Итан Кросс
Пророк
День третий. 17 декабря, утро
11
Мэгги Карлайл спустилась по металлической лестнице в гаражный отсек. Из гаража наружу открывалась подъемная дверь. Сейчас внутри находился весь их автопарк – черный «юкон», кремовый минивэн, белый «форд-искейп гибрид», черный «бьюик-лакросс» и «Шевроле-Камаро Z28» 1969 года выпуска. «Камаро» тоже был черным, с красными полосами на бортах, как у гоночных автомобилей, и соответствующим тюнингом. На этой машине ездил сам Маркус. Мэгги диву давалась, что ему удалось заставить Директора купить «камаро», – не иначе как в качестве бонуса при оформлении на службу.
Стены гаражного отсека были сложены из выцветшего красного кирпича, а когда‐то гладкий цементный пол потрескался. Несколько кусков отсутствовало, и пришлось эти места засыпать гравием. В углу двора пробивалась какая‐то растительность, пытаясь взобраться на кирпичную стену.
Задрав голову, Мэгги увидела нервный центр их организации, где расположились кабинеты и тренировочные залы. Само здание, раньше принадлежавшее текстильному заводу, пустовало более десяти лет, уже планировался снос. Сказать, что помещение они выбрали скромное, значило бы сильно приукрасить действительность, однако Маркус, обнаружив это место, сразу в него влюбился. Как минимум расположен старый завод был весьма удачно. Кирпичное здание стояло в тупике среди деревьев, неподалеку от Роуз-Хилл. Совсем рядом проходило шоссе L‐395, ведущее к Мемориалу Джорджа Мейсона и в самый центр Вашингтона. Вся поездка отнимала менее получаса.
Мэгги ступила на ржавую нижнюю ступеньку и кинулась к «юкону». Дверцы внедорожника были распахнуты. Маркус и Эндрю негромко переругивались, загружая оборудование.
Эндрю открыл ящик с боеприпасами.
– Какого черта мы тащим с собой столько огнестрельного оружия?
Ответ Маркуса эхом разнесся по двору:
– Принцип презерватива, Эндрю.
– Что‐что?
– Знаешь, пусть у меня будет резинка в заначке, даже если не придется ей воспользоваться. Хуже, когда она нужна, а ее нет.
– У нас два полностью снаряженных пистолета‐пулемета «Крисс‐Супер V», пять тысяч патронов сорок пятого калибра да еще пистолеты. Мы ожидаем, что разразится мировая катастрофа и на улицы выйдут толпы зомби?
– Никогда не знаешь, с чем столкнешься. Если придется вступить в бой, хочу, чтобы на нашей стороне был огневой перевес.
– Я еду с вами, – подойдя к мужчинам, заявила Мэгги.
Маркус опустил сумку на землю и обернулся. На носу у него сидели темные очки «окли», скрывавшие выражение глаз.
– Мне нужно, чтобы ты осталась здесь, Мэгги. Если у нас появятся дополнительные сведения, будешь помогать с расследованием отсюда.
Мэгги взглянула на Эндрю в поисках поддержки, но тот лишь поднял брови и пожал плечами, намекая, что ей придется справляться своими силами.
– Черт возьми, Маркус, зачем ты так со мной? Уже третий раз оставляешь меня в конторе! После Гаррисберга ты обращаешься со мной как с несмышленым ребенком, которому нужна нянька. Да, я тогда допустила детскую ошибку, но это может случиться с любым из нас! Неужели меня следует безоговорочно посадить на скамью подсудимых?
– Детская ошибка? Ты не подчинилась моему приказу и чуть не погибла! Впрочем, сейчас речь не об этом. Я не просто так тебя оставляю. Ты можешь понадобиться. Закончили обсуждение.
Мэгги дотронулась до его руки, прошептав:
– Все из‐за того, что между нами происходит? Я ведь профессионал, Маркус, и никогда не допущу, чтобы личные отношения повлияли на работу.
Маркус на секунду прикрыл глаза.
