защитные порядки хозяев поля, выступавших в красно‑жёлтых регбийках и чёрных шортах. Названия играющих сегодня команд Денис знал по выпускам новостей спорта. Иногда проскакивали там блоки, посвящённые регби. Про «Красный Яр» у Дениса в загашниках всегда оставался один и тот же вопрос: «Почему Яр красный, а регбийки бело‑зелёные?» Команду часового завода «Слава» Денис отличал по фирменному шрифту на значке. Были у него в совсем юном возрасте часы, сделанные на этом заводе, отец в подарок принёс на день рождения и вручил: «Носи!» – и Денис носил. Потом часы куда‑то делись, то ли сломались, то ли оторвался ремешок, и молодой человек их потерял, никто об этом уже точно не скажет. Зрители мёрзли на трибунах, на поле стояла жара. От разгорячённых игроков валил пар. Денис следил за действиями крайних трёхчетвертных, удивляясь тому, насколько крупнее выглядят игроки мужских команд по сравнению со студенческими. Левый крайний трёхчетвертной красноярцев, казалось, был ростом за два метра.
«Вот это росточек. Да он бы меня снёс и даже не заметил», – переносил всё на спарринг Денис.
– Народу негусто, – дал свою оценку Ян, оглядывая трибуны.
– «Слава» сейчас, как семейная команда, – со знанием дела пояснял белобородый Сашка, – на трибуны болеть ходят в основном родственники, друзья, знакомые. Набирается не так много.
В перерыве весь стадион отправился пить чай из одноразовых пластиковых стаканчиков в кафе, что располагалось в пресс‑центре. Здесь это был единственный способ поддержать тепло, что активно расходовалось зрителями в течение матча. Не помогло, и наш герой в компании приятелей на вторую половину на трибуну не вернулись, оставшись стоять и зябнуть на деревянном помосте за зачёткой «Славы». Так холод проникал к спине медленнее. Матч ожидаемо скатился к победе красноярской команды, как бы хозяева ни хорохорились.
«Станкиновцы», после финального свистка, зависли у палатки с регбийной атрибутикой, что скромно жалась, при выходе со стадиона, справа от железных ворот.
Глаза у ребят разбегались во все стороны от вывесок продукции, что раскинулась на прилавке и вешалках торговой точки. Регбийки «алых роз», «чертополохов», «красных драконов», «папоротников», игровая форма и атрибутика «олл блэкс», российские сборные и командные значки, значки и мячи чемпионатов мира прошедших лет. Хотелось скупить всё, но денег не было. В конце концов Денис наскрёб мелочи на один значок. Он долго выбирал, склонившись над коробкой, а когда выбрал, Сашка Здоров проговорил, зажав кулак приветствием «Рот фронт»:
– Ты патриот?
– Стараюсь быть, – ответил Денис.
На ладони у молодого человека лежал значок красного цвета с изображением планки регбийных ворот, гербом Союза и надписью «СССР» по центру.
Людской поток, в который ребята влились на Селезнёвской, нёс их обратно к входу в метро.
– Насмотрелись? – болтал без умолку Артём. – Давайте теперь как «Слава» в следующие выходные играть.
– Нам как «Слава» не надо, – отвечал ему белобородый, – нам надо, как «Красный Яр».
16
– Тренер, почему ты нас не грузишь так, как перед игрой с «дипломатами»?
– Артём, не нарывайся.
«Станкиновцы» перебрасывались шутливыми фразами, выполняя упражнения, заданные в рамках тренировки. Роман пропустил мимо ушей реплику рыжего. На Артёма зашикали его же товарищи: «Самоубийца».
Шла обычная тренировка, единственное, что её отличало от всех остальных, это то, что за ней маячил и махал руками финальный матч. Денис работал в паре с Евгением:
– В итоге они решили отложить мероприятие, – монотонно рассказывал Женя, – затраты большие получаются.
– Да, – соглашался наш герой, – Кристина мне об этом написала. Как соберутся, так тут же и займёмся вновь.
«Крылья защиты» теперь хорошо общались между собой на почве общих дел Дениса и Жениной сестры, а также по причине работы в одной группе тренирующихся. «Крылья защиты» благодаря острым языкам перекочевали в «Крылья советов».
– Самарские? – уточнял кто‑нибудь.
– Есть ещё и «московские» – хоккейные, – помогал следующий знаток.
– Ты хоть знаешь, почему «Крылья советов» называется команда? – задавал кому‑нибудь вопрос Денис.
– Нет, что‑нибудь с Союзом и партией связано?
– Самолёт так назывался, который в Союзе выпускали.