– Это тут совершенно ни при чем. Просто твое присутствие требуется здесь. Ясно?
Мэгги почувствовала, что Маркус неспокоен. Что он испытывал? Страх? Стыд? Сожаление? Но о чем тут сожалеть? Может, стыдился того, как в последнее время с ней поступал? Или жалеет о том, что между ними вообще есть отношения? Мэгги не знала, как реагировать, и предпочла промолчать.
В гаражный отсек вошел Стэн Макаллан, их компьютерный гений.
– Отправил тебе статистику и те файлы, которые понадобятся в Чикаго, – обратился он к Маркусу.
Маркус поблагодарил его и снова посмотрел на Мэгги.
– Позвоню завтра утром, дам новую информацию по делу.
Эндрю закончил грузить вещи в «юкон», поднял ворота и, махнув Мэгги, сел за руль. Маркус бросил взгляд на внедорожник и вновь обернулся к Мэгги. Наверное, ему хотелось что‐то сказать, однако, как обычно, он придержал язык, кивнул и залез в «юкон».
Мэгги стояла во дворе, наблюдая, как большой черный автомобиль отъезжает от здания. «Юкон» покатился по грунтовке, местами заросшей сорняком, а Мэгги подумала: почему мужчина, которого она любит, не отвечает на ее чувства? А если даже и любит – зачем отталкивает?
День третий. 17 декабря, вечер
12
Специальный агент Васкес заехала в автокафе «Старбакс». Забрав кофе, она поблагодарила бледного юношу на выдаче и выехала на серой «краун-виктории» на Тридцатое шоссе. Криминалисты из полицейского участка Джексонс-Гроув уже закончили работу на месте второго преступления. Мужа похищенной женщины забрали в отдел для заполнения протокола. Васкес решила еще раз осмотреться на месте, пока никто не отвлекает, и сегодня вечером как раз представилась прекрасная возможность. Ехать было недалеко – по шоссе Линкольна, потом по Дивижн‐стрит. Дом похищенной жертвы находился в Хикори.
Чикаго с пригородами раскинулся на площади в десять тысяч квадратных миль, на которых проживало почти десять миллионов человек. Окраины представляли собой непрерывную череду городков и деревушек, где стена к стене стояли жилые дома и магазины. Каждый из пригородов мог похвастать собственным, иногда забавным, названием, в каждом имелся свой полицейский участок. Область контроля местных полисменов была ограничена не географически, а скорее названиями улиц. Собственно Чикаго находился в самом центре агломерации и объединял все эти бесчисленные населенные пункты под общим названием Большой Чикаго.
Васкес ехала по мирной окраине города и не переставала размышлять – почему жители окраин даже в мыслях не держали, что здесь когда‐нибудь случится такой ужас. Анархист вполне мог занимать один из домишек, которые проносились мимо. Волк в овечьей шкуре…
Она проехала тем же путем, который ночью выбрал убийца, и попала в переулок позади двухэтажного дома кремового цвета. С пассажирского сиденья тявкнул маленький йорк и прыгнул ей на колени. Розовый адресник на его ошейнике звякнул словно колокольчик. Пес обнюхал ее лицо, лизнул в нос, и Васкес отпрянула, легонько похлопав йорка по голове. К собачьим нежностям она еще не привыкла. Щенка в преддверии Рождества подарил ей брат Робби, сказав: «Раз не можешь найти подходящего мужчину, пусть у тебя будет хотя бы собака». К счастью, пожилой сосед с радостью присматривал за собачонкой, пока Васкес была на службе. Робби, человек настроения, о таких мелочах не задумывался.
– Ну‐ну, хороший мальчик, – сказала Васкес, когда язычок йорка прошелся по ее щекам. Она оттолкнула голову щенка от своего лица. – Хватит, хватит. Мне еще работать. Если набезобразничаешь в машине, пока меня нет, куплю большую змею, и она с удовольствием тобой поужинает!
Где сейчас несчастная пропавшая девушка Джесси Олаг? Наверняка напугана, одинока, ждет помощи. И явно чувствует, что смерть приближается.
Опять потянуло закурить – обычное дело при стрессе. Перекатывая жвачку во рту, Васкес заметила кое‐что странное. В одной из комнат дома горела лампочка. Криминалисты обычно выключали свет, заканчивая работу на месте преступления, а муж похищенной девушки до сих пор находился в участке.
Васкес потянулась за телефоном и набрала номер Белакура.
– Привет, Тревор. Я правильно понимаю, что ты допрашиваешь мужа жертвы?
– У нас пока перерыв, – прозвучал из трубки дребезжащий голос Белакура. – Парню нужно собраться с мыслями. Он здорово расстроен.
– Не допускаешь, что муж причастен?
– Пока рано говорить. Но если он приложил к этому руку, по нему плачет «Оскар». Ты что‐то хотела спросить?
– Кто‐нибудь из ваших сейчас может быть в доме Олаг?
– Нет, они еще часа два назад свернулись.
Васкес подумала, что выглядит параноиком, однако всегда лучше проявить бдительность, чем потом жалеть о собственной беспечности.
– В доме горит свет.
– Наверное, забыли выключить. Они ушли, когда еще было светло. Хотя… Вообще криминалисты ребята такие – ничего не забывают. Знаешь, стой где стоишь, я пришлю тебе пару парней.
– Хорошо, Тревор. Спасибо!
Васкес нажала на кнопку отбоя и заметила, что на втором этаже загорелось еще одно окно. Она потянулась к оружию и вышла из машины, оставив хнычущего йорка в салоне.
В доме кто‐то был, и Васкес не собиралась терять время, ожидая подкрепления.
13
Она сдвинула в сторону стеклянную дверь, вошла в дом и замерла, прислушиваясь. Со второго этажа донесся какой‐то звук, и Васкес тут же бросилась к лестнице, взяв на прицел верхнюю лестничную площадку. Вытянув руку с пистолетом, она машинально перенесла центр тяжести чуть вперед. Сердце забилось, большой палец сам снял оружие с предохранителя. Сколько уже было таких ситуаций, и все равно каждая из них оказывалась по‐своему непростой.
Васкес начала бесшумно подниматься, прошипев сквозь зубы проклятие, когда под ногами заскрипели ступеньки. Добравшись до верха, она вновь взяла паузу. Шаги раздавались в спальне жертвы, в той самой комнате, где убийца оставил свою подпись.
Наверху вполне мог находиться Анархист. Убийцы нередко возвращаются на место преступления. Кто‐то пытается воссоздать в памяти сладостные события, другим это нужно, чтобы оживить свою больную фантазию. Вполне возможно, что Анархист сейчас всего лишь в двадцати футах от нее.
Васкес глубоко вздохнула, пересекла коридор и толкнула ногой дверь спальни. В комнате, спиной к Васкес, стоял мужчина в серой рубашке и штанах цвета хаки, рассматривая фотографии на дубовом комоде.
– Руки на затылок! – негромко приказала Васкес.
Мужчина подчинился и медленно поднял руки. Васкес слишком поздно поняла, что допустила ошибку: в комнате, прямо у нее за спиной, притаился второй человек. Она мгновенно обернулась, однако преимущество уже перешло к противнику. Васкес лишь краем глаза успела заметить, как незнакомец, одетый в толстовку с капюшоном, кожаную куртку и голубые джинсы, метнулся к ней из темного угла за дверью.
Человек крепко схватил Васкес за руку, с пугающей четкостью вывернул ей кисть и выхватил пистолет. Она даже не успела отреагировать, а незнакомец уже толкнул ее ладонью в грудь, оттеснив к порогу спальни.
Васкес качнулась, пытаясь обрести равновесие. Оставалось лишь пожалеть, что она не стала дожидаться подкрепления.
– Кажется, теперь ваша очередь заложить руки за голову, – сказал человек в хаки.