– О как!
А дальше полемика продолжалась в другой точке тренировочной поляны:
– «Химики» не настолько сильны, насколько были сильны «дипломаты», – неслось над площадкой.
– Ты собрался вполноги их обыгрывать? – звучал в ответ раздражённый голос капитана.
«Главное сейчас не перегореть», – сидела мысль в голове нашего героя, – «не закидать шапками».
«Главное сейчас решить вопрос с травмированными», – думал в свою очередь Роман, – «состав набрать».
Капитан, импонируя мыслям тренера, активно двигался в направлении решения этого вопроса. На текущую тренировку пришёл новый игрок, как оказалось, ещё один «сборник». Парень в ту пору учился на втором курсе МГТУ и защищал цвета сборной по регби Московской области:
– На какой играешь позиции?
– Играю «девятку», но могу на любой полузащитной и защитной, – отвечал на подобные вопросы Гном.
– Фулбэка[11] сыграешь? – интересовался Роман. – Нам фулбэк нужен.
– Сыграю.
Гном не обманул. Он отлично влился в коллектив защитников и на позиции фулбэка, оставив за Игорем позицию полузащитника схватки.
Веер работал от рака. Один из игроков поднимал мяч с щебня и по команде «Рак!» имитировал захват. Далее мяч выкладывался и после подъёма шёл по построенному вееру на фланг либо в центр, где также происходила имитация захвата. Веер уже успел перекрыть несколько раз собой поле в длину, когда произошло принеприятнейшее событие. Знаток классической литературы в этом месте воскликнет: «К нам едет ревизор?!» Нет, ревизора даже не существовало. Так что ехать к нам он явно не смог бы. Над событием этим мог бы вдоволь посмеяться сам Чарли Чаплин, окажись он жив, настолько оно было сыграно чётко в стиле немых классических комедий, но в ту секунду смешно не было никому.
Яна только что «захватили», при этом у рака оказался Святослав Маркин. Ян, развернувшись лицом к капитану, выложил ему мяч и для чего‑то приподнял голову. «Флай‑хав» «станкиновцев» резко выкинул руки с мячом в сторону по дуге, направляя игровой снаряд дальше в край, тем самым наотмашь ударил «трёхчетвертного» руками в лицо. Звук столкновения оказался настолько громким, что был способен породить немую сцену, в которой капитан ошалело смотрел на своего товарища по команде, а Ян, закрыв лицо руками, медленно со стоном валился на щебёнку. К месту происшествия активно стягивались игроки, прибежал и тренер. Когда окрашенные красным ладони Яна покинули его лицо, «станкиновцам» предстало зрелище напрочь скошенного вбок носа.
– Надо вызвать скорую, – кратко отчеканил капитан, будто команду выплюнул.
– Да ладно, ха‑ха‑ха, – замахал руками находящийся в шоке Ян.
– Нет‑нет, Ян! – на все голоса говорили ребята, окружившие действующих лиц. – Там действительно совсем всё плохо! Скорую нужно! Срочно!
Ян немедленно сдался.
Белая карета с красным крестом подъехала непосредственно к тренировочному пространству. Врач, появившись из‑за отъезжающей двери автомобильного отсека, окинул стелившуюся перед ним поляну опытным взглядом и выдавил себе под нос:
– Да как вы тут вообще умудряетесь тренироваться?
17
Колёса вагона метро выбивали крещендо, разгоняясь на перегонах и вытанцовывая чечётку сумасшедшего, будто бы у танцоров подошвы горели. В тоннеле качало поперечным маятником, но, несмотря на маятник и усталость, сон не шёл. Сидения вагона были заняты практически на единицу, стоя ехали те же единицы пассажиров.
– Осторожно, двери закрываются, следующая станция «Полянка», – проговорил звенящий женский голос где‑то у крыши транспортирующего пространства, и поезд, увеличивая скорость, укатил в тоннель.
Денис стоял, держась за блестящий, отполированный тысячами рук и перчаток поручень, сходившийся коромыслом над головой. Напротив молодого человека, привалившись спиной к двери вагона, аккурат под надписью «Не прислоняться», закрепил себя в тисках ограничивающих поверхностей Влад. Он крутил пальцами проводки́ наушников, оканчивающихся затычками для ушей, будто нервы успокаивал.
– Тебе до какой? – имея в виду конечный пункт назначения, поинтересовался старший из братьев‑схваточников.
– Я на «Бульвар Дмитрия Донского» еду, – ответил Денис.
– О, практически соседи. Мне до «Пражской».
Поезд, вагон, тоннель, – всё монотонно шумело, заставляя напрягать связки в попытках перекричать этот шум. Перекрикивать иногда получалось.
– Я район «Пражской» знаю, – самоуверенно заявил Денис и тут же добавил, – а там где?
– Улица Красного Маяка.
– Понятно.
Колёса фоном продолжали выделывать замысловатые па под брюхом вагона.
– Брат куда делся?
– Он поехал куда‑то с друзьями.
– Старается отгородиться?
– Почему? – удивлённо поднял брови на собеседника Влад.
– Обычно так бывает. Родители приставляют старших следить за младшими, а те пытаются убежать из‑под назойливого родительского крыла и от нависшей над ними опеки.
– А, – протянул в ответ старший брат, слегка ухмыляясь заявлениям Дениса, – у нас не так. Мы регби заниматься пошли каждый по собственной воле. Просто понравился этот вид спорта, и поэтому мы здесь.
Резиновая накладка, сорвавшись с затычки наушников, вёртко юркнула из не поспевших преградить ей путь пальцев Влада и, подобно «мандаринке» из детской считалочки, пошла гулять по полу вагона. «Цифру пять» она не получила и, уйдя за ноги сидящей на одной из скамеек вагона пожилой женщины, одетой в длинное демисезонное пальто, была такова. Влад, сначала дёрнувшийся было её перехватить, с сожалением махнул рукой вслед беглянке. Было видно, что он расстроен произошедшим с его стороны упущением.
Денис сначала молча проследил за «гулянием мандаринки», а потом перевёл взгляд с вопросом на старшего брата:
– Ты чего? Поднимать не будешь?
– Ладно, – тяжело отмахнулся Влад.
– Можно же её промыть и потом дальше использовать.
– Ладно, – всё так же с сожалением повторил «схваточник».
Но Денис уже загорелся жаждой деятельности:
– Секунду, – проговорил он, сорвался со своего места и подошёл к спокойно сидящей женщине.
– Прошу прощения, – обратился молодой человек к даме, – мне тут у вас нужно убежавший предмет достать. Можете отодвинуть в сторону?
– Чего сделать? – вытаращила на будто бы свалившегося с луны молодого человека глаза без пяти минут счастливая пенсионерка.
– Отодвинуть в сторону. Ну… ноги убрать, – сконфузился после первого благородного порыва Денис.
– А, хорошо, – кивнула, разобравшись в направленных по её адресу словосочетаниях, дама.
«Мандаринка» как следует спрятаться не успела и с успехом была извлечена из под сидения цепкими пальцами Дениса.
– Спасибо, – глухо проговорил Влад, пряча протянутую ему «беглянку» во внутренний карман куртки.
«Опять потеряет, – неслись мысли у Дениса в голове, – точно потеряет. А мяч в игре? А мяч точно не потеряет».
18
«О спорт, ты мир!» – сказал нам Пьер.
Вокруг дохну́ло лишь войной.
Баллады битв, борьбы пример –
Здесь как на той передовой.
Редут штурмует твердь твою,
А ты, «зачётку» защитив,
Могучей грудью заслонив,
Матросова узнал в бою!
И вновь атака, наскочив
На риф защиты, разлила́сь,
Как волн прибоя ярких вязь.
Стоим, «рука́вы» засучив.
Работы рук не поклада́ть,
И кто‑то, вспомнив чью‑то мать,
Себя внутри разгорячив,
Прочёл скупой речитатив:
«Нам бы у них забрать бы мяч
Овальный, словно дыни плод,
И отвести от сих ворот
Угрозу штурма, неудач.
И наскочить на город их,
Словно шахид, вскричав: «Бин ихт!»
В копилку пять очков забрав,
С реализации поддав».
А следом вновь тягучий бой,
И рано нам кричать: «Отбой!»
Всё потому, что день и сон
Забрал у нас игры сезон!
И вместо памяти и сна
Пусть вечно царствует игра!
19
Субботнее утро раньше обычного вступило в свои права. Оно заглянуло в комнату никак не робким солнечным светом, но ворвалось в пространство трелью будильника, победоносно и назойливо заявившего о том, что пора разлеплять глаза от опьяняющего сонного дурмана. Субботнее утро, да и день субботний таили в себе море ярких красочных эмоциональных переживаний, вызванных ожиданием, и реализаций финальных матчей. Да‑да, именно матчей, а не матча: за пятое, третье и первое место. Три финала в один день, три финала подряд, три финала на одном стадионе, три финала в одном соревновании.