Второй мужчина шагнул в круг света и направил пистолет в грудь Васкес. Черноволосый, высокий – наверное, чуть выше шести футов. Под курткой скрывались бугры твердых мышц. Белки ярких, светившихся недюжинным умом глаз испещряли красные прожилки. Васкес решила, что парочка просто‐напросто задумала банальное ограбление. Возможно, они знали, что произошло в доме, и не предполагали, что на месте недавнего преступления в ближайшее время кто‐то появится. Подобных стервятников сегодня хватает: только и ждут, когда где‐то случится беда.
Васкес подняла руки, скрестив их на затылке.
Человек, выхвативший у нее пистолет, извлек магазин и передернул затвор, вытряхнув патрон из ствола. Он ловко поймал патрон, вставил его в обойму и швырнул оружие на кровать Джесси Олаг. Васкес с некоторым удивлением наблюдала за его действиями. Все так же молча мужчина запустил руку в карман и предъявил удостоверение: «Министерство юстиции. Специальный агент Маркус Уильямс».
Васкес тут же опустила руки и ткнула агента пальцем в грудь.
– Какого черта вам тут нужно? Здесь место преступления! Сюда можно прийти только по предварительному согласованию с подразделением, ведущим расследование. Умнее ничего не придумали? Я могла пристрелить вас обоих!
Уильямс закатил глаза, и Васкес испытала острое желание хорошенько пнуть его по яйцам. Наверное, только так удалось бы стереть с его рожи самодовольную улыбочку.
– Уверен, что этим преступлением обеспокоены не только вы, – заявил Уильямс.
– С каких пор министерство юстиции занимается расследованием таких дел? У вас нет никакого права здесь находиться!
Агент Уильямс сделал шаг вперед, подойдя почти вплотную.
– Мы занимаемся расследованием особых случаев и находимся здесь по распоряжению Томаса Колдуэлла. Вы наверняка о нем наслышаны. Мистер Колдуэлл – министр юстиции, высшее должностное лицо правоохранительных органов США.
– Мне плевать, кто вас послал! Вы не вправе действовать в обход официальных каналов и нарушать протокол.
Глаза Уильямса превратились в щелочки.
– Пошли женские штучки… Слушайте, я не намерен тратить время, слушая, как вы тут качаете права! Что касается ваших официальных каналов и протоколов, засуньте их себе…
В разговор вклинился мужчина в хаки и представился, встав между Васкес и Маркусом:
– Специальный агент Эндрю Гаррисон. Простите, что не следуем протоколу. Мы как раз проезжали через этот район и решили сэкономить немного времени. Однако вы правы, нам следовало предупредить.
Уильямс вновь закатил глаза и отошел в сторону. Гаррисон метнул на него раздраженный взгляд.
– Нас прислали в качестве консультантов по вашему расследованию. Возможно, начало вышло не лучшим, но мы теперь – одна команда. Давайте попробуем еще раз, если вы не против. Кстати, мы не знаем, как вас зовут.
Васкес собралась было заявить Гаррисону, что никакой помощи не требуется, однако прекрасно понимала: от чиновников из правительства таким образом не отделаться. Если агентов действительно направил министр юстиции, то у них будет максимальная поддержка из столицы.
– Отлично. Специальный агент Виктория Васкес, ФБР. И все же, что вы здесь делали?
– Хотели без помех осмотреть место преступления, – объяснил Уильямс.
Васкес подумала, что ей руководили те же самые мотивы, и вдруг вспомнила о подмоге, которую обещал Белакур. Она чертыхнулась, схватила телефон и попросила отменить выезд группы. Махнув рукой в сторону коридора, Васкес предложила:
– Раз уж мы все равно здесь, давайте ознакомлю вас с обстановкой.
14
Акерман нажал клавишу на ноутбуке, вызвав командную строку, и запустил тайного трояна. Вирус должен был дать ему доступ к серверу Директора «Пастуха». Троян представлял собой маленькую программу, внедряемую в операционную систему главной машины. Опыт подсказывал, что обнаружить червя практически невозможно. Акерману пришлось приложить некоторые усилия, чтобы похитить сестру одного известного хакера и принудить его к сотрудничеству, которое на сто процентов оправдало потраченное время. Не так сложно добиться своего, если ты готов причинить кому‐то боль или даже убить. В том, что касалось боли, Акерман не знал себе равных.