Денис в пятницу лёг спать раньше обычного – никаких гулянок, на завтра намечался важный день. Уже давно у него не было столь важного дня. Уже давно не было столь важного дня у всех «станкиновцев».
И вот оно, завтра. Спустя полтора часа после субботнего пробуждения перед нашим героем двери вагона открыли пространство станции метро «Бауманская». Он теперь и не помнил, как бодро собирался, крутя на кухне перед коробкой телевизора болтанку из яиц и молока, чтобы затем вылить её на раскалённую, шипящую, залитую маслом сковороду. Какая картинка транслировалась по телевизору? Видимо, какие‑то монотонные утренние разговоры – мозг не воспроизводил ненужную информацию. Мозг не воспроизводил, как Денис ехал, сначала в автобусе, а затем в метро, до места встречи, но вот он тут, в назначенной точке.
На деревянной лавочке, как голуби на парапете, ютились Здоров на пару с Яном. Гематома у «трёхчетвертного» стартовала от переносицы и разливалась на пол‑лица.
– Играешь? – поинтересовался Денис у первокурсника, пожимая ребятам протянутые в приветствии руки.
– Нет, – отрицательно покачал Ян головой, – врачи запретили.
– У него перелом лица, – участливо подначивал Сашка приятеля.
– А ты играешь? – поинтересовался Ян, в свою очередь.
– Конечно, меня пока травмировать не успели.
– У тебя ещё всё впереди, – балагурил в ответ Здоров.
Знакомый стадион на территории Лефортовского парка встречал ветхостью трибун. Казалось, ещё только вчера МГТУ здесь победили «ломоносовцев», пережив обидное поражение от «дипломатов», а сегодня в глаза глядел финал турнира. К первому матчу дня – игре за пятое место – стадион вместил большое количество народа. Собрались все шесть команд‑участниц турнира, а также их тренеры, болельщики, представители вузовских профкомов, организаторы турнира и огромное количество гостей. У «станкиновцев» мялись в общей группе регбисты, выбывшие из‑за травм, полученных в предыдущих двух матчах. Для грандиозности мероприятия не хватало лишь оркестра барабанщиков и пожарной машины – машина скорой помощи ютилась на беговой дорожке, опоясывающей игровое пространство поля.
– Ну что, боец, готов к битве? – в приветствии похлопал белобородый Дениса по плечу.
Он стоял в компании Серёги‑фотографа на «резинке» беговой дорожки, около спуска с трибун.
– Дэн, здорово! Киру вчера видел. В «Кружке» была в компании двух парней каких‑то, – доложил фотограф.
– Неинтересно, – процедил сквозь зубы в ответ Денис.
– Это шпион‑бухарик, – кивнул на товарища белобородый.
– Ты‑то хоть не пил?
– Я трезв, как стёклышко, – заверил Александр.
– А я поснимать пришёл, – опять вклинился Сергей.
На поле «ломоносовцы» вели по вееру мяч в край атаки. Игра шла плотная, игрокам было больно.
***
Переодевшись в форму, «станкиновцы» пылили вокруг поля общей организованной группой.
– Кто проживает на дне океана? – бодро интересовался Здоров.
– Спанч боб сквеа пенс, – доходчиво объясняли ему партнёры, чем немало забавляли публику, собравшуюся на трибунах.
– Активней разминаемся! – подгонял парней Роман.
Активность увеличивалась, но охоты интересоваться у Здорова это не убавляло.
– Жёлтая губка, малыш без изъяна, – нёсся голос второлинейца над «резинкой».
– Спанч Боб, сквеа пенс, – резали пространство нестройным хором глоток в ответ регбисты Станкина.
Разминка финалистов завершалась одновременно с матчем команд, занявших вторые места в группах. Роман собрал своих подопечных на беговой дорожке за зачётным полем.
– Ты смотри, – восхищался рыжий Артём, – всё наша группа побеждает. За пятое – «ломоносовцы» выиграли, за третье – «дипломаты».
– Сейчас и мы победим, – дополнил его Горностай.
Тем временем Роман объявлял состав на финальный матч. Дойдя до позиции левого крайнего «трёхчетвертного», тренер немного замялся в своём бойком докладе, видимо, были сомнения.
– Тренер, Дениса ставь, – раздались нестройные голоса в поддержку нашего героя.
Сначала сказал Антон, потом Артём добавил:
– У него скорость – просто песня!
– Дениса? – с сомнением проговорил Роман, затем секунду подумал и продолжил. – Ну хорошо. Денис левый трёхчетвертной сегодня.
Уже после объявления состава к нашему герою подбежал Женя:
– Дэн, ты мне тогда подсказывай по позиции, а то я впервые играю в основе.