Он открыл файлы, предназначенные для группы Маркуса, и принялся за чтение материалов о человеке, которого в прессе называли Анархистом. Чем больше он читал, тем больше восхищался его работой. Парень знал, что такое настоящий голод, – в этом Акерман не сомневался.
Он закрыл крышку ноутбука и собрал вещи. Значит, Чикаго… Акерман вполне мог оказаться там уже утром. Он глянул на часы на ночном столике и прикинул время, которое потребуется полиции, чтобы добраться до его убежища. Вай‐фай был включен в цену дешевого номера, снятого на ночь. Акерман подключался к интернету через удаленные узлы и прокси‐серверы, как учил его друг хакер. В основном для связи использовались иностранные серверы в недружественных государствах типа Беларуси. Власти таких стран вряд ли стали бы сотрудничать с правительством США при проведении расследования. И все же Акерман принимал дополнительные меры предосторожности: никогда не оставался надолго в том месте, откуда получал нелегальный доступ к файлам. Он появлялся и исчезал словно призрак, просто растворялся в ночи. Его пытались отследить по звонкам Маркусу, однако Акерман был предельно осторожен, а уж при компьютерных взломах – тем более.
Когда он заселялся, на белых стенах комнаты висело несколько репродукций, но Акерман их снял. Он провел детство в крошечном чулане, где отец подвергал его пыткам. Потом несколько лет прошло в тюрьмах и больницах для душевнобольных. Акерман привык, что места, в которых он жил, изысками не отличались, поэтому ночевать в комнате, где на стенах висели картины, ему было и странно, и тревожно. Он предпочитал полное отсутствие мебели и частенько спал прямо на полу.
Пора в путь. Скоро Маркусу потребуется помощь, которую мог оказать только Акерман.
15
Агент Уильямс пристально осматривал каждый дюйм на месте преступления, а Васкес подозрительно наблюдала за его действиями. Маркус не торопился и, похоже, пытался вникнуть в каждую, даже самую незначительную мелочь. Васкес взглянула на часы, подавляя растущую тревогу.
– Убийца осторожен, практически не оставляет улик, – сказала она.
– Уходя, всегда что‐то с собой забираешь, что‐то оставляешь. Принцип обмена Локара.
– Я тоже это проходила, – ответила Васкес. – Разумеется, какие‐то следы преступник оставил. К сожалению, этого недостаточно. Мы не в состоянии определить, где его искать. Есть отпечатки подошв – размер десять с половиной, только он меняет туфли после каждого преступления, и это самая обычная обувь, которая продается в любом магазине, например в «Уолмарте». Еще мы обнаружили тальк на дверных ручках.
– Резиновые перчатки.
– Верно. И больше ничего – ни образцов волос, ни чешуек кожи, ни отпечатков пальцев. Он пичкает женщин наркотиками, поэтому они не оказывают сопротивления. Никаких следов крови. Он…
– Я все это читал, – прервал ее Уильямс, подняв руку вверх. – Пожалуйста, не шумите. Если у меня будут вопросы, я к вам обращусь.
Агент был настолько груб и бестактен, что Васкес на некоторое время утратила дар речи. Она судорожно подбирала слова.
– И чем же конкретно вы занимаетесь в министерстве юстиции, специальный агент?
Уильямс криво улыбнулся.
– Эта информация засекречена. Кстати, меня зовут Маркус.
Он прошел мимо Васкес и направился к заднему входу. Она ошеломленно повернулась ко второму агенту, который представился как Эндрю Гаррисон. Он что, всегда такой? – говорило выражение ее лица. Гаррисон пожал плечами.
Васкес вышла через стеклянные двери вслед за Маркусом, не помня себя от злости. Вместо того чтобы идти по следу убийцы, приходится опекать этих двух идиотов!
16
Маркус прошелся по двору. Под подошвами ботинок хрустел снег, щеки пощипывал морозец. Он вышел в переулок, глубоко вздохнул, и в воздухе зависло облачко пара. Маркус прикрыл глаза, попытавшись сосредоточиться и отсеять ненужную информацию. Издалека доносился голос Васкес. Та жаловалась Эндрю, а напарник строил из себя дипломата. Маркусу они сейчас не мешали.
Он прислушался к себе и почувствовал, как внутри все сжалось от голода. Этот особый голод терпеливо ждал, затаившись в темноте. Сейчас Маркус вызвал его на поверхность.
Почувствовав, что готов, он открыл глаза и окинул дом свежим взглядом. С того места, где он находился, просматривалась часть кухни и столовая. Впрочем, вид был не лучшим: отсюда не определишь, что Джесси уже легла спать. Выйдя из дома, они не стали выключать свет, и Маркус видел освещенные окна, однако окно спальни на переулок не выходило. Переместиться ближе к центру фасада? Нет, здесь обзор загораживал огромный клен.
Убийце необходимо было видеть жертву – это элемент игры, ее возбуждающая часть. Ему требовался доступ к частной жизни Джесси, возможность наблюдать за ней.
Переулок располагался под уклоном. Подняться чуть выше? Маркус прошел немного вверх и обернулся. Да, отсюда прекрасно видно кухню и некоторые другие комнаты, особенно с биноклем. Маркус включил фонарик и исследовал землю, пытаясь обнаружить то, чего здесь быть не должно: окурки, обертки от конфет, стаканчик из‐под кофе. Безуспешно.
И все же он чувствовал: что‐то здесь не так. Девушку выбрали не случайно. У преступника имелась определенная причина, он спланировал все очень тщательно. Не исключено, что он даже знал девушку. Или вообразил себе, что знаком с ней.
– Какого черта он там копается? Я уже промерзла! – Васкес глянула на Эндрю.
Маркус не обратил на ее слова никакого внимания и переместился на место, с которого начал осмотр. Убийца наверняка изучил местность – должен был убедиться, что его не заметят на подходе к дому. Да, в осторожности ему не откажешь: просчитал и проанализировал каждый шаг. Возможно, в обычной жизни убийца работает с математическими данными. Он явно исследовал район, осмотрел переулок, оценил расположение дома Джесси, обзор из окон соседских коттеджей и отметил для себя наличие заборов, деревьев и иных препятствий. Наверное, он надвигал на лицо капюшон или надевал маску – одним словом, старался скрыть лицо и цвет волос. И скорее всего предпринял меры, чтобы его автомобиль не отследили.
Маркус вновь приблизился к дому, пройдя по той дорожке, которую, вероятно, и выбрал преступник. У крыльца задней двери он остановился. Крыльцо представляло собой просто бетонную плиту, над которой хозяева соорудили навес. От внимательного взгляда такой навес не защитит. Открыть раздвижную дверь обычной пластиковой карточкой не удастся. Замок можно взломать – как, собственно, и поступили Маркус и Эндрю, – однако и это было крайне рискованно. Преступник обязан учитывать, что его могут увидеть, поэтому случайному свидетелю должно казаться, что в дом входит человек, имеющий на это право. Никакого взлома, особенно если хозяева на ночь оставляют свет над крыльцом. Убийце требовался ключ.
– Следов взлома не обнаружено, верно?
– Неужели вы соблаговолили со мной заговорить? – съязвила Васкес.
Маркус молча окинул ее бесстрастным взглядом. Через несколько секунд Васкес отвела глаза и подтвердила:
– Взлома не было.
Маркус кивнул. Он пошарил вокруг двери, тайника с запасным ключом не обнаружил и снова исследовал крыльцо, где стояло несколько горшков с цветами. Перед крыльцом хозяева выложили небольшую площадку из разноцветных камушков, ограниченную по периметру красным ландшафтным кирпичом; дальше из‐под снега торчали стебли засохших растений. Ключ могли прятать под любым из кирпичей, однако при необходимости его не так просто было оттуда достать: не слишком приятно шарить рукой в грязи, натыкаясь на червей и жучков.