– Хорошо, – кивнул ему в ответ молодой человек, – тут ничего сложного нет, просто «зеркаль» меня, только у себя там, – показал он на противоположную половину поля, – на правом фланге.
20
Они стояли в круг, обнявшись за плечи, будто родные братья, образуя форпост, неприступную крепость, что величественно вздымает свои каменные своды на зависть врагу, готовому пойти на приступ и раскрошиться о твердь, словно морские воды разбиваются о волнорез. Маркин не говорил много, не говорил зажигательно. В американских спортивных драмах здесь бы прозвучала речь на десять страниц машинописного текста о том, как главные герои тяжело шли к цели, о том, что предстоит решающая игра, и её во что бы то ни стало нужно выиграть. Не быть ей здесь! Надоело! Надоела банальщина! Под асфальтовые катки истории её! Полный вперёд и с песней!
– Ребята, – прозвучали в тишине, повисшей над головами игроков, слова капитана, – давайте просто их победим!
Фоном «дипломаты» праздновали своё третье место или что‑то там ещё. Будто артиллерийские залпы взрывали окружающий заслон производимые ими звуковые всполохи. «Станкиновцы» сегодня пришли в Лефортовский парк за победой, и «станкиновцы» решились забрать её.
Забрать было не так‑то просто – «химики» высились над полем уверенной, готовой на всё боевой единицей.
«Сегодня у вас мало что получится», – будто бы говорили они, – «приходите на будущий год».
Регбисты МГТУ дружно вертели головами влево‑вправо, дескать, нет: «Мы хотим сегодня».
На бровке к только что распавшемуся кругу бодрой походкой подпорхнул один из организаторов турнира – долговязый, с кудрявыми тёмно‑русыми волосами, крючковатым носом и голосом, будто из этого носа вещавшим.
– Здорово, Маркин! – обратился организатор к капитану «станкиновцев».
– Здорово, – ответил пожатием флай‑хав на протянутую в приветствии руку долговязого.
Белый спортивный костюм с редкими продольными синими полосами маячил на фоне разгорающегося угрюмого осеннего дня ярким пятном, как бельмо на глазу.
– Кубок готовитесь взять? – окинув взглядом игроков МГТУ, раскрыл губы в улыбке долговязый.
– Почему бы и нет, – пожал плечами капитан.
Ухмылка, разросшаяся плющом над воротником спортивной куртки, бывает у тех людей, которые хранят секрет, что способен разрушить чужие планы, и готовятся его выдать.
– О! Так за вас Горностай и Гном играют? – организатор будто бы специально оттягивал момент, когда можно будет высказать всё, что он приготовил для финалистов.
Маркин, ничего не поясняя, согласно кивнул.
– Они сборники, – продолжал давать комментарии увиденному долговязый.
– Я в курсе.
– Это ваши студенты?
– Да. Они учатся в Станкине. Володь, ты же не за этим пришёл.
– Верно, – согласился организатор, – у нас изменения регламента.
– Во время заключительного дня соревнований?
– Бывает и такое.
– Ну‑ну, – ухмыльнулся в свою очередь Свят, – в чём же они состоят?
– Кубок теперь разыграют победитель матча за третье место и победитель вашей игры.
– А, – будто прозрел Маркин, – то есть «дипломаты» и любая другая команда?
– Не любая, – возразил организатор, – «дипломаты» свой матч выиграли. На них выйдут либо вы, либо «химики».
– Вов, ты в курсе, что регламент студенческой лиги утверждён несколько месяцев назад и менять его на текущий год уже никто не вправе?
– В курсе, только я тебе про лигу ничего и не говорю. Я же сказал, что речь про кубок идёт.
– Так лига и кубок – это одно и то же.
– Теперь нет.
– Кубок – это трофей, вручаемый за победу в лиге.
– Так было до сегодняшнего дня. Теперь есть отдельно лига, и победителем её станет одна из команд вашей пары, а есть отдельно кубок «Кэжл культ», и как его разыграют – я уже сказал.
– Володь, это чушь! Нельзя так резко переобуваться. Дайте нам хотя бы сфотографироваться с кубком, а потом уже отдавайте его кому хотите. Хоть «дипломатам», хоть вон, – он при этом кивнул в сторону команды соперника, – «химикам».
– Если вы выиграете обе игры – пожалуйста.
– Володь, да какие там обе игры! Сегодня финал, и в финале играем мы и «химики» – второй игры не будет.
– Будет, Маркин, будет, – спокойно подытожил организатор.