Маркус подошел к горшкам с цветами и начал один за другим их переворачивать. Под третьим цветком лежала небольшая черная коробочка с белой надписью: «Запасной ключ».
– Коробку не проверяли на отпечатки пальцев? Не исключено, что нам повезет: вдруг убийца забыл надеть перчатки до того, как вытащил ключ.
Маркус в такой возможности сомневался, однако человеку свойственно ошибаться.
– Наверняка проверили, – ответила Васкес. – Уточню.
Маркус открыл дверь, вошел в дом и внимательно осмотрелся в красно‐белой кухне, затем, впитывая запахи и вкусы дома, окинул взглядом столовую с гостиной. Обычные скрипы и шорохи рассохшегося дерева, легкий цветочный аромат. Ирис. На дубовой горке стоит оплывшая свеча с биркой «Свечи от Мейпл‐Валли».
Он прошел через гостиную и поднялся на лестницу, ведущую в спальню. Под ногами громко заскрипели ступеньки. Маркус надавил ногой на каждую из них, определил те, что скрипят, и подумал, что убийца знал и об этом. Неужели он настолько хорош в своем деле?
Маркус свернул с лестничной площадки к спальне Джесси и увидел, как наяву, мирно спящую в своей кровати девушку. В памяти начали всплывать материалы, которые он изучил перед выездом. Убийца накачивал женщин наркотиком, почему те и не сопротивлялись. Вот он вводит шприцем раствор, берет жертву за руку, тихонько шепчет, успокаивая ее…
Как узнать наверняка, что женщина уснула?
Анархист настолько внимательно относился к каждой мелочи, что вряд ли стал бы полагаться на случай. Допустим, он открывает дверь, а жертва читает в постели или просто не может уснуть, переживая события прошедшего дня. Наверняка последует отчаянная борьба, женщина начнет царапаться, кусаться, попытается убежать, будет швырять в убийцу вещи… Ни при одном похищении подобного не происходило.
Оставались и другие вопросы. Откуда убийца знал, что мужа Джесси не будет дома? Почему был уверен, что не помешает случайный прохожий или гость? В какое время Джесси обычно ложилась спать? К какому часу ее ждали на работе?
Ответ ясен. Убийца все знал, потому что досконально изучил свою жертву, был в курсе ее привычек и распорядка дня. Это человек крайне организованный, все просчитывает, исключая случайности.
И все же в рассуждениях Маркуса имелось слабое место. Как узнать наверняка, что женщина уснула?
Он уставился на огромную красную А, обведенную кругом. Букву преступник изобразил на стене спальни, воспользовавшись баллончиком с краской. Подпись убийцы, его визитная карточка. Отсюда и прозвище – Анархист.
Вот убийца несет тело девушки по коридору, по ступенькам, выходит на заднее крыльцо – и снова подвергает себя риску. На заднем дворе его могли увидеть.
– Свидетели есть?
– Мы установили, что каждое из похищений и последующих убийств совершалось в три часа ночи. Большинство людей в это время спят. Нашли одного парня при расследовании предыдущей серии убийств – он как раз вышел покурить и заметил машину, свернувшую в переулок. На этом ниточка оборвалась. Лучший свидетель у нас был по последнему похищению. Женщина видела, как человек парковал машину в переулке, и обратила внимание, что он подошел к дому. В тот момент она ничего плохого не предположила.
– Я хотел бы поговорить с ней.
Васкес потерла виски, вытащила из кармана жевательную резинку и отправила в рот, не выплюнув две предыдущие.
– Как угодно. Организуем. Здесь закончили? Гашу свет, запираю?
Маркус еще раз обвел взглядом комнату и кивнул.
– Да, здесь все.
Выйдя на холодный воздух, Маркус ощутил приступ отчаяния. Кое‐что он здесь увидел, кое‐что понял, однако этого было недостаточно. Анархист – профессионал, и у Маркуса появилось тревожное чувство, что остановить его не удастся: последуют новые убийства.
